Last of a Dying Breed

      Йен медленно выныривал из сна.       Даже в такую рань летнее утро было ярким и оживлённым, постепенно растворяя сон Йена, пока он не проснулся окончательно.       Когда Йен открыл глаза, лицо Микки находилось всего в нескольких дюймах от его собственного. Они все еще были разделены преградой из подушек, окружающих Микки, чтобы держать его на боку во время сна, но каким-то образом ночью Микки передвинул всю конструкцию ближе к Йену. Он выглядел очаровательно.       Йена никогда раньше не привлекало смотреть, как кто-то спит. Ну, за исключением его младших братьев и сестер. Но сейчас он искренне чувствовал, что мог бы лежать здесь весь день и наблюдать за спокойным дыханием Микки. Волосы парня казались такими темными на фоне белой подушки под ними. Йен не смог удержаться от того, чтобы провести рукой по макушке Микки. При этом он задержал дыхание, как будто это могло помочь ему достаточно сосредоточиться, чтобы запечатлеть в памяти этот идеальную минуту пробуждения рядом с Микки в первый раз.       Они рано легли спать. Йен был измотан на тот момент, когда принёс пиццу на ужин после прогулки со «стаей». Это был такой длинный день, поэтому Йен не протестовал, когда Микки предложил ему отправиться в постель. Раздевшись до боксёров и футболки, Йен только на мгновение ощутил неловкость, однако он был слишком уставшим и слишком жаждал быть рядом с Микки, чтобы долго держаться за своё смущение.       Тогда это были только они. Как будто так было всегда.       Они смотрели фильм на айпаде Микки и ели пиццу, делясь корками с собаками, которые развалились по всей кровати. Йен не помнил конец фильма, даже не заметил, как заснул. Все, что он мог вспомнить — это теплый голос Микки, бормочущий комментарии к фильму, и чувство себя полного удовлетворения.       — Засранец, — прошептал Микки, очевидно, не так глубоко спящий, как первоначально предположил Йен.       Пойманный с поличным, Йен покраснел. Голубые глаза Микки открылись, когда парень ухмыльнуться и мягко уткнулся носом в руку Йена, позволив ухмылке превратиться в спокойную улыбку.       — Привет, — произнёс Йен, оторвав голову от подушки, чтобы нежно поцеловать Микки в висок.       — Иди сюда, — промурлыкал Микки, положив руку на шею Йена, чтобы не позволить ему отодвинуться, когда тот попытался отстраниться.       — Подожди, я не почистил… — попытался слабо воспротивиться Йен, но Микки проворчал что-то, вероятно, означающее «мне похуй», прижав их рты друг к другу.       Поцелуй сразу углубился, когда язык Йена сонно и неторопливо скользнул по нёбу Микки, в то время как пальцы Микки сжали затылок Йена. Это было томно и идеально, даже несмотря на утреннее дыхание.       — Который час? — спросил Микки, продолжая перебирать пальцами короткие волоски на затылке Йена, когда поцелуй постепенно прервался. Приятно, комфортно, безупречно.       Не забывая о повязке, Йен осторожно положил руку на бок Микки.       — Точно нет семи, — всё, что он смог ответить. Его будильник еще не начал визжать, и собаки не требовали свой завтрак, так что, должно быть, было совсем рано.       Микки нахмурился, запустив руку под подушку и вытащив свой телефон, после чего недовольно застонал.       — Сейчас пять тридцать утра.       Бросив телефон, он подпёр голову рукой.       — Думаю, я заснул слишком рано. Извини, — Йен успокаивающе погладил ладонью бедро Микки, на что тот хмыкнул и облизал губы, затем позволив себе наклониться вперед и снова поцеловать Йена. Легко, тепло и медленно, как раннее летнее утро.       — Не стесняйся так извиняться всякий раз, когда разбудишь меня своей придурковатой физиономией, — ухмыльнулся Микки.       