Hyunjin and the Rebirth of the Empire

             Маленький мальчик улыбался, когда его сковывали двое стражников короля. Что сделало это милое создание? — Родилось от наложницы.              Королева Ари, когда только узнала о том, что Аронбёль обрюхатил одну из своих наложниц, не удивилась, но поняла, что есть вероятность того, что престол перейдет этому отпрыску.              Она увидела только родившегося малыша. Его улыбка озаряла зал, где стояла толпа людей, принимавших роды. Королева не могла скрыть своего умиления этим мальчиком, но опасность была выше ее чувств и эмоций.              Она приказала Чан-Ёлю, чтобы тот отправил мальчика вместе с его матерью подальше, где они будут тише воды ниже травы, где о них никто не вспомнит.              Нехотя, но Чан-Ёль выполнил приказ.              

***

             — Мама, мама, смотри бабочка! Какой у нее узор! Ты видишь, мамочка? — кричал мальчик в саду, завидев пролетающие насекомое.              Сад был окружён высокой стеной замка Ёнбокинэдо, скрывавшего все, что происходило внутри. Белоснежные здания возвышались над небольшой деревней, как небесный город над землёй. Гора, на которой стоял замок, бывший вулкан, оброс лесами с одной стороны лиственными, а с другой сакурой. Двухцветная гора была символом этих краев. Живописные реки и озера, достаточная удаленность от столицы, здесь все было тихо и спокойно.              Когда Чан-Ёль привез сюда неугодных королеве людей, властитель этих мест — лорд Ли Ёнбок немало был удивлен, узнав, что привезенный гость — наследный принц.              Ёнбок не был жестоким и чёрствым человеком, при нем деревня росла, а замок стал великим. Белоснежные волосы и его мантия постоянно привлекали внимание везде, где он проходил. Он любил все белое. Белый конь, белый плащ, белый дворец на холме. Он полюбил маленького мальчика, был всегда с ним.              Дни проходили одинаково. В изгнании маленький Чонин и его мать были в хороших условиях, которые обеспечивал молодой лорд. У них было все, о чем только может мечтать человек. Собственные покои с видом на море, шикарные одежды и еда, способная ввести всех в гастрономический экстаз. Несмотря на то, что наследником был Хван Хёнджин, на год старше своего «брата», Чонина обучали, будто он — наследник. Никто, конечно, не говорил о настоящем титуле Яна.              

