Reliquum tempus

Как оказалось, реальность несколько не соответствовала ожиданиям. Помимо Беатрис в лазарете оказалось еще, как минимум, около десятка пострадавших, правда почти все они или еще спали, или еще не проснулись. По их бледным, истощенным лицам и стоящим рядом капельницам с питательными растворами несложно было догадаться, что все они пали жертвой проводимого в крыле послушников ритуала. Одержимому нужны были силы для призыва и открытия порталов, для питания силой печати… если бы его не успели вовремя остановить, все эти люди могли бы быть сейчас мертвы. Первым делом, едва девушка смогла стоять на ногах, она попросила Айзека отвести ее к Фабио. Она так и не смогла до конца понять, в каком он был состоянии на момент их вмешательства, мог ли демон успеть причинить ему вред… потому мысли о нем не покидали ее с момента пробуждения. - Добрый вечер, Фабио… - тепло улыбнулась Беатрис, застав мальчика в относительно добром здравии. Он сидел в своей постели и пытался поужинать приготовленными на пару фрикадельками, принесенными ему медсестрой. Войдя в его палату, девушка опустилась в кресло рядом с кроватью, где на миг ее охватило призрачное ощущение дежа-вю… - Сеньора Беатрис, здравствуйте! Пусть и бледный сверх ожидаемого, Фабио был рад гостям. Беатрис не стала поправлять его, когда он назвал ее настоящее имя, в конце концов, в комнате кроме них больше никого не было... - Долго же вы спали, я еще несколько часов назад проснулся. Я слышал, моим родителям сказали, что здесь случилось… отравление? Мама приходила днем, очень волновалась. Девушка подняла на Айзека глаза, будто ища подтверждения словам мальчика. Тот лишь кивнул в ответ, но при этом в позе его чувствовалась расслабленная непринужденность. Будто эта информация была… как говорят — официальной версией событий. - Но ты-то помнишь, что произошло?.. - осторожно поинтересовалась Беатрис, чуть склонившись вперед, чтобы Фабио смог ее расслышать, а может, чтобы лучше слышать самой. - Очень плохо. Помню, как вы проводили меня до комнаты, я хотел лечь спать, мне даже показалось, будто мне это удалось, но… - Ты видел какой-то сон?.. - предположила девушка, прищурив взгляд. - Не совсем… все как в тумане, - пожал он плечами, - Помню только, что должен был куда-то попасть… куда совсем не хотел идти. Будто случилось что-то очень плохое, а я ничего не смог сделать, чтобы этому помешать. - Ты ни в чем не виноват, Фабио, помни об этом… - придав своему голосу убедительности, Беатрис коснулась рукой борта его кровати, - Вчера здесь действительно произошел несчастный случай, но… - Вчера?.. - вздернул брови Айзек, опустив глаза на сидящую подле него Беатрис, - Милая, прошло уже два дня. Ты спала дольше, чем тебе показалось… - Проклятье… - прошипела она себе под нос, - Грудь болит, руки сводит, слух отнимается, наверняка у меня сотрясение… с человеческими телами вечно столько проблем. Она окинула растерянным взглядом вновь приподнявшуюся бровь на лице Айзека и замершего на месте Фабио с нанизанной на вилку фрикаделькой в руке. - Люди такие хрупкие создания, - улыбнулась она мальчику, кивая, чтобы тот не отвлекался от еды, - Стоит случиться даже небольшому потрясению… нам требуется какое-то время, чтобы привести себя в порядок, но… все наладится, не переживай. Больше никто нам не навредит. - Это тот сеньор в костюме, что играл с нами на экскурсии?.. - вдруг спросил Фабио. Он будто помрачнел лицом, начав догадываться до скрытых от него прежде деталей, - Этот демон внутри него… разозлился? - Не совсем… - покачала головой Беатрис, думая, какие слова лучше всего подобрать, - Скорее, их было несколько… один следил, а когда выяснил, что было нужно, позвал того, что посильней. Он и устроил здесь неразбериху. Нам повезло, что он не успел призвать тех, что были еще могущественней и натворили бы здесь немалых бед. - Они хотели… принести меня в жертву?.. Фабио опустил вилку на столик перед собой, будто аппетит покинул его. Осознание нереальности ситуации, постепенно ставшей реальной, требовало некоторого времени и моральных усилий. Фабио пусть и был смышлен не по годам, но некоторые вещи порой бывает сложно уложить в голове, особенно после того, как в этой голове бесцеремонно копошились несколько демонов к ряду. - Хотели… - вдруг ответил ему Айзек, заметив, как замерла в нерешительности его жена, - Но не успели. Пострадал еще один мальчик из числа учеников, но… тебя мы успели спасти. Они ушли ни с чем. - Очень жаль, что так вышло… - лишь смог ответить мальчик, сгорбившись над не до конца опустошенной тарелкой, - Я надеялся, что все это был лишь дурной сон, и с тем учеником все хорошо. Но мои родители вроде не сильно переживали из-за случившегося… я бы не хотел их расстраивать. - Еще раз повторяю, ты ни в чем не виноват… - Беатрис вновь стиснула рукой борт кровати, - Более того… когда ты начнешь учиться здесь, директор со своей сестрой помогут тебе развить твои способности… ты сможешь сам останавливать таких существ прежде, чем они смогут кому-либо навредить. Ты очень талантливый молодой человек, и твоему таланту найдется здесь достойное применение. - Правда?.. - лицо мальчика посветлело, видно, слова Беатрис смогли разжечь в нем огонек надежды, - Смогу сам? Как рыцари из легенд? - Конечно… и не только это. Еще много невероятных вещей… только помни, ты обещал мне стараться и прилежно учиться. - Да, госпожа Беатрис… я помню, - кивнул он ей, с новой силой сжав в пальцах вилку, - Ваши крылья были такими красивыми… я очень хочу увидеть их снова. - Ты все еще про то время в «пещере»? - тепло улыбнулась ему девушка, вспоминая их разговор в комнате отдыха. Когда там еще было уютно и безопасно… - Нет… - подернул головой он, прожевывая очередную фрикадельку, планомерно опустошая тарелку перед собой, - Я слышал сквозь сон, как вы с сеньором Айзеком читали молитву рядом со мной… я был так слаб, что не мог пошевелиться, но сквозь сон я будто видел ваши черты. Силуэт за вашей спиной… он будто светился изнутри. Очень красиво… По спине Беатрис пробежали мелкие мурашки. В один миг она осознала, в какой опасной близости был Фабио от того, чтобы снова оказаться по ту сторону, где, к сожалению, уже было неизвестно, как сложилась бы его судьба. Он буквально балансировал на грани жизни и смерти, раз ее «потусторонний» образ смог так четко быть различим и запомнился ему даже несмотря на то, что он, вне всякого сомнения, тогда был без сознания. Они успели буквально в последние минуты… - Я рада, что ты идешь на поправку… - поджав губы, девушка взяла в руки столик, чтобы убрать с кровати оконченный мальчиком ужин, - Береги себя и не напрягайся сверх меры, врачи позаботятся о тебе… мы тоже будем заходить, чтобы проведать. Твои родители на самом деле очень переживают, мы постараемся их поддержать… - Я защищу их… - кивнул Фабио, натянув повыше одеяло, когда смог снова лечь в своей постели, - Они много заботятся обо мне, порой им бывает нелегко… Я тоже должен помочь им и защитить. - Молодец… - Беатрис шагнула ближе, склонившись к мальчику, чтобы, сосредоточив силу в своем намерении, подарить ему несущий исцеление поцелуй, - Ты вырастешь сильным и благородным рыцарем, который защитит своих родителей и многих других людей. Здесь твои друзья и твой новый дом… где тебе всегда рады. Теперь она была уверена, что все будет хорошо… по крайней мере в краткосрочной перспективе конкретной, отдельно взятой палаты. Целительное прикосновение было той способностью, что прорывалась даже сквозь пелену беспамятства, делая ее чуть ли не святой в глазах окружающих ее тогда людей. Если бы не опека Антонио, в Ватикане она быстро бы стала чем-то вроде местной суперзвезды и объекта многочисленных паломничеств. Даже доктор Малапарте, ее начальник в международном госпитале Сальватора Мунди в Риме, выделял ее среди остальных санитарок и медсестер, отмечая положительную динамику выздоровления и выписок пациентов, находившихся под ее присмотром в дни дежурств. Возможно, она сможет помочь и другим здесь… только бы самой перед этим твердо встать на ноги. … После того, как Беатрис удалось раздобыть ужин и для себя, настал черед решать остальные вопросы, до поры оставленные в подвешенном состоянии. Ни от Диего, ни от Жизель, как в прочем и от Марко, вестей пока не было никаких, потому, бегло оценив ситуацию, как удовлетворительную, супруги решили самостоятельно отправиться прямиком в их кабинет. В их с Айзеком годы занимаемый лично Генри Кристофером О’Брайаном. - Помню, как я впервые шла по этому коридору… - тихо проговорила Беатрис, крепче сжав локоть своего мужа, который она обвила руками, чтобы не терять опоры и равновесия после недавних травм, - Думала, что рожу прямо там… у него на пороге. Настолько мне было страшно. - Вот уж он удивился бы… - рассмеялся в ответ мужчина, - положив на ее руки широкую горячую ладонь, - Тогда и переговоры, скорее всего, не понадобились бы. - Когда он понял, что я беременна, он сам чуть не отдал Богу душу… - улыбнулась ему Беатрис, тоже будучи не способной сдержать смеха, - Я же прервала тогда какое-то важное собрание, а он, видимо, был в таком шоке, что не решился меня прогнать. Приватной беседы не получилось… хотя, может, оно и к лучшему. Он не стал бы показывать клыки при таком количестве посторонних людей. - Ты вроде говорила, будто он изменился?.. - Айзек с недоверием покосился в ее сторону. - После этого, да… что-то в нем начало меняться. Особенно после того, как мы, наконец, смогли поговорить наедине. Там, в часовне, на моей первой исповеди. Я вывалила на него все, что можно и нельзя, даже то, что знать бы ему было вовсе не обязательно. В конце концов, ты