Незнайка.

«Не нужно слов, не нужно действий. Я зачарованно молчу. Ты мой прекрасный, мой чудесный! Тебя коснуться я хочу. А ты для всех господ опасный, Не зря поджилки затряслись. Но для меня ты словно праздник. Пойду с тобой на край земли. Ты обо мне сейчас не вспомнил. И ты с собой меня не звал. Ты в поле одинокий воин. Ты одиночество познал…» Обойдя все столики, заглянув во все углы, Хуайсан так и не обнаружил ни Цзян Чэна, ни Вэй Усяня. «Странно, где же они?» Хуайсан вышел во двор. Окинул взглядом цветочное море пионов и увидел невдалеке братьев Лань. Прячась за огромными кустами роскошных пионов и живописными беседками, Хуайсан подобрался поближе. Сичэнь гэ осторожно касался рукой набухшего снежной белизной цветка. Даже по этому лёгкому жесту было заметно насколько он мягкий и деликатный человек. От его нежного прикосновения ни росинки не упало с бутона. Хотя силу рук он имел немалую, потому и удивительно было, как он умудрялся так осторожно касаться цветка. Хуайсан подумал о том, что из него вышел бы прекрасный отец, нежный и заботливый. Он даже представил как Сичэнь гэ аккуратно держит на руках малютку и ласково баюкает. Лань Сичэнь обратился к младшему брату: — Ванцзи, что за сильное беспокойство охватило твою душу? Почему ты столь задумчив? Старший нефрит всегда безошибочно угадывал настроение младшего, так же и в этот раз. Хотя выражение лица гусуланьского стража порядка ничем не отличалось от его повседневного хмуро-унылого выражения. Лань Ванцзи сильнее нахмурил брови и покачал головой. Лишь мгновения спустя раздался его тихий голос, в котором Хуайсан с большим трудом разобрал слова: — Брат, я… хочу забрать одного человека в Облачные Глубины. «О, он никак не успокоится. По-прежнему стоит на своем. До чего же упрямый! Но…как-то слишком уж печально он это говорит.» Сичэнь гэ весьма удивлённо переспросил: — Забрать в Облачные Глубины? Лань Чжань кивнул, немного помолчав, добавил: — Забрать… и спрятать. Глаза Лань Сичэня сделались заметно шире. Хуайсан подумал: «Неужели все-таки хочет отправить в заточение? Ага, размечтался? Ничего не могу понять, что с ним не так? Ведь войну вместе прошли бок о бок! О них люди слагают легенды, поют песни! Ведь спали в одной палатке. Как так можно?» Хуайсан уже не раз видел их портреты в книжных лавках и красочно иллюстрированные книги. Он даже купил парочку таких книг и прочел их от корки до корки. Немного погодя, Лань Сичэнь повторил: — Спрятать? «Странно, Сичэнь гэ себя ведёт так, словно он совсем недавно не предлагал Вэй сюну посетить Облачные глубины. Неужели он скрывает это от Лань Чжаня? Похоже Лань Чжань ничего не знает о том самом посещении Сичэня, когда он напился в одиночку в Юньмэнском трактире. Но почему напился? Вероятно от того, что Вэй сюн отказал ему? Вообще не понимаю их. Значит точно он старался для...кого? Хотел сделать братишке сюрприз? Но почему же тогда напился? Кто их разберёт этих нефритов?Очень странно… Да, иной раз старшие братья даже не ставят младших в известность о своих намерениях. Хоть бы мой дагэ не додумался до такого...» Между бровей Лань Ванцзи пролегла едва заметная складка. Он добавил: — Но только он не желает этого. «Конечно не желает. А он на что рассчитывал? Вэй сюн уже прямо ему говорил об этом! Меньше бы занудствовал, может Вэй сюн и прислушался бы к нему. И в каком смысле он собирается его прятать? Как он собирается это делать? Силой? Но Вэй сюн далеко не слабак. Или только напоить и связать? Сколько же тогда понадобится алкоголя? Как минимум с дюжину кувшинов. Иначе его с ног не свалить.» Куча мыслей роилась в голове озадаченного Хуайсана. Впереди послышался шум, кто-то презрительно и с возмущением выкрикнул: — Разве тебе позволено идти по этой тропе? Кто разрешил тебе забредать сюда? Другой молодой голос неуверенно ответил: — Прошу прощения за неучтивость. Я… Братья разом замолчали. Хуайсан повернул голову в сторону шума, он увидел около декоративной стены двоих человек. Недовольным крикуном оказался Цзинь Цзысюнь, за его спиной столпилось несколько слуг и адептов. А бранил он юношу в белых одеждах, который, заметив Лань Сичэня и Лань Чжаня, в одно мгновение побледнел, его лицо вытянулось и он замолчал. Хуайсан сразу узнал его. Су Шэ! Теперь на нем были белые одежды, за спиной была цитра, но не было ленточки на лбу. Похоже он уже ушел из ордена Гусу Лань. Судя по его реакции на братьев Лань, ушел явно со скандалом. Цзинь Цзысюнь угрожающе пошёл прямо на него с суровым видом, явно желая поставить того на место. И тут очень кстати для Су Шэ появился Цзинь Гуанъяо. Он чинно золоченым лебедем выплыл с противоположной стороны и спас растерявшегося беднягу из затруднительного положения. Мэн Яо сверкнул ямочками и обратился к юноше в белом: — Тропы в Башне Золотого Карпа крайне запутанные. Молодой господин Су, в том, что вы заблудились, нет вашей вины. Ступайте со мной. Цзинь Цзысюнь в ответ на внезапное появление Цзинь Гуанъяо лишь недовольно фыркнул и всё же позволил двоим уйти. Су Шэ удивлённо замер, прежде чем спросить: — Вы помните меня? Цзинь Гуанъяо с улыбкой ответил: — Разумеется, помню. С чего бы мне не помнить вас? Мы ведь раньше уже виделись, разве нет? Молодой господин Су Миньшань, вы прекрасно владеете мечом. В прошлую облаву на горе Байфэн я непрестанно размышлял: жаль, что столь талантливый молодой человек не попал в наш орден. Впоследствии вы действительно перешли к нам, чем несказанно меня обрадовали. Прошу, пройдёмте сюда. «Ох ты, когда успел? Значит он сейчас приглашенный ученик Ланьлин Цзинь? Очень интересно.» Су Шэ слушал монолог Цзинь Гуаньяо, раскрыв рот в таком восторге, словно это была чудесная музыка для его ушей. И неудивительно. Заклинателей, как Су Шэ, переметнувшихся в Орден Ланьлин Цзинь, невозможно было сосчитать. И вдруг его заметили! Одного из всех! Мало того, запомнили! Возможно, он даже и не рассчитывал на такой радушный приём! «А ведь этот самый Су Шэ пришел не просто так. Подобные ему люди всегда имеют бешеные амбиции и свой расчёт. Потому и ищут где можно повыгоднее себя продать. А еще они очень тщеславны.» Хуайсан уже давно заметил, что Цзинь Гуанъяо имел очень цепкую память. Поэтому, лишь мельком взглянув на любого человека однажды, ясно запечатлевал его в своей памяти. Хуайсан подумал: «Наверняка и самим Мэн Яо движет какой-то расчёт, иначе он не будет так улыбаться кому попало. Тем более, одарять столь заурядного и завистливого человека восхищённой похвалой, граничащей с самой настоящей лестью.» Лицо Су Шэ невольно расплылось в улыбке, он смотрел блестящими глазами на Мэн Яо, затаив дыхание и млея от восторга. Тот же поманил его за собой. Су Шэ, не глядя больше на братьев Лань, с готовностью потрусил следом за Цзинь Гуанъяо, старательно избегая всяческого зрительного контакта с ними. Они ушли так быстро, что Хуайсан еле поспевал. Сев в беседке таким образом, что невозможно было подслушать, они о чем-то заговорили. Хуайсан не разбирал слов, он смог только издали наблюдать за двумя молодыми людьми. Лицо Цзинь Гуаньяо было торжественно, он в чем-то старательно убеждал Су Шэ. Тот же сидел, не сводя восхищенного взгляда с Мэн Яо, в процессе разговора он весь раскраснелся, в конце уже явно раздувался от собственной важности, словно у него от гордости неимоверно сперло дыхание. В это время прозвучал гонг. Цзинь Гуаньяо тут же церемонно откланялся и поспешно покинул Су Шэ. Тот задрал нос и важно пошел следом. «Очень интересно. Неужели Мэн Яо предложил ему должность какого-нибудь начальника? Или по крайней мере хочет его назначить главой ордена? А что? Вполне возможно, что Мэн Яо решил организовать для себя вассальный орден и ему просто необходим преданный прихлебатель в лице главы,» — рассуждал про себя Хуайсан, направляясь в торжественный зал, куда потянулись и все гости. Не Хуайсан сел сзади своего дагэ и снова оглядел зал. Вэй сюна нигде не было видно. Вообще никого не было из Юньмэна. Вдруг он услышал впереди разговор двоих глав. — Молодых господ из Юньмэна что-то нет. Очень странно. — Не знаю. Возможно, Цзинь Гуаншань решил их не приглашать. — Почему? — Думаю тут все дело в тигриной печати. Пока они не сдадут опасный артефакт, им тут не место. — Какое это имеет значение? — Все дело в безопасности, недавно об этом говорил Цзинь Гуаньяо. Они очень опасны. — Вон оно что… Мужчины замолчали. Взгляд Хуайсана продолжал блуждать по залу. «Странно, где же они? Неужели их и правда не пригласили?» Он снова огляделся по сторонам, прямо перед ними братья Лань занимали свои места, соответствующие своему статусу, друг за другом. Оба молчали, каждый выглядел задумчивым. Никто не подходил