Другой Избранный. История Лины Блэк.

      За огромным дубовым столом сидело только четверо человек. Остальные толпились и бегали по кухне, готовясь к ужину. Миссис Уизли – женщина, которая сразу же распознала Лину, напрягала всех здесь находящихся работой, но Блэк и Гарри она сказала сидеть за столом, отсылаясь на недавний приезд.       Отец Блэк – Сириус, беседовал с Поттером, сидя у противоположного края стола, и поглаживал рыжего кота. Шерсть его отличалась необыкновенной густотой, сам он был крупным, но на редкость криволапым и обладал недовольной сплющенной мордой, будто врезался в кирпичную стену. Что насчёт Гарри, то его можно было понять. Он и крестный очень мало времени проводили вместе. С того момента как Гермиона и он вытащили Бродягу на третьем курсе, так больше они и не виделись. Блэк скрывался. И только сейчас семье удалось увидеться.       Вся сложившаяся ситуация напрягала Лину сильнее прежнего. Вокруг было большое количество людей, которое настораживало её, да и к тому же, новое незнакомое место заставляло саднить что-то в районе сердца. Она ведь никогда не покидала родные Северные пределы. Сириус практически не обращал внимания на дочь во время разговора с Гарри Поттером и только изредка кидал улыбчивый усталый взгляд. Ей было немного одиноко. Иногда, до слуха Блэк долетали отрывки этой беседы:       – Да ты же мог выйти на улицу, ноги размять, опять же подраться… А я уже целый месяц под замком, – простонал отец, явно огорчëнно. В ответ на его высказывание послышалось неразборчивое тихое бурчание, и голоса становились тише. – Во-первых, я в розыске. Во-вторых, Воландеморт наверняка знает от Хвоста о том, что я анимаг.       Анимаг – это тот, кем Лина всегда мечтала стать. Превращение в животное не помешало бы ей лишний раз, но на каждую просьбу об обращении Игорь Каркаров давал строгое «нет», ссылаясь на незаконность. Хотя любой в замке знал, каким истинным лицом обладал директор Думстранга, и что того явно не пугала незаконность, а останавливало лишь то, что я смогу затеряться из виду.       «Кто такой Хвост?»              Решив не подслушивать разговор дальше, Блэк встала с места, предлагая свою помощь. Миссис Уизли настаивала на том, чтобы девушка отдохнула, но та наотрез отказалась и схватилась за нож, перешептываясь со слегка неуклюжей Тонкс. Та говорила немного о себе и расспрашивала Лину о её жизни. Из этого разговора Блэк выяснила, что перед ней – мракоборец, вдобавок к тому ещё и метаморфомаг.       В двери вошёл Билл Уизли – молодой человек с длинными рыжими волосами, собранными в хвост и серьгой в ухе, и собрал различные, оставшиеся после собрания, свитки с документами. По внешности он и Лина походили друг на друга чем-то. У девушки была точно такая же серьга, сбриты затылок и виски, а оставшаяся чёрная копна слегка вьющихся волос затянута резинкой. Возможно, такого рода обличие показывало свободолюбивый нрав ребят. Тем не менее, перегруженный документацией, Билл не заметил, что один свёрток норовил упасть с вершины небольшой горы. Блэк лёгким движением руки поправила вещь, на что получила в ответ благодарность.       Вдруг, откуда не возьмись, до ушей Лины долетел рассерженный крик:       – Фред! Джордж! Нет! Несите руками!       В момент Лину постигла забавная с одной стороны, но очевидно пугающая с другой, ситуация: близнецы заколдовали котёл с рагу, кувшин с усладэлем и хлебную доску вместе с ножом. Котёл с грохотом приземлился на стол, проехал по нему, оставив за собой чëрный выжженный след, и остановился на самом краю; весь напиток расплескался по помещению, а нож скользнул с доски лезвием вниз и приземлился ровно туда, где пару секунд назад лежала рука Сириуса.       «Вот это рефлекс!» – удивилась Блэк.       Теперь по комнате доносилось недовольное ворчание их матери, а через минуту ещё и мистера Уизли. Молли говорила о том, что ни один ребенок ещё не доставлял столько проблем, сколько эти двое. А оно и понятно. Близнецы казались чересчур активными и очень вредными ребятами. Но почему-то Лина была уверена, что они далеко не глупы. – Биллу почему-то не требовалось аппарировать через каждые два шага! Чарли не зачаровывал всё, что под руку попадается! А Перси… – после нового, незнакомого Блэк, имени миссис Уизли запнулась на полуслове, взволнованно глядя на мужа, чьё лицо мгновенно окаменело.       В комнате повисла угнетающая тишина, которую можно было ощутить даже физически. Поскольку Лина не знала кто такой этот Перси, то могла только предположить, что это ещё один сын из семейства огненноволосых колдунов. Через какое-то время Билл предложил сесть поужинать, на что все дали положительный ответ.       Волшебники подыскивали себе наилучшие места, выбирая рядом находящихся приятелей. Лина села рядом с близнецами. Рядом с ней место пустовало, но не надолго, ведь все знали, для кого оно предназначено. В ту же минуту, на соседний стул уселся Сириус Блэк. Девушка с головой погрузилась в волнение, а тот лишь улыбался, смотря на неё. Через пару минут всё внимание было обращено на уже бывшую ученицу Дурмстранга. Волшебники стали закидывать различного рода вопросами девушку. Она была просто в смятении. Еле успевая отвечать, Лина начинала путаться в своей весьма скудной биографии. Больше всего девушку, конечно же, доставали близнецы. – Где-то я тебя уже видел до этого… – задумчиво вымолвил один из них, как Блэк поняла – Фред. Отличить их, казалось, невозможно, если, конечно же, не всматриваться в детали. Джордж был значительно тише Фреда, его голос был ниже, а на лице красовался малюсенький, едва заметный шрам. – Конечно, ты еë видел. Она же в прошлом году с Дурмстрангом – одна единственная девчонка приехала, – нелепо, может быть, даже немного глуповато заявил их младший брат – Рональд. Сокращённо – Рон. – Вспомнил! Финальная игра четыреста двадцать второго чемпионата мира по квиддичу в прошлом году! – заявил Фред. – Точно! Ты же выступала перед вейлами, тоже в поддержку болгар, – подтвердил его близнец. – Да… – неловко ответила Лина. – Это был мой первый важный полёт.

