Странный незнакомец

Со временем чашка обоих опустошалась, как и время заканчивалось. Разговоры правда оживляли, не важно какие. Научные, глупые, странные и даже грустные. С особенным человеком даже простое молчание будет уже чем-то, что раньше Лололошке казалось бредом, но теперь же всё намного иначе. Заканчивая очередную бессмысленную тему и допивая свой чай, Джон полностью опустошил чашку, отставляя блюдце, на котором лежал чизкейк. — Ну, думаю, хватит бездельничать, пойдём? Так же отставляя пустую посуду, Лололошка поднял грустный взгляд на двойника. — Может, на последок погладим кого-нибудь? Вздыхая, Джон согласился, но с условием, что если они опоздают — это будет на совести мироходца.

***

С довольной улыбкой садясь в салон, оба были довольны. — Джон, твоё предложение пойти в котокафе было самым лучшим за последнее время. Включай свою гениальность почаще. — Произнося на выдохе, слова проигнорировали, пока Харрис заводил автомобиль, выезжая из парковки. — В театре будем не скоро, можешь поспать, если хочешь. — Я так посижу, спать не хочется, лучше музыку включи. Без слов потянувшись к сенсорной панели, Джон включил что-то из своего плейлиста, не громко, но и не тихо. Доставая телефон из своего кармана, Лололошка открыл пейджер, в котором лежала парочка сообщений от друзей, их ведь можно так назвать? Открывая чат с Карлом, тот на удивление написал прилично. — Привет! Ло, я не хочу показаться каким-то надоедливым и так далее. Прости, что в последнее время надоедал, просто слишком волнуюсь за тебя. Ты стал более раздражительным и грустным, а я пытался подбодрить тебя, что выходило неудачно…— Читая сообщение про себя, с каждой секундой становилось слишком стыдно за своё поведение, и то, что заставил других переживать.— Не знаю, повлияло ли то, что я слишком распереживался на тебя, когда ты пропал и не отвечал на сообщения, а в общежитие не появился. Пожалуйста, предупреждай, если собираешься не оставаться в общежитии на ночь. Откидываясь на спинку кресла, Лололошка чувствовал себя ужасно, осознавая, как глупо себя вёл, заставляя мозг проигрывать моменты, как когда-то нагрубил Дилану, Карлу, а иногда даже Ричарду, колко отвечая на глупые вопросы. Быстро печатая ответ, мироходец в сообщении извинился и пообещал, что будет сообщать если задержится, несмотря на то, что тогда телефон разрядился, а возможности перезвонить с другого телефона, кроме Джона, не было. Отправляя немаленький текст в ответ, дальше шатен зашёл в переписку с Дженной, которая твердила про волонтёрство. — Лололошка! Срочно! У тебя не найдётся времени прийти завтра в волонтёрский центр? Рук не хватает вообще! Если что, всё оплачивается. Привет, кстати. Совсем забыла про это. Сообщение было отправлено не так давно, полтора часа назад с лишним, что радовало, ведь игнорировать больше трёх часов, а то и больше, звучало намного хуже. Думая над содержанием, Лололошка был не уверен, ведь вдруг это не последняя их встреча с Джоном? Поднимая взгляд на объект своих мыслей, тот лишь тихо подпевал игравшую мелодию. — Слушай, Джон, а завтра нам есть зачем встретиться? — А что, так сильно хочешь? — В своей манере Харрис отвечает дразняще, что было не вовремя. — Не совсем, просто моя знакомая спрашивает, есть ли завтра у меня время, чтобы помочь в волонтёрском центре. Пуская смешок, двойника позабавила эта послушность и то, что Лололошка буквально спрашивает разрешение на согласие. — С каких пор ты заделался помощничком? — Просто помогаю по настроению, лучше ответь на вопрос. — Тогда передай, что завтра гуляешь со своим парнем. Сарказм двойника всегда можно было легко распознать, но именно этот вызывал действительно много вопросов, заставляя бездумно смотреть, как тот с довольной улыбкой подпевал мелодию. Лололошка не знал как реагировать, то ли злиться от неудачной шутки Джона, то ли принимать это за правду. Молча отводя взгляд, все мысли моментально вылетели из головы, пока лицо начинало медленно заливаться краской. — Это значит, завтра снова встречаемся? — Неловко спрашивая, шатен с трудом начал печатать ответ девушке. — Конечно, любимый. — Улыбка играла на лице старшего, получая удовольствие от дразнения младшего, краем глаза наблюдая, как щёки того краснеют, а сам отрицал очевидное. — Не называй меня так. — Пальцы еле попадают по клавишам, заставляя вечно исправлять ошибки, пока колкие шутки продолжают литься с соседнего сидения. — И почему же? Тебе не нравится? Мы же так давно вместе… — А мы разве вместе? Ты же говорил, что сначала решим все проблемы. — Да ну тебя, совсем шуток не понимаешь. Довольно улыбаясь в честь своей маленькой победы, Лололошка был рад, что хотя бы обыграл шутку Джона против него же самого, а не наоборот. Однако, если думать об этом, было действительно интересно, выполнит ли Джон своё обещание. Загадает ли желание, что должен ему Лололошка взамен на знания о работе? Поможет ли с памятью, как и обещал? Тяга к тому, чтобы быть всегда вместе, становилась только крепче, укореняясь в сознании. Даже если Джон сбежит, даже если бесследно уйдёт, мироходец клянётся себе, что из-под земли того достанет. Не важно как, не важно какими методами. Цель всегда оправдывает средства. Всё же отвлекаясь от своих мыслей, Лололошка отправляет сообщение с извинениями. — Прости. Я завтра не смогу. Надеюсь, вы найдёте больше рук! Больше не было новых сообщений, поэтому шатен выходит с пейджера, меняя его на Тик-Так. Весёлые и не очень видео скрашивали досуг, заставляя забыть о недавних мыслях, а место назначения постепенно приближаться.

