Turmoil in the Empire

— То есть, вы хотите сказать, что это тот же калибр? — Да. — ... Бонд закрыл глаза, его рука все еще играла с платком в его кармане. Сомнений больше не осталось, теперь он должен был взглянуть правде в глаза: Моран пытался убить Альберта. «Странно», что попытка не увенчалась успехом, ведь он никогда не видел, чтобы Моран не попал хоть раз. Было ли это предупреждением? Если да, то зачем нужно было взрывать замок? Неужели он специально промахнулся? Такая возможность была, но Бонд не был в этом уверен. Он знал, что отношения Морана и Альберта не были отношениями идеальных друзей. Даже если они обычно выпивали вместе, что иногда было похоже на соревнование, Моран всегда говорил, что Альберт — придурок. Они оба были такими, подумал Бонд, но Альберт был более элегантным и скрывал это лучше, чем Моран. — Бонд? Ты в порядке? Голос Вон Хердера вырвал его из размышлений. В его голосе слышалось беспокойство, поэтому Джеймс вздохнул, потер шею и улыбнулся. — Извините, я задумался. Вон Гердер не ответил, но и не двинулся с места. Бонд не был глуп: даже если этот человек был слеп, он был более чувствителен к чувствам других, и он был почти уверен, что уловил в его голосе отблеск чего-то, чему не мог дать определение. — Почему ты такой грустный? Все в порядке. С «М»... С бывшим «М» все будет нормально. Вон Гердер улыбался. Он казался таким уверенным, что у Бонда не хватило духу сказать ему, что он ошибается и что Джеймс не думает об Альберте. — Да, вы правы,— наконец ответил он, надеясь, что его голос был достаточно спокойным, чтобы коллега перестал волноваться,— Он сильнее, чем может показаться. — Я уверен, что в любом случае директор не позволит ему умереть. — Не наш нынешний «М»? — Конечно, и наш «М» тоже!— быстро ответил он,— Но вы знаете, наш директор... Вон Гердер пожал плечами, так и не закончив предложение. Бонд наклонил голову, изогнув бровь, и уставился на мужчину, пока не понял, что никогда не узнает, что тот имел в виду. Действительно, Майкрофт Холмс был близок с Альбертом, ближе, чем он, несомненно, намеревался с начала. Он точно не позволил бы ему умереть. Но Бонд чувствовал, что Вон Гердер мыслит в другом направлении. — ...Что вы такого знаете, чего не знаем мы?— подозрительно спросил он. — Ничего, на самом деле,— Вон Гердер улыбнулся и сказал,— Просто предчувствие. — Они друзья. — Друзья, да. И вы, и они так считают. — А? — Знаешь, Бонд, как агент МИ-6, ты должен быть более наблюдательным. Не только к врагам, но и к союзникам. У тебя есть преимущество в виде глаз, так что тебе должно быть проще, не так ли? Вот увидишь, это многое тебе откроет. — Вы сейчас говорите как Шерлок Холмс,— Джеймс Бонд рассмеялся. — Да. Я слышал, что он был довольно наблюдательным. И я почти уверен, что он бы подтрунивал над своим братом, если бы был здесь. Последняя часть фразы не была адресована Бонду, но услышав ее он моргнул. Теперь ему стало интересно. И он последует совету Вон Гердера и понаблюдает за своими товарищами. Ему это казалось довольно занимательным. После нескольких минут молчания Джеймс попрощался с Гердером, а затем вернулся ко входу в МИ-6. Он нашел Манипенни, работающую над какими-то бумагами, и его взгляд упал на дверь в кабинет Льюиса. Он сжал кулаки. — «М» все еще здесь?— спросил он. — Да,— ответила Манипенни, не глядя на него,— Он ждет кого-то, но я думаю, что вы сможете отвлечь его не на долго, если нужно. Он должен рассказать Льюису о Моране. Он должен изложить ему свои подозрения, чтобы они были готовы, на всякий случай. Моран знал их, и он мог попытаться сделать что-то Мориарти. А может, он просто интересовался Альбертом, кто знает? В любом случае, Бонд знал, что должен рассказать Льюису об этом, но все же... Он почувствовал на себе взгляд Манипенни, но не посмотрел на нее. Было что-то, что не давало ему все рассказать. Страх, дружба, любовь, гордость... Все эти чувства напрягали его, и он не мог допустить, чтобы они беспокоили еще и Льюиса. Тот, несомненно, сильно переживал за Альберта, и это не добавляя ко всему неизвестную судьбу Уильяма, Джеймс не мог позволить своим догадкам о Моране беспокоить его. — Нет, это не так важно,— улыбнулся он женщине,— У меня есть дела. Приятного вечера, мисс Манипенни. — Приятного вечера, берегите себя. В данный момент не было причин беспокоить Льюиса. Он сам найдет Морана.

