А что если..?

Ангелина где-то с 80-х начала жить с Сашей, все-таки решила вернуться. А тут развал. И вот снова увидела обдолбанного отца. – Пап, может пора завязывать? – Ангелина, всё ок...~ Пошатываясь, Думский зашёл в квартиру и лёг лицом в подушку. – Подумаешь, немного переборщил. Та вздохнула и сняла с него обувь. – Твое "немного переборщил" уже несколько дней длится. – Да положить я на это хотел большой и жирный хуй... Из-под подушки достал заначку и снюхал её. Тут же почувствовал удовлетворение от этого. – Пап... Девушка тяжело вздохнула, смотря на отца. – Да что опять? Понимаешь, твой отец устал от этой ёбаной бессмертной жизни? – Мгм... Ладно... Я пойду прогуляюсь... Ангелина же попала в компанию и, к сожалению, не очень удачную. Однако надо было как-то добывать деньги на еду и на наркоту отца. Та надела туфли и взяла сумку, крася губы. – Я квартиру закрою, не закрывайся изнутри, я умоляю. – Без проблем, если идиот не явится. Тут не обессудь... "Как ты, Думский до такого только докатился? Ещё и её за собой на дно тащишь!". Он начал курить сигарету с "сюрпризом". Ангелина вышла из квартиры, закрывая ту на ключ. "Хоть бы сегодня не было больно...". Думский, чтобы ни о чем не думать, ввёл себе дозу в вену и ощутил наконец удовольствие. Он крепко сжал свои волосы в руках. Они были уже пострижены и он посмотрел в окно. Там под окнами слышались множество мужских голосов. Один из них был женским: заигрывал и смеялся. Через время голоса стихли, а в квартиру постучали. Александр приготовил пистолет и открыл дверь. Там стоял Московский с голубыми глазами. Шура тут же закрыл дверь и заперся в квартире, сев на пол и закрыв уши руками. – Саш, давай поговорим, пожалуйста... – Отъебись! В голову нарику пришла идея. Он просто взял верёвку в руки и кинул её на люстру, встал на табурет. – Саша! Открой дверь. А эта была уже под утро. Девушка удивилась. Она попыталась открыть дверь и нахмурилась. – Папа, это я. А Саша уже висел под потолком, не видя и не слыша ничего. Но из-за того что был бессмертным, не умер сразу же. Ангелина стала колотить по двери со всей силы. – Блять-блять-блять! Московский просто выломал дверь, глядя на всё это. Девушка сама застыла от ужаса, сглатывая слюну. Москва закрыл ей глаза. – Выйди ненадолго. Ща будем приводить его в порядок. – Отвали от меня! В отца решил поиграть?! Оттолкнула того силой, идя к отцу, начиная снимать того с люстры, перерезая веревку. Закатил глаза. – Романовы... Начал приводить старшего в порядок. – Пидрилам слово не давали. Стала всё убирать. – Я знаю, что тебе и Саше есть за что меня ненавидеть. Мне правда жаль. Положил тело на диван и начал приводить его в себя. – Засунь своё "жаль" себе в задницу. Та нахмурилась и убрала часть денег на видное место, относительно мало оставляя у себя дабы еду купить. – Я знаю, что тебе это не нужно. Теперь только ждать. После самовыпила бессмертный обычно пару суток лежит, но всё же просыпается. – Вот и съеби нахуй отсюда. Помог? Молодец! – Нет. Я понимаю, что то что я не помню нихуя, не освобождает меня ни от чего. – Свали с нашей квартиры! Зло смотрела на того. – Извини, но нет. Я уверен, что когда ты и он остынете мы сможем все вместе спокойно поговорить. – Объясню по-другому, сейчас придут люди и если они увидят тебя, то хуже будет мне. Раз тебе так жаль нас, свали блять! В этот момент и зашли бандюганы. – Блять... Ангелина вышла из комнаты. – Вы сегодня рановато. – Нормально. О, привет Мишань. Это были Казань, Тверь и Екатеринбург. Говорила Казань, т.