Turmoil in the Empire

Напряжение в доме было ощутимым. Это не было плохим напряжением, но Майкрофт мог поклясться, что все чего-то опасались. Его дворецкий и горничные были в ожидании чего-то, и каждый раз, когда они смотрели на Майкрофта, они сразу же переводили взгляд на Альберта. Хуже всего было Соне, которая, казалось, хотела им что-то сказать, но каждый раз останавливалась, и он солгал бы, если бы сказал, что это не выводило его из себя (он просто хорошо умел это скрывать). Он спросил Альберта, знает ли он что-нибудь, но тот лишь ответил, что у него проблемы с памятью и воспоминаниями, поэтому любая информация о подчиненных Майкрофта была ему не по зубам. И он, конечно, мог это понять, и через четыре дня Майкрофт решил сдаться. Все равно когда-нибудь он узнает. И вот сегодня, 20 апреля, Соня находилась в его кабинете с принесенным чаем, который он просил. И как только чай был налит, женщина не сдвинулась с места, стоя перед столом со скрещенными руками. — Что-то случилось?— спросил Майкрофт, наконец подняв глаза. Соня смотрела на него с издевательским выражением лица, к которому он привык, так как часто видел его в молодости — в целом по отношению к Шерлоку. — Между вами и вашим гостем что-то произошло? — Нет? За исключением того, что он видел Альберта голым каждый день, поскольку тот нуждался в помощи и был неожиданно ханжеским, но женщине не нужно было этого знать. Он не считал это чем-то стоящим упоминания, и это не создавало проблем между ними. До тех пор, пока Альберт Мориарти не знал, что он может иметь небольшой (большой) интерес к мужчинам, что он понял всего несколько лет назад, все было в порядке. Если и была проблема, то только между его совестью, мозгом и телом. — Вы уверены? — Пожалуйста, не нужно говорить об этом. — Я имею в виду,— начала она, не разнимая его рук,— Что между вами есть некое напряжение, и все боятся того, что может случиться, в основном с тобой. — Со мной? — Он преступник, помните? — Он мой друг. — Он все еще преступник,— ответила Соня,— Но он джентльмен, я могу отдать ему должное. И вы выглядите счастливым рядом с ним, чего я не видела уже много лет. — Счастливым? — Да, счастливым,— повторила она,— Возможно, вы этого не заметили, но я заметила,— Женщина улыбнулась, затем продолжила,— А может быть, напряжение между вами двумя - это что-то другое, что-то лучшее, чем возможная ссора. Майкрофт уставился на женщину, терпеливо ожидая продолжения ее мыслей. Она разжала руки и вздохнула: — Говорят, что ты гений, но все, что я вижу — это потерянный ребенок, о котором я заботилась много лет назад. — Зачем это было нужно? — Позволь дать тебе совет, мальчик,— она подчеркнула последнее слово. Она знала, что ему не нравится, когда она называет его так,— Но, может быть, тебе стоит еще немного подумать о твоей дружбе? — Я говорю тебе, что Альберт… — О, уже называешь его по имени? Понятно. Мужчина собирался спросить, что она видела, но не успел. Она вышла из комнаты, не сказав ни слова. Он растерянно моргнул, затем покачал головой и снова сосредоточился на своих бумагах. Иногда ему было трудно понять Соню. Работа занимала все его время, но когда прозвенел звонок в 4 часа дня, он сделал обычный перерыв. Поскольку Альберт уже приехал, в этот час они сидели в гостиной и вместе наслаждались пирожными и чаем. Именно в это время Майкрофт расспрашивал Альберта о том, как прошел его день, надеясь, что тот занимается чем-то еще, кроме чтения — впрочем, он этого не делал — и рассуждения о делах и других людях. Но они всегда избегали темы Уильяма и Шерлока, и это беспокоило Майкрофта. Он хотел поговорить о Шерлоке, узнать больше о Уильяме, вспомнить их правильно, но Альберт всегда избегал этой темы, наверняка помня, когда они в последний раз говорили о Шерлоке и чем это закончилось. Если быть откровенным, он не возражал против этой шутки, но в данный момент ему было грустно от воспоминаний о Шерли, когда они были моложе и дразнили друг друга. Он убрал свои бумаги и вышел из кабинета. Когда он пришел в гостиную, Альберт уже сидел, читая