♠️♦️♣️♥️

Он проснулся, ощущая усталость. Кровь билась в его голове, или, может быть, это его мозг пытался покинуть его череп — и на самом деле, он бы это понял. Его мысли были не сфокусированы и не логичны. Он просто проснулся и чувствовал себя ужасно. Даже тело болело, как будто по нему пробежало стадо лошадей. Может, так оно и было, подумал он, пытаясь осмотреться, иначе он не лежал бы на чужой кровати. Конечно, это была больница, но почему и с каких пор, он не мог ее узнать. Собрав остатки сил, он сел на кровати. Он заметил, что его правое плечо перевязано и поднял бровь в непонимании — это была очень плохая идея, учитывая его головную боль. — О, вы наконец-то проснулись,— сказала медсестра, и он вздрогнул. Это заставило ее улыбнуться,— Позвольте мне принести вам немного воды с едой. После этого, она ушла, оставив его в одиночестве и растерянности. Он потер виски, насколько позволяло его тело, и закрыл глаза. Он сосредоточился на своих воспоминаниях и попытался вспомнить кое-что. Во-первых, кто он такой. Альберт Мориарти, если он не ошибался. У него было три брата, один из которых был мертв. Он порылся в памяти еще: да, его родной брат был убит им. Что касается двух приемных братьев, то они были еще живы. И какое-то время они жили вместе. Средний брат был учителем, а младший присматривал за их домом. Они оба. Они хотели изменить Великобританию, об этом он помнил. А после? Как их звали? Плохо было помнить их лица, но не имена, особенно после всего, что они сделали вместе...! Вернулась медсестра, которая принесла графин воды и завтрак. Его желудок заурчал, и это заставило ее захихикать. — Знаешь, как говорят, когда аппетит в порядке, значит все в порядке. — Наверное, вы правы,— Он улыбнулся, но в душе он совершенно не улыбался. — Вам нужна помощь, чтобы поесть? Он посмотрел на вилку, а затем взял ее. Его руки казались более сильными, чем раньше, достаточно, чтобы поесть. — Я буду в порядке, спасибо. — Хорошо, тогда я пойду. — Подождите,— Он остановил ее. — Почему я здесь? Женщина наклонила голову и выглядела неловко. — Вы попали под взрыв. — Взрыв? — В Лондонском Тауэре. Если вы меня извините... Затем она ушла, не зная, что заставила его еще больше запутаться. Попал под взрыв в Лондонском Тауэре. Он решил, что все это звучало бессмысленно. Может быть, не первая часть предложения. Но теперь, когда он поразмыслил об этом больше… Поскольку он был военным и помогал своему брату ("как его зовут?" - спросил голос в его голове), было неудивительно, что он попал под взрыв. Но Лондонский Тауэр? Это, конечно, было слишком странно. Ему вообще нечего было там делать. Верно, нечего делать и здесь. Тогда почему… У него было ощущение, что нужно вспомнить какую-то важную вещь, но каждая попытка напрячь мозги сводилась на нет, словно замок или огромная стена мешали ему продвинуться дальше. Ладно, успокойся. Если он действительно попал под взрыв, то вполне возможно, что он забыл одну или две вещи. Или сотни. Было чувство, что он забыл сотни. Поэтому, вместо того чтобы искать то, что он забыл, он попытался вспомнить свои последние воспоминания, поедая бекон. Он вспомнил похищение брата, затем создание MИ-6 (он узнал ее название, просто взглянув на часы и увидев на них «VI». Благословенны были эти часы!) У него был начальник, но как его звали? Как он выглядит? Какой у него голос? Это мог быть призрак, и это было бы то же самое. Он заставил себя вспомнить его, потому что было бы невежливо не вспомнить своего начальника, взрыв или нет, но не мог. Единственное, что он получил, это странное воспоминание о том, как ему помог войти в комнату темный силуэт. Теперь он ел яйцо. Он не был так уж голоден, но ему нужны были