***

— Мы скоро приедем, сколько время? — Неожиданно раздается голос Джона, который немного испугал. — Сейчас… Пятнадцать сорок семь, пока что успеваем. — Ну и хорошо! Даже места успеем занять, пока толпы не будет. Незнакомые улицы окружали за стеклом, в то время как пейзажи сменялись медленно. Автомобиль постепенно заезжал на парковку около театра, специально выбирая одинокое место. Припарковавшись, Харрис отстегнулся, забирая очки и ключи от машины. Лололошка следует примеру, так же надевает очки и выходит. Закрыв машину, оба направились ко входу, параллельно строя теории, какая может быть сама пьеса. — Ну, не думаю, что она будет слишком плаксивой, но что я знаю точно, так это то, что выступление не вызовет никаких эмоций — это не игра театра! Я был там пару раз и, честно сказать, я остался более чем доволен. Шёл на обычную комедию, мне понравилось, но не знаю что ожидать от драмы, сюжет вроде поучительный. Наверняка будет какой-нибудь предсказуемый финал, как и в том фильме, уже и забыл, как он называется… Кажется, что-то со звёздами связано, «Падение звёзд»? Не помню, да и чёрт с ним! Фильм вроде хороший, но вспоминая твои слова, мне он начинает казаться полной безвкусицей. Лололошка слушает долгий монолог двойника, как тот ругается на фильм, проклиная сценаристов на такой безвкусный финал, даже иногда посмеиваясь, ведь когда-то сам Джон нахваливал его. Улыбка невольно появилась на лице, слушая, как обычный монолог перерастает в лекцию по психологии, и то, может ли человек умереть из-за скорби по кому-то, только если он не одержим другим. Однако стоило только войти в массивное здание, как в разговоре повисла тишина, оба восхищались размерами холла. Людей было достаточно, где-то стояли столики со стульями для ожидания, а где-то мягкие диваны. Колоны возвышались к высокому потолку, метров так пять точно. Прямо располагалась лестница наверх, укрытая красной бархатной ковровой дорожкой. Кто-то ждал в холле, кто-то уже на местах, перед этим отдав билет, а кто-то только пришёл. Джона не сильно удивляла массивность театра, но Лололошка разглядывал всё как маленький ребёнок, проходясь немного вперёд, но быстро одумываясь. — А мы будем ждать в зале или тут? — Конечно в зале! Тут осталось всего ничего до пьесы, давай просто покажем билеты. Подхватывая младшего за руку, Джон тянет того наверх по лестнице. Этажом выше же ничего особенного не было, только стоявший у открытой двери охранник, проверявший билеты, а возле него небольшая очередь. — Ну вот! Это то, о чём я говорил. — Недовольно цокая, Харрис взглядом сквозь очки выжигал дыру в очереди, вспоминая, как ненавидит их, но отвлёкся на то, как сцепленные руки стали держать крепче. — Давай просто подождём и не будем прорываться сквозь очередь. — Пытаясь хоть как-то успокоить двойника, Лололошка наклонил голову в сторону в немом вопросе, зная, что Джон может устроить и не такое. Неподалёку стоял пустой диван, поэтому, отводя туда парня, Джон и сам не понимает, почему внезапно от простого действия, от простых слов захотелось прикоснуться ближе, положить голову на чужое плечо, пока возмущения лились с уст рядом. — Джон! Мы в общественном месте, если ты не заметил. Когда нас не видят, делай что хочешь, но не- — Шёпот перебили поцелуем в щёку, заставляя направить рассеянный взгляд на двойника. — Нас никто не видит, да и плевать всем, у меня хорошее настроение, пожалуйста, побудь паинькой. Голова вновь ложится на плечо, пока рука, сплетающаяся с ладонью некоторое время назад, ложится на бедро. Очередь в то время даже не думает уменьшаться. Какая-то бабушка устроила скандал о том, что у неё есть интернет билет, но не может его найти, пытаясь обманом пройти бесплатно. Факт того, что всё внимание приковано к скандалу, а диван стоит далеко от дверей — успокаивает, но ровно до того момента, пока рука не начинает перемещаться то вверх, то вниз, специально дразня. Сердце сходит с ума, одновременно от понимания, что неправильно в общественном месте прижиматься к друг другу, но и одновременно от приятных касаний, сжимающих бёдра. Выдыхая, Лололошка принимает свою участь, желая думать, что Джона это просто успокаивает, но на этом он не останавливается, пока крики где-то фоном разносятся рядом. — Ты стыдишься меня? — Доносится возле уха тихим шёпотом, заставляя затаить дыхание. — Я не думаю, что сейчас самое время обсуждать это. — Тихо ответил Ло, но Харрис не успокоился. — Тогда по-другому, — Ложась обратно не плечо, Джон продолжает мягким голосом сводить с ума. — Ты всё ещё любишь меня? Рука всё