Turmoil in the Empire

Доктор Джон Ватсон был известен как спокойный человек. Он был терпелив и всегда улыбался, стараясь расположить к себе клиентов. В тот день доктор Джон Ватсон не был таким. Его жена, Мэри, была удивлена и удивилась еще больше, когда он сказал, что ему срочно нужно на 221В по Бейкер-стрит. Не то чтобы это было в первый раз: Джон заходил туда время от времени, следя за тем, чтобы ни одна из вещей Шерлока Холмса не пропала. Вместе с миссис Хадсон, которая, как ни странно, отказалась брать другого жильца. О Мэри было хорошо известно, что и ее муж, и миссис Хадсон втайне надеялись на чудо, то есть на возвращение Шерлока. И поскольку она была прекрасной женой и другом, она не пыталась разрушить их мечту. — Что-то случилось, дорогой?— наконец спросила она, заметив, что он взял зонтик вместо трости,— Пожалуйста, положи этот зонтик, сегодня солнечно. Твоя трость лежит у тебя на столе. — О боже…— Джон остановил ругательство, и это заставило ее хихикнуть,— Прости, Мэри, я немного тороплюсь. — Я это вижу. — Я только что получил телеграмму. Я… я должен идти! — Я понимаю. Передай «привет» миссис Хадсон от меня! — Обязательно!— ответил он, поцеловав ее и покинув их дом, не замечая забавного выражения лица своей жены. Да, доктор Джон Ватсон был терпеливым и спокойным человеком, но иногда ситуации требовали от него быстрых действий. И это объясняло, почему он сейчас находился в карете и был взволнован на столько, что постукивал правой ногой. Если это и беспокоило водителя — а это должно было его обеспокоить — он этого не показывал. Через тридцать минут он подъехал к дому 221В по Бейкер-стрит. Он внезапно возненавидел тот факт, что согласился на предложение Мэри переехать так далеко от этого места. Он знал, что это было лучшее решение, но сейчас он почти жалел об этом. Глубоко вздохнув, он вошел в здание, где обнаружил мисс Хадсон, убирающую коридор около входа. — Ах, доктор Ватсон! Ее лицо было красным от недавнего занятия, но глаза светились счастьем. — Если вы его ищете, то он в своей комнате. — Значит, это не сон? — Нет,— она улыбнулась, потом улыбка исчезла, и она нахмурилась,— Но я бы хотела, чтобы еще один был сном. Он поднял бровь, смутившись. Он не знал, кто такой «еще один», но очевидно, что этот «еще один» не завоевал сердце миссис Хадсон. Он отдал ей честь, затем поднялся по лестнице и вошел туда, где они с Шерлоком провели столько часов вместе. И, как говорилось в телеграмме, и как обещала миссис Хадсон, Шерлок Холмс сидел на своей кровати, сигарета между губ, скрипка в руках. — Йо,— сказал он, когда заметил его,— Давно не виделись. И на этом все. После своего трехлетнего исчезновения Шерлок Холмс, его друг, сказал ему только это. Однако Джон Ватсон не потерял терпения и спокойствия (пока) и подошел ближе к своему другу. Шерлок изменился, заметил он, и не то чтобы это было удивительно. Его волосы были длиннее и распущены, одежда в этот раз была в порядке и он выглядел немного более усталым, чем в последний раз, когда он его видел. — Шерлок,— наконец начал он,— Это действительно ты? — Нет, сейчас я просто призрак,— он пошутил,— Да, извини, что так долго. Мне нужно было кое-что сделать. — Какие дела могут… Нет, подожди,— Джон покачал головой,— Все в порядке, не волнуйся. Мы надеялись, что ты вернешься! Майкрофт, должно быть, в восторге! Шерлок кусал губы, а его руки дрожали на скрипке. Он отложил ее и затянулся сигаретой. — Шерлок? — Майкрофт не знает,— наконец ответил его друг,— И будет лучше, если он не узнает. Пока. —…Что? — Мы занимаемся делом, и лучше, если о нем будут знать лишь немногие. — «Мы»?