Вечность на двоих

Они открывают глаза в странном месте - радужки девушки рефлекторно голубеют одновременно с изменением цвета волос на белый - парень мечется, его волосы темнеют, а радужки зеленеют. Та же допросная, что и в изоляции учёта времени и общества - обратно, волосы желтеют, как и глаза, хотя у парня голубеют. Люди те же - странно, странно, непонятно. Химико жмётся к брату, медленно убирая связь вен, мышц, кожи. Нейто обнимает её под формой, на руках нет бинтов, только браслет из волос, максимальный контакт. Они горды наличием улыбок, поскольку знают, какое наказание положено хмурым. Они почему-то отчаянно хотят жить - странно, не правда ли? Просто нелепо и бессмысленно. - Вы здесь уже были? Странный вопрос двое предпочитают игнорировать. Пальцы загибаются, и мальчик звонко смеётся, вторя хрипу девочки.

(- Итого, всё же двойняшки.

- Близнецы, братец. Только кто старше?

- Не знаю, сестрица. Забавно использовать нейтральные обозначения. Как насчёт равенства?

- Согласна. Но и ты согласись, странно вышло! Хотя надежда умирает долго.

- Целую жизнь, видимо.

- Значит, давно мертва.)

Они одинаковы в своей боли и своём безумстве: едины в пустом безразличии. Такое отчаянное желание выжить, такая жажда стать полезным обществу гражданским - настоящим героем, кем-то хорошим. Химико впивается длинноватыми прочными острыми ногтями в голень, не боясь запачкать без того почти чёрные разодранные чулки - запах свежей крови придаёт сил и улучшает внимание. Здесь опасно. Нейто прижимается плотнее, а после отстраняется - утолённый было голод вмиг возвращается и взводит нервы с новой силой. Эта ситуация слишком непредсказуема. Они улыбаются - изломы боли, а не поднятые уголки губ - словно не могут иначе. Дети жутковато смотрят - глаза нельзя закрывать, но держать их открытыми тяжело, сосредоточенный прищур - словно следя за окружением. Без вины арестованные странно сидят - не бросить, прикрыть в момент атаки, согласоваться и усилить связь - словно боятся чего-то хуже, чем арест. Герой не выдерживает. - Вы в безопасности. - Правда. Дети фыркают. - Истина для одного есть ложь для другого. - Правда субъективна. Сорванный голос противоестественно певуч, знакомый голос резок и груб. Необходимо узнать имя, возраст, пол...

I kinda wanna throw my phone across the room

(Я вроде как хочу швырнуть свой телефон через всю комнату,)

'Cause all I see are girls too good to be true

(Потому что всё, что я вижу, это девушки, которые слишком хороши, чтобы быть правдой)

With paper-white teeth and perfect bodies.

(С белоснежными зубами и идеальными телами.)

Wish I didn't care.

(Хотел(а) бы я, чтобы мне было всё равно.)

Это какое-то извращение. Они послушно называют имена, причём все, потому что не хотят недомолвок, потом честно путаются в возрасте и датах, а итогом их запихивают в класс А под личную опеку классного руководителя. Дополнением к общению с любимейшим (ну да, единственным адекватным, хоть и светло, или же героически, наивным) героем идёт ещё и тот ребёнок - Эри, Откат. Им не говорят, что с остальными, живы ли они - их зачем-то знакомят с этими двумя десятками людей. Им выдают телефоны - как этим вообще пользоваться? - заводят аккаунты, добавляют в чаты и вписывают номера быстрого набора. Химико листает фото, тщательно запоминая увиденное, но отбрасывает гаджет одновременно с Нейто. Их зубы чуть желтоваты, клыки выпирают, как и кости. Этот класс слишком идеален, подобное невозможно: ни у одного из людей нет недостатков кожи, что объясняет разве что пот Бакуго (умело скрытые прыщи под формой, на шрамах и по голове почти болят, как морщины у глаз), у всех парней хорошо развиты мышцы, фигуры всех девушек пропорциональны (слишком тонкие тела, слишком длинные конечности, недостаточно вытянутое лицо, странный разрез глаз - они тоже хотели бы нормально выглядеть), а зубы белоснежны, как у них не были даже в детстве. Они молчат о боли в желудке и зуде в руках. Не говорили об этом и на допросе, смытом из головы - записать воспоминания не удалось, да и ладно - потому что люди не должны смотреть с отвращением и ужасом. Пусть руки сцепились, оставляя ссадины. Голод, голод физический и голод тактильный. Нет, они не хотят карри, спасибо за беспокойство. Нет, собу тоже. И кацудон не надо, нет аппетита. На самом деле нет желания давиться или вызывать те самые ужас и отвращение, но какая разница? Они слишком внимательно следят за окружающими. Нет голода в нормальном понимании, только тот, что несёт причуда.