книгу. Он приподнял бровь: должно быть, история была интересной, раз он до сих пор ее читает. Он подошел к дивану и, не задумываясь, уставился на мужчину. Альберт действительно погрузился в книгу, его глаза были светлыми, губы время от времени покусывались, выражение лица менялось в зависимости от того, что он читал. Он выглядел умиротворенным, и это напомнило ему, когда он был заперт в лондонском Тауэре, там он был умиротворен, как будто наконец-то отдохнул после очень тяжелой и долгой работы. Так оно и было, и Майкрофт должен был быть честным и признавать патриотизм Мориарти до сих пор. Жаль только, что для его проявления им пришлось пойти на такую крайность. После нескольких минут размышлений Майкрофт вернулся на землю, когда пришла Соня с подносом. Она поставила чашки на стол, налила чай, приготовила пирожные и, прежде чем уйти, подмигнула ему. Он нахмурился и снова решил проигнорировать ее. Тем более что Альберт закрыл свою книгу — положив закладку между страницами — и оставил ее лежать на ногах. — Похоже, это довольно интересная история,— прокомментировал Майкрофт. — Не совсем,— тихо ответил Альберт, глядя в сторону, но с улыбкой на губах. Она была желанной, подумал Майкрофт, и он отверг эту мысль, как только заметил. — Ты плохой лжец, ты знаешь это? — Странно, я уверен, что слышу подобное не в первый раз. Они оба захихикали, и Майкрофт протянул ему чашку, прежде чем взять свою. Они молча сделали по глотку, но мужчина не мог оторвать глаз от графа, и ему было интересно, как кто-то может быть таким красивым и желанным. Он нахмурился при этой мысли и отпил еще чая, чтобы скрыть смущение. Альберт Мориарти был красив, это ни для кого не было секретом и загадкой для всех, кто его не знал. Но желанным? Ну, он был хорошо сложен, и его кожа была мягкой — он сам был тому свидетелем. Его улыбка была очаровательна, глаза ярче изумруда, губы соблазнительны. Он мог понять, почему женщины хотели быть ближе к нему, и это было благословением. Или, может быть, жалостью? Майкрофт больше не знал — они больше не пытались. — Расскажи мне о Уильяме!— внезапно воскликнул он, чтобы не передумать. Он заслужил странный взгляд Альберта. — О Уильяме?— повторил он. — Да. — О каком? Майкрофт моргнул на мгновение, затем вспомнил то, в чем Альберт признался ему в предыдущем году. Все было верно, Уильямов было двое, и один из них не был родным братом Альберта. — Я говорю о криминальном консультанте. Хотя, я рад, что ты вспомнил, что рассказывал мне о другом Уильяме. — Хотел бы я его забыть…— пробормотал Альберт. Майкрофт знал, что Альберт недолюбливает своего биологического брата, но до такой степени? Будучи сам старшим братом, он не мог поверить, что можно так сильно ненавидеть своего брата. Может, он и не был близок с Шерлоком, но между ними были доверие и любовь. — Почему ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о Уильяме? Он ведь связан с исчезновением твоего брата. — Именно потому, что он связан с Шерли, я хочу знать больше. Если мой брат рисковал жизнью ради кого-то, он должен быть интересным человеком. Он постарался использовать настоящее время в своем предложении, чтобы сказать Альберту, что он все еще уверен, что они оба живы. Как он мог быть так уверен? Он не знал, но чувствовал это. А может быть, его надежда была сильнее, он не знал. — Хорошо,— Альберт вздохнул,— Что ты хочешь знать? — Ты всегда рассказывал мне о том, какой он умный, и о плане, который он составил, чтобы все изменить. Но что насчет ваших отношений? Что насчет его отношений со всеми? Альберт, казалось, размышлял, да или нет. Должен ли он рассказать ему об этом. Честно говоря, он не стал бы возражать, если бы граф решил, что они не настолько близки, чтобы рассказывать ему об этом; он просто попросил перестать думать о том, о чем не следует; или, по крайней мере, не тогда, когда он не в своей постели. Наконец, Альберт решился и заговорил: — Его трудно было узнать, если ты не был близок с ним,— начал он,— Он был из тех людей, которые надевают маску, чтобы защитить себя. — Он предпочитал доверять лишь немногим. — Я так думаю, но также мне кажется, что он не умел заводить друзей. Все друзья, которые у него появлялись, были связаны тем или иным образом с нашими планами, и я даже не уверен, что он понимал, что это его друзья. Даже когда они были младше, Льюис говорил мне, что он держал дистанцию с другими детьми. — И все же, мой брат разбил его маску. Альберт наклонил голову. — Я не знаю, сломал ли он ее, но Уилл был заинтересован им и уважал его. Может быть, он считал его другом. — Я надеюсь на это. — Почему?