— Говорил ли он о «еще одном», которого миссис Хадсон, похоже, недолюбливала? — Тогда почему я? — Хм? Потому что ты мой друг. Он сказал это с выражением, которое кричало «разве это не очевидно?», и это заставило его нахмуриться. — А Майкрофт - твой брат,— напомнил он ему. — Я знаю,— вздохнул Шерлок,— Но я предпочитаю, чтобы он не знал. У него много забот и важных дел. Пока лучше так, но я обещаю, что навещу его, когда это будет возможно. Шерлок мягко улыбнулся, и Джон вздохнул. Он не ожидал такого разговора для их воссоединения. Однако речь шла о Шерлоке, поэтому, конечно, все произошло бы не так, как должно быть. — Итак, это ваше дело, могу ли я вам помочь? Ему не терпелось снова отправиться в приключения вместе с сыщиком-консультантом и разгадывать тайны одну за другой. Последние три года были спокойными и, если быть честным с самим собой, скучными. Он не думал, что присутствие Шерлока изменит его жизнь, хотя именно благодаря ему он встретил Мэри. — Джон, не то чтобы я этого не хотел, но у тебя ведь беременная жена, не так ли? — Откуда ты это знаешь? — О, легко,— ответил Шерлок,— Я встретил вас несколько дней назад на улице. У меня упала шляпа, а вы мне ее подобрали. А Мэри положила руку на живот, так что я просто догадался. —…Ты был тем стариком…? — Да. Кстати, поздравляю! Джон уставился на него в недоумении. Шерлок был в городе уже несколько дней, а он связался с ним только сейчас? В каком-то смысле ему повезло, подумал он, вспоминая Майкрофта. Его брат до сих пор не знал, что Шерлок жив все эти годы, и была большая вероятность, что он не узнает об этом еще долгое время. Это напомнило Джону, что Шерлок был не единственным, кто исчез, и он уже собирался спросить, выжил ли еще Уильям Мориарти, когда услышал шаги на лестнице. — А, вот и он. Он? Он говорил об этом самом «еще одном»? Неужели это был сам Лорд Преступности? В ожидании Джон повернулся ко входу в комнату и был почти разочарован, не увидев Мориарти. Вместо него это был молодой человек ростом с Шерлока, с длинными каштановыми волосами, завязанными в хвост, и голубыми глазами. Он встретил его впервые, и вокруг него была какая-то таинственная аура. — Извините за опоздание, Лестрейд задержал меня,— Он сказал это с принужденной улыбкой,— Я вижу, ваш гость уже прибыл. — Да, позвольте мне представить вас обоих,— сказал Шерлок, делая еще одну затяжку сигареты,— Это доктор Джон Ватсон, мой бывший сосед по комнате и очень хороший друг. А он,— продолжил он, повернувшись к неизвестному мужчине,— Доминик Сартр, друг, которого я встретил во Франции за последние несколько лет. — Приятно познакомиться с вами, доктор. Шерлок всегда говорил о вас. — Приятно познакомиться,— ответил Джон с улыбкой,— Но вы француз? У вас даже нет акцента! — А, это потому, что моя мать была англичанкой, и она научила меня своему языку. На мой взгляд, это хорошо, учитывая, что я пока живу здесь. — О, это, наверное, интересно — иметь две национальности. — На самом деле это утомительно, если хотите знать мое мнение, особенно когда твои родители спорят, какая культура лучше. — Оу. — Но я научился любить их обоих, так что все в порядке. Доминик Сартр был интересным парнем, решил Джон после нескольких минут обсуждения. Он казался тихим и спокойным, не таким громким, как Шерлок, и, несомненно, достаточно зрелым, чтобы держать детектива на расстоянии. Кто-то идеально подходит для него. Но это оставляло вопрос о Лорде Преступности нерешенным, и хотя он мог спросить, но не решался. Возможно, Шерлок не хотел, чтобы брат знал о нем, потому что не был готов встретиться лицом к лицу с Мориарти и сообщить им плохие новости. И поэтому он не мог попросить его рассказать о себе. Он знал, что Шерлок очень уважал Уильяма Джеймса Мориарти, и что они были друзьями, и, возможно, реальность ситуации все еще была слишком тяжела для него. В конце концов, он выжил, но, возможно, Уильям — нет. — Итак, вы были во Франции последние три года?