Этюд в сиреневых тонах

Однако, утром он действительно проснулся один. И сам удивился тому, насколько это неприятно. Конечно, всё случившееся - не развлечение на одну ночь, никто не бросал его, как случайную девицу, просто попользовавшись. Но всё равно будто весь мир потускнел. И завтрак казался безвкусным. И несколько напрягала перспектива ехать на работу с Уриил. Азирафель и так-то ее побаивался, но сейчас было не по себе именно из-за отсутствия Гавриила. Уриил всю дорогу молчала, но когда они уже подъезжали - не выдержала: - Да перестань ты ёрзать, ничего с ним не случится! Всю грязь вчера разгребла Мишель. А ему остается только уладить пару формальностей, он это умеет. - Я в этом не сомневаюсь. Но я хочу видеть, что с ним всё в порядке. Странно - стоило заговорить о том, что грызло изнутри, и страх пред Уриил куда-то испарился. Да и сама она смотрела на Азирафеля почти как Мишель, когда он упомянул в разговоре имя Лигура - будто только что рассмотрела его существование. - А ты ушки на макушке держишь, доктор, - усмехнулась она. - Значит понял, зачем он уехал, верно? Поверь мне, это зрелище не для такого ангелочка, как ты. Азирафель сглотнул. Но пренебрежительный тон его задел. - Я врач. Мне порой приходится видеть всякое. На нервы не жалуюсь К тому же, смотреть собираюсь только на Гавриила. Уриил нахмурилась: - Слушай, если ты еще не понял, Гавриил главный в семье. И раз уж ты вошел в нее, будешь ему подчиняться. Он велел тебе ехать на работу - значит, поедешь и будешь паинькой, ясно? Но Азирафель сдаваться не собирался. - Он велел тебе привезти меня на работу, - заметил он с усмешкой, выглядывая в окно автомобиля. - И, кстати, ты уже это сделала. А вот дальнейших инструкций он не оставлял, так что... - У тебя работа, сумасшедший! Тебе людей спасать надо! Перепалку оборвала настойчивая трель телефона в кармане Азирафеля. - Доктор Наттерс? Да-да, я уже... Что? Ни одного? Ох, нет-нет, что вы, доктор, вам послышалось, я просто удивлен. Не помню такого, за... Ах, вот как? Нет, что вы, конечно, я выйду на ночное дежурство. Да, разумеется. Благодарю. Сунув телефон в карман, Азирафель с торжеством посмотрел на Уриил. - Отбой. Сегодня я назначен на ночное дежурство, а пока волей главврача, совершенно свободен, - и, не удержавшись, пробормотал себе под нос: - Нет, она и правда как будто предвидит всё заранее! Он ожидал, что Уриил продолжит спорить или даже вышвырнет его из машины, но она вдруг издала что-то вроде раздосадованного рыка. - А, чтоб тебя! - машина резко, с визгом развернулась. - Имей в виду, мне из-за тебя головы не сносить! И они поехали, и путь их был долог и извилист. Ехали, похоже, за город. Наконец Уриил притормозила. - Выходим. Дальше пешком, не надо, чтобы он машину заметил. Идти пришлось минут пятнадцать-двадцать. И наконец перед ними предстал запущенный, если не сказать, заброшенный сад. От забора осталось одно название. А маленький домик был едва виден сквозь заросли. Но то, что проглядывало, тоже разваливалось. - Что это за место? - спросил Азирафель едва слышным шепотом. Уриил дернула плечом: - Сам поймешь, раз напросился. Решать деликатные проблемы в центре города, на виду у всех глупо, верно? Азирафель заметил, что она тоже понизила голос, и двигается, явно таясь. Здесь это было несложно - густые заросли, в которые превратился бывший сад, позволяли без помех скрываться даже Азирафелю. И наблюдать, как выяснилось, тоже было несложно, главное, знать, где нужные просветы в листьях и ветвях. Уриил, похоже, знала их наизусть. - Смотри. И чтобы не вздохнул лишний раз, понял?    Пока что Азирафель не понимал. До тех самых пор пока рядом не послышался шум. От домика, скрытого деревьями, кто-то шел. Точнее, как вдруг понял Азирафель, кого-то вели. Женщину с белыми, почти седыми волосами. Лицом она походила на Уриил, а вот глаза были светлыми почти до прозрачности. Одежда женщины, когда-то явно бывшая ослепительно белой, теперь выглядела так, словно ее владелица всю жизнь обитала на свалке. Лишь на груди сверкала крупная серебряная брошь, которой будто не коснулась ни толика грязи.  