FLASHBACK

      Голос взрослого волшебника доносился со всех сторон на поле и в пределах нескольких километров. Он объявлял о начале сегодняшней игры. Да, Болгария против Ирландии. Лина стояла рядом с болгарской командой и была одета в их же спортивную мантию. Сегодня она впервые выступала от их лица. Выступала перед огромнейшим количеством людей, съехавшихся со всего волшебного мира. Она не могла опозориться, иначе Каркаров с неё шкуру сдерëт. Он так долго добивался того, что бы Блэк смогла показать себя всему миру. Шанса всё исправить не будет. Это не тренировка, и девушка прекрасно понимала.       От волнения она нервно растирала руки, которые становились уже невероятно красными. Пытаясь сохранить внешнее спокойствие, девушка абсолютно забывала про внутреннее. Её лицо было бледным, словно кровь отлила от него, а глаза бегали из стороны в сторону. Заметив беспокойство подруги, Крам тихо подошёл к ней. Он положил свою руку на её хрупкое плечо. Казалось, что с помощью этого прикосновения, он забирал волнение Лины себе и отдавал той абсолютное спокойствие. Напряжённость медленно сползала с лица волшебницы. – У тебя получится, – единственная фраза, которую он сказал ей в тот час. Не успело пройти и пары минут, как голос Людо Шульмана объявил о выходе девушки: – Леди и джентльмены, вашему вниманию представляется молодой игрок сборной Болгарии! Сегодня, специально для вас, подготовили индивидуальное выступление! Прошу любить и жаловать – Лина Блэк!       Вот он. Настал её час. Всё должно пройти идеально гладко, ведь девушка столько времени добивалась этого, и ещё дольше готовилась. Нельзя совершить ни единой ошибки. Ну что ж, пора!       Под громкие аплодисменты, Лина вылетела из своей «зоны комфорта» и ворвалась на квиддичное поле. Укутанная в красное фигура на метле стремительно, размытым пятном, под оглушительный ор болгарских болельщиков выстрелила в воздух откуда-то из двери далеко внизу. Девушка кругами с невероятной скоростью поднималась вверх всё выше и выше, создавая довольно сильный поток воздуха. Зрители удивлённо охали и ахали при ярком появлении четырнадцатилетней спортсменки.       «То что надо», – подумала она, слегка ухмыльнувшись. – Вот так неожиданное появление! – комментировал голос откуда-то сверху. – Какое мастерство! – девушка кружилась высоко над полем в ожидании следующих действий. – К нам, проделав далёкий путь из Египта, прибыл ваш горячо любимый колдун – председатель Международной квиддичной ассоциации – Хассан Мустафа!       Названный мужчина, вышел из другой двери снизу в золотой, под цвет стадиона, мантии, с деревянным ящиком и метлой в руках. На его лице сверкала белоснежная, во все тридцать два, улыбка. Поднеся ящик с мячами в центр поля, тот подбросил биту для отбивания бладжеров вверх. В ту же секунду игрок схватила её, снова отправляясь вверх. Оседлав метлу, он пнул деревянный куб ногой, и оттуда вылетели три мяча: красный Квоффл и два чёрных бладжера. Сам судья взлетел вверх, чуть повыше Лины.       «Вот оно».       Перехватив биту в одну руку, Блэк направилась вслед за квоффлом. Её задачей было, как можно более манëвренно забросить мяч в одно из колец и изящно отбиться от двух остальных. Довольно опасно, но она должна была справиться.       За несколько секунд девушка преодолела расстояние между ней и мячом, схватив тот в свободную руку. Казалось, что дело за малым – всего-то как-нибудь красиво забросить мяч в кольцо, но навстречу ей уже неслись два чёрных пятна. – Чëрт! – выругалась она, резко нырнув вниз, когда те были практически у её лица. С трибун послышались крики с поддержкой. – Вот так манёвр! Оставалось совсем немного, но Лина предотвратила беду.       Подлетая к одному из колец, с левой стороны Блэк опять увидела надоедливый железным мяч. Перехватив биту покрепче, она со всей силы ударила по нему, и тот отлетел ровно в, надвигающийся на неё сзади, шар.       «Великолепно».       Закружившись немного вверх, Блэк оставалось только придумать – как же забить единственное очко. Впрочем, долго думать не пришлось. Лина будет забивать сбоку. Направляясь к близкой цели, спереди, перед самым кольцом, откуда-то опять появился бладжер. Не думая совсем, волшебница перевернула метлу, и, вися ногами вверх, забила своё единственное очко. Толпа из колдунов и ведьм взревела от неожиданности. Всё так же вниз головой, с немыслимой скоростью девушка опустилась на землю. – Невероятное выступление! Какой талант!