***

             Чонин стоял перед открытой дверью на улицу, откуда дул холодный горный ветер, отчего у Яна были мурашки. Он смотрел вдаль, в такую желанную, но запретную даль. Много раз спрашивающий, почему они не могут покинуть замок, он получал один и тот же ответ: «Пойми, нам просто небезопасно отсюда уходить».       День проходил, как обычно. С раннего утра занятия по письму, далее уроки по фехтованию. Чонин гордился своим мечом, блестящем на солнце ярче любого бриллианта и острым, как сотня бритв. Но сегодня солнце было скрыто за тучами. Ветер нес запах смерти и пожаров. Сердце Яна билось в тревоге, но он не понимал причины.              С улицы послышались звуки приближающейся конницы и топот десятка ног. Чонин, желая узнать, что же происходит, вышел на улицу и подошел к склону, откуда отлично просматривался весь входной двор замка.              Около двухсот человек собрались во дворе. На лошади сидел какой-то незнакомый Яну человек, вероятно, хваран по своей одежде. Лук за его спиной был украшен золотой отделкой, а серебряный меч был перевязан красной лентой.              — Я — Ханокдо, посланник моего господина — Мэн Хо! — слышался грозный крик рыцаря.              На крик выбежал безупречно одетый Ёнбок с хвандо на поясе, готовый защитить честь и достоинство своих гостей и своего дома.              — Что вам нужно, Ханокдо, посланник Мэн Хо? — подозрительно спросил Ли.              — Где госпожа Чхэ Вон? — с презрением поинтересовался рыцарь.              За всей этой картиной наблюдал молодой Чонин, непонимающий причину приезда этого человека за его матерью. Чхэ Вон подошла к сыну сзади:              — Иди в замок. — в приказном тоне сказала любящая мать. — Иди.              Ян подчинился наложнице и пошел внутрь. А Чхэ Вон вышла во двор, поклонившись лорду Ёнбоку и Ханокдо.              — Господин Ханокдо, какими судьбами? — не поднимаясь, спросила женщина.              — Ван мёртв, а наследный принц Хёнджин пропал. Господин Чонин — единственный, кто сможет взять империю в свои руки.              От слов посланника Ёнбок упал на колени. В его виски ударила кровь.              — Как император мёртв?! Этого не может быть! Вы… вы уверены в своих словах?! — нервным криком вырвались слова Ли.              — Да… мой господин… — не скрывая отвращения к лорду, произнес Ханокдо. — Мы забираем принца в Сеул.              — Хёнджин пропал. — крутилось в голове Ёнбока. — Позвольте мне сопроводить до Кёнбоккуна наследного принца? — спросил Ли, встав в проём ворот, мешая пройти развернувшейся армии.              — Нет, лорд! — неуважительно ответил Ханокдо. — Вы больше не нужны! Свою работу вы выполнили, а теперь, извольте, уйти с дороги! — почти криком произнес посланник. — Вы, приведите принца, мы уходим! — приказал Ханокдо двум солдатам, стоявшим ближе всех к замку.              Вооруженные люди вошли в Ёнбокинэдо, взяли силой принца, как десять лет назад, и вывели из замка. Сопротивлявшегося парня пыталась успокоить мать, понимающая все происходящее.              — Отпустите его! — крикнула Чхэ Вон, осознавая, что она — мать императора.              Ханокдо, сидящий на лошади, кивнул головой, после чего солдаты ослабили путы своих рук, но продолжили стоять рядом.              — Идемте! — скомандовал всему войску посланник Мэн Хо.              От Ёнбокинэдо до Сеула было около пяти дней пешком. Принца и его мать усадили в карагуруму, по бокам которой шли стражники с копьями. Иногда процессия останавливалась в небольших деревнях на ночлег и пополнение припасов.       Ли Ёнбок, оставшийся один в своем замке, задумался о смерти Аронбёля. Он был уверен, что это убийство и в нем участвовал Мэн Хо, потому что его посланник своим поведением выразил пренебрежение к лорду этих земель, что было недопустимо.              — Я обязан найти Хёнджина! Любой ценой! — сказал себе Ёнбок. — Джи-Хун, подготовь войско к выходу, Хёнджин не мог уйти далеко от Сеула. Мы найдем его!              Лорд понимал, что сейчас, как никогда, нужен своей стране. Хотя он и находился далеко от политики, он осознавал, Дак-Хван — виновник всем бедам Кореи, скорее всего он и убил императора. Быстро забежав во дворец, он надел доспехи хварана, и выбежал на улицу, где его уже ждали преданные ему люди. Ли никогда не завышал себя. Он был со всеми наравне: будь то крестьянин из его деревни, или его солдат.              — Мы должны найти настоящего принца. На Корею надвигается смута. Кто, если не мы, спасем нашу страну? — обратился к своей армии лорд.              Все воины восприняли эти слова, как сигнал к действию. Поднялся восторженный крик, предвещавший выход армии. Гордым шагом войско Ли Ёнбока выдвинулось в предместье Сеула — Соннам.              Обе армии содрогали землю вокруг себя. Они были заинтересованы в диаметрально противоположных вещах. Армия Ёнбока хотела посадить на императорский престол законного наследника, а Мэн Хо и его армия хотели узурпировать власть, став полноправными правителями благодаря Дак-Хвану.              

