Незнайка.

«Хмельная осень, Вдруг в мою тоску поверив, Роняет лист… И зачаровано молчит. Я всё отбросил, Даже не проверив… Под тихий свист По полю ветер мчит… Мою любовь Ничем уж не измерить. Мою тоску Ничем уж не унять. Забьётся вновь… Откроет сердце двери. Но нам с тобой Не повернуть уж время вспять.» Хуайсан в ужасе и недоумении наблюдал, как прекрасный мужчина внимательно разглядывает руки трупами. Лань Ванцзи вдруг сказал: — Ноги. Прекрасный парень встрепенулся, с сомнением посмотрел на нефрита, потом хлопнул себя по идеальному лбу изящной кистью с длинными красивыми пальцами и тут же выкрикнул: — Снимайте штаны! Снимайте штаны! Не Хуайсана словно окатило холодной водой. Немного оцепеневший от любовния за изящными движениями шикарного парня, он вздрогнул и пришёл в совершеннейший ужас: «Как снимать штаны? В чем это я участвую? Кажется мне это снится…» Он попытался урезонить мужчину: — Как вы можете произносить столь постыдные вещи? Хуайсан мельком глянул на его спутника, который невозмутимо стоял рядом и тихо, словно про себя произнёс: — Да еще в присутствии Ханьгуан-цзюня! Парень однако расслышал последнюю фразу, он поднял изящную бровь и глянул на него бездонными глазами: — Что здесь постыдного? Мы же все здесь мужчины. «Что? Ну и что же, что мужчины! Это не повод снимать штаны! Да и зачем снимать штаны? Что здесь происходит? Нет. Это точно сон…» Хуайсан только хотел себя ущипнуть, как красавчик сказал: — Помогите мне стащить с трупов штаны. Только с мужчин! Женщины нам не нужны. Хуайсан вздохнул с облегчением. Штаны с себя снимать не пришлось. Но надо было снять штаны с трупов. Стало до жути страшно. Хуайсан никогда еще не раздевал трупы, он даже представить себе не мог подобные занятия. Парень протянул изящные руки к поясу ближайшего мертвеца. Нет, он ни за что не будет снимать штаны с трупов, мало того, что подобное занятие выглядит жутковато, так еще и это самое настоящее надругательство. Но попытки прекрасного парня прервал Лань Ванцзи. Он посмотрел на его руки, потом указал глазами на его ногу и покачал головой: — Я сам. Парень удивился: — Ты? Ты и вправду способен на подобное? Казалось, брови Лань Ванцзи слегка дрогнули, он повторил: — Стой на месте. Я сам. Из всего того, что Не Хуайсану пришлось пережить за сегодня, это показалось ему самым ужасным. Лань Ванцзи не стал руками стаскивать с трупов штаны. Вместо этого он воспользовался Бичэнем и аккуратно рассекал одежду на мертвецах, обнажая их кожу, при этом оставляя без внимания некоторые тела, поскольку их одеяния уже совсем обветшали. Через некоторое время он объявил: — Нашёл. Все немедленно посмотрели в его сторону. Подле сапог Лань Ванцзи лежал труп мужчины, чьи бёдра опоясывали стежки, туго наложенные нитками телесного цвета. Между оттенками кожи ниже и выше швов наблюдалась небольшая разница: очевидно, ноги и верхняя часть туловища принадлежали разным людям. Эту пару ног пришили к другому человеку! Не Хуайсан выпучил глаза от изумления и окончательно лишился дара речи. «За что мне это? Что это?!» Он даже не знал, что подумать. Через минуту в его голове щелкнуло: «Вот они что искали! Но кому вообще пришло в голову совершить подобное совершенно жуткое деяние?» Всё казалось бредом. У Хуайсана снова появилось желание ущипнуть себя и проснуться. Прекрасный парень спросил: — Кто выбирает трупы, которые хоронят в вашей крепости-некрополе? Хуайсан впал в ступор, он еле сообразил, что его спрашивают. — Обычно прошлые главы заранее готовились к своей кончине и подыскивали себе мертвецов ещё при жизни. Однако мой брат скончался скоропостижно и не успел скопить для себя достаточно трупов, поэтому основную их часть доставлял я… Он не стал говорить, что лежал в это время совершеннейшим овощем, всю работу проделал управляющий, иначе они вцепятся и в него. А у него не было ни малейшего желания вести их к себе домой. — Я абсолютно уверен, что среди них не было ни одного с недостающими частями тела. А больше я ничего не знаю… С ужасом смотрел на то, как молодой красавец взял из рук Лань Чжаня Бичэнь и начал аккуратно распарывать нитки на ногах трупа. Все это время Лань Чжань следил с каким-то восхищением за изящными движениями прекрасных рук шикарного парня. Наконец тот справился с отделением ног от туловища и поместил их в новый мешочек цянькунь, который тут же услужливо подставил ему второй молодой господин Лань. Хуайсан все это время прикрывался веером, понимая что сейчас на его лице настолько дикое выражение замешательства и страха. Ему казалось, что он находится на каком-то адском представлении. Прекрасный парень обратился к Лань Чжаню: — Выходит, нашего досточтимого господина четвертовали, более того, части его тела разбросали по всем городам и весям, кусок там, кусок сям. Насколько же сильно убийца ненавидел его? Что ж, нам остаётся только молиться, чтобы не оказалось, что он покромсал его на слишком мелкие кусочки! «Он так легко рассуждает о таких страшных вещах! Как можно спокойно говорить о подобном? Что я здесь делаю?» На прощание Не Хуайсан сказал им: — До встречи! Больше встречаться с этой ужасной парочкой любителей раздевать трупы точно не хотелось. «Кто из нас сошел с ума? Я? Или они? Что я только что имел счастье лицезреть? Что же они такое ищут? И кого разрезали на кусочки? Они так запросто