безумное чаепитие

— Леночка, пришли! А, мы уж заждались вас! — Фёдор Иванович радостно распахнул дверь, за которой стоял непривычно смущённый Игорь, придерживая за плечо рыжеволосого юношу одетого во всё чёрное. — Здрасте! — улыбаясь во весь рот, поздоровался рыжий. — Вот и мы, — зачем-то подтвердил очевидный факт Гром, неловко стягивая с головы кепку. — Молодцы, ребятки, что пришли. Леночка там уже пельмешек настряпала, курочку… Голодные, небось? Проходите, давайте, руки мойте и на кухню. Игорёш, ты же знаешь, где что — веди гостя. Гость выглядел так, будто его и не надо вести, сам уверенно двинулся вперёд по коридору, по пути с любопытством зыркая во все стороны. — Это он? — почти беззвучно проговорил Фёдор Иванович за его спиной, с выжиданием глядя на Игоря. — Он, он, — немного обречённо кивнул тот, и Прокопенко одобрительно показал большой палец. — Давайте, сами, ребят, сами. Ждём вас за столом. Леночка, у тебя всё готово? Фёдор Иванович скрылся в другой части квартиры, предоставив гостей самим себе, и Гром поспешил вслед по коридору за Птицей. Вообще, он планировал привести на знакомство Серёжу, но тот так перенервничал, бледнея и покрываясь розовыми пятнами, постоянно кусая ногти и ежесекундно приглаживая волосы, что Игорь понял — эта задача по силам только бесстрашному Птице. О том, что Птица кроме пресловутого бесстрашия обладает ещё и детской непосредственностью, граничащей порой с наглой бестактностью, Игорь как-то подзабыл. Он поймал Птицу недалеко от ванной комнаты. Тот стоял у приоткрытой двери спальни, завороженно пялясь на туалетный столик тёти Лены, уставленный различными блестящими баночками с косметикой. Сбоку к столику примостился декоративный сундучок, из которого соблазнительно свешивались коралловые нитки бус и золотистые цепочки. Такой красоты Птице видеть ещё не приходилось. Он толкнул дверь, уже делая шаг вперёд, но сильная рука Игоря вовремя перехватила его поперёк живота, утягивая обратно в коридор. Птица протестующе запищал, только Гром был непреклонен. — Чужое трогать нельзя, птенчик, понимаешь? — мягко постарался объяснить Игорь, всё ещё прижимая недовольного Птицу. — Если будешь себя хорошо вести, я куплю тебе такие же, ладно? — Красные? — моментально загорелись большие янтарные глаза. — И красные, и зелёные, какие захочешь! — закивал Игорь, понимая, что готов сейчас наобещать чего угодно. — Ты только побудь паинькой эти пару часов, ладно? А потом я тебе весь отдел с бижутерией притащу! Птица впечатлился. Довольно курлыкнул, потёрся носом о плечо Игоря и позволил отвести себя в ванную, где его ждало очередное потрясение. Дома у Серёжи Разумовского достаточно уходовой косметики для мужчин, но вся она была в лаконичных чёрных баночках с минималистичным дизайном, и Птицу мало интересовала. А тут… Малиново-блестящий, как облизанный леденец, флакончик с шампунем, золотые крышечки бальзамов, мыло, в виде огромной клубничины — Игорь вовремя вытащил его из руки Птицы, а то бы тот точно укусил на пробу — а ещё ряд пёстрых тюбиков с какими-то кремами и зеркало с подсветкой в полстены. Птица уставился на своё отражение, расплываясь в улыбке, пока Гром с отеческой заботой намыливал под струёй горячей воды его когтистые лапки. — Надо было, конечно, на маникюр тебя отвести. Он протянул Птице пушистое полотенце, и тот обеспокоено уставился на свои коготки, вопрошающе глянул на Игоря: — Плохо? — Да нет же, всё красиво! — поспешил исправиться тот, пока пернатый снова не начал обиженно дуть губы. Птица терпеть не мог, когда Игорю что-то в нём не нравилось, и всегда очень быстро переходил от обиды к истерике, а этого сейчас совсем не хотелось. — Ты красивый, — Игорь подцепил своей рукой когтистую лапку, поцеловал в середину ладони, Птица удовлетворённо заклокотал. — Пошли, а то заждались нас! Когда они оба появились на просторной светлой кухне, Фёдор Иванович с тётей Леной уже сидели за накрытым столом, посреди которого дымилось блюдо свежесваренных пельменей. Птица даже не стал дожидаться приглашения, проворно плюхнулся на ближайшую табуретку и с хищным нетерпением потянул к себе тарелку. Игорь поспешил устроиться рядом, тоже потянулся к угощению чтобы сгладить Птицино нахальство. Но, кажется, никого больше не смутило его поведение. — Вот, как приятно посмотреть, когда у мальчика здоровый аппетит! — похвалила тётя Лена, глядя как Птица за обе щёки уплетает горячие пельмени, обильно полив их сметаной. — Не отставай, Игорёш. Друг-то у тебя худенький, зато вон ест за двоих! Как зовут-то хоть? А то и познакомиться не успели. — Серёжа, — скомкано представил Птицу Игорь, радуясь, что тот слишком увлечён едой и не будет сейчас выступать по поводу имени. Птица-Серёжа совсем неделикатно опустошал стол, но Фёдор Иванович с тётей Леной