Незнайка.

«Иду к тебе, как на свиданье. Иду к тебе, волнуюсь так, Что не пугает расстоянье. И я глупею как дурак… Не смею я тебя коснуться, Не смею даже подойти… О, как мне хочется проснуться. Но я опять к тебе в пути… О, как мне хочется твоих обьятий, Покрепче ты меня к себе прижмешь. Но вновь волнуюсь я некстати. А ты меня сегодня ждёшь. Иду к тебе, глаза поднять не смея. Иду к тебе, скучаю и люблю… И летом, и заснеженной аллеей. В глазах твоих я искорки ловлю. Все говорят, что твой характер вредный, Все говорят, что трудно быть с тобой. Но ты мой первый и ты мой последний. Прекрасный и любимый мой герой.» Друзья уже договаривались о ночной охоте, Хуайсан тихонько выскользнул из-за стола и пошел к себе. Уже сидя над дневником, он записал весь разговор Лань Сичэня со своим дагэ. Внизу приписал: «Хоть Сичэнь гэ старательно оправдывал Мэн Яо, я никак не могу поверить в то, что он исправился и решил делать добрые дела. Не могу я в это поверить. И я должен раследовать это обстоятельство. Непременно. Но есть еще одно обстоятельство… Все это время я слушал их разговоры, а у самого с головы не шёл юный красавец, который был раньше ярким сверкающим солнышком, но превратился в источник страшной разрушающий силы. Я хочу поскорее увидеть его. Хочу наконец обнять. Хочу увидеть эти глаза. Хочу увидеть нового Вэй сюна. Мне просто необходимо убедиться, что с ним все в порядке. Скорее бы этот самый совет кланов.» Совет кланов не заставил себя ждать. Орден Ланьлин Цзинь пригласил всех своих союзников в башню Кои, чтобы вместе отпраздновать памятное событие и поздравить героев. Братья Не собирались отправиться в башню Кои. Лань Сичэню всё-таки удалось уговорить своего друга принять самое активное участие в жизни «деревенского простачка», в чьей наивности Хуайсан сильно сомневался. Он как-то попытался поговорить с главой Лань: — Сичэнь гэ, тебе не кажется, что этот Мэн Яо не такой уж и наивный? — Хуайсан, что ты понимаешь в людях? Можно быть очень умным, но в этом обществе все равно надо уметь адаптироваться. И если в нем есть какие-либо плохие наклонности, мы с твоим дагэ совместными усилиями сможем его исправить. Хуайсан вздохнул. Ну как расскажешь Лань Сичэню, что не только канарейку прятал в Облачных глубинах? Вряд ли после этого Сичэнь гэ станет доверять Хуайсану. А если рассказать про то, что подслушал под окнами Вэнь Жоханя? Он чего доброго еще и этому Мэн Яо потом сообщит о его подвигах. А уж перед этим Мэн Яо Хуайсан не хотел раскрывать свою подпольную деятельность. Хуайсан только вздохнул. За неделю до этого события Не Минцзюэ вместе с Лань Сичэнем отправились в храм побрататься с Мэн Яо. — Хуайсан, мы пошли. Старший собирался выйти из зала во двор, где его уже ждал Лань Сичэнь. — Дагэ, подожди. — Что такое? — Ты веришь, что Цзинь Гуаньяо исправился? Не Минцзюэ вздохнул: — Я не знаю, но то, что он спас мне жизнь, я не могу отрицать этого факта. Да и будучи братьями, мы смогли бы совместными усилиями перевоспитать его. Хуайсан вспомнил про Сюэ Яна: — Дагэ, знаешь что? Я знаю, что он был приближенным Вэнь Жоханя и с ним еще один заклинатель. Не может быть, чтобы они не сдружились. Цзинь Гуаньяо не намного старше его. Года на два-три. — Кто же? — Я случайно услышал его имя. Его зовут Сюэ Ян. Старший вдруг нахмурился: — Если это Сюэ Ян из Куйчжоу, то он является военным преступником. Он уничтожил целый клан, а потом сбежал. — Я точно не знаю. Знаю только, что он совсем мальчишка. Про него говорили, что он очень умный и талантливый. Не Минцзюэ покачал головой: — Кстати среди убитых в Знойном дворце его точно не было. Наверняка он успел удрать. Но даже если это и так, мы не можем доказать, являлись ли они друзьями или нет. — Это верно, — кивнул Хуайсан, — но я постараюсь разузнать. — Смотри, только осторожно. Ты у меня прямо отчаянный какой-то стал. Что если ты попадешься кому-нибудь из заклинателей? От тебя же даже мокрого места не оставят. — Хорошо, дагэ, я буду осторожнее. — Ох, Хуайсан… Старший покачал головой, затем ушёл. Через неделю после того, как Не Минцзюэ вернулся, они с Хуайсаном собрались на банкет, приуроченный ко дню победы над гнётом ордена Цишань Вэнь. Скоро Хуайсан увидит своего прекрасного друга. Он так уже соскучился! По дороге все же у Хуайсана неспокойно билось сердце. Какой он сейчас? Сильно ли изменился? Говорят, что у него сильно испортился характер. Какой бы ни был его характер, для Хуайсана это было не важно. Главное, что он жив. Не Минцзюэ с Хуайсаном прибыли раньше всех. Цзинь Гуанъяо стоял у подножия башни. Он держался совершенно по-хозяйски, так как уже побратался с Не Минцзюэ и Лань Сичэнем, а также оказался принят в отчий клан, поэтому на лбу его красовалась метка цвета киновари. В бело-золотистых одеждах, отороченных золотом, с Сиянием средь снегов (1) на груди и чёрным головным убором отшельника он выглядел абсолютно другим человеком, приобретя новый и свежий облик. (1)сорт пиона, еще называется Пион древовидный. Его сообразительность и смышлёность, котрая так и играла у него на лице, впрочем, остались неизменными, но свободная манера держаться появилась лишь сейчас. Подле него Хуайсан с удивлением разглядел уже знакомый ему силуэт. Сюэ Ян. Только трезвый. Черты его лица были еще совсем ребяческими, а сам Сюэ Ян по-прежнему еще выглядел как мальчишка, однако значительно подрос за эти годы и стал выше Мэн Яо. Но теперь на нем было не чёрное платье, а такое же облачение с Сиянием средь снегов на груди. Он имел довольно приятную наружность и обаятельную улыбку. Похоже, они обсуждали нечто крайне забавное. Цзинь Гуанъяо, сверкая ямочками, весь просто расплывался в улыбке и изображал что-то в воздухе. После чего оба юноши обменялись многозначительными взглядами, Сюэ Ян расхохотался в голос. Было заметно, что у них своя атмосфера, не понятная больше никому из присутствующих. Вот и доказательство того, что эти двое являлись самыми настоящими закадычными друзьями. Надеясь, что старший брат сейчас увидит это, Хуайсан внимательно продолжал наблюдать за этими двумя. Сюэ Ян время от времени лениво скользил взором по прибывающим в башню людям, и в глазах его читалось крайнее презрение, будто он смотрел не на людей, а на какой-то мусор. Хуайсан дернул за рукав старшего брата и показал глазами вперед. В этот момент Сюэ Ян повернулся в их сторону. Заметив Не Минцзюэ, он не выказал ни малейших признаков страха или замешательства, а наоборот, оскалился и сверкнул клыками. Цзинь Гуанъяо взглянул на старшего брата и заметил, что Не Минцзюэ нахмурился. Тогда он решил быстренько перестраховаться, он торопливо подавил улыбку и прошептал что-то Сюэ Яну. Тот ухмыльнулся, махнул рукой на прощание и вразвалочку ушёл. Цзинь Гуанъяо приблизился к Не Минцзюэ и почтительно произнёс: — Брат. Не Минцзюэ спросил: — Кто это был? Цзинь Гуанъяо несколько замешкался, но затем всё же осторожно ответил: — Сюэ Ян. Не Минцзюэ нахмурился: — Сюэ Ян из Куйчжоу? Цзинь Гуанъяо кивнул. — Сюэ Ян с младых ногтей пользовался дурной славой. Цзинь Гуаньяо потупился. Брови Не Минцзюэ ещё сильнее сошлись на переносице. Он