even the proud probably die on their knees

***

Когда Вэй Ин возвращается, Лань Ванцзи не может удержаться от того, чтобы не прикоснуться к Вэй Ину при любой возможности. Он носит Вэй Ина на спине, держит его за запястье, обнимает. Каждое прикосновение обжигает Лань Ванцзи, как будто он так и не усвоил урок о желании Вэй Ина. Прошло более десяти лет с тех пор, как эта мучительная боль давила на него; возможно, старейшины были правы, и урок требовал повторения, чтобы закрепиться.  

***

  Через два месяца после расставания Вэй Ин возвращается к нему. Они снова встречаются на той же вершине холма, и Вэй Ин играет их песню, зовя его. Он написал эту песню для Вэй Ина, вложил в нее всю свою тоску и преданность; сейчас он рад, что записал свои чувства до того, как понял, что они могут означать. По крайней мере, таким образом, запись существует без того, чтобы он произносил ее вслух. — Вэй Ин, — тихо произносит он, когда последние ноты затихают. Вэй Ин застыл, опустив свой дизи так медленно, что Лань Ванцзи задумался, не сделал ли он что-то не так — должен ли он был найти Вэй Ина? Может, Вэй Ин просто играл песню для себя? Затем Вэй Ин поворачивается, и улыбка на его лице напоминает возвращение домой.  

***

  Вэй Ин возвращается вместе с ним в Облачные Глубины, принося в цзинши свои потрепанные в дороге вещи и светлую радость. Вэй Ин болтает с ним, рассказывая о местах, где он побывал, и о том, что видел. А Лань Ванцзи, жадный и иссохший, впитывает все это. Ужин — типичная еда Гусу Лань, но Лань Ванцзи достает банку с маслом чили, которую он хранил для Вэй Ина, и бутылку «Улыбки императора». Вэй Ин забирает масло чили, дразнясь: — Посмотри на себя, ты нарушаешь правила ради меня, — и обмакивает овощи в красное. Лань Ванцзи наливает ему вино и ставит его на стол, его сердце наполняется довольством. Когда они заканчивают есть, Лань Ванцзи начинает убирать посуду, пока Вэй Ин допивает последнюю порцию «Улыбки императора». — Лань Чжань? — нерешительно произносит Вэй Ин, и Лань Ванцзи издает звук внимания, не прекращая ставить посуду обратно в поднос, в котором она была принесена. — Я много думал, пока путешествовал, и не думаю, что ошибаюсь, но Лань Чжань — ты любишь меня? Не как друга, я имею в виду романтические отношения. Лань Ванцзи замирает, паника охватывает все его тело. Его пальцы незаметно дрожат, и он крепче сжимает чашу, чтобы остановить это. Он не сводит глаз со стола. — Да, — выдавливает он из себя, — Вэй Ин, я…— Ему нужно извиниться, за то, что у него были такие чувства, и за то, что они были настолько очевидны, что Вэй Ин заметил. Ему нужно заверить Вэй Ина, что он никогда не будет говорить об этом, что он никогда не хотел, чтобы Вэй Ин узнал. Ему нужно убедиться, что Вэй Ин знает, что, несмотря на извращенную природу его желаний, он никогда не хотел прикоснуться к нему с намерением причинить боль. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, — посмотри на меня? — Лань Ванцзи поднимает глаза, извиняясь, но Вэй Ин улыбается ему шире, чем он когда-либо видел. — Лань Чжань, я тоже люблю тебя, как-то так. Лань Ванцзи роняет чашу. — Лань Чжань! — восклицает Вэй Ин, — Я никогда в жизни не видел, чтобы ты что-то ронял, ты в порядке? — Улыбка исчезла, вместо этого его брови сошлись вместе. Лань Ванцзи хочет разгладить эту складку и заставить Вэй Ина снова улыбнуться. — Я напугал тебя? Я не думал, что это будет так удивительно, я думал, что был слишком очевиден, на самом деле. Лань Ванцзи качает головой, его рука снова дрожит, и на этот раз Вэй Ин бережно берет ее. — Вэй Ин, — говорит он, — Вэй Ин. Вэй Ин обходит стол обхватывая руками лицо Лань Ванцзи. — Эй, что случилось? Ты выглядишь бледным, бледнее, чем обычно. — Я никогда не думал, — Лань Ванцзи склонился лицом к руке Вэй Ина, голос его был тихим, — я никогда не смел надеяться, я думал, что ты не будешь приветствовать мои чувства, если узнаешь, что они носят романтический характер.— Логично, что именно Вэй Ин заговорил об этом; Вэй Ин всегда был более смелым, готовым идти нестандартными путями в темноте.  — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин с нежностью, — я почти уверен, что был влюблен в тебя с гостевых лекций, я все время пытался заставить тебя посмотреть на меня! Я не мог понять почему, я просто знал, что если ты не обратишь на меня внимания, я погибну. — Я всегда обращал на тебя внимание. Я думал, что если буду ещё больше обращать внимание, то погибну от силы своего желания. Вэй Ин ярко смеется, поглаживая большим пальцем скулу Лань Ванцзи. — Мы оба такие глупые, — говорит он, — но теперь мы здесь. — Да, — говорит Лань Ванцзи. Им придется еще поговорить об этом — конечно, если Вэй Ин так восхищен, значит, он не знает, как ужасно для двух мужчин быть вместе. Вэй Ин показывал ему эротические картинки в библиотеке, когда они были молодыми, но искусство — это не реальность, и, возможно, Вэй Ин действительно ничего об этом не знает. — Лань Чжань, можно я тебя поцелую? Я так давно этого хотел. Им нужно будет поговорить, а пока Лань Ванцзи кивает и позволяет Вэй Ину наклониться, чтобы поцеловать его.

***

После этого трудно не целоваться все время. Они целуются по утрам, когда Лань Ванцзи будит Вэй Ина на завтрак; они целуются перед выходом из цзинши; они целуются, спрятавшись за деревьями в Облачных Глубинах; они целуются ночью, после ужина, но перед сном. Они не делят постель, это слишком рано для них обоих, хотя они танцуют друг вокруг друга столько, сколько знакомы. Но невиные поначалу поцелуи вскоре перерастают в страсть, Вэй Ин садится на колени к Лань Ванцзи, рука Лань Ванцзи скользит по спине к попке, Вэй Ин заявляет: — Лань Чжань, я хочу посмотреть на тебя, давай разденемся? Лань Ванцзи, глупец, не может ни в чем отказать Вэй Ину. Они возились с халатами друг друга, сбрасывая их слоями на пол. Вэй Ин проводит пальцем по клейму Вэнь, но ничего не говорит, только целует подбородок Лань Ванцзи, впивается ртом в его горло. — Ты так красив, Лань Чжань, что мое бедное сердце не в силах с этим справиться, — бормочет он, касаясь ключиц Лань Ванцзи. — Вэй Ин, — задыхаясь, произносит Лань Ванцзи. Вэй Ин уже почти не сидит у него на коленях, он наполовину растянулся на полу, чтобы прижаться ртом к груди Лань Ванцзи. Хорошо, что Вэй Ин не настолько близко, чтобы почувствовать, как он напрягся; его эрекция — жестокое напоминание о том, что Лан Ванцзи нужно взять себя в руки, и что им нужно поговорить. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, отстраняясь от Лань Ванцзи, — в постель, сейчас же. — Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи, мозг отчаянно пытается связать что-либо. Вэй Ин встает, поднимает Лань Ванцзи на ноги и ведет их через всю комнату к кровати Лань Ванцзи. — Давай, — говорит Вэй Ин, мягко подталкивая Лань Ванцзи, чтобы он прислонился к подушкам, — дай я тебя еще поцелую.— Лань Ванцзи подчиняется, и Вэй Ин снова начинает с его рта, проводя поцелуями по, кажется, каждому участку кожи Лань Ванцзи. Когда Вэй Ин добирается до живота Лань Ванцзи, его бедра рывком поднимаются. Он прерывает стон и мягко отталкивает Вэй Ина. Его возбуждение недвусмысленно дает о себе знать, натягивая брюки. — Вэй Ин, — он отводит взгляд, лицо горит, — мне жаль. — Жаль, почему? — спрашивает Вэй Ин, беря Лань Ванцзи за подбородок и поворачивая его лицо обратно к себе. — Твой член? — Вэй Ин озорно улыбается: — Лань Чжань, думаю, я бы обиделся, если бы ты не был твердым после всех этих поцелуев! — Он берет руку Лань Ванцзи: — Смотри, я тоже твердый, — и кладет себе между ног. Там, под рукой Лань Ванцзи, находится доказательство возбуждения самого Вэй Ина; Вэй Ин издает звук, похожий на нечто среднее между стоном и вздохом. — Вэй Ин? — спрашивает он, и Вэй Ин наклоняется, чтобы поцеловать его. — Можешь продолжать трогать, если хочешь, — говорит он в губы Лань Ванцзи, — ты позволишь мне сделать тебе приятно? — Лань Ванцзи кивает, не понимая, что Вэй Ин имеет в виду. Вэй Ин снова целует его и тянется вниз, чтобы обхватить член Лань Ванцзи через брюки. Удовольствие пронзает Лань Ванцзи, лучше, чем все те разы, когда он брал себя в руки. Когда он был моложе, он трогал себя только в редких случаях, когда не мог подавить возбуждение; это всегда было средством достижения цели. После… ну, после, у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить нежелательные реакции своего тела исчезнуть. Лань Ванцзи застонал в рот Вэй Ина, и крепче сжал руку. Он пытается подражать движениям Вэй Ина, но они оба неуклюжи, бесхитростны в своем возбуждении. Проходит совсем немного времени, и они кончают, задыхаясь, прижавшись друг к другу лбами, их одежда находится в беспорядке.