***

             На улицах Сеула были беспорядки. «Бандиты» Мэн Хо, осознавая, что они — власть, совершали набеги на дома дворян и крестьян, по пути сжигая их. Город полыхал красным пламенем ненависти к своему народу, пламенем безнадеги и страха.              «Великая армия» Дак-Хвана вошла в Сеул поздно вечером, когда изо всех краев Кореи был виден столб дыма пожарищ. Они шли, словно победители, словно Дикая охота, разорявшая в Скандинавии все, что встречалось на ее пути. Но это было на севере, а здесь армия этого короля была не мифом, а самой настоящей катастрофой. Пахло горелой древесиной и горелым мясом. Бежать было некуда.              Мэн Хо почтительно ждал своего господина с его войском. Глава разведки понимал, что теперь высшие должности в империи будут заняты им, что он будет творить все, что ему заблагорассудится. Заслыша вступающую на площадь дворца «Великую армию», Хо вышел встречать.              Улыбнувшись, увидя Дак-Хвана, насупившегося от долгой дороги, Мэн Хо поклонился. Но после того, как разогнулся, получил стрелу прямо в сердце, неминуемо приведшую его к мгновенной гибели. Так закончилась история мерзавца и подонка, предавшего господина, которому поклялся служить своей жизнью.              Кто убил столь отвратительного человека? Это был его новый господин, не желавший выслушивать услужливые слова ради того, чтобы занять высокую должность. Безразлично проехав по трупу, Дак-Хван спешился с коня и вошел в свой дворец, где все видели мощь этого человека, преклонялись перед ним. Он был словно правитель Ада, создававший его вокруг себя.              Высокий бледный человек, тело которого было скрыто под длинной мантией черно-красного цвета с золотыми печатями. Ему было всего сорок лет, но он ходил с посохом, помогавшем ему передвигаться и убивать. Безжалостно и мучительно убивать. Никто никогда не видел его волос, спрятанных под накидкой, заколотой золотой брошью с рубином, но в людях ходила легенда, что он сед. Некая проклятая метка превратила его волосы из каштановых в бело-серые. Его глаза налились кровью, когда он увидел себя в отражении воды. Восемнадцатилетний парень увидел седого себя в озере и ударил мечом в землю, но случайно попал в свою правую ногу, отчего хромал. Он был красив. Его часто сравнивали с красотой Хёнджина, они были почти как две капли воды, словно близнецы.              В Пхеньяне был целый культ поклонения своему королю, везде он строил свои статуи, а свой дворец обделывал золотом. Чонбанг больше смахивал на синтоистский храм, нежели на дворец. Армия короля была одной из лучших во всей Корее. Безупречно знающие боевое мастерство воины всегда поражали своей мощью и не проиграли ни одного сражения.              Именно по этой причине Дак-Хван и был председательствующим в регентском совете. Его не уважали, его боялись. Все хотели сместить его, но страх препятствовал этому. Никто никогда не видел, чтобы он ходил в храмы и молился каким-нибудь богам. Но единственное место, где он находился один, был остров Орюкто. Доподлинно неизвестно, что на этом острове, все страшатся находиться там.              Дак-Хван был терпеливым человеком. Войдя в императорский зал дворца, он сел на трон, покорно ждать прибытия кого-либо, для него это не имело никакого значения. Осмотрев обстановку зала, он пришел к выводу, что придется здесь все изменить. Сорвать эти старые, чуждые ему флаги, повесив красные с желтым огнем на них. Все в глаза Дак-Хвана горело ярким синим огнем, пожирающим все на своем пути. Такова была его натура.              Тем временем Хёнджин не осознавал, что дальше делать. В его голове не было ни одной мысли о том, как спасти империю от злобного короля. Но, что действительно сейчас витало в мыслях принца, так это его мать, оставшаяся в Кёнбоккуне. Самым страшным для него была ее смерть. Он любил свою мать, восхвалял ее, но сейчас до чертиков боялся за ее жизнь.              По ночам принц плакал, осознавая свою беспомощность. Но в одно утро надежда все же появилась.              — Ванседжа, просыпайтесь, есть новости. — сквозь кошмар послышался голос Джисона, стоявшего рядом с кроватью.              — Что… какие новости? — сонно спросил Хёнджин, поднимавшийся с кровати.              — Наши разведчики, ну как разведчики, крестьяне, которые пытаются бороться с режимом Дак-Хвана, сообщают, что в Сеул идут две армии. В одной неизвестный наследный принц — Ян Чонин, а в другой лорд Ли Ёнбок, разыскивающий вас.              — Наследный принц? У отца был еще сын? Но… — недоуменно спросил принц.              — Да, Хёнджин, это так. Но на нашей стороне армия Ли Ёнбока, который идет прямиком в Соннам, где, я надеюсь, мы объединим наши силы и свергнем Дак-Хвана. Конечно, там немного воинов, порядка ста пятидесяти человек, но в любом случае это уже какая-то поддержка. — несколько секунд молчания. — А, и да, пока мы ехали сюда, к Сеулу подплывала флотилия адмирала Куанга...              — И что с ней, он тоже выступит в нашу поддержку? — с надеждой в глазах поинтересовался Хёнджин.              — Флотилия уничтожена… Адмирал убит в бою. У нас нет флота… — огорченно произнес Хан.              — Куанг… он был большим другом моего отца. Мы должны отомстить и за него. Необходимо проводить диверсии в рядах Дак-Хвана. Любые! Сжигать арсеналы, угонять лошадей. Все, что угодно. Пошли! — сказал Хёнджин и выбежал из дома.              Погода стояла солнечная. Ветерок легонько обдувал только что выбежавшего принца. Кками подбежала к Джину и стала ласкаться. Сынмин тренировался стрельбе из лука, Ыну где-то собирал валежник, а Минхо точил один из своих мечей. Где-то вдалеке было слышно, как кит выпрыгивает из воды и со звуком разрыва воды врезается в нее.              Принца привлекало море, такое огромное и неизведанное. Китобойные суда, проходившие часто мимо порта Сеула, казались чем-то необыкновенным. Было больно смотреть на умирающих китов на палубах судов, слушать их истошные крики, но такова жизнь. Если бы не престол, Хёнджин бы рисовал этих китов. Живыми, мертвыми, но рисовал красивыми и волшебными. Китобойные суда были в десятки раз больше рыболовных. Летом их было так много, что они заполоняли все до горизонта. Это было красивое зрелище: сотни флагов, развевающихся на ветру, блестящие копья китобоев, распевающих веселую песню. Эта песня долго стояла в головах людей, услышавших ее, вплоть до следующего лета. Все мальчишки хотели хотя бы глазком посмотреть на работу китобоев, хотя бы пару минут провести на их судне.         Принц вдохновлено наблюдал за морем летом, да и в любое другое время года. Но сейчас для него была другая цель – спасти всю империю.