Reliquum tempus

Занявшая около пяти часов, начавшая казаться бесконечной трасса в итоге привела их к монастырю. Возникшие будто из ниоткуда, материализовавшиеся в ночной мгле каменные стены сперва даже показались Беатрис неузнаваемыми. Вероятно, из-за воздвигнутого неподалеку учебного кампуса и вымощенной за забором парковки. Да… у монастыря раньше не было забора. Теперь, объединенный с учебным заведением, музей находился под неусыпной охраной, подсвечиваемый подчеркивающей его таинственность и мистичность иллюминацией. На самом деле за прошедшие века он почти не изменился, разве что плющ подточил стены и камень местами начал крошиться. Но это была беда всех построек того времени. Вопреки наставлению Айзека, Джакомо, видимо, снова почувствовавший волнение, явно превышал скорость, поэтому, вопреки опасениям, они успели в монастырь к ужину. Пару раз Беатрис думала о том, что было бы забавно вновь наткнуться по дороге на Леона с его напарницей, на этот раз заслужив реальный штраф. Наполненная детскими голосами и окликами взрослых, трапезная была похожа на перенаселенный улей, заставляя Беатрис то и дело с тревогой озираться по сторонам. — Это все так непривычно… - она склонилась к Айзеку, схватив его под локоть, дабы не отстать по дороге к столу, куда вели их Джакомо и Лючия, - Здесь и раньше было шумновато, но… — Атмосфера другая, да? - закончил ее мысль мужчина, ухмыльнувшись ее догадкам, - Я тоже это заметил. Я больше не ощущаю себя здесь как в тюрьме. Это и правда… непривычное чувство. - он опустил на стол поднос с их ужином, сев напротив четы Джордано. Поставив перед Фабио его порцию, Лючия подняла взгляд на своих новых знакомых, тонко почувствовав смену их настроения. — Мне показалось, вы чем-то встревожены. Это место тяготит вас? Знаю, многим эти стены могут показаться гнетущими, мы тоже в первый раз так подумали, но… - она огляделась по сторонам, цепляя взглядом людей, - стоит познакомиться с ними поближе, как все тревоги отступают. — Как вам сказать… - начала было Беатрис, но… — Я тоже когда-то учился в школе, подобной этой… - добродушно улыбнулся им Айзек, своевременно избавив девушку от неуместной заминки, - С тем временем у меня связано множество воспоминаний, увы… не все из них приятные. Но… - он повторил жест Лючии, оглядевшись по сторонам, на излете склонившись к своей жене, целуя ее за ухом, - вы правы, это место несколько отличается от того, что сохранила моя память. — Сочувствую вам, сеньор… - на мгновение опустив взгляд, Лючия взялась за вилку, пытаясь чем-то занять свои руки, - Позвольте поинтересоваться, чем же вы зарабатываете на жизнь, имея такое необычное образование? — Можно сказать я… работал «по профессии» какое-то время, - повел бровью мужчина, выбрав наиболее обтекаемую формулировку, ибо почувствовал как табун колючих мурашек пробежал по его спине, вызванный волнением Беатрис, - Но в один момент я перестал чувствовать себя на своем месте… теперь планирую сменить род деятельности. — Думаю, вы правильно поступили, сеньор. Мы приходим в этот мир быть счастливыми… незачем терзать себя нелюбимым делом, когда наша душа зовет нас к новым горизонтам. — У вас крутой мотоцикл… - заметил Фабио, как только поставил на стол стакан с молоком, - Очень громкий. — В такие моменты выручает шлем, - улыбнулся парнишке Айзек, костяшкой указательного пальца постучав по своему лбу. - Он не только оберегает от травм, но и глушит шум рева мотора. Остается только вибрация, что раздается по всему телу. Будто у железа тоже есть пульс. — Я бы хотел попробовать прокатиться вместе с вами, - ухмыльнулся его словам Фабио, - Но мама говорит, я еще недостаточно окреп после травмы… Спешно поправив выпавшую из-за уха светлую прядь, Лючия ласково погладила сына по голове. — Не переживай, милый. Если сеньор с невестой не будут против, мы пригласим их в гости, когда ты полностью поправишься. В любом случае, уверена, мы с папой что-нибудь придумаем, если тебе так хочется покататься. — Думаю… мы смогли бы принять ваше приглашение, - улыбнулась Беатрис, не спуская взгляда с Фабио, - Нам не помешает повод снова выбраться из города. А откуда вы родом? — Мы из Болоньи. Знаю, вы скажете, что это совсем недалеко но… мы и правда очень затянули со сборами. Опустив взгляд в тарелку, девушка долго пыталась понять, о чем именно шла речь. О Болонье она помнила только то, что там был университет, чем-то действительно похожий на вышеупомянутую Джакомо школу волшебства. Помимо этого весь город тогда был испещрен башнями, в средние века демонстрирующими влияние и богатство аристократов, вкладывающих немыслимые средства в их постройку. Многие из башен не сохранились, но девушка где-то читала, что в одной из них теперь располагается отель для состоятельных туристов. Впрочем… лучше уж пусть так. Ей грех было жаловаться, ведь в месте, где триста с лишним лет назад она родила своего последнего ребенка, теперь бегают толпы школьников и проводятся экскурсии. Время не стоит на месте и история меняет до неузнаваемости некогда привычные нам вещи. — Вы наверное очень устали, - Джакомо ворвался в спутанный поток ее мыслей, заметив, как девушка замерла над почти опустевшей тарелкой, - Ваша комната находится в родительском крыле жилого корпуса, недалеко от нашей, так что нам по пути. Предлагаю не задерживаться, день был долгим, Фабио пора ложиться спать. — Да… вы правы… - облизнув пересохшие губы, девушка поставила тарелку обратно на поднос, позволяя своему мужу поухаживать за ней. — Завтра мы увидимся и мы сопроводим вас на экскурсию, - Лючия также сложила свою посуду, позволив сыну самому убрать за собой, передав поднос отцу, - В прошлый раз мы так и не дошли до библиотеки, говорят, будто это настоящая сокровищница. Священные артефакты, древние манускрипты, Фабио не терпелось полюбоваться на них, правда, милый? Мальчик кивнул ей в ответ. Видно, его и правда начинало клонить в сон. — Спасибо… это очень мило с вашей стороны. - Беатрис вновь взялась за руку Айзека, едва тот вернулся к их столику, - Будем рады, если вы покажете нам дорогу. ... Она старалась держаться невозмутимо, но… где-то глубоко внутри она трепетала от волнения. Почти те же самые ощущения она испытывала давным давно, когда Айзек привез ее в родной дом, чтобы познакомить с потомками ее детей и провести выдавшиеся им спокойные деньки в кругу семьи. Вроде бы ничего не предвещало беды, вроде бы все вокруг так и говорило о воцарившемся здесь умиротворении и ощущении безопасности, но… ей до сих пор казалось, будто каждая тень в этом месте была живой. И караулила ее, поджидая, когда она почувствует момент слабости. Ее так и подмывало огненным шаром развеять эти сомнения, оставив черное пятно на каменной стене в отместку за черную дыру в своем сердце, но… сотни