Shameless

«Дитя желает - дитя получает…»

•••

В ушах громыхал сердечный ритм. Грудь то и дело, что вздымалась, то опадала без последующего вздоха. Юноша замер, когда дверь личной раздевалки чемпиона закрылась, все еще оставляя на губах жар и вкус губ Чхвэ Хи Сона. Губы Хи Сона в страстном поцелуе казались ещё слаще и приятнее, нежели, при первом, слишком нежном поцелуе. Чертоги разума подсказывали, что напорство и некая грубость привлекает намного больше, чем забота и трепетность. В глазах застыл образ ехидной ухмылки через плечо и идиотская машущая рука. Он слишком был доволен тем, что спортсмен обомлел и провалил свой план - избегать наглого актера. Зарывшись обеими руками в темные волосы, сжимая их в пальцах, мальчишка скатился вниз по стене. Закусив губу, расплылся в истерической улыбке, бегая озадаченным взглядом по комнате из стороны в сторону. Воздух вообще перестал поступать в легкие, комната становилась меньше, чем была в действительности. Он беззвучно начал смеяться, словно умалишенный. Идиот. Псих самонадеянный. Что он себе позволяет? Но, если точнее сказать, это позволяю ему я… Осознание шумело в голове, ведь это было правдой. Юн Гу сам выбрал играть в эту игру, участвуя в ней не меньше, чем сам блондин. Он мог его оттолкнуть, не поверить оправданиям по поводу загадочной девушки, но не оттолкнул и поверил, хотя тогда это и не имело большого значения. Плотно поджав губы, юноша уткнулся лицом в колени, продолжая сжимать волосы крепче. Послышался мучительный скулеж, понимая, что ему понравилось. Понравилось чувствовать на себе этот дерзкий пожирающий взгляд, понравилось, как грубо его хватанул этот наглец и заставил трястись от истомы внизу живота. Рука, что держала его за ягодицу должна была быть уже в шортах брюнета, а не просто так блуждать по телу. Придурок! Подскочив с места, пришлось приходить обратно в себя и быстро отрезвлять мысли, ведь в любой момент сюда мог бы заявиться Док Дан, а ещё хуже - Дже Гён. Конечно, не было прямого запрета посещать эту комнату, Юн Гу даже пару раз здесь был по поручению тренера, забирая отсюда моток ленты тейпа, но объяснить, чем сейчас тут занимался младший - не получилось бы. Раскрасневшийся, с легкой испариной на лбу и растрепанный… К тому же, очень выпирающая нижняя часть тела дала бы большее объяснение, нежели слова. Схватив полотенце, что лежало на полу, прикрывая им свой окаменелый стояк, юноша приоткрыл дверь, слегка высовываясь из нее. Благо, поблизости никого не оказалось, и, выждав ещё какое-то время, Юн Гу рванул в сторону душевых, не желая ни с кем пересекаться в таком обезображенном виде. Ему и так присваивают миллион тупых кличек, и, если хоть кто-нибудь увидит его таким - от насмешек не отделаться. Забежав в общий душ, он откинул полотенце в сторону, попутно снимая с себя всю одежду. Горячая вода должна была помочь прийти в сознание окончательно, смыв то, что смывать с себя не хотелось ни в какую. Стоя на холодных мокрых плитах, ещё не включив напор, Юн Гу повернул голову к плечу, сделав пару характерных шмыгов носом, как бы обнюхивая себя. В самом деле, парфюм актера будто проник под кожу, чувствуя его на себе. Или, юноша совсем свихнулся, уже придумывая то, чего не может быть в априори. Однако, единственное, что точно могло пахнуть блондином, были ладони: ими он трогал и обнимал его шею, где присуще оставлять легкие брызги духов. Карие глаза тут же посмотрели на открытые ладони. Долго думать не пришлось, зарывшись в них лицом, спортсмен с тихим стоном вдохнул аромат, последовательно прощаясь с ним. Сжав челюсти покрепче, юноша рывком открыл кран с горячей водой и зашипел. «…» Широта окон комнаты в общежитие давала прекрасную возможность наблюдать за тем, как с наступлением вечера, солнце принимается за последнюю работу - окрашивает небо теплыми тонами, навивая приятные ощущения того, что день наконец-то закончен. От актера в зале и следа не осталось после того, как Юн Гу вышел из душевой, лишь предательские