Незнайка.

«Снова отчаянье рвёт душу в клочья. Снова нет света на нашем пути… Снова нет дня и бреду словно ночью. Только куда я сумею прийти? Снова тупик, снова стон сожаленья. Снова закат и не хочется жить… Ненависть, злость и тупое презренье. Чем в этой жизни я б смог дорожить? Вновь в этой жизни ищу я ответа. Снова в отчаяньи душу порвал… Снова зима, наше кончилось лето. Снова тебя где-то там потерял… И я кричу и зову из тумана… Но ты идёшь, не могу я догнать. Снова бреду, спотыкаясь как пьяный… Мне очень страшно тебя потерять…» Хуайсан продолжал усиленно тренироваться и часто навещать Вэй сюна. Пробовал уговорить снова поговорить или тайно вывезти. Но все было безрезультатно. Остатки клана Вэнь отказывались давить на жалость и отмели все варианты спасения, предложенные Хуайсаном. Хуайсан, как мог, подсовывал денег то дядюшкам, то бабушке А-Юаня тайком от Вэй сюна. Не Минцзюэ был занят на разрыв. Прекратили существование несколько мелких кланов на их территории. Пропадали без вести люди. Он не успевал проводить расследование. Тем более, преступник заметал следы с особой тщательностью. Такая же история творилась и в других орденах. Цзинь Гуаньяо с особой старательностью уверял: — Братья это может быть и работа остатков клана Вэнь. На что Не Минцзюэ отвечал: — Да у них даже мечи отобрали. Как они могут воевать? Цзинь Гуаншань отвечал: — Зачем и мечи? Когда у них достаточно всяких артефактов и тёмной энергии чтобы уничтожить не один клан. Лань Сичэнь только качал головой. Оба понимали, что спор просто бесполезен. Они снова шли и на свой страх и риск продолжали проводить расследование уничтоженных кланов. Но все было безрезультатно. Хуайсан же кое-как поймал брата чтобы поговорить. Он только что возвратился после очередного расследования и бесполезного спора. Был очень измотан, в гневе и в большом недоумении. Дагэ сказал: — Я понимаю, что их считают преступниками. Но уже два года они сидят на этой горе и их никто не трогает. Если твой дружок не выкинет что-нибудь этакое, со временем все наладится. Люди успокоятся. И тогда, возможно, можно будет их потихоньку вывезти оттуда. Тем более, они мирно живут и никому не делают зла. Хуайсан согласился и продолжил тренировки. В какой-то момент во время очередной медитации он вдруг ощутил небольшое движение в животе чуть ниже пупка. Обрадованный, он поспешил к лекарю. Тот произвёл осмотр и сказал: — Молодой господин Не, я вас поздравляю. Хотя это еще и не полноценное ядро, а всего лишь маленький зародыш, но вы добились этого! Теперь просто необходимо его развивать до нужного размера. Для этого придется увеличить нагрузки. Хуайсан теперь часто ласково поглаживал себе живот в районе нижнего даньтяня, нежно разговаривал с маленьким зародышем своего выстраданного ядра, приучал к мысли, что подарит его Вэй сюну. Все было бы неплохо, если бы не произошло одно событие. Казалось бы радостное. Но за ним страшные события прокатились одно за другим, словно снежный ком с горы. В честь рождения ребёнка Цзян Янли и Цзинь Цзисюаня сначала устроили банкет. Приглашены были только родственники и близкие друзья. Братьев Не не пригласили. Но они и не горели желанием присутствовать на этом празднике помпезной роскоши и непомерного бахвальства. И эта роскошь так ощутимо контрастировала на фоне ослабленных и разоренных войной других кланов, которые вынуждены были вести весьма скромную жизнь в режиме жёсткой экономии. Так как восстановление требовало больших вложений. Мирное население тоже немало пострадало, потому им нечем было платить за услуги заклинателей. Но бросать свою основную работу они не могли, иначе потеряли бы доверие простых людей. А с ним и источник дохода. Потому приходилось потуже затянуть пояса и идти на ночную охоту, в надежде, что когда-нибудь все постепенно наладится. Многим это было неприятно, но шли в башню Кои вкусно поесть и хорошо выпить. Зато через месяц пригласили все кланы на празднование полной луны ребенка. Как всегда орден Ланьлин Цзинь праздновал с невозможной пышностью и наотмашь бьющей в глаз роскошью. Хуайсан