посторонних глаз и пожарная сигнализация предупреждали ее от опрометчивых поступков. Джакомо и Лючия показали им их комнату, передав ключи и удалились в комнату напротив, предоставив Айзеку и Беатрис возможность, наконец, уединиться. — С тобой все в порядке? Айзек сделал несколько шагов вглубь комнаты, освещаемой лишь огнями иллюминации со стороны двора, ведь Беатрис так и не включила свет, опустившись на кровать, сложив руки перед собой на коленях, оставив свой мешок где-то на полу у своих ног. — Он соврал нам… - покачала девушка головой, не поднимая глаз с пола, - Зачем? Когда я посмотрела ему в глаза, я же поняла, что он лжет, но… не понимаю, зачем. — Думаю, тебя это не удивит, но ты прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Многое изменилось, но в чем-то он остался прежним. Часто он причиняет боль тем, кто ему дорог, и… чтобы узреть этому причину, придется немало постараться... Было заметно, как Айзек старается подбирать наиболее нейтральные слова, дабы описать свои чувства касательно поведения своего старого друга. Сам не раз бывший жертвой подобного обращения с его стороны, он отчасти к этому привык, но когда дело касалось Беатрис… — Учитывая то, через что тебе пришлось пройти по его вине, ты… не заслужила подобного отношения. — Они и в этом очень похожи с Виктором, в этом-то и беда, - ухмыльнулась девушка, заметив напряжение в голосе своего супруга, - Несмотря на все, что произошло между нами, я по-прежнему люблю его и потому не могу по-настоящему разозлиться, пусть жгучая обида и продолжает глодать мое сердце. Никакое время, похоже, не в силах залечить этой раны. Но в то же время, Виктор никогда намеренно не причинял мне боли. Он был не очень хорошим отцом, но он правда старался… Его поступкам, даже самым травмирующим, всегда находился мотив. И раз именно Антонио досталось его сердце, возможно… мотив есть и сейчас?.. — Ты пытаешься оправдывать его, и я отчасти могу тебя понять, - Айзек опустился перед девушкой на колени, взяв ее ладони в свои руки, - Я вижу, как ты стараешься забыть прошлое и взглянуть на мир другими глазами, но не позволяй ему слишком многого. Он не твой отец, пусть, как ты говоришь, его кровь порой берет верх. Ему придется научиться это контролировать, если он также стремится что-то изменить в твоем к нему отношении. — Ты прав… - она сжала его руки в ответ, тепло улыбнувшись его словам. - Спасибо тебе… за то, что помогаешь мне справиться с этим. Мне и тогда было непросто, то, что сейчас называют как тридцатилетняя война тогда просто выкручивало мне руки. Теперь у меня, казалось бы, есть время разобраться в себе и своих чувствах, но… мир изменился настолько, что я до сих пор не могу понять, где в нем верх, а где низ. — Пока что я точно смогу объяснить тебе, где находится постель, - встав с пола, Айзек подался вперед, опрокидывая Беатрис спиной на покрывало, накрывая ее своей фигурой, - Я буду предельно краток. Не переживай… если события выйдут из под контроля, я буду рядом, чтобы защитить тебя. — Gratias ago Deo, quia omnia… - девушка с улыбкой закрыла глаза, ощущая нежные касания его рук к своей коже, как бы между прочим пытающихся стянуть с нее футболку, - Gratias… за то, что ты у меня есть. *** «…заложенный еще в средние века, некогда служивший одним из «хранилищ» сокровищ крестоносцев, монастырь, ранее представлявший из себя захудалое аббатство, обрел новую жизнь в качестве подготовительной площадки для рыцарей-доминиканцев на службе Святого Престола...», - отняв палец от влажных губ, девушка перелистнула плотную глянцевую страницу. Ей не спалось. Одетая в спортивный костюм, ибо пижам она не носила из принципа, а выйти из комнаты в чем мать родила не позволяли нормы морали, Беатрис сидела с ногами на мягком диване в комнате для досуга, перелистывая брошюру учебного заведения, взятую с журнального столика. Серый велюр с винного цвета шнурками мягкими переливами в приглушенном свете ламп оттенял ее бледное лицо, обрамленное небрежно разбросанными по плечам прядями, которые она не стала ни забирать, ни расчесывать. Ей и без всех этих справочных материалов была известна история Сент-де-Труа. Она хотела бы и вовсе ее не знать, но ей в свое время пришлось прожить здесь почти четыре года, тем более, что… как жена своего мужа, она не могла не знать предыстории места, где прошла одна из основополагающих вех его становления как личности, которой он смог стать… по ее вине. Безусловно, бывший святым местом, несмотря на сомнительные нравы людей, состоящих в руководстве в то время, нахождение в нем Айзека в той степени одержимости, в которой его «прописали» в нем, не могло не наложить на монастырь того отпечатка скверны, схожий с которым нес в себе сам Айзек всю свою жизнь после завершения всех необходимых ритуалов очищения. Как невозможно до конца избавиться от следов на камне, оставленных опустошительным пожаром. Оттуда в том числе были все ее тревожные взгляды по сторонам, ощущение движения в тенях. А если вспомнить ночь рождения их сына… Девушка поморщилась, засмотревшись на фотографии, на которые она уже какое-то время смотрела пустым взглядом, вновь унесясь куда-то вдаль на волнах своей больной рефлексии. Лишь осознание того, что сейчас она все-таки находилась не в самом монастыре, бывшем музеем и резиденцией монахов, а в жилом корпусе для студентов интерната и их родственников, давало ей возможность в какой-то степени спокойно вздохнуть полной грудью, находясь при этом в одиночестве. Айзек мало спал и много времени провел в дороге, потому она не стала его тревожить, когда поняла, что бессонница плотно вцепилась в ее полный тревог разум. Возможно, если она немного почитает, то сможет достаточно утомить глаза, чтобы быстро заснуть… пусть даже на этом диване… не важно. Она открыла брошюру на главе, описывающей более поздние вехи в истории Интерната. Все это время и не думавшая интересоваться судьбой своей последней обители, теперь Беатрис желала узнать, как же сложилось так, что некогда зависящее от монаршей воли место обрело новую жизнь и свободу, при этом продолжая свою прежнюю миссию — воспитание святых рыцарей. Казалось бы, в наши дни их роль должна быть минимальна, если не ничтожна, мир изменился и способы борьбы со Злом тоже. Но кому, как не Беатрис и ее семье было знать, что беспечность — это та роскошь, которую человечество никогда не сможет себе позволить, покуда оно несет на себе бремя первородного греха. Из текста брошюры девушка смогла догадаться, кем были таинственные «меценаты», что поддерживали развитие монастыря после смены прежнего руководства. Из рассказов Антонио, она знала, что их с Айзеком сын присоединился к Ордену Сокрушенной Души, буквально заняв в нем место своего отца. Скопленные за века сокровища крестоносцев были реализованы