к братьям, чтобы произнести тост и выпить с ними вина. Все знали, что они не пьют. Вокруг них царило спокойствие. Которое, впрочем, оказалась недолгим. Внезапно к ним подошел Цзинь Цзысюнь, который был уже изрядно навеселе. Братья Лань недавно были свидетелями того, как он угодил в весьма неловкую ситуацию, гордость Цзинь Цзысюня просто не могла снести такое. Он подошел не просто так, а явно имея намерение поквитаться. Держа в руке чарку вина, он громко и с вызовом произнёс: — Глава Ордена Лань, Ханьгуан-цзюнь, хочу выпить с вами вина в вашу честь! Цзинь Цзысюнь с самого начала пиршества стал подходить к каждому и предлагать выпить с ним, от того и был изрядно навеселе, что придало ему еще больше наглости и чванства. Цзинь Гуанъяо наблюдал за этой сценой с ехидной улыбкой некоторое время. Когда взгляды всех обратились в их сторону и братья Лань стали испытывать некоторый дискомфорт под любопытными взглядами людей в зале, явно не ожидая подобного давления и не зная как реагировать, Цзинь Гуаньяо сделал серьёзное лицо, хотя еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. По его колючему взгляду на братьев Лань, Хуайсан понял, что это самый настоящий акт мести. Вполне возможно что сам Цзинь Гуаньяо приложил свою руку к тому, чтобы Цзинь Цзысюнь сейчас разговаривал подобным образом с братьями Лань. «Интересно, что движет этим человеком? Почему он так себя ведёт? Ведь Сичэнь гэ постоянно заступается за него перед дагэ. Где элементарная признательность? Но даже если он не испытывает особой благодарности, зачем же намеренно допускать такую ситуацию? Откуда столько ненависти к своему же защитнику? Странно, Мэн Яо слишком продуманный, чтобы поступать спонтанно. Почему такое отношение к названному брату? Весьма странно… Вполне возможно что они уже раньше встречались? Кто знает?» Мэн Яо ехидно понаблюдав за реакцией братьев Лань, сделал вид, что спешит к ним, однако некоторое время оставался на месте, пряча ехидную улыбку под деловой маской. Через несколько минут он интенсивно пошуршал платьем и сделав вид, что спешит изо всех сил, медленно приблизился к ним со словами: — Цзысюнь, Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь — гости из Облачных Глубин, где на Стене послушания вырезано три тысячи строгих правил. Чем просить их выпить с тобой вина, лучше тебе… Он прервался на середине предложения, делая вид, что формулирует мысль, явно позволяя Цзинь Цзисюню вставить слово. «Красиво начал. Даже правила приплел. Мог бы просто сказать, что они вообще не пьют. А так явно выставил их на посмешище. Неужели мстит за что-то? Но за что? Нет, всё-таки надо спросить, не были ли они раньше знакомы?» Цзинь Цзысюнь презрительно глянул на Цзинь Гуанъяо, и тут же сказал: — Кланы Цзинь и Лань — одна семья, все здесь свои люди. И если братья Лань откажутся пить со мной, я сочту это за проявление неуважения! «С какого это перепугу они одна семья? Что он тут приплел?» Несколько заклинателей из свиты Цзинь Цзысюня хлопнули в ладоши и воскликнули: — Вот это истинная прямота! Таким и должен быть прославленный заклинатель! Улыбка Цзинь Гуанъяо стала еще шире, он явно хотел подавить улыбку, но она никак не исчезала с лица. Наконец он неслышно вздохнул и попытался собрать расплывающиеся губы в кучку, но у него явно не получалось. Чтобы не рассмеяться прямо перед двумя нефритами, он поднес руку к губам, чтобы хоть как-то скрыть ехидную ухмылку во все лицо. Но подобное действие явно давалось ему весьма нелегко. «Ох ты, как он радуется! Расплылся аж до самый ушей!» Чтобы немного прийти в себя и унять рвушийся наружу смех, он потёр пальцами висок, но ничего не стал говорить. Лань Сичэнь поднялся с места и вежливо отказался, но Цзинь Цзысюнь так и прицепился к нему: — Не нужно слов, Глава Ордена Лань, наши кланы ведь не чужие друг другу. Поэтому отговорки, которые действуют на посторонних, для меня ничего не значат! Одно слово: просто скажите, выпьете со мной или нет! Несмотря на прямой отказ Лань Сичэня выпить, он все же не унимался и продолжал цепляться. Уголки рта Цзинь Гуанъяо уже задергались, явно их начало сводить судорогой от не сходящей с лица улыбки, которую он все пытался согнать со своего довольного лица Заметно было, что ему очень нравилась эта ситуация публичного унижения братьев Лань. В зале послышались