кофейная гуща.

There’s an storm in here, ah

(Здесь настоящая буря, ах)

It will steal you from, ah. All your innocence, ah.

(Это украдет тебя у... ах. Всю твою невинность, ах)

Oh, you should admit

(О, ты должен признать)

You’re falling enchanted

(Ты становишься очарованным)

You know you can’t take

( Ты знаешь, что не сможешь этого вынести)

«Innocence»; Wake Owl.

***

Му Цин проснулся на кровати Фэн Синя лишь в компании самого себя. В комнате не было яркого света, плотные шторы закрывали окно. Парень внимательно изучил потолок, а после этого встал, распахнув занавески, и был поражен расположением солнца. Должно было быть как минимум одиннадцать утра. Хорошо, что сегодня суббота и ему никуда не надо торопиться. Просто позаниматься по фортепиано и всë. 'О, чëрт, я же не отключил будильники, они могли разбудить Фэн Синя', — подумал Му Цин. Его не беспокоило состояние именно хозяина квартиры, проблема была в том, что Фэн Синь и есть хозяин квартиры, который подобрал его на ночь к себе. Он прислушался к звуку в жилье и понял, что было подозрительно тихо. Парень решил не испытывать судьбу и отправился на кухню. На его удивление, там никого не было. В ванной комнате тоже. — Невероятно. Я нахожусь в чужой квартире совершенно один, а владелец куда-то исчез, — сказал вслух Му Цин. В любом случае ему требовалось привести себя в порядок после сна, чем он и занялся. Хорошо, что голове был второй день после мытья, и она выглядела ещё чистой. Это несказанно обрадовало юношу. После утренних процедур, что он смог сделать, имея лишь шоппер с некоторыми вещами личной гигиены, Му Цин пошëл на кухню к телефону, который лежал на столе, а рядом с ним зарядное устройство. Около них он и обнаружил записку.

'Я ушëл на пары, вернусь к двум часам дня. Был бы рад услышать объяснение произошедшего. А ещё спасибо твоим будильникам и контакту 'Хуйло', которое решило (???), тебе позвонить. Благодаря ним не проспал лекции. Бери, что надо для жизни. Сигареты на окне.'

