Сгореть

Густое майское солнце приклеилось к парте широкой полосой и обжигало профиль Ли Аран, отчего она периодически прищуривала левый глаз. – Чон, мать твою, Дахён, ты сейчас серьёзно?! – Аран с искренним удивлением повернулась к лучшей подруге. – Абсолютно, – Дахён поправила выпавшую прядь угольных волос и слабо улыбнулась. – То есть ты сейчас так спокойно говоришь о том, что начала встречаться с главным красавчиком школы? – Ли никак не могла поверить в услышанное. – Разве Тэин такой уж красавчик? Внешность у него самая обыкновенная. – Да ну, за ним же вся школа бегает! Все девушки только и говорят о том, какой Сон Тэин прекрасный! Ходят слухи, что даже не только девушки о нём говорят. – Аран, говори тише! – усмирила её Дахён. – Если кто-нибудь узнает, что мы с Тэином пара, то мне конец! Его фанатки забьют меня ногами до смерти, – усмехнулась Чон. – Мне и правда нравится Тэин, а я нравлюсь ему, так что мы решили начать отношения. Только это секрет! – Хорошо-хорошо, – губы Ли сложились в привычной для неё ухмылке. – Как жаль, что я до сих пор не нашла свою вторую половинку, – досадно отметила она. Солнечную ленту разрезала тень вошедшей в класс девушки. Она остановилась в проходе и подставила лицо под тёплые лучи, прикрыв глаза, чтобы насладиться ясной погодой. Её собранные в высокий хвост и выкрашенные в яркий оранжевый цвет волосы искрились на солнце, отчего на них было больно смотреть. Аран оценивающе рассмотрела вошедшую и заметила, что её чёрное бельё заметно просвечивало сквозь белую школьную рубашку. Ли закатила глаза. Впитав в себя солнечные лучи, девушка прошла к последней парте возле окна, в которое она любила смотреть во время скучных уроков, и бросила рюкзак рядом со своим местом. – Минсу, мама не научила подбирать бельё под цвет блузки? – на лице Аран снова появилась её фирменная ухмылка. – Тебе так понравился мой лифчик, что ты решила его прокомментировать? – Минсу подняла нижний край рубашки, демонстрируя свой бюстгальтер всему классу. – Знаю, у меня хороший вкус, – она скривила губы в довольной улыбке. Все девочки, сидевшие в классе, раскрыли рты, а мальчики закрыли глаза руками. Ли удивлённо раскрыла глаза: – Тебя мама ещё и манерам не научила, сумасшедшая! Минсу, всё так же улыбаясь, опустила рубашку и показала Аран средний палец, прежде чем сесть за парту. Ли только цокнула на неё и отвернулась обратно к Дахён. – Это было круто, – Минсу услышала знакомый мужской голос. – Джихо, ты всё видел? – она спросила у друга, незаметно подошедшего к ней. – Да. Я зашёл в класс прямо в тот момент, когда ты подняла рубашку, – он усмехнулся. – Ты теперь тоже думаешь, что я сумасшедшая? – Минсу с непринуждённым отвращением подняла брови. Джихо рассмеялся: – Возможно. Ведь ни у кого нет такой же смелости, как у тебя, чтобы дать отпор главной стерве школы. Ещё и таким образом. Но в этом и заключается твоя крутость. Минсу лишь слабо ударила его по плечу: – Ты многого обо мне не знаешь, О Джихо. – Значит, – он поставил свою парту рядом с партой подруги, – будет повод узнать тебя получше. Прозвенел звонок на урок, и в класс зашёл учитель истории – господин Чхве. Он никогда не возражал тому, чтобы ученики сдвигали парты, чтобы сидеть вдвоём, поэтому ничего не сказал вдруг пересевшему О. Весь урок Минсу перешёптывалась с Джихо, обсуждая все возможные темы, кроме темы урока истории. – Квон, может ты нам ответишь, в каком году было подписано советско-американское