I know that beauty is not my lack,

(Я знаю, что их красота — это не мой недостаток,)

But it feels like that weight is on my back

(Но у меня такое чувство, будто этот груз давит мне на спину,)

And I can't let it go.

(И я не могу отпустить это.)

Они знают, что должны быть физически привлекательны - Нейто спокойно обнимает Эри, готовый в любой момент скрыть от малышки Химико и Айзаву, мужчина не пытается лезть и смягчает приказы, но это всё ещё опасно - однако на фоне учеников их класса это меркнет. Когда им говорят нарисовать, придумать или сделать геройский костюм - потому что прошлый уничтожен, и вообще, приказы должны выполняться беспрекословно, уйди из чужой головы - тёмные худи и широкие джинсы становятся заменой. Нет оружия, кожа закрыта, костюм не из частей собственного тела, а потому необходимо снимать - это остро чувствуется, учитывая материалы для костюма невидимой, красивый блеск гравитационной и остальную красоту. Взгляд цепляется за парня с птичьей головой и за многорукого - живая причуда восхищает, а столь явно выраженная мутация напоминает о недавно погибшем товарище, Спиннере (никто и не помнит, что его звали Игучи Шуичи, что он был продан родственниками за то, что сопротивлялся изнасилованию, что он ушёл без страданий). На спину давят чужие ожидания - улыбка, ровный тон голоса, внимание к деталям, не порть настроение, тогда боли будет меньше. Айзава-сан смотрит на них хмуро. Ошибка? Снова? Тога мысленно разрывает клыками собственное горло, дышать становится чуть легче. Монома улыбается ребёнку - девочка умна, во всяком случае, умнее их.

Com-comparison is killin' me slowly,

(Сра-сравнения медленно меня убивают,)

I think, I think too much

(Я думаю, что слишком много думаю)

'Bout kids who don't know me.

(О ребятах, которые меня даже не знают.)

Невооружённым глазом видно, каким грязным пятном они выглядят на картинке класса А. Улыбка открывает клыки - никакого сравнения с ровным рядом нормальных зубов. Одежда прячет тощее жилистое тело - наряды подчёркивают красоту. Ученики смотрят на них, готовы напасть, наверняка высмеивают...

(- Давай умрём? Будет проще. Может, наконец найдётся нормальная семья.

- Или мы срастёмся, или общество станет хуже, или мир вообще рухнет. Ты бросишь ребёнка?

- Понял, подождём, пока она вырастет.

- Или оставим это как последний вариант. Вроде что-то получается здесь. Проверим. Умереть всегда можно. Моя очередь быть твёрдой, ты сделал для меня слишком много.)

Они действительно стараются, но, кажется, остальные этого не замечают. В принципе не замечают их. Химико улыбается широко, изображает счастье. Нейто делает выражение лица надменным, тоже отказывается от еды. Эри запоминает, как нужно себя вести, учится лгать людям в лицо. Айзава пока ничего не говорит им, но ещё даже день не прошёл. Тщательное наблюдение за чужими реакциями, стремление угодить... Может, здесь это не требуется? Раньше подобное было необходимо. Они не знают.

I'm so sick of myself

(Я так устал(а) от себя,)

I'd rather be, rather be

(Что предпочёл(ла) бы быть, предпочёл(ла) бы быть)

Anyone, anyone else.

(Кем угодно, кем-нибудь ещё.)

But jealousy, jealousy

(Но зависть, зависть)

Started followin' me,

(Начала преследовать меня,)

Started followin' me.

(Начала преследовать меня.)