Йен снова попробовал губы Микки на вкус. Всего лишь глоток поцелуя. Ему пришлось быстро отстраниться, пока он не увлекся и не опьянел.       — Думаю, тогда я останусь.       Микки на мгновение прикусил губу, словно тщательно подбирая слова.       — Тебе не обязательно оставаться, — сказал он, и Йен в замешательстве наклонил голову. — Я имею в виду, я хочу, чтобы ты остался, просто знаю, что это выходные и…       Взволнованный, полный надежды взгляд Микки вызвал у Йена желание поцеловать его, поглотить. Прижать парня так близко к груди, чтобы в мире не осталось ничего, кроме Микки.       — Мик, — мягко проговорил Йен, — заткнись, ладно? Я же сказал, что помогу тебе, для этого нет никакого расписания. Кроме того, — он прервался, чтобы убрать несколько выбившихся волосков с лица Микки. — Я хочу быть здесь.       Быстро поцеловав Йена, Микки улыбнулся, после чего застонал, плюхнувшись обратно на живот.       — Ммм, — драматично зарычал он в подушку.       — Что случилось? — хохотнул Йен, погладив затылок Микки легкими, как перышко, прикосновениями.       Микки повернулся лицом к Йену, обиженно запыхтев.       — Мы не сможем трахаться дней десять.       Рассмеявшись, Йен наклонился, чтобы несколько раз чмокнуть Микки в щеку, пока тот не оттолкнул его с притворным раздражением.       После еще одного быстрого поцелуя Йен скатился с кровати и принялся натягивать джинсы.       — Только нужно будет сгонять домой и кое-что захватить. Не могу провести еще один день в этом нижнем белье.       — Секси, — фыркнул в подушку Микки.       — Просто пытаюсь помочь нам пережить следующие десять дней.       — Возьми фургон, — предложил Микки, с кряхтением перевернувшись на бок. — Не хочу, чтобы ты тащил свое барахло на L.       — Спасибо, — поблагодарил Йен, засовывая ноги в ботинки. — Хочешь кофе или завтрак, прежде чем я уйду?       Микки задумчиво хмыкнул.       — Ну, поскольку ты не можешь трахнуть меня, я полагаю, что блинчики могут быть приемлемой альтернативой.

***

      — В нашей гостиной какой-то левый чувак, — прокомментировал Лип из кухни.       Остальные Галлагеры выглянули со своих мест.       — Дядя Йен! — взволнованно завизжала Фрэнни, заметив Йена, и бросилась к нему со всех ног.       Он подхватил её, покружив в воздухе, вызвав у девочки звонкий смех.       — Привет, коротышка!       — Кофе? — предложила Дебби, уже протягивая ему чашку.       — Мгм, спасибо, — благодарно кивнул Йен, приняв кружку.       — Аллея позора? — спросила Дебби с понимающей усмешкой, с ног до головы окинув взглядом Йена в его помятой одежде.       — Он ранен, — вздохнул Йен. — Какое-то время никакой аллеи позора.       — У меня есть костюм медсестры, который ты мог бы одолжить, — со смешком выдала Тэмми из-за кухонного стола.       — Эй! — с протестом воскликнул Лип, в то время как остальные просто откомментировали со словами «фу, гадость!».       — Что ж, как бы мне ни хотелось продолжить этот ужасающий трёп, я просто зашел кое-что захватить, — сообщил Йен, кивнув в сторону лестницы.       — О, да? Ты съезжаешь? — ухмыльнулся Лип.       — Чур я займу его кровать! — завопил Карл с набитым ртом, за что тут же получил от Йена кулаком в плечо.       — Я не съезжаю, придурок, просто остаюсь у Микки, чтобы помочь с собаками.       — Меня заверили, что это не эвфемизм ни для чего! — объявила Тэмми присутствующим.       Йен закатил глаза и направился к лестнице, по пути потрепав макушку Лиама и поцеловав малыша Фредди, сидящего в детском стульчике.       Они с Микки не обсуждали, как долго Йен будет оставаться у него и будет ли там после выходных. Тем не менее, Йен упаковал одежду и лекарства примерно на десять дней.       