FLASHBACK

– Это было потрясающе! – выкрикнул Рон. – Мы с Гарри тогда очень сильно были удивлены. Да, Гарри? – он бросил свой взгляд на лучшего друга. Тот приветливо кивнул в ответ на высказывание друга. На Лину он смотрел с уважением и некой теплотой, по крайней мере, она ощущала этот взгляд именно так. – Откуда у тебя этот шрам? – спросила рыжеволосая девочка, сидевшая рядом с Нимфадорой, и указала на правый глаз. И вновь повисло неловкое молчание. Все снова утихли. Взгляд Лины бегал из стороны в сторону, в попытке зацепиться за малейшую деталь. Заметив обескураженность, Гермиона Грейнджер слегка толкнула локтем младшую. – Джинни, спрашивать о таком весьма не прилично, – та смущённо опустила глаза. – Да всё в порядке, – пробормотала Блэк. – Я, честно говоря, и сама не помню момента, когда он появился. Я была ещё слишком маленькой. Преподаватели Дурмстранга говорили о том, что, будучи совсем неопытной в делах ухода за магическими существами, я сделала неприятно одному жмыру, на что тот оставил мне шрам поперек глаза.       В этом кругу Лина ощущала себя немного некомфортно. Она ещё толком не знала кто все эти люди. Единственное, что ей, правда, сейчас хотелось, так это поговорить с Сириусом. Ведь она приехала сюда именно из-за него. Тот только внимательно слушал ответы на вопросы своей дочери, с нетерпением дожидаясь окончания ужина.       За столом стоял невыносимый гул. Создавал его Наземникус Флетчер, как считала Лина – весьма мутный тип. Судя по его рассказам тот ещё жулик, но основное его достоинство, это, вероятно, то, что он легко может распознать таких же, как и он сам. Расслышав шушуканья Гарри и Блэка, можно понять, что Наземникус так же самый безответственный член Ордена Феникса, раз тот оставил Поттера без присмотра на Тисовой улице, но служит, та уверена, верно. – Не знаю, Земник, где тебя учили тому, что хорошо, а что плохо, но ты явно пропустил пару важных уроков, – прокомментировала мисс Уизли. Лине женщина нравилась всё больше и больше. – Молли не любит Флетчера, – объяснил поведение матери Уизли Сириус Блэк, шепча дочери на ухо. – Как он вообще оказался в Ордене? – От него довольно много пользы. Он знаком с преступным элементом, впрочем, как и он сам… Он чрезвычайно предан Дамблдору, тот его когда-то вытащил из очень крупной передряги. Такого человека всегда полезно иметь под рукой – он знает всякие вещи, которые нам знать неоткуда.       Время шло, и все уже порядком умотались. Лицо каждого казалось усталым, требующим сна. Но Сириус вновь прервал эту сладкую дремоту. – Я думал, что ты первым спросишь про Волан-де-Морта, – Блэк обратился к сидящему напротив Гарри. – Я спрашивал у Рона, у Гермионы, но они сказали, что ничего не знают, и в Орден их не пускают. – И они совершенно правы! – выкрикнула мисс Уизли. – Вы слишком малы для этого. – Дети должны знать, что происходит вокруг родителей! – рыкнул Сириус, явно имея в виду не только Поттера, но и свою дочь. – Гарри был у маглов всё это время, а Лина и вовсе не в курсе дела. – Подождите, почему Гарри должен всё знать, а мы нет? – возмутился Фред. – Я не виноват в том, что вас не посвящали в дела Ордена, но так решили ваши родители, а вот Лина и Гарри… – Лина, может быть и может что-то знать, ведь это твоя дочь, но не тебе решать, что лучше для Гарри! – воскликнула Молли. Да-да, Блэк уже поняла, что все тут крутятся вокруг несчастного мальчишки Поттера. – Забыл, что Дамблдор сказал о том, что ему не нужно рассказывать больше, чем следует знать? – Я вовсе не собираюсь рассказывать больше, чем следует, но, Молли, он натерпелся больше всех нас вместе взятых, - этот спор был больше похож на игру в волейбол. Их слова, словно мяч, летали из стороны в сторону, и никто не собирался проигрывать. – Не сомневаюсь, но ему всего пятнадцать, и… – Он уже не ребёнок! – Но и не взрослый! – раздражённо прояснила мисс Уизли, – Сириус, он – не Джеймс! – А что плохого в том, что я могу быть им? – встрянул в разговор ошеломлённый Гарри. – Ты не он, Гарри, а Лина и вовсе ещё совсем малышка. Вы школьники, и тому, кто за вас отвечает следует тщательней следить за языком, – упоминание Блэк снова заставило чувства Лины разгореться до предела. Осталось чуть-чуть и она сорвётся. – Ты хочешь сказать, что я безответственный родитель?       