об этом говорят? Жуткая парочка!» По крайней мере кошмар закончился и оба мужчины покинули хребет Синлу. Если бы Хуайсан только знал, что самый настоящий кошмар только начинается! Бедный Хуайсан вздохнул и сказал своим людям: — Давайте заделаем проем, надеюсь больше никто не придёт ломать стены, снимать штаны с покойников и искать части тела. Заделав пролом, Хуайсан вернулся к себе в крайнем недоумении. Вечером Хуайсан написал в дневнике: «Сегодня я испытал настоящий ужас. Даже в своих самых страшных кошмарах представить не мог, что сначала мне придётся раскрыть вековую тайну своего клана, а на следующий день — раздевать трупы прямо перед родовой крепостью-некрополем. Я долго думал на эту тему, но мне по-прежнему кажется, что я сошёл с ума. Или, возможно сошли с ума эти двое? Что они ищут в древнем склепе? Что можно там отыскать? Кто пришил ноги и зачем? Чьи это ноги? В какой-то момент у меня начали опускаться руки. Я конечно не ожидал, что Вэй сюн бросится мне на шею со словами благодарности. Но хотя бы элементарно можно было поздоровался? От Лань Чжаня я не ожидал ничего, кроме того, что тот запросто может схватить за шкирку, он и подростком был таким же злющим. Хотя, открывать пинком дверь и носить на руках парня, пусть даже и ослепительно красивого… Мда… Но…а потом прислуживать ему, поднося вино, вовсе не свойственно второму нефриту. Ведь он такой противник алкоголя и ярый трезвенник! Но и сам Вэй сюн ведёт себя так, словно он не знает меня. Но зато знатно помыкает этим стражем гусуланьского порядка! И они вместе вытворяют совершенно жуткие вещи! Скорее Вэй сюн это не Вэй сюн вовсе, но кто же это? Кого же вызвал молодой Мо? А может никого не вызывал, а они пришли вовсе из другого мира? Можно ли назвать их злыми духами? И что они здесь делают? Может быть такое, что они вовсе и не люди? Возможно это какое то мифическое существо и его прислуга? Я уже совсем запутался. Что делать? Но делать нечего, надо приходить в себя и действовать дальше.» Хуайсан умылся холодной водой, чтобы остудить кипящие мозги. В голову ничего не лезло, мозг был в панике. Но надо было уже придумать как бы соединить сейчас показания Сы Сы и Бицао. А для этого нужно было выкрасть из тюрьмы Сы Сы. Ему казалось, что кошмар закончился… Но кошмар только начинался. Хуайсан несколько дней продумывал детали, как это было бы лучше организовать похищение женщины из тюрьмы, но последние события выбили его из привычного уклада жизни. Вскоре должен был состояться совет кланов и возможно, на этом совете он постарается осуществить задуманное. Но одно странное событие снова выбило его из колеи, причём надолго. Неожиданно к нему заявился Сичэнь гэ. Он принёс в мешочках что-то странное. Когда его адепты распаковали мешочки, оказалось что это части тела: это был торс руки и ноги. Снова рачлененка! И этот туда же! Хуайсан был в ужасе: — Сичэнь гэ, я не понял что это? Лань Сичэнь ответил: — Хуайсан, прости, мы нашли части тела нашего старшего брата, но не смогли найти голову. — Как…? Дагэ…? Лань Сичэнь печально кивнул. Перед глазами Хуайсана тут же промелькнула момент с ногами от трупов. Так вот что искали эти двое! «Как же я был глуп! Представляю как я выглядел в их глазах! Ведь это мой дагэ… но почему они сразу ничего мне не сказали? Почему из этого всего они сделали тайну?» Только сейчас до Хуайсана дошло, что они разыскивали останки его умершего брата. Он просто уже был не в силах ни говорить, ни что-то думать. Останки его дагэ! Вернее части тела его старшего брата! Мало того, что ему пришлось пережить такую страшную смерть дагэ, а теперь ещё и это… Стало до боли жутко… Или до жути больно… Хуайсан просто закрыл лицо руками и горько и безутешно разрыдался, чего давно уже не делал. — Да что же это такое. ? Будет ли моему бедному дагэ хотя бы в могиле покой. ? Кто это сделал? За что это наказание. ? Лань Сичэнь как мог начал утешать Хуайсана: — Хуайсан, мы найдём голову старшего брата, найдём. — Но он в таком виде… Управляющий начал тоже успокаивать его: — Глава, не переживайте вы так, можно аккуратно пришить все части тела к туловищу и он будет как новенький. Перед глазами снова промелькнула картинка, как прекрасный парень тяжелым Бичэнем в изящных пальцах аккуратно распарывает нитки на трупе. Стало и вовсе плохо. Перед глазами все плыло, тело не слушалось. Внутри все дрожало, сердце кололо, в горле стоял ком слёз. Хуайсан не мог никак успокоиться, пришлось позвать лекаря. Хуайсана снова уложили в постель и начали поить успокоительными травами. Через время к нему пришел Лань Сичэнь: — Хуайсан, ты должен быть сильным. Мы поможем. — Сичэнь гэ, я понимаю. Я глава ордена, я должен подавать пример мужества и хладнокровия. Я…постараюсь… просто обидно. При жизни ему не было покоя. Сичэнь гэ, мне кажется, я знаю кто выкрал его тело и сделал такие ужасные вещи с ним. — Кто же? — Я полагаю что это мог сделать Цзинь Гуаньяо, ведь дагэ уже спускал его с лестницы. Возможно это месть… — Я не знаю, но в последнее время мы с ним ходили на ночную охоту и часто беседовали по целым ночам. Если бы что-то такое было, то я бы догадался. А так у него есть алиби. Он все время старался быть у меня на глазах. — А мог он совершить страшные вещи, а потом усиленно делать вид, что он невинная овечка и специально лезть тебе на глаза, чтобы