Их тошнит от лицемерной похвалы, тошнит от себя - главное, чтобы ребёнок этого не заметил, не надо прививать девочке дурных привычек. Химико всерьёз думает, кем бы ей стать - потребности их причуд не учтены, она всё ещё не может набрать вес. Нейто тоже не отказался бы занять чужое место - невозможно не завидовать остальным, пряча под формой бинты и браслет из светлых волос - как же манит кровь, как же хочется прикосновений. Айзава-сан говорит, что они будут жить с ним, отдельно от общежития - близнецы думают, как и куда прятать Эри, поскольку нет информации о том, кто из них более привлекателен конкретно для этого человека. Они завидуют всё сильнее и сильнее - остальные имеют право получать лечение, проходить терапию, совершать ошибки - они опасны, им нельзя признавать слабости и раны, а ошибки слишком дорого стоят. Тоору и Денки уже не те, что прежде - уже не их Тень и Искра, не свои, нет того понимания, лишь послушание, и то нет приказов и просьб - близнецы настолько удивлены постоянным доступом к ванной, что стирают одежду и убирают нарывы и гной. Кожа возмущённо краснеет, но жить становится заметно проще. Чистая одежда удобна, волосы наконец не жёсткие. Их не ругают? Странно.

And I see everyone gettin' all the things I want

(И я вижу, как другие получают всё, что хочу я,)

I'm happy for them, but then again, I'm not.

(Я рад(а) за них, но с другой стороны, всё же нет.)

Just cool vintage clothes and vacation photos

(Просто классная винтажная одежда и фотографии с отдыха)

I can't stand it.

(Я этого не вынесу.)

Oh God, I sound crazy!

(О боже, я будто безумец!)

Будущим героям действительно становится лучше после терапии - всего лишь второй день общения, поесть всё ещё не удалось, ничего нового. Наверняка, к этому прогрессу шли долго, и сейчас просто свершился прорыв - стоило бы радоваться, что у них такие хорошие семьи, но Тога обнимает Моному, а слёзы стучат, стекая на пол. Эри нет места рядом с ними - девочка действительно доверяет герою, они прикроют её от последствий, но не защитят от ошибок. Она ещё такая маленькая... Нейто держит сестру на руках - Химико язвительно и завистливо комментирует фотографии прямо брату в голову. Вечная зависть, вечное второе место. Больно смотреть на винтажную одежду (их любимые стили, но из одежды есть только форма) надетую на время отдыха (понятие и вовсе чужеродное для живущих войной) и развлечений (нечто в принципе неизвестное). Они похожи на сумасшедших - близнецы смеются над своим психическим состоянием, когда успокаиваются после почти идентичных панических атак. На большой мягкой кровати спит только ребёнок - они не настолько глупы, чтобы лично подставлять себя. Айзава словно не понимает происходящего, вновь говорит, что он их опекун. Новый владелец требует новых правил? Они готовы по ним играть, но не есть ежедневно - пустая трата ценных ресурсов. Плоские экранированные носители электрического заряда нужны и полезны, но летят в сторону с истерикой. Лига Злодеев обязана проходить терапию и вскоре будет реабилитирована - им плевать, что опекун услышит и придёт, плевать, что их накажут. Ней раскачивается, держа на руках плачущую Хими, позволяет ей растерзать запястья и голени им обоим. Им неважно, что эти люди пережили насилие, неважно, что они травмированы, неважно, что у всех есть мотивы - Вор помнит, что именно эти люди отдали Монстра в сексуальное рабство Восьми Заветам Смерти. Пятьдесят четыре часа труда в постели без права на перерыв или отдых только ради какого-то договора. Это было очень, очень-очень больно. Даже вкусная кровь и много объятий кожа к коже - всё, кроме белья, ещё сохнет - не могут помочь. Наверное, они действительно сумасшедшие, раз думают жить с этим. Но что, если в следующий раз тяга появится прямо к убийству? Или шизофрения, депрессия? Они любят читать - это помогает отвлечься. Они сжимают руки крепко, удерживают друг друга от провала в безумие. Они сплетаются в комок защиты, стоит опекуну зайти.

Their win is not my loss,

(Их победа — это не моё поражение,)

I know it's true

(Я знаю, что это правда)

But I can't help gettin' caught up in.

(Но я ничего не могу с собой поделать.)