откровенные смешки. Всем было забавно наблюдать, как же два благочестивых брата из монашеского ордена выкрутятся из весьма щекотливой ситуации. Никто не смел сделать замечание Цзинь Цзысюню, так как знали его взрывной характер. А он уже с самого утра пребывал в плохом настроении, да тут еще и не удалось сорвать злость на Су Шэ. Мало того, этот самый Гуаньяо, который увел этого Су Шэ из-под носа у Цзисюня, маячил теперь перед ним как бельмо в глазу и бесил еще больше. «Явно он это специально делает, чтобы позлить его.» Да еще и эти братья Лань подвернулись под руку свидетелями неловкой ситуации. «Эта ситуация им явно подстроена.» Но все были в гостях у ордена Ланьлин Цзинь, потому по этикету не могли осмелиться спорить с хозяевами. «А ведь он специально подобрал такой момент и создал конфликтную ситуацию. Какой у него однако извращенный ум! С ним постоянно надо ухо востро держать.» Цзинь Гуанъяо, спохватившись, посмотрел на Лань Сичэня таким взглядом, словно собирался извиниться, и ласково произнёс: — Главе Ордена Лань и его брату ещё предстоит обратный путь на мечах. Боюсь, что алкоголь плохо скажется на управлении… «Да уж…нашел что сказать. И вовсе их слабаками выставил. Теперь уж точно насмешек не избежать. Неужели он не видит? Эх, Сичэнь гэ…неужели и после этого представления ты и дальше будешь защищать этого подлого человека?» Цзинь Гуаньяо сделал вид, что не может подобрать слов. Хуайсан наблюдал за этой жуткой трагикомедией с Мэн Яо в главной роли. Цзинь Цзысюнь, воспользовавшись заминкой, немедленно завопил: — Неужели после пары чарок можно свалиться с меча? Да я даже после восьми мисок вина по-прежнему смогу взлететь к небесам! Вокруг раздался откровенный смех и одобрительные восклицания. — Цзинь Цзысюнь, молодец! — Что за смешные отговорки? — То правила им не позволяют… — …То с меча они собрались свалиться! — Долой ханжество и лицемерие! — Братья Лань брезгуют нашим обществом? — Почему они ведут себя подобным образом? — Они не проявляют к нам уважения! — Нельзя по этикету отказываться выпить с нами! — Вы просто прикрываетесь вашими правилами! Хуайсан просто диву давался как меняется мнение толпы, стоит кому-то начать травлю. Лань Чжань всё ещё сидел и буравил холодным взглядом чарку, которую Цзинь Цзысюнь поставил перед ним. Через минуту он открыл было рот и когда уже собирался заговорить, но внезапно прямо посреди залы возникла высокая, стройная фигура в чёрных одеждах. Она материализовалась прямо из воздуха словно призрак! Хуайсан аж подпрыгнул. Это был Вэй сюн! Он с интересом огляделся, подошел к столику Лань Чжаня, с деловым видом взял чарку, стоящую перед ним. Тот едва заметно замер, нахмуренные брови тут же расслабились, а взгляд, постепенно перемещаясь снизу вверх, скользил по чёрным одеждам, чуть задержался на чёрной флейте, висящей на поясе, с украшением в виде кроваво-красной кисточки на конце. Лань Чжань незаметно для других вздохнул с облегчением, словно увидел перед собой божество, которое спустились прямо к нему с небес на помощь. Вэй сюн одну руку завёл за спину, а другой опрокинул чарку в рот, показал Цзинь Цзысюню опустевшее дно и произнёс: — Я выпил вместо него. Ты доволен? Глаза его улыбались, но тон голоса на конце фразы едва заметно повысился. В зале воцарилась тишина, люди, не дыша смотрели на это прекрасное явление, не в силах пошевелиться. Вэй сюн же держался с достоинством и изяществом, настолько прекрасный той самой роковой красотой, что просто невозможно было отвести взгляд. Лань Сичэнь словно в прострации произнёс: — Молодой господин Вэй? Раздался чей-то тихий удивлённый возглас: — Когда он явился сюда?! Вэй Усянь спокойно поставил чарку на стол, непринужденно поправил ворот одежды и произнёс: — Только что. Люди недоуменно переглядывались, потом снова устремили свои взгляды на Вэй Усяня, тревожно перешептываясь; — Но ведь очевидно же, что не прозвучало ни объявления, ни приветствия. — Никто даже не заметил… — О, когда ему удалось пробраться в Зал Несравненной Изящности? — Это призрак? Люди были в шоке, Хуайсан прямо ощутил как их сковывает липкий страх и по коже присутствующих заклинателей пробегает неприятный холодок. Все снова резко замолчали, словно набрали в рот воды. Один Цзинь Гуанъяо вдруг встрепенулся, в его глазах затеплилась надежда, он немедленно расплылся