так же сжимает немного бедро, путая мысли, однако, несмотря на это, ответ приходил только один. Лололошка никогда не забудет те кошмары, где Джон бросает его, от которых чуть ли не слёзы наворачиваются, никогда не забудет свои мокрые сны, после которых тело невозможно горело, не забудет того дня, когда понял свою симпатию, свою любовь. Мироходец никогда не забудет ту приятную боль, что ощущалась когда Джон сжимал шею, не забудет те длинные разговоры, шутки, подколы и многое другое, что теплом отдаёт на душе. Думать об этом приятно, даже лёгко, но сказать невероятно сложно, словно ком в горле. Выдыхая, шатен всё же решается, пока сердце вырывалось из груди, он ощущал себя школьником-подростком, что безответно влюбился и теперь признаётся объекту симпатии. — Если бы что-то изменилось, я бы не полез к тебе обниматься и говорить всякое, а просто дождался бы, когда ты вернёшь мне память и удрал бы. Ответ не следует, лишь рука на бедре опускается вниз, до самого упора сильно сжимаясь, заставляя выдохнуть накопившийся воздух. Вслед за этим Джон поднимает очки на макушку, целуя чуть выше шарфа в шею, кусая, ставя небольшой засос, принуждая мироходца закусить губу и вовсе забыть, что в паре метрах стоят люди. Отодвигаясь с довольной улыбкой и разглядывая, как чужое лицо заливается краской, Джон смеётся искренне, не с фальшивой улыбкой, постоянно скрывая что-то, по-настоящему. Сам того не замечая, Лололошка тоже улыбается, наблюдая, как кто-то рядом начинает постепенно успокаиваться. Очередь тем временем наконец убавлялась. Бабушку, что устроила скандал, выгнали, а другие спокойно проходили. Вставая с дивана, оба понимали, что стоило занимать очередь, ведь люди, что ждали внизу, начинали подниматься. Занимая очередь, Джон достал телефон с кармана, приготавливаясь показывать чек от покупки билета. Долго ждать не пришлось, очередь наступила, а охранник, убедившись в том, что всё в порядке, без проблем пропустил внутрь. Снова хватая за руку, Харрис повёл в левую сторону недалеко от входа, на последние ряды. Зал располагался лесенкой, от входа немного наклоняясь вниз, напоминая кинотеатр, из-за чего на задних рядах было лучше видно, но их мало кто брал. — Зачем ты взял задние? У меня не стопроцентное зрение, чтобы видеть актёров через триста метров. — Недовольно бурча себе под нос, Лололошка пробирался сзади Джона между рядов, что получалось так себе. — Потому что я люблю их брать, потом поймёшь почему. Поиски мест не заняли много времени, что определённо радовало. Пространство между рядами было не то чтобы большое, из-за чего возникли некоторые трудности. — Ну наконец-то! Думал, застряну… — Значит меньше есть надо. — С улыбкой подкалывая, на самом деле, Джон не хотел бы этого, всё-таки тогда было бы нечего трогать и дразнить этим не вышло бы. — Да прям, на себя лучше посмотри. — Недовольно бросая взгляд на Джона, что сидел по левую руку, тот лишь улыбался. — А что я? Я идеален. Красавчик, умный, спортивный, более менее хорошо питаюсь, не бедный, сделал множество открытий, имею бесчисленное количество связей даже далеко за пределами этого мира, а также несколько высших образований. — Перечисляя все свои плюсы на одном дыхании, Джон набивал себе цену, будто специально хвастаясь своими достижениями, что собирал не одно тысячелетие. С наглой улыбкой смотря на собеседника, двойник наклоняется к шатену, тихо произнося в ухо дразнящие слова: — И с этим человеком ты переспал, я даже завидую… В голосе чувствовалась насмешка, заставляя отодвинуть от себя наглеца. — Более менее хорошо питаешься? Да ты полчаса назад съел чизкейк и даже глазом не повёл! А на небоскребе вообще какой-то навороченный стейк заказал и только и делал, что алкоголь пил! А про… про нашу ночь я вообще молчу, ты потом просто ушёл, при чём не на неделю или две! А примерно месяц! — Отодвигаясь окончательно, Джон на это лишь закатил глаза, тяжело выдыхая, затем снова устремляя взгляд на недовольного. — Ну подумаешь, приукрасил немного, но остальное то правда, да и признай, тебе же понравилось? Ты потом сам об этом сказал. — Снова приподнимая уголки губ, Харрис не мог сдержать улыбки на то, как чужое лицо исказило гримасу злости, не зная, как ответить. — Просто заткнись, скоро начнётся выступление. Люди понемногу наполняли огромный зал. Кто-то так же садился в районе последних рядов, а кто-то садился ближе к сцене, вторых было больше, из-за чего другая половина зала была полупустой, что было только к лучшему. В воздухе витал приятный запах, немного смешанный с парфюмом Джона, пока