Они молчат. Молчат, когда Айзава слишком мягко расспрашивает о причинах слёз - правила всё ещё неизвестны, стоит быть умнее и не провоцировать, не хотелось бы умереть просто так. Молчат, когда их обязывают пройти терапию - доверие к Гончему Псу уходит в минус после предложения разделиться, нет уж, они решили жить. Молчат, когда соревнуются с учениками Айзавы-сана - чужая победа отзывается болью. Молчат, когда их просят поесть - всего четыре дня прошло, норма питания без боя составляет один приём пищи в пять дней. Молчат, когда снова оказываются перед Наомасой, но уже в менее формальной обстановке - решают выпаливать часть мыслей напрямую. - В чём дело? Конечно, мужчина спрашивает позвавшего его героя, но отвечают Тога и Монома. - Если вскрыть вам горло, сколько крови выльется? Хочу увидеть!

(Я хочу есть, так что это необходимо. Вы являетесь потенциальной угрозой, так что прямо выдам свои антисоциальные наклонности, чтобы получить предсказуемую реакцию.)

- Путей отхода слишком мало. Чёрт возьми, здесь так шумно!

(Нужно больше прикосновений. Хочу спать и есть. Нет сил. Уйдите. Сестре и так плохо.)

Айзава в непонимании склоняет голову - широкие улыбки обманчиво неизменны, почти спокойны. Девочка говорит жуткие вещи, кутаясь в старую форму, а мальчик терзает свою, пусто глядя в потолок - надо бы купить детям одежду, а то у них, кажется, вообще никакой нет. Они отказываются от помощи, и мотивы их действий непонятны. Шота просто зовёт их на кухню и говорит есть - рис с овощами и мясом, точно вкусно. Нейто поправляет одежду на явно ноющих запястьях, осторожно беря одноразовые палочки. Химико дёргает рукой и внимательно следит за падающими каплями крови. Тсукаучи напрягается - надо будет задать вопросы, а сейчас Эри протягивает над тарелкой свою ручку и кивает. Крови немного, а после пластырь - о себе желтоглазая заботится куда меньше, просто зализывая порез. Они едят быстро и механически - не наслаждаются вкусом, а выполняют обязанность. Улыбки медленно тают. Возможно ли, что это честность? Нет, потому что взрослые не будут помнить ни о чём, кроме факта принятия пищи.

Your com-comparison is killin' me slowly

(Ваши сра-сравнения медленно меня убивают,)

I think, I think too much

(Я думаю, что слишком много думаю)

'Bout kids who don't know me.

(О ребятах, которые меня даже не знают.)

I'm so sick of myself

(Меня так тошнит от себя,)

I'd rather be, rather be

(Что лучше бы я был(а), лучше бы был(а))

Anyone, anyone else.

(Кем угодно, кем-нибудь другим(ой).)

But jealousy, jealousy... (yeah)

(Но зависть, зависть… (ага))

Айзава вспоминает о подпольных боях. Иронично, что он, видевший в жизни действительно многое, был поражен этим. Собственно, чем это отличается от проституции и работорговли? Неестественностью. Словно сцена театра, куда он вышел, не зная роли. Словно всё было подстроено, словно спасение было разрешено. Как когда Нейто встал и тут же рухнул - потом лежал в лазарете с перенапряжением причуды, что вообще такого можно было скопировать? Айзава совсем не уверен, что понимает мышление Химико, но девочка явно приучена к худшему - затравленные самоубийцы и то быстрее привыкают к добру, опыт общения есть. Это странно - дети улыбаются всё шире. Они же только убрали улыбки, нет? Когда ели...

(- У нас проблемы из-за произошедшего?

- Кажется, да. Заметили.)