Все находящиеся здесь взрослые поддержали Сириуса. И даже Лина, не знавшая всего, поддерживала идею рассказать. Она считала, что и Гарри и она обязаны знать о происходящем. А Молли лишь продолжала причитать, возмущаться и припоминать о словах Дамблдора. – Я желаю Гарри только добра… – Он не твой сын, – тихо сказал Блэк. – Он мне как сын. Кто у него есть кроме меня? – Хватит! Немедленно прекратите! – кровь закипала в жилах, и Лина, сама себя не контролируя, встряла в разговор громогласным, властным голосом. – Сколько можно? Как кошка с собакой! –она даже не осознавала того, на сколько точно выразилась. – Никто здесь вообще не подумал о чувствах Поттера? Кто-нибудь из вас спросил его? – Согласен. Гарри уже довольно взрослый и сам вправе решить, что для него лучше, – подтвердил Люпин. – Я хочу знать всё!       Мисс Уизли принялась выпроваживать всех детей: Фреда, Джорджа, Рона, Гермиону, Джинни и даже Лину. У каждого из них была причина остаться. У близнецов действовал закон о совершеннолетии, у Рона с Гермионой оправдание того, что Гарри потом им всё расскажет, но как только дело дошло до Лины… У той не было причин задерживаться, но и уходить она не собиралась. Она не может жить в неведении, как слепой крот. Она обязана знать, что происходит вокруг неё. – Она останется здесь. Потому что я так решил. Она моя дочь и ничья больше, – отец и вправду сказал это. Против его слов никто не мог идти, ведь эта была правда. Он её опекун, а значит, только его слова могут ей что-то запретить или позволить. Но Блэк была полностью уверена в том, что он не скроет от неё даже и малейшей детали.       Вывели только Джинни – малышку с огненными волосами. Она тоже хотела остаться, но для неё аргументов просто не существовало, и, схватив младшую за руку, Молли повела её в спальню на второй этаж. Когда они уходили, с лестницы ещё слышались недовольные возражения, но и те в скорейшем времени прекратились. И вот теперь настал долгий, длинный разговор о Волан-де-Морте.       Гарри филигранно задавал вопросы насчёт Тёмного Лорда. Хоть ещё с детской манерой, но он точно проникал в суть и знал, о чëм хотел услышать. Паренёк был весьма дошлым и прекрасно понимал, как добиться того, что ему действительно необходимо от собеседников. – Почему он прячется? – Он не хочет привлекать к себе внимание. Сейчас для него крайне опасное и шаткое положение. Его возвращение прошло не так гладко, как планировалось, – объяснил Сириус. – О его возвращении должны были знать только Пожиратели Смерти, но и ты стал свидетелем, что пошло их главе не на руку, – выразился Люпин. – Это ещё почему? – втиснулась в разговор Лина Блэк. – Неужели, он боится чего-то? – Точнее сказать, кого-то, – прояснил Билл. – Волан-де-Морт боится Дамблдора. – Почему? – Потому что Дамблдор догадывается о его планах, – ответил Люпин, – и всегда правильно. – И какие у него планы, по мнению Директора? – спросил Гарри. – Вероятно, собрать свою армию вновь, верно? – спросила черноволосая девушка, пристальным взглядом упираясь в Люпина. – И тут ты права. Его последователям не было предела. Преданные Пожиратели Смерти, тёмные существа и твари, волшебники, которых он околдовал и перетянул на свою сторону. В те времена, он обращался к гигантам. И это ещё далеко не всё. – Значит ли это, что Орден мешает собрать ему всех своих последователей? – задал ещё один вопрос юный Гарри Поттер. – И не только, – оповестил Сириус, – мы делаем всё возможное, что бы люди поверили, что Он вернулся, что бы они были на стороже, но это не так просто. – Это ещё почему? – вырвалось из уст Рона. – Из-за политики Министерства конечно, – снова донеслось с угла комнаты, где в кресле сидела Блэк, повествуя фортель, немного надменно и скучающе глядя по сторонам. Она явно уже давно раскусила весь смысл разговора и вникла в положение раньше всех остальных. Её хладнокровие всегда помогало ей рассуждать логически и последовательно, она делала выводы, основанные исключительно на фактах. Можно было сказать, что девушка умна не по годам. – Судя по ситуации в конце прошлого года, Корнелиус Фадж отказывается верить в его возвращение. Более того, я думаю, что он так же боится Дамблдора, – Люпин удовлетворительно кивнул головой, в знак согласия на высказывание младшей. – Но почему? – недоумевающе вскликнул Гарри. – Предполагаю, что тот боится, думая, что Дамблдор готовит всё это для того, чтобы свергнуть его с поста. Считает, что Альбус хочет занять место Министра Магии. – Но ведь он не хочет… – Разумеется, нет, – подтвердил мистер Уизли. – Дамблдор никогда не хотел им стать. Но после ухода Милллисенты Багнолд, многие мечтали видеть на посту Дамблдора. В итоге, министром стал Фадж, и тот никогда не забывал о том, какой поддержкой избирателей обладал Альбус, даже не подавая заявки. – Фадж просто трус, вот и всё. Он боится посмотреть правде в глаза. Если министерство признает тот факт, что Волан-де-Морт вернулся, то начнется такой переполох, которого не было уже четырнадцать лет. Поэтому ему проще думать, что Дамблдор сочиняет страшные сказки, заодно подрывая его репутацию, – прояснила