воспоминания, которые заставляли юношу весь день дергаться даже по приходе обратно в общежитие. В прочем зал он тоже покинул почти сразу же за блондином, не желая там оставаться ни минутой более. В беспроводных наушниках играл подходящий трек под этот сумбурный день - «More Than Friends (feat. Daniel Di Angelo)» Мелодия то и дело звучала, как на повторе, брюнет сидел на скрипучей кровати, ритмично шевеля ногой в такт песне и едва шепча, подпевал слова. Are we more than friends? Hope, you know, that it’s just sex. Листая ленту социальных сетей, уголок губ полез вверх в полуулыбку, словно только сейчас понимая текст и суть слов, звучащих в ушах. Нет, с английским у него было все хорошо и перевести текста песен в плейлисте никогда не составляло труда; в школе этот предмет был по-особенному любим и интересен юноше, но смысл строк не всегда приходилось рассматривать с такой стороны. Было бы хорошо, если бы это был просто… Хах, секс… Ещё раз улыбнувшись, он откинул телефон и мешком упал на кровать всем телом, морщась от противных ощущений из-за выпирающих пружин старого матраса. Надо было давно привезти из дома свой, новый. Перевернувшись на бок в сторону окна, находящегося рядом с изголовьем кровати, брюнет устало вздохнул, рассматривая привычные высотки зданий, стоящих поблизости. В родном городе такого не было. Только горная местность и одноэтажные дома, наставленные чуть ли не друг на друге. Раньше это раздражало, но сейчас сердце обливалось кровью, желая оказаться там прямо сейчас. Тоску помогали развеять вещи, привезенные оттуда и мамины рецепты. За главным по кухне, неожиданно для всех, стал Юн Гу; еще с детства мама учила юношу не быть бытовым инвалидом, показывая мастерство кулинарии и прививая качества чистоплотности. Жить с мужчинами разных возрастов оказалось по первости сложно, ведь те то и дело разбрасывают свои вещи, редко посещают душ и почти никогда не убирают за собой после трапезы. Повезло, что сосед по комнате попался более-менее аккуратным; он складывал на свои места предметы и был опрятным, принимал после тренировок душ и застилал постель. С наступлением осени придется идти в университет, идеально подобранный поблизости со спортивным общежитием, а дальше армия. Столько всего мальца ожидает впереди, но пока что это меркнет; меркнет с появлением в жизни новых людей. Совсем недавно он пускал слюни по Джу Дже Гёну даже близко не понимая, что это было не банальное обожание, а настоящая односторонняя симпатия. Сейчас же, сердце сжималось лишь от одного воспоминания об наглом старикашке, решившим, будто все ему в этой жизни можно. Симпатия по отношению к чемпиону никуда не делась, ведь Юн Гу был уверен, то, что сейчас происходит с актером - временная акция, все может закончиться в любую секунду, поэтому нужно взять от этого «общения» по максимуму. Да, с Дже Гёном ему не светит ничего, но хотя бы, он научится правильно вести себя с другими, может, наконец-то заведет отношения. С другими… Мыслительный поток прервало уведомление на телефоне, лежавшего где-то на просторах кровати. Нижняя часть челюсти медленно отвисла, когда глаза прочитали новое сообщение от Чхвэ Хи Сона: «Не желаешь мне составить компанию, пока я буду учить роль? Не могу в одиночестве это делать.» Он точно идиот! Думает, что я тупой?! Нахмурив брови, в груди все сжалось. Они ещё ни разу не пересекались где-то вдвоем, так, чтобы их не окружали сокомандники или стены тренировочного зала. Тем более, собеседник из Хи Сона никакой, по крайней мере для Юн Гу. Принимаясь взвешивать все «за» и «против», брюнет покусывал внутренний уголок рта, продолжая хмуриться ещё сильнее. Однако, все еще держа телефон в руках, юноша быстрыми движениями пальцев набрал сообщение в ответ, которое содержало в себе лишь адрес общежития. Откинув телефон, словно он оброс иглами, юноша подскочил с кровати. Появилась необъяснимая отдышка, он заметался по комнате, как ошпаренный, не понимая, для чего он ответил этому придурку.