Десять дней таблеток — это очень много! По пять таблеток в каждой секции его семидневного органайзера. Пара коробок для резерва. Внезапно он начал нервничать. Несколько застенчиво он сложил свою зубную пасту и зубную щетку поверх коробок. Йен понимал, что глупо было этого стесняться и решил особо не париться по этому поводу.       Микки был в курсе, что Йен болен. Он знал, что дерьмо Йена могло стать, за неимением лучшего слова, сумасшедшим. Любой, кто регулярно смотрел пятичасовые новости, видел, насколько плохим могло быть дерьмо Йена. Но между психической устойчивостью и новостным сегментом лежал целый мир, так много тиков, триггеров и странностей, с которыми Йен усердно старался справиться с момента своего ареста. Сейчас у него это хорошо получалось, и он чертовски много работал над этим, но все равно что-то могло сломаться по любой причине или вообще без таковой.       Йен сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.       К черту страх!       В открытую дверь ванной постучали, и Йен обернулся, чтобы увидеть Липа, стоявшего в дверном проеме.       — Ты собрал все свои вещи?       — Отвали, — покачал головой Йен. — Это ненадолго.       Лип ухмыльнулся.       — Вау. В прошлый раз ты не знал, нравишься ли ему или нет, а теперь ты переезжаешь. Вы, ребята, двигаетесь быстрее, чем пара лесбиянок.       — Спасибо за поддержку, — съехидничал Йен похлопав Липа по плечу, когда проходил мимо.       Быстро развернувшись, брат последовал за Йеном из ванной.       — Я поддерживаю тебя. Я знал, что ты ему нравишься, и думаю, это здорово, что ты этим пользуешься. Просто будь осторожен, хорошо?       Йен знал, что Лип — это просто Лип, и если бы кто-нибудь еще из его семьи сказал то, что иногда говорил его старший брат, Йен оторвал бы им головы (что они и делали друг с другом минимум пару раз за эти годы). Но Лип был другим. Он заботился о Йене так сильно, так яростно, что не всегда осознавал, как его слова могли быть истолкованы.       — Я буду, — ответил Йен, прежде чем обнять своего брата.       — Мягкая сучка, — прошептал Лип, целомудренно поцеловав Йена в щеку.

***

      Йен был на полпути к приюту со своей сумкой, стоящей на пассажирском сиденье, когда Брайан позвонил ему с экстренным сообщением.       Он наткнулся на бездомную собаку на свалке у своего дома по дороге на работу. Владелец никогда не присматривал за бедным животным, и теперь оно забилось под кузов наполовину разобранного пикапа, трясясь и отказываясь двигаться.       — Выглядит маленьким и слабым. Похоже, он побывал в драке или что-то в этом роде, — заключил Брайан, когда подъехал Йен.       Они вытащили ящик и бросили в него несколько лакомств, прежде чем расположиться на неудобном гравии, примерно в футе от грузовика.       Пёс был грязным и явно напуганным. Его мех покрывали земля и пыль. В темноте Йен не мог определить наверняка, но он был уверен, что когда-то это было белым. Животное было среднего телосложения, с большой головой и маленькими ушами, прижатыми назад от страха.       — Привет, милый, — мягко проговорил Йен, и пёс немного отступил назад.       — Все в порядке, малыш. Ты в порядке, — успокоил Брайан, но глаза собаки продолжили устало метаться между ними.       — Как долго ты пытался вытащить его? — тихо спросил Йен, глядя, как Брайан открыл пакет с вонючими собачьими лакомствами.       — Около сорока минут. Владелец двора пытался достать его со вчерашнего вечера. Он ничего не ел, но пил воду. Пришлось подвинуть чашку поглубже.       Брайан разломил одну из сушеных сосисок пополам и бросил ее под пикап. Пёс вздрогнул, когда угощение покатилось по гравию рядом с его передними лапами.       