в радушной улыбке. Заглядывая угодливо Вэй сюну прямо в глаза, он с придыханием произнес: — Я не знал, что и молодой господин Вэй почтил своим присутствием Башню Золотого Карпа. Прошу извинить меня за неучтивость. Должен ли я позаботиться о месте для вас? Изящная бровь поползла вверх, Вэй сюн с интересом уставился на человека перед ним. Цзинь Гуаньяо сглотнул слюну и продолжил: — Ох, верно, у вас имеется приглашение? Вэй Усянь теперь уже глянул насмешливо на коротышку перед собой, но не стал отвечать на приветствие и заявил прямо: — Нет нужды. Приглашения не имеется. Затем легко кивнул в сторону Цзинь Цзысюня, который в этот момент стоял разинув рот, со словами: — Молодой господин Цзинь, можно вас на пару слов? Цзинь Цзысюнь быстренько захлопнул рот и немедленно задрал нос: — Если у вас есть какие-то вопросы, мы можем обсудить их после завершения торжественного приёма. Вэй Усянь снова слегка приподнял одну изящную бровь, потом учтиво спросил: — Сколько придётся ждать? Цзинь Цзысюнь поджал губы: — Шесть-восемь часов. А может, и десять-двенадцать. Сказать трудно. Или же до завтра. Вторая изящная бровь поползла вверх. — Боюсь, я не могу ждать столь долго. Цзинь Цзысюнь некоторое время, округлив глаза смотрел на эту бровь, потом вдруг встрепенулся, словно курица, согнанная с насеста. Он как то странно по-птичьи задрал подбородок и надменно произнёс: — Не можете, а придётся. Вмешался Цзинь Гуанъяо, он сказал верадчивым голосом: — Хотелось бы узнать, по какому вопросу молодой господин Вэй обращается к Цзысюню? Это настолько срочно? Вэй Усянь ответил: — Не терпит ни минуты промедления. Цзинь Цзысюнь, пытаясь избежать неприятного для него разговора, снова повернулся к Лань Сичэню с поднятой чаркой в руке. — Глава Ордена Лань, ну же, давайте, вы ещё не выпили свою чарку! Во взгляде Вэй Усяня промелькнули чёрные и красные всполохи. Цзинь Цзысюнь усиленно тянул время, и потому Вэй сюн сощурился, приподнял уголок красивого рта и произнёс: — Отлично. Тогда я скажу прямо здесь. Прошу, ответьте, молодой господин Цзинь, известен ли вам человек по имени Вэнь Нин? Цзинь Цзысюнь переспросил: — Вэнь Нин? Нет. Вэй Усянь продолжил: — Вы наверняка должны его помнить. В прошлом месяце вы охотились близ Ганьцюань и в погоне за восьмикрылым Царём летучих мышей оказались в месте обитания остатков клана Вэнь. Или, лучше сказать, в месте их заточения. И увели оттуда группу адептов клана Вэнь, лидером среди которых являлся именно он. После Аннигиляции Солнца и уничтожения Ордена Цишань Вэнь их разросшиеся во все стороны владения поделили между собой другие кланы. Местность Ганьцюань досталась Ордену Ланьлин Цзинь. Что до остатков клана Вэнь, их согнали в местечко в Цишань, по размеру в тысячу раз меньше изначальных территорий, дабы люди ютились здесь, доживая последние дни. Цзинь Цзысюнь с досадой ответил: — Я сказал — не помню, значит, не помню, мне не настолько нечем занять себя, чтобы тратить силы на запоминание имени какого-то пса из клана Вэнь. Вэй Усянь произнёс: — Хорошо, мне не составит труда рассказать подробнее. Вы не смогли изловить Царя летучих мышей, но весьма удачно наткнулись на адептов клана Вэнь, которые вышли к вам узнать, что происходит. Тогда вы стали заставлять их прикрепить на спины Флаги, привлекающие духов, и стать вашей наживкой. Они побоялись пойти на подобное. На переговоры с вами вышел заикающийся юноша, Вэнь Нин, о котором я упомянул ранее. Пока суд да дело, Царь летучих мышей скрылся, а вы избили тех адептов клана Вэнь и силой увели с собой. Теперь их местонахождение неизвестно. Стоит ли мне объяснять ещё подробнее? Они до сих пор не возвратились домой, и я не знаю, кого ещё следует спрашивать об этом, кроме вас! Хуайсан обмер. «Как? Вэнь Нин в опасности? Он в плену у этих Цзиней?» Руки, державшие веер, дрогнули. Хуайсан дернул брата за рукав: — Дагэ… Старший сосредоточенно слушал, стараясь понять в чем же дело. — Подожди, я пока ничего не понимаю. Надо разобраться. Хуайсан вздохнул и снова посмотрел на этих двоих, которые сейчас выясняли отношения. Один был прекрасен и холоден как лед, другой же был взбудоражен до крайности и лицо его уже пошло красными пятнами. Цзинь Цзысюнь вспылил: — Вэй Усянь, что ты хочешь этим сказать? Явился ко мне, чтобы их найти? Неужели хочешь вступиться за псов из клана