Незнайка.

«Гладь озера и радостное лето. И я лечу, свободою дыша, Где лотосами поросла планета. И где природа дивно хороша. Весёлого, прекрасного денечка Пусть утро ждет и радует рассвет. И про тебя пишу я эти строчки. Здесь растворился и меня уж нет. Я растворяюсь и дышу одним тобою. Не видел в жизни я цветка прекрасней. Не вижу больше никого я пред собою. Ты свет и жизнь, ты лотос, солнце, праздник!» Да, не забудет. И он не забыл. Такое забыть невозможно. Это было как удар молнии. Как солнечное торнадо. В зал забежали двое мальчиков. Один был вполне себе обычный. А второй… Хуайсан конечно же ждал чего нибудь необычного после воодушевляющих рассказов влюблённого в красоту друга своего старшего брата. Но все равно это было неожиданно. Это было как удар молнии. Нет… Как солнечный удар необычайной мощи. Прекрасный ребёнок ослепляющим солнечным вихрем ворвался в зал. Нет… Не в зал… Он ворвался прямиком в сердце, оживил душу, согрел тёплыми лучами. От его присутствия засверкало все вокруг ярким солнечным светом, зазвенел и заискрил сам воздух, взорвавшись солнечными протуберанцами. Сердце замерло и забыло свою обычную работу, оно просто напрочь забыло как биться. Хуайсан задохнулся от восхищения. Он соскочил с места, отвесил поклон двум мальчикам. Взволнованно прошептал: — Не Хуайсан… — Цзян Чэн. — Вэй Ин. Это последнее «Вэй Ин» прозвучало золотыми и серебряным колокольчиками в голове, оттолкнувшись от черепной коробки, срикошетило огушительным эхом в сердце и душу. Тоненькая девушка засмеялась: — Ладно, ладно, что за церемонии. Садитесь обедать. Мальчики мигом сели за стол и принялись за еду. Хуайсан никак не мог отойти от шока и все еще стоял, сложив руки и опустив голову, не решаясь шелохнуться. Девушка покачала головой. Потом обратилась к мальчикам: — Совсем засмущали мальчишку своими церемониями. Хуайсан поднял голову, посмотрел на девушку. Цзян Янли тихонько подергала его за рукав: — Хуайсан, ешь, остынет. Он кивнул, сел, с трудом перевел дух и взялся за ложку. Пальцы дрожали, ему было сложно поднести её ко рту, не расплескав супа. Он положил ложку обратно, пытаясь унять дрожь. Девушка спросила: — Не вкусно? Хуайсан поднял на неё полные мольбы глаза, боясь, что сейчас не выдержит солнечной бури нахлынувших эмоций и просто глупо расплачется. Девушка поняла его без слов. Она присела рядом с ним за столик, заслонив собой от двух мальчиков, которые дурачась, ели наперегонки с аппетитом суп из корней лотоса и свиных ребрышек. Стараясь отвлечь растерянного мальчугана, она все-таки всунула ему в руки ложку и сумела чуть ли не с ложечки накормить его. Суп был необыкновенный. Хуайсан ощущал благодарность к этой девушке, с ней было легко и свободно. Первый закончил Вэй Ин. Он встал, подошел к девушке, обнял её сзади за плечи: — Спасибо, шидзе. Твой суп самый вкусный на свете. Ты не только самая красивая, ты самая талантливая девушка на свете. Девушка улыбнулась, подняла голову и ласково посмотрела на мальчика: — А-Сянь, ох ты и подлиза. Это ты у нас самый красивый. И самый талантливый здесь тоже ты. — Сестрица, ты тоже самая красивая. Хуайсан же боялся поднять на него глаза. Боялся ослепнуть от того солнечного сияния, которое исходило от этого необыкновенного ребёнка. Он лишь несмело посмотрел на Цзян Янли. На ее плече лежала рука прекрасного мальчика. Казалось, что даже от этой руки исходил солнечный свет и освещал милое личико девушки. Да, это