Черное озеро (на дне колодца)

***

Когда Шэнь Цзю приходит в зал, шестая коробка уже стоит у двери в раздевалку. Он не открывает ее, нет настроения. Шэнь Цзю отводит занятие и ждет Ло Бинхэ. Осталось три дня, и он задерживается? На него не похоже. Шэнь Цзю нервничает. Ноги снова ноют, в зале присутствует Шэнь Цинцю, и Шэнь Цзю ловит в зеркалах его обеспокоенные взгляды. Ло Бинхэ приходит на одиннадцать минут позже назначенного времени, у него еще две коробки. Правда, уже не картонные, а деревянные изящные ящики в три яруса. — Учитель, пожалуйста, простите за опоздание, — виновато произносит Ло Бинхэ, — мне хотелось, чтобы мы с вами пообедали, — и солнечно улыбается. Вместо зала они идут в раздевалку Шэнь Цзю обедать. Ло Бинхэ заставляет небольшой стол едой, и от ароматов нескольких видов запеченного сочного мяса, лапши с бульоном, жаренных овощей в соусе со свежей зеленью, тонко нарезанных ломтиков обжаренной рыбы в карамели, и тут же на другой половине стола выпечки и пиал с ягодами становится светлее. Шэнь Цзю начинает с рыбы, а Ло Бинхэ с овощей. В отдельном ящике посуда для чайной церемонии, ее пока некуда ставить, но в скором времени половину они съедают и освобождают место. Шэнь Цзю кипятит воду, в то время как Ло Бинхэ собирает подставку со свечей таблеткой в основании для подогрева стеклянного чайника, Шэнь Цзю косится на свою этажерку, где в ряд стоят чайники из исинской глины с разными «запечатанными» вкусами, но ничего не говорит. Ло Бинхэ обращает внимание на его взгляд и комментирует: — Сегодня мы будем пробовать новый вкус, собирал его для вас, учитель, надеюсь, смогу порадовать, — руки у Ло Бинхэ изящные, таких хочется касаться, порхают над столом. Шэнь Цзю ловит себя на мысли, что хотел бы остаться в текущем моменте. Ло Бинхэ сыпет в чайник заварку из крафтового пакета; крупные скрученные чайные листы, подкопченный дымный аромат доносится до носа еще до того, как те коснутся воды, щедро разбавлены синими цветами, причем бутоны разных соцветий. На столе появляются фарфоровые пиалы цвета «желтого риса», испещренные сеткой трещин, Шэнь Цзю приглядывается к рисунку «золотых игл и железных нитей» и его уголки губ поднимаются вверх. На фарфор Гэ Яо приятно смотреть, кажется, что за трещинами тянется история, и самым любопытствующим она откроется. Они допивают чай, Ло Бинхэ увлеченно рассказывает о блюдах, которые выбрал для них на завтра, но Шэнь Цзю краем глаза цепляет шестую коробку и мрачнеет. «Бинхэ, что ты будешь делать в Японии?» Шэнь Цзю начинает мысленно задавать вопросы. «У тебя есть там знакомые? Где ты будешь жить? Там есть еда на твой вкус? А если тебя не возьмут? У тебя есть деньги? Кому ты будешь звонить, если что-то случится?» Вереница вопросов проносится в голове. В итоге Шэнь Цзю злится на себя, задвигает тревоги подальше, и так и не решившись их озвучить, достает красный конверт и вкладывает Ло Бинхэ в руки. — Возьми карточку и не смей отказываться. Денег здесь хватит на какое-то время. Ло Бинхэ не пытается возразить, но перехватывает ладони Шэнь Цзю и пылко на него смотрит. — Теперь мне можно звать вас папочкой? Фраза зависает в воздухе. Уже дома вечером Шэнь Цзю в приподнятом настроении разворачивает к себе лицом старую шелковую ширму и раздвигает на всю ширину. Это единственная вещь, которая упрямо объездила с ним несколько стран, несмотря на сложности с перевозкой. Его самого удивляет, как рука каждый раз тянется к ней, когда он меняет место проживания. А ведь Шэнь Цзю даже не любит на нее смотреть. Она напоминает о чем-то слишком пронзительном, эмоциональном, и сердце болезненно сжимается при взгляде на полотно. На всю ширину раскинулась водная гладь, вода темнее черного. В центре композиции пара мужчин в старинных