Вэнь? Вэй Усянь с очаровательной улыбкой, от которой веяло могильным холодом и смертельной опасностью, ответил: — Тебе какое дело, собираюсь я вступиться или казнить их? Отвечай, где они, немедленно! Последняя фраза стёрла улыбку с его лица, голос сделался до невозможности ледяным. Очевидно, Вэй сюн потерял терпение. Множество заклинателей в Зале Несравненной Изящности содрогнулись от страха, у самого Цзинь Цзысюня заметно зашевелились волосы на голове. Однако, чтобы не выглядеть в глазах других слабаком, он запальчиво выкрикнул: — Вэй Усянь, ты совсем распоясался! Разве на сегодняшний приём Орден Ланьлин Цзинь тебя приглашал? А теперь ты смеешь стоять здесь и упиваться своей наглостью? Думаешь, что тебе всё позволено и никто не смеет тебе перечить? Собрался перевернуть Небеса? Вэй Усянь в ответ язвительно рассмеялся: — Это ты себя-то с Небесами сравнил? Прости за прямоту, но это и есть наглость чистой воды. Ни для кого давно уже не было секретом, что Цзинь Цзысюнь действительно уже давно считал Орден Ланьлин Цзинь новыми Небесами мира заклинателей, однако сейчас и сам прекрасно понял, что сказал лишнего. С покрасневшим лицом он только открыл рот, как с почётного места раздался голос Цзинь Гуаншаня. Поняв, что его племянника раскусили и он явно опозорился, тот лицемерно посмеявшись, произнёс: — Разве это дело настолько серьёзное, чтобы молодые люди понапрасну ссорились? И всё же, молодой господин Вэй, рассуждая справедливо, вам действительно не следовало врываться на частный приём, устроенный Орденом Ланьлин Цзинь. Цзинь Гуаншань всё это время спокойно смотрел на то, как Цзинь Цзысюнь задирает Вэй Усяня, и не собирался его останавливать. Лишь когда его племянник оказался в невыгодном положении, тогда он вмешался. Вэй Усянь кивнул ему и спокойно ответил: — Глава Ордена Цзинь, я не хотел помешать вашему частному приёму, прошу меня извинить. И всё же. Сейчас не известно ни местонахождение тех людей, которых увел молодой господин Цзинь, ни живы ли они вообще. Каждая секунда промедления может стать роковой. Одному из тех людей я обязан жизнью, поэтому ни в коем случае не могу остаться в стороне. Не смею надеяться на ваше великодушие, в будущем готов загладить свою вину. Цзинь Гуаншань настаивал: — Любое дело может немного подождать. Прошу, вначале присядьте, мы спокойно всё обсудим. Цзинь Гуанъяо, шурша своим золоченым платьем, самолично резво притащил столик, поставил на нем вино и закуски и довольно потирал руки. Вэй Усянь ответил: — Вы слишком любезны, Глава Ордена Цзинь. Но я не могу задержаться. Дело не терпит отлагательств. Прошу вас выполнить мою просьбу как можно скорее. Цзинь Гуаншань, пытаясь его удержать, продолжал: — Не спешите. Если поразмыслить как следует, мы с вами ещё не разрешили некоторые вопросы, также не терпящие отлагательств. Раз уж вы явились сюда, давайте не станем упускать прекрасную возможность решить все проблемы сразу. Как вы на это смотрите? Вэй Усянь снова приподнял изящную бровь. — Что ещё мы не разрешили? — Молодой господин Вэй, мы ведь уже касались этого вопроса в разговоре с вами, и не раз. Вы наверняка помните… Во время Аннигиляции Солнца вы некогда использовали одну вещицу. Вэй сюн усмехнулся уголком изящных губ: — Ох, Тигриная Печать Преисподней. Вы в самом деле упоминали об этом. И что же? — Если верить слухам, вы переплавили Тигриную Печать из металла железного меча, который добыли со дна пещеры Черепахи-Губительницы. Вы использовали её на поле битвы всего единожды, но тогда её сила оказалась такова, что затронула и некоторых наших соратников… Вэй Усянь прервал его: — Прошу, переходите к главному. — Это и есть самое главное. В той битве потери понёс не только Орден Цишань Вэнь, но и наша сторона тоже. Я убеждён, что подобный артефакт весьма сложно держать под контролем, и боюсь, что пока он находится в руках у одного лишь человека… Он не успел договорить фразу до конца, когда Вэй Усянь язвительно рассмеялся: — Глава Ордена Цзинь, позвольте мне задать один вопрос. Вы считаете, что раз Ордена Цишань Вэнь не стало, то Орден Ланлин Цзинь вполне заслуженно способен его заменить? В Зале Несравненной Изящности воцарилось гробовое молчание. Каждый это понимал, но все равно был застигнут врасплох подобной фразой. Вэй Усянь безжалостно добавил: — Все на свете артефакты