было точно так и рука необыкновенного мальчика была до того красивой, что Хуайсан невольно залюбовался идеальными пальцами и красивой формой ногтей. Девушка подняла руку и нежно взяла солнечные пальцы в свою ладонь. Ласково поглаживая его руку, она радостно засмеялась: — Ладно, ладно. Лучше поиграйте с новым товарищем. А то ему одному скучно. Хуайсан смотрел на это великолепное зрелище, боясь пошевелиться, он боялся даже дышать, чтобы не спугнуть этот прекрасный миг. Он рядом! Он смотрит сейчас на самое необычное, на самое прекрасное чудо, которое могло только спуститься на эту грешную землю. Мальчик неожиданно обратился к Хуайсану: — Отлично. Хуайсан, ты пойдёшь с нами кататься на лодке? Хуайсан, совершенно не готовый к тому, что на него обратит внимание столь неземное существо, поднял наконец глаза. — Я-я…? — Ну да, а разве тут есть еще Хуайсаны? Хуайсан осторожно посмотрел в бездонные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, где плескались золотые и серебряные искорки и понял, что тонет. Его захватило водоворотом так, что закружилась голова и стало трудно дышать. Он застыл на месте, не в силах произнести ни слова, ни шевельнуть ногой или рукой. Цзян Чэн покончил с супом и подошел сзади, глянул на бедного мальчишку, дёрнул Вэй Ина за рукав, отвел в сторону, зашептал что-то на ухо. Все чувства и слух Хуайсана были настолько на пределе, что он не смог не расслышать шепот Цзян Чэна: — Вэй Ин, прекрати его смущать. Смотри на нем уже лица нет. — Даже в мыслях не было. — Ты что не видишь, что еще один пал смертью храбрых от твоей красоты! Прекрати немедленно! — Цзян Чэн, перестань меня ругать. Я ничего не сделал ему. Только позвал на лодке покататься. Хуайсан замер. Цзян Янли встала, подошла к мальчикам: — О чем это вы там шепчетесь? — Сестра, мы хотим на лодке покататься, но Хуайсан такой стеснительный. — Значит ему нужно больше уделить внимания. — Куда уже больше? По-моему ему уже достаточно, — тихонько проворчал Цзян Чэн. — Тогда ты его позови. — Он уже позвал. И…сама видишь… Девушка засмеялась и повернулась к насмерть перепуганному Хуайсану: — Хуайсан, пошли с нами. Мальчики стояли сзади девушки, не шевелясь. Они ждали молча результата. Но даже из-за спины Цзян Янли выбивались солнечные лучи. Хуайсан с огромным трудом отмер и быстро закивал головой. Он испугался, что мальчики посчитают его диким и нелюдимым и не захотят с ним играть. Потому встал и пошел рядом с девушкой за мальчиками. Мальчики вдруг остановились, подошли одновременно оба к нему и взяли с двух сторон за руки. Хуайсан не мог никак поверить своему счастью. Та самая солнечная рука, которую только что нежно прижимала к себе Цзян Янли и которой он любовался, теперь сжимала его ладонь. Хуайсан так боялся, что мальчик уберёт свою руку, потому осторожно держался за его руку, словно это была хрупкая ваза. Цзян Янли взяла за другую руку Вэй Ина и они все вместе побежали на пристань. Все происходило словно во сне. Его несло словно на солнечных крыльях. И солнце было рядом. От восторга, что переполнял душу и от сияния, он не видел и не слышал, что происходило вокруг. Хуайсан даже не понял, как оказался в лодке. Немного переведя дыхание, он наконец обрёл способность видеть. Но боялся поднять еще пока глаза. Он только любовался на огромные бутоны лотосов на длинных ножках. Через некоторое время он начал украдкой подглядывать за солнечным мальчиком. Этот