Слово котана. Фарш на асфальте

      Два дня я сидел под домашним арестом. И не потому что подпорченный фарш попросился назад в тёмной прихожей, а хозяйка в это вступила. Она упала громко, а я испугался и прыгнул. Просто вверх. Наверху был тюль. Новый. На ползарплаты. Я на тюле повис и немного съехал вниз, самую малость, но для обморока Тётушки хватило. В общем, сидел два дня на хлебе и воде, тоскливо смотрел на улицу через решётку на окне, дышал весной через форточку. Всё бы ничего, но бесила ворона. Эта карга прилетала каждые два часа пялиться на арестанта и ещё изредка каркала, суля что-то нехорошее дополнительно. Я мысленно её поймал, выдрал перья из хвоста, свернул на бок клюв… Мысленно. Видел я однажды, как вороны трепали котецкого на мусорке. Жесть! Совершенно отбитая босота. Он орал, пытался сквозануть в кусты, но чёртовы птицы долбили его клювами в башку, не давая сориентироваться. Я болел со своего подоконника, аж мурчалку сорвал вякать. Положение спас мужик с ведром, который решил мусор выкинуть в шесть утра. Хорошо, что у кота хватило сил и осталось зрение убежать.       Моя ворона тоже смотрела плотоядно, топталась по ветке и красовалась: мол, смотри котан позорный, что хочу, то и делаю: хочу — каркаю, хочу — лечу! А я мог лишь смотреть и завидовать.       Несколько раз во двор приходил Мурзат и парочка «теперь уже наших». Котан задирал морду и хрипло орал несколько минут:       — Мотя, выходи! Стрёмно как-то! Обещал же стрелкануться! — потом их шугали. Ребята разбегались красиво: вальяжно, вразвалку, делая одолжение кожаным.       Перед арестом я успел навестить Котуль. Девчонка сидела у порога, пока хозяйка полоскала коврик. Я оценил: киса — загляденье! Вот только дуреха не развязанная. С такой паштетно-мятный период может затянуться надолго. А Мурзат особой терпелкой явно не обладал.       Я ему в ответку проголосил, что накосячил, и надо отмотать арест. Тётушка тут же нарисовалась и форточку захлопнула. Голосина у меня дай боже всем и не только в марте — Мурзатый меня услышал.       Сидеть без свежего воздуха невкусно — пресно. Через запахи с улицы кот получает сотни новостей, как кожаные из газет. Совсем бы загрустил, но в окне напротив увидел Её. Взрослую красивую кошку. Мадонна! Вот она — мечта котана. Нюхала какие-то цветы из вазы и мечтала… наверняка о настоящем мужике и поваляться с ним на клумбе. А он изнывал напротив, извертевшись на пушистых звенящих яйцах.       Я включил голос, чтобы надоесть Тётушке и она меня вытурила за дверь. Моте надо вы-ы-ы-ыйти-и-и! Самой не надоел за два дня фан из кошачьего лотка? Ведь хорошо же, когда кот делает свои грязные дела где-то в другом месте?       Выпустила!       Как я рванул! Сигая через три ступеньки! Сгонял в дом напротив, вычислив этаж и квартиру с моей красавицей. Понял, что не гулящая и не стерилизованная. Спасибо её Хозяйке — не разрушила наше счастье. Ничего, загуляет и родит, ибо Мотя настроен серьёзно. Не мартовский романчик, а отношения длиною в… эх, была не была! Когда наладил зрительный контакт с дерева, Кошка смотрела внимательно и строго. Знала, что я так просто не подберусь, но смогла оценить симпотную моську. Ведь по жизни я само очарование. Если бы не голосина.       Потом я короткими перебежками добрался до «Универсама». Банда грелась на припечках опорной стены за зданием. Сегодня Солнце светило по-доброму. Мурзат подошёл первым, обнюхал, фыркнул, оскалился.       — Не торопился ты, Моть, проставляться. Ладно, не тушуйся! Давай, знакомься с братвой.       Котаны лениво подтянулись к нам и разлеглись вокруг.       — Первыми в списках уважения после: Лето и Газ. Они конкретно крутые. Скоро вернётся мой сводный братан Васька Абибас. Так это вообще высшая лига. А с остальными потом снюхаешься потихоньку. Из яркой перспективной шелухи: близнецы Косма. И мелкая егоза Фитиль, смешной и борзый. За ним всей бандой надо следить, чтобы в маргарин не попал. Но прикольный — нос по ветру держит и вентилирует быстрее всех. Да, кстати. Ты, Мотя, не думай, что жизнь малина. За каждый конкретный зихер мы обычно караем.       — Чë сразу пугаешь? В меня не только тапки летали, а и предметы потяжелее, — я приосанился. — Если морда наивная, это ещё не значит, что кот не нюхал горелого. Знаешь, как ворону поймать? Дело есть к одной…       — Погоди, не кипишуй… Дело есть на конкретный подшив. Смекаешь? Проставиться тебе нужно. Ребят покормить. Думай, Моть.       Мурзат усмехнулся. А я сел думать. Объедки и так под носом лежали и обновлялись каждые шесть часов. Смотаться на рынок через пару остановок, так одной спизженной рыбы на такую толпу будет мало. Обидятся. Спасибо, хоть не требуют харч на прописку прямо сейчас, а время дали. Но Мотя умный, порешает.       