вверил ему мою жизнь и жизнь нашего ребенка… я посчитала, что мне больше нечего скрывать. Пора было поставить на кон все, что у меня было. - Когда он только появился в нашем доме, все, конечно, было совершенно иначе… - Айзек вдруг понизил голос, опустив взгляд в пол, - Он тогда был молод, неопытен, только получал образование, и моя мать активно покровительствовала ему в этом. Ему пророчили светлое будущее в Ордене. С ранних лет он растил меня, позже став моим наставником и первым учителем. Немало крови я ему попил… но он никогда не держал на меня зла. Все пошло наперекосяк после той истории с Бастилией и семейством де Блуа. - Тогда ведь его и подкараулил мой внук… - Да… злые силы часто поджидают нас в самый критический момент. Духовной слабости и падения. Даже святым это не чуждо, другое дело, что нужны силы на то, чтобы вовремя встать на ноги и не оступиться. Генри тогда не смог… моя ли мать так запугала его, что он не решился искать другой путь, то ли Лукавый так глубоко вцепился когтями ему в душу, ясно одно - больше он уже не был таким, как прежде. Даже мы с Антонио стали для него не более чем инструментами достижения целей, бездушными и беспринципными. Хотя ради нас он когда-то и продал собственную душу. - Потому ты и не мог поверить, что все можно изменить? Ты думал, там уже нечего спасать?.. - Да… после того, как он обращался с нами, как он обращался с тобой, я вряд ли поверил бы в эту возможность. - Но почему тогда ты отправил меня сюда, а не в Орден?.. Пусть я так и не стала его частью, но твой сын… - Они могли бы просто забрать его у тебя. Не позволив даже увидеть. А здесь я, как и ты… поставил на кон все. Веря, что ты, применив свои навыки убеждения, прижмешь старого пса к ногтю, и не позволишь ему своевольничать в отношении того, что осталось от моей семьи. И я благодарен Богу, что не прогадал. Та сила, которой наделил нашего сына Всевышний, смогла задеть что-то и в такой мертвой и очерствевшей душе, как у Генри. - А как же мой дар убеждения?.. - игриво толкнув мужа плечом, Беатрис поймала его взгляд, - Ты бы видел, как яростно я сражалась, твоя мама наверняка могла бы мной гордиться. - О да… вас обеих явно не стоило бы злить… - мужчина покачал головой, замерев в холле перед поворотом к кабинету настоятеля. В силу позднего времени, в залитой теплым, приглушенным на ночь светом приемной не было никого. Айзек подошел к столу секретаря, взяв в руку телефонную трубку и набрав номер. В вечерней тишине особенно четко было слышно, как зазвонил телефон за углом в кабинете Диего и Жизель. Звонок повторился несколько раз… но трубку так никто и не поднял. - Позвони им на мобильный… - предложила Беатрис, опасливо оглядываясь в сторону кабинета, - Может быть, они нас уже сегодня и не ждут. - Позвоню… позвоню, - отойдя от стола, бросив попытки дозвониться до их внуков, Айзек вернулся к девушке, и взяв ее за руку, направился вдаль по коридору, - Но сначала мы кое-что сделаем… - Там же может быть… закрыто… - заикнулась было Беатрис, глядя, как ее муж, дернув сперва не поддавшуюся ручку на двери, толкнул ее плечом с такой силой, что та буквально распахнулась сама собой от его прикосновения. - Милый, что все это значит?.. - Мы же здесь «у себя дома», так они сказали? - ухмыльнулся мужчина, проходя в комнату и зажигая в ней свет, - «Для нас нет закрытых дверей»… и пусть эта перед нами чуть в подобном не провинилась, благо, сопротивлялась она недолго… - Ну… ты хотя бы не стал выбивать дверь с ноги… как ты это любишь делать обычно, - Беатрис позволила себе ухмылку, проследовав за мужем вглубь кабинета, прикрыв за собой покрытую ароматным лаком деревянную створку. - Дверь здесь пусть и не с тех самых времен, но тоже старая. А замки в ней новые… незачем так лютовать, - он пожал плечами, оглядываясь по сторонам. Окидывая взглядом ряды книжных шкафов вдоль стен, реликвии и артефакты, выставленные в витринах. Безусловно, ничего не могло остаться прежним за несколько веков, но в таких местах время всегда будто течет значительно медленнее. Как минимум потому что в кабинете появился второй стол, очевидно, принадлежавший Жизель. Никаких флешбэков не обрушилось на нее тогда, когда, обходя комнату по кругу, Беатрис пыталась вспомнить свои ощущения от прежних посещений владений настоятеля, но что-то в атмосфере этого места безусловно… осталось прежним и неизменным. Генри всегда любил окружать себя древностями, у него была роскошная библиотека, от каждой вещи в его кабинете веяло историей и внутренней силой. Каждый предмет имел свои тайны, порой трудно было бы предположить, как та или иная вещь вообще очутилась здесь. Одно было понятно — хозяин этого места знал и умел ими пользоваться… Окруживший себя полезными и могущественными вещами… однажды он привык считать таковыми и тех, кто служил подле него. Совершив полный круг, Беатрис опустила ладонь на шероховатую поверхность широкого письменного стола из темного деревянного массива. Она уже не смогла бы вспомнить точно, как здесь лежали вещи раньше, но неизменно там было много бумаг. Сложенных аккуратными стопками, перевязанных цветными лентами, словно закладками-стикерами для отметки тех или иных тем, которым эти бумаги посвящались. Теперь же, пусть часть рабочей поверхности и занимала техника в виде компьютера, телефона и лампы, бумаге тоже здесь было отведено свое, особое место. Рядом со столом возвышалась деревянная резная этажерка, каждая полка в которой была занята разноцветными папками, на которые были наклеены соответствующие тематикам бирки. - Как думаешь… это все тот же самый стол?.. Девушка развернулась в сторону Айзека, что в это время стоял возле одного из книжных стеллажей, разглядывая корешки книг. - Надо посмотреть поближе… - пожал тот плечами, повернув голову на ее голос, - А почему ты… спрашиваешь?.. По взгляду своей жены он тогда мгновенно понял, к чему был обращен заданный ею вопрос. Подвинув в сторону монитор, рассыпав волосы по плечам, она уже сидела на столешнице прикусив нижнюю губу кончиками зубов, и, игриво потирая коленями друг об друга, протягивала в его сторону руку с отставленным указательным пальцем, медленно сгибающимся в подманивающем жесте… - А твое тотемное животное точно волк, а не лисица?.. - приподняв уголок губ, мужчина сделал несколько медленных шагов в сторону стола, потирая ладони, - Сама буквально несколько минут назад распинала меня за выбитую дверь… а теперь… - Признаться… я всегда мечтала об этом… - тихо проговорила Беатрис, потянувшись вперед поймав ладонь мужа, притягивая его к себе, - После всего, что он нам наговорил, как яростно желал разлучить… чтобы ты трахнул меня прямо на том самом столе, за которым он выписывал все эти чертовы бумажки для Ватикана… Она подобралась, отодвигаясь дальше вглубь стола, когда ощутила, как Айзек подходит ближе, напором своего тела раздвигая ее ноги, чтобы прижать девушку вплотную к себе, давая оценить… что и ему эта идея пришлась по душе… - Как он там говорил… - закатила глаза Беатрис, крепко обхватывая руками его шею, грудью прижимаясь к его телу, ощущая гулкое биение его сердца, - «Не вам, госпожа Бойе, говорить о предопределенности судеб, нет в жизни силы, способной наградить вашу историю счастливым концом». Тьфу!.. Запрокинув голову, она позволила мужчине схватить ее зубами за тонкую кожу на шее, затем обласканную цепью теплых поцелуев, идущих от плеча к уху. - «Айзек же другое дело, рыцарь, сокрушающий тьму - непогрешим, даже нося в себе ее отпечаток»… - прорычала она, стискивая ногами его бедра, почувствовав, как, надавив ей на поясницу, Айзек склоняет ее над столом, разливая по лакированному дереву смоляной поток ее волос, - Какое лицемерие и фарс… Протиснув свои руки меж их тел, позволив Айзеку самому держать ее, девушка схватила ворот его рубашки, дергая в стороны, позволяя нескольким верхним пуговицам с разочарованным перестуком рассыпаться по столешнице. Чтобы, проведя ладонями снизу вверх по его груди, зарыться пальцами в волосах, оттягивая их у самых корней, заставляя мужчину недовольно заворчать. - «Рыцарь и чудовище»! - с неподдельной яростью в голосе воскликнула она, вздергивая голову, когда почувствовала, как ее супруг желает отплатить ей той же монетой, - Как тебе такое?!.. И это я еще молчу про все остальное… - Вот и молчи… Прерывая этот поток болезненных воспоминаний, мужчина без лишних слов подхватил ее, укладывая на стол окончательно, чтобы в следующее мгновение одним движением стянуть с нее штаны больничной пижамы, в которой Беатрис беспечно разгуливала все это время. Она лишь успела расстегнуть пару верхних пуговиц, когда, проведя ладонями снизу вверх по ее животу, Айзек задрал кверху ее рубашку, буквально стягивая ее через голову, чтобы в следующее мгновение перевязать узлом вокруг ее запястий. - Я ведь тогда был близок к грани, как никогда… - прохрипел он ей на ухо, продолжая стискивать пальцы на тонких запястьях, опутанных рубашкой, - Я чуть было его не пристрелил… Но Бог был милостив, и отвел мою руку от греха, вместо головы Генри размазав по стене лишь левую руку Антонио… - Греши так почаще… - простонала ему в ответ Беатрис, подставляя шею и грудь под прикосновения его горячих губ и дыхания, - Ему это будет только… на пользу… Вновь ощутить на себе силу и жар… твоего ствола… Однако ей грозило ощутить на себе все это гораздо раньше. Едва справившись с неумолимым напором его поцелуя, Беатрис предприняла усилия, чтобы, приподнявшись, довершить начатое… вцепившись пальцами в надорванную сверху рубашку. Мужчина продолжал покрывать ее лицо и шею поцелуями, до боли стискивая ее плечи… Прошло всего пару часов с момента ее