•••

Погода в самом деле становилась прохладнее. Небо давно почернело и можно было разглядеть маленькие светлые вкрапления в виде звезд. Ветер заставил неуютно поёжиться, ожидая актера около здания общежития. Придурок написал время, к которому сказал, что приедет и заберет юношу. В голове до сих пор не укладывалось, зачем он опять согласился на странную авантюру и зачем актеру нужно именно приезжать за ним, будто за девчонкой на свидание… Глаза оторвались от пола, когда юноша услышал характерный шум мотора. Взглянув на подъехавшую спортивную иномарку, взгляд округлился, осматривая роскошный, белый, почти сверкающий от чистоты автомобиль на два места. Опустившееся стекло заставило снова нахмуриться, видя самодовольную улыбку во все тридцать два зуба актера. Ещё раз поежившись, брюнет понял, что стоит, словно вкопанный, боясь двинуться с места. Ноги стали совсем ватными осознавая всю реальность ситуации. Сжав кулаки посильнее, пришлось идти, иначе, это выглядит, как пытка или принуждение. По поводу пытки юноша ещё сомневался, но принуждением это не было, он сам согласился на встречу. Подходя ближе, блондин потянулся к двери, преждевременно открыв её для юноши. Как благородно. Ядовито прыснув от такого жеста, брюнет закатил глаза и улыбнулся незаметно для себя, но понял это только тогда, когда глаза Хи Сона замерли на этой улыбке. Румянец подобрался к щекам, сердито садясь в машину. В нос ударил все тот же парфюм, который на себе носил актер днем… Нотки сандала и свежести; казалось, что Юн Гу хотел бы себе такие же, лишь бы этот аромат не покидал его никогда. - Что с настроением, милашка? - словно мурча, как кот, спросил блондин, игриво наклоняя голову в сторону юноши. Юн Гу подавился воздухом, распахивая гневно глаза шире, слыша дурацкое прозвище. Так его ещё никто не назвал уж точно. По мимо напряжения в теле, он начинал чувствовать ещё и злость, желая прямо тут задушить гада. - Да так, кое-какой старпер сказал, что не может справиться со своей работой «в одиночку», - имитируя в воздухе кавычки, брюнет решил не упускать возможность назвать очень подходящим прозвищем блондина в ответ на своё. - Один-один, - улыбаясь, произнес старший. Со стороны послышался звонкий смех мужчины, который пробирал почему-то именно сейчас до мозга костей. Оставаться один на один со своим никчемным учителем было в самом деле плохой идеей, что, к сожалению, юноша понял только сейчас, ведь все те разы, когда они оставались наедине, ничем приличным те не занимались. Перебирая собственные пальцы, юноша нарочито отвернулся в сторону окна, устало хмыкнув. От одной мысли, что спортсмен сам соглашается со всем, что ему предлагает блондин, становится не по себе. Конечно, это нормально в его возрасте жаждать приключений на задницу, но не в прямом же смысле этого слова… Машина двинулась с места, и, когда заревел двигатель, набирая почти моментальную скорость, внутри все сжалось; было безумно приятно чувствовать вибрацию отголосками в сердце, все же, пацанское нутро растекалось при виде таких крутых тачек, тем более, если ещё выдавалась возможность в них прокатиться. Он огляделся вокруг, подмечая утонченный кожаный салон с древесными вставками, неоновую ленту подсветки и уместный подогрев сидений. Юноша удивленно уставился на магнитолу, где совсем тихо играл до боли знакомы трек. Рука сама потянулась к регулятору громкости, прибавляя звук больше. В салоне заиграла песня любимой группы Twenty One Pilots «Doubt». За сегодняшний день это было ещё одним большим удивлением в сторону актера. Внутри все заиграло новыми красками, когда он случайно обратил внимание на то, что губы Хи Сона слегка двигаются, беззвучно напевая слова. Don’t forget about me. Он шумно сглотнул ком в горле, наблюдая за