спросил: — Зачем ты якшаешься с подобным человеком? Цзинь Гуанъяо ответил: — Орден Ланьлин Цзинь пригласил его стать адептом. Он не стал пускаться в пространные объяснения, только сказал: — Брат, прости пожалуйста, мне нужно встретить и других гостей. И пока Не Минцзюэ, собирался что-то сказать, тот подобрал подол платья и по-быстрому улизнул. Не Минцзюэ покачал головой и повернулся в другую сторону. Они стояли еще в зале, к ним присоединились еще несколько глав и вели неспешную беседу. Вдруг Хуайсан заметил, как к ним приближаются две высокие белые фигуры. Лань Сичэнь и Лань Чжань. Хуайсан внимательно рассмотрел братьев. Многие говорили, что они очень похожи, но Хуайсан всегда видел эту разницу. Лань Сичэнь никогда не был угрюмым, он был тёплым и уютным, как одеяло в холодную ночь, возле него всегда хотелось погреться. Лань Чжань же ещё сохранял некую юношескую невинность в чертах, но холодное выражение лица, держащее всех на расстоянии, оставалось прежним. Нет, даже не прежним, оно было еще угрюмее. Лань Сичэнь сбоку посмотрел на братишку и вздохнул. Вдвоем братья подошли к Не Миндзюэ и поприветствовали его. Лань Чжань явно себя чувствовал не в своей тарелке, всем было известно, что он не любил подобные мероприятия и не проявлял интереса к сборищам заклинателей. Потому его никто не трогал и не вовлекал в разговоры, с ним просто здоровались и проходили мимо. Лань Сичэнь же не мог избежать их, поскольку являлся главой клана. Они поздоровались с братьями Лань, Не Минцзюэ перекинулся с Лань Сичэнем несколькими фразами. Взгляд Хуайсана блуждал по залу, он решил пройтись и посмотреть, но друзей из Юньмэна пока еще не было. Вдруг он услышал разговор, проходя мимо небольшой группки молодежи из Гусу. — Представляете, во дворце мы обнаружили мёртвого Вэнь Жоханя. Война была окончена. — Кстати, Цзинь Гуаншань обьявил, что они сами разберутся с домочадцами Вэнь Жоханя и остатками клана Вэнь и предоставил это сделать Цзинь Гуаньяо. — Ну он и разобрался, ступени были липкими от крови. — Жаль, что Лань Сичэнь не видел этого. Он слишком рано распрощался с ними. — Да сейчас уже и не докажешь. — И все ушли? — Да, ушли, все три великих клана вышли из города, чтобы вернуться домой. — Да если и попытаться доказать, орден Ланьлин Цзинь будет стоять на своем до последнего. А наш глава просто не любит спорить, он поверит им. — Эх… — Кто-нибудь видел как наша боевая парочка прощалась? — Нет. А что? — Вышло весьма забавно. Уже идя по дороге, Цзэу Цзюнь обнаружил, что с ними нет Лань Чжаня. Оказалось, что он шел с отрядом ордена Юньмэн Цзян. Рядом с Вэй Усянем. Они шли молча и ничего друг другу не говорили, лишь шли плечом к плечу. — А, кстати, они неплохо смотрелись вместе. Оба высокие, стройные. Один весь в белом, другой в чёрном. — Даже Цзэу Цзюнь залюбовался, так они были хороши, словно одно целое. Если бы они еще не ругались все эти три года, можно было подумать, что они самые закадычные друзья. — Кстати, да, они и были в тот момент похожи на самых закадычных друзей. Когда они дошли до развилки и стали прощаться, наш отряд долго стоял и ждал Лань Чжаня. А они в этот момент стояли друг напротив друга и просто молчали. — И даже не поругались на прощание? — Нет, что удивительно. Возможно три года в одной палатке не прошли даром. Все таки они привыкли друг к другу. — И даже не обнялись? — Нет. Просто постояли друг напротив друга. — Странные они. — Это точно. — Да, а ведь могли бы быть друзьями. — У молодого господина Вэя сильно испортился характер. Если он раньше