пробуждения. Будто набитая промасленной ватой голова кружилась от прилива крови, от того бешеного темпа, которым заходилось тогда ее сердце. Щеки налились жаром, в глазах порой вспыхивали темные пятна, заставляя ее теряться в пространстве, но ее это мало заботило. Пока руки ее мужа держат ее — падение ей не грозит. Разве что в пучину ими же разведенного греха... Тем не менее… сквозь его глубокое и хриплое дыхание, через гулкое биение крови в своих ушах, Беатрис лишь в последний момент смогла различить тихий щелчок опустившейся за ними дверной ручки… - О боже! Сквозь заволокший ее взор туман девушка смогла разглядеть, как в комнату вошли две фигуры. Слух ее различил голос, напомнивший ей голос Жизель… - Простите, пожалуйста, мы сейчас же выйдем! Жизель, идем же!.. Господи… - Ну что… продолжим?.. - оскалилась девушка ему в лицо, видя, как Айзек обернулся в сторону двери, проводив недовольным взглядом незваных гостей, что, тем не менее, являлись законными владельцами этого кабинета. - Продолжим… - прорычал он ей на ухо, скрутив волосы на затылке в узел, вздергивая ей голову, дабы стереть с ее лица самодовольную усмешку, - Как доберемся до нашей комнаты… я напомню тебе все молитвы, выгравированные на щитках моего ствола… Он приник губами к часто бьющейся венке за ее ухом, одновременно развязывая узел из рубашки на запястьях. Позволив оправить на себе одежду, чтобы ей не пришлось нагибаться, помогая попасть ножками в прорези штанин. И только убедившись, что Беатрис привела себя в порядок, он подошел к двери кабинета, чтобы впустить внутрь Диего и его сестру. - Признаться… мы не думали, что когда-либо окажемся в такой ситуации, - ухмыльнулся мужчина, кивая Айзеку, переводя взгляд на Беатрис, что уже не сидела, а лишь опиралась на столешницу, поправляя волосы, - Бог миловал, нам никогда не доводилось врываться в комнату родителей во время близости, но что подобное случится с нашими дальними предками… невероятно!.. Казалось, Диего эта ситуация только развеселила, в то время, как Жизель, залившаяся румянцем, изо всех сил куталась в шаль, отказываясь прямо смотреть в глаза. Несмотря на всю ее нарочитую жеманность, в этой женщине, тем не менее чувствовалась некая сила и особенная стать, свойственная всем представителям семейства де ла Ронда, но, видимо для проявления этой силы требовались особые условия. - Мы получили сигнал от системы безопасности о том, что дверь была взломана, - пожал плечами мужчина, демонстрируя приложение на экране смартфона, в котором отображались статусы систем сигнализации, - По камерам мы поняли, что это вы и, судя по всему, ищете нас… Вот мы и поспешили, не хотели заставлять вас ждать. Кто ж знал, что не стоило... - Надеюсь, этот эпизод не попадет в хроники?.. - с иронией в голосе вздернул бровь Айзек, опускаясь на велюровую обивку дивана, стоящего неподалеку от стола, - Ведь особенно ценны воспоминания, которые уйдут с тобой в могилу… Приняв теплые объятия Жизель и ее брата, Беатрис позволила Диего пройти за свой стол, сама же приблизившись к дивану, садясь на широкий мягкий подлокотник, опираясь на твердое плечо своего супруга. Пусть их и оборвали на середине, она все равно была рада видеть хозяев обители, тем более, что пришли они сюда именно за тем, чтобы поговорить со своими детьми и обсудить как нынешнее положение вещей, так и план дальнейших действий. - Вы уж простите нас за неподобающий внешний вид, - повела плечами Жизель, опускаясь в кресло за своим столом, отодвигая в сторону ноутбук, - Мы уже готовились отходить ко сну, подумали, раз вы ищете нас в такой час, то могло случиться что-то непредвиденное… - Это вы простите за беспокойство… - Беатрис покачала головой, сжав полы длинной больничной рубашки, - Но я пришла в себя только два часа назад, первым делом обеспокоилась здоровьем Фабио, а потом посчитала необходимым убедиться, что с вами все в порядке и успокоить свою совесть. Так что это была моя идея… проверить, не работаете ли вы еще здесь. - Вообще мы задерживаемся допоздна, это правда… последние два дня так и было, мы ложились спать только под утро, - поморщился Диего, рефлекторным жестом поправляя вещи на своем столе, - Но все пострадавшие стабилизированы, погибшие упокоены… одержимые обезврежены, потому… сегодня удалось освободиться пораньше и взять небольшую передышку. - Погибшие?.. - нахмурилась девушка, заерзав на подлокотнике, - То есть, помимо ученика был кто-то еще?.. - В общем… тут такое дело… - мужчина тяжело вздохнул, простучав пальцами по столу. Видно, события последних дней серьезно его измотали, нервное напряжение не покидало его даже во время отхода ко сну, - Чего мы сидим с пустыми руками… сестра, приготовишь нам чаю в приемной?.. - Да, конечно… — С тем мальчиком вышла отдельная история… - продолжил Диего, когда Жизель покинула комнату, направившись к бойлеру в приемной, - Наш демон в теле Лукаса все же успел прочитать заклинание призыва… но, так как мы вовремя отобрали у него Фабио, в комнате остался только один должным образом подготовленный сосуд, пусть изначально он и предназначался просто как жертва и материал для печати. Раны на теле ребенка не были для него серьезной проблемой, демон исцелился за считанные минуты, пока мы транспортировали труп в морг… Он пришел в себя и атаковал команду лаборантов. Благо рыцари из отряда оцепления, что все еще контролировали территорию, и Риккардо, наш дежурный экзорцист, успели на крики, изгнав демона раньше, чем он успел покинуть подземелье. Безусловно, нам повезло, что ему досталось покалеченное тело Пьетро Мальдини вместо здорового физически Фабио Джордано… технически Пьетро уже был мертв, но… еще троих он успел забрать с собой. - Это катастрофа… - процедил сквозь зубы Айзек, все это время слушавший историю Диего, будучи мрачнее тучи. Беатрис даже обернулась в его сторону, по старой привычке проверяя, не начали ли темнеть его глаза. Пусть прошло много лет, но… беспечность в свое время стоила им слишком многого. Осторожность въелась под кожу, напоминая о себе даже спустя века. - Сейчас сюда нагрянет полиция, начнется расследование… ни о каких занятиях не будет и речи. Родители могут начать забирать отсюда своих детей. Выглядит, как диверсия и саботаж. - У нас получилось чуть смягчить это сокрушительное падение, списав часть ущерба на вероятное отравление водой, в которую попали посторонние примеси. К тому же ваш друг, Марко… активно помогал нам в работе с родителями Пьетро и других учеников, отвечая на вопросы и нивелируя волнение. Мы были так заняты проверкой оставшегося персонала и территории, что не всегда хватало времени на работу с паникующими гражданскими. - Понимаю… - Беатрис опустила руку на плечо Айзека, сжимая пальцы и притягивая его к себе, прижимая к боку, пытаясь снять было охватившее его напряжение, - Вы можете положиться на Марко во всем, что вам необходимо. Он сам служит в Ватикане, будучи правой рукой кардинала. Он много заботился обо мне, проявив себя как надежный и исполнительный помощник. Но… Айзек прав, что вы будете делать, когда сюда приедет полиция?.. Как минимум, кто-нибудь доложит о массовом отправлении, уже не говоря о том, что родители погибшего наверняка захотят выяснить, что случилось с их ребенком… - Я знаю… это выглядит чудовищно, и… В этот момент отворилась дверь и в комнату вернулась Жизель с подносом чая. Она поставила его себе на стол, занявшись сервировкой и разливанием чая по чашкам. - И я еще долго буду замаливать этот грех перед Господом и душой погибшего ребенка, но, так как демон успел исцелить физическую оболочку и упокоен ребенок был уже после этого, то… протокол его вскрытия будет приобщен к делам остальных, подвергнувшихся «отравлению». Это чудовищная ложь, недопустимая для нас, но в сложившихся обстоятельствах мы не можем позволить, чтобы из-за нашей ошибки пострадали все остальные, работа должна продолжаться. Совершеннолетние сотрудники и студенты интерната числятся здесь военнослужащими, так как мы являемся частной военизированной организацией, соответственно все погибшие в несчастных случаях или на заданиях считаются погибшими при исполнении. Это все прописано в соответствующих договорах и подкреплено страховками. Но, когда дело касается детей… подобного здесь не случалось раньше, за время нашего с Жизель правления здесь — точно. - Задача должна быть выполнена любой ценой… - пробормотала себе под нос Беатрис, дернув головой приводя себя в чувства, - На всякий случай я позвоню Антонио… чтобы он убедился, что все будет в порядке. Пускай пробьет по своим каналам, подтвердит, что у вас не будет серьезных проблем… - Ты уверена, что это необходимо?.. - Айзек поднял брови, глядя на девушку снизу вверх, все так же продолжая потирать бороду, - В прошлый раз, когда ты попросила его «пробить по каналам», он понял это не совсем так, как ты этого от него ждала… - Пусть только попробует облажаться… - подернула щекой Беатрис, отведя взгляд в сторону, - Если ты помнишь, он нынче на «испытательном сроке». Если он не оправдает возложенных на него надежд… одним выговором он, увы… не отделается. - Дело ведь не только в этом… - Он сам воздвиг целый Храм, набитый преданными мне вампирами, спешащими исполнять мою волю ради того, чтобы спасти свои души, верно? Мы же здесь богоугодным делом заняты? Богоугодным. На благо спасения душ трудимся? На благо… Вот пусть и пошлет кого-нибудь из наиболее способных прихожан, чтобы разобрались с этим нехитрым дельцем… - О чем вы говорите?.. - нахмурился Диего, принимая из рук сестры большую стеклянную чашку, - Мы привлечем к сотрудничеству проклятых?.. - О, это особенные проклятые!.. - Беатрис, закатила глаза