тем, как мягкая улыбка появляется на лице старшего. Юн Гу оживился, понимая, что совсем в открытую и бесстыже пялится на актера, оцепенев от такого поворота событий. Однако, долго смущаться не пришлось, хорошее настроение само по себе вернулось, прибавляя ещё больше звука. Брюнет откинулся на сидение, наслаждаясь моментом. «…» Актер припарковал машину в гараже под огромной высоткой, в которой, как казалось раньше Юн Гу никто не живет, ведь такие здания были больше похожи на какую-нибудь достопримечательность или арт-объект. Выходя из машины, блондин молча направился в сторону лифта и едва замешкавшись, осматривая весь сортимент местных иномарок, спортсмену пришлось нагонять Хи Сона, побежав за ним. С придурковатого лица блондина не сходила улыбка, хоть тот вполне понимал такую неоднозначную реакцию на новые виды в юных глазах. Лифт тронулся с места, но юноша продолжал зажато молчать, только сейчас понимая, что актер притащил его к себе домой. Сердце набирало не хилый ритм, гоняя мысли и попутно матеря себя за очередную потерю бдительности. - Расслабься, я что похож на маньяка? - слегка нагнувшись к уху юноши почти шепотом и, явно издеваясь, произнес блондин, сразу начиная снова смеяться. Юн Гу злостно зыркнул на наглеца и дернувшись, скрестил руки на груди, чувствуя, как кровь приливает к щекам. - Похож, - пробубнил младший, поднимая на него свой взгляд. Пропустив очередной удар, сердце, похоже, забывало, как правильно работать, когда придурок находился рядом с брюнетом. Выходя из лифта, который по ощущениям ехал целую вечность, удивлению не было конца: коридор, ведущий к одиночной двери на этаже, был похож на те, что находятся обычно в музеях. Повсюду мраморные плиты, обрамленные чем-то похожим на золото, окна в пол и аромат богатой жизни. Проходя по нему, юноша не мог перестать пялиться так, будто его впервые выпустили в люди. Актер открыл двери своих апартаментов и тут началось самое интересное: брюнет обомлел, оглядывая огромные хоромы в бежевых тонах. Уже при в ходе, хотелось выгнать актера отсюда и самому остаться тут жить. Стоя в прихожей, можно было видеть, какой потрясающий вид открывается с панорам, окружающих пентхаус в круг. Лестница на второй этаж вообще сломила все, что мог ранее видеть мальчишка. Он видел двухэтажные дома, но не двухэтажные пентхаусы с такими видами. Медленно проходя вслед за старшим, он, не скрывая восторга, осматривался по сторонам. Весь интерьер был безумно идеально выстроен в спокойных тонах и разных оттенках топленого молока. - Чувствуй себя, как дома, - послышалось впереди от актера, уходящего в даль апартаментов. Тот прошел дальше, и, идя, попутно стянул с себя белую толстовку скидывая её на рядом стоящий диван, открывая не менее интересный вид, чем тот, что был вокруг. Тело актера оказалось правда идеальным; под обтягивающей спортивной формой все равно это было заметно, но на живую такое смотрелось куда лучше; косые мышцы торса, шесть четких кубиков пресса, массивные руки и грудь, со спины это выглядело не менее эффектно. Проглотив скопившиеся слюни во рту, юноша опустил взгляд, возвращаясь к сказанным словам. - Мой дом точно не похож на замок, - буркнул младший, осматривая жилье. Актер обернулся, смотря на юношу с очередной ухмылкой. - Ты льстишь, вот мой загородный дом не сравниться с этой каморкой, - подняв руки вверх и согнув их в локтях, смешно замахал ими, пятясь назад. Вздернув обеими бровями, Юн Гу ещё раз обернулся, оглядев всю квартиру. Либо это старческий маразм, либо юноша по правде не знал обо всех богатых причудах свойственных таким людям, как Хи Сон. Если бы только у спортсмена получилось в будущем заработать на такую квартирку, то никаких бы загородных домов ему и не нужно было; пару иномарок и какую-нибудь