мальчик был настолько красив и изящен, у него была нежная кожа и мягкая кошачья грация, что на это зрелище можно было смотреть вечно. Длинные густые волосы были завязаны в высокий хвост фиолетовой лентой, у основания хвоста скреплены небольшой заколкой в виде цветка лотоса. Нежное лицо с идеально правильными чертами, большие глаза с пушистыми ресницами, изящные брови. На гибкой стройной фигуре ловко сидело сиреневое платье с вышитыми фиолетовыми лотосами на груди и плечах. Заметно было, что этот мальчик любит красивые вещи и они доставляют ему удовольствие. Он щурился от яркого солнца и улыбка не сходила с его пухлых детских губ ярко-розового цвета. Хуайсан вдруг поймал себя на том, что уже просто беззастенчиво пялится на это чудо. Он вздрогнул и украдкой огляделся, кто еще заметил его нескромное поведение? Нет. Никто не заметил. Все смотрели исключительно в одном направлении. Глаза Цзян Янли и Цзян Чэна также были прикованы к этому феномену во всех отношениях. Только взгляд Цзян Янли был нежным и ласковым, а Цзян Чэн смотрел ревниво и с желанием внимания Вэй Ина. К Хуайсану вернулась наконец способность думать и размышлять. «Интересно, родные брат с сестрой, а какие разные взгляды. Какое разное отношение. Но оба любят его. По-разному, конечно. У одного любовь эгоистичная, собственническая. А у другой нежная, бескорыстная, жертвенная…» Да… дева Цзян… Не зря дагэ со своим другом говорили про неё. В ней ощущалась храбрость и скромность, стальной стержень и мягкость, необычайная сила характера и бесконечная нежность. Это была не совсем обычная девушка. Особенно поразило Хуайсана её выдающееся умение любить. Любить бесконечно. И именно такими были её чувства к прекрасному ребёнку Вэй Ину. Хуайсан присмотрелся повнимательнее. Она смотрела на мальчика так, словно была готова, не минуты не раздумывая, отдать за него жизнь. Да и, казалось, сам воздух здесь был пропитан безмятежной любовью и бесконечной нежностью. Хуайсан вздохнул, ему стало немного спокойнее. Он смог наконец-то чуточку расслабиться и оглядеться вокруг. Гребец на лодке изредка кидал ласковые взгляды на детей. Торговцы на своих заваленных товаром суденышках, наперебой предлагали свой товар. Кто-то кричал: — Молодые господа, берите семена лотосов! — Берите паровые булочки! — Берите фрукты! Маленький феномен только посмотрел и улыбнулся, поправил волосы. — Мы не взяли с собой денег. — И не нужно! — Мы угощаем просто так! Тут же к ним в лодку полетели несколько фруктов. Торговцы с радостью были готовы отдать свои вкусные вещи мальчикам и необыкновенной девочке в лодке. Кто-то подплыл на лодке с выпечкой и угостил детей булочками и пирожками. Цзян Чэн взял паровой пирожок и недовольно поморщился: — Шисюн, ты опять сразил всех наповал. Приглуши сияние. За что получил легкого пинка: — Скажи как? Поделись опытом? — Ах ты… Дзен Чэн хотел пнуть в ответ, но наткнулся на взгляд сестры. — Сестра, чего он? Цзян Янли ответила: — Что плохого, что наш А-Сянь всем нравится? Хуайсан присмотрелся к Цзян Чэну. Показалось, что тот очень доволен, что получил пирожок, но старается прикрыть свое удовольствие показным гневом. Странно. Показалось, что тот ревнует. И не хочет делить своего прекрасного шисюна ни с кем. Неужели завидует? Или просто ревность? Неужели перед ним самый обычный эгоист и собственник? В отличие от него, дева Цзян гордится своим приёмным братиком и восхищается его красотой и талантом