в юности и хотел дружить с Хангуан Цзюнем, то теперь уже не хочет. — Война кого угодно испортит… — Мда…ну и времена сейчас настали… — Да, это точно. Хуайсан повернул голову, прикрывшись веером, вдруг услышал голос своего дагэ, тот обращался к Лань Сичэню: — Представляешь с кем я сейчас видел нашего младшего брата? С Сюэ Яном из Куйчжоу. — Что? Не может быть! Лань Сичэнь очень удивился. — Что у них общего? — Я не могу взять в толк. Он мне сказал, что глава Цзинь взял Сюэ Яна приглашённым учеником и он обязан за ним присматривать. — Ну может так оно и есть. — Не знаю. Но мне показалось, что им двоим вполне весело и комфортно друг с другом. Лань Сичэнь замолчпл и задумался. Хуайсан еще живо помнил ту сцену в Цишане на празднике, где пьяный мальчишка развлекался тем, что тыкал ножом в адептов. Тогда Вэнь Жохань назвал его Сюэ Яном. Так Хуайсан узнал его имя. Только вчера он был у Вэнь Жоханя, а теперь уже здесь, в ордене Ланьлин Цзинь. Когда только успел? Хуайсан посмотрел на Лань Сичэня сбоку. Значит, тот что-то знает про этого Сюэ Яна. Только что? Надо расспросить поподробнее. Сичэнь гэ в этот момент сказал: — Теперь этот преступник постарается повлиять на нашего младшего брата. А ведь он такой еще молодой, наивный и абсолютно не разбирается в людях. Не Минцзюэ нахмурился: — Я бы так не сказал. Он весьма не глуп. Как он мог попасться на его уловки? — Минцзэ сюн, если бы он разбирался в подобном, он бы не пошел к отцу во время праздника. Не Минцзюэ задумался: — И то верно… Но Хуайсан уловил в тоне голоса дагэ некоторое недоверие. Хуайсан и сам уже не мог взять в толк что это было: небывалая наивность или безграничная наглость? Вот тебе и пойми. Да, этот Мэн Яо был совсем не прост. Как Сичэнь гэ этого не видит? Складывалось такое впечатление, что он потихоньку что-то подсыпает в чай Лань Сичэню. Но… Как бы это узнать? Лань Сичэнь предложил: — Нам нужно отвлечь его от этого, так называемого, приятеля. Нужно будет проводить с ним больше времени. Как ты думаешь? Не Минцзюэ кивнул, вздохнул: — Придётся… Все это время пока они разговаривали, младший братишка Цзэу Цзюня стоял молча, словно каменное изваяние. Вдруг это изваяние вздрогнуло и едва не пошатнулось. Лань Сичэнь подозрительно покосился на младшего. Хуайсан был так увлечён их разговором, что не обратил внимания на то, что обьявили его друзей из Юньмэна. Это было непростительно! Он поднял голову и проследил за взглядом второго нефрита. И… Он увидел его! Своего одноклассника! Хуайсан не поверил своим глазам! Ослепительно прекрасный молодой человек, одетый во всё чёрное, стоял плечом к плечу с Цзян Чэном, заложив руки за спину. На чёрном одеянии особенно четко выделялся белый траурный пояс с заткнутой за него блестящей черной флейтой, с которой свисали кисточки алого цвета, однако, без меча. Вместо солнечного тепла повеяло ледяным холодом. Абсолютно новый Вэй сюн! Он был словно очень редкая, невыразимо прекрасная, непостижимо сказочная чёрная роза со смертельно опасными шипами! Им можно было бесконечно любоваться, затаив дыхание, не в силах оторваться, но как притронуться, не уколовшись о колючки? Хуайсан встал столбом, не решаясь подойти к этой ослепительной красоте. Уже не было привычного конского хвоста на макушке, который был перехвачен то мягкой заколкой, то лентой. Иногда фиолетовой, иногда красной. Смотря по настроению. Теперь его волосы стали еще длиннее. Густой черный водопад блестящих волос перехватывала на затылке такая же, в тон кисточкам на флейте, блестящая кроваво-красная шелковая