Как вода запела огнём

      Всё, чего хотела Катара, это спать, но Сокка канючил, что хочет есть и совсем не хочет делать это один, поэтому она плелась рядом с ним вдоль рынка. Она, конечно, гримасничала, но больше для профилактики, чем со зла. Несмотря не все недостатки её брата, она скучала и по нему тоже.       Теперь, когда она занимала пост посла от Южного Племени Воды, а он большую часть времени проводил с Аангом где бы то ни было, их личные пересечения почти сошли на нет. Поэтому лишний час в его присутствии она с радостью проведёт на ногах (но ему не скажет).       Рынок в Ю Дао поражал их разнообразным ассортиментом. Здесь можно было отыскать всё, что угодно, абсолютно из любого уголка мира. А поскольку она долго не была дома, на Южном Полюсе, а Сокка просто любил стряпню Пра-Пра, то они одинаково сильно успели соскучиться по родной кухне. Поэтому он хаотично рыскал в глубине прилавков, пытаясь отыскать морской чернослив и другие деликатесы их народа, а она, по привычке держа его в поле зрения, неспешно шла следом. Солнце сильно припекало, поэтому, когда Сокка умудрился уломать торговца немного скинуть цену, разменяв разницу на историю про Унаги, они выбрали набережную лестницу для позднего обеда. На удивление, здесь было довольно уединенно.       От воды веяло упоительной прохладой, и Катара, порядком уставшая от душных стен дворца Хозяина Огня и не менее по-тропически жарких булочек столицы, ощутила по-родному знакомый уют. Сокка усиленно уплетал вяленое мясо, попутно прихлебывая из чашки с морским черносливом. Не хватало только их бабушки, чтобы как в старые-добрые времена.       Катара аккуратно отпивала из своей чашки, не спуская задумчивого взгляда с неба. Дирижабль, на котором улетел Зуко, должно быть, уже покинул воздушное пространство Царства Земли. Она хотела верить, что не только приземление окажется мягким, но и встреча с Азулой и Озаем, которые он запланировал. Но она слишком хорошо знала, на что способны эти двое родственников Зуко, чтобы так легко обманываться. Благо, Тай Ли и Суюки будут рядом с ним.       Затем, сделав глубокий вздох, она задала вопрос, который крутился в её голове на протяжении всей лекции:       — Как там Аанг?       И прикусила внутреннюю сторону щеки, когда Сокка растерял весь свой комичный запал и стал серьёзным.       — Он сейчас у Тоф. Помогает ей с её школой по обучению покорению металла. И они оба в порядке.       — Почему он не смог прилететь? — она оставила опустевшую чашку на ступень, на которой сидела, и начала нервно заламывать пальцы. С Тоф они вели регулярную переписку, и Катара знала о том, как идут дела у подруги, от Аанга же весточки не поступало уже больше пяти месяцев.       — Тебе не понравится ответ, — с сожалением ответил брат.       — Думаешь, он когда-нибудь простит меня? — Катара заглянула в лицо Сокке, лелея хрупкую надежду на положительный ответ. Вероятно, это было написано на её лице, потому что его выражение лица стало поддерживающим.       — Конечно, простит. Это же Аанг. Но… Я думаю, тебе стоит дать ему больше времени. Ты ведь знаешь, как он относится к… — Сокка неловко почесал затылок. — Ну…       — К насильственным методам. Называй вещи своими именами, — кисло попросила Катара.       — Да, к этому. Не хандри.       Он по-свойски приобнял её за плечо и притянул к себе, норовя оставить на её щеке влажный поцелуй со вкусом всего, что съел. Катара повторила трюк с снежком и бросила его за шиворот Сокки, после чего он взвизгнул, отшатнулся от неё и сбежал по ступеням вниз, вытряхивая из туники снег.       — Катара!       Она хохотала так, как давно уже этого не делала. Затем Сокка потянулся, стоя на ступени, находившейся ниже, и, улыбнувшись, сказал ей:       — Такой ты обязана быть на свадьбе Пра-Пра и Пакку в следующем месяце!       