Slap on you

Это ли любовь, то что я чувствую?

Это та любовь, которую я так искал?

Это ли любовь или мне снится?

Это должна быть любовь —

Ведь я весь в её власти.

Is this love by Whitesnake.

      — Может хочешь перекусить? — Проговорил Чимин почти сразу же, как ребята сели в машину и поехали домой. Хосок посмотрел сначала по сторонам, будто раздумывая над ответом, выискал взглядом свою припаркованную машину и, убедившись, что она по-прежнему стоит на сигнализации и в порядке, посмотрел уже на Чимина. Тот ждал ответа, смотрел на него в полумраке так внимательно, что брюнет, сам не понимая почему разволновался, тяжело сглотнул. Стало осязаемо понятно: Чимин зовет не просто поесть, он зовет остаться у него. Остаться с ним на ночь.       — Я бы не отказался от рамёна, — вкрадчиво ответил Хосок, соглашаясь. Чимин, слегка прищурившись на этот ответ, словно проверял, правильно ли понял его парень, и, когда брюнет взгляда от темных глаз не отвел, доказывая еще раз, что согласен, Чим, нераздумывая, взял его за руку и повел за собой в подъезд. Он словно торопился, боялся, что парень может передумать, но когда Хосок сам потянул Чимина на себя, когда они уже стояли у раскрывшихся дверей лифта, розоволосый понял, что бояться и переживать ему не о чем.       Звякнули двери лифта, Чим интуитивно ткнул ладонью по кнопкам, задевая пальцами не только свой этаж, но и еще два следующих, и полностью отдался нетерпеливому Хосоку, его рукам и жаждущим до поцелуев губам. Они слишком много сегодня говорили, слишком много пережили, чтобы продолжать терять попусту время.       — Ты же понимаешь, что всё? — На выдохе произнес Хосок, касаясь губами полных и желанных губ Чимина, потираясь ласково своим носом о его нос, обнимая крепко за талию и притягивая все ближе к себе. Чим, старясь найти хоть какую-то опору кроме как в любимом мужчине, оперся ладонью слева от головы Хоби о зеркальную стенку лифта, ближе прижимаясь к его телу своим.       — Это ты мне сейчас угрожаешь, Хо? — Жарко в губы прошептал ему Чимин, усмехнувшись и снова сладко целуя, да так, что надавил на губы настолько сильно, что Хосок затылком плотно вжался в стену позади себя. Парень не дал ему ответить, только сильнее поцеловал, толкаясь своим горячим языком в податливый влажный рот. И целовал, целовал, целовал так долго, пока кабина лифта не затряслась, остановившись с характерным толчком на нужном им этаже, вынуждая и их немного отпрянуть.       — Считай это угрозой, хорошо, — сдавленно ответил Хоби, смотря помутненным от страсти взглядом, но от себя так и не отпуская. Чимин, облизнув свою верхнюю губу языком, коснулся горячей ладонью острой скулы мужчины, погладил большим пальцем уголок влажных от поцелуя губ и надавил на нижнюю, цепляя ее подушечкой. Сам не хотел отрыватся, но меньшее, что ему сейчас было нужно, так это оказаться застуканным со своим парнем каким-нибудь соседом.       — Ты можешь угрожать мне сколько угодно. Я еще тогда, смотря на тебя со сцены, понял: ты можешь всё, я всё тебе позволю, — Чимин взял Хоби за руку и потянул наружу, к квартире, чтобы оказаться уже на своей территории и не беспокоиться о сне соседей по площадке. Хотя им явно сегодня придется не просто, они оба не были намерены останавливаться на поцелуях.       Квартира встретила тишиной. Чимин переступил порог первым, почти сразу же скидывая с себя на входе кроссовки, Хосок плотнее хлопнул за ними дверью. В тишине пикнул электронный замок, оставляя пару наконец в полумраке и наедине. Брюнет замер в дверях, еще не совсем запомнив планировку квартиры, пытался вспомнить, в какой стороне спальня и в спальню ли им? Возможно, после дороги Чим захочет принять душ или действительно сначала поесть, Хоби так еще и не разобрался с тем роем мыслей, что путались хаотичными потоками в его голове. Заметив, что брюнет не может определиться, Чимин решил за него: он мягко взял его за руку и положил ладонь себе на грудь, плавно сжал поверх пальцами, коснулся ладонью Хосока замка и молнии на толстовке.       — Ты уверен, что не хочешь отдохнуть с дороги? День выдался трудным… — Хоби явно переживал насчет состояния Чимина, но тому было все равно. Он решил, и отступать не собирался.       — Уверен. Просто поцелуй меня, — шепотом попросил он, потянув пальцами брюнета застежку вниз, раздевая таким образом себя по пояс. Замок легко поддался, открывая Хосоку слегка бледное в темноте коридора подтянутое тело. Он замер, опускаясь взглядом по широкой шее и острым ключицам, скользнул ниже по крепкой груди, заметил в полумраке рваные буквы поперек ребер с правой стороны. Чимин ни разу не говорил о том, что у него есть татуировки, но некоторые он уже видел, на запястье или же за ухом, но значений пока что не знал.       Тонкие пальцы брюнета скользнули за край воротника, стянули осторожно с еще не так давно больного плеча кофту и потянули ниже, снимая ненужную вещь окончательно. Ткань, шелестя, упала к ногам розоволосого, он небрежно пнул ее ногой с дороги в сторону, чтобы не запутаться в ней.       В какой-то момент оба забылись, замерли, лишь прикасаясь друг к другу пальцами, будто снова знакомясь. Чимин робко положил ладони на грудь Хоби, решительнее потянул его куртку с плеч, взялся за края темной футболки. Сглотнул, ощущая тяжесть внизу живота от предвкушения близости, и, осмелев, потянул парня мягко на себя, охнув лишь, когда ладони прошлись вдоль его тела и обхватили за талию, приподнимая. Хосок притянул его ближе и подхватил под бедра, заставляя опереться руками на плечи и обхватить ногами его за талию, а сам с удовольствием ладонями сжал парня за упругий и крепкий зад пусть пока и через ткань джинс. Чимин, нервно дыша через приоткрытые губы, усмехнулся на это и обхватил Хоби за шею, а после, найдя баланс и скрепив за его спиной ноги крест-накрест, потянулся губами к его губам, целуя. Вот таким он его помнил очень хорошо, собственником до мозга костей, и это была прекрасная черта, позволяющая парню перестать себя накручивать и думать о всяком. Он был нужен ему, и это осознание заставляло сердце трепетать загнанной птицей глубоко в груди.       — Прямо и направо, — подсказал ему Чимин, указывая направление, и, когда Хосок за пару секунд избавился от обуви и перешагнул через скинутую толстовку Чимина на полу, розоволосый, обхватив ладонями лицо мужчины, сладко снова впился в его приоткрытые губы поцелуем, полностью утонув в Хосоке и его крепких руках.       Хлопнула дверь спальни, прогнулась под телами постель, предательски хрипло застонал от поцелуев Чимин, притягивая брюнета ближе к себе и потянув край его футболки вверх, освобождая от надоедливой ткани разгоряченное тело. Он хотел ближе, кожей чувствовать этот жар, впиваться губами в каждый доступный сантиметр, изучать, гладить, наслаждаться. И Хосок ему позволит всё, что тот только захочет. Не раз и не два. И тихо в губы признается, что, как дурак, любит, так же сильно, как и он его.