атмосфера, что давал театр, улучшала испорченное настроение. На сцене иногда промелькал персонал, подготавливая последние штрихи до выступления — например, подготавливая ширму, за которой и будут актёры в виде тени. Однако мысли прервал голос рядом, заставляя отвлечься. — Кстати! Забыл сказать. Это выступление будет не только драмой, но и с элементами комедии, так что считай, что это наполовину трагикомедия с романтикой, которую, между прочим, ты сам захотел! Поэтому, если не понравится — обвиняй только себя, Лололошка. Снова, снова эта заносчивость. Почему нельзя хотя бы на секунду сказать хоть что-то помимо упрёков? Ну не понравилось разок, почему и в этот раз не должно? Всё-таки тут ты видишь всё своими глазами и оцениваешь выступление вживую, а не клишированный фильм, снятый заранее. — Да знаю я, знаю, не нужно читать мне нотации. — Умница! Вот и славно. Доставая телефон, двойник сначала что-то печатал, немного посмеиваясь, затем листал смешные картинки с разными котами, да и не только, иногда ударяя локтем в бок, с улыбкой показывая экран телефона со словами «Это ты!», хихикая и дальше листая. Такие моменты были намного лучше тех, когда Джон отчитывает или говорит очевидные вещи под поводом глупости мироходца. Ложась тому на плечо, Лололошка окончательно смотрит в телефон другого, пока сам Харрис более чем не против. В ленте попадается реклама чёрных чулков с кружевом, на что Джон смеётся. — Это тебе такие надо, уверен, подойдёт на все сто! — Да иди ты, придурок, почему у тебя вообще это в ленте? Разве реклама не подстраивается под предпочтения? Сначала вообще женское бельё было. — Спрашивая с нотками подозрения, шатен наблюдает, как тот пролистывает. — Да я сам не знаю! Не первый раз уже! Пробовал и переустанавливать, и аккаунт менять, а всё равно попадается, я уже начинаю привыкать. Пуская смешок с чужого горя, Лололошка отвлёкся на то, как Джону пришло сообщение, что начиналось с капса, но прочитать не удалось, Харрис быстро его смахнул в сторону, параллельно недовольно цыкая и включая режим «не беспокоить». — Кто это? — Всё-таки интересуясь, шатен надеялся, что это звучало не слишком «ревниво». — Да тот придурок Стритт, помнишь его? Вечно мне стал написывать, с тех пор как я уволился, достал. — Да-а. Помню, даже жаль его. — Не надо его жалеть! Хоть представляешь сколько дерьма он сделал за свою жизнь? И что теперь?! Работает помощником заместителя главного. Неплохо так устроился на тёплом месте, пока мне пришлось лезть из кожи вон, чтобы в итоге меня использовали как удобную подстилку, а не уважали. — Выдерживая паузу, Джон возвращается в переписку между ними и, посылая, блокирует. — Давай просто не будем о нём. Ничего не отвечая, Лололошка мысленно соглашается с Джоном, наблюдая, как тот вновь листает ленту, смеясь с подборок видео и фото. На одном человек разговаривает с бездомным, пока тот пытается выгнать парня с камерой, параллельно громко ругаясь, с чего двойник пускает смешок со словами «это мы», а Ло отвечает тем же, тихо посмеиваясь. — Чур, ты тот дед. — Вновь пересматривая, говорит Джон, на что слышит смех. — Почему я? — Потому что я так вижу! Ничего не отвечая, мироходец лишь мягко улыбается, сам того не замечая. Время выступления близится. В зале погасает свет, заставляя не сразу встать с пригретого плеча, а Харрису спрятать телефон. На сцене успели приготовить огромное дерево в качестве реквизита, что стояло в центре, пока с самого потолка опускались немного светящиеся нити. Они были здесь и до этого, просто теперь стали подсвечиваться. Луг изображался в виде искусственной травы за кадром, что отлично вписывалось. Зрелище было уже красивым, обещая действительно хорошее выступление. На фоне стала разносится лёгкая инструментальная мелодия, постепенно погружая в события. Девушка в платье выходит на сцену, играя на лире, пока музыка подстраивается под неё. Движения плавные и лёгкие, но точно завораживающие, приковывая всё внимание на сцену. Нити в то время также привязаны к девушке, что была вовлечена в своё «хобби», в то время как на горизонте появляется юноша — его фигура темнее, но контрастирует с её образом, лёгким, светлым. Подходя немного ближе, парень протягивает руку девушке, что немного отступила, но не долго думая, всё-таки протянула в ответ. Руки переплетаются, как и нити, что были над ними, становясь ярче, отдавая серебряным светом с золотым оттенком. Юноша приглашает девушку на танец под деревом, пока мелодия становится громче, всё также похожая на светлую, но с тревожными элементами. Танец длился