Пробуждение Мангекьё Шарингана

      Мадара сидел в их оружейной, перебирая снаряжение для похода, который должен был начаться через три дня. Клан был нанят даймё Страны Травы, чтобы вести войну против Страны Дождя, что само по себе было достаточно простым заданием. Но ходили слухи, что Рейн даймё удалось получить огромный заём от торговцев своего единственного, но очень богатого города для найма силы обороны. У разведки не было точных сведений о том, какой клан это был, но опыт указывал на Сенджу.       Мадара не знал, как к этому относиться… Это его беспокоило.       Ещё один слух ходил, что правитель Страны Водопада, сосед Травы, мобилизовал свои войска. Ему не нужно было нанимать наёмников, так как на этой земле жил только один, но очень могущественный клан - Клан Такигава. Войну ещё не объявили, но было ясно, что Водопад планировал нанести удар с другого фланга. Что было непонятно, будет ли это просто атакой, для которой выпал случай и поэтому она не будет синхронизирована с действиями на границе с дождем. Или как раз наоборот.       На этот вечер был назначен военный совет Учих.       Изуна ворвался в комнату. Он был явно раздражен: - Аники! - Изуна пытался отдышаться. - У нас проблемы!       - Какие? - Мадара упаковывал сюрикены. Он сосредоточился на их пересчёте, не удосужившись взглянуть на брата - Изуна временами бывал чрезмерно драматичным.       - Поход. Старейшины хотят убить двух зайцев одним выстрелом и использовать это, чтобы избавиться от тебя!       - Откуда ты это знаешь? - отрезал Мадара. Этим последним предложением Изуна привлек его всё внимание.       - Вараку подслушал.       - Как? Они не заметили его?       - На самом деле он довольно хорошо скрывает свою чакру.       - Это потому, что её у него и так нет, - невозмутимо потирал лоб Мадара.       Изуна впился взглядом, и Мадаре пришлось улыбнуться. Противодействовать младшему брату было настолько забавно, что он не мог с собой ничего поделать, даже если на уме у него были другие, более серьезные вещи: - Хорошо, что именно он слышал? И кто при этом замешан?       - Они обратили на тебя внимание. Кажется, особенно Шибу.       - Наконец-то. - К вакантной позиции лидера в настоящее время - после того, как предыдущий глава клана скончался от отравленной раны, нанесённой ему в битве с коалицией диких южных кланов, - Шибу был ближе всего к завоеванию титула. Он уже был де - факто их лидером.       - "Наконец-то?" Тебе удалось разозлить их своим надменным поведением!       - Я просто принимал более правильные решения. Несколько раз. Это ясно указывает на то, что я лучше подхожу для руководства войсками, чем они.       - Они воспользуются следующим столкновением, чтобы избавиться от тебя. Они планируют получить всю славу. Чтобы снова выглядеть лидерами.       - Итак, каков их план? - спросил Мадара, пытаясь немного успокоить Изуну.       - Идти к Дождю с частью войск. Без тебя, чтобы ты там не выделился. И послать тебя в качестве лидера другой половины противостоять армии на границе Водопада.       Это было плохо. Это могло быть катастрофой. До сих пор Мадара не воспринимал это слишком серьёзно, но эта информация заставила его остановиться и пересмотреть своё мнение: - Такигава стоят на месте, они ещё не столкнулись с нами. Мы должны разобраться с ними последовательно, - медленно сказал он. - Разделение войск бесполезно. Если мы столкнемся с Сенджу под дождём, мы будем разбиты, если не явимся в полную силу.       - Они также приняли во внимание эту возможность. Если всё будет плохо, они намерены послать за тобой. Но они позаботятся о том, чтобы послать так поздно, что ты не успеешь прийти вовремя.       - Они рискуют потерпеть неудачу. Или, по крайней мере, будут тяжёлые потери.       - Им всё равно. В любом случае они возьмут тех шиноби, которые поддерживают тебе, и используют их как пушечное мясо.       - И если им удастся, несмотря на это, Шибу будет провозглашен героем. С другой стороны, если их хозяин будет уничтожен, они обвинят меня… Чисто. - Мадара цокнул языком. Он мог оценить хороший план, когда видел его.       - Нам нужно предотвратить это! Они видят в тебе угрозу и хотят избавиться от тебя!       Мадара некоторое время не отвечал. Он начал полировать катану. Глядя на этот яркий, сияющий металл, он помогал сосредоточиться: - Я вообще не буду беспокоиться о том, чтобы прийти, - сказал он наконец.       - Это ещё хуже! Это явное неповиновение во время войны! За это тебя казнят.       - Нет, если я одновременно буду спасать деревню...       - ... Как?       - Потому что другой клан будет атаковать нашу незащищённую территорию, и мои войска перехватят их. Как раз вовремя, чтобы спасти деревню. Тогда Шибу может сказать всё, что он хочет, о моём отсутствии. Я буду героем, а они не смогут ничего сделать.       - Просто, откуда ты знаешь, что другой клан будет атаковать? Ты получил какую-то информацию? Тогда мы должны сообщить об этом и принять меры, чтобы предотвратить это, и...       - Изуна, заткнись, а? Нападающими будут Хьюга, и они сами ещё не знают об этом.       - Тогда как…? - Изуна недоверчиво покачал головой.       - Я передам им разведданные и сообщу, что наша территория лишена бойцов и готова к разграблению. И я позабочусь о том, чтобы они прибыли сюда как раз вовремя, чтобы мои войска перехватили их на обратном пути из Водопада.