Лина. Несомненно, каждый был обескуражен подобным поведением и мышлением Блэк, но и понимал, что она попадала в самую точку. – Верно. И пока министерство утверждает, что никакого Волан-де-Морта нет, то и общественность будет им верить, – сделал вывод Римус. – Тем более, что те давят ещё и на Ежедневный пророк, что бы не было распространения грязных слухов Дамблдора, – добавил Сириус. – Но вы-то рассказываете правду? – проницательно спросил Гарри, за чем последовали объяснения, почему они могут открыто распространять информацию. И в правду, у каждого была веская причина: Блэк всё ещё был в розыске, Люпина редко звали на мероприятия из-за «минусов профессии», Тонкс и мистер Уизли работали в министерстве и не могли распространять правду. Но всё же, им удалось привлечь пару людей. – Тонкс была слишком молода в прошлый раз и не могла состоять в Ордене, но она мракоборец, а для нас это неоценимо. Кингсли Бруствер тоже очень ценен для нас. Он отвечает за поимку Сириуса и сейчас распространяет байку о том, что того видели в Тибете. – А Дамблдора пытаются дискредитировать. Из-за этого он потерял звание председателя Международной Конфедерации Чародейства, Верховного Ведуна Визенгамота, а так же, поговаривают, что его хотят лишить ордена Мерлина первой степени, – подчеркнула факт последствий действий директора школы «Хогвартс» Лина. – Откуда ты всё это знаешь? – обратился к ней Рон, явно не понимая, откуда делает такие выводы девушка, только вошедшая в Орден. – Как ты знаешь, я до сегодняшнего дня находилась в Дурмстранге, – начала Блэк. – Училась я на факультете «Эрстер» – высших волшебников в том заведении, то есть, там все всё знают. Каркаров, являющийся директором, также замешан во всей данной ситуации. Я – его доверенное лицо. Соответственно, я знаю обо всех новостях, происходящих в волшебном мире.       Ещё несколько перекидок словами, и все находящиеся здесь дошли до главного вопроса Поттера. Тот не собирался молчать больше. – А что ещё ему нужно? – Сириус и Люпин переглянулись между собой, и оба посмотрели на Лину. Понимая, что та уже обо всём знает, они искали поддержки в её глазах, но та лишь безразлично кинула взгляд в сторону Гарри.        – Нечто, что добывается только хитростью, – начал Сириус. – Скажем, оружие. То, чего у него не было в прошлый раз. – Когда он был у власти? – Да. – А что за оружие? – Ну все, хватит! – в комнату влетела мисс Уизли. – Живо все в постель, без исключений, – обвела она взглядом всех детей, на данный момент находящихся в этой комнате. – А ты, – обратилась к Сириусу, – уже и так достаточно рассказал. Ещё немного... и ты можешь записывать Гарри в Орден. – Да! Я буду бороться! – Нельзя, – отозвалось. На этот раз это была не мисс Уизли, а Люпин. – В Орден могут вступить только взрослые волшебники, окончившие школу. – Да-да, взрослые, конечно, – неожиданно для всех возникла Лина. – Более юные волшебники же не могут ничем помочь, они же ничего не знают и не умеют. Бесполезные. – Против данных правил нельзя идти, Блэк, – утвердил Римус. – Даже если ты ими не довольна. – Будто ты всегда им следуешь, –обратился Сириус к другу. Только тот понимал, насколько его дочь может быть полезна, и требовал, чтобы она стала членом Ордена Феникса. Только он смог разглядеть в ней её потенциал, увидел, какая она внутри и на что способна. Он разглядел её насквозь. Знал её, словно они никогда не расставались.        Все гуськом следовали за миссис Уизли. Она разводила детей по своим комнатам. Коридоры помещения были жуткими, холодными, от них несло сыростью. Находясь здесь, ощущение тошноты так и подступало к горлу. Лина подумала, что в Дурмстранге ей было гораздо лучше, и там хотя бы было тепло. Картины на стенах тихо посапывали. Зрелище было не из лучших: мерзкие лица, у кого-то всё лицо в ожогах, шрамах, кто-то наоборот был слишком ухожен, но от таких несло злобой и ненавистью. Глаза Лины бегали от одной картины к другой, и так продолжалось вплоть до её этажа. Дверь, ведущая в её спальню, находилась на последнем этаже. – Если что-то понадобится, то покои твоего отца находятся напротив, – ласково сказала мисс Уизли, погладив по голове уставшую и обеспокоенную девушку. – Понимаю, что тебе будет тяжело адаптироваться к новому месту, милая, но я постаралась сделать всё, чтобы тебе было хоть капельку поспокойнее.       Лина, рассыпаясь искренними благодарностями, отвесила поклон, согнувшись чуть ли не напополам. Та лишь улыбнулась и тут же скрылась в тёмном углу, а под её ногами противно заскрипели ступени прогнившей лестницы.       