Незнайка.

«Я теперь не смогу быть прежним. Взбудоражив пьяную душу… Вдруг отчаянно в сердце влезло И спокойствие вмиг разрушив. Всю размеренность разметавши, Словно облако ветром в клочья… Нет здесь места ни лжи, ни фальши. Снова ждет меня пьяная ночка. Снова ждёт, не боясь тревоги. Там, где пьяному по колено, Замочить я боялся ноги… Но по-прежнему страсть нетленна…» Хуайсана солнечным вихрем сдуло с места и понесло как на крыльях к выходу. Спешно поклонившись и поприветствовав, он стремглав подлетел к юношам и тут же с восторгом попал в крепкие объятия Цзян Чэна и Вэй Усяня. — Братцы! — Как дела, Хуайсан? — Братцы, вы больше не вернётесь в школу к учителю Ланю? Цзян Чэн отрицательно покачал головой. Вэй Усянь весело сказал: — Нет, не вернёмся. Лучше учиться дома. У нас школа ничуть не хуже. Даже лучше. Нет такого количества правил. — Это верно, — подтвердил Цзян Чэн. Хуайсан был счастлив, он тонул в крепких объятиях прекрасного одноклассника, так что даже не расслышал как объявили о прибытии ордена Гусу Лань. Понял он это только тогда, когда всей шкурой почувствовал на себе довольно пристальный фирменный взгляд убийцы. Волосы в идеальной причёске Хуайсана зашевелились Чтобы не портить себе настроение, он даже не стал поворачивать голову. Как Цзян Чэн вдруг зашептал: — Братцы, подмастерье смотрит сюда. Вэй Усянь засмеялся: — Ну и пусть смотрит. Что он нам сделает? Мы с тобой у них больше не учимся. Хуайсан вздохнул: — Дагэ сказал, что на новый учебный год снова отправит меня учиться в Гусу. Вэй сюн засмеялся: — Хуайсан, я тебе сочувствую, но это же еще пока только будет. Не думай сейчас об этом. Не порть себе настроение. Лучше наслаждайся тем моментом, который сейчас. А что может быть лучше? Мы встретились. И можем после заседания вместе прогуляться по городу. — Отлично сказано, — подтвердил Цзян Чэн, — пойдем гулять? Хуайсан отмер и радостно закивал: — Да, да, пойдем. Они отошли в сторону и начали наблюдать за гостями, входящими в залу. Хуайсан был так счастлив, ему показалось, что прошло всего несколько минут, он даже не заметил как уже все гости собрались и было объявлено о заседании совета кланов. Мальчики разошлись по своим местам. Хуайсан, прикрывшись ввером, не отводил счастливого взгляда от прекрасного друга. Он даже не слышал и не понимал о чем говорится на совещании, он предвкушал долгожданную прогулку в приятной компании. После заседания подали напитки и блюда, пообедав, юноши собрались у входа. — Куда пойдем? — спросил Хуайсан. Вдруг боковым зрением уловив движение белых одежд, Хуайсан вздрогнул и невольно повернул голову. На них смотрел со злостью Лань Чжань. — Почему он так смотрит? Вэй Усянь снова взял Хуайсана за плечи и развернул к себе лицом: — Не смотри туда. Хуайсан снова покосился в том же направлении и поежился от ледяного взгляда, который пробирал морозом до самых костей. Тут подоспевший учитель Лань строго глянул на своего племянника, тот опустил голову и пошел вслед за своим дядей. Хуайсан вздохнул с облегчением. Грозного надзирателя изолировали. Обняв друг друга за плечи, как раньше, юноши весело зашагали в город. Спустившись с широкой белокаменной лестницы, они с удовольствием погрузились в простой и весёлый мир, где были трактиры и винные лавки, чайные и кондитерские, базарчики и различные магазинчики со всякой всячиной. До самого вечера они гуляли по базарным площадям, перепробовали массу различных вкусных вещей, накупили кучу безделушек и вернулись довольные и счастливые. Уже подходя к гостевым покоям, он услышал разговор. Хуайсан притаился за стеной беседки. Разговаривали двое мужчин — Говоришь наш глава отдал свою наложницу младшему сыну? Странно, но зачем? — Затем, что он хочет посвататься в Пристань лотоса и заключить брачный договор. — Неужели к деве Цзян? — Пф, зачем ему какая-то девчонка? При чем абсолютно бесполезная? Бери выше. — Выше, это как? — По способностям. Его интересует первый ученик ордена Юньмэн Цзян. — Вот оно что. Говорят у него есть сверхспособности. — Вот потому наш