* * *

      — Я даже представить не мог… — Хосок осторожно провел ладонью по красивой татуировке в виде нескольких фаз Луны, что очерчивали линию позвоночника. Чимин с улыбкой повернул голову на его голос, плотнее обняв подушку руками. Всего несколько минут назад они были так увлечены друг другом и собственными чувствами, что не видели ничего вокруг, а теперь брюнет легко, в приглушенном свете от ночника на тумбочке, лежал поверх Чимина и рассматривал на его теле каждый шрамик, родинку, каждый изгиб, находя всякий раз для себя что-то новое.       — Что я у тебя, как полотно ван Гога? Не хватает хаотичной «Звездной ночи» где-то на груди? — Тихо смеясь, спросил он, но все же на прикосновение пальцев к своей спине томно прикрыл глаза. Он еще не очень отошел от страстных объятий и поцелуев, как Хосок снова, трепетно касаясь его влажной от пота кожи, возвращал притихшие эмоции вновь в жаркое русло.       — Я не об этом, Чимини, — отозвался парень, сползая к нему под бок, но не переставая разглядывать прекрасные узоры на слегка золотистой коже. — Что они означают?       — Луны? — Расслабленно приоткрыл он глаза, спокойно вздохнув. — Фазы в определенные дни, что оставили в моей жизни яркий след. В том числе и цифра 13 на запястье. Это день и год аварии, — открылся ему Чимин, медленно повернувшись в постели и ложась на спину. Плотное одеяло почти соскользнуло с бедер, норовя окончательно раскрыть его обнаженное тело, но он ловко поймал его, зажав край ногой.       — А это у нас… «Неважно» ? — Указательным пальцем Хоби коснулся ребер парня, отчего он сначала дернулся и хихикнул, явно от того, что стало щекотно. Хосок не смог скрыть улыбки на эту реакцию, с такой открытой и детской улыбкой Чимин казался просто неземным, ненастоящим, будто в постель каким-то ветром занесло Ангела.       — Да, это просто «Неважно», — отозвался он, кладя ладонь поверх руки Хосока. - «Это неважно, да, это сложно, но выжги эти слова на своём сердце», — продолжил свою мысль Чимин, смотря парню в глаза.       Хосок с минуту помолчал, стараясь уловить глубокий смысл и пропустить его через себя. Чимин весь был соткан из чего-то глубокого, порой непонятного на первый взгляд, но уникального, и Хоби вообще не понимал, как в нем укладывается эта нежность и любовь вместе с глубиной и особенным смыслом. За это хотелось любить его сильнее, безгранично и до боли в собственном сердце.       Он взглянул Чимину в глаза, с замиранием осознавая, что снова видит в них все звезды необъятного пространства, яркие и самые чистые во всей Вселенной. Хосок хотел было что-то сказать ему, пока они лежат вот так близко, но не нашел слов, пожалуй, впервые за все время. Чим нежно приобнял брюнета за талию и подтянул к себе поближе, коснулся ладонью шеи и слегка нежнее улыбнулся, заставляя сердце бармена учащенно забиться. Он вдруг словно почувствовал, как сгустилась атмосфера вокруг, будто как наваждение, но следующие слова Чимина разрушили все возможные иллюзии своей чистотой и искренностью:       — Я знаю, Хоба, — прошептал розоволосый, прижавшись своим лбом к его, нежно и безумно трепетно. — Я тоже тебя люблю.