— на этот раз спросил Альберт. — Шерли не из тех, у кого много друзей. На самом деле, он мог пересчитать их по пальцам одной руки. В конце концов, у него было больше друзей, чем у Майкрофта, с грустью подумал он. Но Майкрофт предпочел остаться один. Его дружба с Альбертом была неожиданной, но весьма приятной. — Похоже, мы все — кучка мужчин, не способных иметь друзей,— Альберт усмехнулся. — А ты? Я думал, ты довольно хорош в этом. — А вот и нет,— Альберт ухмыльнулся,— Это была ложная дружба, только для нашей цели. — И я служу твоей цели? — У меня больше ее нет,— хмуро ответил Альберт. — Значит, я твой друг. — Хотя я этого не заслуживаю. Это пустая трата времени. Майкрофт поднял глаза и сел ближе к Альберту. Зажав лицо шатена между ладонями, он сказал: — Думаю, я единственный, кто знает, пустая это трата времени иди нет. И, нравится тебе это или нет. Я так не думаю. — Может быть, ты ошибаешься на этот раз. — А может, и нет,— Они уставились друг на друга. Ошибка, подумал Майкрофт, поскольку глаза Альберта были прекрасны, и он хотел смотреть в них вечно,— Пожалуйста, не заставляй меня признаваться в этом. — Признаться в чем…? Это был всего лишь шепот, но по неизвестной причине он заставил его вздрогнуть. Он сделал глубокий вдох. — Ты мой первый друг. —…Я думал, что… — Моя работа — защищать эту страну. У меня нет времени дружить с кем-то. Или это было то, что он говорил себе все эти последние годы. — Тогда почему я? Вопрос застал Майкрофта врасплох. Почему Альберт? Он хотел сказать «за все». За его характер (он был сволочью, но с годами Майкрофт понял, что многие люди такие), за его патриотизм, за его поддразнивания, за его плохие шутки, за его вредные привычки, за его любовь к вину, за его ум, за его голос, за его глаза, за его губы, за его лицо, за его руки, за все. Ах, возможно, это не то, как я буду встречать друга. Он понял, что Соня пыталась сказать ему раньше. Может быть, он не воспринимал Альберта как друга. Может быть, он был для него чем-то большим. Это объяснило бы его грустные, одинокие ночи. Его сны, его страх потерять его. Это объяснило бы, почему он так наслаждался его присутствием, почему его дом казался ярче и красочнее, почему он наслаждался каждым мгновением в ванной и в гостиной. Это объяснило бы, почему их лица были так близко друг к другу, и почему Альберт просто закрыл глаза, и почему Майкрофту вдруг захотелось его поцеловать. — Простите, что отвлекаю вас от вашего… занятия, но мне нужно ваше внимание, сэр. Оба мужчины испугались и повернулись в сторону источника голоса. Фред смотрел на них, на его лице не было никакого выражения, кроме легкого румянца. Майкрофт удобнее сел на диван, высвободив лицо Альберта из своей хватки. К счастью, Фред вмешался, хотя сердце Майкрофта кричало об обратном. — Какие-то проблемы? — «М» хотел бы видеть вас обоих по срочному делу. Майкрофт и Альберт посмотрели друг на друга, затем кивнули агенту МИ-6 и встали. Затем они направились к выходу из гостиной, и в тот самый момент, когда они достигли двери, окно позади них разбилось с громким треском. — Что за… — Пожалуйста, поторопитесь,— спокойным голосом сказал Фред,— Карета ждет вас перед домом. Не волнуйтесь, я позабочусь о ваших работниках. Майкрофт нахмурился, ему не нравилось то, что он не знает, что происходит. Впрочем, он мог догадаться, и это было хуже. Он помог Альберту быстро дойти до кареты. Когда они оба оказались внутри, карета не стала ждать, пока они хорошо усядутся, чтобы уехать. Уже отъезжая, они услышали выстрел.