глава и хочет заручиться его поддержкой. — Вряд ли глава Цзян согласится. Наверняка он сам спит и видит этого красавчика своим зятем. Да и мальчишка еще совсем юный. — Конечно он не будет сейчас свататься. Но через годик-два он обязательно провернет это выгодное дельце. — А если он и тогда не согласится? — Тогда наш глава создаст им такие условия, что у них не останется выбора. — Ну да. Он что-нибудь обязательно придумает. — Ладно, пошли, пока никто не услышал. — Пошли. Звук шагов затих вдали. Хуайсан выбрался из своего укрытия. Подойдя к гостевым покояи он услышал внутри голоса. Один голос принадлежал его дагэ, а другой Сичэнь гэ. Он прислушался. Что-то в их разговоре показалось ему весьма странным Хуайсан решил пока не заходить. Голос Лань Сичэня произнес: — Минцзюэ сюн, ты так и не сказал? — Нет еще. — Он должен знать. — Боюсь его психика не выдержит подобного. Знаешь как он каждый раз болеет от нервного потрясения? Пусть хоть еще немного подрастёт и возмужает. — Да, я понимаю. Но рано или поздно он все равно узнает. — Сичэнь, но я пока в порядке. — Вижу. Но я всё-таки опасаюсь. Ведь твой братишка даже постоять за себя не в состоянии. — Сичэнь, не волнуйся за меня. И в случае чего у меня есть ты. — Да, я знаю. И я всегда готов тебе помочь. Ведь у меня один друг. И я очень дорожу нашей дружбой. — Да, я знаю. И спасибо тебе. Но пока еще все хорошо. Я ничего опасного не чувствую. — Это хорошо. Мне кажется, что Хуайсану в принципе чуждо насилие. При чем всякого рода. Он не воин. Он гуманитарий. — Может даже и хорошо. По крайней мере ему не грозит смерть от искажения ци. Но в нашем ордене у него совсем нет друзей. Кстати ему бы неплохо иметь друзей. — Есть из ордена Юньмэн Цзян. При чем молодой господин Вэй отличный друг. Он талантлив, силен, благороден и всегда готов заступиться за своих друзей. Жалко только то, что у моего братишки ничего с ним не выходит. Он как был букой, так и остался. Повисла тишина. Воспользовавшись паузой, Хуайсан тихонько прополз в дверь. Юноши сидели друг напротив друга, погруженные каждый в свои мысли. Услышав стук двери, Лань Сичэнь поднял голову: — Хуайсан, как провел время? Хуайсан поклонился: — Очень хорошо, Сичэнь гэ. — Будешь участвовать в соревнованиях? — Да…но с меня лучник совсем никакой. — Ну не всем же быть первыми. Не расстраивайся, ты получишь ценный опыт. — Я знаю. Лань Сичэнь налил в чашку чай: — Хуайсан, садись, выпей с нами чаю. Хуайсан присел и взял из рук Лань Сичэня чашку и ароматным напитком. Взяв чашку и отхлебнув, он ощутил как устал. Еле подавив зевоту, он кое как допил чай. Старший брат посмотрел на него: — Хуайсан, иди ложись спать. — Да, спокойной ночи вам. Хуайсан поплелся за ширму к своей кровати. Не Минцзюэ и Лань Сичэнь вышли из покоев. Хуайсан хотел пойти следом и послушать о чем они говорят, но усталость взяла своё. Он провалился в глубокий сон. Медленно прошли три невероятно длинных дня совета кланов. После заседания он снова пошел гулять с Цзян Чэном и Вэй Усянем. Вечер полетел в один миг. Снова, возвращаясь в гостевые покои, он застал у них Лань Сичэня. Они обсуждали то, что говорилось на совете кланов. В этот раз, когда юноши вышли, Хуайсан все же поборол свой сон и тихонько прокрался за ними, чтобы подслушать их разговор. Лань Сичэнь сказал Не Минцзюэ: — Кстати слухи о помолвке молодого господина Вэя с девой Цзян не подтвердились. — Ты рад этому? — Минцзюэ сюн, ну ты же знаешь… — Да, знаю. Тебе нужно родить наследника. — Да, я старший. Иногда мне кажется, что я какой-то не такой в нашей семье. — Ты думаешь? Знаешь, Сичэнь, мы с тобой дружим довольно давно, я не замечал в тебе ничего подобного. Лань Сичэнь вздохнул: — Я и сам за собой не замечал до одного прекрасного случая. — Тогда может еще все обойдётся? — Не думаю. Слишком глубоко запало в душу. Я теперь не смогу быть прежним. Не Минцзюэ обнял друга: — Держись, брат. Главное не раскисай. — Я стараюсь. Но он не должен знать это. Да и сам молодой господин Вэй…он никогда не примет ничего подобного… Не Минцзюэ сочувствующе вздохнул и похлопал друга по спине. — Ты знаешь, мой братишка из таких же романтиков. Оба вдруг замолчали. — Пойдем спать? — прервал через время молчание Не Минцзюэ. Хуайсан взял низкий старт и спешно собрался перебежками отправиться в кровать, пока дагэ не заметил. Но Лань Сичэнь покачал головой: — Минцзюэ сюн, побудет немного со мной. — Хорошо. Только недолго. Завтра последний день совета кланов. Главное, чтобы не уснуть прямо во время собрания. Лань Сичэнь улыбнулся: — Ничего, я привычный мало спать. Они двинулись вдоль цветника с кроваво-красными огромными бутонами роз. Прятаться в колючих розах абсолютно не предоставлялось никакой возможности. Хуайсану ничего другого не оставалось, как вернуться в комнату. Проворочавшись довольно продолжительное время, он пожалел, что не взял с собой дневник. Очень хотелось с кем-нибудь поделиться. Он долго лежал размышлял. Получается, Лань Сичэню еще сложнее. Он не имеет права даже мечтать о чём то подобном. Хотя, он вовсе не интересуется никакими мужчинами. По крайней мере Хуайсан не мог припомнить ни одного такого случая. «Что с нами тогда не так? Вот и Сичэнь гэ считает себя каким-то не таким. Хотя вовсе никогда и не заглядывался ни на каких парней. Как должно быть ему сейчас сложно! А ведь они все, похоже, однолюбы! Учитель Лань всю жизнь любит одну и ту же. И даже не женился. Отец Сичэнь гэ, глава ордена Гусу Лань Цинхэнь Цзюнь до сих пор любит свою покойную жену. И тоже до сих пор не женится. Самый первый глава Лань Ань ушел назад в монастырь после смерти горячо обожаемой супруги, потому, что ему решительно никто не был больше нужен. И он тоже так и не захотел больше жениться.» Уже за полночь вернулся старший брат и лег спать. Хуайсан еще поворочался и все-таки заснул в конце концов. На следующий день он еле высидел, с нетерпением ожидая окончания скучного заседания, не вникая в то, о чем говорят, даже не утруждая себя слушать. Прикрывшись веером, он смотрел в сторону юньмэнцев. Вернее сказать, он смотрел на прекрасного одноклассника, который в данный момент внимательно изучал узор на чайном сервизе перед собой на столике. Хуайсан осмотрелся вокруг и заметил как смотрят в том же самом направлении Лань Чжань и Лань Сичэнь. Смотрели абсолютно по-разному. Один с мягкой улыбкой просто любовался на прекрасного юношу. Другой пристальным, тяжелым взглядом с мрачным выражением на каменном лице. Два брата! Но какие разные! Хуайсан вздохнул и снова принялся за более приятное занятие: созерцание несравненной красоты Вэй сюна, предвкушая приятную прогулку. После окончания собрания и обильного обеда, Хуайсан радостно подскочил к друзьям и, обняв их за плечи, в нетерпеннии выпалил: — Ну что? Пошли гулять? — Конечно, — обрадовался Вэй Усянь присутствию Хуайсана. Счастливый Хуайсан потопал к выходу. Проходя в двери, он заметил братьев Лань. Как всегда наткнулся на злобный колючий взгляд Лань Чжаня, кивнул грустно улыбнувшемуся Лань Сичэню и гордо прошествовал мимо, ощущая на себе надёжную руку Вэй Усяня. Правда напоследок мелькнула мысль: «Возможно Лань Чжань отыграется. Не оставит он это дело даром. Явно ждет когда не будет рядом Вэй сюна. Ну ладно, переживём. Главное лишний раз не умудриться попасть ему на глаза.» Они погуляли по площади, заглянули в различные магазинчики, потом просто пошли бродить по улочкам. Они долго бродили по Безночному городу и, проходя мимо небольшого садика, вдруг услышали короткую трель спущенной тетивы. Вэй Усянь встрепенулся, оставил друзей, продрался сквозь листья и ветки насаженных кустов. Он долго всматривался в то, что творилось во дворе, затем помахал Цзян Чэну и Хуайсану. Они немедленно продрались за ним следом и увидели юношу, облачённого в тонкие белые одежды. Он направил лук в цель и отпустил тетиву. Лицо юноши казалось довольно красивым. Его стойка была образцовой и вместе с тем прекрасной. На мишени оперённые стрелы уже плотно забили красную сердцевину. Последняя тоже попала в центр. Ни единого промаха. Понаблюдав некоторое время, Вэй Усянь