— О Господь с вами всеми. — обречённо сказал Му Цин, прочитав содержимое послания. Фэн Синь, видимо, или не запоминал кошмары, или из-за 'человека рядом' и отсутствия пробуждения не помнил произошедшего. Контакт 'Хуйло'. Му Цин горестно усмехнулся. Его любимый, обожаемый Се Лянь. Поругаться из-за ерунды и уйти самому? Именно так. Ситуация такая глупая. Надо ведь было умудриться так легко поругаться: не писать первым Се Ляню неделю, а потом обратиться к нему с просьбой переночевать, а в ответ получить: 'Ты меня ни с кем не перепутал? Сначала сам уходишь, а потом приползаешь'. Му Цину никогда не надо было повторять дважды. Одного такого высказывания хватало, чтобы уйти навсегда от человека. Выслушивал многократные однотипные фразы он лишь от матери. С другими парень не был столь деликатен, скорее, он имел возможность так себя вести. Многие считали его самовлюблённым эгоистом, который при малейшем косяке друга или партнера начинает злиться и уходить, потому что он ценит и любит самого себя. Как же ошибочны были эти суждения. Ни один человек не думал о том, что на самом деле за этим крылось. Там было простое желание человеческого отношения к себе и понимания. 'А ларчик просто открывался', – говорил М. Е. Салтыков-Щедрин в своём произведении «Мелочи жизни». Му Цин понимал, что если Фэн Синь ответил Се Ляню, то для того это было последней каплей. Пианист знал, что произойдёт в ближайшие пятнадцать минут, но он хотел попробовать узнать лично у его.. 'Даже не знаю, как его роль в моей жизни обозначить', — подумал парень. Цветок ландыша (Му Цин): не то, чтобы меня волнует, но что произошло, пока я спал? Хуйло (Се Лянь): если не сильно волнует, то ебать тебя это не должно. Цветок ландыша (Му Цин): я тебя услышал. Другого ожидать и не стоило. Му Цин осознавал, что это точное их последняя «ссора». Он устал. Устал от претензий Се Ляня об отсутствии его ежедневных сообщений. Устал от ссор, которые были глупее пробки от бутылки. Устал от сильного акцентирования Се-аня на своём диагнозе «затяжная депрессия», которым он оправдывал отсутствие. Себя. Устал от возможности быть принятым хотя бы иногда. Он не просил вечного понимания на сто двадцать процентов из ста, но вставать на сторону того, кем был Му Цин в жизни Се Ляня, хотя бы в одном случае из десяти можно было? 'Нельзя', — пронеслось язвительным голосом Се-аня в голове у пианиста. Му Цин смотрел на чат с Се Лянем и не видел его. Спустя пару минут ни Се Ляня, ни чата не стало. Му Цин удалил переписку у двоих пользователей и заблокировал его, после чего аккуратно положил телефон на стол и сел на пол. Сердечная мышца вновь начала работать не исправно: биться слишком быстро, а после слишком медленное. Появилась сдавливающая боль в области грудной клетки и лёгкий озноб. Сейчас бы Се Лянь подбежал к нему, что-то сделав бы что-то, наверное, ведь медицинские знания у него присутствовали (в отличии от мозгов, как порой казалось Му Цину). Надо переждать этот приступ. Он попробовал дышать глубоко, но