развевающихся одеждах. Они парят над водой, а за их спинами два золотых крыла на двоих, крылья простираются над всей черной гладью и упираются в края ширмы. Шэнь Цзю водит по золотым крыльям пальцами, прикосновения к шелку пробуждают в нем смутные образы, фантазии о бессмертных. Он косится на кровать, там разложен костюм дракона: халат в несколько слоев белоснежного шелка, сияющая золотая в пол накидка с прорезями для рук и длинными свободными рукавами, которые взметаются в воздух при движении. И золотая рогатая маска дракона с циановыми всполохами на морде, с ее края свисает пара искрящихся золотом с вкраплением изумрудного лент. Они с Бинхэ договорились сделать запись парной версии танца в полных образах. Для Бинхэ выбрали черный нижний и белый верхний халаты с золотым поясом из переливающейся ткани, черную струящуюся накидку, образ дополняли красные серьги-кисточки до плеч. И все-таки у Шэнь Цзю появляется желание заглянуть в шестую коробку. По размеру она такая же как предыдущие, но по весу будто пустая. Содержимое коробки вводит его в ступор: там лежит красный шнур, близнец того, что у него на шее. И даже жемчужина ничем не отличается. Шэнь Цзю сжимает в одной руке ту, что носит на себе, а во второй другую. От обеих идет тепло. Он так и засыпает с жемчужиной в руке, и сегодня, как бывает редко, ему не снится ничего.

***

А на утро жемчужина в руках оказалась сном, а жемчужина на шее будто бы начала еле заметно светиться. Шэнь Цзю потер жемчужину, она была теплой, такой приятной, на его губах непроизвольно отразилась полуулыбка. Перетряхнув пустую коробку, он заметил, что ко дну приклеился лист рисовой бумаги. На тончайшем листе с вкраплениями золотых лепестков черной тушью был тщательно выведен его портрет в старинном халате. Художник детально прописал черты лица и предал ему мягкое и даже мечтательное выражение. На его шее шнур, обведенный красной краской. Не смотря на то что рисунок был монохромным, не считая красного росчерка, художнику удалось передать мягкое свечение, исходящее от портрета. Подписи не было. Ему понравился портрет, но он перевел взгляд с рисунка на зеркало, а от туда на него неодобрительно и с издевкой смотрело отражение. И Шэнь Цзю привычно спрятал лишнее в коробку, а коробку под кровать. Перед выходом из дома Шэнь Цзю готовится. Скрестив ноги, сидя на кровати, он сосредоточено красит ногти в золото. Яркие искры и блеск были частью его образа, сегодня они записывают выступление. Как только Шэнь Цзю пришел в зал, Ло Бинхэ тут же прилип к нему. Он, светясь больше обычного, возбужденно всунул Шэнь Цзю коробку. Явно ожидая реакции. Коробка отличалась от предыдущих, она была в два раза длиннее и куда тяжелее. Шэнь Цзю с осторожностью открыл ее и в удивлении замер. — Учитель, вам нравится? — голос Ло Бинхэ вывел его из транса. В руках Шэнь Цзю был элегантный меч, совсем как настоящий. Рукоять сама легла в руку, с нее свисала кисточка, нитки сине-зеленого цвета, на лезвие выгравирован традиционный иероглиф, но прочесть невозможно, черты расплываются. На вкус Шэнь Цзю меч идеален. Меч нравится ему настолько, что он не может скрыть радостную улыбку. — Где ты его взял? — Шэнь Цзю почти уверен, что такую тонкую работу можно только украсть в музее. — На Таобао, — обезоруживающе улыбается Ло Бинхэ, — и себе один захватил. У Ло Бинхэ не менее искусная работа, черный тяжелый клинок со зловещей аурой, который хорошо вписывается в образ монаха с двойственной натурой. В нескольких сценах монах с драконом сражаются на мечах. Шэнь Цзю удивлен, что Ло Бинхэ решил заменить обычные бутафорские на такие реалистичные, но не могут же они быть настоящими? Перед записью они отдельно отрепетировали сцены с мечами. У нового реквизита вес намного