Похоть и ненависть / Lust & Loathing

      Гермиона как раз заканчивает заплетать волосы, когда краем глаза замечает движение, привлекающее её внимание.       Взглянув направо, она увидела крупного мужчину с тёмными волосами, который жестом просит её снять наушники.       И хотя ей этого не особенно хочется, Гермиона не может просто сделать вид, что не видела его. Ну, это не совсем так. Она могла бы просто проигнорировать его, но у неё есть ощущение, что это мало что изменит. У него такое выражение глаз, которое ей хорошо знакомо. Она знает его типаж. Скорее всего, он не сдастся, пока не выставит себя на посмешище.       Самое меньшее, что она может сделать — это побыстрее покончить с этим, избавив их обоих от страданий.       Поэтому с тяжёлым вздохом Гермиона делает как её просили, приклеивая на лицо неприветливую улыбку, когда поворачивается к мужчине.       — Да? — спрашивает она, не желая давать ему какую-либо отсрочку.       К сожалению, этот человек, похоже, не умеет читать социальные сигналы.       Он кладёт свои гири и подходит к скамейке, на которой она сидит, нависая над ней, не пытаясь скрыть как его глаза пробегают вверх и вниз по её телу.       Когда он облизывает губы, словно она кусок мяса, по которому можно пустить слюну, Гермиона не может удержаться от того, чтобы не вздрогнуть от отвращения. Мужчина продолжает смотреть на неё, казалось, не замечая её явного дискомфорта.       — Ты часто сюда приходишь?       «Из всех избитых пикап-приёмов…»       — Э-э, да, — говорит она. — Я думала, что это совершенно очевидно.       — Я не видел тебя раньше.       Это ложь, если он не только-только начал посещать этот спортзал. Более вероятно то, что он просто пытался набраться смелости, чтобы заговорить с ней.       — Может быть, мы могли бы как-нибудь позаниматься вместе, — продолжает он, не обращая внимания на её явную незаинтересованность. — Прости… Как, говоришь, тебя зовут?       — Я не говорила, — отвечает она, — и я предпочитаю заниматься спортом в одиночестве.       Она также не извиняется, хотя чувствует, что извинения вертятся у неё на кончике языка. Гермиона ненавидит укоренившуюся в ней потребность выражать сожаление, хотя она не должна объяснять мужчине, почему отказала ему.       — Не нужно быть гордой, милая.       Желчь поднимается в её горле от покровительственного прозвища.       — Я могу сказать по твоей форме, — говорит он, — что тебе не помешало бы руководство…       — Моя форма в полном порядке, — выдавила она из себя. — И если это всё, что ты хотел сказать, то я вернусь к своей тренировке… Это то, ради чего люди обычно приходят в спортзал.       Мужчина смеётся.       Смеётся.       Руки Гермионы сжимаются в кулаки, пытаясь сохранить самообладание.       Она не опустится до его уровня. Она не будет реагировать на его снисходительность.       От этого ничего не выиграешь. Такие мужчины, как он, никогда не готовы услышать, насколько они отвратительны. Так что даже если бы она поставила его на место, это ничего бы не дало.       В лучшем случае он назовет её фригидной сукой и уйдёт. В худшем случае…       Каждая женщина знает как опасно отвергать мужчину. Несмотря на то, что Гермиона гордится тем, что находится в наилучшей физической форме и еженедельно посещает занятия по дзюдо, она не хотела бы рисковать.       — Ты такая вздорная, — он широко улыбается, обнажая ряд кривых зубов. — Но я тебя понял, — продолжает он, поднимая руки в знак поражения. — По крайней мере, позволь мне пригласить тебя куда-нибудь… Я знаю отличное место.       И хотя она уверена, что какое бы место он ни имел в виду, на самом деле оно не является прекрасным, Гермиона просто улыбается ему ещё раз, той же безвкусной улыбкой, что и раньше.       Она не достигает её глаз, но он всё равно никогда не заметит.       — Мне это неинтересно.       — О, не будь такой…       — Она сказала, что не заинтересована, Маркус, — вклинился другой голос позади неё.       Даже не поворачиваясь, Гермиона знает кто это.       Она зажмуривает глаза на короткое мгновение, резко вдыхает через нос, а затем медленно выдыхает. Гермиона не может представить, что она сделала, чтобы навлечь на себя такой ужасный день, но очевидно, что Вселенная решила вывалить на неё всё и сразу.       