и подняла руку с воздетым указательным пальцем, отмечая особую значимость своих слов, - Я расскажу вам позже обо всем подробнее, но, поверьте, таких дивных монстров вы даже за чертой ирландских холмов не встретите… - Не уверен, что понимаю вас… Конечно, мы не сомневаемся в ваших решениях, но… хотелось бы знать поконкретней, в чем состоит ваша мысль. - Если вкратце… спасибо, - Беатрис протянула руки, принимая у Жизель свою чашку, - То мой пример оказался заразителен. Неизвестно, конечно, во имя чего… ради потехи чувства собственного достоинства, либо же ради утоления жажды власти, но Антонио нашел способ сплотить страждущие души в одном месте, объединив под идеей вступления на путь искупления. Они верят, что мой опыт можно повторить… - И… это действительно так?.. - Диего недоверчиво переглянулся со своей сестрой, передающей чашку ароматного чая в руки Айзека, - Это… правда возможно? - Я понятия не имею… - поморщилась девушка, грея руки о толстое, теплое стекло, - Но ведь когда-то я не верила и в собственное спасение… а Антонио бывает невероятно убедителен и инициативен, когда видит, что из этого можно извлечь выгоду и получить больше, чем потерять. В рядах прихожан Храма состоит невероятное множество высокопоставленных персон из мира бессмертных, что занимают не последние места и в человеческом сообществе. Мне показалось, что нет ничего дурного в том, чтобы дать черным душам возможность проявить себя во имя благого дела. - Звучит это, конечно, неплохо… - пусть недоверия на лице мужчины стало несколько меньше, переставать относиться к этой идее со скепсисом он, тем не менее, не торопился, - И в чем же проявляется их… искупление? - О, для этого есть множество способов, - отхлебнув чай, девушка села поудобней, готовясь к долгой познавательной истории. То, что ее спросили о вещах, когда-то близких ей самой, льстило ей. Как если бы внуки интересовались историями из молодости своих предков. Пусть это и было буквально именно так. - В первую очередь, они учатся держать своего внутреннего Зверя взаперти. Вампиры и так контролируют это состояние согласно обстановке и ситуации, это необходимо, чтобы адекватно функционировать в обществе смертных, но для достижения состояния «просветления» необходимо полностью от него отречься, сведя свою потребность в крови к минимуму. Также они обязаны замаливать грехи своего прошлого, совершая пожертвования, в том числе в пользу тех, кого лишили родных и любимых, помогая им по мере их необходимости. Таким образом они должны прочувствовать всю боль утраты, и, пусть пострадавшим это вряд ли когда-нибудь вернет их близких, горя и нужды в этом мире должно будет стать гораздо меньше. Защитить и спасти больше, чем ты убил — это становится главной целью… Преодолевать самое худшее в себе, попирая инстинкты, взывая к разуму и тому, что они так жаждут обрести вновь — к душе. - Что ж… это уже хоть что-то, - кивнул Диего, смачивая горло глотком из кружки, - И заметны ли на данный момент какие-нибудь успехи этого предприятия?.. - Пока что трудно судить объективно. Я до сих пор избегаю личного посещения Храма… - Беатрис опустила голову, растерянно буравя взглядом завитки пара, идущие от поверхности чая, - Антонио считает, что паства отчаянно нуждается во мне, что они жаждут услышать мою историю из первых уст, увидеть, прикоснуться к своей мечте, что это придаст им сил и рвения на Пути… но я настолько не уверена в себе, что не считаю себя готовой держать слово перед такой аудиторией. Айзек считает иначе, но… я до сих пор думаю, что… мне просто повезло. А большую часть работы проделал за меня мой муж... - Везения здесь не бывает, и ты это знаешь… - тяжелым голосом проговорил тот, даже не оглянувшись в ее сторону, - Пусть прошло и не так много времени с того момента, как я нашел тебя, и до свершения нашей миссии, но до этого ты сама проделала огромную работу над собой. Как могла… но я верю… ты спасла куда больше жизней, чем отняла. Среди людей тебе не было равных в самообладании. Ни один вампир из тех, которых я встречал, не выдержал бы и минуты рядом с представителями Ордена, уже не говоря о моей матери. Тебе удавалось невозможное… и это не могло остаться незамеченным. - В первый раз это всегда страшно, поверьте мне… - пожала плечами Жизель, вновь опускаясь в свое кресло, - Мне понятна ваша тревога, когда мы только встали на пост директоров, оставшись без опеки и покровительства родителей… контролировать всю эту машину было невероятно тяжело. И ведь до поры родители студентов не имеют представления, кем в будущем могут стать их дети… мы предоставляем им возможность выбора продолжения обучения на основе высшего военного образования и службы только после окончания школы. Вы же можете выступать перед своей паствой открыто… они жаждут услышать от вас правду. И у них есть уникальная возможность для этого. Мне так кажется… - Вы очень мудрая девушка, - улыбнулась ей Беатрис, - Обещаю, что по пути домой поразмыслю над вашими словами и постараюсь принять решение. Дело в том, что без меня следующий шаг на пути духовного прогресса совершить прихожанам будет тяжело, если не невозможно, - продолжила она, вновь опустив глаза, - Пусть Антонио и исполняет функции руководителя и пастора в мое отсутствие, но их Ментором… духовным наставником, являюсь я. Я должна направить их на испытание, которое станет чем-то вроде… проверкой их искренности и чистоты помыслов. Той праведности, которой им удалось достичь. Следующей и решающей ступенью в преображении их душ. Не все выживают после такого, насколько мне известно… многие сходят с ума, теряют накопленный годами контроль и самообладание. Второго шанса после такого не случается… они становятся пустыми, безумными оболочками, для которых конец только один — окончательная смерть. - Но ведь вы упомянули термин… «просветление», - напомнил Диего, выражая искреннюю заинтересованность, - Что входит в это состояние? Неужели это подразумевает то, что удалось достичь вам?.. Насколько нам известно, ваш собственный Путь несколько отличался в деталях... - Не совсем… точнее это совсем не так. И действительно, Путь у каждого свой… особенный. Проклятие едино для всех, но путь искупления невероятен и индивидуален. Согласно букве вампирского Писания, именно благодаря Дару Архангела Гавриила, милостиво предложившего возможность покаяния, вместо тех проклятий, что были наложены на Каина его небесными братьями, у бессмертных появился этот шанс. Но далеко не каждый решится этим шансом воспользоваться, по разным на то причинам. То, что удалось мне… это миф. Мечта, ставшая реальностью. Мне бы никто не поверил и посчитал самозванкой, если бы моя личность не была в прошлом так известна, что обо мне в свое время слышали почти в каждом уголке Европы. Также не обошлось без участия Антонио, за эти почти четыре века разнесшего «благую весть» по всему миру, тем самым создав фундамент и перспективу зарождения идеи Храма Апокалипсиса Минувшего. Подобные мне личности — легенда. То, что предполагает просветление, это лишь… состояние, подобное буддистскому Дзену, подобно состоянию блаженных. Их не берет пламя, им больше почти не нужна пища, заботы окружающего мира становятся для них невероятно бренны и незначительны. Они стремятся к уединению, либо же обществу себе подобных, дабы сторониться искушений прошлого, ибо чураются прежних пороков своего существования. Это отшельники… почти святые среди бессмертных, но, тем не менее… они все еще прокляты. Они почти… но все еще не люди. - Что ж… я примерно понимаю, о чем вы говорите… - кивнул Диего, вновь взявшись за чашку, сделав из нее большой глоток, - И звучит это, пусть и невероятно, но очень многообещающе. И, пусть вы все еще не вовлечены в дела Храма лично, но… вы готовы поручиться за действия, совершенные вашими прихожанами, пусть и от вашего имени?.. - Судя по тому, что мне довелось видеть и узнать лично… среди них точно есть те, кто заслужил мое особое внимание и доверие… Беатрис прикрыла глаза, вспомнив недавнюю поездку в Париж. Поход в оперу и знакомство с благородным и искренним Бароном Андреем Бюлером. С пусть и не самыми могущественными, но чистыми сердцем Ренаром и Анри… с пылающим своей мечтой Арно Бенаром. С Этуаль… которая с таким вниманием и трепетом когда-то отнеслась к ней. - Тогда… - Диего переглянулся с сестрой, несколько раз сжав и разжав пальцы на толстом темном стекле, - Думаю, мы примем ваше предложение и рассмотрим возможные варианты. Мы справимся сами с основным массивом работы, мы должным образом подготовлены к решению подобных задач, в конце концов… без этого в нашей работе никуда, как вы знаете. Но мы не станем отказываться от вашей помощи и наставлений. Ведь и для нас это будет возможностью помочь страждущим душам на пути искупления. В этом также отчасти и состоит наша миссия… - Это очень смелый и великодушный шаг с вашей стороны… - закусив губу, Беатрис прижала горячую чашку к груди, - От себя лично и от всей паствы Храма благодарю вас… - Уже говоришь, как мать настоятельница… - иронично хмыкнул на ее слова Айзек, в свою очередь положивший ладонь на бедро своей жены, - Что же ты теперь планируешь делать?.. Привезешь всю эту кодлу сюда на «летнюю практику»? - Для начала я поговорю с Антонио… необходимо вообще объяснить ему, что именно нам потребуется от него, - девушка обвела взглядом Диего и Жизель, намекая им на то, что нужно будет с их помощью составить план дальнейших действий, - Коли он сможет предложить нам достойные варианты, я передам ему ваши контакты, дабы вы напрямую смогли согласовывать дальнейшие шаги… Рано или поздно ему придется встретиться со своим прошлым лицом к