***

Их поцелуи по ночам или по утрам теперь часто включают в себя дрочку друг другу или сношение друг друга. Они быстро перестают делать это через штаны; в один памятный день Вэй Ин взял оба их члена в руки и надрачивал их вместе. Лань Ванцзи никогда не кончал так сильно. Ему так приятно, когда Вэй Ин прикасается к нему. Он не совсем понимает, но, возможно, именно акт проникновения превращает удовольствие в пытку. То, что он продолжает трусливо не поднимать эту тему перед Вэй Ином, он знает. Он также думает, что, возможно, он неправильно понял, что физическая близость между двумя мужчинами не обязательно должна выходить за рамки того, что они делали до сих пор. Кроме того, он опасается, что если он упомянет об этом, Вэй Ин улыбнется ему и скажет: конечно, не больно, Лань Чжань, ты должен трахнуть меня, позволь мне сделать тебе приятно. Лань Ванцзи знает — Вэй Ин всегда будет принимать боль с улыбкой, если думает, что это принесет пользу кому-то другому. Несмотря ни на что, если дело дойдет до этого, Лань Ванцзи поставит точку. Он никогда не сделает ничего, чтобы причинить Вэй Ину боль.

***

Через все это, есть также небольшой вопрос о тепле в его комнатах. Через два дня после приезда Вэй Ина, он сказал: — Лань Чжань, я знаю, что твое совершенствование настолько высоко, что ты не чувствуешь холода, но не будет ли лучше, если мы разожжем жаровню? Пожалейте этого немощного человека. Лань Ванцзи, конечно же, сразу разжег две. Он чувствовал себя ужасно виноватым, наблюдая, как Вэй Ин вздохнул с облегчением и медленно расслабился, когда в цзинши стало теплее. Он и не подозревал, насколько холодно было Вэй Ину. Это пугало, просто, давно похороненные воспоминания закрадывались в его тело вместе с теплом. Вэй Ин ошибался — он действительно чувствует холод, использует его, чтобы справиться со своим стыдом. У него были годы, чтобы научиться справляться с теплом, но физическое удовольствие, которое он получил с Вэй Ином, в сочетании с воспоминаниями о том, что случилось в последний раз, когда в цзинши было так тепло, — это тупой нож в его нутре. Он терпит. Комфорт Вэй Ина гораздо важнее, а без золотого ядра он не в состоянии противостоять плохому воздействию холода. Было бы безответственно, если бы Лань Ванцзи позволил Вэй Ину заболеть только потому, что не может справиться с воспоминаниями о наказании. Он разрабатывает распорядок дня: дважды в день посещает Холодные источники, при любой возможности остается на улице в снегу, оставляет свои внутренние одежды на улице, чтобы они были холодными по утрам, когда он их надевает; и он очень, очень тщательно скрывает все это от Вэй Ина.

***

«Лань Чжань, в последнее время ты молчишь, тише, чем обычно, ты в порядке?» «Я в порядке, Вэй Ин.» «Ты скажешь мне, если я тебя раздражаю? Или если тебе нужно немного пространства? Я знаю, что ты привык жить один, и, в конце концов, это называется «тихая комната».» «Нет, Сычжуй был… активным ребенком, хотя и хорошо себя вел.» «Лань Чжань! Ты говоришь, что я невоспитанный?» «Вэй Ину не нужно вести себя хорошо.» «Лань Чжань! Я серьезно, ты выглядишь немного напряжённым, и единственное, что изменилось в последнее время — это я.» «Я жил без тебя шестнадцать лет, и у меня нет желания оставаться без тебя снова. Вэй Ин, я всегда буду хотеть, чтобы ты был в моей жизни.» «Лань Чжаань, ты не можешь так просто сказать об этом!» «Мн. Если ты так говоришь.» «Лань Чжаань!»

***

Через месяц после переезда Вэй Ина («я все еще хочу путешествовать, Лань Чжань, но могу ли я остаться с тобой?» и «Вэй Ин, теперь это твой дом», когда все наладилось), он вместо руки кладет рот на член Лань Ванцзи. — Вэй Ин! — придушенно говорит Лань Ванцзи. Вэй Ин покачивает головой, кокетливо смотрит вверх сквозь ресницы и отрывает рот с влажным хлопком. — Тебе было приятно? — спрашивает он, вылизывая полоску на нижней стороне члена Лань Ванцзи. — Что ты делаешь? — Делаю тебе приятно, Лань-эр-гэгэ, — говорит Вэй Ин, в его голосе слышится хныканье, — не так ли? — Делаешь, — признает Лань Ванцзи, — но Вэй Ин, тебе не нужно. — Я хочу, мне это нравится, — говорит Вэй Ин, — мне нравится делать тебе приятно. — Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи. Именно этого он и боялся, что Вэй Ин будет делать то, что ему не нравится, только ради удовольствия Лань Ванцзи. — Доверься мне, хорошо? — говорит Вэй Ин, поглаживая бедро Лань Ванцзи, и снова прижимается к нему ртом. Когда Лань Ванцзи кончает в рот Вэй Ина, тот проглатывает все и самодовольно улыбается. Только когда Лань Ванцзи на следующий вечер сам заставляет Вэй Ина кончить ему в рот, он понимает, что имел в виду Вэй Ин. Ему нравится ощущение твердость Вэй Ина во рту, нравятся звуки, издаваемые Вэй Ином, когда он обхватывает щеками член Вэй Ина, нравится, как Вэй Ин плавится от ощущений, когда кончает, и нравится напряжение в глазах Вэй Ина, когда он заглатывает его. Вэй Ин заполняет своим присутствием все пространство в голове Лань Ванцзи, и воспоминания легко вытесняются.