***

      - Посмотри, что я тебе принёс, - Мадара залез в сумку и вытащил завёрнутый продолговатый предмет.       - Что это?       - Кинжал. Для тебя.       Комачи взвесила его рукой: - Для чего мне это нужно?       - Ты сказала, что слаба. И это тебя беспокоит. Слишком поздно тренировать тебя как шиноби, но научиться некоторой самообороне всё ещё возможно.       Комачи провела пальцем по лезвию: - Настоящий. Острый.       - А как же. Я долго думал о том, какое оружие лучше всего подойдёт тебе. Достаточно маленькое, чтобы спрятать в одеждах, и достаточно длинное, чтобы убить без особых усилий. С острым концом, как кунай. Но узкий, чтобы не требовалось баланса для броска. Это должно облегчить его использование.       «Как всегда, всё прагматично», - подумала Комачи. - «И, как всегда, не могу понять, чего хочу. Или, скорее, никогда не удосуживалась думать об этом».       - Я не хочу убивать. В общем, как и в частности. Разве ты этого не знаете? - она бросила вызов.       - Никогда не говори никогда. Просто ты ещё не оказывалась в ужасной ситуации. Тогда мышление меняется. - Мадара сел и взял кинжал из её рук. Он вложил лезвие в ножны и начал прочно связывать его вместе с ножнами кожаными ремнями. - Приоритеты меняются, когда сталкиваешься со смертельной опасностью. Тогда ты вынужден пересекать свои границы. Даже эти моральные.       - Я никогда не буду. Я буду против этого.       - Вы только и можешь презирать меня, я это вижу. Ты видишь, что это слабость, это снисходительность. Ты понятия не имеешь о реальной жизни. - Мадара покачал головой. - Ты в безопасности, потому что вокруг тебя люди убивают других. Потому что я убиваю людей! Так что не веди себя так морально. То, что ты никогда не пачкала свои руки, ничего не значит!       Комачи закусила губу. Вполне может быть, что он был прав: - Я бы хотела, чтобы был способ это всё прекратить. Просто остановить это безумие. Мы все мечтаем о счастье, не так ли…? Почему мы все не можем просто заснуть и продолжать мечтать?!       - Это не так просто, Комачи… Чего бы ты хотела? Гендзюцу, в котором все счастливы? В этом мире нет гендзюцу, достаточно мощного для этого… - Мадара нахмурил брови. Он вернул ей кинжал в ножнах и погладил её ладонь.       Комачи знала, что это должен был быть жест умиротворения. Она взглянула: - Будем ли мы спарринговаться?       - Нет. Ты никогда не должна использовать его против вооруженного противника. У тебя не будет никаких шансов, а сопротивление обычно только разжигает агрессию.       - Но мы же как-нибудь попрактикуемся, - предположила Комачи.       - Мы будем практиковаться. Но не спарринги. Только скрытное убийство. - Мадара встал. - Если есть шанс, всегда бей со спины. - Он снял рубашку и обернулся. - Смотри сюда. - Он согнул руку, чтобы указать где-то рядом с позвоночником. - Вот хороший способ дотянуться до сердца. Попробуй.       Комачи покачала головой: - Я не могу. - Идея пронзить человеческое сердце… Пронзить его и остановить… Что почувствовал человек, когда его ударили ножом в сердце?! Боль? Страх? На что это было похоже? Это было похоже на удушье? - Я не могу!       - Можешь. Это простое движение. Просто практикуйте его и не думайте о последствиях.       - Но я должна думать о последствиях!       - Оружие в ножнах. В худшем случае, ты оставишь мне синяк. Я, скорее всего, переживу это, - умолял он. Он сунул нож ей в руку. - Просто попробуй.       Комачи промолчал: - Я не это имела в виду, - наконец сказала она.       - Продолжайте. Это тренировка, в этом нет ничего плохого.       Комачи поджала губы и приставила кинжал к его спине. Когда он задумал что-то, изменить это было невозможно - она ​​это уже знала. - Здесь?       