больше, но Шэнь Цзю нравится, ему на удивление легко удается подстроиться под новый меч. Он наблюдает за Ло Бинхэ, кажется, что Ло Бинхэ не в первый раз репетирует с черным клинком. Они танцуют без свидетелей. Шэнь Цзю поставил камеру на штатив и дал знак Ло Бинхэ приготовиться. Запись проходит гладко. После они скинули видео Шэнь Цзю на ноутбук и Ло Бинхэ на флэшку. Едва они закончили, Ло Бинхэ тащит Шэнь Цзю фотографироваться, не дав снять костюмы. Все снимки делают на телефон Ло Бинхэ, Шэнь Цзю не хочет множить призраков в своем пространстве. Завтра последний день, а послезавтра у Ло Бинхэ самолет. Когда они позже сидят за столом, заставленным едой, Шэнь Цзю не знает, что ему делать: отстраниться от Ло Бинхэ, держать дистанцию, или наоборот прильнуть. И запечатлеть ощущение близости, восполнить пустоту хотя бы ненадолго. — Учитель, вы надели мою жемчужину, вам очень идет, — Ло Бинхэ проводит рукой по своей шее. Сегодня в воздухе разлилась торжественная атмосфера, все было гармонично, спокойно. Но после слов Ло Бинхэ, Шэнь Цзю начал нервничать. Так жемчужина в коробке ему не приснилась? Куда делась первая? Когда Шэнь Цзю успел их поменять? Откуда Ло Бинхэ взял точную копию? Как он понял, что на нем именно его подарок? — Шэнь Цзю, поехали со мной? — слова Ло Бинхэ заставляют забыть о жемчужине. — Я заберу тебя отсюда, просто согласись, и я все устрою. Обещаю, что буду хорошо о тебе заботиться, как никто другой. Я знаю, что ты кое-что потеряешь, если уедешь, и я знаю, что тебе дороги твои привязанности. Но ты всегда сможешь вернуться к тому, с чего начал... Ло Бинхэ говорил с таким убеждением и чувством, что Шэнь Цзю почти согласился. Он отдает себе отчет в том, что хочет броситься в омут. Он тянется к Ло Бинхэ, но в последний момент, его рот наполняется черной водой, он давится ей, задыхается, не может произнести ни слова. Из черного озера на него смотрит его отражение, Шэнь Цзю из воды скалится, проводит по своей шее. Шэнь Цзю бьет наотмашь черную озерную гладь, и отражение покрывается рябью трещин. Ему кажется: он одержал над ним победу, но в следующее мгновение Шэнь Цзю понимает, что находится под водой, а над ним возвышается его отражение, покрытое трещинами. Ло Бинхэ будто не замечает, что разговаривает не с ним, а с кем-то другим. Шэнь Цзю ничего не может сделать, его тело медленно, но неотвратимо погружается вниз, все дальше от поверхности. Он с криком просыпается посреди ночи. А кто-то под кроватью продолжает кричать, заглушая плеск воды. И так продолжается до тех пор, пока Шэнь Цзю не глотает успокоительное из старых запасов.

***

Наступил последний день. В зале кроме них никого не будет. Ло Бинхэ смотрит на Шэнь Цзю с надеждой и тоской, но наталкивается на тяжелый взгляд. Восьмая коробка совсем невесомая. Она нетронутая отставлена подальше. Шэнь Цзю и Ло Бинхэ не разговаривают вслух, но между ними привычная телесная близость, в которой нуждаются оба. Руки Ло Бинхэ у него на талии, его знакомый запах щекочет ноздри, пахнет чем-то свежим, водным, так, что хочется вцепиться и не отпускать, и только слушать чужой родной аромат. Они снова и снова танцуют любовную сцену из парной версии постановки. По сюжету дракон обнимает монаха крыльями, а от блеска золотой чешуи монах слепнет. И хотя в сюжете это монах оказывается во власти дракона, Шэнь Цзю чувствует, что сам попал в лапы испорченного монаха. Пока они молчат, он может позволить себе отдаться ощущению полета и невыразимой легкости. Золотая накидка взмывает в воздух как крылья и укрывает Ло Бинхэ. Сердце того бешено стучит. Только что они еще танцевали, держась на грани приличий, а в следующее мгновение уже теряют контроль, Шэнь Цзю ловит пронзительный взгляд Ло Бинхэ, его горячие