собаку в придачу, чтобы не так скучно было коротать богатые и беззаботные дни. Актер скрылся где-то в комнатах, оставляя юношу одного. Брюнет в свою очередь продолжил разглядывать помещение. Проходя к дивану, он поместился рядом с кинутой толстовкой. Невзначай глянув на нее, младший воровато оглянулся, проверяя отсутствие блондина. Взяв в руки вещь, он ощутил, что она была безумно мягкой. Было бы здорово его обнять, когда он был в ней… Замотав головой, он откинул толстовку, отгоняя от себя отвратительно сопливые мысли. Дыхание стало непривычно рваным, думая о том, что сейчас произошло. В прочем это совсем было не важно, ведь мысль, что он по своей же глупости сейчас оказался на территории извращенца, которому позволяется слишком многое, не давала до сих пор покоя. Вяло откинувшись на изголовье дивана, его глаза встретились с нависшим над ним актером с этой идиотской улыбочкой. - Это ты сейчас был больше похож на маньяка, а не я, - шутливо сказал старший, слегка и совсем игриво щелкнул пальцами по носу юноши, выравниваясь во весь рост. Брюнет сморщился, понимая, что актер наблюдал за ним. Да они оба хороши, что уж там. Отодвинувшись, блондин вальяжно обошел диван, проходя в сторону открытой кухни, где на барном островке лежали кучи бумаг. Скорее всего это были реплики для ролей. Он громко вздохнул, выбирая одну из них и на момент показалось, что Хи Сон не врал, что ему нужно готовиться к работе. Только не понятно одно, он давно работает актером и не может учить один, а значит… Значит тут всегда кто-то есть? Нахмурившись от сделанного вывода, сердце сжалось где-то внутри. Почему его это так заботит? Юн Гу понимал, что актер практически никогда не находится один; это ясно, как день - он красивый, видный мужчина, с высоким ростом, где-то под метр и девяносто сантиметров; его жизнь не обделила, как и идеальным лицом, так и харизмой, и судя по всему, он до безобразия богат. - До меня дошли слухи от твоих великодушных и болтливых сокомандников, что ты хорош в готовке… Может быть, пока ты тут, продемонстрируешь свои навыки? Я дико соскучился по обычной еде… В холодильнике полно продуктов, можешь творить, - совершенно отстраненно говорил актер, уткнувшись в свой лист. Юн Гу в немом шоке открыл рот, поражаясь тому, сколько эти придурки могли рассказать актеру, когда тот их спрашивал или речь заходила о нём. И вообще, в каком контексте шла речь про него? И когда это идиот успел расспросить сговорчивых сокомандников... Хотя, тем лишь дай повод и изо рта польется информационный понос, сборная солянка всех сплетен мирового спорта и не только… Живя с ними, Юн Гу порой и было интересно послушать старших, но то, как они преподносили сказанное, никогда не нравилось ему. Юноша предпочитал узнавать о боях и других спортсменах самостоятельно, не участвуя в обсасывании последних новостей. Однако, выслушав блондина, ничего не оставалось, как грузно вздохнуть и согласиться. Это была бы самая адекватная вещь, которую бы мог здесь делать спортсмен. У него хотя бы появится оправдание для самого себя, что он находился в квартире актера, в конце концов, не просто так. Посмотрев на настенные часы, стрелка давно перешла за полночь. Когда время успело так быстро пролететь?! Хоть идея приготовить что-то старшему и уйти под шумок была хорошей, но возмутимой для столь позднего часа. - Вы правда хотите сейчас?! - возмущенно воскликнул Юн Гу все еще поглядывая на время и удивляясь простоте беспечного актера. Старший обернулся вновь на него, а затем проследил за взглядом, тоже обращая внимание на часы. Пожав плечами, он ввел свою руку в белокурые волосы, зачесывая их назад. Те все равно беспризорно подали на лицо, прикрывая неоднозначный взгляд. - Да, хочу, - заглаживая волосы снова, Хи