пошел один. Старший был снова был занят расследованием очередного пропавшего клана. Ребенок лежал в золотой люльке посреди зала. Ему насыпали целую кучу игрушек, но тот отчаянно ревел и не хотел их брать с руки. Вдруг Цзинь Цзисюань решил взять малыша на руки и положил рядом с кроваткой свой меч. Ребенок вдруг сразу перестал плакать и потянулся за ним. Все вокруг зашептались: — Видно малыш вырастет отличным фехтовальщиком. — Да, непременно. — Да, конечно же, он вырастет прекрасным фехтовальщиком, — вставил свой вывод Цзинь Гуаньяо. Хуайсан заметил как злобно сверкнули его глаза в сторону ребенка. Но он тут же спрятал свой взгляд за широкой улыбкой, сверкнул ямочками, прищурился и пошел отдавать распоряжения слугам, которые хлопотали вокруг столиков для гостей. Он вспомнил недавний разговор дагэ с Лань Сичэнем. Сичэнь гэ прибыл, как всегда, после очередного совета кланов в гости. В этот раз он выразил озабоченность тем, что младший названный брат начал как-то странно портиться. Не Минцзюэ возразил: — Да в нем уже давно есть эта самая червоточинка. С самого начала он показал свою подлую душонку, еще когда отравил меня там на войне. — Ну что ты, Минцзюэ сюн, до того этого же не наблюдалось? Он верой и правдой служил тебе. — Ну вроде как не замечал. — Вот именно. Потому что он до того не служил у Цзинь Гуаншаня. И у него не было необходимости угождать своему отцу. Ему была чужда жестокость и лицемерие, он был чистым, честным юношей. Разве не так? Разве он обманул тебя в чем-то? — Вообще-то нет. Он, действительно, все дела вел честно. Счета всегда были в порядке. — Ну вот. А отлынивал он когда-нибудь от работы? — Не замечал. Он проявлял похвальное рвение. — Ну вот. Нельзя нам с тобой допустить его разложения как личности. Я твердо решил, что надо оградить нашего наивного юношу от пагубного влияния. А это значит надо приложить все усилия, чтобы он больше времени проводил с нами, то есть со своими названными братьями. — И как ты это себе представляешь? — Он часто навещает Облачные глубины. И это просто замечательно. Мы вместе пьём чай и беседуем на разные темы. Теперь бы надо придумать предлог, чтобы он чаще посещал Цинхэ Не. Находясь в твоей и моей компании, он не будет подвергаться вредному воздействию своего нечистого на руку и амбициозного папаши и будет прекрасная возможность держать все под контролем и потихоньку направлять его мышление в благотворное русло. — И каким же образом мы будем направлять его мышление в благотворное русло? — Мы будем разговаривать о духовных ценностях, о литературе и поэзии, слушать вместе музыку. Я думаю, все это может спасти названного брата от неминуемого разложения. — Не думаю, что музыка и литература в состоянии повлиять на уже сложившуюся личность. — Не только это, конечно. Но так же наш личный пример. Например, вот ты Минцзюэ сюн, ты честный и простой человек. Ты обладаешь редкой прямотой характера и никогда не ходишь вокруг да около. И это будет служить Цзинь Гуаньяо примером, пока не поздно, надо срочно исправлять ситуацию. Не Минцзюэ покачал головой: — Мне это кажется бесполезной затеей. Но, если ты так говоришь, то ладно, давай попробуем. Этот разговор был незадолго до рождения Цзинь Лина, так назвали своего малыша Цзян Янли и Цзинь Цзисюань. Хуайсан вздохнул, прикрылся веером, ничего не сказав, он отошёл в сторонку и стал наблюдать. Люди стояли группами то там, то сям, ходили, беседовали. Он огляделся. Несколько адептов Ланьлин Цзинь в этой зале показались ему знакомыми. Он внимательно присмотрелся к мужчинам в клановом одеянии Ланьлин Цзинь. Благодаря хорошо развитой зрительной памяти, Хуайсан узнал их. Это были те самые придворные, которые жаловались на пьяного Сюэ Яна. Когда они успели перебежать и оказались приближенными Цзинь Гуаншаня? Оставалось загадкой. Теперь они все Цзинь и носят золотые одежды с пионом на груди. Вот что значит, когда хочешь спасти свою драгоценную шкурку, то все методы хороши! Они рассказывали другим мужчинам из ордена Ланьлин Цзинь: — Знаете, а ведь дева Вэнь Цин служила не