должны принадлежать вам, все должны слушать только вас? Глядя на подобное поведение Ордена Ланьлин Цзинь, я невольно возвращаюсь во времена расцвета Вэньского владычества. Квадратное лицо Цзинь Гуаншаня исказилось. После Аннигиляции Солнца скрытая критика Тёмного Пути, которому следовал Вэй Усянь, стала постепенно подниматься со дна на поверхность и в частности этому немало поспособствовал орден Ланьлин Цзинь. «Цзинь Гуаншань упомянул о Тигриной Печати не просто так. Он пытается пригрозить Вэй Усяню, напомнить ему, что у остальных есть повод, чтобы внимательно следить за ним и ждать, пока он оступится. Проще говоря, он намекнул, что не стоит слишком зарываться и пытаться сесть на голову Ордену Ланьлин Цзинь. Кто бы мог подумать, что Вэй сюн даст ему такой отпор?» Цзинь Гуаншань давно в тайне замыслил занять освободившееся место Ордена Цишань Вэнь. Но ещё никто не позволял себе обличить его в этом столь неприкрыто, да ещё с явной насмешкой. Один из приглашённых заклинателей по правую руку от Цзинь Гуаншаня выкрикнул: — Вэй Усянь! Следи за языком! Вэй Усянь спросил: — Разве я не прав? Заставлять живых людей стать своей наживкой, а когда они не повинуются, всячески принуждать их к послушанию. В чём же это отличается от действий Ордена Цишань Вэнь? Хуайсан сказал со своего места: — Вэнь Цюнлинь и его родственники даже не воевали! Но никто не обратил внимания на его слова. Другой приглашённый заклинатель вскочил на ноги со словами: — Разумеется, разница есть. Злодействам псов из клана Вэнь не было числа, постигший их конец стал заслуженным наказанием. А мы лишь берём зуб за зуб, заставляем их пожинать плоды, которые они сами же и посеяли. Разве в этом можно нас упрекнуть? Вэй Усянь ответил: — Ищи того, кто тебя укусил, с него и требуй платы. На руках Вэнь Нина и его родных крови нет. Или вы хотите привлечь к ответственности даже непричастных родственников преступника? Хуайсан подтвердил: — Они никого не убивали! Снова его слова никто не пожелал слышать. Кто-то спросил: — Молодой господин Вэй, ваши слова о том, что на их руках нет крови, вовсе не означают, что всё так и есть. Это лишь ваше сугубо личное мнение. Но где доказательства? Вэй Усянь ответил: — Разве ваши слова о том, что они причастны к убийствам, — не сугубо личное мнение? Разве это не вам следует первыми предоставить доказательства? Почему же вы сразу стали требовать их от меня? Тот человек покачал головой, но не стал отвечать. Тогда другой заклинатель холодно усмехнулся и произнёс: — В прошлом, когда люди Ордена Цишань Вэнь убивали наших соратников, их действия считались намного более жестокими, чем в данном случае! И никто из них не пытался дать себе разумное оправдание. Так почему же мы теперь должны так поступать? Вэй Усянь усмехнулся: — О. Раз псы из клана Вэнь совершали множество бесчинств, то любой, кто носит фамильный знак Вэнь, заслуживает смерти? Но постойте, ведь немало мятежных кланов из Цишань сдались добровольно и сейчас живут припеваючи. Кажется, даже здесь присутствует несколько глав кланов, которые ранее являлись вассалами Ордена Цишань Вэнь, не так ли? Несколько заклинателей, на которых указал Вэй Усянь, немедленно поменялись в лице. А он тем временем продолжал: — В таком случае, если на любом, кто носил когда-то фамилию Вэнь, можно срывать свой гнев, заслуживает он того, или нет, стало быть, я имею право прямо сейчас поубивать их всех без остатка? Еще на середине фразы он опустил руку и изящными пальцами коснулся висящей на поясе Чэньцин. В тот же миг люди в торжественном зале содрогнулись от воспоминаний, словно вновь возвратились в тот бой, посреди моря крови и нагромождения трупов, когда казалось, что солнце больше не поднимется над миром. Несколько человек одновременно вскочили со своих мест. Вдруг в гробовой тишине раздался мрачный голос Лань Ванцзи: — Вэй Ин! Цзинь Гуанъяо стоял к Вэй Усяню ближе всех, голос его звучал ласково в противовес гневным речам других: — Молодой господин Вэй, прошу, ни в коем случае не поступайте опрометчиво. Мы ведь можем всё мирно обсудить. Но его игра на контрасте ничуть не впечатлила Вэй сюна. Он даже не удостоил взглядом Цзинь Гуаньяо. Цзинь Гуаншань поднялся из-за стола. На его лице попеременно отразилось удивление, гнев, страх и негодование. Он воскликнул: — Вэй Усянь! Считаешь… что раз