одобрительно прошептал: — Отлично стреляет! Юноши закивали. Выстрелив, юноша взял из колчана новую стрелу. Вэй Усянь приложил палец к губам: — Тихо. Они тем же путем продрались сквозь кусты и пошли обратно. По дороге Вэй Усянь сказал: — Интересно, кем же из молодых господ Ордена Цишань Вэнь он является? Кем бы то ни было, он отличный стрелок. Я ни разу не видел, чтобы кто-то из их ордена так хорошо стрелял. Цзян Чэн подтвердил: — Да, это точно. Уж чего, чего, а стрелки из них никудышные. — Как и я, — добавил Хуайсан. — Хуайсан, не переживай. Никто из них так не болел в детстве, как ты. Думаю, если ты будешь упорно тренироваться, то будешь стрелять ничуть не хуже, — утешил его Вэй Усянь. — Просто я бездарность сам по себе, — возразил Хуайсан. — Не принижай себя. Возможно, что это не то, к чему влечёт тебя твое сердце. Не всем же быть стрелками. Кто-то же должен быть художником или поэтом. — Но ты художник намного лучше меня, — парировал Хуайсан. — Но это совсем не то, к чему влечёт меня мое сердце. Мне очень хочется усовершенствовать многие наши методы. Многие артефакты сделать более удобными и совершенными, чтобы расширить их мощность и диапазон возможностей. У меня уже есть некоторые проекты. Цзян Чэн заворчал: — Вэй Усянь, только слишком не увлекайся. — Ничего и не увлекаюсь. Усовершенствовать методы, это вовсе не значит натворить что-то плохое. — Я не говорю, что плохое. Просто грань между просто усовершенствовать и скользкой дорожкой очень тонкая. Смотри не поскользнись. — Как я могу поскользнуться? — Как будто ты не знаешь кто бродит вокруг Пристани лотоса и вынюхивает каким способом можно тебя выкрасть. — Не так то просто. Ты же знаешь, что я чувствую опасность. — Да, конечно, если бы моя матушка не гнала бы тебя в храм предков, ты бы уже давно попался. Вэй Усянь при этих укоризненно посмотрел на Цзян Чэна: — Цзян Чэн. Тот сразу умолк, понимая, что ляпнул лишнего, бросил быстрый взгляд на Хуайсана. Тот же сделал вид, что внимательно разглядывает здания, прикрылся веером и сказал: — Смотрите, смотрите, вон там… Оба юноши уставились в указанном направлении, Вэй Усянь хлопнул себя по лбу: — О, точно. Трактир. Я еще не пробовал местное вино. Все трое зашагали по направлению к откуда ни возьмись появившемуся у них на дороге трактиру. Местное вино им не понравилось, Вэй Усянь не осилил даже чаши, брезгливо скривился и сказал: — Невкусно. Пошли лучше чего-нибудь интересного поедим. Они встали и пошли в харчевню. Заказали утку. Утка тоже не понравилась Вэй Усяню: — Соус слишком кислый. Но они были голодны после длительной прогулки. Пришлось съесть. Выйдя, увидели чайную. — Пошли туда, — предложил Вэй сюн. Пирожные и конфеты им понравились. — А сладкое они умеют готовить. Как ни крути, у них это гораздо лучше получается, — сказал Вэй Усянь. Вернулись они уже ближе к вечеру. Сразу разошлись по своим комнатам, так как завтра начинались с утра соревнования. Не Минцзюэ показал Хуайсану красную мантию с узором солнца. На четвертый день с утра сразу обьявили о соревновании лучников и выдали всем красные мантии с клановым узором Ци Шань Вэнь. После завтрака вся молодежь пошла экипироваться, после юноши собрались на площадке перед трибуной, где сидели старшие. Одного Вэй Усяня нигде не было. Хуайсан крутил головой, Цзян Чэн заметил его движения, прошептал: — Он ушёл в город. — Зачем? — Не знаю. Вечно у него какие-то странные идеи. Главы кланов выступали с напутственными речами. Уже закончились речи, вдруг молодежь из клана Вэнь подняла шум, им не хватало лучников. Вдруг откуда ни возьмись, появился Вэй Усянь, он спокойно шел прогулочным шагом со своей солнечной улыбкой. Он был одет в красную мантию ордена Ци Шань Вэнь и был до того ослепительно очарователен! Ему так шел красный цвет! Как он гармонировал с нежной кожей его идеального лица и изящно облегал стройную фигуру. В тон к мантии он завязал свои шикарные волосы в хвост ярко-красной лентой и чем-то напоминал жениха в ритуальной одежде. Он вел с собой того самого молодого человека