Потом меня повели знакомиться с местным Куккурипой, просветлённым и очищенным огромным количеством алкоголя дядей Петей, то ли дворником, то ли подсобником в ЖЭУ. Мужик пил всё, что горит, и где-то между третьей реанимацией и шестым лишением премии начал понимать язык котов. Определил это Мурзат, когда крышка мусорного бака случайно захлопнулась. Кот не придумал ничего другого, как боднуть алкаша под коленку и попросить по-пацански открыть мусорку. Дядя Петя поскрёб небритость на несвежем лице, икнул, посмотрел на небо, на кота, выдохнул луково:       — Ну, вот и допился до чертей! — но крышку отвалил и побрёл в подсобку, запивать своё горе очередной палëнкой. После третьей пришли коты и принесли просроченный плавленный сырок, даже не надкусанный. Пётр обещал за них помолиться. А «свой» дворник на балансе — это как гарантия в техпаспорте, если трезвый.       Итак, Просветлённый осмотрел меня, почухал за ухом и изрёк:       — Хороший, — будто без этого заключения моя медкомиссия была бы недействительна.       — Но чур по подъездам не гадить! За такой залёт отвечают все вместе.       — Я что, маленький? — даже обидно стало. Кустов и подворотен вокруг навалом. В снежке, конечно, почище было. Но скоро весна вдарит первой зеленью!       — Смотри, я предупредил! — мужик погрозил тёмным пальцем. — И шавок не задирай. Люблю я собачек.       — Мне на собак фиолетово, если не бросаются. А знаешь, как ворону поймать?       Дядя Петя снова посмотрел на небо, словно все мудрые мысли моросили оттуда.       — На кусок сыра. Есть инструкция в какой-то книжке. Автор Крылов, кажется. — Гуру замолк, а я решил книжку потом посмотреть в шкафу у Тётушки.       На третий день мотаний мне снова намекнули о прописке. Небо говорило только с дядей Петей, поэтому пришлось мозговать самому. Вышел из внутренних спальных дворов на большую улицу с дорогой. Собаки-машины сновали, игнорируя светофоры. Люди спешили по тротуарам, словно это и была их работа. Около киоска «Союзпечати» рядом с остановкой гнусавый парень гонял «напёрстки». Тупая неподъёмная игра для кожаных. В собравшейся группе людей уже играл и рвал банк «подсадной». Люди изумлялись, и незаметно сам собой запускался опасный режим «а вдруг». Лишние деньги карман не грели, но вероятность лёгкой наживы будоражила кровь, как весна. И отключала мозг.       Вот какая-то усталая красивая женщина вынула кошелёк и глаза мошенника засветились. Он поощрил дурочку за смелость, пообещал, что обычно в первый раз всегда везёт. И, о чудо, женщина выиграла. Небольшую ставочку, но всё же…       — Девушка, постойте, видите, сегодня ваш день. Удвоим? Попробуем ещё раз? — жертва развода комплиментов от парней не получала давно. Я сел поудобнее у её ноги. На меня, как на голубей, никто не обращал внимания. Это только в фильмах и глупых рассказах при виде котиков все камеры направляются на них. В жизни так не работает. Парень подсадил клиента наверняка — женщина выиграла удвоенную сумму.       — Разоришь меня, красавица! — восхищённо выдохнул засранец, переходя на более простой и фамильярный тон. У женщины уже разрумянились щёки.       — Бог любит троицу? Рискнём? — парень подмигнул, отдавая смятые бумажки своей жертве.       — Бери деньги и вали! — да кто ж меня услышит кроме дяди Пети после третьей? Женщина кивнула. Я видел, что она неплохая. Просто брошенная, усталая и почти разуверившаяся в чудо. В левом глазу напёрсточника зажёгся опасный огонь. Он подсëк вовремя. Клиентка добавила последнее из кошелька и протянула деньги. Мошенник ловко принял посчитал, добавил своих и громко объявил сумму. И вдруг сделал роскошный жест — непростительный, но безупречно работающий на разогреве. Дал жертве подержать банк. Кто-то рядом сматерился.       — Смотрим внимательно за шариком! Опачки!       Задвигались-зашуршали стаканчики по картонке. Женщина, немного замечтавшаяся, вдруг побледнела, осознав что потерялась. А я видел, как шарик ловко перекочевал в руку напëрсточника. Любой бы зверь это увидел. Мошенник поднял раскрытые руки, шарик улетел в рукав, потом также вернулся в ладонь. Такое искусство, наверное, отрабатывалось годами. Женщина потухла, хотя ещё пару минут назад сияла как тысяча люстр. Потускнели красивые глаза. А ведь весна, и нельзя пропускать ни один день. Мужик я или где? Делаю быстрое движение и с шипением когчу подлую руку, да так, что в кровь. Мошенник заорал, и я заорал. Шарик из ладони выпал и покатился по остановке. Зеваки взорвались гневом, успевая повязать рванувшего подельника. А замороченная женщина вдруг просто пошла, не слыша криков-камней в спину:       — Куда намылилась, шмара?! Деньги верни! Найдём же…       Я потрусил следом.       Она просто шла, а солнце словно прибавляло теплоты. Наконец, женщина остановилась, посмотрела на деньги в руке, потом на меня. Разморозилась, села гладить.       — Хороший котик, давай я тебе рыбки куплю?       — Корюшки! Только мне на всех! В пакете! — я успел обтереть и начистить ей все старенькие сапожки до колен. Удивительно, но она меня поняла.       Пакет с рыбой я почти волок по земле. На меня смотрели с завистью и злостью. Корюшка пахла свежими огурцами, а у меня из пасти пëрла слюна. Я очень надеялся, что женщина живёт далеко отсюда, и с этими подонками больше не встретится.       Котаны встретили меня, как дети папку с работы после зарплаты. Корюшка улетела, не успев чирикнуть.       Кстати, вопрос остаётся злободневно-нерешённым. Кто знает, как поймать ворону?