***

Как и в любых других отношениях, именно Вэй Ин поднимает тему проникновения. — Лань Чжань, — говорит он через несколько ночей после того, как они открыли для себя радости минета, — есть еще одна вещь, которую мы еще не пробовали. — Они лежат в постели, полураздетые; Лань Ванцзи занят тем, что оставляет следы поцелуев на груди Вэй Ина. — Хм? — спрашивает он, не совсем понимая, что говорит Вэй Ин. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, — остановись на минутку.— Лань Ванцзи останавливается, слегка растерявшись. — Нет, не дуйся, Лань Чжань, ты такой милый, когда так делаешь, — Вэй Ин ущипнул Лань Ванцзи за щеку. — О чем Вэй Ин хотел поговорить? — Он хочет знать, что настолько важно, что он должен прекратить целовать Вэй Ина. — Ты был очень нерешителен со всем этим, — говорит Вэй Ин, махнув рукой между ними, — поэтому я подумал, может быть, ты не хочешь спрашивать или не подумал об этом, но есть кое-что еще, что мы можем сделать в постели. Та же паника, что и в тот вечер, когда Вэй Ин указал на их чувства, нахлынула на Лань Ванцзи. Вот он, тот самый разговор, который он откладывал, слишком упиваясь тем, что было до сих пор. — Что ты имеешь в виду, Вэй Ин? — спрашивает он, на случай, если есть что-то еще, о чем он не знает. — Я имею в виду секс, Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, разрушая все надежды Лань Ванцзи на то, что они смогут избежать этого разговора. — Твой член так хорошо ощущается в моем рту, что я хочу, чтобы он вошел в меня и в другом месте. — Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи, — это будет больно. — Нет, не будет, — говорит Вэй Ин. Лань Ванцзи хмурится: откуда ему знать? Вэй Ин тем временем целует его в губы: — Не хмурься на меня, я никогда не делал этого раньше, но я прочитал достаточно непристойных книг, чтобы знать, что есть способы сделать это приятным. — Эротические книги — это не реальность. Вэй Ин вздохнул: — Конечно, нет, но есть люди, которые пишут эти книги, ты знаешь.— Он встает и идет к месту, где на земле валяются его халаты. — Смотри, — говорит он, доставая что-то из халата и возвращаясь в кровать, — Я купил это сегодня в Цайи, это для хорошего самочувствия. — Он протягивает Лань Ванцзи банку с маслом. Возможно, полагает Лань Ванцзи, добавление чего-то скользкого облегчит процесс. Но это все равно не объясняет, как это сделает приятным для того, кто получает член в задницу. — Я не хочу причинить тебе боль, Вэй Ин, — говорит он, возвращая масло обратно в руки Вэй Ин. — Ты не сделаешь мне больно, Лань Чжань, пожалуйста? — пробует ещё раз Вэй Ин. Лань Ванцзи поджимает губы. Он не хочет больше ни в чем отказывать Вэй Ину, но и не хочет причинять Вэй Ину физическую боль. — Сначала я, — говорит он, преодолевая комок в горле. Он никогда не хотел снова подчиняться этому, но, по крайней мере, он знает, как это больно. Они попробуют масло, и Лань Ванцзи преуменьшит, насколько это мучительно, когда скажет Вэй Ину, что по-другому они никогда не сделают. — Ты уверен? Ты выглядишь ужасно обеспокоенным по этому поводу, — нахмурился Вэй Ин. — Сначала я, — говорит Лань Ванцзи, целуя лоб Вэй Ина. — Как скажешь, — говорит Вэй Ин и откладывает масло в сторону. Они целуются еще некоторое время, пока оба не становятся твердыми и не начинают тереться бедрами друг о друга. Вэй Ин возится с одеждой Лань Ванцзи, потом со своей, пока они не оказываются обнаженными: Лань Ванцзи лежит на спине, Вэй Ин — на нем. — Лань Чжань, ты готов? — Лань Ванцзи кивает, страх сковывает его грудь, и он пытается перевернуться. Вэй Ин останавливает его. — Еще нет, — говорит он и тянется за маслом. Вэй Ин смазывает пальцы, затем подталкивает Лань Ванцзи в бедра. — Немного раздвинуть ноги? — Лань Ванцзи подчиняется и в замешательстве смотрит, как Вэй Ин устраивается над ним. Палец Вэй Ина нежно касается его дырочки, член Лань Ванцзи дергается от интереса. Его ободок более чувствителен, чем он думал. Некоторое время Вэй Ин просто проводит пальцами снаружи тела Лань Ванцзи, массируя его дырочку. Затем он вводит один палец в Лань Ванцзи. Он входит легко, мышцы Лань Ванцзи расслабились от ласк Вэй Ина. Вэй Ин медленно вводит и выводит палец, внимательно наблюдая за лицом Лань Ванцзи. — Как ощущения? — спрашивает он. — Странно, — отвечает Лань Ванцзи, — хорошо. Вэй Ин целует его, Лань Ванцзи поднимается, чтобы встретить рот Вэй Ина. Поцелуй немного успокаивает его, и Вэй Ин, должно быть, чувствует, как он расслабляется, потому что вводит еще один палец. Это тоже не больно. Напротив, растяжение доставляет удовольствие, как будто тело Лань Ванцзи хочет взять все, что Вэй Ин даст ему. Они продолжают целоваться, пока Вэй Ин экспериментирует с пальцами. Вэй Ин время от времени делает паузы, чтобы налить на руку побольше масла, а затем продолжает открывать Лань Ванцзи. Следующий палец Вэй Ина входит так же легко. В какой-то момент Вэй Ин находит внутри Лань Ванцзи место, которое заставляет его стонать. — Ах, — говорит Вэй Ин, довольный, — вот так, разве это не приятно? Лань Ванцзи кивает, удовольствие стирает в его мозгу все, что не является Вэй Ином. Вэй Ин потирает это место внутри него до тех пор, пока он не начинает почти всхлипывать от удовольствия, потный и несдержанный. — Ты готов к моему члену? — спрашивает Вэй Ин, его глаза темные. Лань Ванцзи судорожно кивает. Вэй Ин вынимает пальцы, наливает еще масла на руку и смазывает член. — Я слышал, что это легче, если ты стоишь на локтях и коленях, — говорит он. Лань Ванцзи качает головой: — Я хочу тебя видеть. Вэй Ин стонет, снова поглаживая себя: —Хорошо, хорошо, Лань Чжань. — Он устраивается между бедер Лань Ванцзи, прижимаясь членом к его отверстию: — Дай мне знать, если будет слишком много, я остановлюсь в любой момент. Когда Лань Ванцзи кивает, он вводит свой член. Их глаза смотрят друг на друга, и Лань Ванцзи видит, как удовольствие захватывает Вэй Ина; он решает не просить Вэй Ин остановиться, даже если будет больно, Вэй Ин заслуживает того, чтобы чувствовать себя хорошо всегда. Растяжение, конечно, не лёгкое, но это и не пронзительная боль, которую ожидал Лань Ванцзи. Вместо этого, он словно перестраивает себя, чтобы впустить Вэй Ина; Лань Ванцзи может это понять, он уже перестроил каждую часть своей жизни, чтобы вместить Вэй Ина, логично, что и здесь будет то же самое. К тому времени, как Вэй Ин полностью находится в Лань Ванцзи, они оба тяжело дышат. — Хорошо? — спрашивает Вэй Ин, и Лань Ванцзи кивает, склоняя лицо для поцелуя. Вэй Ин соглашается, а затем начинает двигаться, медленно. После, когда они привыкают к этому, Вэй Ин ускоряется, и единственными звуками между ними становятся хлюпающие шлепки их занятий любовью и их дыхание.  Толчок члена Вэй Ин воспламеняет его; он никогда не думал, что сможет испытать такое удовольствие от этого акта. Когда он кончает, а Вэй Ин следует за ним, он плачет в волосы Вэй Ина.

***

Старейшины солгали. Старейшины солгали ему о сексе между двумя мужчинами, и Лань Ванцзи был трахнут людьми, которые хотели причинить ему боль этим актом. Наказание должно причинять боль, но те, кто применяет наказание, не должны лгать о цели или методах дисциплинарного воздействия.

***

Все закончилось на следующей неделе. Они продолжают заниматься сексом, при этом всегда Лань Ванцзи берет член Вэй Ина. Несмотря на удовольствие, которое он получил от этого, он не решается сделать то же самое с Вэй Ином. Вэй Ин не давит на Лань Ванцзи, хотя он видит, что Вэй Ин смущен. Лань Ванцзи настаивал на том, чтобы его трахали, потому что думал, что это будет больно; теперь, когда они убедились, что это может быть приятно, нет смысла в том, что он продолжает отказываться от проникновения в Вэй Ина. Однажды ночью, после секса и уборки, Вэй Ин засыпает, прижавшись к Лань Ванцзи. Они лежат под толстыми одеялами — еще одна вещь, чтобы согреть Вэй Ина в холодные ночи Гусу. Жаровня все еще горит, они забыли погасить её, прежде чем вернуться в постель, расслабленные и сытые. Душно. Лань Ванцзи со всех сторон давит жаром, даже воздух, который он вдыхает, теплый и сухой. Внезапно это становится слишком. Секс, которым они занимались, осознание того, что ему лгали, тепло, которого он старательно избегал долгие годы, расслабление мышц — все это грозит сломить его. Он осторожно отстраняется от Вэй Ина, который хрипит, но не просыпается, и выскальзывает на улицу с ведром питьевой воды. Снаружи воздух бодрящий, холод сразу пробирает до костей. Лань Ванцзи с облегчением закрывает глаза. Он одет только во внутренний халат, но спускается по лестнице в сад и выливает воду себе на голову. Сразу же ночной воздух делает его намокший халат ледяным. Какой-то частью своего сознания он понимает, что ни одно из его действий не имеет смысла. Но он ставит ведро на землю и ложится на гравий, закрыв глаза. Камни впиваются ему в спину, ледяная ночь оседает на его теле. Это хорошо, этот холод; он прорезает воспоминания, удерживает его раны в безопасности льда. Его нельзя тронуть, если он заледеневший.