лицу. - Почему же он так боится нас?.. - нахмурился Диего, переплетя пальцы под подбородком, - Настолько, что готов был убивать, лишь бы только вам о нас ничего не стало известно. - Он боится не вас лично… - закатил глаза Айзек, запрокидывая голову на спинку дивана. Тяжело вздохнув, он протянул затекшие ноги, - Он боится встретиться с той ответственностью, которую ему придется принять на себя за все, что ему приходилось делать в этих стенах. Не зря мы с ним были лучшими учениками своего наставника… нам порой приходилось делать не самую чистую работу. - Я передам ему всю информацию этой же ночью в ближайшее время. Однако, у нас осталась еще одна тема, которую я хотела обсудить с вами при встрече, прежде чем мы займемся делом и сможем, наконец, отдохнуть… - девушка отпила из чашки, вновь опустив руки на колени, через силу набрав в легкие воздух, собирая волю в кулак, - Что в итоге с Лукасом?.. Демон заговорил?.. В комнате повисла гнетущая тишина. Вопрос, подвешенный дамокловым мечом и остававшийся невысказанным на протяжении всего вечера, ожидаемый… тем не менее, стал неожиданным преткновением ранее мерно текущей беседе. Беатрис и Айзек обвели взглядом своих внуков, которые, вновь тяжело вздохнув, почти синхронно провели ладонями по лицам, будто пытаясь стянуть с себя напряжение, как если бы оно прилипло к ним силиконовой маской… - Когда он смог восстановить разбитую челюсть… - начал Диего, покачав головой не сводя глаз с разводов ковра перед своим столом, - Можно сказать, что он заговорил… - И что же он сказал?.. - Ничего нового, в принципе… - пожала плечами Жизель, пустым взглядом буравя свою чашку, - Он сопротивлялся до последнего, мы чуть не добили Лукаса, настолько он оказался устойчивым к пыткам, но… в итоге подтвердились наши, как впрочем и ваши, сеньор Айзек, догадки. Их задачей было дождаться, когда все дети соберутся здесь, в этом году у нас рекордное количество зачисленных подростков, многие переходят на службу, мы думали устроить праздничный обед в честь этого события. Они же хотели устроить «праздничный обед» для выходцев из Преисподней… совершив ритуал прямо в тот день. Но когда сюда приехали вы… видимо, жажда мести и ярость настолько затмила их разум, коли таковой существует, что планы были радикальным образом переписаны. Потому такая спешка… потому такая неорганизованность… они делали все в последний момент. Глядя на всю эту ситуацию со стороны, я с каждой секундой поражаюсь все сильнее… как нам удалось все успеть. - Лючия и Джакомо очень вовремя обратились к нам… - кивнула Беатрис, все это время с каменным лицом слушавшая этот рассказ, - Мы спровоцировали ужасную трагедию, явившись сюда… Примите мои искренние извинения… мне не стоило… заставлять Айзека ехать сюда. Возможно… Она оглянулась на своего мужа, отставив в сторону чашку протянув к нему руки. Айзек подвинулся чуть в бок, позволяя Беатрис соскользнуть на сидение рядом с ним, прижимая ее к груди. - Антонио мог быть прав, когда не хотел допустить нашего сюда приезда… - Если бы мы не приехали сюда сейчас, через несколько недель здесь случилась бы кровавая бойня… и все не обошлось бы парой санитарных проверок и горсткой разгневанных родителей… - покачал головой мужчина, опустив ладонь на голову девушки, зарываясь пальцами в волосах, - И мы узнали бы об этом месте не во время путешествия по окрестностям в выходные, а в экстренных выпусках новостей. Монастырю на самом деле пришел бы конец, а наши внуки, в лучшем случае, сидели бы в тюрьме вместо того, чтобы говорить с нами за одним столом. - Это так и есть… - кивнул Диего, вновь подперев голову ладонью, - Вердикт по «наилучшему исходу» можно вынести следующий: погибло четверо человек, еще около десятка в критическом состоянии в лазарете, и, пусть их удалось стабилизировать… поправятся они еще не очень скоро, их тела крайне истощены. Демон был нами уничтожен, Лукаса все же удалось спасти, но он останется инвалидом на всю жизнь… Максимум, что мы сможем ему поручить, когда он оправится — подметать дорожки перед зданием монастыря. Его мозг сожжен почти полностью, вряд ли он вспомнит даже собственное имя, когда выйдет из комы… - Это ужасно… - Беатрис мотнула головой, вновь утыкаясь лицом в плечо Айзека, продолжавшего сжимать ее тело в объятиях, - Как мы могли подобное допустить… - Но мы спасли всех остальных. Все остальные дети и их гостящие здесь родственники в полном порядке и безопасности… Мы должны также отметить, что с Фабио все более чем в порядке… - Жизель попыталась скрасить мрачную картину, описываемую ее братом, взглядом, исполненным сочувствия глядя на Беатрис, - Сила его духа невероятна, мы не зря отметили его во время экскурсионных испытаний. Его тело и разум практически не пострадали, единственное, он не до конца помнит, что с ним произошло… - Все он помнит… - девушка облизнула пересохшие губы, прежде чем поднять взгляд на Жизель, - Он просто еще не знает вас и не доверяет до конца, но… он прекрасно все понимает и, пусть обрывочно, но помнит ту роковую ночь. Он осознавал воздействие, пусть и не мог ничего сделать, чтобы противостоять ему, он осознавал, что должен стать жертвой в ритуале, он знал, что мы пришли его спасти… Он очень способный мальчик, заклинаю вас, берегите его. Я беру ситуацию с его образованием на свой личный контроль. - Да… конечно… - Жизель взволнованно переглянулась с братом, растерев руки друг об друга разгоняя кровь, - Мы обязательно учтем эту информацию в плане его обучения и будем извещать вас о его успехах… Вы сможете навещать его в любое время, звонить и писать письма. Это абсолютно не проблема. Более того… если желаете, по договоренности с его родителями вы можете стать его патронами в стенах обители. - Что это означает?.. - нахмурился Айзек, почувствовав, как напряглась в его руках Беатрис. - Мы сможем принимать участие в его воспитании, пока он находится на обучении в монастыре… - ответила за Жизель девушка, - Это почти что опекунство, почти как усыновление. Только в рамках обучения. - Да… именно так, - кивнула женщина. - Только вот вы недавно упомянули, что… ваша дееспособность на данный момент ограничена? Это вызовет некоторые трудности с оформлением документов… - Это ненадолго… - покачала головой Беатрис, сжимая рубашку на груди мужа, - Когда проведут все соответствующие экспертизы и комиссии, когда завершат курс необходимого лечения, предписанного мне в Ватикане, я больше не буду считаться подопечной Антонио… я буду свободна. По крайней мере… юридически. Он многое сделал для меня, благодаря его опеке я смогла освоиться в новом мире и выжить, но… с каждым днем я все крепче стою на ногах. Пора идти дальше… хорошо, что он это понял. - Это значительно облегчит дело… - Кстати об экспертизах и лечении… - вздохнула девушка, сосредотачиваясь на новой мысли, которую чуть было не упустила за обсуждением череды волнительных тем, - Мы проведем здесь еще какое-то время, я хотела бы оправиться в достаточной степени, чтобы в дальнейшем помочь вам как можно скорее стабилизировать остальных пострадавших к тому моменту, как вы решите начинать учебный год… Моих сил должно будет на это хватить. - Ты уверена?.. - Айзек вздернул брови, обведя взглядом бледное лицо Беатрис, - Тебе не придется потом еще неделю отлеживаться в постели?.. Это тебе не царапины заращивать, демон чуть не выпил души этих людей досуха… - Вы говорите о магии исцеления?.. - Жизель подняла на девушку заинтересованный взгляд, сложив руки перед собой на столе, - Мы знаем о том, что до вашего обращения в нежить, вы обладали рядом магических способностей… - Не совсем… Это верно, как ведьма я умею многое, но не исцелять наложением рук. Однако, наиболее праведные прихожане Храма считают это благословением, даром, преподнесенным мне небом в качестве… поощрения к великим свершениям и чудесам. Антонио много раз шутил, что к воротам Ватикана выстроилась бы целая очередь из калек и прокаженных со всей страны, если бы вдруг о моем даре стало бы известно широкой публике. Это стало бы фурором для Церкви в целом и катастрофой для нас в частности. Позвольте продемонстрировать… меня уже порядком бесят эти пластыри у тебя на лице, милый… - Ну же, не лишай меня боевых шрамов, - игриво оскалился Айзек, уклоняясь от попыток девушки уцепиться за края бежевых накладок, призванных закрыть заживающие царапины от ногтей Лукаса на лице в районе лба и скул, - Будет чем покрасоваться перед девушками в штабе… - Ах ты, дамский угодник, провоцируешь меня принять радикальные меры! Ну хотя бы один! Ну дай!.. Беатрис тщетно пыталась вырваться из тисков его рук, дабы дотянуться до лица. А когда ее схватили и прижали спиной к телу, обхватив вокруг локтей… предприятие это и вовсе было лишено каких-либо шансов на успех… - Так просто ты от меня не избавишься, мерзавец… Девушка извернулась в его руках, приникая губами к одному из наиболее низко приклеенных пластырей прямо под правой скулой мужчины, там, где заканчивался волосяной покров его бороды. Задержавшись на нем несколько секунд, Беатрис почувствовала, как хватка вокруг ее рук слабеет. Сражение за полный набор демонических шрамов было безоговорочно проиграно. - Ты довольна?.. - ухмыльнулся мужчина, поморщившись, когда девушка отрывала с его лица больно зацепивший волоски прямоугольник. - Сам же потом попросишь убрать остальные… - цокнула языком она, толчком двух пальцев по подбородку заставляя мужчину развернуться в сторону Жизель так, чтобы той было лучше видно результат. Гладкую кожу без следов разрыва и запекшейся крови в разводах антисептических средств. - Твои прежние шрамы шли тебе гораздо больше. Впрочем… те, что на спине, я думаю, что