Разврат, грехи и запах сигарет

Крохотный пушистый ураган напрыгнул на Геллерта стоило тому захлопнуть дверь машины. Толстопузый корги, смешно болтая ушами, упрямо пытался влезть к нему на руки, пачкая штанину джинсов грязными после прогулки лапами. Гриндевальд на мгновение растерялся, но все же опустился перед собакой на колени и потрепал по голове. — Привет, малыш. Ты чей? — на шее под шестью обнаружилась узкая полоса серого ошейника с медальоном в виде подмигивающей пироженки. На медальоне было выбито «Якоб». И все. Ни телефона, ни адреса. Геллерт осторожно поднял корги на руки, стараясь не слишком испачкать плаща, и огляделся по сторонам. Якоб замер смирно, не пытаясь вырываться, лишь потянулся лизнуть Гриндевальда в щеку. — Пойдем, поищем твоего хозяина. В общежитиях при университете нельзя было содержать животных, но иногда в парк при кампусе заворачивали собачники. Может, чей-то мелкий сорвался с поводка? Но… корги. В это верилось слабо. Наверное, очередной нерадивый хозяин отпустил собачку погулять, а та и убежала, потянувшись за кошкой или белкой. Такое случалось постоянно. Геллерт, рассеянно поглаживая Якоба за ушами, пересек парковку и свернул на высаженную буками аллею. Летом здесь было тенисто и тихо, в снежную пору — спокойно и даже торжественно, но в слякотное межсезонье ливневки не справлялись и вокруг царил настоящий хаос. Корги, наблюдая, как Геллерт, ругаясь, переступает через огромные лужи, хитровато скалился, вывалив розовый язык. Кататься на чужих руках ему нравилось, а вот бегать по холку в грязи — не очень. — Только не говори, что тебя просто выкинули, — пробормотал Гриндевальд, оглядываясь по сторонам. — Кто мог выкинуть такого милягу?.. — Якоб! Геллерт резко обернулся. К ним через некогда ровный газон бежал незнакомец в распахнутом синем пальто. Корги на руках Гриндевальда ожил, вытянул шею и приветственно гавкнул, замахав в воздухе коротковатыми лапками. Геллерт нагнулся и поставил собаку на землю, и та тут же припустила к хозяину. Молодой человек бухнулся перед ним прямо в грязь и обхватил любимца руками, прижимая к груди. За сохранность своего пальто он видимо не беспокоился. Гриндевальд, неожиданно тронутый это сценой, подошел ближе. Даже желание отчитывать нерадивого хозяина вдруг отпало. — Спасибо вам большое! — воскликнул молодой человек, запрокидывая веснушчатое лицо к Геллерту. Краска постепенно возвращалась на его скулы, трагическая бледность отступала. Гриндевальд остановился, сунув руки в карманы плаща, дожидаясь, пока человек и собака вдоволь наобнимаются. Незнакомец поднялся, перехватывая Якоба под плотное брюшко. — Я Ньют, Ньют Скамандер… Еще раз спасибо, что нашли Якоба. Не знаю, как вас благодарить, мистер..? Он смущенно улыбнулся на край губ, глядя как-то искоса, словно большая нескладная птица. Геллерт разглядывал его не таясь, отмечая незначительные, но забавные детали. Ньют Скамандер был высок и худ, но сутулился, носил под пальто старомодный жилет с отложными карманами и никак не мог остановить свой ищущий, живой взгляд на одной точке в пространстве. Геллерт фыркнул и качнулся с пятки на носок. — Геллерт Гриндевальд, к вашим услугам. Как же так вы его упустили? Он прибился ко мне на парковке. — Ох, ужас, — искренне вздохнул Ньют, строго глядя на довольного корги, — Я относил документы ректору на подпись, а Якоба оставил одного лишь на мгновение… Знаете, к ректору нельзя с собаками, это конечно полная глупость… Потом меня перехватил Альбус, предложил чай, а когда я обернулся, мальчишка уже сбежал. Видимо, собрался с вашей помощью пересечь канадскую границу. Гриндевальд коротко улыбнулся, ни взглядом, не выдав своей заинтересованности. — Я тут недавно и иногда еще плутаю в коридорах, — зачем-то добавил Скамандер, пряча взгляд за кудрявой челкой. Геллерт склонил голову к плечу, цепко оглядывая его вытянутую нескладную фигуру. На лицо этот Скамандер был симпатичный, миловидный, но не более. Рыжий, той самой заклятой масти, когда веснушки перерождаются второй кожей. У самого Альбуса крапинок на лице почти не было, разве что по спинке носа и скулам, да крохотная точка родинки на нижней губе. Вот значит какой новый «мальчик». Гриндевальд отчего-то не сомневался, что именно о нем говорила Винда, хотя та не называла имен. Они были примерно одного возраста — этот Ньют и сам Геллерт, но настолько различные во внешнем, что сошли бы за карикатуры друг друга. Ньют неожиданно резко подался навстречу, сокращая дистанцию. Геллерт заставил себя не отшатнуться. Скамандер, словно не заметив овладевшего им напряжения, вгляделся в глаза, как ребенок, приоткрыв рот над чарующим рождественским подарком. — С ума сойти, впервые вижу такой удивительный случай