♠️♦️♣️♥️

Как он и говорил Джеймсу Бонду несколько дней назад, 20 апреля действительно был хороший день для охоты. Насвистывая, Себастьян Моран шел по улице, удивляясь, что ее никто не охраняет. Либо они не подумали, что он может знать, где они прячутся — а ведь Бонд наверняка им сообщил — либо решили, что охрана бесполезна и что они справятся сами. В обоих случаях они поступили глупо. Он продолжал идти, пока не добрался до поместья, которое заметил в тот день, когда разведывал местность. Он вошел внутрь, зная, что хозяин пока находится в доме своей второй половинки, поднялся по лестнице до спальни и, через окно, поднялся на крышу. Там он подошел к краю, положил ружье на землю и зажег сигарету. Он сделал затяжку, затем дал дыму окружить себя, после чего встал на колени и приготовил ружье. И, наконец, через прицел посмотрел в окно на дом перед собой. После долгих наблюдений в последние несколько дней он заметил, что Альберт и Майкрофт проводили конец дня в гостиной, откуда через окно открывался вид на них. Они действительно глупы, подумал он, глядя на них. Он сделал еще одну затяжку, когда заметил, что его руки дрожат. Расслабься. Скоро все закончится. На самом деле он не хотел убивать Альберта. Он был другом, союзником. Нет. Он ничего не сделал, чтобы остановить Уильяма, прошептал сердитый голос в его голове. Но он все еще был другом, а Майкрофт не был плохим парнем. Последнему повезло, что он не был его целью, поэтому он позволил бы ему уйти... Но он стал бы свидетелем смерти человека. Его руки задрожали еще сильнее. Голос в его сознании просил отомстить за потерянного в Темзе младшего брата, а другой говорил ему не делать этого. Моран закусил губы, затем сделал еще одну затяжку. Но его руки не переставали дрожать, и он не мог расслабиться. То же самое было и в Лондонском Тауэре. Он колебался, и его руки тряслись так же сильно, как сейчас, а когда он нажал на курок, ужас пронзил его сердце. Он упустил его нарочно, после того как разум победил гнев. Альберт не виноват. Уильям был упрям, никто не мог его остановить. Но этот трус мог хотя бы попытаться! Он был старшим и главой семьи, так почему же он не попытался хотя бы раз!? За окном он увидел Майкрофта, который подошел ближе к Альберту и закрыл ему лицо руками. — Уходите, Холмс. Я не хочу вам зла. И вы не хотите причинить боль Альберту. Вы же знаете, что он не виноват, верно? Это вы нажали на курок, который привел к смерти Уильяма. Чего он ждал? Он мог нажать на курок, и все было бы кончено. Или, может быть, он ждал чуда. Если он сказал Бонду дату своей новой попытки, то, возможно, именно он должен был остановить его. Может быть, он надеялся, что Джеймс Бонд появится из ниоткуда и... Неужели Альберт и Майкрофт встали и зашевелились? Нет, это было невозможно, они обычно оставались в гостиной, пока не наступал обед. — Не делай этого, Моран! Он испугался, но закусил губу и нажал на курок. Его руки дрожали, и он промахнулся. Это было специально или...? Нет, он не должен снова лгать себе. Он промахнулся, потому что его сердце было недостаточно каменным. Или он мог обвинить Бонда? Он повернулся к мужчине как раз в тот момент, когда тот приблизился к нему, чтобы схватить. Он скатился на крышу и встал. — Ты не должен этого делать!