Как будто ситуация нуждалась в ещё более взрывоопасной энергетике, раз Драко решил вмешаться. Она даже не знала, что он был знаком с этим человеком — Маркусом. Хотя теперь, когда она думает об этом, они, вероятно, ходили в школу вместе. Гермиона переехала в город после университета, но она знает, что Драко учился в школе-интернате за чертой города и завершил своё среднее образование здесь же.       Однако она узнала об этом не от него.       Нет.       Если бы она спросила, это означало бы, что ей не всё равно, а Гермиона отказывается допускать, чтобы Драко думал, что она заинтересована в нём больше, чем он может предложить ей. После того, как в самом начале их отношений он дал понять, что никогда не будет даже рассматривать возможность отношений с ней, она прилагала все усилия, чтобы соответствовать его настрою.       На самом деле, это всё игра. Она всегда отличалась соревновательным характером и стремилась быть лучшей во всём, за что бы ни бралась.       Драко сказал ей, что она всегда будет просто хорошим трахом, не больше и не меньше. Поэтому Гермиона пользуется им, как пользуются любимым фаллоимитатором.       Дополнительным преимуществом, конечно, является то, что он обладает особенно ловкими руками и, по какой-то причине, которую она не может себе представить, учитывая его самовлюблённость, Драко любит полакомиться киской. Было бы расточительством не воспользоваться его лучшими качествами. А если она в ответ отсосёт ему, что ж…       Это просто хороший бизнес, детка.       Логично, что он будет возвращаться, если секс приносит наслаждение, и с первого раза, как они трахнулись, Гермиона знала, что в её интересах сделать так, чтобы он жаждал большего.       Она потеряла счёт оргазмам, которые ей дарил Драко, и это уже само по себе является причиной, чтобы держать его рядом. Однако она всегда следит за тем, чтобы их встречи оставались исключительно физическими. После этого нет никаких объятий, никаких обсуждений того, как прошли их дни. Всё, о чем заботится Гермиона, когда она с ним это одно: получить столько оргазмов, сколько позволит её тело.       Таким образом, он никогда не рассказывал ей о своём прошлом. Если он начинает болтать, она заставляет его замолчать, затыкая поцелуем или садясь ему на лицо, чтобы использовать его язык по назначению. Она не хочет знать — по крайней мере, не от него.       Её правило не мешало ей искать его в Интернете. Она глубоко погрузилась в его социальные сети, читая статьи и веб-страницы о Драко и его семье. И да, кому-то это может показаться навязчивым или, по крайней мере, немного похожим на поведение сталкера. Гермиона знает, что это неправда. Драко ей не так уж и интересен, ей просто нужно было утолить своё ненасытное любопытство. И хотя они фолловят друг друга на различных платформах, она никогда не взаимодействует с его контентом.       Независимо от этого, единственная причина, по которой она знает, в какой школе учился Драко, — это её работа сыщика. А этот второй парень, похоже, как раз из тех, кто посещает какую-нибудь шикарную школу-интернат.       — Не лезь не в своё дело, приятель, — говорит Маркус.       — Я пытаюсь, — говорит Драко. — К сожалению, твоя жалкая попытка залезть в её трусики — всеобщее дело, учитывая то, как ты мешал ей. И теперь я здесь, чтобы сказать тебе, что у тебя абсолютно нулевые шансы с ней. Так как насчёт того, чтобы сделать нам всем одолжение и отвалить…       — Тебе следует следить за своим языком, — рычит Маркус. — Твоего отца нет рядом, чтобы защитить тебя…       Прежде чем темноволосый мужчина успевает закончить фразу, кулак Драко врезается ему в челюсть. Громкий треск раздаётся по залу, когда кость сталкивается с костью, и Маркус отшатывается назад, а его рука взлетает к лицу в инстинктивном защитном жесте.       Гермиона всегда удивлялась тому, как быстро Драко может двигаться, учитывая его размеры, и сейчас это не было исключением. Она даже не успела полностью осознать тот факт, что он ударил другого человека, прежде чем Маркус бросился вперёд, отводя руку назад и разминая плечи в направлении Драко.       