в белых лёгких одеждах. Юноша имел благородные черты лица, не лишённые изящества и красоты. Он чувствовал себя неловко и все время держался за руку Вэй Усяня. Цзян Чэн с раздражением посмотрел на эту картину и зашептал Хуайсану: — Это еще что такое? Откуда он его откопал? Хуайсан присмотрелся и, прикрывшись веером прошептал: — По-моему это тот самый юноша, за которым мы вчера подглядывали. Он тренировался в стрельбе из лука. — Но, я так понял, он не участвует в соревнованиях. Зачем он его притащил? — Видимо ему понравилось как он стреляет. — Ну и зачем нам лишние конкуренты? — недовольно заворчал цзян Чэн. Но ему пришлось замолчать, так как Вэй Усянь подошел к нему и встал рядом, держа юношу за руку. Цзян Чэн одарил того недовольным взглядом, но предпочёл промолчать. Соревнование вот-вот должно было начаться. Вдруг со стороны, где стояли адепты Ордена Цишань Вэнь, зазвучала ругань и громкие крики. Они кричали и размахивали руками так громко, что взоры всех невольно обратились на группу лучников ордена Цишань Вэнь. Громче всех орал сынок Вэнь Жоханя, Вэнь Чао. Вэй Усянь спросил Цзян Чэна: — Как они умудряются поднять такой шум на организованном или же мероприятии? У них постоянно что-то происходит. Что случилось сегодня? Цзян Чэн ответил: — А ты как думаешь? Количество мест ограничено. Они спорят, кого выпускать на состязания, — чуть помедлив, он пренебрежительно продолжил: — У этих, из клана Вэнь… навыки стрельбы из лука откровенно плохие. Ничего не изменится, кто бы ни вышел. Сколько бы они ни спорили, разницы не будет никакой. Вэнь Чао истошно кричал: — Ещё один! Ещё один, нам не хватает одного! Последний! Вэй Усянь неожиданно подтолкнул юношу в белых одеждах. Юноша смутился, Вэй Усянь сказал: — Давай, Вэнь Цюнлин, ты сможешь. Юноша оглянулся по сторонам, не решаясь предпринять какие-то действия. Вэй Усянь снова подтолкнул его: — Давай, смелее. Я в тебя верю. Юноша снова посмотрел по сторонам, словно ища того, кто решится участвовать, потом он наконец несмело поднял руку. Но поднял недостаточно высоко и выкрикнуть имя, как все остальные, не осмелился. После небольшой толкотни кто-то всё же заметил его и изумлённо спросил: — Цюнлинь? И ты тоже хочешь участвовать? Юноша, названный Цюнлинем, кивнул. Кто-то ещё рассмеялся. — Я ни разу не видел, чтобы ты брал в руки лук. Какое тебе состязание?! Не занимай место зря. Вэнь Цюнлинь, казалось, хотел возразить, но тот человек продолжил: — Ну ладно, ладно. Это тебе не игрушки. Здесь будут оценивать результат. Если ты выступишь и потеряешь лицо, я тебе помочь не смогу. В голосе человека звучало пренебрежение, словно это было в порядке вещей. Не успели Хуайсан с Цзян Чэном что-то сказать, как Вэй Усянь нахмурился, словно на солнце набежали тучки и повысил голос: — Кто сказал, что он никогда не брал в руки лук? Ещё как брал, и стреляет он очень хорошо! Все с удивлением посмотрели на Вэй Усяня, затем обернулись и уставились на юношу. Вэнь Цюнлинь имел довольно белую кожу, но когда взоры всех присутствующих обратились к нему, он тут же залился краской. Его чёрные глаза беспомощно смотрели на Вэй Усяня. Вэй Усянь подошёл, заложив руки за спину, и сказал: — Ты ведь только что отлично стрелял там, в саду, разве нет? Вэнь Чао тоже развернулся и с сомнением протянул: — Правда? Ты? Хорошо стреляешь? А почему я ничего об этом не слышал? Вэнь Цюнлинь тихонько пробормотал: — Я… Я лишь недавно начал тренироваться… Он не только говорил тихо, но ещё и запинался. Возможно от смущения. Вэнь Чао нетерпеливо перебил: — Ну ладно, вон там мишень, давай быстрее выпусти стрелу, а мы посмотрим. Если выстрел будет хорош, тогда участвуй, если нет — проваливай. Пространство вокруг Вэнь Цюнлиня мигом опустело. Он озирался в ожидании помощи, крепко сжимая лук. Увидев его неуверенность, Вэй Усянь похлопал юношу по плечу: — Расслабься. Делай всё так, как прежде. Вэнь Цюнлинь благодарно посмотрел на него. Сделал глубокий вдох и поднял лук. Видно Вэнь Цюнлинь ни разу не стрелял в присутствии других людей. Его руки