просто врачевателем при Вэнь Жохане. Она пытала пленных. — И не просто пытала. Вы видели все те ужасные орудия в огненном дворце? — Да, что вы говорите? Это… — Да, да, это она их изобрела? — А то кто же? И все ее родственнички там же трудились! Другие адепты возмутились: — Да будь они прокляты! — Они должны ответить за свои зверства! Хуайсан не выдержал: — Не говорите ерунды! Кто-то из ордена Ланьлин Цзинь презрительно спросил: — А? Второй молодой господин Не? Вы все знаете? Один из мужчин повернулся, смерил его взглядом: — А ты точно знаешь? — Но там одни женщины и старики! — Чтобы переломать человеку ребра с помощью адского орудия, сил много не надо. Там даже ребенок справится! — Они не могли такое делать! Не могли! Один из мужчин хохотнул: — Ты был в Огненном дворце, видел этот ад? Ты точно можешь утверждать? Другой тут же подхватил: — А мы знаем, мы видели! Собственными глазами! И готовы поклясться! Третий скривил губы: — И кого ты вздумал защищать? Ты что заодно с ними? — А давайте его сейчас закроем в камере! — Давайте. И пусть посидит. Адепты Ланьлин Цзинь повернулись к Хуайсану с намерением заломить тому руки и оттащить в тюрьму. Дагэ рядом не было, так что некому было вступиться. Хуайсан невольно сделал два шага назад. Теперь многое стало понятно. Хуайсан вспомнил тот момент, когда его дагэ и Сичэнь гэ настоятельно потребовали провести расследование. Тогда Цзинь Гуаншань сказал: «Нет необходимости. Мы уже проводим свое расследование. А вас, господа, прошу не вмешиваться, так как вы лица заинтересованные.» Гуаньяо тогда добавил: «Братья, не извольте беспокоиться. Мы уже нашли свидетелей. Наше расследование более беспристрастное.» Теперь предельно ясен был смысл подобного расследования. Вот эти свидетели! Куда уж беспристрастнее? Конечно же поверят им, они там жили не один год при дворце Вэнь Жоханя. Тут их позвал Цзинь Гуаншань и они отошли. «Вот как? Они быстренько перебежали к Гуаншаню и живут припеваючи. А люди на горе вынуждены скрываться! Мало того, эти перебежчики клевещут на них без зазрения совести! Не иначе уже договорились с этим проклятым Гуаньяо. Конечно же им верят. Их много, а я один… Где справедливость?» Хуайсан еще помнил тот момент, когда к ним пришел расстроенный Лань Сичэнь и рассказал о своем разговоре с девой Вэнь Цин. — Знаешь, что она мне сказала, Минцзюэ сюн? Старший вздохнул: — Догадываюсь. — Что они не поменяют фамилию и не откажутся от своей клановой принадлежности. Хуайсан снова и снова прокручивал в голове эти все разговоры и больше всего убеждался, что надо бы поговорить с самим Вэнь Нином. Может он поможет тайно всех перевезти? Существуют же какие-то снадобья, чтобы усыпить и перетащить в другое место? Но пятьдесят человек! Сколько надо повозок? Минимум десять. Перевозить всех сразу опасно. Лучше через какой-то промежуток времени. Не поднимут они шум по поводу пропавших родственников? Нет. Незаметно это дело провернуть точно не получится. Что же делать? Пока он думал, его привлек разговор неподалеку. — Представьте, Вэй Усянь привел к себе на гору три тысячи девственниц! — О как! Вот это размах у парня! — Неудивительно, за ним вечно толпы девушек бегали! Да еще с самые красивые. — И что же он собрался с ними делать? — Что же еще? Предаваться разгулу и постигать пути тьмы. Хуайсан слушал эти сплетни и в нем росло негодование: «Не так давно говорили о трех сотнях. Уже в десять раз умножили. Как быстро обрастают сплетни новыми подробностями. Прямо как снежный ком.» Он вмешался: — Господа, какие три тысячи? Если бы пропали даже три сотни, то их родители подняли бы шум на всю Поднебесную! Кто-то засмеялся: — Ой, Хуайсан, а тебе видать завидно? Другой подхватил: — А может ты ревнуешь? — Да, Да, ревнует, не иначе! Это же его дружок! — Ты тоже вполне сошел бы за девушку! — Давай, беги скорее, что ты тут сидишь? — А то отобьют! — У тебя жёсткая конкуренция! — Девушек то больше! Снова засмеялись. Хуайсан отошел в большом сожалении. Ну что за болваны? Ну что с них взять? Им не нужна правда, им лишь бы почесать языками. В другой