на реорганизацию и реформирование его «альма-матер». Прошло почти четыреста лет… многое могло случиться, потому она позволила себе так легко поверить в ложь Антонио о том, что Сент-де-Труа пришел в запустение, а выяснять подробности она не захотела. С нее было довольно… Впрочем… она бы солгала, если бы сказала, что она не была счастлива знать, что их с Айзеком ребенок смог оставить после себя столь внушительную память, сохранившуюся сквозь века. Щит… способный закрыть собой от скверны весь мир. Закрыв буклет, Беатрис обратила внимание на книги, лежащие перед ней на столике, оставленные там кем-то из прежних посетителей комнаты, что оказались достаточно ленивы, чтобы бросить их там, где их читали. Ей было необходимо отвлечься, заняв свои мысли чем-то более абстрактным. Она взяла одну из книг, в красной обложке с золотым тиснением, не глядя на название открыв ее на случайной странице, тихо прочитав вслух попавшиеся на глаза строки... «Поверь — когда в нас подлых мыслей нет, Нам ничего не следует бояться. Зло ближнему — вот где источник бед, Оно и сбросит в пропасть, может статься. Покуда Небо силы мне дает, Дурного я могу не опасаться, И адский жар ступней моих не жжет.» — Ад, песнь вторая… Услышав перед собой тихий детский голос, Беатрис вздернула голову, прижав к себе пропахшую насквозь «временем» Божественную комедию. В другом конце комнаты, замерев у входа, в сумерках тусклого освещения прятался юноша со светло-русыми волосами, чьи хмурые густые брови добавляли ему пару лишних лет. — Да… правильно, - улыбнулась Беатрис, протянув руку к Фабио, приглашая его подойти поближе, - Ты что здесь делаешь совсем один?.. — Вам ведь тоже не спится?.. - ответил он вопросом на вопрос, садясь рядом в глубокое мягкое кресло, по примеру Беатрис подобрав под себя ноги, - Увидел, что здесь горит свет… — Ясно… но я надеюсь, скоро мне удастся заснуть, - повела бровями девушка, чувствуя тяжесть в гудящей голове, - Чтение на ночь — один из верных способов. А у тебя хорошая память, Фабио… — Можете прочитать еще какую-нибудь строку… любую. Я назову вам, откуда она, - пожал тот плечами, таинственно улыбнувшись ей, будто напрашиваясь на испытание его способностей. — Ладно… - ухмыльнулась ему в ответ Беатрис, принимая вызов, - Что ж… Она закрыла книгу, сосредотачиваясь, как при гадании по строкам, затем раскрыла страницы, стараясь не показывать мальчику на каком именно месте, выискивая взглядом подходящую строфу… — «Я не был мертв, и жив я не был тоже; А рассудить ты можешь и один: Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.» — Ад, песнь тридцать четвертая… - без заминки ответил ей Фабио, казалось, даже не моргнув, - Круг девятый — Четвертый пояс. — Это было слишком просто для тебя, наверное… Беатрис подняла бровь, нарочито надменно вздернув голову принявшись снова «медитировать» над книгой. — «Склони, склони колена! — крикнул мне. — Молись, вот ангел божий! Ты отныне Их много встретишь в горной вышине.» — Чистилище… - пожал плечами мальчик, - Песнь вторая. — Что ж… ты и правда хорош, - тепло улыбнулась девушка, подняв взгляд к Фабио, бездумно перебирая пальцами по опущенной на колени книге, - И как ты все это запомнил? — Да я и сам не знаю, - пожал плечами Фабио, пространно оглянувшись по сторонам, будто проверяя, нет ли в комнате кого-то еще, - Это началось после той аварии. Мама часто приходила ко мне, пока я лежал без сознания, и читала мне… Все, что она мне прочла и то, что я успел прочитать сам до этого, будто хранится на книжных полках в моей голове. Я в любой момент могу взять с них что угодно… — Даже текст экзорцизма? - ухмыльнулась его словам Беатрис. — Я много времени проводил в гостях у дедушки, его отец был священником. Рылся в его книгах, читал даже то, смысла чего не мог понять. А тогда, во время игры в музее, я… просто взял этот текст с «книжной полки». — Это замечательный талант, он может очень помочь тебе в жизни, - кивнула девушка, немного завидуя такой исключительной способности столь юного подростка. — А вы… попробуете? - Фабио кивнул на книгу, что Беатрис держала на коленях, - Вы же читали Божественную комедию? Ну конечно же она ее читала… это была одна из книг, что выходили тиражами из-под станков ее отца после первой ее публикации в 1472-м году. Тогда она еще не знала итальянского, книгу ей помогал читать Виктор, переводя для нее текст на ходу. Здесь, в новом мире, в числе прочего, Беатрис не смогла пройти мимо этой поэмы… ставшей хранилищем ее самых сокровенных воспоминаний из детства. Подумать только… она тогда была немногим старше Фабио. — Конечно… - она заставила себя разлепить было сросшиеся губы, похолодевшей рукой передавая книгу юноше, - Только не будь ко мне слишком строг, хорошо, маэстро? Взяв книгу в руки, Фабио повторил жест девушки, сжав ладонями книгу с обеих сторон, будто задумавшись о чем-то. А затем раскрыл ее, однако не пряча места. Возможно, в знак поблажки Беатрис. — «Читатель, да не будут смущены Твоей души благие помышленья Тем, как господь взымает долг с вины. Подумай не о тягости мученья, А о конце, о том, что крайний час Для худших мук — час грозного решенья.» — Ох… с козырей ходите, молодой человек… - поддерживая игру улыбнулась она, пытаясь этим скрыть суетливо заметавшиеся в чертогах ее разума мысли. - Это… все еще Чистилище, верно? Фабио кивнул ей, молчанием нагнетая интригу. Подсказывать ей напрямую он не собирался, несмотря на ее мольбы о пощаде. — Хорошо, дай-ка подумать… - пробежавшись мысленно по сюжету, девушка для надежности глянула на раскрытую в руках Фабио книгу, - Песнь десятая… круг первый! — Правильно! - радостно улыбнулся ей юноша, - Попробуете еще? — Ну давай… - закатила она глаза. Пусть час и был действительно поздним, общение с этим ребенком воистину смогло ее отвлечь. Фабио не только выглядел старше своих одиннадцати-двенадцати лет, он и мыслил иначе, эта глубина его сознания будто стирала невидимую грань между ними, чужаками из разных эпох, случайно встретившихся на дороге. — «О Аполлон, последний труд свершая, Да буду я твоих исполнен сил, Как ты велишь, любимый лавр вверяя.» — Это довольно просто. - Беатрис даже не посмотрела на книгу, - Рай, песнь первая. Самое начало. — Верно. Ваша память ничем не хуже моей, сеньора Бьянка, - он поджал губы, задумчиво перелистывая страницы. - Давайте еще разок? Последний. — Ладно. Давай, покажи класс, так и быть, можешь меня не жалеть! — «Так Беатриче, выпрямясь, ждала И к выси, под которой утомленный Шаг солнца медлит, очи возвела.» Какое-то время в комнате висела тишина. Нарушаемая лишь тиканьем больших напольных часов в другом конце комнаты за их спинами. Услышав из детских уст свое настоящее имя, девушка какое-то время пыталась вырваться из охватившего ее наваждения. На миг ей