— спросил он наконец. — Что-то вроде этого, да. У меня там были дела. Много загадок. Джон не удивился бы этому факту, но до такой степени, чтобы не послать письмо своей семье? Он был уверен, что есть что-то еще, что-то, о чем Шерлок не хочет говорить, и пока что он не будет его заставлять. — Что за тайны? Шерлок и Доминик посмотрели друг на друга и улыбнулись. — Вы знаете о катакомбах Парижа? Конечно, Джон слышал об этом месте, поэтому он кивнул. И они начали объяснять тайну, облегчая друг другу душу, а Джон слушал их, удивленный и восхищенный. Они говорили, казалось, часами, и Джону еще больше понравился Доминик. Шерлок и он, казалось, были очень хорошими друзьями и доверяли друг другу. Было приятно осознавать, что он может оставить Шерлока в руках Доминика. Через несколько часов — а этого времени было недостаточно, чтобы наверстать три года, которые они пропустили — Джону пришлось вернуться домой к ужину. Он не мог оставить Мэри одну, но мысль о том, что он должен уйти, оставить Шерлока позади себя, заставляла его дрожать. Что, если это был сон, и он проснется? Что, если этот Шерлок был просто галлюцинацией? Он не хотел, чтобы это случилось, и все же он должен был уйти. — Передайте мое почтение вашей жене,— сказал Доминик, когда Ватсон остановился у выхода. — Да, скажи ей, что я сожалею, что задержал тебя так надолго. — Ты не против, если я скажу ей? — Если она сохранит секрет. — Она сохранит, не волнуйся за это,— Джон ответил с улыбкой, уже представляя себе удивленное выражение лица своей любимой жены.— Не стесняйся звать меня, если тебе понадобится помощь. — Обязательно, спасибо. Но он не станет, Джон чувствовал это, потому что это был Шерлок, а он не хотел втягивать своих друзей в неприятности. И если верить его поведению, дело, которое он расследовал вместе с Домиником, определенно было неприятностями. Поэтому Джон ничего не мог сказать, но пообещал себе, что если с Шерлоком что-то случится, он пойдет к Майкрофту, чего бы ни хотел его друг. Потому что он не хотел снова потерять своего друга.

♠️♦️♣️♥️

Было 11 часов вечера, когда Альберт решил, что ему пора ложиться спать. Положив книгу на тумбочку, он покинул теплую кровать и отправился в ванную. Когда он закончил и вышел из ванной комнаты, он заметил, что из кабинета Майкрофта исходит свет. Он поднял глаза. Этот человек снова переутомился, и если так пойдет и дальше, то именно ему понадобится кто-то, кто будет о нем заботиться. Не то чтобы Альберт не возражал против роли сиделки. Он покачал головой и пошел к двери в кабинет. Он постучал в дверь, но ответа не получил. Глубоко в работе, да? Он вошел в комнату, но Майкрофт был погружен не в работу, а в сон. Он вздохнул и подошел к нему поближе. — Майкрофт, тебе пора спать,— сказал он, встряхивая его тело,— Майкрофт? Что-то было не так. Обычно Майкрофт отвечал быстро, но не в этот раз. Хуже того, он не слышал своего дыхания. Его сердце начало биться быстрее, и он положил руку на руку Майкрофта: она была холодной. Тогда он заметил кровь на бумаге под его лицом, Альберт побледнел и отступил. — Это твоя вина. Альберт вздрогнул и повернулся к двери: Уильям, мокрый с головы до ног, с кровью на лице, смотрел на него. — Это твоя вина, если он мертв. Это твоя вина, если я мертв. Если бы только ты молчал, когда был моложе, и скучал со своей семьей... Я бы не умер. Льюис не был бы одинок. — Льюис