лента. Бледное нежное лицо, на котором особенно ярко выделялись бездонные омуты глаз с идеальным разрезом, обрамленные длинными изогнутыми ресницами. Только вместо весёлых искорок, в этих глазах отсвечивали опасные огненные всполохи. Изящно очерченные брови, идеальный нос, высокий лоб. Ярко-розовые по-детски пухлые губы. Стройная высокая фигура, мягкие, легкие и непринуждённые движения. Взгляды всех невольно обратились к прекрасному юноше. Резко прекратились все разговоры, люди казалось, не дышали Его ослепительная красота невольно притягивала, но была с какой-то зловеще-мрачной меланхолией. Эта красота была какой-то роковой и таинственной, от нее веяло совершенством и холодом. И это непостижимое ледяное совершенство было явно не в особо хорошем настроении. Даже братья Лань в растерянности дружно не могли отвести от Вэй сюна своих враз округлившихся глаз. Да, к такому не так то просто подступиться! Нужно немалое мужество. Даже Лань Ванцзи, закаленный в боях воин, доблестный и бесстрашный, кажется трусил! Что это с ним? А ведь они с ним почти три года провели в одной палатке! Что произошло? Хуайсан наблюдал со стороны и не мог подойти поближе, он сам ощущал, как его ноги намертво приросли к полу, а язык прирос к небу. Оба нефрита в полнейшем безмолвии потрясенно смотрели на юношу. Хуайсан сразу заметил, что Вэй сюн был явно не в настроении. Капризно поджатые красивые губы говорили о том, что он чем-то недоволен. Они с Цзян Чэном подошли к ним и молча поклонились. Братья Лань и Не Минцзюэ ответили на приветствие ответным поклоном. Лань Сичэнь снова посмотрел сбоку на братика. Лань Чжань смотрел на Вэй сюна так, словно что-то пытался рассмотреть на этом прекрасном лице, но натолкнувшись на ледяной взгляд прекрасных очей Вэй Усяня, опустил глаза. Вэй Усянь промолчал, они с Цзян Чэном повернулись и пошли от них прочь. Лань Чжань поднял глаза и стал пристально смотреть ему в спину. Вдруг Вэй Усянь остановился и, повернув голову, посмотрел на Лань Ванцзи, словно почувствовал на себе его взгляд. Сзади них люди зашептались. Цзян Чэн некоторое время шел вперед, но через пару шагов остановился, обернулся, вернулся назад, подойдя близко к Вэй сюну, подозрительно уставился на него: — Ты чего? Тот сказал с усмешкой: — Цзян Чэн, а Чифэн-цзунь намного выше тебя, ха-ха. Цзян Чэн ответил: — Пошёл прочь. Смерти захотел? Вэй Усянь засмеялся в голос. Но его смех не был прежним солнечным и радостным. Скорее он был мрачным и язвительным. Юноши из Юньмэна направились в другую часть зала, по-прежнему идя плечом к плечу. Люди перед ними расступались, давая дорогу. Все смотрели на Вэй Усяня, не отрывая глаз, словно на них снизошло неотвратимое стихийное бедствие с небес. Страшное, но так же и прекрасное, оно завораживает так, что от его опасной красоты невозможно оторвать глаз. Вдруг Не Минцзюэ спросил: — Почему Вэй Ин без меча? Сердце Хуайсана ухнуло куда-то в пятки. Что если старший брат начнёт расспрашивать Вэй Усяня? Они не должны знать правду! На торжественных мероприятиях ношение оружия равнялось облачению в парадные одежды — негласному символу соблюдения правил этикета, и заклинатели из именитых орденов придавали этому особо большое значение. Лань Ванцзи бесцветным тоном произнёс: — Скорее всего, забыл. Не Минцзюэ поднял бровь: — Он способен забыть даже о подобном? Лань Ванцзи ответил: — Для него в этом нет ничего удивительного. Хуайсан внимательно посмотрел в сторону второго молодого господина Ланя. Странно, что это он вдруг так разговорился? Он что-то знает? Ведь