ты ничего не заподозрил? Лань Сичэнь вдруг призадумался: — Я не знаю. Это надо проверить. Хуайсан подумал: «Мда уж… Каждую ночь? Что это за такая дружба у них трепетная, что они почти каждую ночь беседуют и никак наговориться не могут? Странно звучит, конечно. Да и как же режим с девяти до пяти? Или его только один Лань Ванцзи ревностно соблюдает?» Хуайсан добавил: — Мне даже кажется, что голова дагэ где-то у него. Только вот для какой цели? — Я не знаю… Лань Сичэнь ушел очень задумчивым. Хуайсан сначала подумал, не ляпнул ли он лишнего, потом решил, что Лань Сичэнь всё-таки начал подозревать своего любимого ученичка и уже не особо доверяет ему. И даже в таком состоянии была необходимость осторожничать, существовала вероятность, что его слова могут стать известны Гуаньяо. Пора было приходить в себя. Скоро должен состояться совет кланов. Совет кланов подошел очень быстро, так что Хуайсан едва успел толком оправиться от пережитого потрясения. Совет кланов снова собрали по случаю строительства смотровых башен. Цзинь Гуанъяо потребовал рабочей силы и материальных ресурсов со всех остальных кланов для претворения в жизнь своих давних целей. Поначалу голоса недовольных звучали со всех сторон. Многие подозревали, что Орден Ланьлин Цзинь заботится лишь о собственной выгоде и таким нехитрым способом пытается прикарманить чужие деньги. Однако Цзинь Гуанъяо, с неизменной благожелательной улыбкой на лице, стоял на своём на протяжении уже пяти лет. За все эти годы он приобрёл несчётное количество союзников, но со столькими же рассорился в пух и прах. Он из кожи вон лез, где льстил, а где угрожал, несколько кланов и вовсе прекратили свое существование. Последнее обстоятельство насторожило многих и послужило тому, что все просто сдались без боя и возражений. Каждый переживал за своих близких и своих учеников. В конце концов все старания Цзинь Гуаньяо увенчались успехом: было построено более тысячи двухсот смотровых башен. Смотровые башни распределили таким образом, чтобы они охватывали наиболее отдалённые и бедные территории. За каждой вышкой закрепили адептов одного ордена, которые принимали безотлагательные меры сразу же, едва в округе происходило что-то странное. Когда же их собственных сил оказывалось недостаточно, смотрители посылали сообщения в другие ордены или же бродячим заклинателям с просьбой оказать поддержку. Разумеется, обитатели башен или же пришедшие им на выручку помощники ждали благодарности за свои услуги, но поскольку местные редко купались в деньгах, Орден Ланьлин Цзинь оплачивал их работу из собираемых ежегодно налогов. И, конечно же, это было ни для кого не секрет, что львиную долю Цзинь Гуаньяо оставлял себе. И это было заметно по тому, как башня Кои уже по уши тонула в невероятной по силе роскоши. Казалось, что уже хватает, но аппетит приходит во время еды. А аппетиты у Цзинь Гуаньяо были немерянные. Все понимали, что орден Ланьлин Цзинь все равно все сделает так, чтобы по-любому получить выгоду. Советы клана давно уже стали чистой формальностью. Для всех остальных это была возможность послушать сплетни, выпить, закусить, узнать последние новости, самому рассказать сплетни и новости, покрасоваться и посмотреть на других. А также пообщаться, найти для своих детей выгодную партию и решить какие-то свои дела между собой. Ну и формально всем вместе принять какое-то официальная решение, которое было уже заранее предопределено верховным. Хуайсан прибыл на совет кланов немного рановато и стоял возле лестницы, наблюдая за тем, как нарядные повозки доставляли гостей к широкой лестнице, которая вела в башню Кои. Сегодня он должен был встретить и провести Бицао в покои Цинь Су. А после помочь двоим женщинам вместе бежать. Конечно управляющий непременно прикроет его как и всегда. Но лишняя подмога не помешала бы. Он выглядывал знакомого парня, но пока его не было видно. Он заметил что фрески расположенные вдоль дороги где подвозили гостей были уже готовы. На его удивление Цзинь Гуаньяо также разместил фрески со своим единокровным братом Цзинь Цзисюанем, чтобы подчеркнуть свою скромность. Главная улица, ведущая к башне, представляла собой выстланную брёвнами тропу для повозок около километра длиной и открывалась лишь для торжественных событий, подобных великим пиршествам или же Советам Кланов. Правила Ордена Ланьлин Цзинь запрещали передвигаться по ней в спешном темпе. У подножия лестницы, ведущей в Башню Золотого Карпа, находилась широкая, вымощенная камнем площадь. Похоже, что за последние годы резиденция Ордена Ланьлин Цзинь несколько раз расширялась, реконструировалась и обновлялась: излишняя роскошь и расточительность приняли даже бо́льшие масштабы, чем при Цзинь Гуаншане. В дальнем конце площади виднелся девятиступенчатый квадратный пьедестал, выточенный из белого мрамора, вершина которого увенчивалась многоярусной крышей, открывающей вид на океан цветущего Сияния средь снегов. «Сиянием средь снегов» назывался сорт изысканного белого пиона, являвшегося клановым узором Ордена Ланьлин Цзинь. И название его, и вид были равно прекрасны. К площади вели несколько дорог. Ордены входили в Башню упорядоченным потоком. Взгляд Хуайсана скользил по движениям людей и повозок. Вдруг он заметил как одна повозка остановилась, из нее легко соскочил стройный молодой