Taming the street racer

Грейсон • • • Сидя в одиночестве на диване, я чувствовал себя оцепеневшим. Образ ее сломленного, искаженного болью лица, медленно исчезающего за холодными металлическими дверями, выжжен у меня в памяти, и он будет преследовать меня. Мои руки крепко сжаты, я помню, как она таяла в моих пальцах. Она ушла, как шелк, мягкая и теплая в моих руках. Но потом она выскользнула, вырвавшись из моей недостойной хватки. И это моя вина, что я позволил ей уйти. Это моя вина, что все так обернулось. Последние несколько дней я только и мог думать о ней, ее дикая улыбка и озорные карие глаза отвлекали меня от всего. Что-то в том, как она теряла себя в моменте, сосредотачиваясь на тебе, как будто ты единственный человек в мире. У нее был дар видеть меня насквозь, сквозь повреждения, которые меня определяют. Она была наркотиком, проникавшим в мои вены и полностью разрушавшим мою жизнь. К черту, одна только мысль о ней была опиатом, достаточно сильным, чтобы свести меня с ума. Ривер никогда не должна была приближаться так близко, в моем доме, в моих объятиях. Но огонь в ее глазах, когда мы впервые встретились, ярко горел даже перед лицом гнева и ярости, с самого начала пленив меня. Она была моим маленьким огоньком. Я знал, что эгоистично хочу знать каждую ее часть, изнутри и снаружи. С этого момента я не мог себя контролировать, постоянно возвращаясь за добавкой и игнорируя тот факт, что это плохая идея. Я открылся ей, и она вошла прямо в мой мир. И вот в чем дело: она идеально вписалась. Вчера вечером под звездами, наблюдая, как она запрокидывает свое безмятежное лицо к небу и вдыхает ночь, я понял. Она слишком близко подобралась. И я позволил ей. Я потерял контроль, увлекшись тем, что она заставляет меня чувствовать, и я потерял голову. Она была светом в моей жизни, хотя я заслуживал вечно ходить во тьме. Я знал, что если я позволю ей упасть в черную дыру моей жизни, она никогда не оправится. Когда она начнет узнавать настоящего меня, демонов, которых я вижу каждый раз, когда закрываю глаза, она никогда не станет прежней. Я разрушу ее, как я разрушаю все. Но то, как она затуманивает мои чувства и вторгается в каждую мою мысль, — решение спасти ее от меня было самым трудным решением, которое мне когда-либо приходилось принимать. Я не могу ясно мыслить, когда дело касается ее. Я понял, что я — чума в ее жизни, жадно принимающий ее как должное. Я не мог позволить этому продолжаться. Когда я услышал ее голос по телефону, я собрался с силами и попытался объяснить ей, что я не подхожу ей. Холодно оттолкнув ее, я попытался спасти ее от сердечной боли. Пытался донести до нее, что я не тот, кто ей нужен. Но этого было недостаточно. Я ненавидел это, даже когда пытался оттолкнуть ее и спасти от себя, мне удалось и это испортить. Я испортил жизнь своим родителям. Я испортил жизнь Грейси. Я испортил свою собственную жизнь. Теперь я вожусь с Ривер, первым человеком, кроме Грейси, который заставил меня чувствовать что-то, кроме ненависти к себе и тьмы. Я вожусь с жизнью единственного человека, который, кажется, понимает меня. Наверное, я просто делаю то, что у меня получается лучше всего. Я собирался просто порвать с ней, сказать ей, что больше не хочу ее видеть. Это был план, пока она не вошла, выглядя как все, чего я не заслуживал. Красота, доброта, невинность. Я снова сдался, позволил ей остаться, подарил ей подарок, который никогда не должен был покупать. Я снова все испортил, обманув ее и дав ей ложную надежду, что я могу быть чем-то большим. Я заставил ее поверить на долю секунды, что она может быть счастлива со мной, потому что я чертовски эгоистичен. Затем она обняла меня, ее тело прижалось к моему, и я потерял контроль. Я посмотрел на ее идеальные губы в форме сердца и так сильно захотел показать ей, как сильно она мне дорога. Прижаться губами к ее губам, притвориться, что я могу быть тем, кем она меня хотела видеть, — это было сильнейшее желание, которое я когда-либо испытывал. Глядя в глубины ее глаз, чувствуя ее собственное желание ко мне, я почувствовал себя живым. Я был так близко к ее губам. Я был так близок к тому, чтобы разрушить ее. Поэтому я потерял контроль самым ужасным образом, замаскировав свои сильные чувства к ней и поддавшись первобытному желанию, которого от меня все ожидают. Я исследовал ее тело, что никогда себе не прощу. Все было как в тумане, позволяя самым темным частям меня подняться на поверхность и показывая ей беспорядок, в который она не хочет ввязываться. Она сказала мне остановиться, я изо всех сил пытался сохранить максимально холодный взгляд, пока она отползала. Я наблюдал, как на ее лице появлялось осознание, ее глаза затуманивались, когда она видела настоящего меня. Неисправимого меня. Наблюдая, как ее прекрасное лицо искажается от боли, я понял, что добился успеха. Я причинил ей боль. Я спас ее, оттолкнув достаточно сильно, чтобы она больше никогда не пострадала от меня. Я проигнорировал стук в моей пустой груди и наблюдал, как она уходит, давая понять, что она никогда не попытается вернуться. Говоря себе, что так будет лучше, если я буду далеко от ее сладкого искушения. Я игнорирую желание бежать за ней. Потому что я знаю, что за нее стоит бороться, я знал это с того момента, как увидел ее. Но проблема во мне. Я ничего не стою, уж точно не ее.