подумалось… учитывая ее прошлые ощущения и то, что происходило сейчас, могло ли статься так, что… он специально прочитал именно этот фрагмент? — Сеньора? Почему же вы молчите, это же так просто!.. Но она решила попробовать не подавать виду, испытав ситуацию на прочность… — Да… Это Рай. Песнь двадцать третья… небо восьмое. — Три их трех! Ничья… - подвел итог Фабио, кладя книгу рядом с собой на подлокотник кресла. - Это было здорово. Спасибо. — Не за что, милый Фабио, - ласково улыбнулась ему Беатрис, при этом внутри себя сотрясаясь от ужаса. Она спустила ноги с дивана, намереваясь встать, чтобы уйти в свою комнату. Либо только сделать вид, что она собирается это сделать, - Заставил ты меня пошевелить мозгами. Но… час уже поздний, нужно попробовать все-таки поспать… — Нет! Пожалуйста… - он чуть было не подскочил с места, протянув руку в ее сторону, - Не уходите! Давайте посидим еще немного… — Что-то случилось?.. - она понимала, что бездарно косит «под дурочку», но останавливаться на полпути было глупо… — Неужели… - мальчик поднял на нее глаза. Серые… серые, как пепел, - Неужели вы совсем меня не помните? — Разве мы виделись прежде? - недоуменно похлопала ресницами Беатрис, тем не менее оставшись сидеть на месте, - Я, конечно, работаю в больнице, только в Риме, вы попали в аварию там? — Нет… - вздохнул Фабио, покачав головой, - Лежал я в больнице у нас в Болонье, но… я точно помню вас. Пока я был без сознания… по ту сторону. Беатрис промолчала, тяжелым взглядом окинув его фигуру… напрягая память пытаясь вспомнить… — Я жил вместе с вами в домике у ручья в огромной пещере… - тихо продолжил он, опустив потускневший взгляд куда-то ей под ноги, - Но недолго. А по вечерам к вам приходил тот мужчина, что назвался вашим женихом. Только он ведь не ваш жених, правда? Вы ведь муж и жена? — Откуда… - заикнулась было она, вовремя одернув себя, - По ту сторону, говоришь? Хочешь сказать, ты считаешь, что ты тогда умер? Она хотела побольше выведать у этого ребенка, прежде чем вскрывать карты… прежде чем решить, стоит ли их вскрывать вообще. Но раз он все же решился напрямую заговорить с ней об этом… значит, силы воли в нем было не меньше, чем в ней самой в ту ночь, когда она пришла в спальню Виктора со своим признанием, трепеща от ужаса и страха быть отвергнутой. Если это было так, то Фабио сейчас испытывал все то же самое. И она не могла с ним поступить так , как не хотела бы, чтобы поступили тогда с ней самой. — Нет, я не умер. Прежде чем мое сердце остановилось и врачи начали меня реанимировать, я пролежал в… коме несколько дней. Тогда я и встретил Вас. Вы с сеньором Айзеком тогда сказали мне, что я проведу с вами какое-то время, прежде чем вы сможете меня отвести. — Куда?.. — За порог. В другой мир. Но… этого так и не случилось. — Прости, я… - Беатрис запнулась, сморгнув дымку в глазах. Она так напряглась, что забыла моргать, - не могу… Беда была в том, что после своего возвращения в мир живых людей, ее обязанности Проводника были за ней сохранены. Пусть и в… «фоновом» режиме. Порой она видела сны, содержания которых почти не помнила, сны о бесконечных тропах, незнакомых ей людях, вереницах чужих судеб и несбывшихся надеждах. И Врата… что всегда были последним, что она видела перед тем, как открыть утром глаза по зову будильника, понимая, что совершенно не выспалась. Только вот в чем была загвоздка. Человек, которого она сопровождает, «всегда» проходит через открытые ей Врата. Иного и быть не может. Поэтому она и продолжала смотреть на побледневшего от смятения юношу как… баран на новые ворота. Если он был здесь, а она каким-то образом оказалась его Проводником после той злосчастной аварии, то это значило лишь одно… она облажалась. Страшно… облажалась. И у этого должны будут быть последствия… — Ничего страшного… - поморщился в ответ юноша, - Я… понимаю вас. Я веду себя грубо сейчас и очень глупо… простите. Однако она не собиралась нести наказание за проступок, которого не помнила, а значит… — Я не могу вспомнить тебя… - наконец договорила девушка, облизнув пересохшие губы подняв взгляд в лицо ребенку, - Прости, я помню не всех, кого сопровождаю в последний путь, но, может быть ты подскажешь мне… почему у меня это не получилось? — Так все же это было на самом деле?.. - лицо Фабио вновь приобрело некую хмурость. Он будто по-новому взглянул на свои воспоминания, стоило лишь им быть обличенными в слова, - Вы… вы Смерть? — Нас так называют… - поджала губы Беатрис. Для нее Смерть был только одним… тем, что терпеливо следовал за ней, тем самым выполняя свою работу — сопровождая ее к ее собственным Вратам. В которые, опять же… она не смогла войти. По понятным причинам. — Вас? То есть вас много? Вы что-то вроде… жнецов душ? — Я предпочитаю, когда меня называют Проводником, - натянуто улыбнулась она, - То, что у нас есть косы, не делает нас жнецами… косы нужны для другого. — Как… ножницы у норн? — Забавно, что ты это вспомнил… но нет. Коса — это скорее ключ. Которым мы открываем Врата для тех, кого сопровождаем в другой мир. — Кажется, я вспоминаю, - пространно кивнул головой Фабио, после подняв взгляд в лицо Беатрис, - Вы попытались открыть те самые Врата, но… — Что?.. - нахмурилась девушка. Форсмажоры во время их работы встречались, но… это всегда были внештатные ситуации, требующие особого рассмотрения. Почему же прошло столько времени, а ей так и не подали никакого знака свыше? — Меня ослепила резкая вспышка. Врата так и не открылись, все вокруг зазвенело, как будто тысячи москитов над ухом, а потом… я очнулся в больнице, а надо мной стояли врачи. Я так и не понял, что произошло, а когда я попытался рассказать о случившемся маме, она сказала, что такое часто видят те, кто прошел через подобные травмы. Что-то про… гипоксию или что-то в этом роде. — Да… - кивнула ему Беатрис, опустив взгляд в пол, - Такое бывает… — Но когда я увидел вас сегодня вечером на дороге… эти воспоминания сами выпали с «книжной полки». И я надеялся, что мне удастся поговорить с вами вот так… наедине. Но я не могу понять одну вещь… — Только одну? - она вздернула бровь, попытавшись улыбнуться краем губ. — Почему вы сменили имя? Беатрис… это ведь так красиво. Прямо как у Данте. Только в Чистилище, что… рядом с вами было так похоже на Рай. — А… это… - девушка замялась, бессознательно теребя в пальцах шнурки на куртке своего костюма, - Здесь я… начала жизнь с чистого листа. И мне было дано новое имя. Бьянка Сперанца. Оно скрывает в себе особый смысл… и стало очень дорого мне. — Светлая надежда, - Фабио тепло улыбнулся, откидываясь на спинку кресла с усталым вздохом. Но она знала, что это был вздох облегчения. — И правда… тоже очень красивое имя. — Спасибо. Так ты говоришь, после этого происшествия у тебя улучшилась память? — Не только… я