к. она - одна из немногих, кому удалось сохранить с Москвой нормальное общение в Союзе. – Ты ждала тех типов, которые сейчас на первом этаже... Отдыхают? – А... Девушка глянула на эту компанию. – И что вы блять забыли все здесь? – Да мы к Шуре... Господи... Мамай и Батый мне в печень. Адекватный Москва, мёртвый Шура и их дочь в одной комнате. Это надо сфотографировать. – Блять, долбаëбы... Ангелина ушла в комнату и скатилась по двери. А тут в сознание пришёл и Саня. – Блять... Где вообще я? Хоть не в наркокартеле? – Саша! Московский сразу примчался к тому. – Сука... Можно я обратно сдохну? – Нельзя, нам надо поговорить. – Ну мы вас оставим. Сказала Казань и вывела всех за пределы квартиры. – Блять... Камалия, а если я не хочу с ним разговаривать? – Саш, хватит уже... Давай поговорим? – Я не хочу с тобой разговаривать. Это пустая трата времени и сил. – Хватит уже бежать от этого. Отвернулся от него. – Давай ты меня просто выебешь как обычно и отстанешь от меня на ближайшую вечность? – Саш, давай поговорим... Аккуратно погладил того по плечу. – Посмотри к чему ты пришёл... Убрал его руку со своего плеча. – Не трогай. Меня. Никогда. Ты уже всё сделал для того чтобы я стал таким! – Хорошо, я не буду трогать... Но я буду ходить сюда каждый день и просить прощения, Саш... – Это лишнее. Ты уже сделал всё что хотел. Теперь отстань от меня. Александр встал, пошатываясь, и постучался в комнату Гели. – Доча? Ты там жива хоть? – Деньги на тумбочке. Тут же отчеканила, не открывая тому дверь. – Я спросил про деньги? Гелечка, у тебя точно всё в порядке? – Всё нормально. Ты протрезвел или что? – Да. Я так понимаю, самовыпил может помочь в чëм угодно. Саркастирует. Ангелина открыла дверь и зло посмотрела на отца. – Ха-ха-ха, как смешно... – Прости. Неудачная шутка. Он взял её за руку. – Очень. Та была в кофте. – Думаешь, я не знаю, что происходит и откуда у тебя всегда есть деньги? Он сжал её ладонь и вложил что-то блестящее в неё. – Какая тебе разница? Отвали от меня! Оскалилась. – Большая. Думаешь, не знаю, что ты пошла по «жëлтому» билету? – Тебе употреблять нравится? Ты же заебался, вот иди и нахуярься как обычно! Вырвала свою руку и закрыла перед ним дверь. Сел около её двери. "Дочь заделалась в проститутки... Пиздец. Тут других слов нет.". Ангелина скатилась по двери и тихо заплакала. "Ну хоть кольцо у неё.". Начал опять перекапывать свой мозг, в попытках понять когда всё пошло по пизде. Ангелина открыла дверь и смотрела на того заплаканными глазами. – Прекрати употреблять... Он просто притянул её к себе и обнял, аккуратно поглаживая по спине. – Я ведь не прошу многого... – Я тоже не о многом. Прекрати продавать своё тело смертным. – А что ты мне предлагаешь? Отец наркоман, все деньги уходят на наркотики и он же просит деньги у своего отца... Что мне оставалось делать? – Ничего, Гель. Мой маленький ангелочек... Обнял её ещё раз. – Мы обязательно со всем справимся. – У нас и дом остался целым только из-за меня... Пап, брось, пожалуйста... Дрожащим голос произнесла. – Прости. Я приношу тебе одни проблемы. Ты ведь свободный город, а вынуждена торговать собой. Погладил по волосам, а после стёр остатки красной помады от понятно каких дел. – Не говори так... Ты ведь сам говорил, что любовь это самопожертвование кому-то во благо... Чуть зажмурилась. Тут показались синяки на губах и на щеке. – Но не уничтожение самого себя изнутри... Грубы с тобой? – Нормально... Отвела взгляд. – Ангелина, я также говорил отцу, когда Московский был со мной груб. – Пап, это другое... – Это синонимы. – Нет... Я пойду в душ... – Хорошо. Как скажешь. Думский пошёл в гостиную и сел на диван, где всё также сидел Московский. – Доволен блять? Ангелина ушла в душ, а Московский тяжело вздохнул. – Мне правда жаль, Саш. Я решу эту проблему, прости меня! – Ты уже всё решил. Дочь проститутка. Я - нарик. Что ещё может быть хуже? Он сидел на диване и смотрел на телефон. Было желание позвонить отцу, но проснувшаяся совесть не давала этого сделать. – Всё у вас будет хорошо, я тебе это гарантирую. – Прости, но я слышал это слишком много раз, чтобы верить на слово. Пожалуйста, иди к себе. Твоё присутствие не желательно для Гели. – Саш, я всё равно буду приходить к тебе... – Я уже это слышал. Обычно это заканчивалось плохо. – И буду просить прощение... И у тебя, и у Гели... – Она не простит тебя за своё испорченное детство, а я не прощу за этот испорченную жизнь. Тот тяжело вздохнул и погладил по голове. – Прости меня. В голове тут же всплыло насилие как правило после поглаживания по голове и дёрнулся от него. Убрал