***

Раздаётся грохот, он слышит это с той же отрешенностью, с какой видит неясный свет сквозь веки, с той же отрешенностью, с какой рассматривает собственное тело. — Хангуань-цзюнь! — кричит кто-то, предположительно тот, кто совершил столкновение. Раздается глухой стук, затем звук открывающейся двери. — Что случилось? — спрашивает мужчина, — где Лань Чжань? — Затем: — Лань Чжань.— Шаги, рассыпающийся гравий, руки у лица. — Лань Чжань, ты меня слышишь? Лань Чжань? Лань Чжань, думает он, это он. Никто не называл его так с тех пор, как умер Вэй Ин. До Вэй Ина никто не называл его так с тех пор, как умерла его мать. — Он был таким, когда я пришел сюда, — говорит первый голос, — что нам делать? — Я не могу поднять его сам, нам нужно перенести его внутрь, где тепло, ты можешь взять его за ноги? — Руки проскальзывают под ним, подхватывают его под руки. Другая пара рук касается его лодыжек. Ему не нравится, когда к нему прикасаются; ему никогда это не нравилось. Но он не в своем теле, не совсем так, не тогда, когда холод надежно укрыл его. Он переместился в теплое место, качаясь между двумя людьми. Они укладывают его на что-то мягкое, накрывают одеялом. — Сходи за доктором, — говорит мужчина, — а потом позови Цзэу-цзюня. — Но… — Никаких «но», Хангуань-цзюнь ранен, он придет. Дверь закрывается. — Лань Чжань, — говорит мужчина, — скажи что-нибудь, пожалуйста, дай мне знать, что ты меня слышишь.Лань Чжань, — всхлип. Нежные руки обнимают его, возвращая чувство в пальцы. Он хочет протестовать — если он может чувствовать, он может причинить боль. Его руки опускаются, затем одеяло снимается, и мужчина стягивает его влажную одежду. И здесь он подчиняется без протеста, он знает, что будет дальше. Халаты с него сдирают, но единственное, что происходит, — это замена одеяла. На него наваливается еще больший вес, тяжелый пресс. Дверь открывается, раздаются незнакомые голоса. Он не может следить за разговором, его разум плывет туда, где он находится в безопасности. Повязки нет, но он держит глаза закрытыми, он знает, как быть хорошим. — Ханьгуан-цзюнь, — говорит кто-то находясь близко к его голове. Теплая рука проникает под одеяло и вытягивает его руку, касается запястья. — Длительное воздействие холода, — говорит человек. Духовная энергия вливается в него, счищает слой льда. Осознание возвращается к нему, он медленно открывает глаза и видит одного из врачей и нескольких его помощников. Горечь собирается в его горле — даже лекари участвовали в этом? — Лань Чжань, — произносит кто-то с облегчением в голосе, и Лань Ванцзи оглядывается, чтобы увидеть Вэй Ина, сидящего у подножья кровати, одетого в то, что похоже на один из его халатов, с яркими глазами. — Вэй Ин? — спрашивает он в замешательстве. — Что…? — вклинивается паника.— Вэй Ин, — говорит он, пытаясь встать, доктор прижимает его к себе, а он борется с ним. — Вэй Ин, Вэй Ин, нет, почему ты здесь?  Как ты здесь оказался? — Он видел, как Вэй Ин падает, не в силах удержать его. И даже если Вэй Ин выжил, он не должен был находиться здесь, в Облачных Глубинах. — Лань Чжань, о чем ты говоришь? — Вэй Ин, они сделали тебе больно? — требует он, все еще пытаясь оттолкнуть доктора, но он слишком слаб, его спина все еще травмирована. На лице Вэй Ина отражается замешательство. Прежде чем кто-то успевает что-то сказать, дверь снова открывается. — Ванцзи, — говорит его брат. Лань Ванцзи замирает. Он смотрит на брата, который пересек комнату и стоит у кровати. Ужас застывает у него в животе. — Сюнчжан, — шепчет он, — ты тоже? — Конечно, — отвечает брат. Конечно, конечно, глава ордена Лань должен участвовать в наказании младшего брата. Лань Ванцзи — глупец, раз думал, что его от этого избавят. Рыдания вырываются из него. На этот раз доктор не мешает ему сесть, прижавшись спиной к стене и подтянув колени к груди одной рукой. Другую руку он прижимает ко рту, мужественно пытаясь заглушить рыдания. — Ванцзи, что случилось? — спрашивает его брат. Лань Ванцзи не может взять себя в руки и делает все более панические вдохи. — Лань Чжань, — толпится перед ним Вэй Ин, — ты можешь посмотреть на меня? Можешь попробовать дышать медленнее? Лань Ванцзи снова покачал головой. На мгновение он забыл о присутствии Вэй Ина. Он возвращает свое внимание к брату, заставляет свой голос работать. — Не делай ему больно, — умоляет он, — Сюнчжан, не делай ему больно, пожалуйста. — Ванцзи, зачем мне его обижать? — спрашивает его брат. — Пожалуйста, только не делай ему больно, — умоляет Лань Ванцзи, — пожалуйста, я больше никогда не буду протестовать против наказания, только, пожалуйста, не делай ему больно.— Несмотря на то, что он полностью раздет под одеялами, он пытается встать, чтобы броситься на пол к ногам брата. Вэй Ин обхватывает его руками, удерживая на кровати. — Ты ранен, Лань Чжань, тебе не стоит много двигаться, — говорит он. — Вэй Ин, — всхлипывает Лань Ванцзи, — Вэй Ин, пожалуйста, тебе нужно бежать, почему ты здесь? — От чего бежать? — спрашивает Вэй Ин, успокаивающе. Лань Ванцзи качает головой и обнимает Вэй Ина. — Он выглядит растерянным, — пробормотал доктор, — возможно, это от холода. — Что случилось? — спрашивает его брат, а Лань Ванцзи смотрит на Вэй Ина, все еще не понимая, как Вэй Ин оказалась здесь. Вэй Ин оглядывается: — Я не знаю, он был в постели, когда мы заснули, я был один, когда проснулся, но подумал, что он пошел завтракать. Только когда ученик, который привел тебя, закричал, я понял, что что-то не так. Он просто лежал на земле снаружи, ледяной. — Ванцзи, — сказал его брат, медленно присаживаясь на край кровати, — как ты думаешь, когда умер Вэй–гунцзы? — Два года назад, — шепчет Лань Ванцзи. — Что? — говорит Вэй Ин, но его брат поднимает руку, призывая его к тишине. — И о каком наказании ты говорил раньше? Лань Ванцзи со стыдом смотрит на свои колени. Неужели это следующая часть его наказания? Пересказывать подробности своего унижения перед братом, который все знает, и перед Вэй Ином, который придет в ужас, узнав, как Лань Ванцзи когда-то желал его? — Наказание, — хитрит он. — Тридцать три удара дисциплинарным кнутом и уединение в пещере Холодных источников? — спрашивает брат. Лань Ванцзи качает головой: — Другое. — Какое другое? — Сюнчжан, — слабо произносит он, — пожалуйста, не будь жестоким. — Ванцзи, я должен понять. Он взволнованно вздохнул, его взгляд метнулся к брату, затем к доктору и его помощникам. Одно дело — обсуждать наказание с братом и руководителем ордена, другое — говорить об этом при посторонних. Его брат понимает, обращается к доктору: — Не могли бы вы выйти — Доктор кивает, кланяется им и уходит вместе со своими помощниками, захлопнув дверь. Вэй Ин все еще держит его, и Лань Ванцзи отталкивает его. Будет лучше, если Вэй Ин не будет прикасаться к нему, когда он узнает, чего Лань Ванцзи мог хотеть от него когда-то. Голос брата звучит мягко: — Ванцзи, какое наказание? — Чтобы преподать мне урок, — отвечает он. — И каков же этот урок? — вопросы его брата наводящие, призванные облегчить Лань Ванцзи ответ, — доброта, которой он не заслуживает. — Что физическая близость между двумя мужчинами — это мерзость, — задыхается Лань Ванцзи, — что делить с другим мужчиной ложе причиняет боль, что моя… — он делает паузу, напрягается, не смотрит на Вэй Ина, — что мое желание к Вэй Ину было порочным и могло привести только к боли. Молчание. Затем Вэй Ин вскрикивает: — Что? Лань Ванцзи еще больше отворачивает голову, — Вэй Ин, прости меня, — говорит он, плача, — я не знал, я не знал, как это будет больно, я бы никогда не думал о тебе так, если бы знал. — Какого хрена? — Вэй Ин говорит: — Цзэу-цзюнь, какого хрена в Гусу Лань приветствуются такие наказания? — Он протягивает руку к Лань Ванцзи, тот вздрагивает, потом замирает. Он заслуживает всего, что Вэй Ин хочет сделать с ним в ответ на его желания. Но вместо пощечины Вэй Ин кладет руку на колено Лань Ванцзи. — Я никогда не слышал об этом, — говорит его брат, — Это не было разрешено ни мной, ни шуфу. Вэй Ин поглаживает колено Лань Ванцзи: — Эй, Лань Чжань, ты можешь посмотреть на меня? Лань Ванцзи медленно поднимает глаза на Вэй Ина, у которого слезятся глаза от ярости. Его плечи непроизвольно поднимаются, — Мне жаль, — шепчет он снова.— Вэй Ин, что бы ты ни хотел сделать со мной, я приму это. Вэй Ин покачал головой: — Нет, Лань Чжань, тебе не за что извиняться, я обещаю. — Ванцзи, мне нужно знать, что случилось, — говорит его брат. Вэй Ин вскидывает голову, а его брат качает головой. — Вэй–гунцзы, это тяжкий проступок, который я должен увидеть исправленным. — Вэй Ин пытается протестовать, но Лань Ванцзи осторожно кладет свою руку на руку Вэй Ина. Даже если его брат не выглядит так, будто хочет наказать Вэй Ина, все равно небезопасно провоцировать лидера ордена. — Сюнчжан, — говорит он, — ты не знал? Его брат качает головой: — Ванцзи, мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что происходило. Лань Ванцзи убирает руку Вэй Ина, возвращается к прижатию коленей к груди. —Раз в месяц старейшины приводят меня сюда с завязанными глазами, — говорит он, — я не знаю, кто и сколько их. Они заставляют меня стоять на коленях, пока холод пещеры Холодных источников не покинет меня, и я снова смогу ясно ощущать все вокруг. — Он вздрагивает, крепко сжимая одеяло, — потом они раздевают меня и связывают руки за спиной. А потом, потом они напоминают мне, что желание других мужчин может закончиться только болью. — Как напоминают? — голос его брата ровный, хотя в нем слышится некая скрытая нотка, которую он не узнает. — Они, — Лань Ванцзи делает глубокий вдох, — они показывают мне, как больно заниматься сексом, — шепчет он, — они по очереди используют мое тело. Потом они меня моют, одевают и возвращают в пещеру Холодных источников. Наступает напряженная тишина, Лань Ванцзи дрожит, обхватив себя руками. Затем Вэй Ин говорит с мрачной яростью: — Я убью их. Я убью их всех. Не пытайся остановить меня, Цзэу-цзюнь. — Вэй Ин, нет, — говорит Лань Ванцзи, — я заслужил это за то, что у меня были такие мысли о тебе. — Ни в коем случае, — огрызается Вэй Ин, — это не то, чего ты заслуживаешь. — Я отпустил тебя, — говорит Лань Ванцзи. Все, что последовало за этим, было наказанием за неудачу с Вэй Ином. — Это не так, — говорит Вэй Ин, — я вырвал свою руку из твоей. Лань Ванцзи больше ничего не говорит, не желая спорить. — Ванцзи, — говорит его брат, — мне жаль, что я подвел тебя как глава твоего ордена и твой брат. То, что с тобой сделали, не является частью твоего наказания за то, что ты поднял меч против старейшин. — Он делает паузу: — Ты ранен, я собираюсь впустить врача обратно, чтобы он мог залечить повреждения от холода. Мне нужно кое о чем позаботиться, но Вэй–гунцзы будет все время рядом с тобой, хорошо? Никто не причинит вреда ни ему, ни тебе. — Не говори Шуфу, — просит Лань Ванцзи. — Я должен, — говорит его брат, — несколько человек в нашей секте взяли на себя смелость причинить тебе вред под прикрытием нашего авторитета.— Лань Ванцзи кивает в знак согласия, смиряясь с неизбежным отвращением дяди. Доктор возвращается, не обращая внимания ни на залитые слезами щеки Лань Ванцзи, ни на кипящего гневом Вэй Ина. — Ханьгуан-цзюнь, — говорит врач, проверив конечности и меридианы Лань Ванцзи, — я дам вам что-нибудь для сна, чтобы ваш организм смог правильно восстановить нанесенный ущерб.— Лань Ванцзи кивает, и врач поворачивается к Вэй Ин.— Вэй–гунцзы, он будет спать несколько часов, и все это время ему нужно оставаться в тепле. Вэй Ин кивает, сжимая челюсть. Врач передает Лань Ванцзи завернутый в бумагу порошок и чашку с теплой водой. Лань Ванцзи кладет лекарство в рот и запивает его водой. Почти сразу же его одолевает сонливость. — Позовите меня, если возникнут проблемы, — говорит доктор Вэй Ину, который по-прежнему только кивает. Доктор собирает свои принадлежности и уходит вместе со своими помощниками. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин мягким голосом, — не мог бы ты прилечь? — Лань Ванцзи выполняет просьбу и ложится на бок, подтянув колени к груди. — Хороший мальчик, — говорит Вэй Ин, — теперь постарайся заснуть. Я все время буду здесь. Лань Ванцзи не сводит глаз с Вэй Ина, пока не теряет сознание.