явно старается отвлечь других от настоящей причины, не хочет чтобы другие начали гадать на этот счет? Или что? Сичэнь гэ улыбнулся: — Молодой господин Вэй как-то сказал, что не желает беспокоиться о вычурных церемониальных условностях. Сегодня он не надел даже своего облачения, не говоря уже о мече. Но разве кто-то в силах воздействовать на него? Он ещё совсем юноша. Лань Чжань посмотрел на брата осуждающим взглядом и тихо пробормотал: — Какая распущенность. Хуайсан так не понял, что тот хотел этим сказать? И к кому обращена столь загадочная фраза. Лань Сичэнь взглянул на младшего, как будто только что увидел: — Хм? Почему ты ещё здесь? Лань Ванцзи пришёл в некоторое замешательство и с серьёзным видом проговорил: — Брат здесь, и, само собой разумеется, я тоже здесь. Лань Сичэнь спросил: — Почему ты всё ещё не пошёл поговорить с ним? Они скоро уйдут. Лань Чжань взглянул в сторону юношей и бестолково затоптался на месте, чем вызвал немалое раздражение на лице Лань Сичэня, которое тот даже не потрудился скрыть. Хуайсан смотрел на двух нефритов и не мог взять в толк, что это за странный диалог они ведут. Вдруг его внимание переключилось на перепалку на другом конце залы. Вэй Усянь говорил на повышенных тонах: — Цзинь Цзысюань! Ты уже забыл, какие речи произносил и какие поступки совершал? Что за мотивы ты преследуешь сейчас?! Цзинь Цзысюань столь же запальчиво воскликнул: — Я спрашивал главу Ордена Цзян, а не тебя! И спрашивал я о деве Цзян! Так как же это касается тебя?! Вэй Усянь ответил: — Замечательно, просто чудесно сказано! А как тебя касается моя шицзе? Не у тебя ли раньше глаза росли на затылке? Цзинь Цзысюань возмутился: — Глава Ордена Цзян, это пиршество нашего Ордена, а он — человек из вашего! Вы намереваетесь вмешаться или так и останетесь в стороне?! Говоря эти слова, он явно сильно рисковал своим идеальным макияжем. Лань Сичэнь удивился: — Почему они вновь затеяли ссору? Хуайсан пожал плечами. Он тоже никак не мог понять, почему эти двое устроили снова ссору из-за девы Цзян! Все таки это были не досужие разговоры и они решили пожениться? Из ничего слухи тоже не рождаются! Хуайсан внимательно посмотрел на Лань Ванцзи, а тот в этот момент устремил взгляд в направлении перебранки, немного потоптавшись на месте, он сделал шаг вперёд. Однако его прервал долетевший до них голос Цзян Чэна: — Вэй Усянь, закрой уже свой рот. Цзинь Цзысюань, я приношу свои искренние извинения. Моя сестра поживает хорошо, спасибо за участие. Мы можем обсудить всё позднее. Прекрасный Вэй Усянь холодно рассмеялся: — Позднее? Никаких «позднее» не будет! Хорошо ли она поживает или же плохо — тоже не его ума дело! Что он о себе возомнил? У него явно уже чесались кулаки, но он просто развернулся и пошёл прочь, не желая больше связываться с разными павлинами. Цзян Чэн выкрикнул: — Вернись! Куда ты собрался? Вэй Усянь замахал руками: — Куда угодно, лишь бы подальше от него! Я всё равно не жаждал приходить сюда. Ты и сам прекрасно со всем справишься. Вэй Усянь бросил Цзян Чэна в одиночестве, лицо того заметно помрачнело. Хуайсан огляделся по сторонам и заметил Цзинь Гуанъяо, который делал вид, что хлопочет вокруг, шурша то здесь, то там, а сам не сводил с молодого господина Вэя блестящих глаз. Как только Вэй сюн развернулся, чтобы пойти к выходу, фальшивая улыбка тот час же сползла с его лица, уступив место отчаянию. Он, чуть ли не спотыкаясь, бросился вдогонку за Вэй сюном: — Молодой господин Вэй, прошу Вас, останьтесь! «Странно, что это он вдруг так забеспокоился? Они