господин в легком чёрном платье. Шикарные волосы тяжело колыхнулись за спиной, изящно порхнула лёгким шелком ярко-красная лента, которой был перехвачен тяжёлый водопад шикарных волос. Что-то неуловимо до боли знакомое было в его движениях. Сердце Хуайсана заколотилось. Вэй сюн! Да, это был он! С ним в повозке ехали два нефрита. Пока прекрасный парень рассматривал с интересом изображения на стене, они терпеливо ждали его. Закончив осмотр, он легко и изящно запрыгнул в повозку, сел между братьями Лань. Лань Чжань скосил глаза в сторону парня, в его взгляде сверкнула нежность, которую он тут же тщательно скрыл, опустив глаза. «Ох, как он счастлив! Смог бы я вот так забрать его с собой? Для этого надо было подраться с Цзян Чэном. Он хоть и истеричка, но физически намного сильнее меня. Так что мне его в любом случае не одолеть. Жаль…» Хуайсан продолжал наблюдать. У него уже не было никаких сомнений в том, что это точно Вэй сюн. «Но почему я для него глава Не? Почему? Что произошло?» Стало больно. Больно и обидно. «Но ведь я от него ничего не ждал и не жду. А вдруг он не помнит меня? Но, выходит, он не помнит и нашего последнего разговора? Ладно, Хуайсан, не раскисай. Ты делал свое дело. Так делай дальше. Посмотрим, что будет дальше. Или ты разлюбил его? Ты же не знаешь причину почему вдруг такое происходит. Не паникуй и не истери раньше времени. Ты не Цзян Чэн.» Хуайсан вздохнул, обмахнулся веером и понемногу начал соображать. Если он уже догадался, что кража и расчленение тела его брата дело рук Цзинь Гуаньяо, то наверняка прекрасный одноклассник уже и сам догадался обо всём. А также если они собрали все части тела брата, то явно пришли за головой. Он очень умный поэтому наверняка уже догадался, что голова может находиться где-то в Башне Кои. Поскольку Цзинь Гуаньяо совсем не глуп, то явно уже догадываетя о причине столь необычногого визита. А это означало, что бесхитростным нефритам и Вэй сюну потребуется помощь. И неважно, подойдёт он к Хуайсану или нет, что стоит его любовь, если досадное недоразумение отвратит Хуайсана от Вэй сюна? Станет ли Хуайсан меньше любить его от этого? Нет, что бы не случилось, Хуайсан не должен отказываться от своей любви. Поэтому Хуайсан решил, что этой ночью ему следует быть начеку. У него снова проснулся дух сыщика. И это придало ему сил. Кроме этого всего, сегодня вообще вечер обещал быть довольно насыщенным. В отдалении послышался голос адепта, приветствующего гостей: — Орден Лань из Гусу, прошу входить. Лань Ванцзи что-то сказал Вэй сюну, тот молча пошел плечом к плечу с братьями Лань. Они очень красиво смотрелись все вместе. Словно шикарная чёрная роза среди двух белых лилий. Все трое мужчин направились к башне Кои вместе. У входа прекрасный парень задержал на секунду взгляд на Хуайсане, словно что-то силясь вспомнить, сердце немедленно ухнуло с шумом вниз. Да, это был он! Он! Его бездонный, солнечный взгляд, его жесты, его манера держать руки за спиной, его непринуждённая походка. Все его! Хотя между Вэй Усянем и Мо Сюаньюем было плразительное сходство, все же они отличались друг от друга. Мо Сюаньюй был совсем чуточку пониже Лань Чжаня, но так же был высок и строен. Он был изящнее, в нем было больше какого-то аристократизма и утонченности, чем бесшабашной и сводящей с ума солнечной хулиганистости. Но сейчас его облик все больше походил на его прекрасного одноклассника. Хуайсан смотрел во все глаза, прикрывшись веером. Но маскироваться, как оказалось, не было особой причины. Потому, что люди вокруг себя ничего не видели, глаза всех были в большом изумлении обращены на шикарного парня. Ох, как все сейчас люто завидовали двум нефритам! Но не смели в открытую бросить даже мало-мальски недовольный взгляд, как натыкались на ледяную неприступность Лань Чжаня. Прибывающих продолжали объявлять. — Орден Су из Молин, прошу входить. Мимо Хуайсана важно пошествовал Су Шэ, задрав голову и не удостоив никого даже взглядом. — Орден Не из Цинхэ, прошу входить. Хуайсан с управляющим вошли в роскошный зал. — Орден Цзян из Юньмэна, прошу входить. Едва появившись, Цзян Чэн со злобой выпучил глаза в сторону нефритов и Вэй сюна. Затем подошёл к троице, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на истерику, произнёс голосом, в котором звучали нервные нотки: — Цзэу-цзюнь. Ханьгуан-цзюнь. Лань Сичэнь спокойно и доброжелательно кивнул в ответ: — Глава Ордена Цзян. Левый глаз главы ордена Юньмэн Цзян дергался. Заметно было, что Цзян Чэна так и подмывает ляпнуть какую-нибудь гадость. После пары приветственных фраз, кои надлежало изрекать по этикету, Цзян Чэн наконец-то дождался своего часа, вложив в свою фразу максимум сарказма, он произнёс: — Ханьгуан-цзюнь, я впервые вижу вас на Совете Кланов, проходящем в Башне Золотого Карпа. Какой интерес привёл вас сегодня? И Лань Сичэнь, и Лань Ванцзи промолчали. Цзян Чэн и не ждал ответа, главное высказаться и излить всю желчь своим счастливым соперникам. Он тут же выпучился на Вэй Усяня и сеова саркастически изрек: — Если память меня не подводит, вы оба никогда не брали с собой в странствия никчёмных прихлебателей. Что случилось на этот раз? Или раз в год и палка стреляет? И кто же сей прославленный заклинатель? Не могли бы вы нас представить? Вэй сюн всё это время с интересом и иронией разглядывал Цзян