Главы Ордена Цзян здесь нет, тебе позволено вести себя столь своевольно? Вэй Усянь резко ответил: — Ты думаешь, что если бы он был здесь, я вёл бы себя иначе? Если я собрался кого-то убить, кто сможет меня удержать и кто посмеет меня удержать?! Лань Чжань снова открыл рот и выговорил слово за словом: — Вэй Ин. Опусти. Чэньцин. Вэй Усянь бросил на него мимолетный взгляд, потом резко отвернулся и крикнул: — Цзинь Цзысюнь! Цзинь Гуаншань, перетрухнул не на шутку, потому торопливо вторил: — Цзысюнь! Вэй Усянь проговорил: — Хватит пустой болтовни, наверняка все вы уже знаете, что терпение моё имеет границы. Где он? Я и так потратил на тебя слишком много времени, поэтому считаю до одного. Три! Цзинь Цзысюнь собирался упорствовать до последнего, он посмотрел на своего дядю, ища поддержки, но тот смотрел на него таким взглядом, словно сейчас просто убьёт на месте. Когда Цзинь Цзысюнь увидел взгляд Цзинь Гуаншаня, он вздрогнул от неожиданности. Вэй Усянь продолжал: — Два! Лишь тогда Цзинь Цзысюнь громко в панике выкрикнул: — …Ладно! Ладно! Всего-то кучка псов из клана Вэнь. Если тебе столь сильно хочется распорядиться их жизнями, так забирай, я больше не желаю препираться с тобой! Отправляйся искать их на тропу Цюнци, и дело с концом! Вэй Усянь холодно усмехнулся: — Ты ведь мог сразу мне всё сказать. Он возник словно призрак и таким же образом просто растворился в воздухе, едва дойдя до выхода. Хуайсан сорвался с места, но Вэй сюн уже исчез. Словно его и не было. Он повернулся к брату: — Дагэ, что делать? Я пойду за ним. Не Минцзюэ покачал головой: — Хуайсан, тебя там просто раздавит. Не советую. Ничего хорошего там не будет. — Дагэ, почему ты меня не поддержал? Хуайсан был в отчаянии. Старший возразил: — Знаешь, Хуайсан, врагов нужно уничтожать всех и сразу. Иначе это может стоить вот такому защитнику жизни. И те, кто пытаются защитить врага наживают большие проблемы. Едва силуэт Вэй Усяня исчез, в сердцах всех присутствующих помалу словно развеялись тёмные тучи. В Зале Несравненной Изящности все те, кто ранее вскочил на ноги, стали усаживаться обратно, большая часть из них сейчас вытирали холодный пот. Цзинь Гуаншано постоял с минуту на одном месте, затем внезапно с досадой ногой перевернул маленький столик перед собой. Золотые чарки и серебряные блюдца с грохотом посыпались вниз по ступеням с высокого места. Цзинь Гуанъяо, видя, что тот вышел из себя, попытался сгладить обстановку: — Отец… Но Цзинь Гуаншань и слушать не стал, раздраженно взмахнув рукавом, он удалился. Цзинь Цзысюнь, чувствуя, что опозорился перед столькими зрителями, тоже собрался покинуть зал следом за дядей, когда к нему подоспел Цзинь Гуанъяо: — Цзысюнь… Цзинь Цзысюнь, не раздумывая, выплеснул чарку вина прямо на грудь подбежавшему Цзинь Гуанъяо. Белоснежный пион на груди окрасился в красный цвет. Однако вокруг уже царила суматоха, каждый думал только о своей шкуре. Лишь Лань Сичэнь воскликнул: — Брат! «Ох, Сичэнь гэ, какой же ты…» Хуайсан никак не мог подобрать подходящий эпитет по отношению к Лань Сичэню. Цзинь Гуанъяо затараторил: — Ничего, ничего, всё в порядке, брат, прошу, присядь. Лань Сичэнь вынул белоснежный платок и протянул его Цзинь Гуанъяо со словами: — Тебе лучше пойти переодеться. Цзинь Гуанъяо принял платок и стал вытирать вино. И словно это не он только что выставил на посмешище своего старшего названного брата с горестной улыбкой сказал: — Я не могу сейчас покинуть зал. Сделав самое невинное лицо, он ходил от столика к столику, делая вид, что успокаивает гостей, сам же говорил: — Ох, молодой господин Вэй слишком импульсивен. Как он мог сказать подобное на глазах у стольких представителей других кланов? Лань Чжань, услышав это, холодно спросил: — Разве он не прав? Цзинь Гуанъяо едва заметно застыл, но тут же с улыбкой ответил: — Ха-ха. Прав. Разумеется, прав. Но именно поэтому ему не следовало говорить правду прямо в лицо другим людям! Лань Сичэнь задумчиво произнёс: — Характер молодого господина Вэя действительно слишком сильно изменился. «Изменился? А что они хотели? Чтобы он улыбался им еще после подобного отношения? Что вообще происходит с Сичэнь гэ?» Хуайсан посмотрел в сторону братьев Лань. Он увидел как после слов Лань Сичэня в светлых глазах Лань Чжаня под мрачно нахмуренными бровями, промелькнула вспышка боли.