ладони скользят по телу. Они стоят лицом друг к другу, Ло Бинхэ смотрит на его приоткрытые губы и куда-то ниже. Шэнь Цзю инстинктивно трогает шнур на шее, «вы надели мою жемчужину» проносится в голове, и шнур больше не давит. Шэнь Цзю испытывает облегчение и осторожно, будто смущаясь, кладет руку Ло Бинхэ на талию, тянется ему навстречу. Ло Бинхэ тепло улыбается и гладит Шэнь Цзю по волосам. Яшмовая шпилька выскальзывает из прически, падает на пол и раскалывается на две части. Шелковое полотно волос застилает им плечи. Ло Бинхэ сначала осторожно касается губами его губ, но не получая отказа, становится напористей. Шэнь Цзю впускает в рот его язык, и ласкает своим. Его глаза плотно закрыты, перед мысленным взором он пытается увидеть человека, с которым связал свою жизнь, но с открытыми или закрытыми глазами он видит Ло Бинхэ. Что-то тянет в груди. Ло Бинхэ целует его в закрытые веки, как собака вылизывает лицо, губы. Шэнь Цзю прижимается к его горячей груди, потирается сосками, все тело горит, и нечем дышать. Из зеркал за ними наблюдают, но сейчас Шэнь Цзю все равно, что подумает его отражение. Ло Бинхэ садится на пол, тянет за собой Шэнь Цзю, и тот седлает его бедра. Они потираются членами сквозь одежду. Ло Бинхэ что-то горячо шепчет ему в шею, гладит его грудь, гладит спину. Шэнь Цзю не задумывается, насколько далеко они зайдут. Ему хорошо, тепло, радостно, кожу приятно щекочет. Ло Бинхэ поглаживает его член, и ласки кажутся слишком знакомыми. Ло Бинхэ касается его тела так, будто точно знает, как ему нравится, будто это было у них уже много раз. Шэнь Цзю балдеет от ощущений. Они отвлекаются, чтобы выпутаться из одежд, расстилают их на полу и ложатся сверху, голые и нуждающиеся друг в друге. Шэнь Цзю медленно ласкает член Ло Бинхэ, пальцы Ло Бинхэ массируют его собственный, они не спешат, и с упоением целуются. Тихие стоны гулко разносятся по пустому залу. Сердце Шэнь Цзю заполнено томлением и любовью. Никакие призраки не смогут ему помешать насладиться этим чувством сполна. — Учи-тель…, — голос Ло Бинхэ сломлен и полон отчаяния, когда он кончает Шэнь Цзю в руку. — Ну, что ты, я здесь, — вырывается у Шэнь Цзю, он закусывает губу, он сам на грани. Они не доходят до проникновения, но костюмы на полу забрызганы, Шэнь Цзю чувствует изнеможение, у Ло Бинхэ сбито дыхание. Еще долго они лежат в обнимку. Шэнь Цзю позволяет Ло Бинхэ проводить себя до дома, как он ранее и подозревал, Ло Бинхэ знает, где он живет. Отдаваясь в объятия Ло Бинхэ, Шэнь Цзю был почти готов позвать его сегодня к себе на ночь. Но стоило оказаться на пороге квартиры, как кружащая голову эйфория схлынула, уступив место мрачным призракам. Ло Бинхэ уходит, а Шэнь Цзю остается наедине со своими тенями. В последней коробке лист бумаги с номером. Первая мысль Шэнь Цзю, набрать номер, но вместо этого, он положил лист в коробку и запихнул ее к остальным. Когда Ло Бинхэ не было рядом, его магия переставала действовать. Вместо звонка Ло Бинхэ, Шэнь Цзю открыл бутылку вина и набрал ванну. Тень скалилась рядом, он не был одинок. Восемь коробок в сборе, и Шэнь Цзю ждал, что сегодня ночью что-то произойдет. Самолет Ло Бинхэ рано утром, Шэнь Цзю мог поехать и проводить, но он не хотел запечатывать в памяти момент расставания. Шэнь Цзю лежал на кровати и думал о листе бумаги в коробке, рука за ним так и тянулась. Но его отражение, смеясь, говорило, что уже поздно. Он хотел дать свой номер Ло Бинхэ, чтобы тот позвонил ему, когда прилетит, но не сделал даже этого. Перед Шэнь Цзю раскинулась ширма, в свете свечи золотой блеск крыльев отбрасывал блики на стены и пол. Его тревога была напрасной, ничего необычного не произошло, коробки как назло затаились. От чего Шэнь Цзю чувствовал себя еще паршивей.