— воскликнул Бонд, направляя на него пистолет. — Это не то, что написано в моем контракте,— Моран усмехнулся. — Моран! Я уверен, что ты этого не хочешь… Альберт — твой друг! Мориарти — твои друзья! — Что ж, друг прошлого, враг настоящего,— Моран сделал последнюю затяжку сигаретой,— Пока мой контракт не говорит об обратном, во всяком случае. — Значит, я его разорву,— Бонд ответил,— А теперь положите ружье на землю и поднимите руки. — Я буду тебе подчиняться? С чего бы? Ты собираетесь застрелить меня? С трясущимися руками? По мне, так ты не хочешь этого делать. — Но я не буду колебаться! — Конечно. Тогда сделай это. Он видел, как побледнело лицо Бонда, но тот продолжал направлять на него пистолет, и его пальцы были близки к тому, чтобы нажать на курок. Однако он не сделал этого, и Моран вздохнул. Он навел ружье и выстрелил: конечно, он промахнулся и попал в дымоход на соседнем доме, он сделал это специально, чтобы напугать человека. — Видишь? Ты должен сделать так. И ты не должен колебаться, потому что я не буду. И он снова направил на него свое ружье. В тот самый момент, когда он уже собирался нажать на курок, ему пришлось отпрыгнуть в сторону, так как в него метнули кинжал, а между ним и Бондом появился человек. Моран ухмыльнулся. — Ну, мастер Джек, как я рад вас видеть. — Это мое удовольствие, Моран,— улыбнулся Джек,— Или мне следует называть тебя "ублюдок"? — Это не очень-то по-джентльменски с твоей стороны. — Ты и сам не джентльмен. — Я никогда и не собирался им быть. Двое мужчин на мгновение уставились друг на друга. Моран перебирал варианты: либо он сражался с Джеком и Бондом, либо отступал. Выбор, однако, был прост. Даже если против Бонда у него был шанс — если только его бывший партнер не стал сильнее — то против Джека у него точно не было ни малейшего шанса. Старик научил его всему, и он был почти уверен, что тот припрятал несколько трюков. — Не думайте, что вам удастся выбраться отсюда свободным, полковник. — Жаль, потому что именно это я и собираюсь сделать. Сказав это, он выпрыгнул из дома. Его прием на земле был безупречен, затем он повесил ружье на плечо и начал бежать. Он услышал голос Джека, зовущего Фреда — конечно, он тоже был здесь — и Бонд выкрикнул его имя. Он услышал шаги позади себя и чуть не рассмеялся от иронии. Было время, когда Фред преследовал преступников, а он помогал ему. Теперь это время прошло, и он сам был преступником. Это заставляло его чувствовать себя живым. Его кровь горела под кожей от предвкушения. Но он пока не мог попасться. Поэтому он изменил направление, и, конечно же, тот, кого он определил как Фреда, последовал за ним. Они дошли до высокого места, где гуляло и разговаривало множество туристов. Он попытался затерять Фреда где-нибудь здесь. Он не знал, удалось ли ему, но это не помешало ему войти в бар. Там он кивнул бармену, который пропустил его через дверь за стойкой, и вышел из бара следом. Однако он не остановился и пошел по многим переулкам. И, убедившись, что за ним больше никто не идет, он зажег новую сигарету и прикурил ее. Ему пора было возвращаться в свое убежище.