Они просидели там ещё какое-то время, тихо общаясь между собой и прерываясь, чтобы постараться успокоить испуганное животное, подбрасывая по очереди лакомства. Четвероногий настороженно хватал те, что приземлялись достаточно близко, но не приближался к остальным.       Когда с момента прибытия Йена прошёл почти час, Брайан получил от Эрла раздраженное сообщение.       Йен в отчаянии прижал тыльные стороны ладоней к глазам. Его мобильник тоже издал звуковой сигнал, и Йен застонал, ожидая такой же взбучки от Эрла.       Микки: совершенно не думаю о работе или о чем-то еще, но иногда нервных собак просто нужно подтолкнуть.       Йен коротко рассмеялся, прежде чем нажать большим пальцем на значок вызова.       — Надеялся, что Свити всё же спрячет твой телефон, — пошутил Йен после того, как Микки поприветствовал его невинным голосом.       — Я знаю все ее тайники, к тому же я выше, — объяснил Микки, и Йен практически почувствовал его дерзкую ухмылку сквозь трубку.       — Ах, кажется, теперь я начинаю немного лучше понимать всю эту собачью историю. Кто рассказал тебе про отлов?       Йен догадывался, что это был Кенни.       — Кенни. Он принес мне мою любимую ретро-игру, которая заставила меня почувствовать себя на все сто лет. Как там собака?       Йен вздохнул и наклонил голову, встретившись с упрямым взглядом животного.       — Бедняжка в ужасе. Сидит под грузовиком и близко к нам не подходит.       — Какие-нибудь признаки агрессии?       — Нет, не выглядит агрессивным, — поделился Йен, бросая взгляд на Брайана для подтверждения. Брайан коротко покачал головой. — Никакой агрессии. Просто чертовски напуган.       — Возможно, вам придется подтолкнуть его. В задней части фургона должна быть метла. Заблокируйте все выходы, кроме одного, и осторожно вытолкните его оттуда. У Брайана должно получиться надеть поводок и запереть его в клетке. Долговязый ублюдок может двигаться, когда ему нужно.       — Метла? — грудь Йена тревожно сжалась. Брайан поднялся на ноги, взяв с земли ключи от фургона. — Хм, разве я не должен позвонить Эрлу или кому-нибудь из других парней, чтобы сделать это? Я никогда этим не занимался…       — Галлагер, — сурово перебил Микки, как он делал, когда один из псов-близнецов совал свой нос в банку с лакомством. — Он не выйдет к вам сам. Вам придётся это сделать. Просто нежные подталкивания, как когда ты пытаешься разбудить бродягу, разлёгшегося на твоей лужайке, понимаешь?       — Да, я понимаю, — фыркнул Йен, подумав о Фрэнке.       — В противном случае бедняга будет прятаться там, пока не умрет с голоду.       — Хорошо, — тихо согласился Йен.       — Ты можешь это сделать. Брайан знает своё дело и ты тоже. А теперь иди достань собаку, отвези к Джули, а затем принеси мне сникерс из заначки Эрла.       Йен рассмеялся.       — Ты так и хочешь, чтобы я вечно дежурил в прачечной.       — Попробуй стирать грязную одежду заключенных в течение шести лет, сучка. Тогда можешь жаловаться. Моему организму нужны шоколад и сахар.       Оглянувшись через плечо, Йен убедился, что Брайан все еще находился в фургоне, прежде чем понизить голос до страстного и низкого.       — О, это всё, что нужно твоему организму, да?       — Отвали, Галлагер, — простонал Микки, — или меньше трепи языком и переходи от слов к делу!       — О, я…       — Нет! Я не могу дрочить на своей половине постели, но если ты не остановишься, я сделаю это на твоей стороне и заставлю тебя спать на мокром месте.       Йен ухмыльнулся, когда у него снова свело живот. «Твоя сторона, твоя сторона, твоя сторона», — продолжал скандировать его мозг.       — Ладно, надо идти помогать нуждающимся, бороться с преступностью и всё такое.       — Хорошо, крутой парень, — фыркнул Микки. — Просто помни, ты можешь это сделать!