не долго, что даже немного печалило. Танцоры действительно хороши — выполняли сложные движения, что казались лёгкими на вид, никак не задевая нити, которые были наверху, судя по всему, символизируя связь героев. Танец заканчивается объятиями, пока занавес не скрывает актёров под аплодисменты. Наклоняясь в сторону Джона, Лололошка старался говорить громко, ведь музыка продолжала играть, а зал аплодировать. — А это было что-то вроде первого акта? — Да, но они короткие, это тебе не фильм или полноценная пьеса. Шум окончательно стих, однако ему на смену пришли разговоры толпы, которые хотя-бы не так сильно мешали. — А сколько их будет? — Четыре с небольшим эпилогом, один акт уже прошёл, остальные пройдут более менее так же, потому что в театре теней априори сложно найти длинное выступление. Кстати, перерыв длится около десяти минут. — Немного наклоняясь к чужой макушке для лучшего понимания слов, Лололошка лишь кивнул, не желая перекрикивать самого себя. Замечая хороший вид на сцену, вспомнились слова Джона, мол, тот поймёт, почему он всегда берёт последние ряды, и ведь действительно понял. Мало того, что хорошо видно, так и никто не мешает, позволяя свободу действий. Переводя взгляд на двойника, мироходец сам не замечает, как разглядывает профиль Джона, подмечая его красивым для себя. Аккуратные черты лица делали его мягким, нос ровный, идеален, можно сказать. В памяти кожа не бледная, не загорелая, идеальная, а серьга в ухе только добавляет контраста. Глаза карие, красивого янтарного цвета, а длинные ресницы заставляют бесцеремонно изучать чужие черты, заставляют захотеть прикоснуться к мягкой коже. Не замечая, как Джон смотрит в ответ, тот немым вопросом выгибает бровь, пока на него всё так же пялились без ответа. — Что-то не так? Меняя сосредоточенный взгляд на рассеянный, Лололошка пару раз моргает и отстраняется, откидываясь на спинку кресла. — Да нет. Ничего, просто задумался. Не успев сказать, Джона перебивает музыка, что стала снова становиться громче, а через время занавеса открывается. Музыка стала тяжелее, светлые ноты уже преграждали тяжелые. На сцене показывается цикл смены дня и ночи, повторяя его, тени встречаются под деревом вновь и вновь, каждый раз их движения становятся всё ближе. Девушка плетёт из светящихся нитей фигурки — птиц, цветов, звёзд, и вручает их юноше. Юноша старается отплатить тем же: он рвет кусочки своей тени, создавая для неё мрачные, но изящные дары — крылья, луну, серьги. Сами того не замечают, как дерево становится символом их встреч, ветви украшают подаренные друг другом подарки из нитей, что ярко-ярко светятся. Наблюдая за актом, Джона невольно посещают воспоминания о прошлом, он вспоминает, как так же бездумно дарил подарки, как постепенно привязывался, что обернулось ему не тем же. Зрелище на сцене было безусловно красивое, сценаристы постарались на славу, но захотелось же Лололошке именно романтики. Даже тот глупый фильм, даже эта пьеса вызывает до жути неприятные воспоминания о том, как в прошлом бездумно доверился, позволил быть использованным, а обвинениям литься в свой адрес. Злость в очередной раз закипала внутри от самого себя. Отвращение медленно подходило к горлу. Та сцена в парке напомнила про то, как двойник впервые рассказал о своих чувствах, проблемах, несмотря на то, что внутри всё кричало так не делать, из-за чего поплатился. Та сцена напомнила ночное небо, что со звёздами светило ярко-ярко, освещая всё вокруг. Напомнила, как тихие слова лились с собственного рта, использованные в будущем против него же. Вспоминает, как восхищённо рассказывает свои планы, заканчивая самыми секретными вещами. Теперь же Джон наблюдал словно себя в прошлом, что доверил свою нить, а та разрывает её, как и девушка на сцене, что сняла ожерелье, подаренное парнем, пока тот не видел. Казалось, Харрис никогда не забудет дня, когда узнал о предательстве, что словно проклятие преследует его до сих пор, несмотря на попытки забыть и отправить в самые тёмные уголки сознания, только вот всё бесполезно. — Ты в порядке? — Чуть наклоняясь, Лололошка обеспокоенно спрашивает, наблюдая за потерянным лицом. — Да, всё в порядке, смотри лучше. Не обращая внимания на чужой взгляд, что некоторое время пристально сверлил, Джон понимает, что точно должен осуществить задуманное, должен рассказать. Благо, что осталось желание и поставить перед фактом будет не сложно, однако будет сложно смотреть в эти глаза, которым придётся слушать про уход человека, к которому успел привязаться, провести с ним кучу времени, влюбиться.