удары сердце оставались такими же тяжёлыми и разными. Постепенно он начинал ощущать тяжесть на горле. Му Цин не мог вдохнуть воздух. Он начал задыхаться, в ушах звенело, а в глазах темнело. Он уже переставал чувствовать свою тело. Он умрёт? Резко Му Цин ощутил прилив воздуха через.. губы? Кто-то поднял его и положил на диван, начав делать и искуственное дыхание, и непрямой массаж сердца. Ему давили на сердечную клетку, аккуратно, но так, что его сердце начинало постепенно быстрее биться, а также ему зажали нос: это всё было неприятно, но лёгкие наполнялись воздухом. Даже на время показалось, что кто-то обращается к нему. До конца он не понимал, ведь всё ещё был лишён возможности осознавать мир через органы чувств. Прошло ещё какое-то время, прежде чем реальность перестала иметь лишь чёрный цвет, парень крайне размыто начал видеть что-то вокруг себя. Силуэты, но не более. На время его перестали касаться, он начинал дышать самостоятельно. — Хэй, ты тут? Мун-эр, скажи что-то! Мун-эр. Странно как. Так его даже Се Лянь не называл. Просто вот так, в такой форме. Если так вспомнить, то к нему редко по имени обращались. Мысли постепенно приходили в относительный порядок и спустя какое-то время Му Цин сел, подняв руку к виску. Снова болела голова из-за отсутствия кислорода. Когда картинка перед его глазами стабилизировалась окончательно, он увидел Фэн Синя. — Ты, блять. — раздражённо начал Фэн Синь, но резко остановил свою речь. — Что с тобой? Ладно, это потом, сейчас как? Дышать можешь? Опиши ощущения, ты кто? Я кто? — Меня зовут Му Цин. Ты Фэн Синь, — растянуто говорил парень, будто вспоминая, как говорить. — Я у тебя в квартире. У меня болит голова и я был без сознания какое-то время. Вроде как. — Легко отделался, слушай. У тебя был сердечный приступ или что-то похожее на него. Когда я зашëл, ты лежал на полу без сознания, но тебе повезло, был пульс. Мне пришлось тебе, — Фэн Синь остановился, будто чувствовал тошноту от будущих слов, — непрямой массаж сердца и искуственное дыхание сделать. Скорую вызываем? Это повториться может. — Нет, всё нормально, у меня порой это случа... — Му Цин не успел договорить, потому что его тело повело вперёд, он начал падать. Организму было тяжело сидеть после отсутствия кислорода n-ное количество времени. Парень приготовился принять удар от падения, как его вдруг подхватили чьи-то руки. Теперь Фэн Синю ничего не стоило сделать с ним что угодно. Он никогда не любил себя за свою физическую слабость, после таких моментов. Требовалась. помощь. — Извини. — Нормально, так и понял. В любом случае, — сказал Фэн Синь помогая Му Цину встать и опереться на его плечо, — тебе надо полежать хотя бы. Давай на диван обратно. На кухне балкон есть, воздух свежий впустим. Му Цин хотел начать протестовать, говорить, что с ним всё нормально, что ему надо заниматься, но резко в глазах вновь потемнело, а тело вновь не слушалось. 'Надо было остаться в лежачем положении', — подумал Му Цин перед тем, как вновь провалился в небытие.