соглашение о разделении сфер влияния на полуострове, достигнутое в ходе Потсдамской конференции? – голос учителя прервал дружескую беседу. – В 1945 году, – наугад ляпнула Минсу. Для неё история была самым скучным предметом, который она никогда не учила и которым никогда не интересовалась. – Ладно, это был лёгкий вопрос, – учитель Чхве почесал переносицу. – Неудивительно, что ты ответила правильно. Квон с удивлением посмотрела на Джихо, как бы показывая ему, что она не знала ответа, и всё получилось благодаря простой случайности. Он искренне порадовался за неё и продолжил рассказывать свои истории из жизни. После уроков Минсу вышла в коридор и направилась к своему шкафчику, чтобы сложить учебники. Но, подойдя к нему, увидела небольшой букет красных кустовых роз, скотчем примотанный к ручке шкафчика. Среди цветов она увидела небольшую бумажку, на которой было написано: «Жду тебя на крыше школы после уроков». Прочитав записку, Квон свела брови в недовольстве и, смяв её, выбросила в ближайший мусорный бак. – Ненавижу розы, – туда же полетел и весь букет. Оставив учебники в шкафчике и уже забыв про цветы и записку, Минсу побежала к раздевалкам, чтобы встретить Джихо и пойти домой вместе: они жили в одной стороне от школы. На диванчике неподалёку сидели Аран и Дахён и о чём-то разговаривали, время от времени поглядывая на Квон. Только Минсу захотела подойти к ним и как-нибудь съязвить, как почувствовала руку, упавшую на её плечо. Она обернулась и увидела У Тао – китайца из параллели на год младше. Он отличался особенной красотой, при этом все его знали как хулигана и задиру. Его дыхание было сбито, а рука, покоившаяся теперь на плече Квон, подрагивала. – Минсу, – выпалил он, пытаясь восстановить дыхание, – почему ты не пришла? – О чём ты? – она дёрнула плечом, скидывая руку Тао с себя. – Я оставил букет с запиской и ждал тебя на крыше, но ты так и не явилась. – Это был ты? – Да. Я влюблён в тебя уже год и хотел рассказать об этом, когда мы останемся наедине, но теперь мне приходиться кричать об этом на весь школьный коридор! – парень и правда кричал во весь голос, и его признание услышали все, в том числе и Аран с Дахён. Они не могли поверить, что красавчик Тао мог влюбиться в такую заносчивую Квон, и одновременно наклонили головы, пытаясь понять, правильно ли они только что всё услышали. – Придурок, – выкинула Минсу и развернулась в противоположном направлении, желая как можно скорее уйти оттуда. Но не успев сделать и шага, она врезалась в кого-то. – И снова я пришёл в самый интересный момент, – улыбнулся Джихо, осторожно отодвинув Квон от себя. – Пойдём отсюда, – взяв О за руку, Минсу нервно взглянула на друга и потащила его к выходу. – Но… – отвергнутый Тао не смог выдавить из себя ни слова и опустил голову, больше не желая видеть Квон и остальных учеников, заставших это жалкое зрелище. По пути домой Джихо заметил странное поведение Минсу: её руки дрожали, и она пыталась это скрыть, пряча их в карманы, а походка была неровной и неуверенной. – Ты раньше никогда не нервничала, находясь со мной вдвоём. Что-то случилось? – поинтересовался О. – С чего ты взял, что я нервничаю? – зрачки Квон забегали из стороны в сторону, уходя от взгляда Джихо. – Твои руки и походка, – он обвёл девушку взглядом, – да и ты вся какая-то не такая. – Всё в порядке, я просто устала после бега на физкультуре, – она всё-таки посмотрела в его бронзовые глаза и неловко поджала губы.