***

Когда он просыпается, Вэй Ин напевает их песню и гладит его по волосам. Он чувствует тепло и какую-то сонливость, от которой ему хочется зарыться поглубже в кровать и снова заснуть. Вместо этого он толкает руку Вэй Ина головой и издает звук протеста, когда движение прекращается. — Лань Чжань? — говорит Вэй Ин, — ты проснулся? Неохотно Лань Ванцзи открывает глаза. Ему требуется мгновение, чтобы сфокусировать взгляд, но любая мысль о том, чтобы поспать подольше, отгоняется видом красных глаз Вэй Ина. — Вэй Ин? — спрашивает он, — ты плакал, что случилось? — Что ты помнишь? — спрашивает Вэй Ин. Лань Ванцзи моргает, прогоняя сонливость, затем в памяти всплывают события прошедшей ночи и утра. Вэй Ин, должно быть, видит момент, когда он вспоминает, потому что он снова начинает гладить его по волосам. — Да, — говорит он со вздохом, — милый, почему ты мне не сказал? В ответ Лань Ванцзи зарывается лицом в подушку. — Теперь, задним числом, многое становится понятным, — говорит Вэй Ин, — я думал об этом, пока ты спал. Ты так удивился, когда я спросил, любишь ли ты меня, и каждый раз, когда мы делали что-то новое вместе, ты как будто удивлялся, что это приятно. Я думал, что тебе просто не привычно, — горько смеется он, — мне следовало задавать больше вопросов. Лань Ванцзи не выносит, когда Вэй Ин говорит о себе свысока. Он качает головой: — Не твоя вина, — говорит он, — моя. — Нет, — мягко говорит Вэй Ин, — ты ни в чем не виноват, ты понимаешь это? Ни в том, как закончилась осада в Безночном городе, ни в том, что старейшины сделали с тобой, ни в том, что секс, которым мы занимались, напомнил тебе об ужасных вещах. — Я виноват в том, что Вэй Ин плакал, — отвечает он. — Давай пока не будем соглашаться, — говорит Вэй Ин. Лань Ванцзи ворчит в подушку, но больше не протестует, слишком измучен. — Я знаю, что ты только что проснулся, но не мог бы ты поспать подольше? Ты не спал всю ночь, а потом у тебя было тяжелое утро. Он не думает, что сможет, но повторяющиеся движения руки Вэй Ина убаюкивают его.