любого человека сбивать с ног своей яркой внешностью. К ним подплыла еще одна лодка. С хорошенькими жизнерадостными девушками. Они плели венки из цветов и надевали на голову. Один из таких венков они подарили необычному мальчику. Вэй Ин крикнул: — Спасибо большое. Шидзе, возьми, это тебе. Цзян Янли засмеялась и надела мальчику на голову венок: — Я и сама могу сплести. А мой А-Сянь такой красивый. Она залюбовалась мальчиком. Цзян Чэн проследил ревнивым взглядом за сестрой. — Кажется Цзян Чэн обижается. Хуайсан смотрел на милую сцену, затаив дыхание. Вэй Ин сказал, обращаясь к девушкам: — А Цзян Чэну? Девушки протянули два венка: — Вот еще два для девы Цзян и молодого господина. Вэй Ин забрал веночки. Один надел на голову шидзе, другой протянул Цзян Чэну. Цзян Чэн, старательно пряча довольную улыбку, взял венок, вместо спасибо поворчал на своего шисюна: — От этих девушек совсем покоя нет. Все из-за тебя. Постоянно таскаются за нами целыми пачками. Вэй Усянь, тем временем, отдал еще одну булочку деве Цзян, потом собрал фрукты со дна лодки и кинул девушкам: — Ловите! Угощайтесь! — Спасибо, спасибо! — Молодой господин Вэй такой добрый! — А какой красивый! Девушки ловили фрукты и на все лады восхищались и восхваляли прекрасного мальчика. Цзян Чэн с удовольствием жевал пирожок и картинно закатывал глаза. Дева Цзян, которая недавно надела венок на голову младшему брату, теперь залюбовалась Вэй Ином. Хуайсан и сам бросал на него несмелые взгляды. Наконец он осмелился посмотреть подольше. Картина превзошла все самые смелые ожидания. Розовые упругие лепестки лотосов оттеняли нежную кожу его идеального лица, окрашивая легким румянцем пухлые щёчки. Его блестящие черные волосы казались еще более блестящими. А в бездонных глазах, обрамленных длинными пушистыми ресницами, отражалось целое озеро вместе с лотосами. Если не ухватиться за длинную спасительную ресницу, то в этих глазах можно было утонуть. Вдруг Цзян Янли сняла с себя венок и протянула Хуайсану. Хуайсан смутился. Юный феномен, заметив это движение немного опечалился и сказал: — Ох… Хуайсан, прости. Девушки, можно еще один веночек? — С радостью! — откликнулись счастливые девушки, что прекрасный мальчик снова обратил на них внимание. В руки мальчика приземлился еще один венок, усыпанный розовыми цветами. Он протянул его Хуайсану: — Держи. Хуайсан протянул руку, ощущая как прыгает сердце в груди. Пальцы дрогнули от необычайного волнения, он чуть не выронил венок. Дева Цзян перехватила венок и надела на голову совсем уж смутившегося Хуайсана. Хуайсан сидел и боялся пошевелиться. Боялся уронить в воду неожиданный подарок чудесного мальчика. Дальнейшую часть дня он местами помнил смутно, местами ярко и празднично. Они бегали наперегонки, дрались на мечах, прыгали, взбирались на деревья, шалили, стреляли из лука, запускали бумажного змея. Правда на мечах Хуайсан не дрался, но чувствовал себя прекрасно, и во время шалостей даже ничего не умудрился себе поранить, что было особенно непривычно. И, что самое главное, здесь никто не смеялся над его неуклюжестью. Дети были настроены весьма доброжелательно. Но сам он старался сохранить в памяти каждый миг счастливого дня в необычном месте, называемой Пристанью лотоса. Его взгляд был прикован к прекрасному ребёнку. И не только его. С ними собралась целая ватага учеников, которые с восторгом восхищались первым учеником Юньмэн Цзян. Они хлопали всякий