Войдя в предоставленную комнату, на душе у Блэк стало чуточку лучше. Всё выглядело гораздо ухоженнее, чем она ожидала: двуспальная кровать с белëсыми, пахнущими ванилью и карамелью, простынями, тумбочки, стол и шкаф из тёмного дуба попахивали лесом, словно она вновь оказалась на подножьях гор школы Дурмстранг, где всегда было тихо, и лишь ветер шептал ей на уши ласковые слова, где росли дикие пёстрые душистые цветы, ни разу не тронутые магглами, где бурно текла горная река, где звери не боялись волшебников и полностью доверяли им. Здесь не было противных картин и не создавалось ощущение сырости. Казалось, что Лина оказалась в совершенно другом месте, противоположном адресу Площади Гриммо дома номер 12.       На стуле возле кровати лежала аккуратно сложенная пижама. Она была простой, чёрного цвета. Блэк радовало то, что это не ночное платьице, подобное она носила в детском доме. – Точно… Я теперь не там, – устало, но облегчëнно огласила девушка.       Умыв лицо перед сном, она надела пижаму. Мягкая ткань приятно щекотала нежную кожу, лёгкий ветерок просачивался сквозь и пропитывал тело приятным холодком. С ощущением умиротворения Лина легла в свежую постель, укрываясь тёплым одеялом. Из окна пробивался желтоватый свет уличных фонарей. Глаза стали слипаться, а сознание погружалось в царство Морфея, и та еле слышно посапывала, наслаждаясь сновидением.       Будто бы проспав всего пару минут, Блэк подскочила на кровати от сильнейшего испуга. Солнце уже вовсю прогревало фасад здания, забрасывая свои тëплые августовские лучи в окна домов. Те в свою очередь добирались и до спальни Лины, освещая полотна на стенах и ни щадя ни одного тëмного угла. Где-то в пределах её спальни раздался гомерический хлопок, заставивший прийти владелицу ложницы в состояние оцепенения и недоумения. Девушка не на шутку испугалась, но увидев близнецов у входа в комнату, быстро пришла в норму. – Мама говорит, что завтрак на кухне, и тебе стоит спуститься вниз, – заулыбался Фред, оповещая сонную Лину своим звонким голосом, подобным грому. – А потом проходи в гостиную, там нужна твоя помощь, – добавил второй. – Знаете что, – зевая, спросила волшебница, хватая подушку в руку, – вам, ребята, стоит меньше аппарировать, – с этим высказыванием она кинула молочную перину в стоящих рядом парней, но предмет прошел сквозь них, глухо приземлившись на деревянный пол.       Вошла в столовую она через пятнадцать минут в весьма неоднозначном настроении, но увидев еду, тут же расплылась в счастливой улыбке. В то время завтракали Рон с Гарри, но к тому моменту, как Лина доела последний кусочек яйца на тосте, их обоих и след простыл. Блэк вышла в коридор. Шаркая тапочками, она не заметила, как споткнулась об порог, громко высказав свое негодование: – deine Mutter!       Раздался ужасающий вой прямо над ушами девушки. Кто-то кричал истошно, словно его пытали самым страшным заклинанием или разрезали живым. Бросив взгляд на место, откуда исходил крик, Лина увидела портрет женщины в полную величину. Ей в жизни ещё не встречалось портретов живее и неприятнее. Изо рта женщины текла вязкая слюна, а глаза закатились от пронзительного звука. Она призвала другие портреты, которые в ту же секунду создали переполох в штабе, а сама замолкла, ехидно смотря на юную Блэк. Она изучала каждую деталь в волшебнице, ухмыляясь, а после выдала: – Гнусная девчонка! Дочь осквернителя рода, предателя! Такая же, как и твой отец! Позор семейства! – Прекрати! – выкрикнула Лина. Её голова стала кружиться, и все предметы поплыли, оставляя лишь силуэты. Теперь она видела только эти тёмные глаза, сверкающие злобой. Воздуха стало не хватать. На крики сбежались остальные волшебники в этом доме. Они стали накрывать портреты полотнами, но ничего не помогало. – Порождение мерзости! Ты умрёшь самой мучительной смертью! Не проживёшь и пяти лет, как сдохнешь! – Я СКАЗАЛА ПРЕКРАТИ! – ненависть заполнила Лину до краев, кровь забурлила пуще прежнего, и та не смогла больше сохранять привычное хладнокровие. Схватив палочку, лежавшую в кармане штанов, она направила предмет на портрет, оглашая заклинание: – Экспульсо!       В тот же момент пространство озаряется синей молнией, сметающей всё на своём пути. Не контролируя свои эмоции, Блэк вызвала сильнейший поток разрушающего заклинания. Картины слетали с петель одна за другой, образуя водоворот, и каждая из них трескалась ещё в полете. Как только Лина поняла, что натворила, то опустила палочку, отзывая заклинание. Портреты попадали на пол. Теперь все недоуменно смотрели на неё. – Сириус, ты разве не говорил, что на них наложено неотлипное заклятие? – обратился к крестному шокированный Гарри. – Поверить не могу… – проговорил он в ответ, и тут же направился к дочери, которая тряслась то ли от ярости, то ли от испуга. – Уже познакомилась с моей мамочкой?