***

На следующее утро он чувствует себя лучше. Он все еще чувствует себя некомфортно обнаженным и огрубевшим, но он может собрать разорванные клочья своего достоинства и встретить взгляд Вэй Ина. — Доброе утро, — говорит Вэй Ин, когда Лань Ванцзи садится в их постели. Вэй Ин расставляет посуду на столе, но оставляет ее, чтобы сесть на кровать. — Как ты себя чувствуешь? — Смущенно, — отвечает Лань Ванцзи. — Такое бывает, — говорит Вэй Ин, — но ты не должен смущаться. Лань Ванцзи не соглашается. Крайне неловко полностью потерять голову из-за того, что было слишком тепло, а перед этим у вас был умопомрачительный секс. Но он допускает, что Вэй Ин не примет это как законный ответ. Вэй Ин видит несогласие на его лице и криво улыбается: — Знаю, знаю. — Он возится с одеялом: — Можно я тебя потрогаю? Я должен был спросить вчера, но не спросил. — Только если Вэй Ин захочет, — говорит Лань Ванцзи. Логично, если Вэй Ин больше не хочет его трогать. Он знает, что его страхи вчерашнего утра беспочвенны, но есть и новые страхи. Отвратит ли Вэй Ина то, что он занимается сексом с человеком, которого использовали много раз, столько неизвестных лиц? — Конечно, я хочу, я всегда хочу прикоснуться к тебе, но вчера ты выглядел таким испуганным, — говорит Вэй Ин. — Не тебя, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Ин забирается на кровать и обнимает Лань Ванцзи. Лань Ванцзи расслабляется под тяжестью Вэй Ина, ощущая знакомый запах его кожи. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, — мне так жаль. — Тебе не за что извиняться, — говорит Лань Ванцзи. Гул несогласия. — Я все время давил на тебя, чтобы ты усилил нашу физическую близость, — говорит Вэй Ин. — Мне нравилось все, что мы делали. — Понравилось — это не то же самое, что быть готовым к этому. — Мне бы и в голову не пришло пойти дальше, — признается Лань Ванцзи, — Я все время думал, что это наверняка последнее, что двое мужчин могут делать вместе без боли. — Если тебе это не пришло бы в голову, нам, наверное, не стоило этого делать, — говорит Вэй Ин. — Мне понравилось, — беспомощно отвечает Лань Ванцзи, — я бы сделал все, о чем бы ты меня ни попросил. — Видишь ли, именно эта часть меня и пугает. Ты не был готов, а я не понял, а потом тебе стало больно, потому что я попросил, а ты никогда не можешь сказать мне «нет». Лань Ванцзи вздыхает: — Я боялся, что сделаю тебе больно, а ты бы молчал, потому что хотел, чтобы мне было хорошо. — Тебе было страшно все это время? Лань Ванцзи кивает. — Наверное, это было так тяжело, — говорит Вэй Ин. Лань Ванцзи снова кивает и, к своему удивлению, начинает плакать. Вэй Ин просто крепко прижимает его к груди, тихонько покачивая. Он плачет, слушает ровное биение сердца Вэй Ина и плачет еще больше. Он не знал, насколько сильно на него повлиял последний месяц, до сих пор, когда вся боль разом вырвалась наружу. Когда всхлипывания стихают, Вэй Ин целует его в лоб и вытирает лицо рукавом. — Тебе нужно выпить воды, — говорит он, — и съесть завтрак. Ты чувствуешь, что можешь встать? Он кивает, позволяя Вэй Ину помочь ему встать с кровати и пройти через всю комнату к столу. Вэй Ин наливает ему теплой воды и подает еду. Все это время Вэй Ин держит часть своего тела прижатой к Лань Ванцзи. Это заземление, напоминание о том, что его прикосновения желанны и ожидаемы. Вэй Ин не позволяет ему ничего делать, отбивает его руки, когда он пытается помочь убрать. Они уединяются на кровати с подносом чая, Вэй Ин читает ему, а Лань Ванцзи сворачивается калачиком, прижавшись лицом к коленям Вэй Ина. Он теплый, что все еще пугает, но не так сильно, когда Вэй Ин постоянно прикасается к нему. Перед тем, как они легли в кровать, Вэй Ин спросил, не хочет ли он, чтобы в комнате было холоднее. Лань Ванцзи покачал головой. Вэй Ин может заболеть, если ему будет слишком холодно, но Лань Ванцзи считает, что пока ему достаточно тепла. Его брат навещает его во второй половине дня. Они снова в постели, Лань Ванцзи дремлет в объятиях Вэй Ина. Вэй Ин снова читает ему, но на этот раз это немного устаревшее руководство по культивированию, о котором Вэй Ин делает язвительные замечания. Приятно слушать, как Вэй Ин разбирает академический текст, время от времени цитируя по памяти другие книги. Он едва слышит стук в дверь, но Вэй Ин прекращает чтение и говорит: — Входи, Цзэу-цзюнь. Лань Сичэнь входит слишком быстро, чтобы Лань Ванцзи успел среагировать, поэтому он еще не встал с кровати, когда его брат появился в поле зрения. — Ванцзи, — говорит он, — вернись в постель. Лань Ванцзи не ложится, а приветствует брата должным образом. — Сюнчжан, — говорит он, — извини за мой наряд.— Его брат качает головой. — Лань Чжань, — дергает его за рукав Вэй Ин, — давай, возвращайся в постель. Лань Ванцзи игнорирует его. Возможно, он уже привык к тому, что Вэй Ин знает, но перед братом он чувствует себя неловко. Если он вернется в постель, это только усугубит ситуацию. — Тебе нужно отдохнуть, — говорит брат. Лань Ванцзи качает головой: — Я отдохнул. Завтра я смогу приступить к своим обязанностям. Что я могу сделать для Сюнчжана? Лань Сичэнь вздыхает, но не спорит: — Я пришел сказать тебе, что будет расследование. Кулак Лань Ванцзи сжался: — Нечего расследовать, я никого не видел и не узнал единственный голос, который когда-либо говорил со мной. — Мы опросим старейшин, — говорит Лань Сичэнь, — это не может остаться безнаказанным. — Прошло тринадцать лет, — говорит Лань Ванцзи. — Ванцзи. — Узнают ли все ученики Гусу Лань о моем позоре? — спрашивает он, быстро смахивая слезы. Он думает о младших учениках, которые знают его только как холодного и отстраненного, но все равно следуют за ним повсюду. Он думает обо всех старших учениках, с которыми он когда-то дружил и которые не понимали, почему он держался обособленно после окончания своего уединения. Старейшина Илин погубил его, сказал ему один ученик, он ведет себя так, будто больше не является частью этой секты. — Единственный позор здесь — это позор людей, которые причинили тебе боль, — настаивает его брат. Вэй Ин обхватывает рукой талию Лань Ванцзи, сжимая его. — Я мог бы заниматься Эмпатией, — предлагает он. — Вэй Ин, нет, — в ужасе говорит Лань Ванцзи. Достаточно того, что Вэй Ин знает, что с ним произошло, но стать свидетелем этого? — Вэй-гунцзы, если ты займешься эмпатией, что помешает тебе убить всех причастных, вместо того чтобы назвать мне их личности? — Лань Чжань не хочет, чтобы я кого-то убивал, — со вздохом сказал Вэй Ин, — а также я думаю, что было бы более приятно пригрозить им, и пусть они боятся до конца своих дней. Лань Сичэнь вздыхает: — Полагаю, так и будет. — Нет, Вэй Ин, это слишком опасно. — Лань Чжань, все в порядке, я хорошо владею «Эмпатией», а Цзэу-цзюнь здесь, чтобы вытащить меня. — Я не хочу, чтобы ты это видел, Вэй Ин. И это происходило более тридцати раз, я не смогу пережить это снова. — Нам достаточно одного раза, — говорит Вэй Ин, — а тех людей мы потом допросим, не вмешивался ли кто еще. Лань Ванцзи качает головой. — Я не могу позволить тебе страдать, чтобы сохранить мне лицо. — Это будет не так, — Вэй Ин берет его руки и смотрит на него, — позволь мне сделать это для тебя, а? — Ванцзи, мне неприятно это говорить, но эмпатия может быть предпочтительнее, чем шуфу или я допрашивающие половину секты. Лань Ванцзи закрывает глаза и кивает в знак согласия.

***

Они садятся за стол. Его брат держит свою флейту, на случай, если Вэй Ину понадобится якорь. — Ты уверен, Вэй Ин? — спрашивает Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я видел в своей жизни столько ужасных вещей, как своими глазами, так и через «Эмпатию». Твои воспоминания будут болезнеными, потому что это ты, но не будут чем-то таким, чего я не видел раньше. Позволь мне сделать это для тебя. Вэй Ин протягивает руки, и Лань Ванцзи кладет на них свои.

***

Одно дело — помнить, другое — смотреть, как его толкают вниз и насилуют, слышать, как он умоляет о пощаде, видеть, как он беззвучно рыдает в знак согласия.