***

Внешне многоквартирный дом Минсу, где она жила со своей матерью – Хаюн, ничем не отличался от соседних: самая обычная постройка со стенами из бордового кирпича, длинным общим балконом на каждом из трёх этажей, соединённых заржавевшими лестницами, и мотком проводов, снабжающих электричеством всех жителей. Изнутри же небольшая квартира больше походила на кукольный домик. Стены спальных комнат, увешанные картинами с подписями «Ли Хаюн», были выкрашены в светлый розовый и украшены аккуратными барельефами; на бледно-голубом диванчике в гостиной всегда лежал аккуратно сложенный плед, сшитый из разных кусочков ткани; с низкого потолка на белой кухне свисала старая хрустальная люстра, освещающая помещение жёлтым светом; резной плинтус по периметру обрамлял деревянный пол, утеплённый выцветшими от времени коврами ручной работы, а на подоконниках стояли самые разнообразные комнатные растения в самодельных глиняных горшках. Хаюн была очень творческим человеком и превратила своё хобби в работу, которая, по правде сказать, не приносила почти никакого дохода: денег хватало только на самую дешёвую лапшу быстрого приготовления и оплату коммунальных услуг. Отец Минсу – Квон Тэхён – ушёл из семьи сразу, как только узнал, что жена беременна. Хаюн до безумия любила Тэхёна. Она готова была отдать всё, чтобы быть с ним до конца своих дней, но Тэхён исчез так же внезапно, как и появилась новость о беременности. Когда они только начинали свои отношения, всё шло отлично, они постоянно мечтали о совместном будущем и общем сыне. Хаюн навсегда запомнила слова Тэхёна о том, что он хочет назвать ребёнка «Минсу». И даже после его ухода, когда Ли узнала, что у неё будет дочь, она решила дать ей мужское имя, дабы оно всегда напоминало Хаюн о её первой и последней любви. Только этой «любви» уже ничего не было нужно, кроме спиртного. Когда-то успешный авиамеханик стал алкоголиком, потерял дом и единственного человека, которого называл семьёй. Это был его выбор, и он жалел о нём каждый день своего бессмысленного существования, но ему было стыдно возвращаться к бывшей жене и молить о прощении, поэтому он спился в трущобах Сеула и умер от цирроза печени. Всё детство Минсу прошло в рассказах матери о том, каким замечательным человеком был её отец, и как героически он погиб, спасши своего коллегу от падающей на него детали самолётной турбины. И если маленькая Квон верила в эти сказки, то будучи подростком, она добилась признания матери в том, что всё было ложью, и выудила из неё рассказ о суровой реальности. Минсу, понимающая тяжёлое положение их маленькой семьи, работала с двенадцати лет, чтобы приносить в дом хоть какие-то деньги. Хаюн же не имела высшего образования, и найти работу с достойным заработком было для неё непосильной задачей, зато она была полезна в бытовых вопросах и являлась прекрасной матерью. Зайдя в прихожую, Минсу моментально уловила запах свежеприготовленного чачжанмёна. – Мамочка, привет, – Квон разулась и пробежала на кухню, где над плитой трудилась мать. – Привет-привет, моя искорка, – Хаюн обернулась, чтобы посмотреть на дочь, и улыбнулась, отчего по бокам её глаз проявились морщинки. – Сегодня на ужин твой любимый чачжанмён. – Я уже поняла, – с предвкушением пробормотала Минсу, поедая взглядом кастрюлю с лапшой. – Только я быстро поем и сразу на работу. – Ты снова до утра? – обеспокоенно поинтересовалась мама. – Не думаю. В нашу прачечную вчера приняли нового работника, и по идее, он должен сменить меня сегодня около полуночи. Так что ближе к часу жди меня дома. – Ты же знаешь, что я всё равно не сплю в такое время, – в тишине квартирки послышался тихий смех. – Тем более мне до завтра надо закончить писать картину, чтобы отдать её заказчику. – Обязательно потом покажи, что получилось, – Квон взяла кастрюлю в дрожащие руки и поставила на обеденный стол. Быстро поев и переодевшись, Минсу попрощалась с мамой и побежала по делам. Горизонтально вытянутые доски угольного цвета составляли каркас вместительного гаража