***

Следующие несколько дней Шэнь Цзю провел как во сне, даже огни зеркального зала померкли. С каждым днем в Шэнь Цзю нарастала смутная тревога. Госпожа С. была все время занята, он уже давно не ходил к ней, а вот сейчас, когда ему срочно понадобилось, она не могла принять. На днях с ним попрощался Юэ Цинъюань. Тот сказал, что вынужден уехать, и хотя они особо не общались, но с Юэ Цинъюанем он мог поговорить о призраках, так что Шэнь Цзю было жаль. Однажды ночью во входную дверь позвонили. У Шэнь Цзю не было ни малейшей идеи, кто бы это мог быть. Доставщик ошибся дверью? Он проигнорировал звонок, но пришедший был настойчивым. — Кто там? — недовольно бросил Шэнь Цзю. — Учитель, это я. Впустите? — голос принадлежал Ло Бинхэ. — Подожди немного, — Шэнь Цзю охватило волнение, предвкушение. Дверь распахнулась, Ло Бинхэ воплоти стоял на пороге, широко улыбаясь. Шэнь Цзю замялся лишь на секунду, приглушая голос отражения в голове, и крепко обнял Ло Бинхэ. Они целовались как тогда в зале. А потом Ло Бинхэ отстранился, и Шэнь Цзю заметил его странный взгляд. — Простите, учитель, — голос Ло Бинхэ печален. — За что ты извиняешься? — Шэнь Цзю замечает, что Ло Бинхэ выглядит нездорово бледным и уставшим. — Я не смог уехать, — Шэнь Цзю слышит вину, но сам очень рад. — Можешь остаться на сегодня у меня, — Шэнь Цзю уверен, что Ло Бинхэ не уехал из-за него, так что не уточняет причину. — Не могу, — Ло Бинхэ пятится от Шэнь Цзю. — Нет? Почему? — Шэнь Цзю смотрит с недоумением, он уже смутно о чем-то догадывается. — Мой самолет разбился, — как-то равнодушно говорит Ло Бинхэ. — Бинхэ, что ты несешь?! — Шэнь Цзю еще не осознает, что происходит, но его охватывает паника. — Видите, — Ло Бинхэ прикладывает руку к груди и показывает окровавленную ладонь, Шэнь Цзю хватает его за руку и прижимает к себе. Прямо на глазах одежда Ло Бинхэ пропитывается кровью. Кровь стекает по красивому лицу Ло Бинхэ, Шэнь Цзю в ужасе закрывает глаза и кричит. И в следующее мгновение он всматривается в пустое пространство, где только что был Ло Бинхэ. Руки Шэнь Цзю чистые, и только голова болит от крика. Дикое наваждение не дает заснуть до утра, а при свете дня ощущается как очередной кошмар. Проснувшись, Шэнь Цзю хватается за лист с номером. Но так и не решается набрать. Что он ему скажет? Приснился кошмар, прилетай назад? Шэнь Цзю проверяет ленту новостей, про самолет ни слова, он с облегчением выдыхает и все-таки набирает заветный номер. С той стороны доносится «набранного номера не существует». Шэнь Цзю с недоумением смотрит на экран, у него вырывается нервный смешок, мог ли Ло Бинхэ перепутать цифру? Промучившись полутра, Шэнь Цзю загоняет главу школы в угол, уж тот наверняка знает, как дела у Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю отводит глаза и криво улыбается из зеркала. — Не припомню никакого Ло Бинхэ, — слова Шэнь Цинцю звучат как издевка. — Пожалуйста, скажи мне как он, я просто хочу знать, что все в порядке, — Шэнь Цзю с мольбой и усталостью смотрит на Шэнь Цинцю. — А-Цзю, ты с таблетками переборщил? Зачем мне тебе врать? — Шэнь Цинцю изображает искренне беспокойство. — Но ты был на наших репетициях, — упрямо не отстает Шэнь Цзю, он понимает, что глава над ним издевается, но не понимает почему. — На твоих, — Шэнь Цинцю непреклонен. — Хорошо на моих. Но почему ты не хочешь говорить о Ло Бинхэ? Я в чем-то перед тобой провинился?! Или он? — Шэнь Цзю так зол, что чувствует, как пульсирует жемчужина на шее. Но даже накричав на Шэнь Цинцю, желаемых ответов он так и не добился, только больше начал нервничать. Шэнь Цзю решает провести сеанс самотерапии, у него был один способ, но