тряслись от локтей до кончиков пальцев. Стрела отправилась в полёт и даже не попала в мишень. Смотревшие со стороны адепты Ордена Цишань Вэнь надменно засмеялись: — И где же тут хорошо? — Да я с закрытыми глазами лучше стреляю. — Ладно-ладно, хватит тратить время. Давайте быстро выберем кого-нибудь для участия! Краска заливала уже не только лицо Вэнь Цюнлиня, но даже уши. Никому не нужно было его прогонять, он сбежал сам. Вэй Усянь погнался за ним: — Эй, постой! Э-э… Цюнлинь-сюн, так? Почему ты убегаешь? Цзян Чэн закатил глаза: — Что он творит? Услышав своё имя, Вэнь Цюнлинь наконец остановился. А потом повернулся, низко опустив голову, прошептал: — П-простите. Юноша выглядел ужасно расстроенным, казалось он вот-вот раплачется. Вэй Усянь озадаченно спросил: — Почему ты просишь у меня прощения? Вэнь Цюнлинь виновато ответил: — Вы… вы меня рекомендовали… а я вас опозорил… Вэй Усянь удивился: — И как это могло меня опозорить? Ты ещё ни разу не стрелял перед зрителями, да? Нервничал? Вэнь Цюнлинь кивнул, и Вэй Усянь продолжил: — Наберись уверенности. Позволь мне сказать правду: ты стреляешь лучше всех в своём ордене. Из всех адептов, кого я видел, разве что трое могут тебя превзойти. Все с трибун взирали на этих двоих. Адепт, обьявляющий о соревнованиях застыл, тоже молча во все глаза глядя на Вэй Усяня. Цзян Чэн заворчал: — Нет, с этим надо заканчивать. Он сейчас сорвёт мероприятие. Он не выдержал и подошёл к ним: — Ты чего тут делаешь? Какие трое? Вэй Усянь показал на Цзян Чэна: — Вот этот, например, не так хорош, как ты. Цзян Чэн взъярился: — Помереть захотел?! Он с силой ткнул Вэй Усяня в плечо кулаком, но тот даже не пошатнулся и, не меняя выражения лица, продолжил: — Серьёзно. Если честно, тебе не о чем волноваться. Ты привыкнешь, если немного потренируешься перед другими людьми. В следующий раз ты точно всех впечатлишь. Хуайсан присмотрелся к юноше повнимательнее. Раньше он никогда не видел его на советах кланов. Это говорило о том, что Вэнь Цюнлинь, вероятно, состоял в очень дальнем кровном родстве с кланом Вэнь. Судя по одежде и причёске, его статус не был ни высоким, ни низким, но при этом юноша был ужасно застенчив и робок, даже речь его звучала с запинками. — После долгих тренировок я…наконец набрался смелости…чтобы попроситься участвовать в соревнованиях, но упустил свой шанс… я…слишком нервничал. Вэй Усянь, совершенно не обращая никакого внимания на тот факт, что в данный момент все кланы сейчас ждали одного его, пустился в рассуждения. Он указал на мельчайшие недочёты, которые подметил тогда в саду. Вэнь Цюнлинь слушал так внимательно, что даже не отводил глаз, и без конца кивал. Цзян Чэн закатил глаза и уже был готов помереть на месте или убить Вэй Усяня. Хуайсан прошептал: — Цзян Чэн, успокойся пожалуйста. Если не дать юноше правильных наставлений, он наверняка замкнётся в себе и больше никогда не осмелится выступать перед людьми. Взгляды всех присутствующих были обращены на прекрасного юношу, царила полнейшая тишина, все словно застыли в каком-то оцепенении. Вэй Усянь словно не замечал взглядов тысяч пар глаз и еще пару раз подбодрил Вэнь Цюнлина, затем коснулся некоторых моментов тренировки. Цзян Чэн перебил его: — И кто тебя просит так много болтать? Соревнование вот-вот начнётся. Сейчас же на стрельбище! Вэй Усянь серьёзно сказал Вэнь Цюнлиню: — Я пойду на соревнования. Ты сможешь посмотреть, как я стреляю… Терпение Цзян Чэна лопнуло, и он потащил Вэй Усяня прочь, на ходу возмущённо выговаривая ему: — На что там смотреть? Ты что, возомнил себя примером для подражания? Вэй Усянь на мгновение задумался, а потом изумлённо ответил: — Ну да. А разве это не так? — Вэй Усянь! Никого более бесстыжего я в жизни не встречал! Хуайсан сказал Цзян Чену: — Зря ты так. Он действительно стреляет лучше всех. Ты и сам это знаешь. — А пусть не задаётся, — парировал Цзян Чэн. Хуайсан ответил: — Я бы и сам не прочь посмотреть как он стреляет. У него действительно есть чему поучиться. — Вот такие как ты и испортили мне Вэй