раз в ладоши, когда мальчик попадал в цель. — Шисюн, ты самый меткий! — Шисюн, шисюн, научи меня! — Шисюн у нас не только самый меткий, он у нас самый красивый! — Ладно, ладно. И Вэй Ин терпеливо поправлял руку и показывал как правильно целиться. Хуайсан смотрел на это зрелище, раскрыв рот. Неожиданно Цзян Чэн пихнул его под локоть: — Будешь стрелять? Хуайсан нерешительно замялся. — Я…не умею… — Ничего. Цзян Янли потащила за руку Хуайсана прямо к Вэй Ину: — А-Сянь, помоги Хуайсану! Потом обратилась к Хуайсану: — Ты когда-нибудь стрелял из лука? Хуайсан помотал головой. Цзян Чэн протянул ему лук и стрелу. Хуайсан взял эти предметы, не зная как и что с этим всем делать. Вэй Ин подошел к нему, поправил руку: — Опусти локоть. Представь, что стрела это продолжение твоей руки. Хуайсан разволновался так, что руки задрожали, он чуть не выронил лук и стрелу. Первый ученик вздохнул, потом взял его одной рукой за локоть, другой взялся за кисть руки, в которой Хуайсан судорожно сжимал стрелу. — Не напрягайся, расслабься. Хуайсан попробовал расслабиться, получилось плохо. Его окутывал аромат горных трав и цветов. И, кажется, тех самых лотосов, которые украшали головы всех троих мальчиков и девы Цзян. Ощутив себя почти в обьятиях сильных рук, Хуайсан отчаянно сжался в комочек. В результате первый ученик сам направил стрелу, сам натянул лук, сам прицелился и сам же выстрелил. Как ни странно, стрела попала в цель. Мальчишки зааплодировали. Вэй Ин сказал: — Вот видишь, ничего сложного. Ты первый раз? — Да… — еле слышно выдавил из себя Хуайсан. — Для первого раза очень даже хорошо. Даже отлично. Вай Ин выпустил его из своих обьятий и слегка хлопнул по плечу. Рука была изящная, но удар был не слабее, чем у дагэ. Хуайсан присел от неожиданности. Все засмеялись. Хуайсан вдруг сам неожиданно для себя тоже засмеялся. И сразу стало как-то легко на сердце. Соревнования закончились. Для детей накрыли столы в столовой. Проголодавшиеся ребятишки гурьбой устремились ужинать. Хуайсан уже не так робел в присутствии солнечного феномена. Но не мог теперь не смотреть на него с восторгом и восхищением. Сердце замирало всякий раз, как тот обращался к нему. И Хуайсан летел и летел в бездонный омут прекрасных глаз, кружась в золотых и серебряных брызгах, вдыхая нежный аромат горных трав и цветов. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и эта чудесная сказка про прекрасного мальчика из прекрасного места, называемого Пристанью лотоса. Подошедший адепт окликнул Хуайсана и сказал, что его ждет брат. На прощание мальчики обнялись. — Ты еще придешь к нам? — спросил Вэй Ин. Хуайсан, еле придя в сознание после пережитого обьятия, ответил с волнением и печалью в голосе: — Я не знаю…это зависит от дагэ… — Хорошо бы, чтобы ты приходил почаще. — Спасибо, спасибо, — Хуайсан поклонился. — Ну что ты, не нужно таких церемоний. Мы же ровесники. — Мне просто очень жаль, что я не смогу часто бывать здесь, — голос дрожал. — Не переживай, мы будем ждать тебя, — наперебой кричали ему ученики Юньмэн Цзян. Дева Цзян ласково потрепала его по плечу: — Мы всегда рады видеть тебя. Приходи почаще. Сердце Хуайсана переполняла благодарность и волнение. И еще примешивалась какая-то нотка необычайного восторга и счастья. У него не было ни одного друга его возраста в его родном клане. А тут появилась целая куча друзей. Ему очень не хотелось уходить из этого прекрасного места. Но ждал