до крайнего случая он не собирался к нему прибегать. Он запирается у себя в раздевалке и включает на ноутбуке во весь экран видео — запись их танца. После пары минут ему становится нечем дышать. Ло Бинхэ должен был появиться в самом начале записи, но не появился. Шэнь Цзю промотал видео вперед, и ничего! Ло Бинхэ не было на записи. Там был только Шэнь Цзю. Шэнь Цзю хотел еще раз попытаться разговорить Шэнь Цинцю, но тот начал избегать его, дошло до того, что Шэнь Цзю нигде не мог его найти. — Кто-нибудь видел вчера Шэнь Цинцю? — Шэнь Цзю обратился к ученикам из группы, которую они с Шэнь Цинцю вели по очереди. Группа встретила его вопрос молчанием. — Учитель, — наконец, замявшись, вперед вышла Нин Инъин, сверкая бирюзовыми лосинами. — Я видела, мы все видели, у нас же было занятие. — А сегодня? — И сегодня, — Нин Инъин набралась смелости и подошла к Шэнь Цзю. — Учитель, у вас что-то случилось? — ее голос был взволнован. — И где же он сегодня пропадает? — Шэнь Цзю скорее размышлял вслух, чем надеялся получить ответ. — Нигде не могу его найти, хотя он должен быть сейчас в школе. — Вот же, — Нин Инъин взяла Шэнь Цзю за руку и развернула к зеркалу. Из зеркала на Шэнь Цзю скалилось его отражение. Да вы сговорились?! Шэнь Цзю вырвал ладонь из рук Нин Инъин. — Ты помнишь Ло Бинхэ? — Шэнь Цзю накинулся на Нин Инъин. — Полгода ходил в вашу группу. Заметный, статный, красивый, девушки в вашей группе на него пачками вешались, но он всех игнорировал. — Какой еще Ло Бинхэ? Не было такого, — всхлипнула Нин Инъин. — Ша Хуалин, ты тоже его не помнишь? — Шэнь Цзю переключил внимание на обладательницу красных ногтей. — Ты чаще других приходила тайком смотреть за нашими индивидуальными занятиями с Ло Бинхэ. — Нет, учитель, вы что-то путаете, — Ша Хуалин насмешливо улыбнулась, — я приходила посмотреть на тренировки бывшего известного танцора Шэнь Цинцю. Простите, что тайком. Но вы же должны понимать, что неспроста ваша школа так популярна, и среди посещающих так много девушек, впрочем, и юношей. Шэнь Цзю ни черта не понимает. Он ничего не хочет понимать. Он устал. В который раз он набирает госпожу С., он просто перескажет ей все, что случилось, она выдаст ответ, и все утрясется. Встанет на свои места. Он бездумно тыкает в телефон, на рабочем столе приложение для изучения языков. В приложении его встречает виртуальный репетитор, он когда-то бегло говорил на английском, и чтобы не растерять навыки практиковался с чат-ботом, позже ему понадобился кантонский, и даже начал учить японский, на аватаре ухоженная блондинка, на фоне играют электронные птицы. Госпожа С. снова готова его выслушать. Шэнь Цзю задыхается. Весь мир кажется фальшивкой, дешевой пародией на реальность. Шэнь Цинцю, его опора и напоминание, кем он был — его другая личность? Плевать. Психоаналитик, который поддерживал его столько лет, чат-бот? Плевать. Но Ло Бинхэ! Он не мог придумать Ло Бинхэ! Он снова звонит по тому номеру, но безрезультатно. С каждой неудачной попыткой установить связь в Шэнь Цзю только крепнет решимость не сдаваться. Когда все против него, он злится и идет наперекор. Он должен его найти. Он обязан доказать себе, что все было не обманом. Шэнь Цзю отменил занятия, взял перерыв и заперся в квартире. Под кроватью все еще стояло восемь коробок. Он начал судорожно вспоминать, когда мог их купить. И ведь он мог. Но даже если так, Ло Бинхэ должен быть настоящим. Все подарки «Ло Бинхэ» разложены на полу. Пустую пиалу Шэнь Цзю наполнил рисовой кашей, пришлось повозиться несколько часов, чтобы вкус был похож на его воспоминание. Засохшие цветы с насмешливыми ирисами «я рядом». Восемь свечей. Веревка. Волосы. Портрет. Меч. И