еще могу видеть некоторые вещи. Например, я не зря тогда зачитал экзорцизм на экскурсии… человек, игравший демона, и правда был одержим. Только демон там был слабый… потому даже мне удалось легко его обездвижить. А еще… я могу видеть ваши крылья. — Правда?.. - Беатрис нахмурилась, пристально посмотрев на мальчика. Она могла менять облик лишь находясь по ту сторону. Здесь, в физическом мире, она не могла материализовывать крылья. А значит, никто не мог их увидеть. Она впервые сталкивалась с человеком, встретившим собственного Проводника после гибели, и понятия не имела… на что он мог быть способен. — Да, но… только лишь боковым зрением, - покачал он головой, - Или если «размыть» взгляд… я будто вижу неясные тени за вашей спиной. А вы можете показать свою косу?.. — Эм… нет, прости… - девушка пожала плечами, - Пока мы в своих физических телах, я не могу менять облик, как это было тогда. Но когда придет твой час… — Я увижу вас снова?.. - с тревогой во взгляде Фабио поднял на нее глаза, - Как тогда? — Да, Фабио… как тогда, - она кивнула ему, не позволив себе допустить дрожи в свой голос. Для этого ребенка случившееся с ним имело особый смысл. Случай, определивший его дальнейшую жизнь… мог оказаться не случайным. А раз его приняли в Сент-де-Труа, ему предстоял долгий путь. Подумать только… встреть она его раньше, он вполне мог бы стать членом отряда Андерса. Молодого храмовника, наделенного даром, что стал гонцом для ее последнего послания в эти стены с вестью о ее судьбе. — Но это произойдет еще очень не скоро… пусть я и не могу знать заранее, когда. Однако, если ты будешь стараться и прилежно учиться… однажды, возможно, ты и правда сможешь их увидеть… мои крылья. — Я буду стараться! - с пылким рвением в голосе ответил ей Фабио, почти подскочив на месте, - А вы… пообещайте, что будете нас навещать с сеньором Айзеком, пожалуйста… пообещайте! — Обещаю, что поговорю с ним об этом. Думаю, он не будет против. Вы вроде неплохо поладили. — Да… надеюсь, что это так. По ту сторону он не был так разговорчив, как сегодня, будто… ему было больно говорить. Сейчас видно, что ему… гораздо легче. — «По ту сторону» у нас всех есть свое задание… - тихо проговорила Беатрис, жестом подозвав к себе мальчика, видя, как тот поник от нахлынувших на него воспоминаний. Обняла его, прижав головой к своему плечу, - Твоим заданием, должно быть, было «переступить» через черту, чтобы раскрыть свой потенциал, что позволит тебе достичь новых невиданных высот. Мой муж должен был очистить свою душу от груза прошлого, чтобы с легким сердцем переступить порог. А мое задание… людей до этого порога проводить. — А как вы… стали Проводником? Этот вопрос заставил Беатрис глубоко задуматься. История ее взаимоотношений со Смертью уходила корнями в далекие века. То, к чему эти взаимоотношения привели, было чередой невероятных событий, которые невозможно было не упомянуть, отвечая на заданный вопрос. Но она не планировала быть настолько откровенной. Пусть он знает лишь то, что действительно его касается. Остальное… Было приложено слишком много усилий, чтобы «остальное» и дальше было достоянием лишь ограниченного круга лиц. И не успела она обкатать эту мысль, пытаясь сформулировать приемлемый ответ у себя в голове, как пробежавшая вдоль позвоночника холодная колючая волна заставила ее вздрогнуть, плечом непроизвольно оттолкнув от себя Фабио. Это ощущение… могло значит не так уж и многое. Девушка нахмурилась, все-таки окончательно спуская ноги с дивана, подавая Фабио руку, помогая ему встать. — Идем… я провожу тебя к родителям. За интересной беседой время летит незаметно, меня и правда начинает клонить в сон. Прости, мы еще поговорим позже... — Ладно… Он послушно встал вслед за ней, привычным жестом взяв ее за руку, крепко сжав ее в своей хрупкой ладони. Будто боялся, что в этот раз она тоже может внезапно исчезнуть, оставив его одного с кучей вопросов без ответов. Саму Беатрис тогда в первую очередь тревожил уже другой вопрос… ответ на который должен был быть причиной охватившей ее дрожи. Почему сейчас?.. Почему здесь? Почему… почему?.. Тихо пройдя к двери комнаты семьи Джордано, девушка помогла Фабио аккуратно открыть дверь, чтобы он мог бесшумно проникнуть внутрь, не потревожив родителей. Пусть это приключение останется в его памяти, станет еще одним экспонатом на его «книжных полках». Такие воспоминания из юности особенно ценны и трепетно хранимы. Она на своем опыте знала, какого это… и была по-своему счастлива стать таким воспоминанием для кого-то еще. Но едва за Фабио закрылась дверь, Беатрис подняла мрачный взгляд к двери напротив. Из-за которой она услышала голос. Вернее… голосов было два. И один из них был женским. — «Lasciate ogne speranza, voi ch'entrate» … да? - тихо произнесла она, прежде чем коснуться ручки двери в их с Айзеком комнату. *** Осторожно коснувшись дверной ручки, Беатрис, пытаясь задержать ускользающие секунды, гадала — что же происходит по ту сторону дверного полотна. Ревность в отношении Айзека была девушке чужда как явление, один лишь факт того, что за двое суток их отдыха уже случилось столько непредвиденных происшествий, заставлял ее хмуриться. Ей в жизни приходилось сталкиваться с множеством неприятностей… человеческие женщины — самая незначительная их часть. И одна из них — явно итальянка по происхождению, темноволосая, черноглазая, сидела за столом в небольшой комнате, что служила гостям местом для досуга, прямо напротив входной двери, будучи первым, что увидела Беатрис, войдя в комнату. Она подняла серьезный, но при этом полный тревоги взгляд на девушку, сжав пальцы на полах вязаной шали, накинутой на тонкие плечи. Перед ней, из угла в угол шагами мерил комнату Айзек, не знающий, куда деть руки, то смахивающий с лица невидимый пот, то отбрасывающий назад густые пряди волос на голове. — Доброй ночи… - полным скепсиса голосом поздоровалась Беатрис, смерив взглядом представшую перед ней сцену, - Милый?.. - обратилась она к Айзеку, - Что-то случилось?.. — Случилось… - прорычал он, разворачиваясь на пятках и идя в другую сторону комнаты, - Еще как случилось… — У нас гости… - осторожно обозначила очевидный факт девушка, тихо прикрыв за собой дверь, - Может быть представишь нас?.. — Мое имя Жизель… - незнакомка сама встала из-за стола, прижав руку к груди поклонившись замершей на месте Беатрис, - Прошу прощения за столь поздний визит, это было настоянием брата, мы не хотели тревожить вас в «рабочее время» и вносить смуту в работу учреждения. Дело не терпящее отлагательств. — Я немного не понимаю… - Беатрис встряхнула головой, - На каких основаниях вам тревожить нас?.. — Они владельцы Сент-де-Труа, Беатрис!.. Айзек наконец остановился, вновь закрывая ладонью лицо, - Наши потомки… наши дети, вот на