Не кажется. Опекун что-то обсуждает с детективом, пока они пытаются объяснить ребёнку, почему хотели бы уменьшить общение. Они просто не хотят, чтобы Эри винила себя в их смерти, но взрослые возвращаются и задают вопросы по поводу причуд. Нет, нельзя в это лезть, нельзя показывать отклонения, нельзя говорить, что считаешь кровь милой! Близнецы молчат - точно, они примерно одинаковы по ментальному возрасту, лет четырнадцать, насколько же они глупы... И уродливы - Уме была прекрасна, Гютаро был жуток, но они оба считали друг друга просто красивыми, так значит, сейчас они тоже субъективны. Нет, они не говорят о том, как бы хотелось занять место Полночи или Сущего Мика - такие яркие, действительно получающие доход и имеющие право контролировать свои действия, живущие в счастливом розовом мирке, где родители любят своих детей в чётко определённом смысле и прочая ересь имеет право на существование. Тога давно не злится - играет в игру Поллианны, ищет счастье во всём вокруг, не перестаёт улыбаться. Монома злится на предыдущего классного руководителя - причуда крови, но ни слова помощи. Судя по вопросам, взрослые уже всё поняли. Владелец скоро использует свою власть, да? Им не страшно, нет. Они просто думают о мороженом, которое ели пару раз в прошлой жизни, о шоколаде, о прокушенной губе. Вспоминают жареное мясо - сейчас великолепный вкус не ощущается, лишь воспоминания о нём усиливают перманентную рвоту. Слишком конкретные вопросы. Можно отмотать время? Сил хватает только на создание петли. Пока их не начнут игнорировать, не разорвётся? Ага, как же. Эта причуда из разряда имеющих собственное мнение и крайне выматывающих - она же иногда по собственному желанию останавливает время, недавно испортила такое пафосное и нелепое выступление, а он ведь ждал реакции! За нарушение общественного порядка должны были отругать хотя бы, нет? Просто не услышали, обидно. Таких усилий стоило приводить только самые очевидные и общеизвестные факты! Он мог бы рассказать, что каждый, попадая в "Колизей", реагирует так, будто никогда не сталкивался с подобным - ужас либо восторг, третьего не дано. Это место было задумано вечным. Жёлтые волосы, жёлтые глаза - она прижимается к нему, не ища защиты, поддерживает, как умеет. Они молчат, а вопросы бьют точно в цель, и молчание говорит обо всём. Это плохо или хорошо? Но время замкнуто. Знать бы ещё, какое условие поставлено.

All your friends are so cool, you go out every night

(Все твои друзья такие крутые, ты гуляешь каждую ночь)

In your daddy's nice car, yeah, you're livin' the life

(В шикарной машине своего отца, да, ты наслаждаешься жизнью,)

Got a pretty face, pretty boyfriend, too.

(Имея милую мордашку и симпатичного парня в придачу.)

I wanna be you so bad, and I don't even know you.

(Я так сильно хочу быть тобой, а я тебя даже не знаю.)

Они не понимают, почему повторение дня меняет его. Кто кроме них? По идее никто, то есть только они должны выработать стратегию и потом лежать с горячкой. Зависть обвивает горло зелёной змеёй, поднимается горячей волной. Шото Тодороки и Момо Яойорозу - эти двое прям бесят, но не бесят. Ну, знаете... Еженощные вечеринки, доступ к счетам родителей, успешное преодоление своих страхов, лечение травм, красивая внешность и честные отношения... Они не знают их логики, но легко могут сымитировать. Химико Тога не умеет мыслить как нормальный человек, Нейто Монома не способен говорить что-то хорошее без драматизма. Они не перенимают чужой характер, чужое мировоззрение - имитируют, копируют поведение, привычки, умения, реакции. Поведение в принципе непонятно, но имитировать можно что угодно. Хотелось бы занять место хоть бы тех ребят из сети - неизвестны, но идеальны. Кажется, превращение выходного в вечеринку одобрено героем - может, это он помнит?

All I see is what I should be

(Всё, что я вижу, это то, кем я должен(на) быть)

Happier, prettier, jealousy, jealousy.

(Счастливее, красивее - зависть, зависть.)

All I see is what I should be,

(Я вижу только, каким(ой) я должен(на) быть,)

I'm losin' it, all of it, jealousy, jealousy.

(Я теряю разум, весь разум - зависть, зависть.)