смогу воссоздать в прежней полноте и… количестве… - Беатрис понизила голос, в качестве утешительного поощрения касаясь его губ, в конце мягко прикусывая припухшую плоть. - Это потрясающе… - Жизель всплеснула руками, глядя на результат, которого удалось достичь столь кратким касанием, - Вы окажете нам великую честь, если останетесь помочь с пострадавшими, но сеньор Айзек прав… вам необходимо поправить здоровье, прежде чем мы сможем взять на себя ответственность позволить вам рисковать собой вновь ради нас… - Вы же наши дети… - покачала головой девушка, вновь стискивая руками шею своего мужа, - Семья для того и нужна… чтобы помогать друг другу… быть единой стеной на пути жизненных невзгод. У таких, как мы, конца им не предвидится... - Ну… что ж, дорогая… - Айзек тихонько качнул девушку в объятиях, обращая ее внимание на себя, - Ты все спросила у ребят, что хотела?.. Им пора бы уже отдохнуть, впрочем, как и тебе тоже. Я отведу тебя обратно в лазарет… - Завтра доктор Валентино и сестра Стефания осмотрят вас и, вполне возможно, что вскоре вас выпишут, - поддержала идею Айзека Жизель, обнадежив девушку, вновь подобравшуюся, когда речь зашла о возвращении в лазарет, - Вы пусть и бледны, но речь ваша не спутана, а движения скоординированы. Если вас что-то будет беспокоить, то вы сможете продолжить лечение по месту вашего проживания, когда вернетесь домой… - Да… ладно, - растерянно кивнула на ее слова Беатрис, крепче схватившись за ворот рубашки на груди мужа, когда ощутила, как он подхватывает ее под коленями, чтобы встать с дивана, держа ее на руках, - Спасибо вам еще раз за беспокойство и простите, что оторвали вас ото сна… - Мы рады, что смогли поговорить с вами, - пожал плечами Диего, только тепло улыбнувшись на оправдательную речь девушки, - Видеть вас живыми и в добром здравии… великое благословение для нас. Мы невероятно счастливы, что смогли познакомиться с вами лично и, столкнувшись с бедой, бок о бок отразить угрозу. Мы запомним это на всю жизнь. - Ох, а… что это?.. - Жизель вдруг встала с кресла, подойдя к Айзеку, держащему на руках Беатрис, касаясь локона ее волос, чтобы смахнуть его с плеча, - Я заметила это раньше, но все некогда было спросить… похоже на шрам… - А… это… - девушка поморщилась, скосив взгляд в сторону. Подняв руку, коснулась пальцами шеи, где под розоватым следом от недавнего укуса белели две выпуклые точки на линии вен, - Это единственное напоминание о прошлой жизни, оставшееся на моем теле. Я лишилась всех шрамов, нанесенных мне в боях и под пытками… Но это… - Это какой-то необычный шрам?.. - Это следы от клыков Антонио… - тихо проговорила Беатрис, подняв взгляд в удивленное лицо своей внучки, - Мне до сих пор неведомо, по какой причине этот след мог сохраниться, учитывая трансформации, произошедшие с моим телом, видно… Всевышний решил оставить мне его в напоминание о том, что… мы в ответе за тех, кого приручили… О нашей с ним связи и ответственности друг перед другом. - Ох… - Жизель зябко обхватила свои плечи, не сводя глаз со шрамов, оставшихся на месте страшной раны, некогда нанесенной смертоносным арсеналом вампирских зубов, - Простите, если мой вопрос был бестактным… все мое пагубное любопытство. - Любопытство — это не грех, дорогая Жизель, - покачала головой девушка, чувствуя, как Айзек крепче прижимает ее к своей груди, желая успокоить и согреть, - Пусть для меня эти шрамы и значат то, что, как мне кажется, они могли бы символизировать для меня, для всех прочих это… напоминание и предостережение о том, что за некоторые ошибки невозможно расплатиться даже собственной жизнью. И смерть… слишком простое наказание, недостаточное, чтобы искупить свою вину. - Я не совсем понимаю, что это значит… - кивнула на ее слова Жизель, поправив волосы, - Но я постараюсь понять. Спасибо за ответ, госпожа Беатрис… - Пойдем же, любовь моя… - девушка подняла голову, коснувшись губами шеи Айзека, пряча нос в теплой гуще его волос, как делают дикие звери, пытаясь согреться, - Ты прав… ночь только началась, еще многое предстоит сделать… *** Следующая неделя прошла довольно суматошно и насыщенно. Вывалив на Антонио солидный список требований и указов, девушка занялась подготовкой к долгой работе по помощи пострадавшим. Пусть она и могла позволить себе потратить на это сколько угодно времени, ведь период ее «отпуска» зависел только от длительности того «лечения» на которое ее забрали в Ватикан, в это время отгул, что давали будущим полицейским в честь завершения очередного этапа обучения, кончался у Айзека уже довольно скоро. Она не могла себе позволить рисковать его карьерой, но и пускать ситуацию в монастыре на самотек она тоже не хотела. Пришлось делать все по частям, работая лишь с двумя людьми за раз, потом тратя остаток дня на самовосстановление. Это помогало сэкономить время и контролировать ситуацию в прогрессе. Ко времени их отъезда Диего и Жизель сообщили, что ситуация сдвинулась с мертвой точки. На решение вопросов с проверками и расследованием случаев смертей на территории учреждения были отправлены наиболее подходящие для данного задания прихожане Храма. Учитывая список предписанных «пожеланий» по выполнению данной работы, Беатрис была рада, что решила не поручать это Антонио лично… так можно было бы избежать ненужных осложнений. Пусть и не было бы ничего странного в том, что кардинал озаботился решением проблем старинного монастыря лично, методы «решения» им этих проблем порой оставляли желать лучшего… А волнения и стресс сейчас были совсем не тем, что ей требовалось для того, чтобы быть наиболее эффективной и вернуться… наконец… домой. Когда настала пора собирать вещи к отъезду… Брат с сестрой посчитали своим долгом как-то отблагодарить своих предков за ту помощь, заботу и, прежде всего, то время, что они смогли выделить, чтобы наконец познакомиться и провести эту незабываемую неделю вместе… как семья. Большего нельзя было и желать, в конце концов, долгое время Айзек и Беатрис считали себя одинокими на этой земле… не желая вникать в тайны своего прошлого и сталкиваться с ним чаще, чем было необходимо. Все же... часть этого прошлого жила от них в пятнадцати минутах езды на машине. — Наверное, я знаю, что вы можете сделать для нас в качестве прощального подарка… - таинственно улыбнулась Беатрис, опустив руку, чтобы, коснувшись пальцев Айзека, переплести их со своими, - Мы уезжаем только завтра к вечеру, а сейчас… пожалуйста, передайте нам на эту ночь ключи от вашего кабинета и уберите со стола все то ценное, что к утру не желали бы найти на полу в разбитом виде… И, если можно… смотрите поменьше на камеры… ... - Вы уже уезжаете?.. Как же жаль… Лючия крепко сжимала в объятиях все так же бледную фигуру Беатрис, еще немного и, казалось, она может ее раздавить. - Я надеюсь, вам стало хоть немного лучше, это отравление так многих подкосило. Говорят, сюда должна будет приехать проверка, может быть стоит забрать отсюда Фабио до следующего года… - Не накручивайте себя, уверяю вас, вскоре все наладится… - девушка постаралась набрать в легкие воздух, отстраняясь от трепещущей в волнении женщины, - Фабио сильный мальчик, он со всем справится, вы глазом моргнуть не успеете, как он уже будет бегать по коридорам Сент-де-Труа, как у себя дома… - Ваши б слова… да в уши Господа, сеньора Бьянка… - Джакомо печально улыбнулся, в свою очередь принимая объятия, чтобы после обменяться рукопожатием с Айзеком, - Нам очень понравилось здесь, безусловно, не хотелось бы лишать сына такого невероятного опыта… и новых возможностей. - Мы же договорились, что приедем в гости?.. - девушка переглянулась с мужем, кивнув родителям Фабио, - Как только завершится семестр, мы можем вместе приехать, чтобы забрать его домой, и провести выходные у вас. Что думаете?.. - Отличная, отличная идея! - Лючия просияла, схватив под руку Джакомо, - Мы приготовим утку на гриле и морской салат с травами, правда милый?.. - О да… мысли об этом не выходят у меня из головы всю последнюю неделю, ума не приложу почему, - улыбнулся он жене, поцеловав ее в макушку, - Пойдем… навестим Фабио перед сном, тебе тоже пора отдохнуть, ты слишком перевозбуждена в последние дни… - Доброй ночи… - попрощалась Беатрис, также беря под руку супруга, свободной рукой стискивая ремешок старинного походного мешка у себя на плече, - Звоните, если вдруг понадобится помощь или захотите поговорить по душам. - А вы?.. Разве не пойдете с нами?.. Фабио был бы так вам рад… - Мы уже заходили к нему недавно перед тем как забрать вещи из комнаты… Ему сейчас необходим покой и ваша забота. - Да, да… так и есть, что ж… Тогда до связи, сеньор и сеньорита. Еще раз спасибо вам за все. Казалось, обниматься с ними можно было бесконечно. Немка по происхождению, будучи замужем за степенным и страстным испанцем, Беатрис думала, что никогда не привыкнет к той экзальтичной эксцентричности, которая буквально струилась в итальянских жилах. Плыть по течению этого потока, в целом, не было тяжело, но иногда приходилось принимать в нем активное участие, и тогда… шкала ее ресурсов на социальные взаимодействия падала в самое дно. Они решили не пользоваться предложением Антонио - забрать их из монастыря в Рим через Бездну. Во-первых, ее все еще немного подташнивало после переходов, во-вторых, Айзек наотрез отказывался путешествовать подобным способом. Проведший там не самые лучшие минуты своей жизни, он не хотел вспоминать это опустошающее легкие и душу чувство вакуума и… беспомощности. Даже Тенерожденные, те, для кого Бездна считалась вторым домом, не стремились без прямой на то необходимости посещать это место, лишь будучи таким же кровожадным