Худшая

Когда Гермиона вернулась, её снова встретили обеспокоенные лица — Полумна, Гарри и Рон толпились на первом этаже. — Где ты была? — Что он с тобой сделал? — Ничего, — ответила Грейнджер, морща лоб и прикладывая к нему пальцы. — Голова болит, пойду прилягу. Она соврала: голова не болела, просто хотелось избежать расспросов и поскорее остаться одной. Когда девушка поднялась по лестнице, Уизли нахмурился. — Вот ведь урод... Притворился мной в своём же теле! Гарри похлопал друга по плечу, приободряя: — Ничего, Рон. Она почти вернулась к нам. Скоро вернётся окончательно, как только сделаем Омут. — Не хватает только Невилла, — добавила Полумна. — Где же он застрял?

***

Долгопупс явился только к вечеру следующего дня — уставший, но счастливый. На нём красовалась смешная шапка с лисьими ушами, а рюкзак оказался забит сувенирами. Разбирая его, парень радостно тараторил: — Купил семена волшебной сакуры: она меняет цвет в зависимости от качества ухода за деревом. Еще росток бобов Таносуки, это вроде японской ядовитой фасоли. Флёр и Биллу взял жабу богатства: если вставить монетку ей в рот, через месяц их станет две! Тебе, Гарри, магическое оригами — складываешь любую фигурку и она оживает, но только до полуночи. Рон, для тебя чашка с бесконечным раменом... — Ты воду то набрал? — перебила его Полумна. — Набрал конечно, — обиделся Невилл. Затем он вручил девушке красивую японскую сумочку кинтяку, которая меняет узор дважды в день. А для Гермионы отложил в сторону книгу с рецептами восточной алхимии. — Когда она станет прежней, будет в восторге, — радостно пояснил Долгопупс. Все принялись за работу: Полумна проверяла настой, Гарри и Рон с помощью трансфигурации превращали кусок обсидиана в подобие чаши, Невилл плавил серебро — Делакур согласилась пожертвовать часть ложек в обмен на обещание подарить ей новые. Все были сосредоточены и раздражены — страх неудачи витал в воздухе, держа умы в напряжении. Закончив с составляющими, маги столпились вокруг сосуда — тот получился чуть кривоватым, но вполне пригодным. Полумна разделила ингредиенты на две части, чтобы хватило на две разных попытки смешивания. В первый раз она залила сначала серебро, затем отвар, и лишь в конце добавила родниковую воду. Содержимое забурлило... И испарилось. Все разочарованно переглянулись. — Осталась одна попытка... — пробормотал Невилл. — Без тебя знаю! — Лавгуд сердито покосилась на него. Второй раз волшебница начала с отвара. Уже в него она добавила серебро. А потом дрожащей от волнения рукой вылила остатки родниковой воды. Маги замерли. Отвар смешался с серебром, затем впитал в себя воду. Всё перемешалось, закрутилось в сосуде воронкой, а затем успокоилось, приобретя цвет и консистенцию ртути. Волшебники почти в унисон облегчённо выдохнули. — Ну что, можно пробовать? — Гарри достал палочку. Все теперь внимательно следили за каждым его движением. Парень осторожно приставил палочку к виску и вытянул какое-то воспоминание — оно засияло белой линией, превратившись в шарик. Поттер аккуратно поместил этот шарик в жидкость, от чего по серебристой глади пробежали волны. — Рон, загляни, — произнёс волшебник. Уизли нервно сглотнул. Затем подошёл к сосуду, задержал дыхание и плавно опустил туда лицо. Все напряжённо ждали. Вскоре парень вынырнул, восторженно улыбаясь. — Я видел момент нашего знакомства, — радостно произнёс он. — Вагон поезда, продавщицу сладостей, как Гермиона починила твои очки... Полумна захлопала в ладоши, Невилл рассмеялся, а Гарри закивал. — Работает! Работает... Вскоре Уизли с Поттером принялись поочерёдно помещать в сосуд все воспоминания, связанные с Гермионой. Полумна и Невилл наблюдали за ними, радостно переглядываясь. Воспоминаний было много, каждое казалось значимым. Парни очень утомились — им потребовалось больше двух часов, чтобы переместить каждое в чашу. Но, наконец закончив, они синхронно приземлились на диван и переглянулись с довольными улыбками на лицах. — Пора звать её?