***

      Следующие три-четыре часа, ребята во главе с миссис Уизли проводили уборку гостиной, всячески обезвреживая домовых эльфик – неприятные существа по мнению Лины. Сами по себе они были покрыты тёмными волосками, ручки сжимались в кулачки, а оскал показывал ядовитые клыки. Одна взрослая особь так и норовила укусить Блэк за палец, но так же, как и все ещё сородичи была усыплена. – Закончим после обеда, – оповестила миссис Уизли, когда в гостиной не осталось не одной бодрствующей эльфики.       Внизу раздался громкий звонок. – Стойте здесь, я принесу нам перекусить, – приказала женщина.       Все рванули за миссис Уизли, посмотреть, что же произошло, и кто пришёл. – Наземникус с кучей котлов, – пояснила Гермиона. – О, боже, – разочарованно вздохнула Лина, предполагая, что сейчас начнется. Не прошло и секунды, как миссис Уизли громко завопила. Ругань летела во все стороны. Это хоть как-то забавило не выспавшуюся Блэк. Флетчер огребал от женщины с таким напором, что казалось, котлы вот-вот вылетят из его рук. – У НАС ЗДЕСЬ НЕ СКУПКА КРАДЕННОГО! – Обожаю, когда мамуля ругает других, – довольно улыбнулся Фред, – такое разнообразие. – Идиот, – смочив тряпку в ведре с водой, даже не отжимая, Лина подошла к рыжеволосому парню и шлепнула его ей по затылку, после повесив ткань на плечо, – Пойдёмте.       Но не успели они даже выйти из комнаты, как под песнь миссис Уизли ребята наткнулись на домового эльфа. Он был невероятно стар, его собственная кожа казалась ему большой. Глаза его серые и водянистые, все в кровавых прожилках, а нос мясистый, похожий на хоботок. Одет он был в засаленное полотеничко, которому уже, вероятно, много лет. Он то и дело бурчал себе под нос о том, чтобы подумала его хозяйка, если б узнала о нынешнем статусе дома. Нового лица он бы и не заметил, если бы Блэк сама не позвала его. – Кикимер, добрый день.       Он остановился и поглядел на неё. Начиная с ног, он презрительно осматривал каждую деталь одежды Лины, но когда его взгляд добрался до лица, до того суженные глаза распахнулись от удивления. – Лин-на Блэк? Как вы здесь оказались? – Знаешь меня, да? – Вы внучка хозяйки, дочь Гекаты Аркур. – Верно, вот только отчего ж только её? – ухмыльнувшись, спросила девушка. – Неужто хозяина своего ни во что не ставишь?       Эльф ничего на это не ответил и остался глупо смотреть на неё. Гермиона толкнула Лину в бок, угрожающе упираясь в неё взглядом. Лина думала, что Грейнджер уже точно испепелила взглядом младшую, и даже от пороха попыталась избавиться. – Что? Что я сделала не так, а? – раздраженно бросила Блэк. – Ой, не бери в голову, она опять за своё Г.А.В.Н.Э. – прояснил Рон с ноткой сарказма. – Что за Г.А.В.Н.Э.? – ели сдерживаясь, чтобы тут же не разреветься от смеха, уточнила Лина. – Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов, – ответила Гермиона. – Никогда раньше не слышала о подобном. – Я это создала, – с гордостью предъявила Грейнджер. – Забудь, у неё это с прошлого года, – всё так же продолжал язвить Рон.       Тут же появился Сириус, явно ища кого-то. Заглядев Лину, он тут же расслабился, и теперь уже стоял, облокачиваясь об стену. Кикимер тут же согнулся в поклоне, проговаривая под нос: – Кикимер идёт убираться. Основная цель Кикимера – это чистота поместья благородного Блэков. – От чего поместье благородное Блэков становится только грязнее, – утвердил Сириус. – Хозяин такой шутник, – проговорил эльф, но тихо говорил себе совсем обратное. – Хозяин – неблагодарная свинья, разбившая сердце своей матери… – У моей матери не было сердца, – огрызнулся Сириус.– Она жила чистой злобой.       Ещё пара перекидок фраз с Кикимером, Блэк выгнал того прочь из комнаты, подходя к гобелену. Все остальные пошли вслед за ним. Гобелен был старый, ему точно было не меньше двух веков, где-то немного погрызанный, выцветший. Но всё же, он сохранял ещё своё достоинство. Надпись на нём гласила: Древнейший и благороднейший дом Блэков. «Чисты навсегда».        – Тебя тут нет, – сказала Лина. – Был раньше, – показал он на выжженный сигаретой круг, – твоя мать есть, – он ткнул пальцем на светловолосую девушку рядом с дыркой, – её нашили, когда узнали о нашей свадьбе. – Почему тебя нет сейчас? – спросил Гарри. – Моя мамочка сделала это, когда я сбежал. Мне было шестнадцать, и я понял, что с меня хватит. Я думал, что никогда не буду воспитывать своих детей по её принципу, – он огорченно взглянул на дочь, – но, в итоге, я даже не принимал участия в жизни своего ребенка.       