Шла женщина как-то странно. Точно под конвоем. Двое хмурых неприметных типов по бокам, в спину дышал мрачный, забывший сверкать золотой ухмылкой Сандальфон. В нескольких шагах за процессией следовал тот, ради кого Азирафель здесь и появился - Гавриил. Кажется, сейчас с ним и правда всё было в порядке. Если не считать того, что лицо его снова стало таким, как накануне вечером после телефонного звонка - ледяное, страшное. Казалось, он одним взглядом может испепелить беловолосую пленницу, но почему-то медлит. Процессия вдруг остановилась - совсем рядом с тем местом, где, затаив дыхание, скрывались Азирафель и Уриил. Кажется, пока их спасало то, что внимание Гавриила, да и всех остальных, было приковано к беловолосой пленнице. - Что ж, Мелани, - Гавриил едва разжимал губы. - Я Мел! - бросила женщина, вздернув подбородок. Если она стремилась разозлить Гавриила, то цели не достигла. - Тебе есть, что сказать? - А тебе мало того, что ты услышал? - Более чем достаточно, - покачал головой Гавриил. - Я долго терпел твои причуды и находил им оправдания, но предательства я не прощаю никому. Лицо Мелани исказилось. - Причуды! - хрипло передразнила она. - Где тебе понять! - Соболь, видимо, понимал тебя лучше, - Азирафель даже на расстоянии увидел, как побелели стиснутые пальцы Гавриила. - В денежном эквиваленте. - И не только. Удивишься, но мы с ним прекрасно понимали друг друга. И если тебе интересно, тот ланч от Соболя, который тебе так понравился, был просто завершающим штрихом. Вишенкой на торте. Основное блюдо ты получил немного раньше. Когда мы завтракали вместе. Чудное меню, не так ли? Жаль, доза мала оказалась! Мало того что выжил, так еще смеешь мне говорить о позоре семьи! Это кто тут ещё на самом-то деле семью позорит?! Да о тебе весь Лондон языками треплет, Багряна со смеху катается - это ж надо, взял в мужья какого-то докторишку недоделанного! У тебя что, реально встает на это пухлое недоразумение? Или его губки бантиком еще на что интересное годятся, а, Гавриил? И вот тут Азирафелю стало по настоящему страшно - глаза Гавриила стали непроглядно черными от гнева. - Я услышал тебя, - слова падали будто камни. - Если бы подобные слова обо мне, а тем более, о моём муже, сказал кто-то другой, я бы просто собственными руками вырезал ему язык.  Азирафель похолодел. Это были не просто слова, брошенные в порыве гнева. Было ясно - Гавриил бы сделал это одним движением. Легко. И рука бы не дрогнула ни на миг. - Но ты - семья, Мелани. А значит, всё будет так, как должно быть. Он шагнул вперед, и одним движением сорвал с груди женщины брошь. - Сандальфон. Одно слово. Один наклон головы. Но во всём этом мерещился удар топора палача. Сандальфон шагнул вперед, его спина заслонила от Азирафеля происходящее, он расслышал только, холодный и тяжелый, как тот же топор, голос: - Быстро или медленно? Выбирай. Кажется, он что-то протянул Мелани, но больше Азирафель ничего рассмотреть не успел - Уриил вцепилась в его мертвой хваткой и потянула за собой. Зашелестели ветки, но этот звук не мог перекрыть происходящего позади и охватывающий всё существо Азирафеля первобытный ужас. Всё внутри кричало - там обрывается чья-то жизнь. - Иди, иди, тебе говорят! - голос Уриил звучал то ли наяву, то ли просто в мыслях. - Не надо тебе видеть... Не смотри, говорю! Азирафель не смотрел. Но его всё же настиг разнесшийся в воздухе душераздирающий вопль. - Ну что, доволен? - Уриил заговорила, кажется, только когда машина въехала в город. - Имей в виду, если Гавриил узнает - я буду следующей! - Не узнает, - Азирафеля трясло, но желание понять происходящее было сильнее. - Кто эта женщина? - Мелани. Падчерица Мишель. Мишель была замужем, овдовела лет пять назад.  Мелани дочка ее мужа от первого брака. Вроде, сбоку припека, а Гавриил... Он ее всегда родной считал. Семья, и всё тут! И вот нате вам - Соболь! - это имя Уриил будто сплюнула. - Пригрели змею...  - Значит, Гавриила отравила она? И Гавриил... убил ее? - Приговорил. Имеет право, - отрезала Уриил. - Как и любого, кто пойдет против семьи или нарушит его приказ. Азирафель помедлил. Благоразумие подсказывало, что лучше не спрашивать, но сегодня благоразумие, кажется, вообще было не у дел. - Что значит - быстро или медленно? Уриил взглянула на него, как на приставшего к вопросами ребенка. - Быстро - это яд, - неохотно пояснила она. - И похороны с почетом на семейном кладбище. С теми, кто к семье не принадлежит, сам понимаешь, таких церемоний не разводят. - А медленно? - сердце Азирафеля екнуло. - Медленно на моей памяти никто не выбирал. Потому что тогда тоже отправляешься на семейное кладбище со всеми почестями. Но без яда. Живьем. Вот только мне этот выбор делать как-то совсем не хочется. Так что, мой тебе совет, помалкивай о том, на что ты меня сегодня подбил. Вернись на работу и делай невинное личико, понял? - Да, - механически ответил Азирафель. Про себя он вдруг подумал, что Гавриил и так сегодня рассердится. Ведь Азирафель должен остаться на ночное дежурство. Хотя, может быть, это и спасение. Если Гавриил хоть на секунду заподозрит, что он видел... Наконец он вернулся на работу. Но все мысли были только о том, что произошло. И самая странная из них - он осознавал, что не столько пришел в ужас, сколько переживал за Гавриила. А тот был в такой ярости, услышав, слова этой Мелани в адрес Азирафеля... Неужели же Гавриил разозлится так же, если узнает, что его муж сегодня сделал? И неужели тогда Азирафелю тоже придется выбирать - быстро или медленно? За этими мыслями и попытками от них отвлечься, он даже не заметил, как за окнами больницы начало темнеть. Опомнился, лишь поняв, что собирается уже привычно направиться на выход. Надо же, сам не заметил, как привык, что муж встречает его с работы... - Азирафель? Гавриил появился перед ним, точно прямо из воздуха, отозвавшись на одну только мысль. - Гавриил, прости, сегодня я на ночном дежурстве. - Мне сказали. Что же ты не предупредил, солнышко? - Прости. Сегодня непростой день. У нас обоих. Гавриил шагнул к нему, заглянул в глаза. Азирафель внутренне обмер. Сиреневый взгляд словно просвечивал насквозь. - Что случилось? - его рука невесомо обвела подбородок. Казалось, Гавриила совершенно не волновало, что в больничном коридоре их запросто могли увидеть. - Ничего, Гавриил. Правда. - Вот именно, - неожиданно веско изрек Гавриил. - Ничего не случилось. Запомни это. Ты не сделал и не видел ничего такого, из-за чего надо переживать. Азирафель задохнулся. - Гавриил, ты... - А вот с лицом нужно поработать, - Гавриил провел ладонью по его щеке. - У тебя на нём всё слишком явно написано, ангел. Иногда это во вред. Но не сейчас. Ты - часть моей семьи, имеешь право видеть то, что я делаю. Тем более, что я, кажется, и не запрещал тебе смотреть, так? - Гавриил, прости - вырвалось у Азирафеля. - Прости, пожалуйста!  Он всё знает, метались в голове мысли. Но как? Неужели и права у него всё на лице написано? Или он заставил рассказать Уриил? Уриил... А с ней-то теперь что будет? - Тише, тише, всё в порядке. Я же сказал, ничего страшного не случилось, - Гавриил вдруг усмехнулся. - Но, скажи на милость, как ты убедил Уриил отвезти тебя туда? - Она тебе сказала? - пробормотал Азирафель. - Просто кроме нее никто не мог это сделать. И я был уверен, что она не сделает. Она никогда не меняет решений, - Гавриил вдруг весело хмыкнул. - Тем более - моих. Ты какие волшебные слова знаешь, солнышко? Азирафель взглянул мужу прямо в глаза. - Я сказал, что должен убедиться, что с тобой всё в порядке. - Ты волновался? - голос Гавриила прозвучал до странного удивленно. Точно вся его семья никогда не волновалась о нём, точно он не ожидал, что Азирафель, уже отнявший его у смерти и ставший законным мужем, будет за него переживать... Гавриил поцеловал его - жарко и отчаянно, так, что Азирафель чудом устоял на ногах, как-то по-детски выдохнув в жадные губы: - Гавриил, ты не сердишься? - Сержусь, - прозвучало в ответ. - И даже очень. Азирафель вздрогнул. Именно этого он и боялся. А Гавриил меж тем продолжал: - Да, очень сержусь - на то, что ты сегодня, видите ли, в ночь на работе, ещё и так внезапно! А ведь обещал мне продолжить то, что мы начали вчера ночью! Ладно-ладно, дождусь уж, когда ты соизволишь вернуться домой. И вот тогда, обещаю, я уложу тебя в мягкую теплую постельку и ты у меня долго-долго оттуда не выберешься! Азирафеля как током прошибло, едва колени не подломились от нахлынувшего желания. И, конечно, Гавриил это почувствовал. Ухо обжег его шёпот: - Надо же, до чего у меня пылкий муж! Азирафелю стало ясно: это дежурство выдастся очень неспокойным. Если не для пациентов, то для него точно. И впервые он поймал себя на мысли: он думает о том месте, где последнее время живет, как о своём доме. И хочет поскорее вернуться туда. Домой. К мужу. Который ждет его с нетерпением, и весь, по праву, абсолютно его.