чудовищем, как и все, населяющее это измерение, можно было чувствовать себя там привольно. Именно поэтому Антонио так часто позволял себе злоупотреблять своими возможностями. Ему это будто доставляло неподдельное наслаждение. Купаться в Бездне, ныряя в нее с головой, упиваясь ревом миллиардов загубленных душ и разгневанных потусторонних монстров, почуявших добычу… не знающих до поры, что добычей здесь, скорее всего, станут они сами. Ей хотелось побыть одной. Сжимая широкие плечи своего мужа, закованные в композит мотоциклетного панциря, сквозь тонкую щель в забрале своего шлема вдыхая свежую струю воздуха, впитывая телом гулкие вибрации, исходящие от стальных механизмов, будто имеющих собственный пульс. Эта невероятная поездка так много ей дала, сколько было невозможно в себе уместить. Только сейчас Беатрис осознала, как сильно она устала. Как измотана была душевно, морально и физически. Наверное, впервые за все эти годы дав отпор серьезному противнику, сродни тем, кто раньше был для нее ежедневной рутиной ее убогого существования. Только в этот раз все было по-другому… радикально иначе, впервые за многие века она ощутила себя в гуще событий, будучи… на своем месте. Делая все правильно… своевременно… даже в чем-то результативно. Они с Айзеком спасли тысячи невинных душ… а она просто хотела половить чертову рыбу в проклятом тосканском лесу… Впрочем… черт с ней, с рыбой… они обрели так много, что не вместит ни один во вселенной океан. Они обрели надежду… надежду на будущее. На то, что они больше не одиноки в этом мире. Все то, за что они сражались так отчаянно — окупилось для них маленьким счастьем в лице людей, являющихся плотью от их плоти… и кровью от их крови. Ведь так уж сложилось, что… последнее ее дитя не имело с ней генетически ничего общего. К слову о нем… по пути домой девушка раздумывала… правильное ли решение ей предстояло принять. Верные ли сказать слова… верный ли сделать шаг. Дальше так продолжаться просто не могло… Как это было когда-то с ее отцом, Беатрис самонадеянно заигрывала с хищником в человеческом обличье, будто он был ручным щенком, а не кровожадным монстром, пьющих таких, как она, одним, большим, сводящим с ума глотком… Она мнила себя хозяйкой положения, беспечно предпочитая забыть о том, что… зачастую это только лишь было ей позволено. В силу сложившихся между ними за эти века отношений… таких запутанных… таких неоднозначных… она хваталась за обрывки колышущихся на ветру цепей, надеясь овладеть хотя бы иллюзией контроля. Однажды этому самообману необходимо будет положить конец… *** - Мне казалось, что мы все обсудили с вами еще несколько дней назад, моя госпожа… - Тебе показалось… - тихо процедила сквозь зубы Беатрис, замерев в другом конце комнаты, сжав руки в кулаки. - Тогда мне было некогда заниматься разбором твоего вызывающего поведения… так вышло, что я физически не была на это способна. Тебе не будет позволено пользоваться моей слабостью во имя удовлетворения своих амбиций. Снова. Мягкий свет настенных светильников разливал по помещению теплый, приглушенный свет. В этой квартире она бывала не так часто, как непосредственно в Апостольском дворце, но назначить встречу спустя несколько дней после их возвращения в Рим девушка решила именно у Антонио дома. В просторной квартире одного из кварталов, где проживали приближенные двора, государственные служащие. Ей не хотелось чувствовать себя у всех на виду, даже в практически пустом в ночное время дворце. Уют этой квартиры будто бы сдерживал рвущееся из нее внутреннее пламя, расслабленная фигура Антонио в мягком кресле, одетого в домашний костюм с наброшенным поверх шелковым халатом, манила ее и выбешивала одновременно. Она была зла… но в то же время заведена до предела. Даже несмотря на то, что в комнате также присутствовал и ее муж, бывший еще одной пострадавшей стороной этого конфликта и являющийся гарантом благополучного стечения обстоятельств, если вдруг кто-либо из них потеряет над собой контроль… Сдерживаться этим вечером девушка отнюдь не планировала… - Я доверяла тебе, Антонио… доверяла, как самой себе, черт возьми, ты и есть буквально моя часть, часть моего отца, часть моей семьи! Признайся честно, хоть раз в планировании своих действий ты руководствовался моими интересами?.. Или лишь успокоением своей совести? - Ваша безопасность и покой для меня превыше такого несущественного в рамках моего нынешнего состояния понятия… как «совесть»… - мужчина поднял тлеющие в темноте багровые глаза на девушку перед собой. Они так и не прикоснулись друг к другу с момента встречи… и Беатрис не могла до конца осознать, что именно выражал этот взгляд. Желание прекратить этот поток рвущих его на живую слов… но каким именно способом?.. - И пусть мне открылась истина о том, кто именно искал вас, кем они являются для вас… на тот момент мне не показалось приоритетным впускать эту часть нашего с вами прошлого в вашу жизнь. Не сейчас, когда вы объективно не были готовы к этому физически… как показала практика. Он поднял руку, обведя ею ее фигуру, будто подчеркивая ту бледность, что до сих пор не желала покидать лица Беатрис. Синяки под глазами почти прошли, но анемия… после такого «лечения» ей необходим был еще один курс восстановительной терапии. На этот раз настоящий. - Да ты хоть понимаешь, что там могло случиться буквально через половину месяца?.. - прорычала девушка, вздернув руки, хватая пальцами воздух, будто желая стиснуть в них вместо пустоты шею сидящего перед ней мужчины, - Луврские приключения нам бы тогда показались невинной прогулкой в парке! Шоу в ресторане, когда перед тобой отрубают голову рыбе, которую тебе подадут буквально через несколько секунд! Массовое жертвоприношение, массовые одержимости, это была бы катастрофа, с которой даже Ватикан не справился бы и за десяток лет! Нам удалось спасти тысячи, но все равно погибли люди! Пострадали невинные души. Уже не говоря о наших с Айзеком потомках. Детях наших детей! Или может быть… Беатрис схватила ртом воздух, отчаянно набираясь сил для следующих своих слов. Она задрожала, бессильно скалясь в пустоту. - Или может быть глаза твои тогда «заволокло алой пеленой» именно потому, что мой ребенок, чьи потомки ныне правят монастырем, был не от тебя?! В ее глазах тогда на самом деле потемнело. Лишь кожей она почувствовала на себе ледяное прикосновение багровых глаз. Она услышала, как где-то перед ней скрипнула древесина вставок на подлокотниках высокого кресла и как поперхнулся слюной стоящий неподалеку Айзек, хлопнувший себя по груди, дабы восстановить дыхание. - Что все эти заслуги обошли тебя стороной, лишив лавров? Ведь ты тоже отдал этой обители часть себя. Своей души, пота и крови. Отдал ей свою «совесть». И в итоге оказался обделен. Выброшен на обочину жизни. Тебя это взбесило настолько, что ты не пожелал открыть мне истину о том, что является частью уже моей собственной жизни? Жизни моего мужа… твоего лучшего друга! Она схватила ртом воздух, чувствуя, как сжимает легкие отсутствие кислорода, выплеснувшегося в этих яростных словах. Антонио все также сидел неподвижно, стискивая пальцами кресло, как если бы оно было последним якорем, удерживающим его в этой реальности. Но ей не было страшно. Щелчок пальцев… и этот дом сгорит дотла. Щелчок пальцев… и он вновь будет валяться у ее ног, но… отнюдь не по своей воле. Однако она понимала… какая сила воли таится за этим движением пальцев, крошащих дорогое дерево в несуразный, щетинящийся щепками ком. - Я думала о том… чтобы дать тебе шанс… - хриплым вздохом произнесла Беатрис, неуклюжим жестом отбрасывая волосы с лица, разрушая некогда возведенную укладку, разбрасывая взъерошенные пряди по плечам, - Увидеть, наконец, за черным балдахином проклятой крови человека… с которым четыреста лет назад меня таким жестоким образом свела судьба. Поверить… что даже такой человек, как ты… способен полюбить. Дать себе возможность… влюбиться в тебя. По-настоящему… по своей воле. Прошло достаточно времени с моего последнего причастия… я могу нынче полноценно думать своей головой. Объективно оценить… истинность и искренность той связи, что привела нас друг к другу спустя столько лет, бросила меня тебе под ноги с самых небес. - Я всегда был искренен с вами, госпожа Бойе… - тихо ответил ей мужчина, на секунду будто ослабив хватку когтей на древесине, - Ваша воля для меня — истина. А слово… закон. Даже сейчас я считаю ваш гнев абсолютно заслуженным. Более того… я ведь всего лишь пес, что крутится под вашими ногами. Ваше презрение — мой неизменный хлеб и воздух. Прошу, не обделяйте меня в этом, позволяя забыться и посметь возжелать большего… Он… улыбнулся? Или же это тень так пробежала по его лицу?.. - Господь лишил меня возможности продолжить свой род естественным для людей способом, это та истина, с которой мне предстоит жить до конца времен. И в этом… нет вашей вины. - Ты правда так считаешь?.. Закон… это то, что ты мастерски научился обходить, когда тебе необходимо достичь своих целей, какими бы сумасшедшими они не были. Истина… сколько я себя помню, ты считал, что даже в вине ее не существует, ибо выпил ты его достаточно, чтобы убедиться, что ее там нет. До этого ты мне говорил совершенно другие вещи… Беатрис замерла… отступая на шаг. Чувствуя, что еще немного, и… она упрется в стену. Кабинет в доме Антонио был довольно просторным, их разделяло всего лишь несколько шагов. В тот момент показавшихся ей километрами… В его глазах… неожиданно потускневших, она почувствовала холод. Холод Бездны, почти физически сочащийся наружу из его зрачков… - Что же я говорил вам… моя госпожа?.. Ни тени прежней нежности в его голосе. Снова