каком. — Они?.. - опустив вторую часть предложения, Беатрис вновь окинула уже более пристальным взглядом комнату. В которой кроме Айзека и Жизель больше не наблюдалось никого. — Я почувствовала явление Бездны, я думала ты здесь с Антонио… — О… я был бы очень рад сейчас его видеть… - Айзек оторвал руку от лица, но только лишь для того, чтобы, уперев ее в подбородок, хрустнуть затекшей шеей, - Мне определенно есть, что ему сказать… Беатрис успела отметить, как похолодел взгляд женщины, что назвалась Жизелью, но послышавшиеся из соседней комнаты голоса отвлекли ее от зародившейся было на задворках сознания мысли. — Доброй ночи, госпожа де ла Ронда. Из небольшого хозяйственного помещения, где располагалась тумба для электрического чайника и средства для уборки, явилась фигура юноши в подобном ее домашнем костюме. Разве что цвет его был другим… — Марко?.. - Беатрис вздернула руки к лицу, совершенно не ожидая увидеть здесь Слугу Антонио… при это без него самого. Не переставая удивляться тому, как Марко удавалось столько лет обходить правило «белого цвета», который в Ватикане был позволителен только лишь единолично папе римскому. — Ты здесь один? Как?.. Где Антонио?.. — Господин сейчас на охоте, моя госпожа, - юноша поклонился Беатрис, при этом передав в руки Жизель чашку с свежезаваренным травяным чаем, - Потому он позволил себе смелость отправить меня сюда в одиночку, когда сеньор де ла Ронда потребовал его личного участия в сегодняшнем деле. — А как?.. Как ты попал сюда один? Только на машине сюда ехать семь часов. — Сеньора Фелиция посодействовала моей транспортировке, - пожал плечами Марко, кротко улыбнувшись ее недоумению. — Фелиция?.. - Беатрис провела рукой по стремительно бледнеющему лицу, подобно своему мужу недавно зачесывая волосы назад, - Фелиция из бухгалтерии?.. — Неужели вы думаете, что она заведует денежными потоками только лишь в Ватикане?.. - двусмысленно приподнял бровь Марко, не снимая с лица улыбки, - Она сейчас в Храме, занимается отчетами. Ей было несложно мне помочь. — Господи… - прошептала девушка, делая несколько шагов вперед, садясь на тактично предложенный Марко стул, - Что здесь происходит?.. — Ничего особенного, госпожа Беатрис, мы лишь пришли познакомиться с вами. Она вздернула голову, оглянувшись в тот же дверной проем в подсобку, где вслед за Марко появился высокий темноволосый мужчина. Очевидно… брат Жизель. Одним своим видом заставивший Беатрис замереть с беззастенчиво открытым от удивления ртом. — Айзек… - прошептала она, подняв руку в сторону мужчины, - Это же… — Да, я тоже сперва впал в ступор, - впервые с момента ее появления в комнате мужчина позволил себе ухмылку, - Он так похож на моего отца, что если бы я лично не хоронил его, точно бы перепутал. — Диего де ла Ронда… - представился мужчина, приблизившись к Беатрис, чтобы, подхватив ее руку, коснуться ее пальцев губами, - Мы долго ждали встречи с вами. Для нас это большая честь. — Айзек сказал, что вы наши… потомки? - сделав перед последним словом неловкую паузу, Беатрис еще раз вгляделась в их лица, - Глядя на вас, я готова поверить в это, но… — Мы видели, как вы читали брошюру интерната в комнате отдыха, потому, в целом, думаю, вы представляете, как здесь шли дела в последнее время, - с пониманием кивнул ей мужчина, вставший за спиной своей сестры, прислонившись к стене, - Не все из наших предков принадлежали к Ордену, но владение монастырем передавалось в нашей семье из поколения в поколение со времен вашего сына, Айзека де ла Ронда, второго этого имени. Вместо того, чтобы посвятить свою жизнь борьбе со злом с оружием в руках, подобно вам в свое время, им было решено модернизировать монастырь таким образом, чтобы не дать славе этого места сгинуть в веках. С полей сражений ваши потомки перекочевали в аудитории и библиотеки, разошлись по миру, собирая здесь самых одаренных из людей, чтобы из них был построен новый бастион от сил зла, ничем не уступающий воинам света из прошлых веков. И пока что наша миссия идет вполне успешно. Пожалуй, мы даже удивлены, что вы не слышали о нас до сих пор. В глубине души мы все молились о том, чтобы наши предки могли нами гордиться. И подумать только — вот они… сидят с нами за одним столом. — Вы знали?.. - нахмурилась Беатрис, оглянувшись в сторону Жизель, - Вы знали, что мы вернемся? — Нет… никто не знал, - покачала головой Жизель, - Вам создали новую личность, мы не знали о вашем возвращении долгие годы. Но когда наши рыцари доложили о том, что где-то в стране объявился еще один де ла Ронда, мы захотели проверить информацию. И не думали, что это мог оказаться… наш дальний предок. А не однофамилец или потомок побочных ветвей. Однако, когда мы инициировали расследование по этому вопросу… во время его выполнения наши агенты бесследно пропали. Мы так и не смогли выяснить, что произошло после того, как они побеседовали с вами у вас дома… они будто в воздухе растворились. — Это те детективы… которые приезжали к нам, помнишь?.. - поморщился Айзек, скрестив руки на груди, наконец замерев на месте рядом со стулом, на котором сидела Беатрис, будто зеркаля позу Диего. — Но почему они не сказали, кто они такие?.. — Расследование было засекреченным, мы не хотели тревожить вас, если бы вдруг вы оказались обычными, не относящимися к нашей семье людьми. Да пусть даже оказались бы… если вы не вышли с нами на связь, наверняка у вас самих были на то причины. Это было бы бестактно с нашей стороны - навязывать свое общество, учитывая обстоятельства… — Антонио сказал, что «шпионы» покончили с собой при попытке задержания и допроса, - растерянно покачала головой девушка, - Мы с Айзеком даже не успели увидеться с ними. Разве это было бы возможно?.. — Мы не отдавали подобных распоряжений… - также покачал головой Диего, нахмурившись на слова Беатрис, - А этот Антонио?.. — Боже… - тихо зашипев, Беатрис закрыла лицо руками, начиная осознавать глубину той ямы, в которую они вступили, - Антонио… как бы объяснить вам это с первого раза… он мой Потомок. После моей гибели он охранял мое тело до момента Вознесения, а после Сошествия лечил и опекал. Это он создал мне новую личность… чтобы защитить от пытливых глаз тех из моих врагов, что еще могли остаться в живых. Он теперь кардинал и государственный секретарь Ватикана.. — Значит, мы не ошиблись… - проговорила Жизель, задумчиво опустив глаза в пол, - Он даже не стал менять имени, видно, он достаточно уверен в себе. — Вы хотите сказать, что Ватикан как-то причастен к исчезновению наших людей?.. - все так же хмуро поинтересовался мужчина. — Не Ватикан, конкретно Антонио и, боюсь, что да. И это моя вина… - не отнимая руки от лица, девушка оперлась локтем на стол, - Это я отдала ему приказ выяснить, кто они такие, и задержать. Но я не приказывала ему