группе тоже шел разговор о Вэй Усяне. — Представляете, Вэй Усянь создал невероятного по мощи лютого мертвеца, которому народ дал кличку Призрачный генерал, который показал себя на ночной охоте абсолютно непобедимым. — Теперь все лезут проситься к нему в ученики. И возвели Вэй Усяня в ранг чуть ли не божества. Восхваляют его и приносят ему дары. — Интересно было бы поучиться у него. — Он не берет учеников. Уже обращались. — Эх, жаль. Хуайсан не стал вмешиваться. Всем рты не заткнешь. Мимо гордо протопал Су Шэ в клановом одеянии Ланьлин Цзинь. Он смерил Хуайсана презрительным взглядом, затем посмотрел в сторону Лань Сичэня и учителя Ланя, скривил губы в презрительной усмешке, подошел к люльке с ребенком, поздоровался с Цзинь Цзисюанем. Затем обвел залу глазами, словно искал кого-то. Хуайсан не стал терять время на него, слишком уж явно он вел себя с таким пренебрежением, что не было желания даже здороваться. Он вышел из залы и увидел как Цзинь Гуаньяо о чем-то мило беседует с Цзинь Цзисюнем. «Вот как? А ведь совсем недавно они были лютыми врагами! Когда успели так подружиться?» Хуайсан хотел пробраться поближе и послушать, но не успел, племянник Гуаншаня уже сбежал вниз по ступенькам. Цзинь Гуаньяо гаденько ухмыльнулся и пошел в зал. «Вот как? Спелись уже? Стоп! Что обычно объединяет таких людей? Общий враг! А кто может быть у них общим врагом? Цзинь Цзисюнь не любит Вэй сюна. Так выходит у Цзинь Гуаньяо враг Вэй сюн тоже?» Хуайсан задумался, тем временем к нему подошла Цзян Янли. Она только что отдала ребенка няньке и, увидев Хуайсана, решила поздороваться. — Хуайсан, как дела у вас? Как брат? — Брат очень занят, я пришел один. Молодая госпожа, тут Цзинь Гуаньяо беседовал с Цзинь Цзисюнем и мне показалось что-то подозрительное. — Ничего подозрительного. Я пригласила сегодня А-Сяня. Но его до сих пор нет. Пришлось отправить Цзисюаня за ним. Гуаньяо наверняка попросил Цзисюня сопровождать брата. У Хуайсана мигом вылетели из головы все остальные мысли, он аж подпрыгнул от радости: — Вэй сюн придет? — Да, — радостно кивнула Цзян Янли. — Я так рад. Хуайсан решил встретить друга прямо здесь: — Я встречу его. Подожду вот в этой беседке. Цзян Янли улыбнулась: — Спасибо, Хуайсан. А то мне нужно идти к гостям. — Идите и не беспокойтесь. Я его подожду. Хуайсан бы с радостью кинулся прекрасному другу навстречу, но боялся, что они разминутся. Радостное волнение охватило его. Он сел на скамейку и приготовился первым увидеть своего прекрасного одноклассника. Времени уже прошло довольно много. Радостное волнение постепенно сменилось тревогой. Когда когда собрались все гости в Зале несравненной изящности, прибежал запыхашийся адепт со страшной новостью. — Около сотни людей на тропе Цюнци и в том числе Цзинь Цзисюань и Цзинь Цзисюнь были убиты Призрачным генералом по приказу Вэй Усяня. Новость ошарашила всех. Хуайсан слушал это, словно находясь в страшном сне. Не может быть! Самый лучший и прекрасный его друг! Что они с ним сделали? Неужели это была ловушка? И Цзинь Цзисюань не встречать его пошел, а убивать? Знала ли Цзян Янли об этом? Так вот о чем шептались Цзинь Гуаньяо с Цзинь Цзысюнем! Встревоженная душа кричала: «Что теперь делать? Что делать?» Хуайсан не находил себе места. «Дурак! Надо было не сидеть, а бежать и предупредить! А я? Что сделал я? Расселся! Ведь сердце подсказывало неладное.» Тут же торжество превратилось в собрание по теме: что теперь делать? Цзинь Гуаньшань встал и потребовал написать следующую бумагу и отнести на Луанцзан. Это было письмо Ордена Лань Лин Цзинь с заявлением. «Орден Лань Лин Цзинь хочет получить от старейшины Илин плату за содеянное. Платой должна быть передача в наши руки двоих предводителей оставшихся членов клана Вэнь, в первую очередь — Призрачного Генерала. При немедленной передаче преступников, инцидент будет временно считаться исчерпанным.» Цзинь Гуаньяо объявил, что через два дня собраться всем на казнь преступников. На ватных ногах Хуайсан подошел к Лань Сичэню, словно ища поддержки. Но сам Сичэнь гэ был не в лучшем