***

Гермиона была недовольна, что её потревожили, хоть ещё не спала. Но всё же она спустилась, сразу отреагировав колкостью на сосредоточенные и напряжённые лица ждущих внизу магов. — Кто-то умер? — хмуро спросила она. — Нет, — удивлённо ответил Поттер. — Странно. А то у вас такие суровые рожи. Девушка усмехнулась. Но тут же стала серьёзной, заметив Омут. Каменная чаша стояла прямо на столе, вокруг неё можно было увидеть следы работы: палочки, пустые ёмкости, неиспользованные ложки и прочую мелочь. — Что это? — Гермиона слегка нахмурилась. — Это Омут Памяти. Он напомнит тебе, кем ты была и как жила... До заклятия, — Рон говорил медленно и осторожно, словно боясь разгневать волшебницу. Грейнджер подошла ближе и аккуратно обмакнула кончик пальца в серебристую жижу. По дрогнувшей поверхности поплыли маленькие круги. — И как же? — Нужно окунуть туда лицо, а затем раскрыть глаза, — пояснила Полумна. Гермиона посмотрела на неё сквозь недоверчивый прищур. — Любопытно... Откуда же я узнаю, что воспоминания настоящие? — Они взяты из нашей с Роном памяти, — Поттер подошёл ближе. — Мы не заставляем тебя сразу верить... Просто взгляни. Ещё раз пробежавшись глазами по лицам всех присутствующих, девушка снова обратилась к чаше. Она погладила пальцем её неровные края, заглянула в жидкость, наклонилась к ней, понюхала... Затем снова повернулась к магам. Те терпеливо ждали, когда же Грейнджер решится. — Ну ладно... Если вы таким образом решили меня убить, — брови волшебницы приподнялись, — то пусть это останется на вашей совести. Сказав это, она отбросила кудри за спину, задержала дыхание и, немного поколебавшись, всё же окунула лицо в Омут.

***

Сначала Гермиона не видела ничего — только туман с редкими вспышками света. Словно она опять влетела в грозовое облако во время тренировки по квиддичу. Затем начали проявляться картинки. Волшебница наблюдала себя со стороны. Вот совсем юная, смешная девчонка с пышными кудряшками заходит в вагон к таким же маленьким Поттеру и Уизли. Сразу начинает поучать мальчиков, задирать нос... Грейнджер чувствует симпатию к этой малышке, но не понимает, какое отношение та имеет к ней. Вот распределяющая шляпа отправляет её на Гриффиндор. Вот они проводят время втроём: Гермиона постоянно всех отчитывает, не выпускает из рук книги, а на всех уроках тянет руку вверх. Девушка снова не верит, что видит себя, хоть и узнаёт собственное лицо. Вот Гарри и Рон спасают её от тролля в туалете, а потом она находит способ прорваться сквозь Дьявольские силки. Появляются первые сомнения, моменты тех лет всплывают короткими вспышками в памяти. «Неужели я была такая умная... И смелая?» Вот Грейнджер случайно превращает себя в кошку, выпив Оборотное зелье. А вот и Малфой — совсем юный и забавный. Сердце забилось чаще. Но вдруг он презрительно бросает ей в лицо «грязнокровка». Волшебница бьёт ему кулаком прямо в челюсть, Уизли и Поттер ликуют, а девушка чувствует лишь горечь обиды. Здесь они с Гарри спасают гиппогрифа, уводя его в лес. А вот девушка уже танцует на Святочном балу с незнакомым красавчиком («Кто он? Кажется, его звали Виктор...»). А потом рыдает, потому что парни её расстроили. Чем? Она не помнит. Вот Гермиона видит поцелуй Рона и Лаванды, и чувствует, как внутри всё рухнуло. Вот она плачет на лестнице, пока вокруг неё порхают птички, созданные трансфигурацией. К ней подсаживается Гарри... Затем она держит Рона за руку в больнице, и он шепчет её имя. От этого внутри становится тепло и волнительно. А вот Грейнджер стирает память своим родителям и утирает слёзы, наблюдая, как с семейных фотографий исчезает её лицо. Она ощущает боль, тоску и желание остановить саму себя. Но в то же время понимает, что никогда не поступила бы так, не будь для этого весомых причин. Здесь они с Гарри танцуют в палатке под радио... Потом Поттер исчезает. Вскоре они с Роном откуда-то возвращаются, и тот говорит, что нашёл их по зову сердца. От этих слов где-то внутри опять становится тепло. И вот они уже бегут с парнями через лес, удирая от егерей. Её хватает Скабиор, Рона бьёт в живот какой-то оборотень... Затем она видит, как какая-то сумасшедшая со странными зубами скалится ей прямо в лицо. А затем вдруг гневается и начинает кричать: — Откуда он у вас? Что ещё вы взяли в моём хранилище? Гермионе страшно. Безумная направляет на неё палочку и вырубает каким-то заклинанием. Темнота.