же даже не знакомы!» — мелькнуло в голове Хуайсана. Вэй Усянь с весьма сердитым выражением на прекрасном лице быстрым шагом пошел на выход, заложив руки за спину, не глядя ни на кого вокруг. В этот момент Лань Ванцзи сделал ему шаг навстречу, Вэй сюн толкнул его плечом и не останавливаясь, продолжал свой путь. Лань Чжань от толчка развернулся, в этот момент бегущий на своих коротких ногах за Вэй сюном Цзинь Гуанъяо, наткнулся на стоящего столбом и преградившего ему дорогу второго нефрита. Он резко остановился, запыхавшись и досадливо притопнул ногой: — Эх, ушёл. Глава Ордена Цзян, что… что же теперь делать? Цзян Чэн уже прогнал со своего лица мрачное выражение: — Просто не обращайте внимания. Он — не человек приличий, и дома ведёт себя точно таким же образом. На него не найти управы. Хуайсан смотрел на эту сцену и никак не мог прийти в себя. Он только переводил взгляд от одного до другого. В этот момент Лань Сичэнь проводив взглядом Вэй Усяня, тяжело вздохнул, подошёл к стоявшему столбом младшенькому и спросил: — Брат. Ты так и не поговорил с господином Вэем? Братишка медленно повернулся. Лань Сичэнь внимательно изучил обычное каменное выражение на лице братишки. Тот прошептал: —Брат. Я… У него нет никакого желания говорить на эту тему. Хуайсан не стал слушать продолжения разговора, воспользовавшись заминкой, он незаметно выскользнул из залы и стремглав побежал за прекрасным одноклассником. Он не мог так просто отпустить его! Он ждал этой встречи три страшных и долгих года! Эти годы были наполнены тоской и страданием! Горем и тревогой! — Вэй сюн! Подожди! Вэй сюн, выйдя из зала уже спокойно спускался по нефритовым ступеням. Услышав знакомый голос, он обернулся, остановился: — Хуайсан? Перепрыгивая через две ступеньки, Хуайсан добежал до Вэй сюна, ни слова не говоря просто ткнулся тому лицом в грудь и неожиданно для самого себя горько разрыдался. Он плакал так, словно лопнула какая-то пружина где-то там внутри, которая до сих пор сдерживала обильные потоки слез. Плакал так, словно все эти годы старательно копил эти горькие слезы. Сильные надёжные руки легли Хуайсану на плечи, спустились на спину, крепко обняли. — Хуайсан, что случилось? — Вэй сюн… Хуайсан захлебывался от рыданий, его голос срывался, он никак не мог закончить фразу: — Вэй сюн… Вэй Усянь прижал его крепче: — Да что же такое? — Я…я не знаю… — Хуайсан, не реви. Пожалуйста. — Вэй сюн…прости… — Ну, я уже весь мокрый, посмотри. Вэй Усянь оторвал от себя Хуайсана, подержал на вытянутых руках, внимательно посмотрел ему в лицо. — Хуайсан, пойдем напьемся. Может легче станет? Хуайсан, не в силах что-то сказать, просто закивал головой. Вэй сюн обнял его снова и повел вниз по лестнице. Сделав пару шагов, остановился: — Хуайсан, а что скажет твой дагэ? — Я уже взрослый. — Ну и что. Но что если он пошлёт людей на поиски? Неудобно как-то будет. — Нет…я с тобой. — Так, нет, погоди. Так нельзя. — Но ты ведь тоже ушел, не отпросившись. — Цзян Чэн привык. А твой дагэ не поймёт. Хуайсан всхлипнул: — Но…как теперь быть? — Как? Давай ты досидишь до окончания заседания, а потом придешь ко мне? — Хорошо, — прошептал Хуайсан, еще не веря своему счастью. — Я буду в центре города. Там есть самый дорогой трактир. Называется: «Элитные вина,» Я закажу отдельный кабинет на втором этаже и буду ждать тебя на балконе. — Я приду… — А теперь вытри слезы и возвращайся. Прекрасный одноклассник протянул руку, коснулся пальцем слезинки на пылающей щеке Хуайсана, осторожно смахнул её, улыбнулся: — Иди. Я буду ждать тебя.