только умилялись, глядя на это. Заметив это, Игорь решил, что не так уж всё и плохо. Зная настоящего Серёжу, он прекрасно представлял, как тот бы сейчас держал вилку подрагивающими пальцами, нервно возя ей по тарелке. Это вызвало бы куда больше вопросов, чем неуёмный аппетит Птицы. Никого не удивило, что тот не особо старается в человеческую речь, больше выражая своё отношение к происходящему жестами и движениями бровей или губ. Это не портило его образ, в целом добавляя какой-то особой прелести. Тётя Лена по-матерински любовалась этим непосредственным рыжим пареньком — надо же, и как только мрачноватому Игорю удалось отхватить себе такую прелесть?! А разговоры за столом постепенно перешли на извечную тему о службе Игоря и боевых заслугах Фёдора Ивановича. Птица слушал, слизывая с ложечки крем от торта и переводя взгляд с одного говорившего на другого, а Игорь под скатертью поглаживал его лапку, удерживая на месте. Знал, что стоит оставить его без внимания, Птица может заняться инспекцией чужих кухонных шкафчиков и в холодильник нос сунет. Дома-то он не знал запретов, а в гостях был впервые. Так что о манерах говорить не приходилось. — Ты совсем нас заболтал, Федь! Вон Серёженька уже скучает, — всполошилась тётя Лена, заметив выражение лица Птицы. Ему трудно было долго сидеть на одном месте, и если бы не удерживающая рука Игоря, он бы уже давно сорвался туда, где остались манящие блестящие баночки и яркие бусины, вот это настоящий праздник! — Ленок, ну что, нам с Игорёшей уже и былое вспомнить нельзя, а? — виновато приобнял жену Фёдор Иванович. — Пусть тогда ребятки нам что-нибудь расскажут, как познакомились, как жизнь идёт молодая? — И, правда, — закивала тётя Лена, — ты же, Игорёш, совсем ничего о себе не рассказывал. Где вы хоть живёте? Снимаете или у тебя? Может с ремонтом надо помочь? Игорь поперхнулся чаем. К таким расспросам он был не готов, а Птица тут точно не помощник, он-то наговорит всякого, приплетёт и своё и чужое. Надо было срочно соображать, что ответить, пауза затянулась. — Мы пока у меня живём, Игорь согласился переехать. До работы ближе. Этот смущённый мягкий голос и тёплые интонации могли принадлежать только одному человеку в мире. Игорь быстро глянул на ладонь, зажатую в его пальцах — короткие чуть искусанные ногти — Серёжа вернулся. Можно было выдохнуть с облегчением. Тётя Лена тут же принялась расспрашивать Серёжу о подробностях их с Игорёшей быта, и тот, нежно улыбаясь и чуть краснея, осторожно рассказывал про то, как они съехались, и как Гром некоторое время не мог привыкнуть к тому, что теперь у него не сыплется с потолка штукатурка, а в наименованиях сортов чая можно запутаться. Фёдор Иванович опять утянул Игоря в рабочие разговоры, за столом стало особенно уютно, действительно похоже на семейные посиделки, где все нашли себе темы по интересам. Спохватились только, когда за окном уже повисла плотная темень, а стрелки часов приближались к одиннадцати. — Засиделись мы, Фёдор Иваныч, тёть Лен, пора бы! — Игорь поднялся, потянув за собой Серёжу. — Надо же, как время пролетело! Я вам сейчас тортика с собой положу! — тётя Лена тоже выбралась из-за стола, засуетилась. — Не надо, что вы, — смущённо остановил её Серёжа. — Как это не надо! А кто три куска подряд слопал? — Фёдор Иванович добродушно похлопал его по плечу. — Ну что краснеть-то, нам же не жалко. Ты, Игорёшь, приводи его почаще, глядишь, откормим. Серёжа залился пунцовым румянцем и закусил нижнюю губу, Игорь незаметно погладил его по спине, кивнул Фёдору Ивановичу: — Конечно, приведу! — И вы к нам, пожалуйста, приходите, — робко высунулся Серёжа. В отличие от Птицы, с манерами у него было всё в порядке. Прощались все шумно, искренне. Фёдор Иванович порывался выйти, отвезти сам — нечего на такси тратиться! Серёжа смущённо улыбался, прижимая к груди пакет с угощением. Тётя Лена заботливо погладила его по плечу, попросила не стесняться, приходить, звонить, если советы какие нужны будут. Игорь с чувством пожал руку Фёдору Ивановичу, приобнял тётю Лену, поблагодарил от всего сердца. Правда же всё хорошо вышло, даже лучше, чем планировалось. И Серёжа так вовремя появился, и Птица особо не набедокурил. В такси Игорь прижал к себе Серёжу, пользуясь темнотой в салоне. Тот доверчиво ткнулся носом в его шею, подышал тепло и нежно. Рыжие волосы щекотно касались щеки Грома, и он быстро потёрся подбородком о Серёжину макушку. Тяжело было весь вечер держаться без таких вот объятий и ласковых прикосновений, сейчас они доберутся до дома и там уже отыграются по-полной. А ещё… — Серёнь, ты не знаешь, где у нас поблизости ювелирный какой-нибудь? Я тут кое-кому обещал подарок… Серёжа удивлённо вскинул на Игоря синие глаза. На дне широких зрачков на секунду вспыхнули золотые искры.