Мадара кивнул: - А теперь замахнись и нанеси удар.       Она сделала.       - Теперь снова, больше силы, - подбадривал он. Она ударила ещё раз. - Хорошо. Но вложи в это ещё больше силы.       Это продолжалось до тех пор, пока она не увидела большой синяк рядом с его позвоночником. Комачи задавалась вопросом, больно ли это, но Мадара казался невозмутимым.       - Теперь, если цель сидит, а ты оказалась сзади, сделай удар в шею. - Он взял её руку и приложил к своему пульсу. - Чувствуешь? Это большая артерия. Перережь её, и спасения нет. Ты можешь разрезать тут, это то, что ты делаешь с катаной в правильном бою. Но ты будешь в непосредственной близости и размах привлечёт внимание твоей цели. Так что просто нанеси удар. Вкладывай всю свою силу в это. Этот клинок пройдёт насквозь.       Комачи слушала его с широко раскрытыми глазами, её пальцы ощущали ровное, медленное биение его пульса. То, что он говорил, на него не повлияло ни в малейшей степени.       - Возьми на кухне кусок мяса и потренируйся колоть, - добавил Мадара, внимательно глядя на неё. Наверняка он видел возмущение на её лице. - Плоть оказывает сопротивление. Чтобы привыкнуть к этому, нужно время.       Это заставило её осознать со всей очевидностью, с каким безразличием он относился к человеческой жизни. На определенном уровне она всегда это знала - Учихи в конце концов стали шиноби. Но мужчины редко обсуждали подробности своей кровавой торговли с женщинами. И она знала, что у многих были некоторые опасения по этому поводу, даже если они никогда не признавали этого. Её брат, когда он был ещё жив, просыпался по ночам с криком. У него было много разговоров с их отцом о потерях, понесенных им в результате убийств, которые Комачи случайно подслушала.       Очевидно, Мадару никогда не беспокоили никакие другие мысли. Ничего подобного его никогда не беспокоило. Даже если он думал о мире, единичные акты лишения жизни ничего для него не значили. Это были средства для достижения цели. Тот или иной конец; большая цель или небольшая немедленная. Но это только средство для достижения цели. Как будто он никогда не видел людей в телах, которые нужно было убрать с пути. Дрожь пробежала по спине Комачи.       - Если случайно, в какой-то момент, тебя схватят - пожалуйста, пообещай мне, что ты не сделаешь ничего опрометчивого. Например, не нападёшь на похитителей. Держись тихо, подчиняйся; никто не причинит вреда женщине, имеющей хоть какую-то родословную. И я приду за тобой.       - О, я уверена, что ты придёшь, - ответила она. Она надеялась, что это прозвучало достаточно нейтрально. Что её лицо не выдавало того, о чём она думала на самом деле. Возможно, просто возможно, это была бы удачная возможность, если бы её унесли.       - Так что не рискуй ничем, если ты не уверена, что у тебя есть преимущество. Только когда ты наедине с одним нападающим в закрытой комнате. Я покажу тебе, как наносить удар спереди.       Мадара лёг и указал на место на своей груди: - Вот. Ударь сюда, направив лезвие вверх, к голове. Но никогда, никогда не делай этого, если человек не спит. Обещай мне это.       Комачи кивнула. Лёгкое обещание - она ​​никогда бы такого не сделала. Будь то похититель, насильник или худший убийца, она никогда не убьет.       - Когда ты убила, выходи из комнаты спокойно, не прячься, никогда не убегай. Когда кто-то спросит, куда ты идёшь, ответь, что собираешься принести что-нибудь выпить человеку, с которым была. Если они найдут тебя подальше от лагеря, ответь, что собираешься справить нужду. Никогда не торопись и никогда не беги.