Чэна, нисколько не смущаясь его словами. Лань Чжань сжал в руке меч до хруста, но ничего не сказал. Лань Сичэнь сделал вид, что едкое замечание было адресовано не им. Со стороны могло показаться, что глава Цзян окончательно спятил и разговаривает сам с собой. Кто-то в зале усмехнулся за спиной Цзян Чэна. Цзян Чэн почувствовал себя неловко и бестолково затоптался на месте. Внезапно, чуть ли не спотыкаясь, подобострастно подбежал Цзинь Гуаньяо. Его губы растянулись в улыбке, от чего голос приобрёл необычайную ласковость. Пожирая блестящими глазами Вэй сюна, он обратился к Лань Сичэню: — Брат, отчего ты не предупредил меня, что Ванцзи тоже придёт? Говоря с Сичэнь гэ, он все время не сводил масляных глазок с Вэй сюна, словно завороженный. Лань Чжань мрачно смотрел в упор на Цзинь Гуаньяо. Лань Сичэнь улыбнулся в ответ, Лань Ванцзи молча кивнул, Вэй Усянь же внимательно осмотрел Верховного Заклинателя с ног до головы. От его взгляда Цзинь Гуаньяо невольно поперхнулся, затем зарделся как майская роза и приосанился. «О, дружок, а ты явно о себе высокого мнения. Возомнил себя красавцем?» Хуайсан не считал Цзинь Гуанъяо красавцем, хотя тот появился на свет с весьма выгодной наружностью. Кожа его была бела, на лбу красовалась метка цвета киновари, взгляд живой и подвижный, но не легкомысленный и не праздный. В целом, его лицо выглядело аккуратным и умным но, в некоторой степени, хитрым. Слабая тень улыбки всегда различалась в уголках его губ, выдавая в нём человека находчивого и гибкого. Подобной внешности как раз доставало для получения благосклонности у женщин, но не хватало для пробуждения настороженности или неприязни в мужчинах. И, конечно же с виду не скажешь, что он может быть столь жестоким. Старики, кто не знал истинного положения вещей, считали его славным, молодёжь — дружелюбным; и если даже кому-то он приходился не по душе, особой ненависти или отвращения они не испытывали — вот почему наружность его называлась «выгодная». Цзинь Гуанъяо являлся обладателем невысокой фигуры, однако свободная манера держаться с лихвой возмещала недостаток роста. На голове Главы Ордена покоился чёрный головной убор отшельника из лёгкой газовой ткани, сам он был одет в парадную мантию Ордена Ланьлин Цзинь с круглым воротником и с цветущим Сиянием средь снегов на груди; талию украшал пояс, сплетённый из девяти колец, на ногах сидели мягкие сапоги, а правая рука слабо сжимала рукоять меча, висевшего на боку. Но Хуайсан знал, что вокруг талии он держит еще один меч. Этот меч когда-то принадлежал Вэнь Жоханю и являлся причиной гибели его отца. И это последнее обстоятельство весьма настораживало. Было смешно наблюдать за тем, как Цзинь Гуаньяо заметил заинтересованный взгляд прекрасного парня рядом с братьями Лань, сразу встал в стойку, словно сторожевой пёс. Рука, сжимающая меч, мелко задрожала. Он начал тяжело дышать, не в силах оторвать глаз от красавчика. «Эк, его разбирает. Вот ты и попался, любитель красивых парней.» Цзинь Гуаньяо затоптался на месте, не в силах произнести ни слова, как неожиданно его вывел из ступора вовремя появившийся племянник. Тем самым он буквально спас своего дядю из неловкой ситуации. Цзинь Лин пришёл вслед за ним, поскольку встретиться с Цзян Чэном один на один не решался. Он спрятался за спину Цзинь Гуанъяо и оттуда пробормотал: — Дядя. Цзян Чэн в этот момент ничего не замечал, он свирепо сверлил ревнивым взглядом Вэй сюна. При виде племянника вздрогнул, словно внезапно проснувшись, резко переключившись на мальчишку и принялся бранить его: — Так, значит, ты всё ещё помнишь, что я твой дядя! Цзинь Лин спешно потеребил Цзинь Гуанъяо за рукав. Тот, наконец тоже очнулся и заговорил: — Ох… Глава Ордена Цзян, А-Лин уже давно осознал свои ошибки. Все эти дни он так боялся твоего наказания, что совсем перестал питаться как следует. Безусловно, порой дети чересчур озорничают. Но я знаю, насколько ты обожаешь его. Абсолютно ни к чему проявлять излишнюю строгость. Цзинь Лин торопливо поддакнул: — Да-да, дядя может подтвердить! У меня совсем пропал аппетит! Цзян Чэн хмыкнул: — Пропал, говоришь? А глядя на твой цветущий вид, и не скажешь, что ты пропускал обеды! Цзинь Лин вознамерился что-то добавить, но тут вдруг заметил Вэй сюна и, на мгновение растерявшись, выпалил: — Зачем ты здесь?! Ироничная усмешка тронула красиво очерченные яркие губы: — Поесть задарма. Цзинь Лин рассердился: — И как у тебя только смелости хватило явиться сюда?! Я же предупреждал… Цзинь Гуанъяо потрепал Цзинь Лина по макушке, подвинув его обратно себе за спину, и немного нервно улыбнулся: — Что ж, быть посему. Раз уж ты пришёл, то стал нашим гостем. Не знаю, как с остальным, но еды в Башне Золотого Карпа точно предостаточно. Лань Чжань все это время со странным выражением во взгляде наблюдал за Цзинь Гуаньяо. Тот сделал вид, что не заметил его взгляда и затем обратился к Лань Сичэню: — Брат, прошу, устраивайся поудобнее. А я пока поприветствую остальных и заодно распоряжусь, чтобы для Ванцзи тоже приготовили место. Лань Сичэнь кивнул: — Нет нужды утруждать себя. Цзинь Гуанъяо ответил: — Разве подобное может быть в тягость? Брат, пока ты в моём доме, тебе не следует излишне стеснять себя рамками этикета. Правда, не стоит. Войдя в Сияющую Залу, гости прошествовали по мягкому красному ковру. По