убивать их. Я хотела сначала поговорить с ними сама и выяснить, что произошло. Если бы только они представились сразу… — Выходит, раз ваш приказ был только о задержании, а распоряжений о самоубийстве мы им не отдавали, получается… их убил кто-то другой? — Я даже догадываюсь, кто… - оскалился Айзек, закатив глаза. — Мы как раз хотели уточнить этот вопрос у сеньора Айзека, когда вы вернулись... — Неужели он хотел скрыть от нас то, что вы ищете нас?.. Что вы… вообще существуете? Все таким же непонимающим, полупустым взглядом, Беатрис оглядела присутствующих, в конце остановившись на фигуре Марко, что все такой же бледной тенью скользил неподалеку, успев заварить чай и для нее. В ее глазах появилась живая искра неприкрытого гнева. — А ты чего воды в рот набрал?.. - неожиданно низким голосом прорычала девушка, отняв руку от лица только лишь для того, чтобы ударить кулаком по столу, - Ты не мог обо всем этом не знать… и молчал?.. Может быть мне стоит пересмотреть с Антонио политику конфиденциальности в нашей иерархии? — О, моя госпожа, дело в следующем… - Марко, ничем не выдав своей реакции на возмущение Беатрис, смиренно склонил голову, прежде чем заговорить, - Моей задачей как раз и было выяснить личность и местонахождение искомых вами людей. Как только задача была выполнена, я отчитался о результатах сеньору Летто. Что произошло после этого… он мне не доложил. Полагаю, он связался с Вами, чтобы договориться о дальнейших действиях, как и обещал во время вашей предыдущей встречи. — Да… так и было, - Беатрис, несколько поумерив свой гнев, опустила глаза, задумавшись, - Значит, все, что произошло потом, было лишь его персональной инициативой? Ублюдок… что он опять задумал?.. — Расследование об их пропаже уже идет… - откликнулась Жизель, чье ставшее бледным лицо не становилось живее от выпитого ею теплого чая, - Вполне вероятно, что вскоре к вам явятся настоящие полицейские… чтобы узнать, что вам известно. Ведь вы были одними из последних, кто видел наших людей. — Нам нечего скрывать… - поджала губы Беатрис, покачав головой, - Тем более, пусть процесс моей эмансипации уже идет, Антонио все еще мой опекун, в случае необходимости привлечения ответственных лиц, беседовать будут с ним. Если таковое и произойдет, и к нам приедут с вопросами, я скажу лишь то, что было. — Но не то, что ты отправила Антонио рыть на них информацию?.. - подняв брови улыбнулся ей Айзек. — И что, даже если так?.. У него есть связи, я могла спросить его об этом, только и всего. Остальное — его личное дело. Как он будет разбираться с человеческой полицией. Уверена… ему не в первой. Учитывая, сколько всего ему пришлось совершить, прежде чем он стал кардиналом в Лацио. — Справедливо… - ухмыльнулся мужчина, отвернувшись в сторону окна. — Я ничего не пойму… почему он скрыл от нас ваше существование? Он сказал, что на месте монастыря теперь голые камни! Что монастыря больше не существует! — Может быть потому, что он патологический лжец и манипулятор?.. - пожал плечами Айзек, не отводя взгляда от черного проема окна. В его непринужденной, расслабленной позе чувствовалась скрытая до поры угроза, - Кровожадное животное и хладнокровный убийца?.. — Он бы не поступил так с нами… - замотала головой Беатрис, обхватив руками свои плечи, - Не поступил бы так… — С тобой?.. - закончил за нее Айзек, опустив руку, чтобы ласково коснуться ее волос, - Вспомни еще раз… кто он такой и что сделал с твоим отцом. И поймешь… что ты первая, из-за кого он поступил бы именно так. — Я… поговорю с ним. Нет… мы поговорим с ним. Обязательно… - не скрывая подступающей волнами паники прошептала девушка, пару раз качнувшись на месте, сдерживая дрожь, - Это недопустимо… это неприемлемо… так поступать с моей семьей. — Видимо, твои слова о том, что он теперь тоже к ней относится, он понял весьма превратно, - подернул уголком губ Айзек, при этом отреагировав на поведение своей жены. Он обошел стул, на котором она сидела, присел перед девушкой на колени, стиснув в ладонях ее дрожащие руки, отвлекая их от бледного лица. — Милая, приди в себя. - тихо произнес он, поймав ее взгляд, - Подумай… что случилось. Наши дети, здесь, с нами сейчас. Ты можешь говорить с ними, держать их за руки. В них частичка нашей крови, нашего с тобой сына. Не стоит тратить эти благословенные минуты на переживания о судьбе ходячего трупа… Антонио подождет твоего гнева еще немного. — Мы, безусловно, расстроены гибелью наших людей… - тихо проговорила Жизель, выждав несколько секунд после того как Айзек закончил говорить, - Но их смерть не была напрасной. Вы нашли нас. Вы целы, здоровы, вы здесь можете чувствовать себя как дома, для вас здесь нет закрытых дверей и запретных тем. Если вы сами этого пожелаете, само собой. Вновь стать частью нашей семьи и этого святого места. Господь позаботится о душах погибших с подобающей тому отеческой нежностью. Как вы позаботились о нас. Она протянула руку вперед, склонившись, чтобы коснуться холодных ладоней Беатрис, сжимаемых в руках ее мужа. Постаралась тепло улыбнуться, когда девушка подняла на нее растерянный, пустой взгляд. — Я и подумать не мог, что у вас столь влиятельные покровители, госпожа Беатрис, - откликнулся из-за плеч сестры Диего, в свою очередь оторвавшись от стены, чтобы подойти ближе, - И их прошлое тоже не может не удивлять. Вы имеете дело с опасными силами, и пусть когда-то вы были их частью, теперь это не так, и ваш потомок не может не осознавать того влияния, которое оказывает на вас и ваше окружение. Я не мог знать о том, в какую смертельную ловушку посылаю тех, кто доверял мне, и до конца своих дней буду раскаиваться в этом перед нашим небесным отцом. Но также я осознаю, что именно благодаря вам эта сила все еще находится под контролем. Мы помним истории о житии наших предков, помним, как вам было тяжело. Что вам и сеньору Антонио пришлось пережить в этих стенах. Потому можем уловить больную логику в его поступках. Его поступку нет прощения. Однако, подобно нам… он пытается защитить вас от вашего прошлого. Пока вы сами не решите, что готовы к этому. — Вы такие мудрые люди… - так же тихо прошептала Беатрис, переведя взгляд на Диего, - Он не достоин вашего милосердия. — Мы не инквизиторы, как он когда-то… - пожал плечами мужчина, - Мы не палачи, как господин Айзек. Мы рыцари, мы монахи. В наших обязанностях и в наших силах быть не только ищущими зло, но и проявляющими чуткость. Ведь именно благодаря этому стало возможным и ваше Спасение. — И правда… - болезненно поморщилась Беатрис, непроизвольно сжав в ответ руки своего мужа, - Если бы не чуткость и милосердие… Айзек бы казнил меня еще давным давно, едва узнал, во что я превратилась… не дав и шанса. Не разглядев во мне ничего, кроме монстра, которым я была... — Не говори так… - Айзек