***

      Мадара вошёл в вольер. Выбор птицы будет решающим. Он должен выглядеть как стандартный учиховский почтовый ястреб, в этом нет ничего необычного. Мадаре хотелось, чтобы это была старая или больная птица, но, к сожалению, таких не было.       Трудно было сделать выбор. В конце концов он остановился у клетки, где содержали молодых ястребов, ещё не полностью обученных.       - Я не должен быть пристрастным. Я не должен выбирать между жизнью и смертью, исходя из того, что мне больше нравится. Шансы должны быть равны для всех. - Мадара схватился за первую птицу на насесте, намеренно не глядя, какая это была. Он надел ему на голову слепой колпак и привязал послание к его левой ноге.       Он прошёл на другой конец вольера, где в уже подготовленной переносной клетке сидел огромный орел. Взъерошенный, сердитый и враждебный.       Мадара поднял клетку и пошел в свои покои. Как только план будет приведён в действие, возврата уже не будет. Мадара молился, чтобы рассчитанное им время оказалось правильным. Войска выходили на рассвете. Он должен быть готов к бою, но сначала ему нужно было встретиться с другим достойным противником. Он взглянул на орла. Его золотой глаз не сулил ничего, кроме страдания. Мадара не ожидал этой дуэли.       Оказавшись за стенами своего сада, Мадара установил клетку на крыльце перед своей комнатой и сосредоточил свое внимание на птице поменьше, спокойно сидящей у него на предплечье. Он осторожно снял шапку с головы ястреба, погладил перья на его шее. Птица ещё не привыкла к человеческому прикосновению, поэтому просто терпела ласки. Мадара знал, что в любом случае он делал это больше, чтобы успокоить себя, чем птицу. Оранжевый глаз ястреба поймал красный цвет Шарингана, а голова птицы откинулась в сторону.       Мадара осторожно взял его за голову и быстрым движением руки сломал шею. Затем он положил птицу на открытое место в саду и вошёл в свою комнату. Он расстегнул верхнюю одежду и только в брюках и рубашке лёг на футон. Клетка с орлом была в пределах досягаемости. Проём был обращён внутрь комнаты. Мадара надеялся, что это даст ему ещё несколько минут.       Он сделал глубокий медитативный вдох, открыл клетку и посмотрел орлу прямо в глаза.       Мир закружился. Грубый животный страх ударил Мадару, как молот. «Это его чувства», - признал Мадара. - «Он в панике». Но это просачивалось в него. Он давно не испытывал такого страха.       Сразу после страха пришло сопротивление. Птица сопротивлялась, выталкивая его. Но выхода не было. Никакого выхода, пока Мадара не применил технику. Итак, орёл толкал его к стенам своего разума, сжимая и сокрушая его. Мадаре хотелось кричать, но раздался только птичий крик, и это не принесло никакого облегчения.       Он немного ослабил контроль. Орёл вырвался из клетки и в панике метался по комнате, пока наконец не понял, что более яркий прямоугольник означает «выход». При других обстоятельствах Мадара нашёл бы забавным, как он мог следить за мыслительными процессами орла или чем бы они там ни были.       На крыльце Мадара снова сосредоточился. Ему нужен был орёл, чтобы поднять мёртвую птицу-посланницу. Он повернул голову орла и посмотрел его глазами. Он узнал тушу, но был слишком раздражён, чтобы съесть её.       «Ещё лучше, никакого риска, что он сразу захочет съесть это». Мадара слышал свои мысли сквозь грохот ужаса и агрессии птичьего разума.       Он расправил орлиные крылья и полетел к мёртвому ястребу. Сработали какие-то инстинкты птицы, и она сомкнула когти вокруг туши.       Мадара позволил ему лететь без перерыва. По счастливой случайности орёл выбрал более менее правильное направление. «Пусть немного успокоится», - подумал он. И самому Мадаре тоже нужно было восстановить силы. Бой только начинался.       Он уже пару раз пробовал перенос разума на орле, но всегда с птицей ограниченной в передвижениях. Теперь ему нужно было лететь. И лететь в очень конкретном направлении.       Птица поворачивала на север, где на горизонте вырисовывались горы Страны Мороза. Неправильный путь. Мадара сконцентрировал свою чакру. И вырвал контроль над их общим телом из разума птицы.       Он думал, что готов к этому, но это не так. Он очень хорошо знал боль от того, что в его теле что-то не должно быть - он был достаточно ранен, чтобы быть знакомым с этим тревожным ощущением. Теперь он сам был тем, чего там не должно было быть. Он и представить себе не мог, что это будет в десять раз ужаснее. Ему здесь не место, он был инопланетным вторжением, чужеродным существом, на которое напали со всех сторон.       