Я вижу тебя насквозь

***

Они провели в больнице почти два месяца, поэтому им нужно несколько дней, чтобы привыкнуть к тому, что они снова в своей квартире. Все эксперименты Шерлока испорчены, включая те, о которых Джону знать не положено. Он уже отказывается делать физиотерапию, и это приводит Джона в бешенство. Раздражение Джона заразительно, или, возможно, это Шерлок заражает Джона. Холодильник почти биологически опасен, и Джон выбрасывает всё, как бы громко Шерлок ни протестовал (тот застрял на диване в гостиной, поэтому ничего не может с этим поделать). В квартире пахнет плесенью, пока Джон не оставляет окна открытыми на весь холодный день. Шерлок беспрестанно жалуется, пока Джон не снимает одеяло со своей кровати, не садится рядом со своим драматически дрожащим соседом и не накрывает их обоих. Шерлок быстро обвивает руками торс Джона, кладёт голову ему на плечо и засыпает. После этого Джон не может накопить достаточно энергии, чтобы позаботиться обо всех делах, которые собирается сделать, поэтому тоже ложится спать. Проходит ещё несколько дней, прежде чем Джон полностью осознаёт, что больше не может закрываться от Шерлока. Это всегда было довольно сложно; эмоции Шерлока очень похожи на всё остальное в нём: чрезмерно драматичные и очень настойчивые (даже если этот человек впечатляюще, невероятно талантлив в игнорировании своих собственных чувств), и Джон никогда не становился лучше в игнорировании любого Шерлока, но дело не в том, что его ментальные стены были разрушены. Однажды утром, когда он встаёт с постели, эмоции бьют его прямо в лицо, и он ругается себе под нос целых пять минут. Именно этому он сопротивлялся с тех пор, как Шерлок очнулся в больнице. Это то, что он отрицал, и о боже, как он облажался. Проходит ещё несколько дней (тревога-тревога-тревога), прежде чем Джон понимает, что Шерлок сделал вывод, даже не взглянув на него, когда он бормочет над тостом однажды утром. Шерлок упоминает что-то о любимом варенье его мамы. Не мамы Шерлока, а мамы Джона. Шерлок никак не смог бы понять этого, просто взглянув на Джона. О, чёртов грёбанный ублюдок. Джон ждёт. Он ждёт, удивляется и волнуется. Неужели это исчезнет? Он даже не знает, как это случилось (неправда, шепчет его мозг, даже после того, как он велит ему заткнуться). Конечно, это уйдёт само по себе? Может быть, Шерлок не заметит? Он так упорно притворяется, что не чувствует того, что чувствует большинство людей, может быть, он просто отмахнётся от этого как от несущественного. Джон никогда не спрашивал Шерлока о его прошлом, о его детстве, о том, почему тот почти каждый раз, когда видит брата, вздрагивает. Ему это и не нужно. Джон знал одного или двух гениальных людей раньше (хотя ни один из них не мог сравниться с Шерлоком), и он знает, что гениальные люди, как правило, чувствуют всё гораздо глубже, чем средний обычный идиот; Шерлок не является исключением из этого правила и может быть даже положительным доказательством этого. Джон знал, что переезд к новому человеку приведёт к тому, что его особенности начнут действовать; обычно проходит всего несколько недель, прежде чем он сможет защититься от нового человека так же хорошо, как если бы он только что встретил его на улице. (Хуже всего было в Афганистане. До этого он никогда не испытывал ненависти ни к одной из своих особенностей.) До всего этого ему стало немного лучше; он начал чувствовать паттерны Шерлока, его ритмы. Было полезно, что, хотя у Шерлока и были эмоции, на самом деле он редко проявлял их. Но теперь... Теперь он получает случайные воспоминания Шерлока о детстве, о женщине, которая, должно быть, его мать, и о Майкрофте, как капризном подростке (и этого достаточно, чтобы вывести его из себя на целый день), и это просто не должно происходить с ментальными блоками или без них. Он никогда не получал информацию о человеке без участия осязания, но он никогда не вытаскивал кого-то из собственной головы и не цеплялся за него в течение недели, прежде чем вернуть его в собственное тело (смотри, что ты сделал, шепчет его мозг, это всё твоя вина). Единственными людьми, от которых он с трудом отгораживался, были его бабушка и Гарри, и они были самыми важными людьми в его жизни, несмотря на его проблемы с Гарри и тот факт, что они никогда не ладили. И даже Гарри он смог научиться отфильтровывать, когда они стали старше; он мог обнимать её в эти дни, не зная о всех ссорах, которые та имела с Кларой, в одно мгновение. Он по-прежнему почти всегда знает, что она чувствует, когда видит её, но с этим легче иметь дело, и избегание также ужасно помогает. С Шерлоком всё было по-другому. Независимо от того, как высоко он строит стены, Шерлок всегда находится внутри них, и они всегда рассыпаются, как чёрствый хлеб, когда он осознаёт. Он всегда может чувствовать то, что чувствует Шерлок, и он продолжает получать эти воспоминания даже без какого-либо прикосновения. Ещё хуже, когда они случайно соприкасаются. Что, кажется, происходит всё чаще с тех пор, как Шерлока выписали из больницы. Шерлок, кажется, даже не осознаёт этого, своей потребности в утешении. И это причиняет Джону боль во многих отношениях. Поэтому он ждёт. Он ждёт и гадает, и надеется, что это пройдёт, и что головные боли − только его, а не Шерлока, и он боится того, что грядёт. И за весь чай в Англии он не может придумать, как поднять эту тему до того, как произойдёт неизбежное.