***

Фэн Синь ощущал, что Му Цину с минуты на минуту станет плохо, и был на готове, чтобы ловить его второй рукой. Однако, это произошло быстрее, чем ожидалось. Стоило парню выровняться и встать, так он тут же потерял сознание вновь. Фэн Синь успел поймать его, и теперь он держал пианиста на руках. Как он отметил ещё вчера, что тот худее его, но сейчас он осознал это в полной мере. Несмотря на одинаковый рост, держать его было не так сложно. Бариста решил, что оставлять его на диване будет не так хорошо, поэтому отнёс его к себе в комнату на кровать, аккуратно перекладывая его. Он проверил пульс и дыхание и сделал вывод, что тот просто уснул. Вроде как. В любом случае. Если не скорая, то надо звонить Хуа Чэну. Сын двух гениальных врачей: хирурга и невролога, каждый из которых защитил несколько докторских диссертаций. И его хороший знакомый сам учился на медицинском факультете первый год. Только знаний у него было гораздо больше, чем у многих успешных второкурсников и даже третьекурсников. — Привет, Хуа, ты занят? — Доброго дня, Синь. Звонишь аж, случилось что? –… — Не говори, что.. — Нет. Просто, хм. Приезжай ко мне в квартиру, сам увидишь. — Ты убил кого-то? –… — Шучу я. Сейчас приеду. — Только прихвати с собой что-то для человека, который схватил сердечный приступ, отказывается вызывать скорую, а ещё говорит, что он часто этим страдает. — Синь, ты в порядке? — Приезжай быстрее. Фэн Синь сбросил трубку и сел на пол около своей же кровати. Ему надо было переваривать произошедшее за последние сутки. Нет, прошло даже меньше суток. Его попросили одолжить сигарету на улице, это оказался тот-странный-парень-пьющий-американо, ему было негде ночевать, он оказался у Фэн Синя дома, ещё он сногсшибательно готовит, ещё парень-пьющий-американо каким-то образом на утро оказался с ним в одной кровати, Се Лянь оказался его то-ли другом, то-ли бывшим, то-ли парнем, а после всего этого он почти умирает, и если бы не отмененная последняя пара, то по возвращению домой Фэн Синь обнаружил бы труп пианиста. 'Вроде ничего не упустил', — подытожил парень. Оставалось ждать Хуа Чэна. Посидев ещё несколько минут около Му Цина, Фэн Синь встал, подошёл к окну и открыл его. Погода начинала портиться. Если утром было слишком солнечно и ярко, из-за чего он задернул шторы, когда уходил из комнаты, чтобы другой парень мог подольше поспать, то сейчас набежали облака, похожие на те, из которых обычно спустя время начинался дождь, и не обычный, а долгий и проливной ливень. Фэн Синь привык любить любую погоду. 'Дождь — это хорошо. Меньше поливать на огороде надо будет.' — говорила ему мама в детстве. В городе он часто вспоминал еë слова, но часто бывали моменты, когда установки из детства переставали работать. От дождя становилось тоскливо, а солнце светит слишком ярко. Снег и зима были холодными, а весной сплошная грязь и слякоть. — И когда я только таким стал? Хуже зануды, — смеясь на последних словах, сказал негромко Фэн Синь. Звонок в дверь. Хуа всегда отличался пунктуальностью и скоростью. Даже, если это касалось какой-то просьбы Фэн Синя. Младший бариста подошëл к двери и открыл дверь квартиры. Хуа Чэн стоял с собственным медицинским ящиком, который был у него дома. — Фэн Синь, доброго дня. Где это чудо лежит? — И тебе не хворать, Хуа. У меня в комнате. Пойдём, осмотришь, скажешь может что-то. — Я не специализируюсь на сердечно-сосудистых проблемах, так что много не скажу, — начал говорить Хуа Чэн, но тут же был прерван другим. — Да-да, знаю, ты вообще ничего не знаешь о медицине, также ты сын крепостных крестьян, родился в эпоху Петра Великого, когда о медицине ничего не слышали, а слова 'сердечно-сосудистые проблемы' были проклятием, за которые тебя бы сожгли на костре, как заклинателя, — подшучивая, продолжил Фэн Синь за своего хорошего знакомого. — Твои знания великолепны, чëрт возьми. Не переживай так сильно, ладно? Это не экзамен. Я не твой отец или мать. Я буду рад любой помощи, которую окажешь ты. Вот и Му Цин. Хуа Чэн выдохнул и немного улыбнулся. Он понимал, что Фэн Синь будет рад любой помощи в деле, в котором он не разбирается, но которое касается его уже не первый раз. А медицина хоть и не отдушина старшего бариста, но это дело, за которым он провёл всю свою небольшую жизнь длинной в восемнадцать лет. Он спросил у Фэн Синя, что произошло, потому что кинутая фраза по телефону не давала ему возможности взглянуть на полную картину произошедшего. Внимательно выслушав, он кивнул головой и решил произвести несколько махинаций. Для начала стоило измерить давление и пульс с помощью тонометра. Получив результаты, сделав ещё что-то, нажимая на разные места на теле Му Цина, Хуа Чэн немного сдвинул брови к переносице, и задумался. Для Фэн Синя было странно видеть такое состояние старшего бариста. Обычно это ничего хорошего не сулило. — Фэн Синь, ситуация очень странная. Это не похоже на инфаркт