Три месяца - Не Хуайсан

*** Про себя Хуайсан отметил, что с момента, как Вэй-сюна сбросили на гору Луаньцзан, прошло уже две луны. Это неизбежно должно было случиться - они вызвали к себе интерес. Они старались быть незаметными. И все же, как бы они с А-Мэем не были осторожны... ...Они сидели в чайном доме, поздний ужин был скудным, есть не хотелось обоим из-за беспокойства: на этот раз в сторону Могильного Холма ушел довольно большой вэньский отряд. Хуайсан заказал вина, и они с Линьмэем приговаривали его потихоньку. Разговаривали не много. Судя по всему, за ними наблюдали, и Хуайсану показалось правильным сыграть более пьяного, чем он был на самом деле. /Лучше дать им возможность задать свои вопросы... Возможно, мне удастся влить им в уши свою версию.../ - Ещё вина! Вино у вас хорошее, веселит разум и радует душу... Подавальщик подошёл к ним с ещё одним кувшином и осторожно поинтересовался: - Молодым заклинатели понравилось вино? Да, наше вино действительно неплохое. А зачем уважаемые заклинатели так часто хотят к проклятой горе? - Охотиться на нечисть - наш долг, - икнув для вида, выдал А-Мэй. - Неужели ночная охота удалась, и достопочтенные теперь празднуют? Линьмэй, снова переодетый в юношу, покачиваясь, поднял чашку с вином и громко провозгласил: - На вашей проклятой горе завелся демон! Недаром Вэнь Чао отправляет туда отряды для его усмирения... Хозяин заинтересовался разговором, и не только он один. Вокруг их стола стали подтягиваться местные. Хуайсан поднялся на ноги и пьяным голосом начал рассказывать: - Луаньцзан была проклята из-за большой битвы, и от того, что по приказу Вэнь Чао туда сбрасывают невинных людей, проклятие укрепилось. А мы как раз решили у вас задержаться и посмотреть, что за нечисть там завелась. Народ вокруг стал тихо и возбуждённо перешептываться. Их здесь знали, по крайней мере, Хуайсана знали хорошо. Он никогда не называл своего имени, но уже успел примелькаться. Сплетни и слухи расползаются быстро, и даже со своим слабым золотым сосредоточием, он успел помочь парочке жителей, избавив тех от нечисти. Хуайсан поднес чашку ко рту и выпил. Потом показательно зашатался и рухнул на стул. А-Мэй подлил ему ещё. А собравшиеся вокруг люди стали упрашивать рассказать ещё. - У вас завелся демон, - Хуайсан кивнул на просьбы и продолжил, - Очень сильный... По ночам он взбирается на вершину и играет на флейте. - Он покачнулся даже сидя и с трудом опёрся на локоть. - Он становится сильнее... Лучше держаться от горы подальше... Щепотки вокруг усилились. - Да, Вэнь Чао лютует... - Уже который отряд отправил... - Никто с горы не вернулся... Хуайсан уже все просчитал и в душе довольно потирал ладони. - Демон становится сильнее. Сегодня он уже играл днём! Вокруг местные поёжились от страха. Щепотки понеслись с удвоенной силой. - Воистину душераздирающие звуки... Сам слышал... - Сосед-травник тоже слышал, он вечером возвращался с гор... Травы там собирал... Нечеловеческие звуки... - Ужасной силы демон, наверное, если даже днём играет... Хуайсан сделал вид, что задумался. Сидеть в Илине так долго они не могли: брат прислал вестника, что волнуется. Хуайсану следовало показаться в Нечистой Юдоли. - Мы не можем здесь долго оставаться, - сиплым голосам проговорил Хуайсан. - Нам надо идти дальше. И справиться с вашим демоном нам не под силу. Вокруг народ загомонил, их начали упрашивать ещё повременить с уходом, задержаться ещё ненадолго. - Как же мы без вас... - А вдруг демон совсем осмелеет... - Что же мы будем делать? Хуайсан оглядел толпу мутным взглядом. Потом выпил ещё чашку и кивнул спутнику. - Мы пошлем письмо в наш бывший орден, - заплетающимся языком пообещал он. - Может они кого к вам пришлют... Вокруг послышалось: - Правильно, на Вэней надежды нет. - Им все равно, что у нас творится... - Да, напишите... - Пусть пришлют кого... А-Мэй уже догадался, к чему клонит Хуайсан, стукнул кулаком по столу. Чашки на нем задребезжали. - Они не станут никого посылать, - отрицательно покачав головой тихо сказал он. - Вэни сбросили на гору много заклинателей. Даже молодые благородные господа не смогли от них спастись... Вокруг народ заволновался. Кто-то помянул Вэй Усяня. Хуайсан икнул и медленно проговорил: - Тогда мы пошлем весть одному нашему другу, он тоже бродячий заклинатель... Возможно, он сможет к вам прийти и помочь... А-Мэй пьяно ухмыльнулся и кивнул, чуть не завалившись вперёд: - Да, возможно, он придет. Он сильный, он сможет усмирить вашего демона... Хуайсан оглядел толпу, поднес палец к губам: - Только тссссссс! Вэнь Чао его не любит. Он как-то отобрал у него добычу на ночной охоте... А-Мэй кивнул. - Прикончил яогуая, пока тот хлопал