обеим сторонам располагались длинные столы из сандалового дерева, у которых, радушно улыбаясь, стояли привлекательные молодые служанки, увешанные кольцами, браслетами и подвесками из нефрита. Их фигуры, все как одна, с полными грудями и осиной талией, услаждали взор и почтительными позами подчёркивали торжественность обстановки. Цзинь Гуаньяо явно сам лично отбирал этих девушек по бордельным требованиям. Увидев красивых женщин Вэй сюн тут же начал их разглядывать. Он всегда обожал любоваться на красивых девушек. Вот и сейчас, усевшись на место, он ласково улыбнулся служанке, наливающей ему вина: — Премного благодарен. Женщина, словно испугавшись, украдкой глянула на него, захлопала ресницами, рука дрогнула, она пролила на скатерть несколько капель вина, покраснела, начала извиняться. Вэй сюн улыбнулся: — Ничего страшного. Девушка покраснела ещё сильнее и спешно отведя глаза, выбежала из зала. Вэй Усянь усмехнулся, покрутил головой и огляделся. Большая часть адептов Ордена Ланьлин Цзинь, разнув рты, в изумлении пялилась на прекрасного парня. И не только адепты ордена Ланьлин Цзинь пялились на эту красоту. Вэй сюн окинул взглядом залу и о чем-то зашептался с Лань Чжанем. Хуайсан сидел недалеко, поэтому изо всех сил навострил слух. До него донесся отрывок фразы: — …Здесь явно полно людей, знакомых с Мо Сюаньюем. Если кому-то взбредёт в голову удариться в воспоминания о былых временах, мне придётся прикинуться дурачком и начать городить околесицу. «Вряд ли… Цзинь Гуаньяо его настолько тщательно прятал от посторонних глаз, что даже Сичэнь гэ ничего не знал о нем. Иначе бы он уже рассказал бы дагэ, подчёркивая их сходство с Вэй сюном. Или мне. Он бы точно не удержался.» В этот момент Цзинь Гуанъяо куда-то вышел и уже шел рука об руку с женщиной в роскошном облачении, державшейся весьма строго и степенно, но на лице которой, тем не менее, проступали некоторые наивность и неискушённость. Её очаровательная наружность казалась слегка ребяческой. Это была законная жена Цзинь Гуанъяо и хозяйка Башни Золотого Карпа — Цинь Су. Где-то сзади защептались женщины: — Счастливая Цинь Су. Говорят он ей не изменяет и даже не заводит наложниц. — Это да. Его то папаша ещё тот был кобель. Ни одной юбки не пропускал. Хуайсан подумал: «Ну да. Если только не считать его странные манипуляции с Сюэ Яном.» Тут же вспомнился небольшой эпизод, когда он, пытаясь улучить момент, чтобы прорваться к Мо сюну, сидел в засаде у деревни Мо. Цзинь Гуаньяо в тот момент вальяжно обходил места дозоров, отдавая указания своим адептам. Под деревом стоял Сюэ Ян и грыз леденцы из жестяной баночки. И тут же попался под руку Цзинь Гуаньяо, который не преминул лапнуть того за ягодицу. — Эй, полегче! Не ожидавший такого поворота дела, Сюэ Ян тут же молниеносно приставил кинжал к горлу наглого ужажера. Цзинь Гуаньяо, взял одной рукой Сюэ Яна за талию и потащил глубже в лес. Хуайсан сжался в зарослях кустов, боясь пошевелиться. Но эти двоим было не до него. Цзинь Гуаньяо вытащил носовой платок, вытер каплю крови у себя на шее, потом взял руку Сюэ Яна, забрал у него кинжал и смачно облизал липкие пальцы: — Ммм… Какой ты сладкий. Сюэ Ян слабо задергался, вырываясь из его объятий, зашипел злобно: — Маньяк чёртов, отпусти. Цзинь Гуаньяо потянулся к его шее, с шумом втянул носом воздух: — Ну что ты ломаешься как невеста на выданье. Уже же не мальчик. Мой Сяо Чэнмэй, ты даже пахнешь как леденец. Так бы и съел. Ммм… — Идиот, конечно же не мальчик. Все из-за тебя, маньяк чёртов. — Ну и чего тогда ломаешься? — Ну не здесь же. Твой Су Шэ увидит. Опять будет смотреть на меня, словно я у него девку увёл. — Ну и пусть. Кто такой Су Шэ? Так, мальчик на побегушках. Будет много знать, мало будет жить. — Ты же сам сказал не трогать его, он тебе нужен. — Пока нужен. Но ты мне нужен больше. Мой сладкий… — Не боишься сплетен? Все таки ты женат. — Ну и что? Жена не стенка, подвинется. Да и плевать я хотел на эту дуру, смотрит вечно своими коровьими глазами. — И потому ты своего пацана пришил? — Зачем мне этот дебил от идиотки жены? — Она любит тебя. Да и этот дурак Су Шэ тоже, кажется, в тебя влюблён. — Ой, не смеши, пошли куда нибудь, передадимся неземной страсти. — Зачем? — Надо же как-то разрядиться после тяжёлого и нервного дня — Ты не боишься, что я когда-нибудь продырявлю тебя кинжалом? — Ооо, мой Сяо Чэнмэй, убивай меня, убивай. Мой сладкий… Цзинь Гуаньяо снова потянулся к его шее, куснул за кожу, оставив яркий след. Тут же со стоном зализал укус: — Сладкий мой…у тебя даже кровь сладкая как конфета… Ммм… Снова кинжал упёрся ему в шею, оставив небольшой порез. — А как же твой красавчик? — Давай не будем об этом. Красавчик когда ещё будет? А ты здесь живой и сладкий… Он снова потащил его куда-то в чащу: — А сейчас нам обоим нужно расслабиться, эта неделя была слишком напряжённой. Снова появился на свет белоснежный платок, вытер капельки крови. Цзинь Гуаньяо зарычал, облизал липкие пальцы Сюэ Яна и принялся, рыча и чавкая, кусать за пальцы, всё это время Сюэ Ян в изумлении смотрел на него как на умалишенного. Цзинь Гуаньяо же дойдя до пустого пальца в перчатке, нежно чмокнул его: — Драгоценного пальчика моего сладкого Сяо Чэнмэя не стоит ни один клан. — Фу, ты можешь вот без этих мерзких сиропных словечек обойтись? — О, мой Сяо