состоянии. Цзинь Гуаньяо тогда особенно ласково сказал Лань Сичэню: — Брат, а я ведь предупреждал. Зря ты не поверил. Кто-то из присутствующих спросил: — Молодой господин Цзинь, что такое? Чему глава Лань не поверил? — Тому, что он не человек, а демон. Мы бы уже давно обезвредили его. Но глава Лань упёрся и ни в какую не желал организовать карательный поход. А теперь вот. Произошла трагедия. Впрочем на лице Гуаньяо никак не отразилась скорбь по поводу разыгравшейся трагедии. Он по-прежнему сверкал ямочками, хотя и пытался натянуть на лицо скорбную маску. Хуайсан тронул за рукав Лань Сичэня и понял, что тот не слышит и не видит, он словно омертвел. Хуайсан повернулся на учителя Ланя, тот тоже был не в лучшем состоянии. Поняв, что им сейчас не лучше, чем ему. Хуайсан бесцельно бродил по залу, словно слепой, натыкаясь на людей. В одной группе говорили: — Что произошло? — Я слышал как Цзинь Цзисюань прижал к стене Гуаньяо и тот во всем признался. — Я тоже это слышал. А еще он сказал что Цзинь Цзисюнь пошёл отомстить господину Вэю за наложенное на него проклятие которое наслал на него предположительно господин Вэй. — Проклятье? Когда он успел? — Я не знаю. Знаю только, что Цзинь Цзисюань пошёл уладить конфликт и был убит вместе с другими. — Кто бы мог подумать, что так все обернётся? Услышав эти разговоры, Хуайсан больше не мог здесь оставаться, он в большой тревоге поспешил домой, рассказать все дагэ. — Дагэ, произошло следующее. Сейчас доложили главе Цзинь, что на тропе Цюнци Призрачный генерал по приказу Вэй сюна убил Цзинь Цзисюаня и еще много людей, присланных на подкрепление. — Не могу понять, зачем они пошли туда? — Я не знаю. Их послал навстречу Вэй сюну Цзинь Гуаньшань. — Зачем? — Его пригласили на праздник. А глава Цзинь отправил навстречу ему вооруженных людей во главе с Цзинь Цзисюнем. Всего триста человек. — Ну вот. А я говорил, что добром это не кончится. — Дагэ, но Вэй сюн не опасен. Он не причинил бы зла своей сестре и племяннику. — Я знаю. Но как видишь, не все он в состоянии контролировать. — Я тут послушал один разговор. Говорили, что Цзинь Цзисюань прижал к стене Гуаньяо и тот во всем признался. А еще он сказал что Цзинь Цзисюнь пошёл отомстить Вэй сюну за какое-то наложенное на него проклятие. А Цзинь Цзисюань пошёл уладить конфликт и был убит вместе с другими. Но Вэй сюн никогда ничем подобным не занимался! Они явно с самого начала планировали убить его! Ни о каком улаживании конфликта не могло быть и речи. — Вот видишь, если бы врага уничтожили с самого начала, этого бы не произошло. И твой одноклассник не оказался бы изгоем. Я давно говорил, что нужно было уничтожить врага без остатка. — Дагэ, что делать? Через два дня все главы собираются для казни преступников. — Но ведь твоего дружка трогать никто не собирается? Они потребовали только выдачи лидеров? — Да… — Ну тогда не переживай ты так. Без них возможно будет уговорить этих людей покинуть гору и поменять фамилию? — Но там Вэнь Цюнлинь. — Это который сейчас Призрачный генерал? За него не переживай. Он и так уже мертв. — Но он в сознании. — Ладно, не паникуй раньше времени. Посмотрим. Никуда не ходи пока. Наверняка везде люди Ланьлин Цзинь. Если обнаружат тебя в Илине, церемониться точно не будут. — Дагэ, а ты? — А я отправляюсь в Цишань. — Можно я с тобой? — Не нужно. Не добавляй нам проблем. Ты думаешь, что крепость Цинхэ вовсе неуязвима? Все до поры до времени. Везде стоят сейчас посты на дорогах. Ты не успеешь выехать из Цинхэ Не, как тебя арестуют. А тем более, все знают, что вы с Вэй Усянем друзья. Начнут его шантажировать, будет только хуже. Всё. Жди меня. Никуда не ходи. Ты меня понял? Хуайсан понурился, ничего не сказав брату, проводил его до ворот. Только дагэ скрылся из виду, он побежал закладывать коляску. Но коней не оказалось. Он побежал к управляющему, но того на месте не оказалось. Слуга, вышедший на шум, который производил Хуайсан, спросил: — Молодому господину что-то нужно? — Да, нужно, коня мне нужно срочно? — Позвольте полюбопытствовать, а для какой цели вам нужен