Мадара всегда мечтал летать. Он предположил, что, как и большинство людей. Теперь он хотел отказаться от этой мечты. Это было худшее усилие, с которым он столкнулся в своей жизни. Тем не менее, ему нужно было контролировать движения орлов, чтобы они не падали в процессе борьбы.       Полет не был похож на величественное парение хищных птиц. Должно быть, это выглядело как болезненный танец смертельно раненого животного. Для Мадары это было чистое страдание. Он подумал, так ли это для птицы, но в этот момент он пожелал всей боли мира проклятому животному.       Тем не менее он летел. И летел на восток.       Наконец он достиг своей цели. Даже сквозь ветви деревьев он мог видеть небольшой отряд шиноби, мчавшийся через лес. Он приземлился на несколько сотен метров дальше, на поляну, лежащую на траектории продвижения Хьюги. Он опустил голову и врезался в мертвого ястреба. Отвратительный вкус сырой, уже застывшей крови напал на его чувства, почти заставив его потерять контроль над птицей. Но он этого не потерял. Именно сейчас ему пришлось держать орла в железной хватке - он давно заметил приближающихся людей и хотел бежать. Но Мадара сдерживал его.       В тот момент, когда он решил, что враг был достаточно близко, Мадара ослабил хватку и позволил птичьим инстинктам взять верх. Орел с пронзительным криком взлетел, оставив за собой изуродованный труп ястреба.       Они летели. В панике орёл снова направился на север, прочь от территорий Учих.       Было бы лучше развеять дзюцу и сберечь его энергию для предстоящей битвы. Но то, что орёл до конца не склонился перед ним, раздражало Мадару на очень личном уровне. Рациональная часть его говорила ему отпустить птицу и снова поймать её позже. Но другая - хотела показать проклятой птице, кто здесь главный.       Итак, он изменил направление и продолжил продвигаться вперёд, назад к территории Учих. Каждый взмах крыльев был подобен разрыву расплавленного свинца вместо воздуха.       Из последних сил Мадара прорвался через двери вольера и выпустил перенос разума.       В тот момент, когда его сознание вернулось в его тело, было даже хуже, чем всё до него. Он был мокрый от пота, вся его одежда промокла. Футон под ним, наверное, годен только для утилизации. Из последних сил воли ему удалось перекатиться на бок, прежде чем его вырвало.

***

      - Итак, теперь ты герой.       Мадара пожал плечами.       - Не делай вид, что тебе всё равно. - Комачи засмеялась. - Я знаю, что это не так. - Итак, - сказала Комачи, опираясь на локоть, - что из этого всего ты запланировал заранее?       Мадара усмехнулся ей. Каждый раз, когда она видела его насквозь, это наполняло его гордостью: - Ничего не докажешь.       - Разве? Ты очень точно проинструктировал меня, как вести себя во время похищения. За две ночи до совершенно неожиданной стычки Хьюги, которой почти удалось добраться до наших ворот. Только чтобы быть остановленным, героически я должна добавить, твоим отрядом. Я имею в виду, каковы шансы...?       Мадара лёг и притянул её к себе. Это был такой хороший вечер, и даже Комачи не казалась настроена против него. Скорее довольной.       Пьянство последовало после возвращения основных сил Учих. Даже если лидеры были в ярости, они сохранили свои лица. Они не могли преследовать его сейчас, когда толпа болела за него. Хорошо, когда за него болела часть толпы. Потому что большого количества членов его клана не было. Мадара оставался трезвым и внимательно следил за этим. По его оценкам, примерно четверть его искренне поддерживала его. Ещё одна четверть была напугана - в основном те, кто был свидетелем того, как он поступал с кланом Такигава. Стена огня, убивающая армию, чтобы поджарить врагов до хрустящей корочки - некоторых она действительно впечатлила. Это новое дзюцу, которое он разработал несколько месяцев назад и до сих пор скрывал, сыграло важную роль в его плане. Это позволило ему разрешить битву с Такигавой за считанные минуты, сохранить силы своих людей и вовремя перехватить атаку Хьюги.       Но запугивание товарищей по клану стало приятным бонусом. Определённо, сегодня был хороший вечер.       - Но ты никогда не скажешь об этом ни слова, - улыбнулся он и поцеловал Комачи в щёку. - В противном случае тебе нужно будет доложить, что я приезжаю сюда регулярно. И при нынешнем положении дел твои родственники со стороны мужа передадут тебя мне даже без выкупа за невесту.       - Совершенно верно. Я никогда этого не раскрою. Но почему бы и нет?       - Я всё ещё жду.       - Чего?       - Когда ты сама будешь хотеть меня.