Сон развернулся в сторону островка и резво уселся за барный стул, перебирая бумагу. Юн Гу, прикрыв глаза, обматерил про себя до боли странного придурка. Вся эта ситуация была крайне непонятной: днем они целовались, как в последний раз, а сейчас юноша сидит дома у актера и собирается ему готовить ужин. Захотелось ударить себя по лбу, чтобы мысли встали на место. Если вспомнить, то актер вообще был под большим вопросом и являлся самой настоящей «темной лошадкой». Потерев переносицу, он уставился в спину блондина. Делать было нечего. В конце концов, если он продолжит просто так сидеть и молчать, обстановка станет ещё хуже, чем есть. Если у актера был железобетонный предлог, то брюнет и понятия не имел, чем еще здесь можно заняться. Встав с дивана, юноша снял капюшон, попутно задирая рукава по локоть. Обойдя островок, он встретился взглядами со старшим; тот уже довольно улыбался. Как же бесит! Но улыбка Хи Сона ему нравилась больше, чем то выражение лица, которое он увидел в раздевалке, когда актер был крайне недоволен, что его в наглую избегают. Наверное, привык получать все на белом блюдечке с голубой каёмочкой. На удивление, встав перед кухонной утварью, Юн Гу по-хозяйски обшарил несколько ящиков и уже залез в холодильник, оценивая ситуацию. Актер не соврал, говоря, что тот был заполнен разной едой, в большинстве почти не тронутой. Пока брюнет придумывал, что можно по-быстрому приготовить, актер уже не обращал внимания на гостя. Какое-то время они занимались своей работой практически молча, изредка спортсмен лишь мог уточнить, где, что лежит. В груди разливалось необычное чувство, будто Юн Гу был здесь всегда и все тут ему знакомо. Пускай старший молчал, но это молчание впервые не напрягало; доготавливая блюдо, он по-настоящему на какой-то миг почувствовал себя, как дома, но не в родительском, а в немного другом понимании этого слова. Если откинуть все "богатенькие" удобства, здесь оказалось комфортно несмотря на то, что изначально все это выглядело, как очень плохая затея.

•••

- Раз ты все ещё не сбежал, то я могу задавать тебе вопросы и вести непринужденную беседу? - начал ни с того, ни с сего блондин. - Ты правда девственник? - не дожидаясь должного ответа, продолжил, отложив листы бумаги в другую сторону. Взгляд был уставлен напрямую, прожигая своим напорством. Юн Гу замер, глупо уставившись на старшего в ответ. Он машинально поднес руку к щеке, чувствуя, как та начала больновато покалывать от прилива крови. Поджав губы, спортсмен понимал, что в прочем, в вопросе нет ничего такого, но злость вновь одолевала весь разум. Он отвернулся обратно к гарнитуру, отчаянно желая скрыть смущение, не хотелось, чтобы актер подумал, что хорошо справляется, выбивая младшего своими вопросами из колеи. - Ага, не было времени на это, - фыркнул юноша, раскладывая еду по одноразовым контейнерам; в общем у него получилось приготовить на четыре порции, актеру и всем ближайшим гостям в его квартире хватит… Хи Сон прыснул от смеха, слыша слишком милую и очень неправдивую отговорку. Поместив на барный островок локоть, оперся лицом на ладонь, осматривая сверху вниз мальчишку, до сих пор стоящего к нему спиной. - Как на это может не быть времени, я вот нахожу его поч… - он остановился на полуслове, понимая, что младший явно был не тем человеком, перед которым стоит кичиться такими моментами. Рука брюнета зависла в воздухе, желая положить чертов контейнер, но старший опять все портит тем, что открывает свой рот. - Почти всегда? - договорил юноша, и получилось только грустно усмехнуться в ответ. Актер закусил губу, здесь мальчишке нечем было возразить. К тому же очевидное нет смысла отрицать. - Не забивай этим голову, может, ты уже много чего знаешь обо мне, но мне бы хотелось, чтобы