конь? — Прогуляться я хотел. Слуга указал на галерею вдоль крепостной стены: — Пожалуйте гулять сколько угодно. — Но мне нужно на природу. В лес, в поле. — Сейчас не самое лучшее время для прогулок. Везде рыщут адепты Ланьлин Цзинь и арестовывают всех, кто выходит дальше территории своих орденов. Хуайсан сложил молитвенно руки: — Ну пожалуйста, найдите мне коня. — Не могу, молодой господин. Глава ордена запретил мне давать вам коня. Очень опасно. Хуайсан сердито махнул веером и пошел искать повозку на базарной площади. Найдя возницу, он пообещал хорошо заплатить, тот согласился довезти его до Илина. Проезжая мимо одного ордена, Хуайсан увидел на воротах объявление. Он спешно остановился, чтобы прочитать его. Ровными иероглифами объявление гласило: «Сбор на принесение обета. Четверо главных орденов — Орден Лань Лин Цзинь, Орден Цин Хэ Не, Орден Юнь Мэн Цзян и Орден Гу Су Лань — собираются развеять прах остатков Ордена Ци Шань Вэнь над руинами заброшенной обители Ордена, Безночного Города. В то же время они принесут обет, что навечно останутся врагами Старейшины И Лин, завладевшего горой Луань Цзан.» Хуайсан не мог поверить своим глазам: — Как же так? Ведь они же обещали, что инцидент будет считаться исчерпанным? Какой-то мужчина возле ворот повернулся к нему: — Молодой господин, что вы здесь делаете? Из ворот вышел привратник: — Куда вы направляетесь? Это был неожиданный вопрос. Хуайсан удивился: — Я? — А разве есть здесь еще кто-то? Конечно вы! Хуайсан замялся, не зная, что ответить. Тут же из-за стены сверху высунулось еще с пару десятков адептов. Хуайсан хотел бежать, но его тут же поймали и прижали к стене. — Пустите, мне надо идти. — Пока не скажешь куда направляешься, не отпустим. Хуайсан не знал как выкрутиться, он задергался, начал умолять: — Пустите, мне очень надо. Вышел еще один мужчина, по одежде начальник над всеми здесь. — Чего вы с ним церемонитесь? Посадите его в чулан. Бедному Хуайсану заломили руки и повели куда-то во двор, где впихнули в тёмное помещение и закрыли на замок. Хуайсан тут же кинулся искать окно, но это была маленькая каморка без окон, заполненная всяческим хламом. Хуайсан, ища дверь, натыкался на какие-то столы и сундуки, стопки книг и какая-то посуда. Найдя дверь, он подергал за ручки, потом попытался толкнуть. Ничего не вышло. На дверях висел замок. Хуайсан сел на какую-то циновку прямо у стены и погрузился в жуткое отчаяние. — Как же так? Ну как я мог так глупо попасться? Что теперь делать? Как теперь отсюда выйти? Он стал прислушиваться к звукам снаружи. Через время он услышал голоса: — Тащи его сюда, поупражняемся! Кто-то подошел к каморке, открыл замок, Хуайсана вытащили и вытолкнули на тренировочное поле, где заклинатели упражнялись с талисманами. Хуайсан еще ничего не мог сообразить, как его поставили и один за другим подходили мужчины и делали движение, словно они хотели толкнуть его. Хуайсан ощущал поток энергии, которая неумолимо толкала его на землю. Хуайсан еще не умел противостоять подобным атакам, потому падал, мужчины смеялись и продолжали по очереди на расстоянии валить Хуайсана на землю. Хуайсан уже устал падать, он был уже весь в синяках, как прозвучал гонг. — Пошли на ужин! — скомандовал главный. Хуайсана снова заперли в каморку, довольно грубо толкнув его прямо на пол. Он просидел довольно долго. Ему не дали даже попить. Он уже пожалел, что не послушался дагэ. Но тревожные мысли о прекрасном дорогом друге не давали ему покоя. — Что же будет с Вэй сюном? Как отсюда вырваться? Но вырваться из этой проклятый каморке не предоставлялось возможным. Хуайсан был в жутком отчаянии. Он обхватил руками голову и снова начал ругать себя. — Хуайсан, ты глупец. Не надо было возвращаться домой. Надо было бежать в Илин. Предупредить. Хуайсан уже успел и всплакнуть и поругать себя. Снаружи иногда слышался неясный шум и крики. Но Хуайсан не знал день сейчас или ночь. Он устал, очень устал. Устал плакать и ругать себя. Так устал, что забылся тяжёлым сном прямо на циновке на полу. Он проснулся, не сразу понял, где он