Чэнмэй обожает пожестче? Он смачно поцеловал пустой мизинец перчатки, одновременно со всей дури сжимая ягодицу Сюэ Яна. Тот поморщился: — Чёртов маньяк. Ладно, пошли. Они скрылись за деревьями. «И это тот самый невероятно брезгливый человек, который заставлял меня два раза мыть руки с мылом? А потом выкинул в мусор чайный сервиз? Невероятно.» — подумал тогда Хуайсан. Уже выбравшись из засады, Хуайсан подумал: «Вот как? Значит ты сам и убил своего ребёнка? Но как это доказать? Сюэ Ян ни за что не пойдёт свидетелем против своего ухажера. Ему явно комфортно. Да, два отпетых негодяя нашли друг друга.» Вернувшись в настоящее от своих воспоминаний, он поймал себя на том, что Цинь Су смотрится с этим маньяком совершенно нелепо. Но некогда было разбирать кто кому пара, не за этим он сегодня сюда пришёл. Хуайсану нужно было теперь следить за тем, чтобы Цинь Су пошла к себе и дать знак, чтобы проводить к ней Бицао. Нужно было ждать окончания заседания. Итак, началось предварительное заседание. Сам совет должен был состояться завтра. Потому все слушали невнимательно, в предвкушении пира. Бессмысленные прения, выступления, в конце концов Цзинь Гуаньяо устроил дело так, что все кланы согласились предоставить рабочую силу для строительства смотровых башен. Расходы решили обсудить завтра на самом совете кланов. Некоторые недоумевали: — Для чего мы платим такие большие деньги? — Можно было нанять рабочих там же на месте. Но высказаться вслух никто так и не решился. Официальная часть закончилась. Начался обед, плавно перетекающий в обильно приправленный крепкими напитками ужин. Хуайсан продолжал наблюдать. Вэй сюн не пропустил ни одной рюмки. И, тем не менее, он как всегда был абсолютно трезв. Теперь он уже был уверен на все сто процентов, что это Вэй сюн. Гости пялились на красавчика и шушукались между собой. Но прекрасный одноклассник привык к пристальному вниманию, так что это его нисколько не смущало. Он себя вполне прекрасно чувствовал. Хуайсан незаметно шатающейся походкой приблизился к столикам братьев Лань. Лань Сичэнь в это время спросил у братишки: — Ванцзи, что такое? — Он сказал, надо присмотреть за Цзян Чэном. Лань Сичэнь кивнул. Итак, обед завершился лишь после захода солнца, а завтрашним утром начинался сам Совет. Толпа постепенно перетекла в гостиную, сбилась в кучки по два-три человека и, ведомая адептами Ордена, по очереди расходилась по приготовленным для них покоям. Цинь Су ушла, сопровождаемая служанками. Хуайсан проследил за ней, увидев, что она отпустила служанок, подошел к стене с северной стороны и кинул вниз камушек, сам же притворившись пьяным, зашел шатающейся походкой в гостиную. Лань Сичэнь в этот момент огляделся, ища глазами Цзян Чэна, но к нему тут же устремился Цзинь Гуаньяо. Хуайсан уже понял, что тот начнет виртуозно выспрашивать Лань Сичэня и тот может запросто выдать ему конфиденциальную информацию. Тут же в гостиную снова вошла Цинь Су и позвала с собой Гуаньяо. «Ох… Как не вовремя. Нельзя ему туда.» Хуайсан понял, что надо срочно тут же нейтрализовать Гуаньяо, а иначе с побегом ничего не выйдет. Если он сейчас наткнется в своих покоях на Бицао, то ей точно не сдобровать. Он пощипал себя за щеки, глубоко вдохнул, втянул голову в плечи, прикрылся веером и немедленно налетел на него с завываниями: — Брат!!! От удара Цзинь Гуанъяо чуть не попятился назад. Он торопливо поправил головной убор и спросил: — Хуайсан, в чём дело? Давай для начала успокоимся. Лишь один глава мог вести себя столь неподобающим образом — глава Ордена Цинхэ Не Незнайка. Все знали, что хмельной Незнайка ведет себя ещё более неподобающим образом, так что подобное поведение не было ни для кого новостью. Надув щеки и раскрасневшись донельзя, он мёртвой хваткой вцепился в Цзинь Гуанъяо: — О, брат! Как же мне быть! Ты можешь помочь мне? Обещаю, это в последний раз!!! Ничего не заподозривший Цзинь Гуанъяо, удивился: — Разве с трудностями, с которыми ты столкнулся в прошлый раз, не справились люди, что я послал к тебе? Не Хуайсан старательно зарыдал: — Те трудности уже разрешились, но на смену им пришли новые! Брат, как же мне быть?! Я больше не хочу жить на этом свете! Поняв, что парой слов тут определённо не обойдётся, Цзинь Гуанъяо обратился к Цинь Су: — А-Су, иди вперёд. Хуайсан, давай где-нибудь присядем и всё обсудим. Не спеши так… Придерживая Не Хуайсана под руку, он направился к выходу, а когда на шум подошёл Лань Сичэнь, Хуайсан также потащил за собой и его, чтобы женщина наконец-то ушла. Но Цинь Су остановилась и заговорила с Лань Ванцзи: — Ханьгуан-цзюнь, похоже, что вы не посещали Совет Кланов в Ланьлине уже многие годы. Я приношу свои искренние извинения, если приём оказался ненадлежащим. Хуайсан скосил глаза в сторону Цинь Су. «Да когда же ты уже уйдёшь? Бицао наверняка уже проникла в ее покои.» Лань Сичэнь сделал движение словно хотел подойти к женщине. «Ну уж нет. Так она никогда не пойдет к себе.» Пришлось завыть с новой силой и вцепиться в обоих мужчин. Хуайсану даже удалось выдавить слезу. Наконец женщина ушла, бросив странный взгляд на Вэй Усяня. Хуайсан вздохнул с облегчением и заскулил с новой силой. Теперь нужно было удержать завоеванные позиции. Он старательно рыдал, хлюпал носом, давя на жалость, а так же вызывая неминуемое отвращение на лице Гуаньяо. Краем