Усяня. Вечно кудахчете над ним, охая и ахая на все лады о его исключительности. Он и так звезда. — И тем не менее, ты и сам признаешь этот факт. — Ладно, ладно, у тебя будет сегодня такая возможность, полюбоваться на своего кумира и всеобщего любимца. — Ты просто завидуешь. — Нисколько. Цзян Чэн вдруг замолчал и нахмурился. Адепт, отвечающий за соревнования, вдруг наконец-то отмер, запоздало встрепенулся и объявил о том, что соревнования начались. Все сидящие на трибунах тоже наконец-то отмерли от ступора и зааплодировали. Стройные отряды юношей покинули арену. Хуайсан поднял голову, проводил взглядом старшего брата, который ободряюще махнул ему рукой, вздохнул и пошел вместе со всеми, отыскивая глазами Вэй Усяня. Догнав Цзян Чэна, спросил: — А где Вэй сюн? — А вон он. Цзян Чэн показал вперед. Вэй Усянь шел немного впереди всех. Рядом с Цзян Чэном и Хуайсаном шли несколько адептов Гусу Лань во главе с Лань Сичэнем. Вдруг из группы гусуланьцев отделился высокий юноша и пошел догонять Вэй Усяня. — Кто это? — удивился Цзян Чэн. Хуайсан присмотрелся: — Не знаю. Но…вроде похож на Лань Чжаня. — Чего ему надо? Лань Чжань, тем временем, догнал Вэй Усяня, поравнялся с ним и пристально смотрел, не отводя взгляда так, что казалось он вот-вот споткнется и упадёт. Так как тот абсолютно не смотрел под ноги, а дорога была наверх в гору и по этой причине достаточно каменистая. Цзян Чэн вперил в них немигающий взгляд: — Неужели Вэй Усянь не замечает его? Вэй Усянь, словно услышав Цзян Чэна, повернул голову и уставился на Лань Чжаня. Весь его вид выражал крайнюю степень недоумения, словно он никак не мог понять, что этому унылому зануде от него надо? Лань Чжань же продолжал пристально смотреть, словно чего-то ждал. Хуайсан тихонько спросил у Цзян Чэна: — А здороваться его не учили? — Не знаю. Надеюсь он нарвется сегодня. Чего ему надо от Вэй Усяня? Хуайсан прикрылся веером и сказал: — Да, кажется Вэй сюн его не узнал. Неужели он его не помнит? Цзян Чэн саркастически усмехнулся: — Больно надо помнить этого Лань Чжаня! Слишком много чести! Вэй Усянь давно и думать про него забыл. Хотя первое время вспоминал. — А что он говорил? — Рассказывать всем свои впечатления от Гусу, не забыв упомянуть и о том, что лицо у Лань Ванцзи, конечно, красивое, но сам он ужасно чопорный, унылый и скучный. — Долго он его помнил? — Нет, не долго. Очень скоро Вэй Усянь начисто забыл обо всех своих приключениях в Гусу и продолжил с нами носиться по озёрам и горам днями напролёт. Хуайсан подумал: «Да, Вэй сюн хоть и ростом немаленький, но он еще совсем мальчишка. Все эти любовные переживания явно еще до него не дошли. Хотя мозги у него работают лучше всех. Не зря же он по качеству знаний и по силе переплюнул самого лучшего ученика в Гусу. Эх, зря всё-таки он так быстро сбежал.» Пока Хуайсан рассуждал сам с собой, Лань Чжань, не дождавшись абсолютно никакой реакции от Вэй Усяня, вдруг поднял лук и начал дёргать за тетиву. Тетива издала звук, словно струна цитры. Цзян Чэн пожал плечами: — Что это он делает? Хуайсан тоже удивился: — Похоже пытается сыграть. — Весьма странный тип этот Лань Чжань. Не понимаю я его. И от этого мне он не нравится все больше и больше. Абсолютно непредсказуемый человек. Напоминает маньяка какого-то. Вэй Усянь вдруг повернулся на звук тетивы, изящная бровь поползла вверх, он хлопнул себя по бедру: — Ага! Да это же Ванцзи-сюн! Следующая реакция Лань Чжаня заставило обоих юношей прыснуть со смеху. Лань Чжань тут же прекратил свое странное занятие, он вдруг дернулся всем телом, отвернулся и чуть ли не бегом припустил прочь. Вэй Усянь снова дёрнул изящной бровью, остановился, дождался когда Хуайсан и Цзян Чэн поравняются с ним, капризно надул красивые губы и сказал с нескрываемым сарказмом: — Он снова принял меня за пустое место. Эх. Хуайсан улыбнулся шутке, а Цзян Чэн обиженно надулся и ничего не стал отвечать. Они молча подошли к стрельбищу, к которому вели около двадцати входов, свой для каждого ордена. Перед своим входом их зачем-то поджидал Лань