***

      Микки был прав. Попал прямо в точку. Его план оказался настолько идеален, что когда Йен ехал к ветеринару, то не мог не восхищаться тем, каким удивительным был его парень.       Йен почувствовал такой прилив гордости, когда поднялся с земли с метлой в руке, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Брайан закрыл дверцу ящика перед растерянным животным.       Микки был прав! Йен мог это сделать. Он сделал это, и это было здорово!       Брайан следовал за ним на своей машине, а пёс, запертый в задней части фургона, тихо скулил. Йен стал разговаривать с ним, просто болтая мягким, непринужденным тоном, чтобы заполнить тишину. Постепенно скулёж начинал становиться все тише.       Собака была совсем не агрессивна, просто напугана, сбита с толку и, очевидно, ранена. Доктор Джули, окинув взглядом печальное, грязное животное, махнула им пройти в смотровую.       — Ему около двух или трех лет, — заключила она, осматривая зубы собаки.       — Что? Он выглядит старше, — удивился Брайан, приподняв бровь.       Доктор Джули горестно вздохнула.       — Он сильно недоедает из-за старых, плохо заживших травм и некоторых новых. Кто-то использовал его в собачьих боях.       Желудок Йена сжался от сочувствия, а грудь — от гнева. Трясущийся пес смотрел на него грустными карими глазами, и Йену хотелось обнять бедняжку одной рукой, а другой избить того, кто это с ним сделал.       — Он не агрессивен, — тихо заявил Йен, потирая ладонью голову пса. Тот не откликнулся, но и не ушёл от прикосновения.       — Если они не проявляют должного уровня агрессии при обучении, они могут стать собаками-приманками. Этому парню, должно быть, повезло сбежать.       Йен вдруг ощутил тошноту. Брайан сильно нахмурился, хотя Йен знал, что тот, должно быть, уже видел это бесчисленное количество раз. Он не мог винить его. Сам он никогда не сумел бы привыкнуть к такому.       — С ним все будет в порядке? — поинтересовался Йен.       — Скорее всего, — кивнула доктор Джули, — но завтра я сообщу вам точно. Как мы назовем этого парня?       — Брайан нашел его, так что ему и называть.       Брайан мягко улыбнулся, обойдя стол, чтобы обхватить морду собаки обеими ладонями. Пёс оказался немного более отзывчивым на прикосновения Брайана. Йен не стал принимать это на свой счет.       — Для меня он выглядит как «Чемпион», — заявил Брайан.       Доктор Джули снова кивнула.       — Идеально! Пусть будет Чемпион.

***

      У Йена не было ни минуты покоя, когда они вернулись от ветеринара. Закинув свою сумку в офис склада, он сразу принялся пополнять запасы лекарств для обхода, на который он уже и так опаздывал.       Закончилось тем, что он вручил Кенни Сникерс, попросив его отнести батончик Микки, на что Кенни отпустил какой-то мальчишеский комментарий о том, что не собирается выполнять вместо Йена какие-либо другие «закусочные поручения», и выскользнул из комнаты, прежде чем Йен успел треснуть его по руке.       После того, как он закончил, Йен захватил им обед из гастронома на углу, сказав себе, что это был жест благодарности за помощь в отлове. В основном так оно и было, но по большей части Йену просто был нужен повод снова оказаться рядом с Микки.       Когда он поднялся в квартиру, нашёл Микки сидящим на кровати и смотрящим видео на YouTube. Микки ухмыльнулся и отодвинул свой ноутбук, когда Йен вошёл, держа в руках коричневый бумажный пакет.       — Решил, что у тебя должен был разыграться аппетит, — пошутил Йен, и Микки быстро показал ему фак, прежде чем схватить пакет.       — Черт возьми, это бейгл с курицей терияки?! — восторженно выдохнул Микки, вытаскивая завернутую булку и прижимая ее к груди.       Йен ухмыльнулся.       — Ну, ты говорил, что они тебе нравятся.       — Ты нравифся больфе, — пробубнил Микки с полным ртом, уже с удовольствием пережевывая вкусняху, пока Йен пытался не обращать внимания на то, что фактически его только что назвали своим любимцем.       Сев на край кровати рядом с Микки, он достал свою собственную коробку картофеля фри с чили и лаймом, позволяя Микки украсть несколько в обмен на кусочек бейгла. Набив рот вкуснейшей едой, Йен застонал.       — Боже, это чертовски потрясающе! — протянул он, и Микки уставился на его лицо, облизывая губы. — Что? — спросил Йен, наконец проглотив еду.       Микки вздохнул.       — Ты не очень хорошо справляешься с тем, чтобы не быть неотразимым, чувак.       Йен не смог сдержать ухмылку, которая расплывалась на его лице.       — Неужели?       Микки закатил глаза и усмехнулся.       — Как будто ты не знаешь, что ты великолепен.       Быстро схватив Микки за шею, Йен притянул его к себе для короткого поцелуя с большим количеством влажного теплого языка, что заставило их обоих задрожать.       Когда они отстранились, глаза Микки продолжали скользить по лицу Йена, прежде чем он заскулил и толкнул того в грудь.       — И теперь ты также охуительно вкусный.       — Всегда такой, — подмигнул Йен, на что Микки снова толкнул его, показав средний палец.