миокарда, Му Цин так быстро в сознание не пришёл бы. Сейчас он просто спит. Единственное, что могу сказать в данной ситуации, не зная почти ничего, это может быть переутомление, достигнутый предел нервной системы, неправильный образ жизни. Мы оба работаем в одном месте, я очень много читал исследований о кофе, его влиянии на нервную систему. Я не знаю, Синь, каким идиотом надо быть, чтобы найти такое чудо на улице. Ты его руки видел? Я не знаю, что это, но учитывая его телосложение, я бы предположил, что он принимает запрещённые вещества. Тогда ситуация становится понятной, что произошло. Но также это может быть не из-за этого. — А что у него с руками не так? — Посмотри сам. Только не разбуди его. Фэн Синь сначала не понимал, о чем говорить Хуа Чэн. Вчера Му Цин ходил в футболке, на его руках не было ничего странного. У него очень бледная кожа, если что-то было бы не так, то скорее всего он бы это заметил. Младший бариста посмотрел на левую руку, которая была перевёрнута ладонью к верху. Сначала он не заметил, что не так. Но спустя время Фэн Синь заметил на руке различные рубцы, напоминающие даже шрамы. В каких-то местах их было больше, а где-то меньше, но самое главное – они были белее самой кожи. Поэтому Фэн Синь и не заметил вчера ничего. Шрамы на руках можно было увидеть лишь в трëх случаях: на загорелой коже парня, если рассматривать вблизи или знать о них. Фэн Синю вспомнился Се Лянь. Он проглотил комок неприятной слизи в горле, отошёл от Му Цина. — Я не думаю, что он наркоман. — Я тоже так думал раньше о людях. — сказал в никуда Хуа. — Это селфхарм. Это. Он сам сделал. — Фэн Синь, ты буквально подобрал этого человека с улицы, — скептическим тоном сказал старший бариста. — Откуда ты можешь такое утверждать? — У Се Ляня были такие же. — раздражённо ответил младший бариста. — Но.. — Он не только принимал, но и занимался селфхармом. Это было до его знакомства с тобой. И такие шрамы они другой формы. — Почему ты мне не сказал раньше? — холодным и отрешенным тоном спросил Хуа Чэн. — А чтобы ты сделал? Он давно не наносил себе боль таким образом, если бы ты начал ворошить его прошлое и раны, то Се Лянь мог покинуть состояние ремиссии. Как было с наркотиками. — Не напоминай. Оба бариста замолчали, каждый из них думал о своём. Тема Се Ляня коснулась жизни каждого из них. И как оказалось, не только их двоих, а Му Цина тоже. Фэн Синь хотел изначально об этом сказать Хуа Чэну, но что-то внутри него щелкнуло, из-за чего он абсолютно не хотел продолжать тему с их общим знакомым. — Давай. Обсудим Му Цина. — Да, отвлеклись, — добавил Хуа, — ты говоришь, что встретил его на улице ночью, потому что он не успевал в общежитие, и хотел всю ночь шастать по улицам, а после пойти заниматься музыкой, сразу, как откроется колледж? — Верно. Не гадаю на кофейной гуще, на кофе также, но посмею предположить, что так уже было. Он был достаточно осведомлён о ситуации, состояние было спокойное. — Тогда пока что делаю прогноз на переутомление, тогда нам становится понятно, почему он сейчас уснул. Но вот сердце. Это остаётся под вопросом. И твои действия, конечно, они лишними не были, но сомневаюсь, что он так остро в этом нуждался. — Слушай, Хуа, а он американо любит. И этот кофе его не бодрит, он пьёт его для вкуса. А ещё он курит. — Вот детальки пазла и собираются. Сходи и нюхни его шарф и пальто. Скажешь, насколько сигаретами пропитались. Я пока подумаю над теми фактами, что мы имеем. 'Ситуация странная. Это не был инфаркт миокарда, иначе сразу, как Му Цин уснул, он бы скорее всего умер. Могло ли что-то произойти, что заставило бы его пережить душевно тяжёлую ситуацию, из-за чего нервная система не выдержала, будучи на грани, из-за чего он потерял сознание и не смог задышать? Выглядит реалистично, но надо выявить причину потери дыхания', — размышлял про себя Хуа Чэн. — Пропитано насквозь. Мне кажется, такой запах не отстирывается, — вырвал из мыслей голос Фэн Синя. — Неправильный образ жизни. Курение и не нормированные дозы кофе как минимум. Отсутствие корректного режима сна, порой может и просто сна. Единственное для меня остаётся загадкой — почему он не дышал. — Извините за то, что прерываю, но Вы кто? — вдруг спросил Му Цин, проснувшись недавно, он услышал речь, которую не мог разобрать. — Ого, так быстро проснулся, — прокомментировал старший бариста. — Я Хуа Чэн, знакомый Фэн Синя. Считай, что на приёме у врача, который не запишет твои диагнозы, а всё сказанное останется между нами. Что ты можешь сказать о своём состоянии? — Он может выйти? — Му Цин посмотрел в сторону Фэн Синя. Младший и старший бариста были удивлены. Младшего бариста это шокировало больше, но получив положительный кивок головой, он вышел из комнаты, закрыв дверь. 'Пойду покурю и в магазин схожу, всё равно они долго будут говорить', — подумал и решил для себя Фэн Синь, и, накинув куртку и шарф, отправился на улицу.