не… — Он,— ответил Уильям, поднимая руку и направляя на него пистолет,— Пришло время тебе искупить свой грех. Раздался грохот, затем тряска, и он закричал, а затем открыл глаза и уставился на крышу. На его коже выступил пот, сердце учащенно билось, и он с трудом переводил дыхание. — Все в порядке, это был всего лишь кошмар. Успокаивающие слова Майкрофта вернули его в реальность, и он повернулся к нему лицом. Тот стоял перед диваном, лицо нейтральное, но глаза полны тревоги. — Ты жив…— сказал Альберт слабым голосом. — Ну, да…— ответил Майкрофт,— Я жив, ты жив, все живы. Альберт смотрел, как Майкрофт наливает чай в чашку. Нет, не все были живы, он ошибался. Но он не мог ему сказать, да и не было у него ни ума, ни настроения с кем-то спорить. Майкрофт протянул ему чашку, извинившись, что она уже не горячая, и Альберт поблагодарил его. Ему было все равно, холодная она или нет: в горле пересохло, и ему нужно было срочно что-то выпить. И он выпил, под присмотром Майкрофта. — Ты в порядке? — Может быть. — Я буду считать, что нет,— ответил он,— Ты хочешь поговорить об этом? — Нет,— Альберт покачал головой. — Тогда тебе лучше лечь спать. — Я знаю, но… Но он боялся, что не сможет снова заснуть, или что ему снова приснится этот кошмар. Это был не первый раз, и не последний. Он не знал, как покончить с ними, разве что умереть, но это пока он не мог. Не тогда, когда он был нужен Льюису. — Отлично,— внезапно сказал Майкрофт, испугав Альберта. Он взял его за руку и помог ему встать, после чего повел его к лестнице. Он так и не отпустил его руку, и Альберт не пытался от нее избавиться. Они вместе поднялись по лестнице. Альберту не нужна была помощь, особенно теперь, когда его нога заживала, и он хромал меньше, чем раньше. Когда они поднялись, он думал, что Майкрофт подтолкнет его к своей комнате, но этого не случилось, и вскоре Альберт оказался перед комнатой Майкрофта. Он нахмурился в замешательстве, когда старший без слов заставил его войти в комнату и зажег свечу. Затем дверь за ним закрылась. — Хм, повернись, пожалуйста,— попросил Майкрофт, начиная избавляться от своей рубашки. Альберт повиновался и, усмехнувшись, сказал: — Это несправедливо. Ты видел меня голым не один раз. — Ревнуешь? Может быть, когда-нибудь я дам тебе это право,— поддразнил Майкрофт. Он услышал, как перекладывают одежду, потом услышал "теперь можешь смотреть" и повернулся к своему другу, который шел к кровати в пижаме. — Пойдем. — А? Ты хочешь, чтобы я спал в твоей кровати? —Иначе зачем бы я привел тебя сюда? Альберт хотел в шутку ответить «чтобы спать с тобой», но решил промолчать. Это была бы шутка, но он боялся, что мужчина скажет «нет», и это его обидит. Потому что, как он понял, он чувствовал к Майкрофту что-то еще, кроме дружбы, и, если честно, побаивался этого. Он не знал, когда это произошло, но почему и как, он даже не знал, что может быть кому-то интересен. Это был новый мир, в который он не решался войти, и большую часть времени старался не замечать. Но тут, с внезапным движением Майкрофта, он был вынужден вспомнить об этом. — Альберт? — Прости, я отвлекся,— прошептал он. — Я заметил, да. Все будет хорошо, подумал он. В конце концов, он уже спал в одной кровати с Льюисом и Уильямом, когда они были младше. Наверняка тут будет то же самое, или так он надеялся. Медленно, осторожно, Альберт приблизился к кровати и после нескольких секунд колебаний поступил, как его друг, и забрался под одеяло. Уложив его, Майкрофт погасил свечу, погрузив комнату в темноту. А потом он прильнул к нему, обхватив его руками, и он почувствовал его дыхание на своем лбу. — Вот так, кошмар не вернется. — А? — Я делал так с Шерли, когда он был маленьким и ему снились кошмары. Это сработало. — Значит, я теперь твой младший брат?