глазами... А его девка размахивала клеймом... Вокруг послышались понимающие смешки. - И если Вэнь Чао узнает... Тут хозяин гостиницы и хозяин чайного дома произнесли одновременно: - Мы будем немы, как могила... Нам никто, кроме него, не поможет... Все вокруг стали клясться, и хотя Хуайсан им ни на медный вэнь не верил, вероятность, что страх перед демоном заставит их выполнить клятву, все же существовала. Побыв в Илине ещё пару дней, они отправились в Цинхэ. *** Брат встретил его спокойно. Окинул внимательным взглядом его спутника и поинтересовался: - И как прошла разведка? Какие-то вы оба отощавшие, словно охотились... Хуайсан съежился под внимательным взглядом, вокруг них было слишком много людей, чтобы быть искренним. - Большой брат, мы следили за обстановкой в Илине. Вэнь Чао теряет своих солдат понапрасну. Он посылает отряды на Могильный Холм. Оттуда ещё никто не возвращался... Линьмэй поклонился. - Докладываю Главе ордена Цинхэ Не. Пока Вэнь Чао сидит в Надзирательном Пункте в Илине. Похоже, что он или боится, или караулит кого-то... - Недолго ему осталось, - уверенно проговорил Не Минцзюэ. И поделился с братом и его спутником новостями. Наследник клана Юньмэн Цзян, Цзян Чен собрал Военный союз из небольших кланов и был намерен присоединиться к войскам в Цинхэ. Они объединились с Лань Ванцзи, а после направились в Цинхэ. О Вэй Ине ничего никто не знал. Ланьлин Цзинь собирал войска, но делал это тихой сапой, особо про это не крича. *** Очередной Военный совет включал Не Минцзюэ, Цзинь Цзысюаня, Цзян Чена и Лань Ванцзи. И Не Хуайсана за стеной. Неофициально. Обсуждались недавние новости по Юньмэн. Вэни фактически вырезали весь клан... - Сейчас Надзирательные Пункты в Лань и Цинхэ разгромлены. Цзэу-цзюнь лично повел адептов ордена Лань в Облачные Глубины. Уверен, что скоро мы сможем уверенно завладеть всей местностью в Гусу. В таком случае остаются только Юньмэн и Илин. Молчавший до этого Лань Ванцзи развернулся всем корпусом к Не Минцзюэ. Совершил уважительный поклон. - Чифэн-цзунь! Ванцзи пойдёт на передовую! Вслед за ним вскочил Цзян Чен. - Я тоже готов! Минцзюэ, раздумывая, спросил у обоих: - И куда же вы готовы отправиться? Цзян Чен мгновенно ответил: - В Илин! Лань Ванцзи только молча подтвердил этот выбор. Минцзюэ продолжил раздумывать. - Илин... Он находится в тылу юго-западных земель... Под боком у Цишань... Место почти неприступное... Лань Ванцзи произнес, настаивая: - Чифэн-цзунь. Тот поднялся из-за стола, сошел с помоста и встал перед юношами. Кивнул. - Хорошо. Отправляйтесь. Завтра выходите. Избегайте крупных дорог, чтобы не вспугнуть противника. Ответом ему послужили два молчаливых поклона. Юноши тут же пошли собираться в путь. Хуайсан пока решил не выходить из-за стены. И не смотря на беспокойство брата о судьбе Мэн Яо, не рассказывать ему, что тот был в Юньпине. Это показалось ему волнительным, но не стоящим особого внимания. Наутро он собирался снова ускользнуть в Илин, проверить, как там Вэй Ин. Примечание: *Приемлемая еда - В Китае, как и в Японии, существовало (и до сих пор имеется, правда, уже в меньшей степени) деление пищи на чистую и нечистую. Выращиваемые в домашних условиях птицы считались чистой пищей, дичь могла быть также чистой (фазаны считались хорошей пищей, поскольку относились к мифическим благопожелательным символам, голуби никакого благородного подтекста не несли, так что их ели в основном бедняки, которое, как известно, всегда питались, не пойми чем). Морская рыба долгое время считалась нечистой, пригодной к употреблению долгое время считалась лишь пресноводная рыба. В одном из писем эпохи Эдо один из аристократов сетует на то, что нравы опустились так низко, что в прибрежных районах бедняки стали есть тунца... Аналогично, пища, выращенная в нечистых местах считалась нечистой. Напоминаю, что в древности мясо не было постоянным в рационе наций, практикующих буддизм и даосизм, с их доктриной непричинения вреда живым существам. Молоко считалось лекарством, чай после прихода буддизма употреблялся как тонизирующее средство для поддержания бодрости при медитациях и как лекарство. **Шесть благородных искусств - описание восходит к Конфуцию, который считал, что образованному человеку необходимо владеть шестью благородными искусствами: искусством выполнения ритуалов (как проявление обычая поклонения предкам и не только), искусством исполнения и понимания музыки, стрельбой из лука, каллиграфией и математикой. В своей школе он обучал всему этому, его ученики, которые были из разных земель, разнесли его учение по своим странам и многие стали великими личностями. Например, одним из них был изобретатель японской азбуки.