старший брат. Уже подходя к залу Познания меча, он увидел как брат выходит вместе с главой Цзян. Они разговаривали. — Думаю это не было случайной гибелью, — говорил глава Цзян. — И наших матушек тоже? — спросил старший брат. — Думаю да. Твой отец как-то собирал информацию про их деяния. — Значит?.. — Да. Но мы пока не можем обнародовать сведения. Силы еще малы. Да и они сейчас странно притихли. — Возможно грянет буря? — спросил Не Минцзюэ. — Они присоединили к себе множество мелких кланов и орденов. Но четыре великих клана никогда не склоняли перед ними колени. — Это значит, что мы им помеха. — Да, ты совершенно прав, молодой глава Не. А сейчас надо наращивать силы и увеличивать боевую мощь. Мы не можем действовать наобум. Надо, чтобы наша молодежь подросла. Думаю они не начнут действовать спонтанно. У них явно есть план. — Эх, глава Цзян, в вашем ордене есть прекрасный потенциал. А мой братишка, как сказать… — Но этому потенциалу тоже надо сначала подрасти. Иначе он рискует стать добычей с его способностями. — Думаете? — Да. Они и так рыскают в Юньмэне время от времени. Моя супруга уже сталкивалась с ними. А братишку отправь в Гусу. Там он быстрее возмужает. Тут оба главы увидели Хуайсана. — Ну что? Пойдем домой? Хуайсан поклонился. Глава Цзян обратился к нему: — Хуайсан, как дела? — Хорошо, — с переполнявшим его душу восторгом, выдохнул Хуайсан. — Как тебе понравилось играть с нашими детьми? — Очень… — Вам надо бы поближе узнать друг друга. Скоро вы все пойдёте в Гусу на обучение. Вам уже будет легче. Глава Цзян потрепал мальчика по плечу. Хуайсан посмотрел в ласковые глаза мужчины и вдруг вспомнил отца, у него защемило сердце. Уходить не хотелось. Вечером он написал в своем дневнике: «Наконец это произошло! Да! Настал Этот День! Я увидел его! Увидел! Я не просто увидел его, я прикасался к нему, говорил с ним. Я прикасался сегодня к своей мечте! И эта мечта живет в сказочном мире. Мир, достойный кисти художника и поэта! Мир, где распускаются самые красивые цветы на земле! Но самый лучший цветок — это прекрасный мальчик, необыкновенный, гениальный, одарённый, сильный и смелый. А еще он очень благородный. Здесь все любят его. Особенно необыкновенная дева Цзян. Лань Хуань не зря рассказывал про него. Когда брат Хуань говорил про него, он весь словно светился. Он не зря светился! Он знал про что рассказывает! Он действительно не просто прекрасен. Он прекрасен во всех отношениях. Он просто совершенство. Самое настоящее совершенство! Неземное совершенство! Он никак не может быть обычным человеком! Это не обычный мальчик! Он наверняка спустился с небес и выбрал себе самую прекрасную местность. Пристань лотоса. Только это чудесное место достойно, чтобы этот феноменальный мальчик жил здесь. Я даже не знаю как описать это чудо, это… «С чем тебя сравнить? С лотосом прекрасным. С кем тебя сравнить? Ты один такой. Как не полюбить? И на сердце праздник. В жизни не забыть. Нежный образ твой.» Хуайсан мечтательно посмотрел в окно. Перед тем как отложить кисть, красиво вывел на полях: «Сегодня он меня обнял. Целых два раза! Хотя, первый раз я считать не буду, это была просто помощь в том, чтобы я правильно выстрелил из лука, но все равно это невероятно приятно. Хотя было немного страшно. Не знаю почему… Я так и не понял… Но такое забыть просто невозможно!» После записи жирно вывел число «и»(1) и обрисовал её вокруг виньеткой. (1) — [i] — цифра один.