***

Грейнджер вынырнула из Омута так резко, что шатнулась назад и начала терять равновесие. Её тут же подхватили крепкие руки. Упав в них, она посмотрела в лицо спасителя. Провела по нему ослабшей ладонью и тихо шепнула: — Рон... В глазах Уизли блестели слёзы. — Теперь ты помнишь?.. — шепнул он в ответ. Она закивала, чувствуя, что по её щекам тоже бегут горячие солёные капли. Затем перевела взгляд на Гарри — парень застыл на месте, на его лице были заметны радость и облегчение. С таким же выражением стояла рядом Полумна. Лишь Невилл сохранял свою привычную глуповатую физиономию с приоткрытым ртом. Гермиона рассмеялась, утирая слёзы. — Я вспомнила... Я всё вспомнила! Девушка снова и снова перебирала в голове яркие моменты своей жизни. Воспоминания Рона и Гарри пробудили её собственные — в том числе и те, где парней не было. Это было словно знакомство с собой. Настоящей собой, какой она была до заклятия. Грейнджер была рада понять, что она умная, достойная волшебница, что у неё есть семья и настоящие друзья, что мир вокруг неё не был наполнен лишь болью и метаниями... Но внезапно её радость трансформировалась в какую-то печаль. А затем быстро переросла в злость — колючую и жгучую. Гермиона вдруг осознала, что эту прекрасную жизнь, полную ярких моментов, у неё пытались отобрать, заменив каким-то симулякром. И теперь волшебнице хотелось наказать тех, кто это сделал.

***

— Крестражи... Меч Гриффиндора... — с раннего утра Грейнджер уже сидела в обнимку со сборником сказок, который ей оставил Дамблдор. Она почти не спала, и теперь задумчиво грызла кончик карандаша, перебирая в голове воспоминания, которые увидела в Омуте. Гарри и Рон не могли нарадоваться при виде этой картины — столь привычной, но такой близкой их сердцам. Гермиона вновь стала собой. И пусть в ней ещё осталась какая-то резкость и жёсткость, что не была присуща девушке раньше, но всё же... Парни время от времени радостно переглядывались, сидя рядом на диване. — Та женщина... Которая меня вырубила, — задумчиво протянула Грейнджер. — Беллатриса Лестрейндж, — уточнила Полумна. — Точно, — Гермиона быстро указала на Лавгуд карандашом, а затем вновь прислонила кончик к губам. — Она как-то уж очень сильно переживала за своё хранилище... — Думаешь, там что-то есть? — Поттер растерянно почесал щёку. — Уверена, — заявила Гермиона. Затем перевела взгляд на Уизли. — Надеюсь, вы не потратили все мои запасы Оборотного зелья? — Зелье то есть, — пожал плечами Долгопупс. — Вопрос в том, где взять главный ингредиент. — Волос Беллатрисы? — девушка прикусила губу. — Чёрт... — Я знаю, — заявил Рон. — Все они торчат в поместье Малфоев. Достаточно украсть расчёску, и... — И как это сделать? — Полумна удивлённо подняла брови. — Только не говори мне, что ты опять притворишься Малфоем! Услышав эту фамилию уже второй раз за минуту, Гермиона стушевалась. Она тут же уткнулась в книгу, чтобы скрыть всплеск эмоций. Несмотря на то, что прошлое к ней вернулось, местами оно смешалось с событиями из заклятия... И с недавним настоящим. А потому разобраться в собственных чувствах всё ещё было сложно. Так сложно, что пока проще всего было убежать от них, заняв себя чем-то другим. — А что поделать? — Уизли развёл руки в стороны. — Ему это не нравится, знаю! Но волос то нам нужен. — Может, есть другой способ? — жалобно протянул Гарри. Взглянув на него, Рон решительно мотнул головой. — Нет, не думаю. Сказав это, он почти сразу вскочил и уже через миг метнулся вверх по лестнице. Все молчали, напряжённо ожидая, что произойдет дальше. Вскоре Уизли спустился в своём родном облике. На лице парня было заметно разочарование. — Ребят, тут такое дело... Я потратил все волосы Малфоя. Маги разочарованно переглянулись. — Похоже, придётся просить его по-доброму... — пробормотал Невилл. — И как это сделать? — нахмурился Рон. — Он торчит только в компании Пожирателей. Даже на свидания с Асторией уже не ходит. Гарри странно посмотрел на друга. А Гермиона вдруг произнесла, задумчиво почесав карандашом переносицу: — Я знаю место, где он точно бывает один... Можем оставить там записку. Волшебники снова обменялись взглядами, но на этот раз удивлёнными. — Откуда тебе это известно? Если это из воспоминаний заклятия, то они могут быть ошибочными... — забормотал Уизли. — Нет, это свежие, — равнодушно ответила Грейнджер. Рон покосился на Гарри, тот ответил ему обеспокоенным взглядом. — К слову о старых воспоминаниях, — произнесла Лавгуд. — Я могу наложить на Омут очищающее заклятье, и его можно будет использовать повторно... Чтобы их стереть. — Спасибо, Полумна. Но я теперь и сама могу всё сделать, — Гермиона вежливо кивнула. — Разберусь с этим, когда посчитаю нужным. — Ладно... — пробормотала когтевранка. — Решено! — Грейнджер поднялась со стула, захлопывая книгу. — Отправляемся прямо сейчас. Кто со мной? — Я точно иду, — пробурчал Уизли.