руку. – Еще раз прости... Тот ушел. Из ванной вышла Ангелина. Он вздохнул и посмотрел на старый холст. Так давно не рисовал, что краски высохли, а новых не было и в помине. Он взял лишь часть денег на тумбочке и пошёл покупать себе краски. Блондинка вздохнула и посмотрела на свое тело в синяках и засосах, спрятанных под кофтой. Спустя несколько часов он вернулся, на удивление трезвый и начал рисовать что-то из головы. Он так увлёкся, что понял, что он нарисовал только под конец. Комнату Михаила в Зимнем дворце. Девушка посмотрела на картину. – Вау, ты умеешь не только набухиваться. – Это одна из комнат моего дома. Он посмотрел на картину с любовью. – И что это за комната? – Комната в Зимнем дворце. Тогда в 1812 году она выглядела волшебно, а в 1861 так просто сказочно. Посмотрела на того. – Значит, комната этого мудака. – Ты права. Я не знаю, почему меня потянуло нарисовать именно его комнату. Ангелина промолчала. – Ты опять собралась туда? – Куда? – На "работу". Ничего не ответила. – Геля... – Иначе они придут сюда и тебе будет плохо... – Ты думаешь, что у меня нет пистолета? Да и меня нельзя убить просто так. Спокойнее... – Да потому что с этого все и началось?! Нас чуть не обокрали потому что ты обдалбанный валялся где-то! А сколько раз ко мне приходили и угрожали что тебя убьют?! У меня выбора не было! Ангелина тихо выдохнула и отвела взгляд. – Я сама это выбрала, мне и разбираться... – Ангелочек, спокойнее. Выберемся и из этого. Нужно только верить в это. Я веру потерял, поэтому и начал употреблять. – Почему ты послушал этого мудака, а не меня? Почему ты послушал меня только когда я оказалась на дне? Посмотрела слезящимися глазами. Притянул её к себе и положил её голову к себе на колени. – Тише, Геля. Нам в любом случае нужно держаться. Я тебя старался слушаться, потому что если бы не ты, то я бы ещё в 80-х просто уничтожил себя. Погладил аккуратно по голове. – И что нам теперь делать? Они ведь придут сюда, пап... – Закройся у себя в комнате. Я со всем разберусь. Главное не беспокойся. Или телепортируйся лучше в безопасное место. Он вновь начал собираться. – Скоро вернусь. С деньгами. – Пап... Обеспокоено смотрела на того и тяжело вздохнула. – Тише... Вернусь скоро, так что не волнуйся. Напомни, сколько мы им должны и сколько из этой суммы ты уже "отработала"? Девушка пыталась вспомнить и назвала конечную сумму. – Ёперный театр... Кхм... Ладно. Справлюсь. Не открывай им. Дверь я на ключ закрою. Сама телепортируйся в безопасное место. Саша взял картину и понёс на продажу. Блондинка сделала как тот просил, а картину выкупил неизвестный. Александр рассматривал всю сумму. – Этого ведь... Хватит не только на то, чтобы расплатиться с долгами, но и начать новую жизнь. Он поспешил домой. – Доча, открывай, это я! Ангелина открыла с опаской и выдохнула, пуская отца в квартиру. – Геля, твоя карьера девушки лёгкого поведения закончилась. Сегодня расплатимся с долгами, а завтра переезжаем. – Надеюсь, что они не вспомнят про меня.. В последний раз многие были недовольны... – Я тоже. – Я просто... Одного ножом пырнула... А второму по яйцам дала... – Блять... Ну что... Нас ожидает жопа. – Прости... Виновато опустила голову. – Не волнуйся. Деньги есть и они больше нас не побеспокоят. Лучше вообще отправляйся к себе в город через телепортацию. – Ещё что мне сделать? – Ангелина... Блокнул её способности и создал портал позади неё, после чего толкнул её туда и закрыл его. – Ты! Ангелина огляделась и попыталась открыть портал снова, но ничего не получалось. Почему-то было чувство одиночества и предательства. – Ну и пошёл ты... Сам Александр начал ждать бандитов, попивая чаëк и передал им большую часть денег, что были в чемодане. Усмехнулись и ушли. – Всё. Дело сделано. Телепортнулся в квартиру к Ангелине. Девушка читала книгу. – Всё. Можешь радоваться. Тебя больше не будут трогать и иметь без согласия. – Ты как будто в другую страну переехал, забыл в какое время мы живём? – Как раз-таки помню. – От этого меня убережёт только удача, наверное. – Или что-нибудь