Блэк подошла к своему отцу и прижалась к его груди, утешая без слов. Она показывала ему всем своим видом, что сейчас всё хорошо. Но Сириус жалел о том, чего не смог сделать. От тела пса исходило тепло. Разжимать объятия Лина не хотела, ведь она снова почувствует неприятную сырость этого гнилого насквозь дома. – Куда ты убежал? – спросил Поттер. – В дом твоего отца, – сказал Сириус, похлопывая по плечику Лины. – Твои бабушка с дедушкой, можно сказать, усыновили меня. Чуть позже, я обзавёлся своим домом – наследство от дядюшки Альфарда – его здесь тоже нет, по этой причине. – Но почему ты ушёл из дома? – спросил Рон. – Потому что ненавидел их: родителей с манией «чистой» крови, братца-идиота, слабака, который во всё это верил… Вот он, – тот ткнул пальцем на портрет молодого юноши. – Регулус Блэк... – очитала Блэк, – Он умер? – Да, Болван примкнул к Пожирателям смерти.       Далее следовали разговоры о дяде Лины. Он был тем ещё трусом, хотевшим выйти из воды сухим, но вот досада, Волан-де-Морт убил его раньше, чем он ступил на дно. Мисс Уизли принесла обед, и все мигом помчались к ней. Остались у гобелена только отец и дочь. Тот принялся рассказывать о своём семействе и дальше: – Вот Финеас Найджелус Блэк, видишь? Мой прапрадедушка – самый нелюбимый директор «Хогвартса». Вот Армина Уболтайна… кузина моей матери. Она пыталась протащить в министерстве билль о разрешении охоты на магглов. Дорогая тетя Элладора завела прелестную привычку рубить головы эльфам за непослушание… Конечно, в семье рождались и приличные люди, но от них быстро избавлялись. Вот Тонкс, например. Её здесь нет. Еë мать Андромеда – моя любимая двоюродная сестра. Кстати, её тоже тут нет.       Он показал на прожжëнную дыру между Нарциссой и Беллатрисой. – А вот её сестры никуда не делись. Благоразумно вышли замуж за чистокровных волшебников. А бедняжка Андромеда полюбила магглорожденного Теда Тонкса.       Двойная золотая вышитая линия соединяла имя «Беллатриса» с именем «Родольфус Лестрейндж», а «Нарцисса» с «Люциус Малфой».

***

      И так шли дни за уборкой. Текли они медленно, но не сказать, что скучно. Было приятно смотреть на то, как радостно Сириус выкидывает старые вещи своих предков. Лина била фамильную посуду об пол, та с глухим треском разбивалась, а осколки летели в мусорный пакет. Всякие безделушки тоже отправлялись туда, но иногда Кикимер пытался протащить их под своей тканью, после чего был обруган с ног до головы. После угрозы о том, что Сириус вышвырнет его из дома, подарив одежду, тот больше не стал им мешать. Изредка заглядывал Снейп. Он то и дело постоянно сверлил Лину надменным, холодным, можно сказать – угрожающим взглядом. Он делал вид, что знает гораздо больше, чем она, но это было вовсе не так. Сириус и Лина находились близко к друг другу и смогли найти общий язык, Блэк рассказал дочери практически всё. Практически, об одном он умалчивал до самого конца.       И вот настал день слушания Гарри. С самого утра все были на нервах. Половицы на последнем этаже скрипели чаще обычного. Солнце за окном уже совсем не радовало, а вставать и вовсе теперь не хотелось. Лина лениво потянулась в кровати и побрела к умывальнику. Мысли о том, что сегодня решается судьба Гарри, не давали ей покоя всю ночь. Накануне, девушка просилась поехать с ним и мистером Уизли, но получила отказ. Если быть честными, то Блэк знатно привязалась к Поттеру за прошедшие дни. Он относился к ней с братской любовью, лелеял и утешал её. Она же, в свою очередь, приняла его как члена семьи.       Спустившись вниз, Блэк увидела на кухне волшебников. Гарри тоже был там, жуя только что приготовленные гренки. При виде девушки, он попытался улыбнуться, но его губы кривились от волнения. Лина озадаченно посмотрела на наручные часы. Время было без двадцати шесть. – Добро утро, – сказала Тонкс. – И тебе.       Все в округе словесно утешали Поттера и давали ему советы о том, как себя вести на слушании. Лина получила от миссис Уизли свою порцию гренок с поглаживаниями по голове и села на соседний по левую сторону от Гарри стул. В знак поддержки она положила ему руку на плечо, и сказала: – У тебя получится.

***

– Так и знал, пронесло! – радостно вопил Рон. – Куда бы они делись, – хихикала Гермиона.       Гарри был оправдан по всем статьям, не без помощи Дамблдора, конечно. Теперь парень мог вернуться в «Хогвартс» вместе друзьями и Линой Блэк, которая попадет туда впервые в роли ученицы.