***

— Вы хорошо знакомы с врачебным делом? — Вполне. — Я могу быть. — Му Цин подбирал слово, будто осознавая, как это нелепо будет звучать, учитывая его положение, — уверен в информации предоставленной вам, то есть во врачебной тайне? — Можете. Я сын двух врачей. Мне бы такое не простили, – смеясь на последних словах произнёс Хуа Чэн. – Даже если Фэн Синь будет допрашивать? И просить рассказать? – Даже если он. Конфиденциальность я обеспечу Вам, – убедительным голосом говорил сын двух врачей, – и всë же, расскажите о произошедшем от Вашего лица. – Я правильно понимаю, что потерял сознание и не дышал, после чего Фэн Синь сделал искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, после которых я пришёл в себя на некоторое время и уснул? – Верно. – Тут.. Долгая история. – Рассказывайте. Пока мы не разберёмся, что с Вами, мы будем вынуждены находиться в этой комнате. – Хорошо. Я – аллергик. Я несколько раз пережил Отëк Квинке, меня увозила реанимация. Причиной тому был запах духов. Я от них задыхаюсь. И многие другие запахи также не переношу. Ещё много пищевых ограничений. – На лекарства есть? – Пока не выявляли. – Хорошо, продолжайте. – Я думаю, Вы знаете о том, что аллергену свойственно накапливаться в организме человека. У меня произошёл именно этот эффект 'накопления' из-за того, что я курю. В большей степени из-за этого. Это то, что я знаю, – рассказывал Му Цин с осторожностью, будто боясь, что его сейчас прервут и скажут выметаться, потому что он несёт бред, – точнее, предполагаю. – Но у Вас ещё пониженное давление и с сердцем проблемы. – С сердцем, наверное, из-за кофе, я его слишком беспорядочно пью. Возможно из-за того, что мне некогда отдохнуть.. – Му Цин резко поменялся в лице, и если раньше оно было спокойным, то сейчас в этих чертах начала появляться паника. – Сколько сейчас времени? – Это не так важно, – спокойно ответил Хуа Чэн. – Сколько времени? – немного на повышенных тонах спросил вновь Му Цин. – Вы не закончили рассказ. – Вы можете сказать время? – Вам куда-то надо идти? – Да, в колледж заниматься, – Му Цин начал говорить быстро и чуть ли не в шаге от бешенства. – Мне скоро экзамены сдавать, я не готов, я пианист, мне надо.. – Успокойся, – сказал Хуа Чэн и положил руку на плечо Му Цину. – Экзамены – это не самое важное в жизни. – Вы не поймете меня, – холодно ответил Му Цин, убирая руку сына врачей с плеча, отворачивая голову в сторону окна. Наступила тишина. Хуа Чэн никуда не уходил и обдумывал услышанное. Блондинисто-шатеновое чудо – курящий аллергик, которому может светить астма в недалёком будущем, а от слов про экзамены и образование, он чуть не наорал на него. Но сдержал себя и начал молчать. Му Цин в свою очередь очень хотел узнать время, потому что он точно упустил много в занятиях. Он хотел знать насколько. Ему надо было учить очень много по фортепиано, и даже если сейчас два часа дня, это не значит, что он в три может начать заниматься, ведь скорее всего класс с роялем уже занял другой парень, надо ждать, пока освободят кабинет.. Сплошные сложности. – В Ваших интересах закончить рассказ, чтобы освободиться и узнать время, – вытащил из размышлений сын врачей. – Зачем Вы вообще меня слушаете? Вам какая польза от этого? – едко задал вопросы Му Цин. – Потому что меня попросил Фэн Синь Вас осмотреть. – И? – Он редко просит меня о чем-то. Тем более осмотреть непонятного человека, – слова произносились с оскорблением, потому что ситуация начинала выводить Хуа Чэна из себя, – с улицы, беспокоясь о нём. Вы напоминаете ему прошлое, которое он так пытается забыть. Давайте закончим диалог, и Вы исчезнете навсегда. – Я не просил мне помогать, – отрешенно ответил Му Цин. – А меня просили. Я не могу отказать Фэн Синю. Оба парня замолчали. Хуа Чэн мог находить подход к людям, но что-то было в Му Цине такого, что не давало с ним найти компромисс. Му Цин просто не доверял незнакомцу, хотя в его положении.. – Хуа, ты там закончил? Я уже даже покурить сходил, – раздался голос Фэн Синя, вернувшегося из магазина. – Мы даже не начали, Синь, – ответил Хуа Чэн. – Господь с вами двумя, что там не так? – Ты у своего чуда спроси, почему он разговаривать не хочет с тем, кто может ему правда помочь. – Хуа, я же говорил.. – Фэн Синь сокрушенно выдохнул, и показал ему жестом, чтобы тот вышел из комнаты, оставив его с Му Цином наедине. Хуа Чэну дважды повторять не надо было. Он вышел из комнаты и отправился коротать время на кухне. – Му Цин, давай поговорим. Пианист сидел на кровати Фэн Синя, рядом с ним лежало скомканное одеяло. Парень выглядел болезненно, из-за недавно пережитого он стал выглядеть бледнее, а синяки под его глазами стали смотреться ярче благодаря контрасту. Удручающее зрелище, как могло показаться на первый взгляд. Однако во взгляде Му Цин виделся стержень, который не был сломлен. Стойкость, умение держать себя в руках, сила воли – всë это было видно в его взгляде. Не зря говорят, что глаза – зеркало души. Многие, правда, забывают, что у зеркала есть и обратная сторона, которая не видна сразу. Часто о ней и не думают, что она является тылом самого зеркала. – Что ты хочешь от меня услышать?

'Как формально, раздражает аж', – подумал про себя Фэн Синь после вопроса.