находится. Хуайсан потерял счет времени, иногда ему казалось, что это все сон, но понимая, что это вовсе не сон, он думал, что просто сошёл с ума. А самое главное, Вэй сюн, он не знает, что за ним началась самая настоящая охота. А этот никчёмный Хуайсан так и не предупредил его! Он вообще ничего не успел сделать! От слова совсем! Друг называется! Да какой он друг? «Такого друга как я и врагов не надо! Подвёл так подвёл!» Он не знал сколько прошло времени, но судя по тому, что он уже испытывал сильную жажду, то довольно много. Голова кружилась от странной слабости. Вдруг двери сотряслись от мощного удара. Еще удар, двери слетели с петель, только щепки полетели. Хуайсан вздрогнул. В проёме появилась высокая широкоплечая фигура. — Дагэ! — Хуайсан, что ты здесь делаешь? Сильные руки подхватили младшего и поставили на ноги: — Пошли домой. Поддерживая младшего братишку под локоть, Не Минцзюэ вывел его наружу. Хуайсан зажмурился сначала от дневного света. — Дагэ, как ты меня нашел? — Возница пришел в крепость и сообщил мне, что тебя арестовали. Хуайсан огляделся. Он увидел людей. Тех самых, которые только недавно демонстрировали на нем свои силы. Вид у них был довольно потрёпанный. Один ковылял с забинтованной ногой, у другого была на перевязи рука. У другого сильно разбито лицо и сломан нос. Одежда на них была грязной и порванной. Хуайсан поднял голову: — Дагэ, это ты их так? — Нет. Это твой дружок их так уделал. — Вэй сюн? — Да. — Эх, жаль, я его так и не увидел. — Зато я видел. Во всей красе. — Дагэ! Где? — Дома поговорим. Старший поставил Хуайсана на свою саблю и вскоре они были дома. Пришел лекарь, нашел у Хуайсана множество ушибов и сильное обезвоживание. Уложив в постель Хуайсана, он велел давать ему побольше пить теплой воды и пошел готовить лекарство. Хуайсан спросил у дагэ: — Сколько я там просидел? — Два дня. Хуайсан вскочил с кровати: — Два дня?! — Куда ты? — Дагэ, ты видел объявление там на воротах? — Да, только клочки от него. Но кое-что удалось прочитать. — Вэй сюн! Он же не знает! — Хуайсан, успокойся. Твой дружок уже успел натворить дел. Боль пронзила в самое сердце. — Что случилось? — А то и случилось, что он был там. Был и чуть не перебил нас всех. — Как так? — Эти идиоты Гуаншань и Гуаньяо начали его провоцировать. Только я не могу понять зачем? Неужели не знали насколько Вэй Усянь взрывной? Или они хотели избавиться от всех нас его руками? Сами то они снова, как всегда, отсиделись в безопасном месте. — А Вэй сюн? — В конце концов все были настолько уставшие после битвы с тварями, что просто попадали там где стояли. Добрая половина людей погибла. Вэй Усянь сам еле стоял на ногах. Но что самое интересное, Гуаньяо и Гуаншань не собирались вовсе его убивать. Он был им нужен живым! Хуайсан вздрогнул: — Они его поймали? — Нет. Они уже почти схватили его, но младший братишка Сичэня подхватил его и был с ним таков. — Лань Чжань?! — Он самый. Никто даже не успел ничего сообразить. — Дагэ, как ты думаешь, куда он его утащил? — Я не знаю. Но Гуаншань и Гуаньяо снова заморочили голову Сичэню, требуя немедленной выдачи преступников. Теперь уже они обвинили Лань Чжаня в предательстве. Хуайсана уже колотила нервная дрожь. Он сжал крепко кулаки под одеялом: — Дагэ… — Что дагэ? Теперь уже некуда бежать. С ним Лань Чжань. Не думаю, что он настолько глуп, чтобы утащить его в Илин. Ведь там их будут искать в первую очередь. — Ты говорил, что его силы тоже были на исходе. Долго они не протянут. — Чтобы устроить за ними погоню, всем нужно восстановить свои силы. — Но Цзинь Гуаншань и Гуаньяо свои силы сэкономили. — Они не побегут за ними. Привыкли загребать жар чужими руками. Старший вышел по своим делам, а Хуайсан впал в полнейшее отчаяние. Пришел лекарь, принес какое-то снадобье, от которого Хуайсан погрузился в крепкий сон. Так продолжалось несколько дней, а может и больше. Хуайсан не знал. Он хотел поделиться с дневником, но руки дрожали так, что он не смог даже удержать в пальцах кисть, не говоря уже о том, чтобы написать что-то. Вечером после лекарства его