К несчастью для Маркуса, ему не хватает грации и мастерства Драко, даже если они похожи по росту и весу.       К несчастью для Гермионы, это означает, что когда Драко уклоняется от удара Маркуса, тот едва не врезается в неё.       Если бы Драко не оттащил её с дороги, она была бы на полу, раздавленная мужчиной, под которым она совершенно не хочет находиться. И всё это происходит так быстро, что Гермиона едва успевает осознать всё произошедшее и даже то, где она сейчас находится: в нескольких шагах от Маркуса и смотрит на темноволосого мужчину, распростёртого на полу.       Только после того, как администратор вызвала охрану, Гермиона осознала, что сильная рука обхватывает её талию.       Внезапно она слишком хорошо осознала, что Драко держит её, прижав спиной к своей груди.       Она чувствует каждое движение его грудной клетки, пока он тяжело вдыхает, а когда Маркус собирается встать, пальцы Драко впиваются в её кожу и притягивают ещё ближе.       В этот самый момент Гермиона осознаёт неприятную вещь.       Хотя она считает себя убеждённой феминисткой, ей нравится, как Драко встал на её защиту. Её действительно возбуждает открытое проявление собственничества, которое выражается в том, как он прижимается к ней, когда охрана выводит Маркуса из здания. На самом деле, Гермиона хочет лишь одного: оттащить Драко к его машине и показать ему, как она ему благодарна, а это само по себе опасно.       Это уже второй раз менее чем за неделю, когда он предъявляет свои права на неё, и Гермиона не может не желать, чтобы он делал это постоянно.       И всё же ей не стоит привязываться к нему.       Драко снова и снова давал понять, как сильно он её ненавидит, что у них нет будущего. В дальнейшем он найдёт себе жену из высшего общества, которая всегда будет выглядеть безупречно и проводить модные торжества. И Гермиона… Она ещё не задумывала так далеко вперёд и пока не знает, интересует ли её брак. Однако она прекрасно понимает, что Драко никогда не будет воспринимать её всерьёз. На самом деле, она ему безразлична.       Хотя ему может не нравиться, когда другие мужчины пристают к ней, это не меняет того факта, что она нужна ему только для секса.       Боже, неужели она была настолько глупа, что позволила своим чувствам быть замешанными в этом?       В этот момент внутреннего кризиса Гермиона позволяет себе на краткий миг задуматься о том, что было бы, если бы у них с Драко были настоящие отношения.       Как бы она себя чувствовала, если бы полностью принадлежала ему, а он в свою очередь полностью принадлежал бы ей?       Она видит, как на него смотрят другие посетительницы спортзала. Слащавая девчонка за стойкой регистрации вынуждена останавливать себя, чтобы не пускать слюни, когда Драко тренируется.       От этого у Гермионы закипает кровь, но, конечно, она ничего не может с этим поделать.       Но если бы они были вместе… Это бы всё изменило. Она смогла бы показать всем, насколько Драко был ею увлечён, причём так, что они никогда этого не забудут.       Гермиона сжимает бёдра вместе, так как возбуждение увлажняет её спортивную форму.       Её влагалище жаждет быть заполненным. И не просто кем-то, а именно Драко.       Именно тогда она приходит к тому, чего боялась: её чувства оказались замешаны. Где-то на этом этапе у неё возникла зависимость от него.       Какой катастрофой это обернулось.       Вырвавшись из его хватки, Гермиона быстро направляется к раздевалкам. Хотя она ненавидит бросать тренировку, когда ей предстоит выполнить ещё несколько упражнений, ей необходимо увеличить расстояние между собой и белокурым дьяволом позади.       Каким-то образом, несмотря на все её усилия, ему удалось преодолеть её защитные барьеры.       Теперь она испытывает к нему чувства, и Гермиона действительно не может представить себе более катастрофического сценария. Однако она не будет тосковать по нему, пока он остаётся совершенно равнодушным. Она отказывается. От одной этой мысли её желудок скручивается в узел, а сердце пускается в бешеный галоп — ощущения, которые были ей совершенно незнакомы. В прошлом ей не доводилось испытывать сокрушительную тяжесть безответной любви… Она всегда оставляла за собой след из разбитых сердец.       