силы, чтобы как можно скорее покинуть это место. Насколько он помнил — он ненавидел больницы. Он вздохнул и отпил немного. Он чуть не выронил стакан, так как его рука сильно дрожала, а плечо болело. — Старший брат! Голос, который он знал слишком хорошо, позвал его, и он с улыбкой повернулся к своему младшему брату. И наклонил голову в замешательстве и неком удивлении. Когда он успел так измениться? Он помнил его не таким: не таким серьезным и уверенным. И когда он перестал носить очки? — Слава Богу, ты очнулся. Как ты себя чувствуешь? — В замешательстве,— признался он,— Слушай, могу я задать тебе странный вопрос?— Его брат кивнул,— Пожалуйста, не воспринимай это в плохом ключе и все такое. Я знаю, что ты мой брат, но... Как тебя зовут? Он хотел, чтобы у этой загадки появился ответ. Однако его брат и медсестра не выглядели удивленными. Даже наоборот — улыбнулись. — Все в порядке, не волнуйся, нас предупредили о том, что такое может случиться. Я Льюис. — Ах да, точно. Извини за это,— Но он был рад, что узнал, и постарается запомнить как следует,— А как же наш брат? — Уильям? — Ах, да, Уильям. Значит, его тоже так звали. На этот раз он имел в виду своего родного брата, поскольку помнил, что у них одно имя — только потому, что Уильям, усыновленный, занимал его место, и, честно говоря, так было лучше (возможно, он был немного резок, подумал он, пока не вспомнил о поступке своей семьи, и, наконец, понял, что все в порядке). — Есть еще какие-то вопросы? Я могу попытаться ответить на них, но не перетруждайся, хорошо?— сказал Льюис, садясь на стул возле его кровати. — Конечно. Так, Уильям занят своими уроками? Он вспомнил, что Уильям был преподавателем математики в университете. После этого вопроса, Льюис нахмурился и побледнел. Неужели он спросил что-то не то? — Он...— начал блондин,— Ты не помнишь этого, да? — Прости, но у меня в голове одна каша. — Уильям исчез. Три года назад. — … — Упал с Лондонского моста, вместе с Шерлоком Холмсом, после того, как его имя было разглашено в газете. Но благодаря этому Великобритания начала меняться так, как мы хотели — …Понятно. Мне жаль, что я этого не помню. — Не беспокойся об этом. Со временем все вернется на свои места. Альберт кивнул. Он действительно надеялся, что все вернется, потому что это было обидно. Он исчез три года назад, это означало, что он забыл большую часть последних трех лет и немного (много?) до этого. — Медсестра сказала мне, что я попал под взрыв. — Верно. — В Лондонском Тауэре. — Да. — Что я там делал? — Ты сидел там. Ты попросил, чтобы тебя посадили, три года назад. — …Ничего страшного, если я никогда этого не вспомню,— Он вздохнул, немного облегченно. — Правда?— спросил Льюис, нервничая,— Я думаю, ты мог бы прочитать эти книги снова, но... как насчет твоих разговоров с директором? — С директором?— повторил он. — Да, вы, казалось...— Затем Льюис нахмурился и уставился на него.— Подожди минутку. Разве вы не... Его прервала медсестра, вернувшаяся и забравшая тарелку Альберта. Она дала ему графин со стаканом, затем сказала, что скоро придет врач и осмотрит его. Он кивнул и, когда она ушла, снова сосредоточился на брате, ожидая вопроса, но в этот самый момент из ниоткуда появился человек и приветствовался с Льюисом. Это был высокий мужчина, с темными короткими волосами и, да, он осмелился это сказать, красивыми темно-синими глазами. От него исходила красивая, сильная и в то же время таинственная аура. Но когда он повернулся к нему лицом и когда он мягко улыбнулся ему, сердце Альберта пропустило удар. В глубине души он узнал своего мужчину, и что они были близки. Но он не мог вспомнить, где встретил его, и этот факт злил его. — О, Альберт. Рад видеть, что ты в порядке,— сказал мужчина. И он начал злиться еще больше, потому что он узнал этот голос. — Директор, подождите,— начал Льюис,— Он, кажется, не помнит... — Простите, но я не знаю, кто вы...