ты узнавал меня лично, а не по всяким статьям, - он продолжал смотреть на брюнета, ожидая, пока тот наконец-то повернется. Однако, разворачиваться к придурку не хотелось от слова совсем. Злоба быстро отступала, как и привычное чувство разочарования. Актер говорил слишком сладко, чтобы это оказалось правдой. - Как вам удается очаровывать всех в своем окружении? Нет, я понимаю, что с вами приятно рядом находиться, с вами в какой-то степени интересно, вашей харизме можно позавидовать, но все же, я думаю, у вас есть другие секреты, - размеренно внезапно начал рассуждать Юн Гу, говоря это с некой язвительностью. Повернувшись, глаза распахнулись шире, когда его взгляд наткнулся на смущенного актера. Он умеет смущаться? Старший замотал головой, понимая к чему спортсмен клонит. Время давно перевалилось за два часа ночи, и атмосфера располагала пообщаться в таком русле. На выдохе блондин посмотрел исподлобья на спортсмена и ехидно улыбнулся. - Да, есть одна вещь, которая помогает мне заиметь так много «приятелей», - двусмысленно ответил тот, уже с нетерпением ожидая реакцию младшего. Ему слишком нравилось смотреть на эту чистую невинность. Взгляд белокурого уловил характерное движение кадыка. Ком в горле мальчишки снова образовался тогда, когда его не просили. Но просто так брюнет сдаваться не хотел. Как бы сильно ему сейчас не захотелось поскорее смыться отсюда, некая интрига и игривость продолжала его держать тут. - Что за вещь такая, Господин Чхвэ? - не удержавшись, юноша взглянул на старшего через плечо с легкой улыбкой, однако с лица хозяина квартиры эта же привычная улыбка пропала в миг. Хи Сон встал со своего места и не проронив ни слова, медленно подошел к юноше сзади, рывком разворачивая его к себе. По брюнету было видно, что поток воздуха быстро перекрылся слишком неожиданным жестом, а последний вздох застрял где-то в легких. Находясь здесь долгое время, да и за готовкой, младший успел прилично расслабиться, подумав, что актер его не тронет. Но он явно его недооценивал, решив, что может на территории блондина в наглую рассуждать на такие темы. Точнее, наглость ему нравилась, не нравилось то, что брюнет не понимал на каких усилиях актер держался все это время, чтобы с порога не накинуться на юнца. Он согнулся в спине, накрывая приоткрытые губы юноши своими, вжимая того в гарнитур. Вдыхая естественный аромат кожи младшего, голова кружилась от истомы. Ещё днем он впервые за свою жизнь вот так оставил то, что нужно было брать «горячим». Отстранившись, актер бегло взглянул вниз. Уголок губ пополз вверх в истерическую усмешку, видя, как уже окаменевший член сильно выпирает сквозь домашние шелковые штаны. Юн Гу тоже проследил за взглядом старшего, от чего брови полезли на лоб, пытаясь восстановить дыхание. Все же, эта немая сцена не продлилась долго, брюнет был быстро и очень грубо развернут обратно спиной к блондину и следом прижат всем корпусом к столешнице. Он нагнул меня! Глаза быстро задергались из стороны в сторону, сердце долбилось об ребра, вцепившись в эту чертову столешницу руками. Следом из легких воздух снова вылетел стрелой, когда старший сильно толкнулся бедрами в задницу юноши, упираясь «той самой вещью». С пухлых губ сорвался едва уловимый стон, слыша аналогичное шипение со спины. Чужая рука поместилась туда, где юноша так сильно желал её ощутить ещё днем. Член спортсмена был возбужден не меньше. Рука блондина мучительно поглаживала твердую плоть, накрыв младшего сзади всем телом. - Я спрашиваю тебя в последний раз - ты хорошо подумал? В самом деле хочешь этого? Ты знаешь, что я не буду играть в детские игры, к тому же, мне нужно твое согласие, я не насильник, - прошипел актер, следом прикусив покрасневшую от стыда мочку уха Юн Гу. Кожа пылала