Её смех стих, а лицо удивлённо вытянулось, и настало время Сокки потешаться. Новость прозвучала настолько неожиданно, что застала её врасплох, и Катара потеряла дар речи — всё, на что она была способна, это создавать звуки, мало похожие на слова.       — Да, сестрица, этот день настал. Пра-Пра первой выйдет замуж. Мы с папой видели обручальное ожерелье.       — Это никогда не было соревнованием, — шикнула на него Катара, приложив ладони к горячим щекам. — Где будет проходить празднество?       — Дома. Пра-Пра и слышать ничего не хочет о переезде в Северное Племя Воды. А разговоры были. И споры тоже. А уж перепалки их… это что-то невероятное, — Сокка сел на место, перестав загораживать палящее солнце, и спросил, легко толкнув её в плечо. — Кстати, об этом. Пра-Пра просила уточнить насчёт приглашений, которыми они займутся в ближайшее время. Ты прибудешь «+1»? Потому что я — да, мы с Суюки не виделись почти две недели, и я скучаю по ней.       — Мы с Аангом расстались, Сокка, если ты не в курсе, — напомнила ему Катара, прижав тетрадь к себе, потому что так ей становилось спокойнее, — никакого «+1» нет. Но, думаю, Аанг и так получит приглашение.       — Всё верно, — кивнул он. — Но я не про Аанга.       Катара сузила глаза.       — На что ты намекаешь?       — Ни на что. Я лишь пытаюсь проверить свою теорию о тебе и Зуко, — он поднял руки верх, будто сдавался, и спокойно разъяснил прежде, чем она бы разозлилась из-за глупых домыслов. — Я наблюдал за вами сегодня. Вы сблизились. И не пойми неправильно, он наш друг, и вы через многое прошли как во время войны, так и после неё. Тем более, вы работаете вместе. Это естественно, что вы близки. Однако… во-первых, ты разозлилась, когда из-за меня испортилась страница в твоём блокноте, а эта вещица явно дорогая и сделанная на заказ одной королевской задницей. А я знаю в них толк. В дорогих вещицах, а не задницах! Не смейся, Катара!       Он смерил её взглядом грозного старшего брата, недовольного проделками младшей сестры.       — Во-вторых, ты ударила меня моим, хотя твой был ближе. В-третьих, ты периодически смотрела на Зуко, который сидел рядом со мной, а не с тобой, будто проверяла, в порядке ли он. И это я уже молчу о вашей коалиционном наказании меня. Как будто я не в курсе, что Зуко специально поставил мне подножку, чтобы дать тебе возможность ударить меня, — он грозно посмотрел на неё, когда она хихикнула. — В общем, я лишь думаю, что ты заботишься о нём, и тебе было бы важно, если бы он находился на свадьбе дорогого для тебя человека.       Катара впечатленно и малость смущённо закусила нижнюю губу, сама не заметив, как вновь прижала блокнот к себе, хотя никакая опасность его целостности не угрожала. Она отвела взгляд и уставилась на поверхность воды, идущей рябью. Что-то похожее происходило в её груди, словно её поймали на горячем. Она с остервенением отбросила эту мысль. Сокка был прав: Зуко важен ей, как и Пра-Пра, Сокка и отец, а также Аанг, Тоф, Суюки и Тай Ли. Они — её семья.       Когда она, наконец, заговорила, каждое её слово было хорошо обдуманным.       — Во-первых, ты знаешь, как я отношусь к людям, которые портят мои вещи. Во-вторых, я забочусь обо всех. И, в-третьих, разве… — возможно, за исключением следующих её слов, — Пра-Пра не будет против его присутствия? С учётом того, в каких обстоятельствах прошла их первая встреча.       Глаза Сокки смягчились.       — Именно она просила меня узнать насчёт нашего Короля Козлов. Его жертва в день, когда мы покончили с войной, много значит для всех нас, ты же знаешь.       Катара несмело кивнула. Она не любила вспоминать тот день, полный боли, страха и ужаса, да и помнила она его отрывочно и смутно: то есть Агни Кай Зуко и Азулы — во всех красках и подробностях, а вот, что последовало затем, было сущим кошмаром. Потому что травма была сложной и глубокой и несла последствия для них обоих, с которыми каждый справлялся с разной степенью безуспешности.       — Так что подумай об этом на досуге, сестрёнка.