***

Финал, главный герой сидит под деревом один, девушка ушла. Пока он не видел, та постепенно обрывала свои нити, а когда тот заметил её с незнакомцем, она исчезла, обрывая последнюю нить. Музыка громкая, тревожная, комбинация скрипки, пианино, гитары и других инструментов звучат хорошо, вызывая восхищение пьесой. Дерево стало рушиться, как и нити от него обрываться вместе с ветками, полностью падая с громким звуком. Юноша от отчаяния падает, прикрывая лицо руками, пока громкая музыка звенит в ушах. Не замечая, как к тому подкрадывается тёмная фигура, незнакомец протягивает руку, на что парень недолго смотря на неё, всё-таки решает довериться во второй раз. Занавес опускается, пока аплодисменты громко звучат по залу. Кто-то даже встал, кто-то свистел, а кто-то плакал. Лололошка с Джоном были не исключением, они так же хлопали, только мироходцу понравилось намного больше, что было видно по яркой улыбке после выступления. Кидая взгляд на счастливое лицо рядом, Джон, возможно, признавал, что это того стоило. Люди постепенно покидали трибуны, но они не спешили, дожидаясь, пока достаточно не выйдет и не будет прессы. — Как тебе? Мне лично понравилось. Вроде было очевидно, что она его бросит, но блин. Как же круто это сделали, музыка, реквизит, эти нити… А ещё тот человек в конце! Как думаешь, он обманет или, наоборот, хороший? Надо будет ещё как-нибудь сходить, только уже на какую-нибудь комедию. Что думаешь? Не против? Зал постепенно пустел, поэтому, поднимаясь с мест, Лололошка восхищённо высказывал своё впечатление, пока сзади шёл Джон, с лёгкой улыбкой слушая чужой монолог. —… нет, ну ты видел эти нити? Как они вообще сделали так, чтобы те держались на актёрах? Так ещё и светились. А дерево как упало в конце! Сколько смысла… — С нотками иронии не переставал говорить мироходец, спускаясь по лестнице в холл и выходя на улицу, где от перепада температур тот вздрогнул. — Да-а, соглашусь, смысла и правда много. Мне тоже понравилось, они хорошо передали это… как сказать, предательство? Ещё угрызения совести, когда девушка сомневалась делать задуманное, да и музыка была на высоте, молодцы, что сказать. Проходясь по парковке, те шли к машине, параллельно обсуждая пьесу, что вызвала большое впечатление у обоих парней. Шутки звучали с уст, сравнивая героев с известными дешёвыми фильмами, в том числе и с тем фильмом, что смотрели в прошлый раз, находя много схожестей. На улице тем временем мороз приятно ободрял, лаская волосы и заставляя укутаться в тёплый шарф. Джону было не холодно, не смотря на лёгкую одежду, наоборот, было даже хорошо. Снова подбегая к машине первым, Джон разблокировывает автомобиль, открывая дверь и впуская двойника, пока тот тяжело выдыхает, но всё-таки садится внутрь. — Ну что, куда теперь? — Садясь внутрь, Харрис захлопывает дверь, с довольной улыбкой снимая очки, затем направляя взгляд на то, как Лололошка так же снимает и думает над вопросом. — Может, просто погуляем? Походим по торговому центру, там на какие-нибудь штуки наткнёмся, по магазинам пройдёмся, а потом можно и по парку можно прогуляться. Как тебе? — Переводя взгляд на Джона, судя по всему, ему идея понравилась. — Знаешь, теперь мне кажется, что именно тебе нужно составлять план, куда мы будем ходить, а не мне. Вздыхая, Джон пристёгивается, затем заводит машину, краем глаза наблюдая, как Лололошка так же пытается пристегнуться, пуская смешок с этого.