***

Шерлок проводит много времени, анализируя свою вновь обретённую потребность в уверенности, что Джон всё ещё рядом. Всё ещё присутствует. Всё ещё жив. Не собирается его оставлять (и как можно выразить такое чувство словами). Это приводит в замешательство, но Шерлок никогда не отказывал себе ни в чём, что доставляло ему удовольствие. В этом смысле он классический гедонист. Вот только ему не всегда нравится то, что происходит, когда он прикасается к Джону. Часто Джон напрягается: почти незаметно напрягаются его трапециевидные мышцы, если Шерлок кладёт руку ему на плечо; ромбовидные мышцы сжимаются, если Шерлок кладёт руку между его лопаток; и один раз, когда Шерлок касается шеи Джона, обе мышцы лопаток начинают дёргаться. Джон всегда делает сознательное и почти немедленное усилие, чтобы расслабиться, но Шерлок всегда всё замечает. Это не та реакция, которую можно ожидать от человека, когда он ищет от него утешения, но Шерлок не может понять, как заставить Джона остановиться. Но хуже всего не реакция Джона. Самое худшее − это поток образов и физическая реакция, которая, кажется, поражает Шерлока каждый раз, когда он это делает. И Шерлок не знает, что делать с этими реакциями, потому что они не подходят. Джон − да... Джон. Сосед по квартире. Друг. Блогер (смешно). Джон такой же, как все, и совершенно не похож ни на кого из тех, кого Шерлок когда-либо встречал. Джон увлекателен, как новенькая игрушка или сложная головоломка. Нет никаких доказательств, подтверждающих какую-либо гипотезу, связанную с потерей привязанности Джона, и Шерлок никогда не замечал, чтобы Джон был одним из тех, кто сдерживает прикосновения; он не из тех, кто изо всех сил ищет их, но и не избегает их. Вообще-то людям нравится прикасаться к Джону. Итак, Шерлок приступает к каталогизации этих разнообразных реакций. Часто в животе у него возникает трепет, который он считает беспокойством. Но беспокойство о чём? Очевидно, ему не о чем беспокоиться, поскольку глупый Майкрофт позаботился о Мориарти. Никто другой никогда не бросит ему такой вызов, и Шерлок откровенно ненавидит Майкрофта больше, чем обычно, за то, что он отнял у него это (он часто отвлекается на предчувствие (да, хорошо, но почему?) и гнев, когда начинает думать в этом направлении; ему требуется некоторое время, чтобы вернуться к своему первоначальному ходу мыслей). Образы, которые он почти сразу отметает как полёты фантазии. У него всегда было живое и активное воображение, это часть его гения − всегда были моменты того, что любой другой назвал бы божественным вдохновением, и хотя эти новые образы (эмоции, звучит в спешке) всегда, кажется, связаны с Джоном, Шерлок способен легко отмахнуться от них. Шерлок не приходит к немедленным выводам.

***

Подарок Майкрофта «добро пожаловать домой» действительно прибывает на следующий день. Он состоит из подарочной корзины, полной чая (любимого чая Джона), экзотического мёда, который Джон с удовольствием ел бы ложкой (Оксидендрум древовидный, привезённый из Джорджии) и различных скоропортящихся продуктов (всё, что любит Джон, и он подозревает, что большинство этих продуктов Шерлок тоже любит). И ещё один новый Блэкберри для Шерлока. К телефону прикреплена записка: «Не волнуйся, дорогой брат, номер тот же. Постарайся не закатывать истерику и не уничтожить этот, пожалуйста. МХ». Шерлок делает это почти сразу.