с плоской крышей. Поднятые железные ворота открывали вид на небольшую барную стойку из камня и три высоких стула с пластиковыми салатовыми сиденьями. На стуле, находившемся ближе к левой деревянной стене, сидела высокая худая блондинка с густым каре, в широких рваных джинсах и короткой облегающей футболке, из-под рукавов которой на тонких бледных руках виднелись татуировки, а между её пухлых губ в форме сердца была зажата дымящаяся сигарета с рыжим фильтром. На центральном стуле, придвинувшись ближе к курящей блондинке, располагался парень, одетый в гранатовые шорты до колена и свободную белую майку, что подчёркивала бицепсы. Его тёмные глаза устало смотрели куда-то вдаль, и время от времени он проводил широкой ладонью по бритой голове. На стуле у правого края стойки сидел невысокий парень с растрёпанными чёрными волосами до плеч и кошачьим взглядом. В мочках его ушей блестели серебряные серьги в виде толстых колец, с худощавых острых плеч свисала оранжевая джинсовая куртка, надетая на голое тело, а с узких бёдер чёрным водопадом ниспадали длинные брюки. За барной стойкой стоял высокий коренастый парень с болотно-зелёными волосами, уложенными гелем на бок. Прозрачные линзы очков, периодически спадавших с его широкой переносицы, лиловыми пятнами отражали слабый свет, разливающийся по внутреннему убранству гаража. Облокотившись спиной о стену, на пыльном бетонном полу сидел длинноволосый шатен-японец с округлыми, глубоко посаженными глазами. Его голова была откинута назад, что позволяло рассмотреть острый кадык. В длинных изящных пальцах парень сжимал прозрачный пакет, в котором белели мелкие таблетки. – На вид около кило, – Минсу ещё не успела зайти в гараж, но её взгляд уже был прикован к пакету в руках японца, – но я всё равно проверю. – Я уже взвешивала, – худая блондинка равнодушно посмотрела в сторону Квон, бросив на пол тлеющую сигарету. – Там ровно килограмм. – Блять, Хиён, ты серьёзно? Даже ни грамма перевеса? – тревожно бросила Минсу. – Я серьёзно. Но не переживай, удача сегодня на нашей стороне, – Пак Хиён ухмыльнулась, достала из кармана джинсов небольшой пузырёк, похожий на лекарственный сироп, и покачала им из стороны в сторону. – Сучка, а я ведь и правда испугалась, – Квон прищурила глаза и довольно улыбнулась. – Спрайт нужен, или прямо так закинешься? – зеленоволосый парень за барной стойкой поправил очки и указал глазами на бутылку газировки. – Во-первых, я не закидываюсь, а культурно употребляю. Во-вторых, Донхён, я тебе что, конченный торчок, чтобы чистый кодеин пить? – Судя по твоим трясущимся рукам и жаждущему взгляду, ты и есть конченный торчок, – Лим Донхён усмехнулся. – Ой, не делай вид, что ты всегда был, есть и будешь чистым, – закатила глаза Минсу, наливая спрайт в стакан. – Сам-то уже, наверное, успел хлебнуть лина, пока ждал меня. Квон взяла пузырёк из рук Пак и добавила кодеинового сиропа в свой спрайт. Содержимое стакана быстро перемешалось между собой, и Минсу сделала несколько глотков. Почти сразу же наступила долгожданная эйфория, и расслабленная девушка присела рядом с японцем. – Норайо, ты как сам вообще? – Минсу положила голову на плечо друга и прикрыла глаза. – Я… – он посмотрел в сторону барной стойки, – пиздец. Квон резко открыла глаза и увидела то же, что и Норайо: Хиён жадно целовалась с парнем в гранатовых шортах. – Ынгук, ты можешь не сжирать Хиён заживо? – Минсу лениво нахмурилась. – Ну или хотя бы делать это не на глазах у всей банды. – Ладно-ладно, как скажешь, Глава. – А ты, Хёну, чего уставился на них? – вступил в разговор Донхён, обращаясь к парню с кошачьим взглядом. – Я просто… – начал Кан Хёну. – Просто – хуёсто, – перебила его Хиён. – Не завидуй. – Ты права, – хитро взглянул на неё Кан. – Была бы моя воля, я бы уже давно увёл у тебя Ынгука. – Чёртов ты хуе… – Прекратите, – спокойно, но громко остановила перепалку Минсу, встав на ноги. – На собрании нужно ещё дела обсуждать, а не только грызться из-за мелочей. Так вот. У нас новый заказ на убийство.