– Почему ты был на грани смерти? 'Я смерти партнёр вечный в вальсе, Меня у неё ты не отберëшь. Сколько было попыток – все тщетно, Не думай, меня не спасти', – ответил мысленно Му Цин. – Я порвал все связи с одним человеком, который был в моей жизни не на последнем месте. От этого начался приступ аритмии. – А задыхаться? Это было из-за этого? – Мне курить нельзя. Да и кофе тоже.. Нежелательно, – смеясь на последнем слове ответил Му Цин. – А как это связано? – спросил Фэн Синь и сразу же поймал недоумевающий взгляд собеседника. – Курение и задыхание? – Накопительный эффект, который обострился вместе с сердцем. Бывает? Не умер ведь. Фэн Синь не мог принять факт того, что парень, который сидит перед ним, болен от аритмии, лечение которой, чаще всего, подлежит только через операционный путь. Также тот страдает от аллергии, которая также ни к чему хорошему не ведёт, а ещё ему без разницы на своё здоровье. Невероятно! 'Люди, пьющие американо, странные', – подумал младший бариста. Однако он все ещё не задал все вопросы, что его интересовали. – Му Цин, ещё вопрос. – Допустим, что я тебя слушаю и собираюсь отвечать, – с долей язвительности ответил парень. – Почему мы проснулись в одной кровати? Теперь настала очередь Му Цин почувствовать себя неловко, и даже зная, что сказать, он понимал, что так, наверное, не стоило поступать. Несмотря на то, что это бы противоречило его принципам, но они были ему дороже. Теперь бы в кратце, не углубляясь в суть, надо объяснить это другому человеку. Парень громко выдохнул, закрыв глаза, и, помолчав ещё пару минут начал рассказывать Фэн Синю ночную ситуацию. – Я объясню, – сказал парень, – но сначала ответь на мой вопрос. Ты помнишь свои кошмары, которые тебе снятся ночью? Фэн Синя передëрнуло от сказанных слов. Какой-то посторонний человек будет сейчас его душу и его самого потрошить? То, что он так долго избегал? – Тебе какое дело до того, что мне снится? – отрезал Фэн Синь почти сразу же. – Вот оно как, – многозначительно ответил Му Цин, – я понял. Тогда поясню, как смогу. У меня хроническая бессонница, я не мог уснуть. В районе четырёх утра, я услышал человеческую речь, которая принадлежала тебе, – начал серьёзное повествование парень, – если ты конечно, тут в заложниках никого не держишь, и я не очередная твоя жертва, – с долей чëрного юмора продолжил говорить пианист. – Я пошëл проверить тебя, мало ли, что случилось. Ты говорил во сне, просил тебя.. – Я знаю, о чем я просил, – скривив губы, прервал Фэн Синь. – Не напоминай. – В этом месте меня и допрашивают, и потрошат на личные темы, и время не говорят, так ещё и прерывают, – сопровождая смешком, перечислял Му Цин. – Ты точно не маньяк? – Не смешно, – ответил младший бариста. – А мне – да. Бегаешь от своих же проблем. Но не мне судить, и дело меня не касается. Вскрывать твою душу я не собираюсь, меня это не интересует. Так вот, о чем же я.. – Му Цин сделал вид, что призадумался на последних словах и поспешно продолжил говорить. – В какой-то момент ты начал просыпаться и задыхаться. Я принёс кружку воды, заставляя тебя выпить содержимое. В какой-то момент, ты сам схватил меня за руку и не отпускал. Когда же я попросил это сделать, ты сказал: 'Пожалуйста.. Останься со мной. Я боюсь'. После ты повторил эти слова. – Почему ты меня не разбудил? – Я знаю, что после кошмаров люди не засыпают. Услуга за услугу, не более. Я не гей и не легкодоступный, чтобы прыгать в кровать к незнакомому парню. Но всё же ты доспал свои несколько часов и чувствовал себя лучше в течение дня. А я имел возможность не бродяжничать по улице ночью. Фэн Синь был ошарашен. Оказывается, что произошедшее в большей степени произошло из-за него самого. И 'услуги за услугу', но если быть честным, на парах было правда легче находиться, потому что он первый раз за несколько недель, спал необходимое для организма часов сна. – Теперь, всë спросил? – Да, всë. – Я, наверное, пойду. Мешать буду. Загостился. – А позавтракать? Время уже почти три часа дня, а ты ещё ничего не ел. Общажный ведь. Пошли на кухню. Там Хуа скорее всего уже что-то приготовил, пока мы с тобой говорили. – Ладно, пошли, – сказал Му Цин, и, приняв помощь в подъëме с кровати в виде руки Фэн Синя, который слегка улыбался, ответил ему тем же. Улыбка человека напротив него ощущалась, как что-то тёплое. На улице начался холодный проливной дождь.