глаза он заметил, что Вэй сюн что-то сказал Лань Чжаню и выскользнул из гостиной. Тогда он решился отпустить Сичэня гэ, тот вышел из гостиной, а Хуайсан еще сильнее вцепился в Гуаньяо. Вскоре вышел и Лань Чжань. Прикинув время, за которое Бицао уже могла поговорить с Цинь Су, Хуайсан наконец отпустил Гуаньяо и шатаясь, вышел на улицу. Сделав вид, что пошел к себе отдыхать, он свернул и пошел в условленное место. Бицао вышла из покоев Цинь Су как раз вовремя, так как та уже скоро должна была появиться. Прождав уже порядочное время, они увидели, что Гуаньяо уже вышел и направился к покоям своей супруги. Хуайсан напрягся. — А где Цинь Су? — Сказала, чтобы я её подождала снаружи. — Ты ей дала письмо? — Да. Она обещала что скоро выйдет. — Никого не видела у неё? — Нет. Никого. — Да что же она медлит? — Не знаю. — Тебе здесь оставаться нельзя. Хуайсан помог женщине спуститься со стены и велел отправляться вместе с главой Цинь. — Я без Цинь Су не пойду. — Опасно оставаться здесь. Подождите тогда, я попробую все выяснить. Но иди лучше в повозку, если я не появлюсь через полчаса, тогда срочно уезжайте отсюда. — Хорошо. Хуайсан осторожно пробрался к гостевым покоям, где располагался. Вдруг вдоль галереи возник Цзинь Гуаньяо. Хуайсан присел и насторожился. Цзинь Гуаньяо спросил у адепта, который распределял гостей по комнатам: — Где комната братьев Лань? Адепт немного помедлил, потом показал рукой: — Глава ордена Гусу Лань вон в той комнате, а Хангуан Цзюнь с молодым господином вместе ночуют вон в той комнате. Как вы и сказали. Мы отвели самые роскошные покои для них. — Хорошо, можешь быть свободен. Хуайсан притаился. Цзинь Гуаньяо подошел к их комнате и припал глазом в щель между ставнями. Он простоял так довольно долго, вдруг звук открываемой двери заставил вздрогнуть Цзинь Гуаньяо. Это вышел Лань Сичэнь. Цзинь Гуаньяо быстренько отпрянул от двери и с улыбкой пошел к нему навстречу: — Брат, какая удача, что ты вышел. Прости, что не удалось справиться у тебя о здоровье дядюшки. Хуайсан помешал. Лань Сичэнь улыбнулся: — Ничего страшного. Дядя еще болеет. Но, думаю, в скором времени поправится. Все будет хорошо. А насчет Хуайсана, ну ты же знаешь, как он может помешать? После смерти старшего брата он остался совсем беззащитен. Кто же ему поможет, как не мы? — Ну конечно, ты как никогда прав, брат! Но он был настолько пьян, что я так и не добился от него нормального обьяснения, что же все-таки произошло? — Не страшно, завтра утром он будет трезв, тогда и поговорим. — Да, конечно. Цзинь Гуаньяо внимательно смотрел на Лань Сичэня, как вдруг его внимание отвлек племянник, выскочивший из цветочного куста. Он чуть не сшиб с ног дядю. — А-Лин, что случилось? Почему ты не спишь? — Дядя, я убежал от дяди Чэна. Он все хочет узнать у меня, почему я отпустил Мо Сюаньюя! — А-Лин, успокойся и иди спать. Твой дядя уже наверняка пятый сон досматривает. Цзинь Лин поскреб в затылке и вдруг выдал: — Дядя, разве Мо Сюаньюй умел драться? То, что ты рассказывал о нем, совсем не соответствует действительности! — Что такое? — спросил вдруг Лань Сичэнь, — и кто такой Мо Сюаньюй? Цзинь Гуаньяо замялся: — Ах, брат, ты не знаешь? Это тот, кто пришел сегодня с вами! — Нет, откуда ты его знаешь? — Это бастард моего папаши. Он его притащил, когда тот был еще ребенком! Больше шести лет он у нас проучился. Но он занимался плохо, потому его выгнали из клана. Лань Сичэнь улыбнулся: — Разве за это выгоняют? Цзинь Гуаньяо замямлил: — Нууу…как сказать… Цзинь Лин перебил дядю: — А еще он спас меня от крепости людоеда, перенес с моей ноги черную метку на себя. И еще он классно дерется! А еще он сказал, что я не должен тебя слушать и подраться со всеми, с кем хочу и навалять им всем, пока молод! Лань Сичэнь с улыбкой слушал Цзинь Лина. На его лице было какое-то странное выражение, словно он что то вспомнил. И уже улыбался чему-то внутри себя. Цзинь Лин потянул дядю за рукав: — Дядя, пошли со мной. Вдруг дядя Чэн все-таки не спит! Цзинь Гуаньяо откланялся: — Брат, прости, спокойной ночи тебе. Завтра поговорим. Лань Сичэнь, думая о чем то своем, отсутствующим голосом ответил: — Да, завтра поговорим. Спокойной ночи. Цзинь Гуаньяо с племянником ушёл. Хуайсан вошел к управляющему и рассказал что произошло. Тот ответил: — Я пройду к стене и посмотрю, уехали или нет. — А я покараулю у покоев Цинь Су, если что ждите, я дам вам знать. Они тихонько вышли из комнаты и разошлись в разные стороны. Хуайсан подкрался к покоям Цинь Су, дверь была не заперта. Он осторожно вошел в комнату, напоминающую кабинет. На столе лежали письма. Хуайсан взял конверт и лист бумаги, который был придавлен линейкой. Глянув на лист, он заметил, что это были стихи. Не успел он выйти, как пришлось срочно спрятаться за тяжёлую занавеску. В комнату ворвался Цзинь Гуаньяо. Он сказал кому-то снаружи: — Покарауль здесь. Хуайсан стоял ни жив, ни мертв. Через время Цзинь Гуаньяо что-то вынес в большой деревянной шкатулке и вышел наружу, заперев дверь. Хуайсан понял, что попал. Как отсюда выбраться? Делать было нечего. Факт остаётся фактом. Он в ловушке. Что делать? Рыдать нельзя, надо действовать по ситуации. Надо чем-нибудь отвлечь пока себя. А там, глядишь, он найдет выход. Хуайсан развернул бумаги, чтобы прочесть, что же он только что взял со стола?