heterochromia iridis! Вы ведь полностью видите правым глазом? Зрение стопроцентное? — требовательно уточнил Ньют, потянувшись к лицу Геллерта перепачканной в песке ладонью. Гриндевальд отступил на шаг, уходя от его прикосновения. Скамандер опомнился, виновато моргнул и резко одернул руку, пряча ее за спину. — Ох, простите. Я не хотел нарушать ваших границ, просто засмотрелся. Такой редкий, нет, я бы сказал редчайший контраст радужки! Почти полное отсутствие меланина в сосудистой оболочке, такое даже у животных почти не встретишь. Вы таким родились? Или пигмент выцветал постепенно? Геллерт моргнул, непроизвольно поднося ладонь к правой стороне лица. Он подчас забывал, что разноглаз. Друзья уже привыкли, а те, с кем он заводил общение случайно, считали, что Гриндевальд зачем-то носит карнавальную линзу. Да, на постоянку. Делать ему больше нечего. Один Альбус не удивился, хотя долго вглядывался, сличая цвет, но потом пожал плечами, заметив, что это красиво. — Нет. То есть да, я таким родился. Зрение отличное, — запоздало ответил он, ловя себя на странной симпатии к этому не менее странному молодому человеку. Ньют серьезно кивнул, почесывая Якоба за ухом. — Вынужден вам признаться, вы входите в крохотное число обладателей истинной гетерохромии, мистер Гриндевальд. Вы, если можно так выразиться, очень редкий вид. И это не пиебалдизм, дело не в тирозиназе, но случай, конечно интереснейший, я бы не отказался изучить… Боже мой, простите! Я опять лезу не в свое дело… — Я не понял ни слова из того, что вы сейчас сказали, — усмехнулся Гриндевальд. — Но звучало и впрямь любопытно. — Обычно людям не нравится, когда я начинаю обсуждать их в подобном ключе, простите, — виновато, даже слегка обиженно проговорил Ньют, и Геллерт вдруг осознал, что за этим скрывается что-то большее, чем просто неловкость в общении. — Вы и сами довольно редкий вид, — мягко произнес Гриндевальд. Ньют уставился на него из-под ресниц прямым пронзительным взглядом. Потом медленно моргнул, дернув углом губ. Вот теперь он действительно был смущен — искренне и всецело. — Это сложно скрыть, вы правы. Я поэтому не пожал вам руки, а не потому, что Якоб извалял меня в песке, — предельно честно заметил Скамандер, вызывая у Геллерта улыбку. — Я этого даже не заметил, — кивнул он. — Не переживайте, меня это не задело. И не смутило. Ньют еще раз кивнул и вдруг обернулся, бросив быстрый взгляд на взмывающие ввысь университетские шпили. — Вы тут учитесь? — спросил быстро, точно шагая в пропасть с обрыва. — Да. Международное право, — ответил Гриндевальд. Ньют смерил его странным взглядом и вдруг посветлел лицом. — Я вспомнил! Альбус говорил о вас. Несколько раз притом. Черт побери, не думал, что из всех людей на свете Якоб выберет именно вас для побега, — и спешно добавил, выдавая слово быстрее мысли, — Вы и впрямь очень редкой породы. И в целом, приятный. Геллерт фыркнул и неожиданно для себя расхохотался в голос. Скамандер со спокойной улыбкой наблюдал за ним, оглаживая присмиревшего корги по холке. — Мистер Скамандер, вам когда-нибудь говорили, что вы чудовищно милы? — задыхаясь от смеха, пробормотал Гриндевальд. Ньют прищурился, всерьез перебирая варианты. Потом приблизился на полшага, склоняясь к все еще посмеивающемуся Геллерту и поделился, словно доверяя страшную тайну: — Ни разу, если честно. Обычно все говорят, что я назойлив и лезу не в свое дело. Просто чудовищен, без всего остального. Вы правда так думаете? — требовательно спросил он. Геллерт кивнул, не в силах ответить. Он провел ладонями по глазам и выпрямился, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Ньют разглядывал его со все возрастающим интересом, по-птичьи клоня голову. — Что ж, мне приятно. Спасибо вам, мистер Гриндевальд. И за то, что нашли Якоба тоже спасибо. — Ньют бросил быстрый взгляд на часы, вздохнул и развернулся на каблуках. Потом, видимо опомнившись, вновь обернулся к Геллерту и слабо улыбнулся. — Я хочу угостить вас кофе или чаем, но не сегодня. Сейчас мне нужно бежать. — Руки жать не будем, — фыркнул Геллерт, вскидывая вверх раскрытые ладони. Скамандер торжественно покачал головой, тряхнул челкой и спешно зашагал в сторону кампуса, что-то на ходу выговаривая Якобу. Геллерт проводил его взглядом, достал смартфон и убедившись, что пара идет уже минут двадцать как, открыл общий чат, где уже мигало с десяток непрочитанных. prophet: я беру свои слова назад сегодня просто чудесный день винда с меня сэндвич встречаемся в столовой vindr: Что, матерь божья, успело произойти? vindr: Геллерт, куда ты опять вляпался?! vindr: Геллерт! DickAb: Гел, признайся честно, ты умираешь, да?.. Геллерт запрокинул лицо к тусклому серому небу и оглушительно расхохотался.