Айзава-сан так заботится об этих детях, и Эри с ними нравится. Детях? Они точно глупее этого класса, значит, младше. Или эти будущие герои просто не знают, насколько мир отстой? Нет, они тоже были там, но они умеют отдыхать. Надо быть такими, верно? Такие нравятся обществу. Счастье, красота - зависть душит. Они хотят внимания этого героя, этого человека. Они понимают, что он не лучше прочих, но тянутся, раз за разом успокаивая себя - нет, нельзя доверять тому, кто всего лишь выполнял свою работу, даже если хочется. Они смотрят на других, имитируя. Улыбка ещё и глазами, мягкий язык тела, уверенная походка, яркое выражение эмоций - это сводит с ума, но так ведь можно получить внимание? Они должны быть такими. Красивее, счастливее, ярче, лучше. Зависть душит.

Com-comparison is killin' me slowly

(Сра-сравнения медленно меня убивают,)

I think, I think too much

(Я думаю, я слишком много думаю)

'Bout kids who don't know me.

(О ребятах, которые меня даже не знают.)

Они не так красивы и не так умны. Химико улыбается - губы и щёки болят, но ей давно уже не привыкать. Нейто показывает ей домашнее задание - оно меняется, хотя даты те же. Попал класс или учитель? Или все они? Мерзко. Непонятно. Странно. Плохо. В голове мысли, мысли - какой цвет больше нравится Момо, любимая игрушка Оджиро? Это важно, потому что... Да, просто да. Учитель даёт объяснения, непонятные без прошлого занятия - класс не попал, ладно. Ещё хуже. Но этот класс всё время всем интересен, они нужны, важны... Сравнивать нет смысла, результаты очевидны. Может, стоит меньше об этом думать? Наверное. Или класс должен их хотя бы узнать? Теперь они тоже тут учатся. Эри ушла от них, теперь она часть класса. Неприятно.

And I'm so sick of myself,

(И я так устал(а) от себя,)

I'd rather be, rather be (oh, oh)

(Что лучше бы был(а), лучше бы был(а) (О-о))

Anyone, anyone else. (anybody else)

(Кем угодно, кем-нибудь другим(ой). (Кем угодно))

Jealousy, jealousy...

(Зависть, зависть…)

День за днём одно и то же, но теперь класс что-то замечает. Нейто дарит сестре кровь без болезненных последствий. Химико отдаёт время и прикосновения сколько угодно. Возможность удовлетворить бесконечные потребности, но нет принятия. А оно нужно? Они не уверены. Хотелось бы отдохнуть, да. Быть кем-то другим, кого не ругают. Цитрусовый сок для Ииды, насекомые для Асуи, комплекс без сахаридов для Сато, нейронные стабилизаторы для Каминари - чем их норма отличается? Айзава-сан предлагает обследование, вопросы одни и те же, только мягче. Они думают, что могут позволить узнать о мутации, об улучшении. Не о потребностях - не кусайся, не рань, не пей кровь, это плохо - не лезь под руку, поиграй с игрушками, с вещами, на компьютере, не трогай - никогда не о них. Но повода показать, что причуды хранятся долго или что копируется не только внешность, не предоставляется.

Oh, I'm so sick of myself

(Меня так тошнит от себя,)

I'd rather be, rather be (oh-oh-oh)

(Я скорее бы был(а), скорее бы был(а) (О-о-о))

Anyone, anyone else,

(Кем угодно, кем-нибудь ещё,)

But jealousy, jealousy!

(Но зависть, зависть!)

Started followin' me.

(Начала преследовать меня.)

Они снова в туалете - пучки ещё держатся, а короткие пряди перехвачены резинкой. Рвота сильна как никогда прежде в подобном состоянии. Нет трещин, нет переломов, да и порезов нет. Это просто желчь и желудочный сок - Эри, конечно, не удивлена, она жила под "Колизеем" с остальными, но она ведёт взрослого с просьбой помочь. Нейто не может оторвать себя от унитаза, но Химико давно умеет игнорировать проблемы и потребности организма, даже подавлять инстинкты на уровне угрозы жизни. Нож - демонстрация ложной слабости, неумения биться без оружия. Монстр лжёт. Вор приходит в себя, обнимая её. Они смотрят на героя и Откат - та вне игры, больше никаких эмоций не вызывает - и думают о том, что парный суицид звучит неплохо. Может быть, они переродятся в лучшем мире, но точно близнецами. Нож тянется к горлу - одним ударом в стык гарантировано смертельное повреждение сонной артерии каждого, это надёжно и почти не больно - но его выбивают. Почему?