встряхнул девушку, дабы вернуть жизнь в ее потерявший краски взгляд, - Я никогда не мог допустить даже мысли о подобном. Пусть пришлось бы поднять руку против самого папы римского… я бы не позволил причинить тебе зло. Я всегда видел то, что было сокрыто в глубине твоей души… ангела, что спас меня много лет назад. Не отпуская его руки, Беатрис поднялась на ноги, сделав шаг в сторону Диего. Коснулась его плеча, чтобы в следующую секунду сжать его в объятиях, прижавшись щекой к крепкой груди. Почти не ощутив разницы с объятиями своего мужа, только пах этот человек несколько иначе. — Спасибо… И простите за все. — Вам не за что извиняться, вы ни в чем не виноваты… Жизель поднялась со стула, в свою очередь коснувшись плеч Беатрис. — Я создала этого монстра… Я ответственна за его поступки… — Были ответственны, моя госпожа… - позволил себе замечание Марко, все так же незримым белым призраком стоящий неподалеку, сложив руки за спиной, - Господин перестал быть вашей ответственностью триста семьдесят лет назад. В ночь вашей гибели на Северном Кургане. С тех пор он сам несет ответственность за каждое принятое им решение. И за это в том числе. — Ты на чьей стороне сейчас, м?.. - с иронией в голосе отозвалась Беатрис, повернувшись в его сторону, - Не твой ли долг прикрывать ему задницу? — Мой долг — быть руками, глазами и устами моего господина в его отсутствии, - напомнил Марко, сопроводив свои слова поклоном головы, - Он бы и сам сказал нечто подобное, будь он здесь. Безусловно, я лоялен своему хозяину, ибо во мне его кровь. Но Ваша воля и жизнь — бесценны для него, потому вряд ли я смогу в должной мере определить в вашем отношении такое понятие как… «сторона». — Подхалим… - шикнула себе под нос девушка, носом утыкаясь в горячую грудь Диего, чувствуя, как покой возвращается к ней, пока его руки стискивают ее хрупкие плечи. Подобное чувство она испытывала лишь дважды в своей жизни… когда ее обнимал Виктор. А потом, когда Айзек впервые взял ее на руки на берегу моря, едва сняв с креста, куда годами ранее ее впервые приколотил Антонио… — Вы погостите у нас еще немного? - поинтересовалась Жизель, подняв взгляд на Айзека, поняв, что Беатрис нужно время, чтобы собраться с мыслями. — Зависит от обстоятельств… - пожал тот плечами, не сводя взгляда с фигур Диего и Беатрис. В глубине души он пытался представить, как выглядело бы знакомство его отца и его избранницы. В этот момент у него была призрачная возможность… воссоздать в реальности этот нереалистичный сценарий. — Кстати!.. Я же… совсем забыла! - девушка оттолкнулась руками от груди Диего, оглянувшись на Айзека. В ее глазах от прежней пустоты не осталось и следа. - У нас же здесь черт возьми что происходит… — Госпожа Беатрис, вы что?.. - вздохнула Жизель, услышав, как девушка позволила себе чертыхнуться в этих стенах. Но та даже не обратила на это внимания. — Что такое?.. - взгляд Айзека едва ощутимо помрачнел, а голос стал тише и ниже. — Помнишь… Джакомо говорил что-то об игре в изгнание демона? Когда Фабио прочитал экзорцизм? — Джакомо и Фабио?.. Диего и Жизель переглянулись между собой. — Не Джордано случайно? Мы пригласили его на поступление в этом году. Вы с ними знакомы? — Они пригласили нас сюда несколько часов назад, когда Джакомо попросил нас помочь ему поменять пробитое колесо на дороге, - кивнула Диего Беатрис. — Мы заметили у их сына потенциал, который он неумело, но весьма структурно пытается контролировать. Мы решили, что должны помочь ему в этом. — И не зря… - поджала губы девушка, с сочувствием оглядев фигуры своих детей, - Мальчика, и всех остальных детей необходимо защитить. Ибо в монастыре и в самом деле сейчас находится настоящий демон. Слабый, возможно непробудившийся. Но которого необходимо будет уничтожить. — Как же мы могли его упустить?! - воскликнула Жизель, подняв растерянный взгляд на брата, в спешке отбрасывая волосы с лица. — Он слаб… - будто пытаясь успокоить женщину, Беатрис добавила твердости в свой голос, - Даже мальчику удалось вогнать его в ступор на какое-то время. Возможно, он специально подселился в вашего сотрудника, чтобы следить за детьми. Фабио смог разглядеть его и повлиять на него. Боюсь, демон среагирует… и перейдет к более решительным действиям, едва поймет, что мальчик вернулся. — Но как он это сделает, если силы его незначительны?.. — Подумайте сами… - продолжил мысль своей жены Айзек, - За суетой рабочих будней вы не заметили его присутствия сразу, он ничем себя не выдавал. Когда был нанят сотрудник?.. — Он работает у нас давно… - пожал плечами Диего, не сводя со своих предков хмурого взгляда, полного раздумий, - Мы со всеми сотрудниками проводим полный набор очистительных обрядов, у нас даже одержимая мышь не пробежала бы… — Значит… он был подселен уже здесь. Где проживает сотрудник?.. — Разве это важно?.. Угловая комната в западном крыле… — Айзек… - Беатрис снова опустилась на стул. Будто ноги едва держали ее, - Это же… та комната, где я рожала. Рожала Айзека. Там тогда случился разрыв… Генри видимо… так и не «обработал» комнату после этого… — Дьявол… — Господин Айзек! - снова встрепенулась Жизель. — Так вот… к чему я все это… - мужчина зажмурился, потерев пальцами переносицу, - Если он столько времени прожил среди монахов и ничем себя не выдал, подселился в обычного аниматора, чтобы следить за прибывающими сюда на экскурсию детьми, выходит, его цель была только одна — добывать информацию. И раз он ее добыл, он мог передать ее «кому следует». Нам стоит поторопиться. — Господи, помилуй… - закатила глаза Жизель, подобно Беатрис, опускаясь на свой стул, - А ведь сюда столько детей сейчас приехало, они все сейчас в опасности… — Не беспокойся, сестра… мы сейчас не одни. Наши предки с нами, их мудрость направит нас… - Диего обвел решительным взглядом всех присутствующих, не обделив вниманием даже вновь замолкшего у стены Марко. Было опустившийся в душу Беатрис покой вновь дал трещину. Ее всегда было так легко вывести из равновесия метким словом, порой она понимала, почему Антонио с таким бесчеловечным остервенением боролся за то, чтобы только это равновесие сохранять. Он не обладал той животворной силой, какой обладал Айзек. Какой обладали их с ним дети. Он мог лишь пытаться расшибиться в лепешку, пытаясь оберегать то, что было создано кем-то другим. А если расшибиться самому было недостаточно… он расшибал кого-нибудь еще. Но эту мысль обкатать в голове девушке не дали. В дверь их комнаты в этот момент безжалостно заколотили. А в открытой Марко двери показались красные от волнения лица Лючии и Джакомо, тут же вцепившихся глазами в фигуры Айзека, Беатрис и лица владельцев монастыря. — Фабио! Вы не видели Фабио?! - протараторила Лючия, схватившись за полотно дверного проема. - Наш Фабио… он исчез!