***

Когда они выходят из «Эмпатии», оба плачут. Лан Ванцзи убирает руки от Вэй Ина, отворачивает лицо и закрывает его одной рукой. Вэй Ин дотрагивается до его другой руки, и он яростно вздрагивает. — Прости, Лань Чжань, — Вэй Ин убирает руку. Его брат наливает им обоим воды и ставит чашки перед ними. — Ты знаешь, кто это? — спрашивает он Вэй Ина. Вэй Ин тяжело вздохнул: — Да, я знаю их лица, я видел некоторых из них раньше. — Лань Рехонг, — задыхается Лань Ванцзи, — Лан Хуайчжэнь, Лань Фэньцзэ, Лань Цзяньвэй, Лань Юнь, Хуань Сюминь, Лю Юньи.— Все эти годы он знал, что любой взрослый член его секты мог быть замешан в этом. Было проще, когда это был кто-то неизвестный. Теперь он вспомнил всех, с кем общался за последние тринадцать лет. — Спасибо, — говорит его брат, — мне жаль, что тебе пришлось это сделать. — Он встает, чтобы уйти, Лань Ванцзи и Вэй Ин тоже поднимаются на ноги. — Шуфу хочет тебя увидеть, — говорит он, — хочешь, чтобы он пришел сюда, или ты пойдешь к нему? —Я пойду к нему завтра, — говорит Лань Ванцзи. Его брат кивает и уходит.

***

— Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, — иди ужинать. После ухода брата Лань Ванцзи сел спиной к двери. Дверь приоткрыта, чтобы он мог чувствовать холодный воздух, но не настолько, чтобы Вэй Ин простудился. Он снова подтянул к себе ноги. Он ничего не говорил с тех пор, как его брат ушел, и он знает, что Вэй Ин начинает волноваться. Вэй Ин приседает перед ним с миской в руках. — Я накормлю тебя прямо здесь, если ты не подойдешь к столу, — говорит он. Лань Ванцзи ничего не говорит, не в силах вымолвить ни слова, ни пошевелиться. Его тело болит, он не может найти в себе силы сделать что-либо, кроме как навязчиво следить за движениями Вэй Ина, уверенный, что Вэй Ин уйдет, если он моргнет. — Хорошо, — говорит Вэй Ин, и с помощью палочек подносит кусочек тофу ко рту Лань Ванцзи. Это, направление для еды, достаточно просто. Лань Ванцзи открывает рот, жует и проглатывает тофу. — Хороший мальчик, — говорит Вэй Ин. Он кормит Лань Ванцзи ужином, бормоча бессмысленные похвалы. Лань Ванцзи молча следует указаниям Вэй Ина, молча смотрит, как Вэй Ин ест свой ужин. Только после того, как Вэй Ин убрался, разложил вещи по местам в цзинши и наполнил водой ванну, Лань Ванцзи чувствует, что снова может двигаться. — Вэй Ин, — зовет он. Вэй Ин сразу же оказывается рядом с ним. — Лань Чжань, — говорит он, мягко улыбаясь, — ты вернулся.— Лань Ванцзи кивает, медленно протягивая руки к Вэй Ину.— Хочешь принять ванну? — Он снова кивает. Вэй Ин проводит его через комнату, его ноги затекли от многочасового пребывания в одной позе. — Тебе нужна помощь? — Лань Ванцзи обдумывает это мгновение, наклоняет голову из стороны в сторону. — Я понял, — говорит Вэй Ин, — почему бы тебе не попробовать, а я останусь рядом на случай, если тебе понадобится помощь? — Лань Ванцзи кивает. Когда Вэй Ин начинает уходить, он протягивает руку и хватает Вэй Ина за рукав. Вэй Ин моментально останавливается и возвращается к Лань Ванцзи. Удовлетворенный, Лань Ванцзи распускает халат и ложится в ванну. Вода теплая, чего и следовало ожидать, учитывая, что Вэй Ин все еще обеспокоен длительным пребыванием на холоде, но она все равно застает его врасплох. Он уже много лет не мылся в теплой воде. Это странное ощущение: его мышцы освобождаются от напряжения в тепле. — Можно я помою тебе волосы? — спрашивает Вэй Ин, садясь на табурет рядом с ванной. — Мн. Вэй Ин берет деревянный ковш, стоящий рядом с ванной: — Наклони для меня голову назад, Лань Чжань, — говорит он. Лань Ванцзи так и делает, позволяя Вэй Ину одной рукой держать его голову над водой, а другой наливать воду. Приятно, когда его вес ложится на руку Вэй Ина, и он оказывается в подвешенном состоянии. Вэй Ин проводит пальцами по волосам Лань Чжаня, делает медленные круговые движения по коже головы и шее, перекидывает его волосы через край ванны и медленно расчесывает их. Лань Чжань моет свое тело, смывая с него пот и боль последних двух дней. Когда он выходит из ванны, Вэй Ин усаживает его перед жаровней и с помощью полотенца выжимает воду из его волос, проходя от корней до кончиков снова и снова. Он снова расчесывает волосы Лань Чжаня, на этот раз нанося на них масло для волос. Когда он заканчивает, Лань Чжань начинает засыпать на ходу и расслабленно прижимается к Вэй Ину. — Давай ложиться спать, — тихо говорит Вэй Ин, Лань Ванцзи кивает.

***

Лань Ванцзи просыпается посреди ночи от плача Вэй Ина. Он издает любопытный звук, и Вэй Ин резко прерывается. — Ах, прости, Лань Чжань, я тебя разбудил? — Вэй Ин, — невнятно говорит Лань Ванцзи, озираясь в темноте, пока не нащупывает Вэй Ина. Он следует по линии тела Вэй Ина до его лица, накрывает его ладонью, — почему ты плачешь? — Кошмар, — говорит Вэй Ин. — Мн? — спрашивает Лань Ванцзи, сдвигаясь так, чтобы видеть очертания Вэй Ина в темноте. Вэй Ин вытирает лицо: — Все в порядке, спи. — Нет, — говорит Лань Ванцзи, — Вэй Ин плачет. Вэй Ин долго молчит. — Мне снилось, что мы занимались сексом, — говорит он, — и ты все время просил меня остановиться, но я не мог. Ты самым жутким голосом умолял меня остановиться, а мое тело просто продолжало. А потом сон сменился, и это было, знаешь, — Вэй Ин неопределенно машет рукой в сторону центра цзинши, — но это был я, причиняющий тебе боль. — Он делает взволнованный вдох. — А потом я проснулся. — Мн, это плохой сон, — говорит Лань Ванцзи, прижимаясь к Вэй Ину и кладя руку ему на грудь. — Ты бы никогда, — говорит он и утыкается головой в шею Вэй Ина. — Ты можешь сказать мне, о чем ты думал все это время, пока мы целовались и занимались другими вещами? — Вэй Ин спрашивает: — Тебе не обязательно, но…— он прерывается. — Было много мыслей о том, какой ты красивый, — говорит Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты знаешь, о чем я. — Мн. Это поможет? — Да, думаю, да, — говорит Вэй Ин. — Мне все время кажется, что я что-то упустил. — Нет, — говорит Лань Ванцзи, позволяя ночи проглотить его слова, — Я был очень осторожен, чтобы скрыть это от тебя.— Он задумался на мгновение, потирая круги на руке Вэй Ин. — Когда ты спросил меня, люблю ли я тебя, я подумал, что ты скажешь мне, что это отвратительно, что как я мог подумать о том, чтобы прикоснуться к тебе с таким намерением. Когда ты сказал, что тоже меня любишь, я уже начал извиняться за то, что обманул твое доверие. — Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, — даже тогда? — Да. После этого я не понимал, почему мне приятно прикасаться и быть тем кого касаются. Некоторое чувство вины за то, что я все время откладывал, как мне казалось, столь необходимый разговор о боли при проникновении, немного страха, что я могу причинить тебе боль.— Он слегка поглаживает пряди волос Вэй Ина, затем кладет руку на сердце Вэй Ина, — но в основном я думал о том, как сильно я тебя люблю, какой ты красивый. — Лань Чжань, — хнычет Вэй Ин, — ты не можешь просто так говорить приятные вещи, я этого не выдержу. — Лань Ванцзи не удостаивает его ответом, он будет говорить приятные вещи о Вэй Ине весь день. Вэй Ин кладет свою руку на руку Лань Ванцзи. — Они также, — вздыхает Лань Ванцзи, — они также пытались использовать мой рот однажды, но меня вырвало на них, и они больше не пытались. — Лань Чжань, — шепчет Вэй Ин, — и ты все равно накрыл меня своим ртом? — Я хотел узнать, что тебе в этом нравится, — говорит Лань Ванцзи, — это было приятно, заставлять тебя кончать одним лишь моим ртом. — А когда я попросил заняться сексом? — Я не знал, как объяснить, почему я был уверен, что это будет больно, — говорит Лань Ванцзи, — и я не хотел причинять тебе боль, поэтому я предложил сначала попробовать со мной. Я подумал, что лучше, если это буду я, так как я знаю, чего ожидать. — Ты не хотел причинять мне боль, но позволил мне причинить тебе боль таким образом? Только потому, что я хотел заняться сексом? — Вэй Ин спрашивает: — Лань Чжань, так не пойдет. — Что я мог сказать? — спрашивает Лань Ванцзи, — что меня уже трахали раньше? Неизвестное количество людей? В наказание за любовь к тебе? Вэй Ин вздыхает: — Я понимаю, почему ты не хотел рассказывать мне, что с тобой произошло, но мне не нравится, что ты решил, что лучшим вариантом действий будет принять боль от моих рук. — Мне жаль, — говорит Лань Ванцзи, — Вэй Ин, мне жаль. — Нет, нет, не извиняйся, — простонал Вэй Ин, — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя плохо, я просто не могу поверить, что ты пришел к такому решению, ты слишком умен для этого. — Хм, — скептически говорит Лань Ванцзи; он думает, что Вэй Ин, который перенес две ночи и один день экспериментальной операции, не очень-то расположен говорить о принятии плохих решений, но разговор сейчас не об этом. — Мне было хорошо, — говорит вместо этого Лань Ванцзи, — твои пальцы ощущались хорошо, твой член ощущался еще лучше. — Тебе, наверное, было так страшно, — говорит Вэй Ин, его голос наполнен страданиями. — Сначала, — признается Лань Ванцзи, — а потом я отвлекся на то, как мне было хорошо.— Он поглаживает руку Вэй Ина. — А позже я разозлился из-за того, что мне солгали. — Я не мог понять, почему ты все время откладывал это на потом, — говорит Вэй Ин.—Ты все еще боялся причинить мне боль, не так ли? — Да, — говорит он. — Лань Чжань, я не хочу снова причинять тебе боль. Лань Ванцзи хмурится, он только что сказал Вэй Ину, что секс был приятным, — ты не делал. — Я сделал, — говорит Вэй Ин, — может, не физическую боль, но ты так испугался, что облился водой и всю ночь пролежал на улице на морозе. — Это не на твоей совести. Я плохо соображал. — Ты так согревал цзинши для меня, а сам все это время страдал. — Нет, — Лань Ванцзи сел и посмотрел на Вэй Ина, — нет, Вэй Ин, моя самая большая радость — дать тебе утешение. — Мое утешение не может быть за счет твоего, — говорит Вэй Ин. В глазах Вэй Ина блестят слезы. — Я действительно не ожидал, что все так закончится, — говорит Лань Ванцзи, вытирая слезы. Он ложится обратно, прижимаясь поцелуем к лицу Вэй Ина. — Я обещаю. — Больше никаких секретов, — говорит Вэй Ин. — Больше никаких секретов.