тянуло в сон, кисть и вовсе выпадала из рук. Иногда ему снились сны. В этих снах он бежал и бежал за Вэй сюном, но не мог догнать. А прекрасный друг шел прогулочным шагом, но всегда оказывался далеко впереди. Хуайсан кричал ему: «Вэй сюн, подожди меня!» Тот останавливался и улыбался, подзывая движением руки. Хуайсан спешил а нему, но так и не мог приблизиться ни на шаг. Между ними по-прежнему оставалось довольно большое расстояние. Приходил старший, справлялся о самочувствии. Хуайсан все время спрашивал: — Дагэ, не приходил Сичэнь гэ? Не Минцзюэ отрицательно качал головой: — Нет, не приходил. Новостей не было. Через время приехал Цзинь Гуаньяо. Он зашел к Хуайсану, справился о его здоровье, привёз с собой парочку книг с красивыми иллюстрациями и несколько вееров. Как он сам выразился, «порадовать больного». Сунул палец канарейке в клетку, посвистел, спросил: — Ну как твой питомец, Хуайсан? — Неплохо. — Смотрю он у тебя с каждым днём все толще и толще. Хорошо заботишься. Молодец. А хорошо, что я тебе его тогда поймал? Хуайсан смотрел на него со смешанным чувством. Он не знал плакать ему или смеяться. Тот самый Мэн Яо, который стравил уже немало народу между собой, плел интриги как самый настоящий интриган. Вдруг вспомнил как когда-то сам поймал эту канарейку. Неожиданно посетила странная мысль: «Интересно, что бы он делал, окажись он в теле вот такой вот пичужки?» Он глянул на нарочито яркое золотое облачение Цзинь Гуаньяо и ему показался он большой золотой канарейкой. Цзинь Гуаньяо как-то по птичьи склонил голову: — Хуайсан, я пойду, у меня еще дела. Надо твоего дагэ навесить. Снова показалось, что Цзинь Гуаньяо вышел птичьей походкой, а его широкие рукава казались крыльями. Хуайсан отвернулся к стене и пролежал таким образом долгое время. Чуть позже зашел дагэ: — Хуайсан, я ухожу. Мы собираемся в башне Кои, чтобы идти на Луанцзан. — Дагэ, не ходи. — Но все кланы идут. Это приказ, который подписан всеми главами. — Они убьют Вэй сюна. — Не думаю, что его убьют. Он нужен главе Цзинь. — А если убьют? — Ты все еще влюблен в него? — Дагэ… — Ладно, ладно. Я не трону его, каким бы монстром он не был. Хотя я не верю в эти сплетни. Вэй Усянь всегда был таким. Импульсивным и бесшабашным. — Дагэ, уверяю тебя. Это не монстр и не демон, как говорят многие. Это Вэй сюн! Это он! Просто… что-то случилось…я сам не знаю что именно… — Он тебе не говорил? — Нет. — Вот это плохо, что ты не знаешь. Если бы знал, мы бы поговорили с Сичэнем и уже придумали, чем можно помочь. А так, эти сплетни про демона уже не рассказывает разве что самый ленивый. Хуайсан вздохнул: — Я еще сам не знаю…но я чувствую…я чувствую сердцем, что это он!.. — Эх, Хуайсан, сердце к делу не пришьешь…нужны факты. — Я знаю… — Чтобы что-то доказать этому тупому обществу, нужно просто припереть их к стенке голыми фактами. Иначе это стадо баранов так и будет упрямо стоять на своём. — Дагэ, я раздобуду эти факты. — Эх, Хуайсан, боюсь что им не нужны эти факты. Им просто нужен козел отпущения. Зря только время потратишь. — Я всё-таки попробую. — Хуайсан, если бы он не был таким дерзким упрямцем, он бы не лез на рожон и не решал бы все в одиночку и позволил бы себе помочь, то не оказался бы в подобной ситуации. Хуайсан вздохнул. — Да, вот такой он, Вэй сюн. И другого не будет… Старший потрепал младшего по макушке: — Ладно, я пошёл. — Дагэ, там ребёнок и эти люди безоружны. — Я никогда не убивал детей и безоружных людей. Ты знаешь. — Знаю… Старший вышел, Хуайсан принялся вытирать совершенно предательски и не к месту закапавшие слёзы. Страшные картины рисовались перед глазами. Хуайсан бросился на кровать. Ему хотелось выплакать свое отчаяние. Выплакать вместе со слезами. Но это было невозможно. Нужно было действовать. Тогда Хуайсан решил встать с кровати, как закружилась голова и он присел на краешек, чтобы справиться с головокружением. Зашел лекарь, что-то дал ему выпить, Хуайсан почувствовал как хочет спать. Через минуту он уже погрузился в крепкий сон. Когда он проснулся, возле его кровати сидел Лань Сичэнь.