***

День проходит невозможно быстро. Как Лололошка и предложил, те действительно провели большую часть времени в торговом центре. Гуляли, заглядывая в самые разные магазины, смеясь с танцующего кактуса, подшучивая, но так и ничего не покупая, хоть и Джон неоднократно предлагал. — Ну давай! Почему нет? — В один из таких случаев двойник предлагает тому подарок — акриловую фигурку радуги под предлогом памяти об этой прогулке. — Почему она тебе так понравилась? Я не хочу, давай лучше какие-нибудь парные браслеты, а не это. Услышав предложение Ло, Джон загорелся этой идеей, купив в ювелирном магазине дорогие браслеты им обоим, несмотря на свои недавние мысли. Браслеты были похожи на друг друга. На одном цепочка из чистого серебра с небольшой луной из танзанита, а на другом цепочка из золота с камнем сапфира, напоминающем солнце. Лололошка пытался отговорить Харриса брать такой дорогой подарок, но тот даже не слушал, советуясь с консультантом. Они играли в автоматы, ненадолго заглядывая в компьютерный клуб, дабы посоревноваться, кто соберёт больше очков, но наученный опытом Джон каждый раз побеждал. Единственный раз Лололошка победил того в простой игре Суйка, на что старший только поздравил с первой победой, тепло улыбаясь. Они также успели пройтись по магазинам. Мироходец заставлял Джона мерять всё подряд, удивляясь, как тому всё идёт. Начинались мучения с простых рубашек и заканчивались юбками, с которых в голос смеялся Лололошка. — Ты не представляешь, как сейчас красив! — В очередной раз подкалывает шатен, когда двойник в шутку надел платье, позируя, словно оно на него сшито, а парень не растерялся и действительно сфотографировал. Однако Лололошку тоже не обошла эта участь быть подверженному показу мод уже в другом магазине, пока Джон издевался и так же заставлял надевать юбки, обтягивающие рубашки и блузки, в ответ сделав фотографий. Младший же был не против, специально глупо позируя. Одни консультанты с этого смеялись и относились с юмором, а другие перешёптывались и жаловались на отпугивание клиентов, но вторых было намного меньше, чем первых. На рост Ло, а тем более Джона, мало что было, ведь всё либо разбирали, либо в корне не было, поэтому приходилось ничего не брать. Несмотря на моменты с одеждой, они разок сделали перерыв на еду, параллельно в кафе наблюдая, как ребёнок кричал на рандомного мужчину, а мать отошла на пару минут забрать заказ, оба смеялись с этой ситуации. — Как думаешь, он сможет его успокоить? Я думаю, что нет. — Со смешком предполагая, Джон делает «ставку», подсаживая на неё и собеседника. — Да-а. Я тоже так думаю. Ну он не выглядит как человек, который сможет успокоить приставшего к нему ребёнка. За весь день Лололошка не потратил ни копейки, всегда платил Харрис, что было хоть и на руку, но всё равно неловко. На слова «давай я оплачу» тот лишь отказывал, настаивая на самостоятельной оплате, с чем шатен и смирился. Куда они только не заходили, даже в мебельный магазин! Джон в шутку предложил зайти, а в итоге они провели там двадцать с лишним минут. Сходили даже в караоке, где двойник распевал писклявым голосом, пока Лололошка пытался не засмеяться и не перебить ошибку музыки. Они пели самые разные шуточные песни, которые и назвать таковыми трудно, больше удивляясь тому, что они там вообще были. Парни также успели спеть дуэтом, вышло очень даже хорошо, и те набрали около восьмидесяти балов из ста. Они пели любимые песни, что до этого слышали либо где-то в наушниках, либо в машине. Улыбка не сходила с губ, пока горло приятно болело от немного сорванного голоса. Сказать, что день проходил хорошо — это ничего не сказать. Казалось, это был лучший день за последний месяц, хорошее настроение преследовало на протяжении всего дня. Оба забыли о своих проблемах, наслаждаясь только настоящим, оба не чаяли души в друг друге, подкалывая и в шутку издеваясь в уместный момент. Однако в какой-то момент Джон предлагает сходить в парк, что находился неподалёку, параллельно убеждая тем, что не придётся даже перепарковывать машину. Лололошка же соглашается, внезапно вспоминая, что по-хорошему стоило бы поговорить. Время летит за разговорами, место, предложенное Харрисом, приближается, а мироходец старается незаметно намекнуть на разговор. Сделать незаметный переход между незначительной беседой и разговором о действительно важных вещах — сложно, но шатен пытается. — Кстати, Джон, помнишь, ты говорил, что не мог связаться из-за работы? А может, была ещё какая-то причина? Сразу понимая, к чему клонит Ло, Джон и сам хотел постепенно подходить к этому моменту. — Ты совершенно не умеешь переключаться между обычными разговорами и важными. — Со смешком произнося, тот замечает, как они входят в парк, в котором было много фонтанов с тихой музыкой и подсветкой, а красивые, не успевшие опасть деревья, ещё больше украшали парк. — Честно признаюсь, да, была ещё одна причина, почему я не связывался с тобой. Это касается по большей части только меня, поэтому рассказывать