он с ней на «вы». Сухой формализм… будто и не было того разговора по телефону почти неделю назад. Неужели ее слова так сильно задели его?.. - Что ты покажешь мне настоящего себя… отделишь свои чувства от черной крови моего отца, который, как ты утверждаешь, позволил тебе забрать свою жизнь. Что в том, что твое покровительствующее поведение порой заходит так далеко, на самом деле не было злого умысла. Что это ты на самом деле так косноязычно и неловко проявляешь свою заботу, а не потакаешь чудовищу внутри себя, что шепчет тебе дать мне то, что я больше всего желаю, а потом обмануть, обрушив мое сокрушенное тело в твои объятия… Ибо все это заставляет меня прийти только к одному выводу… Иначе просто не может быть… В комнате повисла оглушающая тишина. Звенящая… если бы только она не нарушалась довольно громким тиканьем старинных напольных часов у стены за спиной Антонио. Мерное раскачивание маятника отвлекало на себя внимание, хотелось поддаться его магнетизму и забыть обо всем, но… - Я начинаю сомневаться, что жертва отца на самом была добровольной… - наконец выдохнула она, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног, - Ты убил его… но не смог совладать с той силой, что обрушилась на тебя через его кровь. Он продолжает дергать тебя за ниточки, держа в твоих руках марионеточный крест уже от моей свободы. Потому ты так и не смог совершить ни единого истинного шага к раскрытию своего сердца… потому что тогда стало бы ясно, что тебе оно уже давно не принадлежит!.. В тот момент в комнате будто треснули все лампы одновременно. Просто взорвались, осыпавшись на ковер мелкими осколками и брызгами искр. Беатрис вздрогнула, вскрикнув, вжимаясь в стену, почувствовав как всколыхнулся воздух по обе стороны от нее, повинуясь невидимому для человеческих глаз движению. Услышав тяжелое хриплое дыхание над самым своим ухом. Лишь когда ее глаза привыкли к темноте разглядев перед собой два бездонных омута кровавой погибели, пожирающих саму ее душу, вцепившись в нее мертвой хваткой. Потом она различила вторую фигуру, почти так же быстро оказавшуюся возле нее. Айзека, неуловимым движением выхватившего из-за пояса нож, нынче приставленный к горлу Антонио, когтями высекающего щепки из деревянного полотна по обе стороны от головы Беатрис. - Какого черта… ты вытворяешь?.. - прошипел он, не ослабляя хватки на рукояти. Она силилась понять, что же значит этот его взгляд… его неприкрыто провокационное действие, призванное напугать ее, заставить отступить… прекратить копать глубже, чем ей было позволено. И в этот момент… не сказав ни слова, не моргнув и глазом, он сделал шаг вперед. Послышался хруст. А затем и чавкающий плеск. Чавкающий плеск сминаемой плоти. Ледяной холод окутал ее ноги. От самых ступней поднимаясь все выше и выше, ледяное касание пробиралось по ее телу, окутывая гибкими тенями, заставляя ее задрожать, чувствуя непрошеный трепет. Будто тьма пробиралась под кожу, лаская самые потаенные глубины ее мыслей, касаясь ее обнаженных… выставленных нараспашку чувств. Она застонала, с новой силой вжавшись в стену, чтобы не сползти прямо по ней на пол, дав волю отказавшим ей коленям. Она стиснула пальцы, через силу открыв глаза, чтобы вновь посмотреть ему в лицо. Начавшее сереть от подступающих из глубины тела оков оцепенения. В глаза… все такие же багряные, но будто ставшие на несколько оттенков светлей. Как молодое гранатовое семя… как столь любимое им молодое вино. Из его губ раздался тихий шепот… — Sei brav, Schatz… В последний момент Беатрис успела вскинуть руки, чтобы подхватить его оседающее на пол тело. Почувствовала, как цепенеют его конечности, лишая возможности воспротивиться воле сверхъестественных оков. Серебро пронзило его сердце, выглядывая из-под слоев одеяния, сверкнув в лучах уличного освещения, пробивающегося через щель в портьерах на окне. — Я что-то не понял сейчас… Айзек отступил на шаг, глядя, как его жена, опустившись на колени, склоняется над застывшим на полу телом Антонио, разжимая пальцы на его плечах, чтобы в следующий момент схватиться руками за лицо, зайдясь в безутешных рыданиях. — Это еще что у тебя такое?.. Лишь когда он включил фонарик на своем телефоне, посветив им в сторону Беатрис, стало ясно, что орудие ее было ни чем иным, как… тремя спаянными вместе огромными зазубренными серебряными гвоздями. С ребристыми следами от молота на сплющенных шляпках. — Это… мои гвозди, Айзек… - простонала девушка, не отнимая рук от лица отталкиваясь ногами, вновь прислоняясь к стене, чтобы прижать дрожащие колени к груди, - Те самые гвозди, что он сделал для меня четыреста лет назад… которые ты выдрал из меня, когда освободил… — Но откуда они у тебя вообще? Я же сжег твой крест!.. Мужчина шокировано обходил закоченевший труп, посеревший… пошедший неровными линиями вен по ставшей тонкой, почти прозрачной коже. Он до последнего отказывался верить в произошедшее. Что Антонио мог выкинуть нечто настолько вопиющее. Что его жена могла пойти на подобный шаг… — Я… подобрала их тогда и спрятала в мешок… - она продолжала плакать, закрывая руками лицо, - А потом спаяла… думала это будет… такой реликвией, напоминающей мне о том, какие оковы мне удалось сбросить с себя. Кандалы, ставшие оружием. Ты же знаешь… я вечно тащу за собой всякий хлам… — Но сюда-то ты зачем его потащила? Боже… как тебе это вообще в голову пришло?.. Он опустился на колени рядом с девушкой, бросив на пол телефон, прижав ее к своей груди, пытаясь унять охватившую ее дрожь. — Просто… в последний момент… взяла и все… - замотала она головой, - Прости, пожалуйста, прости… я… не знала, что это на самом деле произойдет! — Но почему?.. - он почти прошептал это, чувствуя, как девушка слабеет, обмякая в его руках, поддаваясь успокаивающим касанием, мягкому покачиванию, теплому кольцу его рук. — Ты слышал… что он сказал?.. - она подняла взгляд ему в лицо. Молящий взгляд опухших глаз, полных страха. — Что-то на немецком… - нахмурился Айзек, - Я плохо его знаю, прости… — «Будь умницей, милая». Отец мне так говорил в детстве… - всхлипнула вновь Беатрис, вновь утыкаясь лицом в грудь своего мужчины, - Это его слова… его глаза… тогда смотрели на меня. Боже… я готова была поклясться, что это был он… невозможно… — А это возможно?.. - переспросил он ее, не прекращая гладить по спине, - Я думал, это у тебя снова такие метафоры… — Моему отцу больше тысячи лет… он мог бы забрать себе это тело в любой момент, если бы пожелал… у Антонио почти не было шансов против него. Это вообще чудо, что ему удавалось сохранять контроль так долго… Беатрис удалось справиться с дрожью… она попыталась сесть ровно, через силу переведя взгляд на пронзенное самодельным клинком тело на полу рядом с собой. — И что же ты планируешь делать с ним теперь?.. Ему же завтра на работу… - поморщился Айзек, зачесывая волосы на голове небрежным движением, - Да и сюда могут прийти… — Я… сейчас позвоню Марко… Пускай приезжает, я объясню ему, что нужно делать… Беатрис выудила из заднего кармана брюк свой смартфон, негнущимися пальцами выбирая в телефонной книге номер Марко. — Доброй ночи, милый Марко… приезжай домой к своему хозяину. Да, сейчас… … — Полагаю… вы желаете, чтобы я позаботился о теле господина до ваших дальнейших распоряжений?.. Юноша явился через полчаса. Свежий, бодрый и с иголочки. Будто весь вечер только и ждал, что ему позвонят. Беатрис не удивилась бы, если б так оно и было. Марко должен был быть готов нести свою службу в любое время семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году. Особенно в такую особенную ночь… как ночь приватной беседы его хозяина со своей госпожой. Теперь же он стоял рядом с креслом, в котором до того сидел его господин, нынче занятое Беатрис все еще подрагивающей время от времени от волнения и недавних касаний потусторонней мглы. — Да… верно, - выдавила из себя она, обхватив себя руками, - Выбери того из числа Тенерожденных прихожан, кому всецело можно доверять. Транспортируйте его в Храм, где он будет пребывать во сне до того момента, пока я не решу, что с него довольно. Не думаю, что это продлится долго, но подобный урок пойдет ему на пользу… Желательно, чтобы как можно меньше бессмертных об этом знало. На работе придумай что-нибудь правдоподобное, что освободит его от работы на пару недель. Мне… нужно подумать… — Как пожелаете, госпожа де ла Ронда… - в голосе Марко чувствовалась тревога, но он понимал, что не может требовать от девушки большего, чем она готова сейчас себе позволить, - Мне отчитываться вам о своих действиях?.. Нужны ли вам контакты доверенного лица?.. — Попроси Фелицию, раз она уже помогала тебе недавно, - отмахнулась Беатрис, все так же не сводя взгляда с тела Антонио, что хотя бы было положено ровно, аккуратно прикрытое запахнутыми полами его халата, - Она вроде порядочная женщина и не будет задавать лишних вопросов. — Могу ли я… поинтересоваться вашими ближайшими планами касательно данного инцидента? Чтобы планировать порядок дальнейших действий… Марко всегда был тактичен сверх всякой меры, правильно поставленная речь будто вросла в него подобно второй коже. Но сейчас было слышно, как шевелятся извилины в его голове, стараясь сформулировать наиболее подходящие слова, способные не спровоцировать Беатрис на новый эмоциональный всплеск. Она опустила руки на подлокотники, сжав дрожащими пальцами смятые деревянные вставки… Зашипела, поймав занозу, слизнув выступившую из пальца каплю. Так и замерев на несколько секунд с его кончиком во рту. Смакуя вкус собственной крови… - Я сама приду за ним в Храм. Мне тоже пора перестать бегать от своего прошлого… Это все, что тебе стоит знать...