°°°

      Прошло почти две недели прежде, чем Катара получила почтового ястреба со свитком от Зуко о том, что он возвращается. И ещё три дня ей пришлось ждать его непосредственного возвращения. Конечно, она не могла посвящать всё своё время мыслям о нём, но они редко оставляли её. Они преследовали, пока она дурачилась с Соккой по пути на лекции, посещала университетскую библиотеку, читая городские архивные данные, или изучала сам город. Когда ужинала, сидела на набережной или встречала женатых людей, состоящих в смешанном браке. Последнее удивило её только раз — в первый, собственно, — затем Катара осознала, как Зуко был прав, провозглашая на своей коронации эру гармонии и любви. Люди в Ю Дао жили умиротворенно, поддерживая доброе, человечное отношение друг к другу. Она надеялась добиться такого результата однажды — и дома, и в Нации Огня.       Лекционный курс подошёл к концу, и Катаре не терпелось выбраться наружу и вдохнуть свежего воздуха, потому что голова гудела после заключительной трёхчасовой лекции. Но у неё оставались вопросы, и ей пришлось задержаться, чтобы расспросить лектора о них. Пожилой профессор встретил её полные интереса глаза с тёплой улыбкой. Сокка не стал ждать её, уведомив об этом сразу, как они покинули парты. Катара только мельком кивнула, решив, что отыщет его позже.       Покинув стены университета, она обернулась, чтобы подольше посмотреть на него. Возможно, часть неё даже будет тосковать по этому месту. Поездка сюда стала освежающим глотком воздуха после продолжительного времени в целом монотонной работы послом. Катара не жаловалась, она любила то, чем занималась, но взять передышку было приятно. Она поглубже вдохнула воздух отцветающей вишни и прикрыла глаза, когда позади неё раздался насмешливый, но тёплый голос с хрипотцой:       — Неужели мой посол собирается покинуть меня?       Катара вздрогнула и обернулась, а затем улыбка тронула её губы. Зуко, стоявший в нескольких метрах от неё, улыбнулся в ответ. В следующий момент она побежала, чтобы достигнув цели, резко прижаться к нему в приветственном объятии. По тому, как дёрнулось его тело, Катара поняла, что он не ожидал от неё ничего подобного, несмотря на то, что видел, как она направлялась к нему. И, когда она уже хотела разорвать объятие, борясь со стыдливым румянцем на щеках, он крепко притянул её к себе. Кончик его носа коснулся волос за её ухом, и Катара поёжилась, растеряв всякое смущение, но приобретя щемящее тепло в груди.       — Ты выглядишь отдохнувшей, — заметил он. — Тебе это к лицу.       — Что именно?       — Счастье.       Как бы Катаре хотелось сказать то же самое о нём. Но, как только они закончили обниматься, ей в глаза бросилось его потрёпанное состояние: залёгшие под глазами синяки, вялость движений и хмурое выражение лица. Он кинул взгляд вниз, на площадь, и Катара запоздало подавилась воздухом от увиденного — там стоял Аппа.       — Он?.. — её сердце застучало сильнее, она сделала несколько поспешных шагов вниз по лестнице, чтобы поскорее добраться до летающего бизона. Пальцы Катары не могли перестать сжимать блокнот.       — Аанг не прибыл вместе со мной, Катара, — тихо произнёс Зуко, шедший позади неё. Она остановилась, чувствуя себя глупо. — Мне жаль. Но он спрашивал меня о том, как ты. Он волнуется.       — Да, — выдавила она, поравнявшись с ним, — но всё ещё не готов меня простить.       — А ты нуждаешься в этом прощении?       Она подняла на него удивлённый взгляд.       — Мы с тобой никогда это не обсуждали, но, что я и знаю о тебе, так это то, что ты защищаешь тех, кто тебе дорог. И я понимаю тебя. Если оно того стоит, то оно просто того стоит, — он нервно коснулся затылка. — Дядя сказал бы лучше меня, прости.       Катара тепло улыбнулась ему, спокойствие снова заполнило её без остатка.       — Ты хорошо справляешься, Зуко. Спасибо тебе. Аппа! Привет, мой хороший.       Катара прижалась к его мягкой щеке и погладила её, её ресницы намокли от наплыва ностальгических чувств по захватывающим поездкам на Аппе и по тому времени, когда она не принадлежала ни одной из Наций, только путешествию с людьми, которых она любила.       