лист с номером. Что-то обязательно можно придумать. Так не бывает. Наверняка, остались подсказки. Шэнь Цзю напряженно смотрит на восемь предметов, берет телефон и снова набирает номер. Оператор снова сообщает, что номер набран неверно. Но теперь Шэнь Цзю некуда отступать, он намерен дозвониться. Шэнь Цзю мрачно оглядывает свою гостеприимную к призракам квартиру, наполняет ванну водой, сыпет черной соли, зажигает по дому свечи. На фон ставит музыку, под которую они танцевали. Он слышал, что вода может быть проводником в другой мир. Шэнь Цзю расставляет по дому миски с водой. Сейчас или никогда. Он ложится на кровать под золотые блики крыльев и набирает номер. И трюк таки срабатывает, гудок проходит и трубку снимают, но из нее слышно только странный шорох. — Бинхэ, это ты?! — Бинхэ, ты там? — Если ты там, ответь, пожалуйста! — Ты меня слышишь?! Ты живой?? — Учи…тель, — в трубку кто-то с трудом хрипит, голос не разобрать. — Бинхэ, где ты? Ты в порядке? Что мне делать? Скажи, что делать, я не понимаю, что происходит, — голос Шэнь Цзю срывается, он еще так много хочет сказать, объяснить, что все вокруг сошли с ума, что творится какое-то безумие, что он хочет его увидеть. Ему жизненно необходимо его увидеть. Он ему сейчас так нужен. Но Шэнь Цзю боится долго говорить, вдруг связь пропадет. — Учитель, — звучит немного четче, — не сомневайтесь...мне...вам…надо… Звонок обрывается. Шэнь Цзю снова набирает номер, гудок проходит медленнее, но в конце концов они соединяются, с той стороны слышно только тяжелое дыхание. — Бинхэ, не молчи! Надо что?! — Во...да…войдите…в воду. Учи… во…да…коснитесь… Звонок снова оборвался, и сколько бы Шэнь Цзю не пытался дозвониться, больше не получалось. Слова Ло Бинхэ были расплывчаты, а надежда призрачна, но Шэнь Цзю схватился за них, как за последний шанс. Шэнь Цзю столько раз говорил себе «не касайся воды», давно знакомые слова, как он мог их не понять? Сегодня Шэнь Цзю погрузился в сон, впервые испытывая страстное желание увидеть проклятое черное озеро. Он стоит в воде недалеко от берега, но в этот раз намеренно от него отворачивается и медленно шаг за шагом ступает в пучину гиблых вод. Песок под ногами сменяется рыхлым илом, зыбучей трясиной. Что-то тянет его вниз, он по инерции сопротивляется, но вспоминая голос Ло Бинхэ, позволяет себя затягивать. И что-то тащит его глубже и глубже на дно. Шэнь Цзю осматривается и отмечает, что с виду небольшое озеро скрывает целое подводное царство. Он знает, что то самое «страшное», то с чем он так не хотел встречаться уже рядом. Но Шэнь Цзю некуда поворачивать, ему надо плыть вниз. Впереди замаячило дно. Он стал еще ближе к цели. Беспроглядную тьму освещала жемчужина на шее. Шэнь Цзю подумал о Ло Бинхэ и погрузился еще ниже. Его руки уперлись в твердое и гладкое, он посветил жемчужиной и понял, что перед ним прямо на песчаном дне стоял огромный деревянный сундук. То что он искал, находилось внутри. С усилием крышка сундука поддалась, но снаружи не было видно его содержимое. Размер сундука был намного больше него. Шэнь Цзю заплыл внутрь, крышка закрылась за ним вслед. Здесь не было источников света, но чем темнее вокруг, тем ярче светилась жемчужина на шее. В ее размытом свечении вырисовывались контуры того, что лежало на дне сундука. Шэнь Цзю сделал последний рывок вниз и увидел, что так долго ждало его в водной тишине. Величественный гордый дракоͅнͅ был убит, освѐ͞жеван, раз͡резаͅн на куски и скинут на дно. Ӗ̰го некогда сияющая золотая чёшуя стала илом и песком, силь̀н̤ые͞ крыͅл͟ьͅя͟ ͢прогнившими ко͜ст͝я͟мӥ.͡ Зͅдесь была его могила. Шэнь Цзю закрыл глаза. И стало темно.

***