***

На следующий день он отправился в Ланьши один. Вэй Ин хотел пойти с ним, но Лань Ванцзи отказался. Он не уверен, что скажет дядя; лучше, если Вэй Ина не будет рядом, вдруг дядя скажет что-нибудь неприятное. Он сомневается, что дядя скажет что-то действительно обидное, но Вэй Ин сейчас очень опекает его, а они никогда не ладили друг с другом. Кроме того, Лань Ванцзи должен вернуться к своим обязанностям, а он не сможет этого сделать, если будет цепляться за Вэй Ина. — Шуфу, — приветствует он, кланяясь. — Ванцзи, — жестом показывает дядя через стол, — садись. Лань Ванцзи садится. — Что ты хотел обсудить, Шуфу? — Он не может смотреть на дядю, стыд вернулся. Его брат уже сообщил дяде о том, что случилось с Лань Ванцзи, а значит, дядя знает, как Лань Ванцзи подвергся насилию. — Я не знал и не одобрял так называемого наказания, — категорично заявляет дядя. — если бы я знал, я бы приказал наказать их за то, что они задумали что-то настолько надуманное и отвратительное. Только годы тренировок не дают Лань Ванцзи свернуться калачиком. Он знает, что дядя не имел в виду, что он отвратителен, но он столько раз повторял это слово про себя, что ему кажется, будто дядя именно это и имел в виду. Дядя продолжает: — Теперь они будут наказаны тремя ударами дисциплинарного кнута и изгнаны из секты. — Шуфу, почему мое наказание — один удар за каждого обиженного старейшину и три года уединения, а их — три удара и изгнание? — спрашивает Лань Ванцзи, — мой проступок был хуже. — Они злоупотребили своей властью, —отвечает дядя, — они были нечестны, они неоднократно обижали тебя в течение почти трех лет, а ты не мог дать им отпор. Ты действовал один раз, на наших глазах, а затем принял наказание без протеста.— Он делает паузу: — Я бы хотел, чтобы их били по одному удару за каждый раз, когда они накладывали на тебя руки, но казнь через пытку не будет приемлемой. Лань Ванцзи удивленно смотрит вверх. Выражение лица его дяди громовое, но под ним скрываются горе и изнеможение. — Что? — спросил дядя, — ты мой племянник, я тебя вырастил. Я несу за тебя ответственность, а они причинили тебе боль, используя мои полномочия, под моим присмотром, и им это сходило с рук в течение тринадцати лет. — Шуфу, это была не твоя вина. — Ванцзи, — говорит его дядя, — почти два десятилетия тебе приходилось гадать, разрешил ли я им изнасиловать тебя в наказание за любовь к Вэй Усяню. — Я не думал, что ты действительно так думаешь, — говорит Лань Ванцзи. — Но ты задавался этим вопросом. Он отводит взгляд. Он задавался этим вопросом годами, но потом решил, что в конечном итоге это не имеет никакого значения — он смирился с поркой и уединением, к чему еще одно наказание? — Я не думал, что ты действительно так думаешь, — повторяет он. — Мы скажем ордену, что они наказаны за злоупотребление властью и за причинение вреда вам, больше мы ничего не скажем. — Спасибо, — говорит Лань Ванцзи. — Не благодари меня, — отвечает дядя, — этого вообще не должно было случиться. — Они немного посидели в уютной, привычной тишине, прежде чем дядя снова заговорил. — Это давно пора было сделать, но могу ли я чем-нибудь помочь, чтобы облегчить твою боль? Лань Ванцзи покачал головой: — Пожалуйста, не беспокойся обо мне, шуфу. Прошло много лет, я здоров. — Лгать запрещено, — мягко сказал дядя. — Я достаточно здоров, — оправдывается Лань Ванцзи. — Хм, — скептически отвечает дядя. — Это все, о чем я хотел с тобой поговорить. Лань Ванцзи встает и кланяется, собираясь уходить. — И еще, Ванцзи, — зовет его дядя, — передай жетон прохода, который соответствует твоему, Вэй Усяню, кажется, он остаётся. — Спасибо, шуфу, — говорит он. Дядя отмахивается от него.

***

— Вэй Ин, — говорит он в тот вечер, когда они готовятся ко сну. — Да? — Мы можем заняться сексом? Вэй Ин хмурится: — Что? Лань Ванцзи сидит на краю кровати; Вэй Ин стоит у комода, натягивая чистый халат. — Я бы хотел, чтобы ты меня трахнул, — уточняет Лань Ванцзи. — Я слышал, — Вэй Ин натягивает халат и встает перед Лань Ванцзи. — Лань Чжань, зачем? — Я хочу, чтобы ты напомнил мне, что это не больно, — говорит он, — я хочу чувствовать тебя как можно ближе к себе. Я люблю тебя, и я хочу тебя, и я хочу, чтобы у нас это было. — Лань Чжань, — Вэй Ин заправляет за ухо прядь волос Лань Ванцзи, — ты уверен? Лань Ванцзи поворачивает голову, чтобы поцеловать ладонь Вэй Ина. — Уверен, — говорит он. — Будут дни, когда мне будет страшно, но сегодня не один из них. В ту ночь они оба плачут, но секс сладок, хорош и не причиняет боли.

***

Лань Ванцзи не присутствует на наказании. Вэй Ин уходит, чтобы иметь возможность угрожающе притаиться за плечом Лань Сичэня. Вместо этого Лань Ванцзи сидит в своем теплом пустом доме и представляет, как годы боли растворяются в его теле. Он думает о том, как повязка соскальзывает с глаз, как веревки рассыпаются на куски. Он думает об улыбке Вэй Ина и о себе, стоящем в лучах солнца.