— прошептал Альберт. — …Вы,— Льюис, наконец, вздохнул. — А, понятно. Его красивые голубые глаза, в которых несколько секунд назад можно было заметить блеск радости, теперь были омрачены грустью. Тем не менее, он сохранил свою мягкую улыбку. Черт! Он никогда не ругался, никогда! Он должен был, хотел вскрыть свой мозг и заставить себя вспомнить. — Мне жаль...— повторил он. «Директор», как называл его Льюис, покачал головой. Затем, не переставая улыбаться, он сказал: — Я Майкрофт Холмс. Несколько лет назад я был твоим начальником. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но не сказал. Значит, это был его начальник? Это он создал МИ-6 и поставил его во главе. Однако что-то подсказывало ему, что есть что-то еще, что-то более важное, связанное с этим человеком, что-то что он должен знать. — Я знаю, что еще рано,— снова заговорил Майкрофт,— Но я думаю, что мы должны решить, что будем делать дальше. Казалось, напряжение в комнате возникло так внезапно, что это сбило бдительность Альберта. В это же время появился доктор, и Льюис с Холмсом отошли в сторону, чтобы дать ему возможность приблизиться. Пока доктор осматривал его, он слышал шепот за занавеской, отделявшей его кровать и даже услышал свое имя. Он пытался понять, о чем они говорят, но доктор говорил одновременно, приказывая ему то одно, то другое холодным голосом, от которого он едва не задрожал. Тогда он сдался и сосредоточился на человеке рядом с собой. Ближе к концу осмотра Альберт спросил: — Вернутся ли когда-нибудь мои воспоминания? — Вернутся,— ответил доктор,— Но когда именно, я не могу сказать. Это может занять несколько дней или несколько месяцев, в худшем случае — несколько лет. — Понятно... — На вашем месте я бы не хотел возвращать свои воспоминания. — Простите? Доктор не повторил, но ему и не нужно было: взгляда, которым он его одарил, было достаточно, чтобы сказать, как сильно он его ненавидит. Альберт знал, что заслужил это, и ему оставалось только принять это. Затем доктор наклонился к нему и прошептал ему на ухо: —В следующий раз мы вас не упустим. Сам того не замечая, его рука схватила одеяло. Наконец, врач ушел, сказав троим мужчинам, что Альберт сможет покинуть больницу через два дня. Разве что если он отравит меня раньше, подумал Альберт, глядя, как он быстро выходит из палаты, словно за ним следовал демон. Наверняка Альберт был для него именно таким: демоном, который должен быть наказан и отправлен в ад. — Старший брат, ты слушаешь нас? Альберт оставил свои мысли и посмотрел на двух мужчин перед ним. Майкрофт держал стакан, наполненный водой, и протягивал его ему. Тогда он заметил повязку на его левой руке, и ему стало интересно, как он поранился. — Спасибо,— наконец сказал он, принимая стакан,— И простите, что не слушал. — Нет, все в порядке,— ответили они одновременно. Они улыбались, так мягко, что это огорчало его, но он не понимал почему, и сделал глоток своего напитка, чтобы не обращать на это внимания. — Мы говорили, что как только ты выйдешь из больницы,— сказал Майкрофт, и Альберт не знал почему, но ему нравилось слышать его голос,— Ты будешь жить у меня. — Хм?— Альберт приподнял бровь.— Разве я не должен вернуться в Башню? — Учитывая состояние здания, это будет проблематично,— объяснил Льюис,— И для тебя будет лучше восстановиться в более безопасной обстановке. Было что-то еще, он чувствовал это, но не решался спросить. Однако он догадывался. — Ты не против? Альберт кивнул. У него не было выбора, не так ли?