И несмотря на ужасную ситуацию, в которой сейчас оказалась Гермиона, ещё есть время, чтобы спастись.       Единственный выход для неё — расторгнуть отношения по смс и найти другой спортзал, вычеркнув из своей жизни все напоминания о Драко.       С каждым шагом её решимость крепнет.       И когда страх утихает, на его место приходит гнев.       Честно говоря, она даже не уверена в причине своей ярости.       Возможно, дело в том, что Маркус продолжал давить на неё, даже после того, как она ясно дала понять о своей незаинтересованности.       Или она может быть расстроена из-за Драко. Несправедливо, что у него такое идеально точёное тело, такие симметричные черты лица и идеально ровные зубы. И это не говоря уже о его идеальном члене. Это действительно чудовищная несправедливость по отношению к мужчине — иметь, так сказать, весь пакет услуг. Конечно, у него ужасный характер, но даже тогда… Она видела его более мягкую сторону.       Как бы он ни отрицал это, она знала, что он беспокоился о её благополучном возвращении домой, когда она пила на выходных. Она может только представить, каково это — быть кем-то, о ком он действительно заботится. Если он так беспокоился о ней, женщине, которую, по его словам, он ненавидит, то насколько же сильнее он будет защищать самых близких ему людей?       Это признание заставляет Гермиону задуматься, не злится ли она на себя.       В конце концов, она полностью разрушила вполне удовлетворяющие её свободные отношения, и всё потому, что позволила своему сердцу вмешаться в них.       Но даже в этом случае всё равно виноват Драко. Возможно, сейчас она не может объяснить, почему, но она знает, что это так.       Ярость ослепляет её, так что она совершенно не замечает окружающих.       Только когда довольно знакомая рука обхватывает её за талию и тащит в одну из приватных душевых комнат, она осознает своё местоположение.       Несмотря на это, инстинкты выживания заставляют её барахтаться в руках Драко. И когда он, наконец, опускает её на пол, чтобы закрыть дверь в комнату, Гермиона тут же бросается на него.       — В чём, блять, твоя проблема? — спрашивает она, пристально глядя на него.       — Я пришел узнать, всё ли у тебя в порядке! — говорит Драко. — Я просто хотел проверить, как ты…       — Почему это так важно?! — она делает шаг ближе и расправляет плечи, хотя она на целую голову ниже его. — С каких это пор тебя стало волновать моё благополучие?! Ты никогда не беспокоился обо мне раньше!       Он бледнеет и запинается, подыскивая подходящий ответ. В конце концов, его молчание — это уже ответ. Драко всё равно.       Она знает это.       Он просто собственник.       — Я не твоя забота, — говорит она, отчаянно пытаясь спасти своё достоинство.       Гермиона чувствует, как щиплет её глаза, сигнализируя о приближающихся слезах, но она отказывается отвести взгляд. Не то чтобы она была опечалена пониманием того, что он рассматривает её как свою собственность. На самом деле, осознание этого просто заставляет её ещё больше злиться. И так получилось, что она стала злой плаксой. Хотя она знает, что он неправильно истолкует слёзы как признак слабости, ей всё равно. Она не будет скрывать свои чувства ради его блага, не в этом случае.       — Я просто пытался помочь, — говорит Драко.       — Мне не нужна твоя помощь! Я могу позаботиться о себе!       — Почему ты так себя ведёшь? Не то чтобы я ожидал благодарности, но у тебя нет причин вести себя как грёбаная сука.       — Не называй меня так!       Тогда Гермиона бросается на него, её маленькие кулачки врезаются в его грудь. Однако это не влияет на него. Она может быть сильной, но этот мужчина — сплошная мускулатура. И как будто она не более чем ребёнок, закатывающий истерику, Драко просто хватает её за руки и держит их по бокам.       — Нет необходимости в насилии, — говорит он.       — Я тебя ненавижу, — прошипела она в ответ.       Она пинает его в голень, наслаждаясь тем, как искажаются черты его лица, когда он вздрагивает. К сожалению, её победа недолговечна.       — Это чувство взаимно, — говорит он, его голос низкий и угрожающий, когда он вторгается в её личное пространство.       У Гермионы нет другого выбора, кроме как отступить назад, но когда она это делает, он просто следует за ней. Они продолжают этот танец, пока её спина не прижимается к плитке, и даже тогда Драко прижимается к ней вплотную. Он нависает над ней, не отпуская её руки, и делает шаг вперёд, пока одна нога не оказывается между её ног, а его бёдра не прижимают её к стене.       — Отпусти меня, — говорит она, поворачивая шею, чтобы посмотреть на него.       — Ты будешь хорошо себя вести?       Она придаёт своему лицу самое невинное выражение, на которое только способна.       Взглянув на него из-под ресниц, она зажала губу между зубами и сделала паузу, словно обдумывая его вопрос.       Затем, с тоскливым вздохом, словно признавая своё поражение, она говорит:       — Конечно, буду.       Он смеётся, и она ненавидит его влияние на себя.       — Нет, не будешь.       Быстро, как молния, он вскидывает её руки над головой, держа обе её ладони в одной своей. Затем он обхватывает большим пальцем её подбородок и наклоняет лицо к себе.       — Твои чары на меня не подействуют, — продолжает он.       — Попробовать стоило, — говорит она, изо всех сил пожимая плечами, несмотря на своё положение.       Он изучает её мгновение, серые глаза прикованы к ней, прежде чем его взгляд опускается на её губы.       — Что мне с тобой делать?       Конечно, это риторический вопрос, но поскольку ни одна из её других тактик не сработала, у Гермионы не осталось выбора. Она прижимается промежностью к его бедру, наблюдая, как его глаза темнеют от голода. Гермиона чувствует, как его член твердеет напротив её живота, и она знает, что он уже у неё в руках.       — Трахни меня, — говорит она, изо всех сил стараясь не показаться требовательной.       — Ты ничего не сделала, чтобы заслужить это.       Гермиона обиженно поджимает губы.       — Я не знала, что это система, основанная на заслугах, — говорит она.       Двигая бёдрами более настойчиво, она сдерживает стон от трения.       – Я думала, — продолжает она, ненавидя то, как с придыханием звучит её голос, — что это соглашение о взаимном удовлетворении.       Исчезло её решение бросить его окончательно, отказаться от этой дурной привычки. С этой проблемой придётся разбираться будущей Гермионе. Правда в том, что она просто умирала от желания, чтобы он переспал с ней после стычки в тренажерном зале, и теперь её освобождение было в пределах досягаемости.       Когда он ничего не предпринимает, кроме как продолжает смотреть на её губы, Гермиона продолжает двигать бёдрами, по мере того как давление в её влагалище нарастает.       В течение нескольких минут Гермиона думает, что Драко может позволить ей испытать оргазм.       Он ничего не делает, чтобы остановить её движения. Всё, что он делает, это наблюдает за ней, позволяя ей гнаться за своим удовольствием. Она чувствует тяжесть его взгляда на себе, но это ничто по сравнению с тем, как мышцы его бедра ощущаются на её промежности. Наконец, её мозг отключается.       Исчезли тревоги и волнения, связанные с этим очевидным изменением в их отношениях, с приближающимся концом лучшего случайного секса, который у неё когда-либо был.       Тепло, возникающее под её кожей, является приятным напоминанием о том, как хорош секс с Драко, даже когда он не трахает её активно. Легко забыть о её опасениях, что она слишком привязалась, или о нависшей угрозе, что всё придётся прекратить.       Осталось только умопомрачительное ощущение приближающегося оргазма.       Но прямо перед тем, как она кончит, он убирает свою ногу.       — Какого чёрта? — протестует она.       Но прежде чем она успевает сказать ещё хоть слово, он срывает с неё костюм и поднимает на руки. И хотя её ноги тут же обхватывают его талию, внезапное нарушение равновесия заставляет её инстинктивно попытаться найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Её руки скользят по стене, пока ладонь не смыкается вокруг металла.       Увы, это просто ручка, которая запускает душ.       Холодная вода льётся дождём, но Драко, похоже, всё равно.       