я не хочу. Ветер приятно щекотал кожу и взъерошивал волосы, заставляя кончики губ ненадолго подняться, но сразу опуститься, понимая, какой вопрос сейчас придётся поднимать. — Лололошка, я надеюсь, ты ещё помнишь про моё желание? Напрягаясь от чужого тона, он лишь кивает со слабым мычанием, на что Джон продолжает. — Это хорошо! Но на всякий напомню, а то с твоей то памятью… Когда-то мы договорились, что с тебя желание, а с меня рассказ о своей работе, так вот. Выдерживая паузу, двойник останавливается, замечая, как сердце вырывается из груди от волнения и нежелания произносить это, но нужно. Харрис умолял себя, чтобы голос не дрогнул. — Не знаю, догадывался ли ты, хотя больше подозреваю, что да, чем нет, но завтра после помощи тебе я буду вынужден покинуть этот мир, в том числе и тебя. Я хочу, чтобы ты просто принял это. Лицо напротив изменилось в одно мгновение, пока собственное оставалось безразличным, несмотря на бурю внутри. Безумно хотелось сказать, что всё это глупая шутка, ошибка, но ошибкой являлась их встреча. — Ты же шутишь? Прошу, скажи, что да. — Голос немного подрагивал, пока уши пытались уловить сарказм в чужих словах. — Нет, я абсолютно серьёзен, это не шутка и не сарказм. Завтра я отведу тебя в другой мир, где моя находится лаборатория, и постараюсь вернуть основную часть памяти, я даже примерно знаю, как сделаю это. Отказы не принимаются, это не просьба или что-то ещё, я давно всё решил. — Присаживаясь на ближайшую лавочку, Джон всё-таки решает добавить от себя, чувствуя как держать маску всё тяжелее. — Всё то проведённое время вместе, та встреча, каждая моя испытанная эмоция, каждое действие — было искренне, я правда благодарен за это, ты отчасти показал мне то, чего я раньше не понимал, но… рано или поздно, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Мне жаль. Слова, сказанные двойником, не хотели укладываться в голове, словно это на самом деле ложь, но в действительности лишь неверие в происходящее, в реальность происходящего. Лололошка чувствовал себя в одном из кошмаров, прям точь в точь, где всё заканчивается уходом Джона. Мироходец не один раз представлял подобный сценарий, представлял, что будет в таком случае, но он не мог понять даже того, что испытывает, не говоря уже об ответе. Разочарование, злость, предательство, обман, печаль — чувства кипели, отдавая резкой болью где-то в груди. Отказы не принимаются? Будто его кто-то спрашивает. Шатен ещё давно пообещал себе, что не отпустит того ни в коем случае, больше фигурировал именно первый вариант, желая высказать всё, что испытал за проведённое время вместе. Без скандала, без криков, лишь спокойно поговорить. Выдыхая тяжёлый воздух, Лололошка присаживается рядом, смотря в оранжевый закат, невольно вспоминая о сцене в фильме, где герой признаётся об уходе на службу, всё так же на закате, всё так же в парке. — Знаешь, честно сказать, я давно об этом догадывался, ещё месяц назад после той ночи, когда на утро ты заперся в ванне, именно с этого момента ты начал вести себя странно. Постоянно пытался выдавить улыбку на лице, иногда я даже верил, но относился с подозрением, а ещё эти кучи выпитых таблеток в машине, когда мы уже встретились, ты был слишком предсказуемым… Тебе нужно тренироваться. Пуская слабый смешок, улыбка на долго не задержалась и вовсе пропадая с лица. Бросая беглый взгляд на двойника, тому так же было не легко. Возвращая взор на начинающее сверкать небо, Лололошка ловит себя на мысли, что день прошёл действительно хорошо, но не его последствия. — Я правда не понимаю, почему ты решил просто уйти, просто бросив нашу привязанность к друг другу, даже не думай это отрицать. Хоть и пока что я не понимаю, но готов понять, какая бы не была причина. — Снова переводя взгляд на Джона, слова звучали уверенно, искренне. Семя сомнения прорастало внутри, пока мироходец продолжал. — Раньше я был не уверен, правильно ли это, правильно ли любить самого себя? Но с каждым разом, с каждым моментом рядом с тобой я понимал, что эти сомнениями бессмысленны. Они испарились настолько, что я даже был не против секса с тобой, у тебя же, скорее всего, они до сих пор не исчезли, только в другом плане. Не знаю, почему ты хочешь уйти, зачем, но, пожалуйста, спроси себя ещё раз, хочешь ли ты этого на самом деле? Снова, снова Джон сомневался. Казалось, он уже давно для себя всё решил, с трудом решаясь бросить, но теперь неуверенность вновь брала вверх. Харрис боялся снова привязаться, лишь бы снова не растоптали с трудом построенное доверие, но он никогда и не задумывался, что своим уходом разрушит чужое, заменив его на ненависть. В таком случае возникает лишь два варианта: первый заключается в том, чтобы наплевать на Лололошку, просто уйти. Джон делал так множество раз, и ничего страшного не случалось, но этот раз был другим, намного. Второй же вариант заключается в том, что несмотря на прошлое, несмотря на устоявшиеся принципы, снова довериться, рассказать настоящую причину, открыть сердце.