адским огнем. Казалось, что вот-вот и сердце младшего выпрыгнет из груди. Придурок опять был прав, спортсмен сам знал, на что идет, знал, чего хочет от него, хоть и не хотел принимать в себе такую извращенную сторону. Они оба больные и двинутые на голову, но лучше об этом подумать завтра, когда можно будет погрузиться в стыд и самоосуждение. Брюнет поджал губы и осмелился посмотреть на Хи Сона. Все, на что его хватило - это отвести смущенно взгляд в угол комнаты и сделать кроткий кивок. Прямо кокетка. В прочем, большего актеру и не нужно было. Он не ждал огромных речей, ждал лишь согласия. Белокурый развернул юношу и ловким движением закинул его на плечо, придерживая за ягодицы. Ощущать тело юного тела было особым наслаждением. В светлой голове также закрадывались моменты угрызения совести, но старший решил отложить это на утро, когда в рассказе, менеджер получит полное право надавать ему по голове. Быстро преодолевая расстояние, оба оказываются в огромной спальне. Блондин кидает младшего на кровать, хищно оглядывая его сверху вниз. Юн Гу просто смотрит в упор, не моргает, чувствует лишь сухость во рту и белый шум в голове. Это шутка такая? Да, точно шутка, иначе и быть не может. Но что делать, если организм реагирует самым поганым образом? Брюнет чувствует прилив мучительного возбуждения, сжимая в ладонях простыни. Это его самый первый раз, так близко он ещё не был ни с кем. Раз первый поцелуй был подарен актеру, то почему бы и первый секс не подарить ему тоже? Руки старшего за долю секунды оказываются по обе стороны от головы спортсмена, нависая над ним. Юн Гу чувствует его горячее дыхание и понимает, что мурашки устраивают по телу очередной забег. Светлые глаза Хи Сона под покровом возбуждения и ночи потемнели, грудь тяжело вздымалась, словно он сам терзался в сомнениях. Опустив руку, блондин поднимает лицо своего милого гостя за подбородок и надавливает на губы, заставляя их разомкнуть, любуясь раскрасневшимся мальчишкой, а потом жадно-жадно целует… Юн Гу окончательно опускает ситуацию, более не хотелось думать ни о чем, это были слишком крыше сносные чувства… С горящим лицом и ощущением вины, блондин стянул с себя с рваным звуком шелковую домашнюю рубашку, швыряя её куда-то в сторону, следом туда отправился верх младшего и низ тоже, оставляя того совершенно обнаженным. Поперхнувшись от скопленной слюны, актер не мог налюбоваться на столь необычный вид. Его тело было идеальным. Идеальным для Чхвэ Хи Сона. На секунду даже показалось, что он бы не хотел его отпускать ни за что, хотел бы оставить его дома и не выпускать, не показывать его больше никому. Темные волосы растрепаны, белая кожа при лунном свете сияла. Закусив губу, Юн Гу смущенно потупил взгляд. Ему было ужасно неловко лежать вот так, совсем голым перед старшим, желая уже хоть что-нибудь сделать ноющим стояком. Актер, мягко коснувшись подушечками пальцев горячего тела, услышал сдавленное шипение. Хи Сон не сводил с него взгляда, наблюдая за движениями юноши, который уже извивался так, словно опыта за плечами вагон и маленькая тележка. Опять наклонившись к спортсмену, белокурый оставил горячий, влажный, дико возбуждающий поцелуй. Хи Сон жадно кусал губы Юн Гу, заставляя того глухо стонать прямо в рот актера. Голова шла кругом… Блондин разорвал поцелуй, выстраивая влажную дорожку от шеи до ключиц. Останавливаясь в районе груди, глаза ехидно сверкнули, ловя на себе жаждущий взгляд младшего. Медленно открыв рот, с языка потянулась ниточка обильной слюны, опаляя ею один из сосков. Вновь послышался стон. Прильнув к маленькой горошинке, рука нащупала на прикроватной тумбочке оставленную прошлым партнером смазку. Хотелось хотя бы раз красиво поухаживать за юным телом, подарив самый лучший первый раз.