ещё. – Пап, ты... С тем мудаком раньше в отношениях был? – Да. С 19 века ещё. – Вот как... – Да. Тебе сложно будет в это поверить, но тогда он был другим. Совершенно не таким каким он стал в 20 веке. Девушка ничего не ответила. – Его глаза дарили мне ощущение тепла и уюта, а слова согревали даже в холодные ночи начала 20 века. – Странно слышать это от тебя. – Как от Шуры Думского? – Мне не понять, я лишь видела тирана, который поломал жизнь многим людям и аватарам. – Мне он тоже поломал жизнь, но иногда нужно отпустить как человека или аватара, так и обиды, связанные с ним. – Только не говори, что ты собрался его прощать... – Не сейчас. Определённо нет. – Даже не думай, что я резко приму его за своего отца, ты можешь и сможешь его простить, но я точно нет. – Хорошо-хорошо. Я не собираюсь его прощать. – Простишь же... – Не сейчас точно. Я его, конечно, люблю, но сейчас не в состоянии простить его за этот век. Ангелина промолчала, чувствую, что тот явно его простит рано или поздно. Притянул её к себе и обнял вновь. – Не бойся, мой маленький ангелочек. Сейчас я немного соберусь и поеду к отцу. Надо ему отдать всё, что я ему задолжал. – Я не поеду, пап, поезжай сам. Обняла в ответ. – Так и говорил, что один поеду. Это разговор только между мной и ним. – Хорошо, удачи тебе. – Спасибо. На следующий день отправился в Новгород. Тот спокойно жил со Смоленском. Собрался с мыслями и позвонил в дверь. Удивился. Подошёл и открыл дверь. – Сашка? – Здравствуй, отец. Да, это я. Можно мне войти? Он посмотрел на Новгород. – Конечно, заходи. Дал тому пройти. Тихо зашёл в квартиру. – У тебя что-то случилось? – Я хотел попросить прощения. В последние годы я вёл себя очень развязно и непозволительно. Удивился. – Я не злюсь, Саш. Замолчал. – Пап, а бывает такое, что в сердце одновременно и любовь, и ненависть к аватару. Я и ненавижу его, но и люблю. Раздался звонок в дверь. Ещё один. – Я даже догадываюсь про кого вопрос. – Да? Не удивлён. – Совсем не удивлён... Пошел открывать. А это был Денис. На руках у него была маленькая девочка лет 5 с виду. Александр обернулся к сыну. Свят удивился. – Привет, деда. У меня несколько вопросов. Во-первых, эта ваша? Во-вторых, почему под окнами маячит Московский? – Блять. Ну походу наша. А Московский вот из-за этого. Указал на Сашу. – Он там снизу? Пожалуйста, скажите, что он не преследует меня как раньше! – Да, он внизу, Саш. – Да бл... Ладно. Я при детях не выражаюсь, я культурный. С Москвой поговорю позже. – Заходите и проходите на кухню. Саша снял с ног ботинки и пошёл на кухню. Пошёл за отцом, оставляя девочку. Девчонка долго не думая умчалась в комнату к Смольному, а Саша будучи на кухне тяжело вздохнул. Свят стал наливать им чай. Саше было нечего сказать, поэтому он молчал. Это молчание угнетало и наводило на многие мысли. Поставил перед ними чашки. – А Ангелок где? – Спилась, наверное, в последний раз мы там виделись. Тут подал голос уже Мурино. – У себя в городе. Зато решили большинство проблем, спасибо неизвестному покупателю, иначе пропали бы. Саша вздохнул. – Я после пойду прогуляюсь под дождём – Заболеешь Саш, а ты, Денис, не говори так про свою сестру – Интересно, как можно ещё оскорбить девушку, идущую по «жёлтому» билету? Вообще прав он, отец, и в этом виноват я. Не заболею я... – Я так и знал, что она проституткой работает. Мурино получил подзатыльник от Свята. – Ай! Да деда, ну это же правда! Александр тяжело вздыхает. – Три пути: днище, говнище и кладбище. – Главное, что всё понемногу у вас налаживается. – Да. Вроде как и налаживается в какой-то степени. – Вот и хорошо. – Я все-таки пойду прогуляюсь. Дени, мы поговорим после? – Мгм. – Отлично. Всё же вышел на улицу, ища Московского глазами. Через какое-то время пошёл дождь. Но его нашел сам Московский, держа зонтик над его головой. – Простудишься, Саш... Закутался в собственное пальто. – Будто тебе есть до меня дело... – Есть, но я понимаю, что не достоин твоего внимания и прощения... – Пойдём что ли? Александр двинулся к парку. Идёт за ним, так и держа зонтик.