Аппа довольно заурчал, мягко боднув её. Он тоже скучал. Он помнил, что, уходя, она попросила его позаботиться об Аанге.       — Какое трогательное воссоединение, — из-за Аппы вышла Азула, и на секунду Катаре показалось, что худший её кошмар воплотился в реальность. Затем позади неё показался вполне расслабленный Сокка, и она вообще перестала что-либо понимать.       Её единственной мыслью было броситься на Азулу, применив водяной хлыст. Она ощутила, как вспотели её ладони, каким напряжённым стало тело, как в голове словно прорвало плотину, и вода, вырвавшаяся из-за неё, была полна ужаса, сверкающих молний, охватывающего весь мир синего пламени и Зуко, падающего навзничь от удара, который выпустила его сестра.       Глаза девушки насмешливо прищурились, она сложила руки на груди, демонстрируя наигранный интерес. Катара знала эту надменность, она была присуща многим из Народа Огня, прежде всего дворянкам и министрам. Но на Азуле она сидела, как влитая, как вторая кожа.       — Я чувствую твой страх, водная крестьянка, — выплюнула Азула.       — Эй, полегче! — вмешался Сокка.       — Это тебе стоит её опасаться, — припечатал Зуко. Все замолчали, уставившись на него. — Не забывайся, благодаря кому ты оказалась повержена.       Азула рассмеялась.       — Я смотрю, вы двое время зря не теряли. Скажи мне, Зу-Зу, она, что, заняла место Мэй?       Взгляд Зуко потяжелел, но он вместо того, чтобы пойти на поводу у своих чувств и вспыхнуть гневом, приказал ей полезать в седло. Сокка полез следом, просто пожав плечами, когда Катара обратила на него свой беспомощный, полный недоумения взгляд.       — Азула узнала, — начал говорить Зуко, — где находится мама — на острове Хира’а, это на окраине Нации Огня. Это её дом, и это если коротко. Аанг позволил мне для поиска взять Аппу. Они с Тоф сейчас в Кальдере с дядей, поэтому я пойму, если ты захочешь отправиться туда. Я возьму Сокку, чтобы он помогал мне с… Азулой.       Катара тяжело вздохнула. У неё шла голова кругом.       — Думаешь, — спросил Зуко тише обычного, — это глупый план?       — Это наиглупейший план, — крикнул Сокка сверху. — Самый глупый из всех твоих глупых планов.       — Не слушай его, — ответила Катара, — когда это касается семьи, мы все становимся немного не в себе, но я понимаю. Позволишь мне забрать вещи из гостевого дома?       — Долго вы ещё там, голубки? — проворчала Азула, а затем вступила в перепалку с Соккой.       Они оба проигнорировали слова принцессы. Зуко кивнул Катаре и протянул руку, чтобы ей было легче забраться на Аппу.

°°°

      Азула буравила её жалящим взглядом прищуренных глаз, пока Аппа плавно летел по небу. Она хотела бы насладиться тем, как ветер приветственно трепал её волосы, как облака проплывали мимо, мысленно возвращая её к лучшим дням, проведённым в полёте, но внимание Азулы не давало ей покоя. Катара понимала, почему Зуко так поступал, но сидеть в непосредственной близости с человеком, который не раз пытался их убить, однажды достиг такого результата в отношении Аанга и почти — в отношении Зуко, было ей не под силу.       Она сохраняла напряжённое состояние тела, готовая в любой момент вытянуть воду из кучковатых облаков, если вдруг Азула предпримет попытку побега или атаки. Сокка сидел посередине и пытался разрядить обстановку, тем не менее не выпуская бумеранг из руки. Но Азула не поддавалась на подобные ухищрения, словно являла собой по степени неприступности треклятую стену Ба Синг Се. Однако только сейчас Катара тоже к ней присмотрелась: бывшая принцесса стала нездорово бледной, а уж её взгляд порой был жутковат. Он горел, как тело в лихорадке — мучительно и изнывающе. Катара поёжилась, напомнив себе, что уж этот человек точно не заслуживает её сострадания, несмотря на то, как бы жалко ей её не было. У Катары были все основания игнорировать эмпатию к Азуле.       — Почему Зу-Зу взял вас, — Азула заговорила резко, заставив вздрогнуть от высоты своего голоса её и Сокку, — крестьянинов, с собой? Это вообще-то исключительно семейная поездка.       Катара скользнула взглядом по напрягшейся спине Зуко, который вёл Аппу.       — Может, потому что эта семья пыталась его убить? — серьёзно ответил Сокка.       Катара редко видела его таким сосредоточенно-недовольным, обычно он важничал или ёрничал, но сейчас он был похож на их отца больше обычного. Как и в день окончания войны.       Она помнила ощущение невесомости и тёплые руки, скользнувшие по её спине. Сокка поднял её, спавшую, с постели Зуко, который после заключения Азулы в тюрьму упал, дёргаясь в конвульсиях, и так и не пришёл в себя. Катара пыталась поддерживать в нём жизненные силы, в собственной лихорадке умоляя Зуко оставаться с ней и крича на слуг и мудрецов огня, чтобы они не мешали ей. Всё было так же, как когда Азула ударила молнией Аанга, и эти дни полностью состояли из чернильной тревоги. В её груди расцветал ужас, похожий на огненные лилии Хамы. Распахнув глаза и увидев лицо живого брата, она дёрнулась и инстинктивно потянулась к Зуко. Он всё так же лежал на постели, слишком бледный, обессиленный, с бисером пота, рассыпавшегося по его лбу. Это было первым её импульсом — проверить, дышит ли он. Изредка поднимавшаяся грудная клетка успокоила Катару всего на секунду, но красный ожог от удара снова окатил её ушатом ледяной воды. Эта молния предназначалась ей. На периферии расплывающегося из-за стоящих в глазах слёз зрения мелькнуло посеревшее лицо Айро, спешащего к Зуко, красные мантии растворялись в бело-синих, странным образом слегка смягчая тревогу. Сокка заверил, что прибыли лекари из Белого Лотоса во главе с дядей Айро и они помогут ему. Ей пришлось отпустить холодную руку Зуко из своей.       Сокка говорил с ней, сидящей на полу у комнаты, где были лекари, медленно, но уверенно расхаживая туда-сюда — кажется, он ободрял её по поводу состояния «Короля Козлов», что она сделала всё, что в её силах. Но Катара, смотрящая в одну точку на противоположной обитой алым стене, хотела рыдать навзрыд. Тогда он присел на корточки напротив неё и сказал померещившимся ей голосом Хакоды:       — Он выживет, слышишь? Другого варианта просто не существует.       И Катара поверила ему, отметив сквозь пелену отупляющей боли, как он вырос, как все они выросли. Затем в коридоре показались обеспокоенные новостями Тоф и Суюки, а позднее и Аанг, в объятиях которого она нашла убежище на следующие несколько лет.       Она сморгнула воспоминание, встретившись взглядом с усмехнувшейся Азулой:       — Разве вы двое не в курсе, что братьям и сёстрам свойственны скачки настроения? Ну, знаете в один момент вы готовы пожертвовать миром ради него, — она кивнула на Зуко, — в другое — им ради мира.       — О каком мире речь? — поморщилась Катара. — О том, в котором ты становишься диктатором?       — Первой женщиной-диктатором, — поправила она. — Разве власть не льстит тебе, посол Катара? Столько жизней в твоей власти, столько ресурсов… Со временем это опьяняет.       — Мы с тобой не одно и то же, Азула, — уверенно напомнила ей Катара. — Власть не вскружит мне голову.       Азула лишь жёстко, скептически усмехнулась.       — Эм, Зуко, дай-ка поводья мне, — поспешно попросил Сокка не в силах больше служить громоотводом, после чего парни поменялись местами.       — Что насчёт Зу-Зу? — мягким голосом вопросила Азула, посмотрев Катаре в глаза. Садящегося Зуко она нарочно проигнорировала. — Что, если власть вскружит голову ему? Превратит его в тирана? Знаешь, в нашей семье было много монстров. И все мы знаем времена, когда он поддавался этой предрасположенности.       — В таком случае ты плохо знаешь своего брата, — просто ответила Катара и отвела взгляд на холмистую местность, простирающуюся внизу.       Взгляд Азулы впился в неё, как булавка, так ощутимо, словно был материален. Катара этого уже не видела, погрузившись в свои мысли, но на лице Зуко мелькнула скромная улыбка.       Её любимая.