Чжань. Кто-то зашептал: — Кажется Лань Чжань сейчас нарвется. Как только юноши подошли, чтобы пройти каждый в свою арку, как Лань Чжань замаячил впереди, делая вид, что замешкался. Он демонстративно и не спеша вознамерился воспользоваться входом Ордена Гусу Лань, перекрыв дорогу Вэй Усяню. Вэй Усянь помигнул юношам, здесь были почти все одноклассники Вэй Усяня и Цзян Чэна. Они уже знали, что Вэй Усянь зря этого дела не оставит без того, чтобы не поиздеваться над подмастерьем. Поэтому они все с удовольствием приготовились смотреть очередной концерт. Вэй Усянь все же опередил Лань Чжаня и проскочил вперёд. Но Лань Чжань сделал шаг в сторону и снова оказался впереди Вэй Усяня. Тогда Вэй Усянь повторил его движение и оказался впереди. Тогда Лань Чжань повернулся в другом направлении, Вэй Усянь последовал его примеру. Тогда вышло так, что теперь не Лань Чжань, а Вэй Усянь в свою очередь преградил ему путь и отказывался пропускать. Не ожидая такого поворота дела, Лань Чжань растерянно замер на месте. Юноши в предвкушении не сводили с них глаз. Где-то неподалёку Хуайсан заметил боковым зрением Вэнь Цюнлиня, который наблюдал за Вэй сюном во все глаза. Хуайсан вздохнул и крепче сжал в одной руке лук, в другой веер. Цзян Чэн закатил глаза: — Что он творит? Но вмешиваться не спешил. Очень уж забавным выходило зрелище. Лань Чжань решил идти другим путём, он слегка приподняв подбородок и на удивление учтиво произнёс: — Разрешите пройти. Вэй Усянь обрадовался его реакции, он ухмыльнулся и сказал: — О, ты наконец заговорил со мной? Тогда скажи, ты притворялся, что не знаешь меня, или что не слышишь? Неподалеку стояло несколько юношей из других орденов, во все глаза пялившихся на них, перешёптываясь и откровенно хихикая. Цзян Чэн в нетерпении цокнул языком и с колчаном за спиной направился к другому входу. Лань Чжань поднял на Вэй Усяня холодный взгляд и повторил: — Разрешите пройти. Вэй Усянь, растянув уголки рта в ухмылке, вскинул изящные брови и с неподражаемым изяществом слегка посторонился. Арочное обрамление входа было довольно узким, но двое худощавых юноши вполне могли пройти. Но Лань Чжань, кажется не искал лёгких путей, он повернулся лицом к Вэй Усяню и намеренно впритирку прильнул всем своим телом к его телу, чтобы пройти. Кто-то сказал: — Ооо, а Лань Чжань оригинальный парень. Юноши заржали. Глядя на удаляющуюся фигуру, Вэй Усянь повернулся, подмигнул честной компании и выкрикнул ему вслед: — Лань Чжань! У тебя лента съехала! Ученики снова прыснули со смеху. Услышав эти слова, Лань Чжань без малейшего промедления протянул руки к затылку, намереваясь привести себя в порядок. Однако его лобная лента в своей обычной манере плотно и ровно прилегала к голове. Обернувшись, он бросил на Вэй Усяня испепеляющий взгляд, а тот, посмеиваясь удачной шутке, зашагал ко входу Ордена Юньмэн Цзян. Юноши уже не могли сдерживаться и откровенно ржали над забавным концертом. Итак, начало соревнований было весьма весёлым. Когда все ученики, отсмеявшись, всё-таки разошлись по своим позициям, состязание наконец-то началось. Самым первым выбыл Вэнь Чао. Но не желал признавать свое поражение. Снова со стороны ордена Цишань Вэнь послышались крики и перебранка. Сам же сынок Вэнь Жоханя считал, что ему просто обязаны сделать поблажки. Но никто не обратил на него никакого внимания. Все были заняты стрельбой по мишеням. Юноши, выбирая ошибочные цели, выбывали один за другим. Хуайсан выбыл после третьего выстрела. И теперь наблюдал за Вэй сюном, стоя рядом с восхищённым Вэнь Цюнлином. Тот, казалось, даже не дышал от восторга. Сам же Вэй Усянь не допустил ни единого промаха, и, несмотря на то, что вовсе не торопился быстро выпустить весь колчан, каждой стрелой попадал точно в цель. Вскоре в его колчане осталось чуть меньше двадцати стрел. Внимательно наблюдая за ним, Хуайсану показалось, что Вэй Усянь решил поменять руку и немного помедлил, размышляя как это лучше сделать. В этот момент внимание Хуайсана привлекло движение откуда-то сбоку. Он повернул голову.