— Альберт хихикнул. —…Это не совсем то, как я тебя вижу, но для сегодняшнего вечера это вполне подойдет. Хм? Что это за нерешительность? удивился Альберт. Но он не стал больше ничего спрашивать и закрыл глаза. — Спасибо. — Не волнуйся. Спи. И Альберту не нужно было повторять дважды. — Тебе больше не нужно помогать,— Альберт заявил тоном, который, как он надеялся, был твердым. — Это так? — Да. Моя нога теперь лучше, я могу сам вылезти из ванны,— сказал он с гордостью. — А твоя нога может высушить тебя и положить твою одежду?— невинно спросил Майкрофт. — Конечно, нет, но я могу двигать плечом немного больше. — Хм-м. — Похоже, ты мне не веришь. — О, я тебе верю. Я просто нахожу это… прискорбным. Нахмурившись, Альберт повернулся к Майкрофту. Ему уже было все равно, что этот человек может все видеть: в конце концов, он не раз видел его обнаженное тело. — Что ты имеешь в виду под «прискорбно»? Майкрофт отвернулся, выглядя еще более подозрительно. Альберт стоял, все еще обнаженный, и смотрел на него, ожидая ответа. Он не хотел давить на него, и в то же время хотел. Он достаточно уважал Майкрофта, чтобы не поддаться его желанию и дать ему время ответить — или не дать, учитывая, что он, похоже, не был к этому готов. Однако было странно видеть, что он смущен и не смотрит прямо на него. Поэтому, чтобы разрядить обстановку, он усмехнулся и сказал: — О, прости, я не хотел заставить тебя чувствовать себя неловко. Ты, наверное, ревнуешь. — Ревную к чему?— был ответ, который он получил. — У меня он больше, чем у тебя… — О боже! Альберт, нет! Это был первый раз, когда он услышал, как Майкрофт ругается, и он не смог сдержать смех. Вскоре, Майкрофт тоже засмеялся. Когда они наконец успокоились, а на это им потребовалось время, Майкрофт помог ему надеть нижнее белье, затем брюки. — Правда в том,— начал он,— Что мой больше. — Вот это хвастовство. — От тебя это звучит забавно. Он ответил небольшим «Ах!», которым хотел возмутиться, но в итоге развеселился, тогда Майкрофт помог ему надеть рубашку. — Это прискорбно, потому что я наслаждаюсь такими моментами,— Майкрофт прошептал ему на ухо, и Альберт моргнул. Он не ожидал такого ответа, и это порадовало его, хотя он должен был бы возмутиться, что Майкрофту нравится видеть его голым. Нет, он не это имел в виду. Но Альберт хотел именно этого. Поэтому, в шутку, когда Майкрофт помогал ему завязывать галстук, и зная, что получит очередное проклятие, он сказал: — Правда, ты больше не увидишь мою замечательную попку. Он ожидал проклятия, но все, что он получил, это: — Правда, она прекрасна, жаль, что ее пришлось спрятать. Майкрофт ухмыльнулся, а Альберт покраснел. Ладно, он выиграл. Едва он успел это обдумать, как заметил, что Майкрофт наклонился к нему и провел губами по коже его шеи. Альберт застыл, пораженный, но больше всего довольный, и последовавшее за этим предложение чуть не разбило ему сердце. — Это чтобы отметить конец нашего общего момента. Альберт прикусил язык, но ничего не сказал. Когда они закончили, Майкрофт без единого слова направился к выходу, и Альберт, не задумываясь, наконец произнес: — Майкрофт? — Хм? — Ну здесь, я ошибся. Я могу использовать свою руку немного больше, но не настолько, чтобы одеваться самому. Так что, если ты не возражаешь, не могли бы вы продолжать помогать мне? На несколько секунд воцарилась тишина, и он чуть не выпустил вздох облегчения, когда услышал: — Конечно, могу. Это будет очень приятно. Затем он услышал, как дверь открылась и закрылась за ним, скрыв улыбки обоих.