Он слишком сосредоточен на том, чтобы вытащить свой член из спортивных штанов.       — У тебя есть презерватив? — спрашивает он.       Его влажные волосы липнут ко лбу, даже когда вода стекает в глаза.       Гермиона качает головой.       — Чушь собачья, — бормочет он.       И хотя она знает, что её следующее предложение — ужасно плохая идея, она не может остановиться. Она так сильно нуждается в Драко, что кажется, будто она может умереть, если он не трахнет её. Кроме того, если это последний раз, она заслуживает того, чтобы немного побаловать себя.       — Всё равно трахни меня, — говорит Гермиона.       Его глаза расширяются.       — Пожалуйста, — добавляет она.       Протянув руку между ними, она обхватывает его эрекцию и начинает поглаживать её. В его горле застрял стон, когда его голова упала вперёд и прижалась к её плечу. Она слышит его тяжёлое дыхание, когда она выкручивает запястье и сжимает головку, но всё равно требуется несколько движений, прежде чем он отталкивает её руку и направляет свой член в её влагалище.       — Ты уверена? — спрашивает он.       — Если ты не трахнешь меня прямо сейчас…       Её угроза переходит в крик, когда он толкается в неё. Внезапное проникновение причиняет дискомфорт, когда её стенки растягиваются вокруг его члена, но она наслаждается этой болью. Если бы она сказала ему остановиться и сначала вылизать её или войти в неё пальцами, Гермиона знает, что он так и сделал бы. Тем не менее, ей это нужно. Это напоминает ей о необходимости не воспринимать это взаимодействие как нечто большее, чем оно есть: взаимная разрядка между двумя людьми, которые не выносят друг друга.       Несмотря на то, что он двигается медленно, дискомфорт присутствует. Гермиона знает, что это ненадолго. Её промежность скользкая от возбуждения, что облегчает проникновение. И вскоре за этим последует удовольствие. Она уверена.       Тем не менее, она прижимается к его шее, чтобы заглушить очередной крик, который вырывается из неё, когда он входит до конца. Его руки лежат на её попке, удерживая, пока Драко остаётся погружённым в неё, давая Гермионе время привыкнуть к тому, как он так восхитительно растягивает её.       Только по прошествии по крайней мере двух минут, когда она дёргает его за волосы и прижимается губами к его рту, он начинает толкаться всерьёз. Снова и снова он приподнимает её, пока не остаётся только головка, а затем снова насаживает её на свою длину. Он больше не заботится об этом. Нет, он просто насаживает Гермиону на свой член, как будто знает, что она выдержит.       И она может. Гермиона может взять всё, что он ей даст.       Это не мешает ей покусывать губу Драко, чтобы причинить немного боли, зажав её между зубами и проводя языком по пухлой плоти, пока он продолжает трахать её. Плитка холодит её спину, и вода заставляет лифчик прилипать к ней, но всё, что её волнует, — это погоня за кайфом, который может принести только он.       Гермионе неприятно признавать, какое влияние он оказывает на неё, но это правда. С тех пор, как они с Драко начали встречаться несколько месяцев назад, она жаждет его.       Хотя у неё были и другие варианты, она не хочет никого другого.       Теперь она может признать это, и это пугает её, что ещё больше укрепляет её решимость прекратить всё это соглашение. Однако сейчас она об этом не думает. Это проблема для будущей Гермионы. Когда он заполняет её, вгоняя в неё свой член, как машина, всё, что она может делать, это сосредоточиться на удовольствии. Удивительно, что его руки не устали, хотя она полагает, что это одно из преимуществ такой физической формы. Даже со всеми своими мышцами Гермиона, вероятно, весит немного по сравнению с тем, что поднимает Драко.       Запустив пальцы в его шелковистые локоны, она углубляет поцелуй, проталкивая язык в его рот. Когда она дёргает его за волосы, из его груди раздаётся глубокий стон. Гермиона делает это снова, спутывая свой язык с его, когда он попадает членом в то самое место.       Только тогда она разрывает поцелуй, и её голова с глухим стуком падает обратно на стену. И тут же Драко прижимается губами к её шее.       — Блядь, твоя киска… Это должно быть незаконно — чувствовать себя так хорошо, — пробормотал он, не спеша посасывая её кожу. Он впивается в неё губами, прежде чем пометить её зубами. — Я скучал по этому.       Гермиона не будет указывать на то, что прошло не больше недели с тех пор, как они в последний раз трахались в его машине. Нет смысла спорить, когда так приятно трахаться с ним. Она также не хочет признавать, что разделяет его чувства.       Несмотря на то, что прошло всего несколько дней, её влагалище ныло от одной только мысли о нём. Ей больше не стыдно, когда она мастурбирует, думая о нём. Только так она может кончить.       И теперь, когда это происходит в реальности, Гермиона намерена наслаждаться моментом таким, какой он есть, а не позволять себе теряться в чрезмерном анализе ситуации.       Тем более, что это будет последний раз.       Но в данный момент Драко просто потрясающий партнёр — лучший из всех, что у неё когда-либо был, даже если он никогда не сможет узнать об этом.       Сжимая между пальцами мокрую ткань его майки, Гермиона позволяет себе снова отдаться ощущениям, которые приносит Драко.       Он вбивается в неё, приближая всё ближе и ближе к тому, что ей нужно.       Языком он прорисовывает созвездия на её коже, покусывая и посасывая синяки, которые расцветают на её шее.       И когда её настигает оргазм, Драко продолжает трахать её, продлевая удовольствие, даже когда она сжимается вокруг него. Он двигается медленнее, похоже, понимая, что она склонна к чрезмерной чувствительности. Только когда волны блаженства стихают, Драко ставит её на ноги.       — Что…       Прежде чем она успевает закончить свой вопрос, он опускается перед ней на колени и закидывает одну из её ног себе на плечо. И когда её промежность полностью обнажена перед ним, он начинает вылизывать её, как изголодавшийся мужчина. Она уверена, что он чувствует свой вкус на её складочках, но Драко, кажется, это не волнует.       Он проникает в неё языком, трахая им так же, как и членом. Кажется, он намерен собрать каждую капельку её возбуждения на своём языке, положив одну руку на её бедро, чтобы удержать, а другой обхватив ягодицу.       Гермионе ничего не остаётся, как снова зарыться пальцами в его волосы, её грудь вздымается от приближающегося оргазма. Это слишком много, слишком рано. Однако, когда она пытается оттолкнуть его, Драко ещё настойчивее прижимает свой рот к её влагалищу.       Если бы она сказала ему, что больше ничего не хочет, он не стал бы принуждать её к этому.       Гермиона знает это, так же как и то, что она хочет, чтобы его язык прижимался к ней, проникал внутрь, прежде чем он начнёт сосать её клитор. Её бёдра подаются вперёд, пока она практически не оказывается верхом на его лице, и Драко просто позволяет ей это.       Учитывая, что её тело уже набралось сил после первого оргазма, ей не потребуется много времени, чтобы снова достичь пика. Её спина выгибается, плечи вжимаются в стену, когда эйфория бежит по венам, а вода из душа струйками стекает по коже. Она выкрикивает его имя, когда кончает, её ноги дрожат, но она пытается удержаться на них.       Только его руки, лежащие на её заднице, удерживают Гермиону от падения.       Минуты после второго оргазма проходят в блаженной дымке, её разум совершенно пуст, каждый нерв в её теле горит пламенем, которое может зажечь только Драко. Волны удовольствия продолжают пробегать по позвоночнику, а её влагалище продолжает слабо пульсировать.       Гермиона не совсем понимает, как она оказалась прижатой грудью к стене. Однако она не жалуется. С руками Драко на её бёдрах и его членом снова внутри неё, протестовать практически не было смысла.       Его тело накрывает её, его грудь прижимается к её спине, а он обхватывает её живот одной рукой.       — Ты можешь кончить ещё раз? — спрашивает он.       Гермиона лишь качает головой.       Она, вероятно, душит его своими волосами, которые каким-то образом нашли выход из пучка, в который она завязала их перед приходом в спортзал.       — Думаю, ты сможешь, — говорит он, потянувшись к её клитору.       Когда он соприкасается с чувствительным комочком нервов, по её телу проходит дрожь, хотя ощущения приятные.       — Драко, — скулит она.       — Давай, милая. Дай мне ещё один.       Затем он снова делает толчок, головка его члена ударяется о чувствительную точку внутри неё. И когда его бедра прижимаются к её попке, Гермиона уже чувствует, как нарастает очередной оргазм.       Теперь Драко гораздо нежнее, его пальцы обводят клитор, не нажимая на него напрямую. Его толчки тоже неторопливы, как будто он хочет не спеша трахнуть её. Гермиона, со своей стороны, может лишь поддерживать свой вес руками, прижавшись лбом к плитке, и изо всех сил старается проглотить стоны.       Однако, когда он поднимает руку с её живота и щиплет за сосок, её самоконтроль рушится. Он медленно потягивает его, перекатывая бутон между пальцами, а затем отпускает его, чтобы погладить грудь.       Знакомое тепло распространяется от кончиков пальцев ног по всему телу, когда её тело озаряется очередным оргазмом. И хотя теперь её стенки сжимаются вокруг него гораздо слабее, чем раньше, кажется, что её удовольствия достаточно, чтобы подтолкнуть Драко всё ближе к краю.       Его движения становятся неустойчивыми, и вместо того, чтобы сделать толчок, он полностью погружается в неё и прижимается своими бёдрами к её.       Тем не менее, он продолжает трахать её во время оргазма.       Только когда её удовольствие стало ослабевать, он отпускает её.       — Куда я могу кончить? — спрашивает он хрипло.       — На мои сиськи, — говорит она.       Не дожидаясь его ответа, Гермиона отталкивает его задницей, чтобы дать себе достаточно места, чтобы повернуться и опуститься на колени. Затем, прижав груди друг к другу, она поднимает на него глаза.       Он издал глубокий стон, когда обхватил рукой свой член и начал двигать ею, и прошло совсем немного времени, прежде чем первая струйка его спермы брызнула ей на подбородок и грудь.       Её глаза не отрываются от его лица, пока он продолжает кончать на неё. Она хочет запомнить этот момент, несмотря на то, что её решимость покончить со всем этим теперь колеблется. Хотя раньше она была уверена, что это её единственный выход, Гермиона не знает, как она сможет бросить его. Она не уверена, что смогла бы, даже если бы очень захотела. Она живёт ради того, как сходятся его брови, когда его охватывает блаженство, ради того, как выражение чистого экстаза окрашивает его черты, когда он, наконец, отпускает себя.       Кроме того, никто другой не может заставить её чувствовать себя так, как Драко.       И хотя она может ненавидеть его за это, она безнадёжно зависима от кайфа, который он приносит.       Когда он поднимает её на ноги и целует, Гермиона позволяет себе раствориться в его объятиях. Его губы на её губах такие сладкие, как никогда, и когда он слизывает собственную сперму с её подбородка и вниз по линии горла, Гермиона позволяет ему.       Только когда он протягивает руку за её спину, чтобы выключить воду, наступает реальность.       — Тебе нужна моя футболка? — спрашивает Драко, жестом показывая на очередную пару испорченных спортивных штанов, которые теперь валяются на полу.       Гермиона смотрит вниз, и холодный воздух ласкает её кожу. Конечно, она хочет его футболку. Однако, учитывая, что персонал тренажёрного зала хранит полотенца в душевых комнатах, в этом нет никакой необходимости.       В считанные секунды она снова вспоминает, что должна сделать.       Несмотря на это, её сердце подпрыгивает к горлу, а слёзы снова застилают глаза.       Независимо от того, чего она может хотеть, Драко ненавидит её. Он предлагает это только из вежливости. Это ничего не значит. Всё, что происходит между ними, ничего не значит, кроме хорошей, быстрой разрядки.       — Я в порядке, — говорит она наконец, — только я больше не хочу это повторять.       — Что…       — Прощай, Драко.       Она не даёт ему шанса ответить, прежде чем вырывается из его объятий, хватает одно из белых пушистых полотенец с полки возле душевой кабинки и выходит за дверь.       Чего он не знает и в чём Гермиона не позволяет себе признаться, так это в том, что это лишь вопрос времени, когда они снова окажутся вместе.       В конце концов, хотя Драко может ненавидеть её, а она может пытаться убедить себя, что он ей безразличен, они неизбежны.