Дети смотрят с напряжённым недоумением. Из-под формы девочки появляются ленты, похожие скорее на пояса, извиваясь как живые змеи. Айзава не понимает, что происходит.

Сначала Шота думает, что это просто сон, потому что не может день полностью повторяться. Прошлый закончился тем, что они с Тсукаучи задавали вопросы детям - да, свобода и личные границы неприкосновенны, но надо хотя бы знать, с чем помогать. И всё, снова утро. Всё то же, только дети и не смотрят на еду, задумавшись. Отворачиваются, игнорируют, не едят. Пищевые особенности? Детектив на этот раз не приехал - не было звонка? Нет никакого желания вести их на терапию снова. Дети молчат, внимательно наблюдая за каждым встреченным человеком. Слишком внимательно. Он просит данные об их причудах и получает прискорбно мало. Тем не менее, картина начинает проявляться. Ещё не проясняться, нет, но уже что-то. Девочке определённо нужно особое питание, а мальчику требуются прикосновения. Он ищет решение - дни остаются одним. Повторение только для него? Нейто приносит задание, которое решил с Химико. Они тоже? Странно. День снова тот же. И ещё раз, и ещё.... Легко потеряться. Дети ни разу не ели. Это пропуск одного дня или постоянное? И то, и другое очень тревожит. Шота ищет подход - безопаснее всего оказывается не трогать детей. Он не может их игнорировать, поэтому тщательно следит. Дети заботятся о малышке и как-то странно наблюдают именно за учениками его класса - и их класса теперь тоже. Цель становится понятна чуть позже, когда их поведение определённым образом меняется, приобретая явно чужие черты. Эти двое словно подстраиваются под него, ищут внимания, но в то же время направленного или чрезмерного избегают. Айзава уделяет внимание Эри, позволяя Химико и Нейто действовать так, как они привыкли. Предлагает им проверить своё состояние, но дети отстраняются. Они прячутся и выглядят обессиленными, а также не воспринимающими реальность, когда он их находит. Появляется смерть. Иногда это бывает обескровленный Нейто. Иногда его место занимает задушенная Химико. Сотриголова не может понять, что происходит. Новый день? Или тот же? Наверняка тот же, ничего принципиально не изменилось. Эри тянет куда-то... Их тошнит? Девочка реагирует так, словно всё ещё там, на ринге - а сколько времени прошло для неё? Мальчик мягко обхватывает её. Нож целится в шею, и детей едва удаётся спасти. Почему? И эти почти змеи... Зеркало трескается надвое. В отражении стоят брат с сестрой, такие непохожие с верхней части и такие одинаковые с нижней. Эри не понимает, в чём дело, но замечает кое-что общее. Взгляд Химико похож на взгляд той девушки. Нейто похож на парня за стеклом. Уме слишком добра, поэтому голубые глаза в отражении желтеют, а волосы чернеют. Даки готова убивать - она выступает из стекла практически призраком, подходя к самой себе и становясь на защиту брата. Сенджу становится рядом - у них очень похожие зонтики, но шрамы в уголках губ подчёркивают светлые глаза и белизну коротких прядей. Жёлтые глаза от одной, а что от другой? Боевые стили уже смешаны - ноги и пояса, зонтик. Точно, можно взять шрамы! Или нет? Гютаро серпами полупрозрачно закрывает сестру, выйдя к самому себе. Харучиё держит катану, готовый убивать, его зрачки опять расширены. Химико обнимается с Нейто. Они не знают, что происходит - конкретно такой причуды, что позволяла смешивать времена или реальности, у них не было точно, разве что приобрели неосознанно, коснувшись и незаметно получив каплю крови. Они не хотели этого! Мутации полезли наружу, пытаясь защитить - Тога максимально впивается в брата зубами, Монома изо всех сил сжимает руки на теле сестры - наушники, что ищут цель, лишние руки, двигатели, чешуя, крылья, изменения формы зрачка, тела... Айзава активирует причуду, глядя на происходящее. Дети и оказываются виновниками. Им определённо нужна помощь. Уже нет возможности давать им выбор. Очевидно, они не в силах её принять. Придётся насильно причинять добро. Такие случаи всегда очень тяжелы.