***

      Последней работой Йена на сегодня было залатать неприятную ссадину на руке Эрнеза после того, как тот поцарапался о стену, уклоняясь от нападающей собаки.       — Это была моя вина. Не говори Микки, — все, что Эрнез сказал по этому поводу.       Йен неуверенно поджал губы, но в итоге кивнул.       Когда он наконец все закончил, то чертовски устал, поэтому, спустившись по лестнице в офис Микки и увидев, что Брайан уже ведет стаю на вечернюю прогулку, Йену захотелось расцеловать его.       — Микки там, наверху, утверждает, что ему разрешено принимать душ, — сообщил Брайан, когда подошёл.       Близнецы обнюхали пустые руки Йена в поисках угощения, хотя, похоже, остались вполне довольны почесыванием ушей, которое получили вместо этого.       — Ему нельзя мочить повязку или рану, — простонал Йен, кинув взгляд на лестницу, как будто Микки каким-то образом мог увидеть.       — Удачи, чувак, — пожал плечами Брайан. — Я замкну офис, когда верну этих парней.       Протянув руку, Йен сжал его плечо.       — Ты — мой спаситель.       Он чертовски устал, но все же умудрился подняться по лестнице как в офис, так и в квартиру, перепрыгивая через две ступеньки за раз, отодвинув тяжелую дверь как раз вовремя, чтобы услышать, как закрывается дверь ванной.       — О, нет, ты не должен, Милкович! — крикнул Йен, шагая в сторону ванной, чтобы сразу постучать. — Тащи сюда свою искалеченную задницу!       — Отвали, Галлагер! — огрызнулись из-за двери, но та чуть приоткрылась, когда Микки нажал на ручку, пропуская Йена внутрь.       Микки прислонился к раковине в одних боксерских трусах, скрестив руки на груди, и пристально уставившись в пол. Йен с удовлетворением скользнул взглядом по телу парня — по всей этой бледной коже, натянутой на впечатляющие мышцы — после чего снова посмотрел на лицо Микки.       — Я просто хочу принять грёбаный душ, чувак, — проворчал Микки, выглядя по-настоящему уставшим. — Всё ещё чувствую на себе этот больничный запах.       — То, что ты не можешь принять душ, не значит, что ты не можешь помыться, — произнёс Йен мягко, на что брови Микки взлетели почти до линии волос.       — О, да? Ты собираешься вымыть меня губкой, Галлагер? — Йен промолчал, и Микки продолжил. — Ну, это не то, чего я ожидал, когда ты впервые должен был увидеть меня голым.       Йен рассмеялся на реплику Микки, поднимая полотенце, чтобы тот мог сбросить боксеры и сесть на закрытое сиденье унитаза. Положив полотенце на колени Микки, он закрыл кран, когда раковина наполнилась теплой мыльной водой.       — Не волнуйся, ты сможешь потом сам помыть свое барахло, — успокоил Йен, макнув мочалку в воду, прежде чем немного отжать ее.       Опустившись на колени перед Микки, он опёрся на сложенное полотенце. Микки пристально смотрел на лицо Йена, губы его были слегка приоткрыты, как будто он вот-вот должен был начать задыхаться.       Полотенце слегка сдвинулось, когда член Микки стал реагировать на сложившуюся ситуацию. Щеки вспыхнули парня почти мгновенно, и Йену пришлось прикусить одну из своих изнутри, чтобы удержаться от ухмылки.       — Биология не была добра ко мне на этой неделе, — пробормотал Микки.       На этот раз Йен не сумел сдержать тихое хихиканье, которое вырывалось из его груди. Но, очевидно, именно это немного расслабило Микки, и Йен наклонился, чтобы поцеловать его голое колено.       — Я позабочусь о том, чтобы биология компенсировала это на следующей неделе.       — Ты совсем не помогаешь, — застонал Микки       Весело улыбнувшись, Йен начал растирать мыльной мочалкой вверх и вниз голени Микки, потянул за лодыжку, поднимая чужую ногу, чтобы устроить ее на своем бедре. Натянул теплую тканевую мочалку на уставшие мышцы Микки, осторожно протирая икру, коленную впадину, лодыжку и ступню.       Намереваясь проделать то же самое с другой ногой, Йен взялся за вторую лодыжку Микки и поднял взгляд, чтобы обнаружить, как парень наблюдает за ним с ошеломленным благоговением.       — Я так мыл своих младших братьев и сестру, когда не было горячей воды. И это было все время, пока моя сестра не начала сама платить по счетам, — мягко объяснил Йен, не упуская из виду, как выражение лица Микки сменилось, превращаясь в теплую нежность.       — Я думаю, что мой первый горячий душ был в колонии для несовершеннолетних, — поделился Микки, и наступила пауза, прежде чем двое мужчин разразились смехом.       Йен наклонился к раковине, чтобы снова намочить мочалку и отжать ее, прежде чем обратить свое внимание на сильные бедра Микки. Тут же поймал себя на том, что задержал дыхание, чтобы не застонать при виде этих крепких мышц, обернутых в молочно-белую кожу, лишающих его мозг кислорода. Это было единственное, что он мог сделать, чтобы остановить себя и не уплыть в горячие фантазии об этих великолепных бедрах, плотно сомкнутых вокруг его талии.       — Чувак, тебе лучше убрать это мечтательное выражение со своего лица, — предупредил Микки. — Если только ты не хочешь получить по лицу моим членом.       Йен пожал плечами, как будто он действительно не возражал бы, и Микки захныкал от разочарования, толкнув его в плечо.       — Прекрати! — потребовал он, стараясь звучать сурово, но совершенно не попадая в цель, когда он хихикнул, улыбнувшись Йену.       Снова окунув мочалку в воду, Йен методично и нежно продолжил растирать кожу Микки, прокладывая свой путь вверх по телу. Живот Микки сжался и вздрогнул от прикосновений, и Йен не в состоянии был отвести глаз с той части тела, которую он мыл, опасаясь, что если только посмотрит Микки в глаза, то не сможет удержать руки на невинной дорожке.       Дыхание Микки стало прерывистым, когда Йен добрался до его груди. Взгляд наткнулся на отметину на левой стороне груди Микки.       — Только не еби мне мозг с этим дерьмом, мужик, — проворчал Микки.       Глаза Йена панически расширились.       — Что? Нет, Микки… — он протянул руку, чтобы провести пальцами по темным, неровным буквам. — Я бы не стал.       Он серьезно посмотрел на Микки, который, казалось, расслабился под под мягким взглядом Йена.       — Я был не в лучшем положении, когда находился в тюрьме, — признался Микки, потирая челюсть, — когда умерла Каспер. Я просто… просто хотел, чтобы она снова была со мной.       Микки выглядел мягким и уязвимым, как в тот день, когда Йен впервые поцеловал его после CTS, или когда они попали в отделении неотложки. Встав на колени, Йен бросил мочалку и обхватил лицо Микки обеими руками. Крепко поцеловал его в губы и немного отстранился, только для того, чтобы потом снова поцеловать, снова услышать этот тихий вздох.       В конечном итоге они просто некоторое время продолжали смотреть друг на друга — с чем-то гораздо большим, чем желание и потребность.       Это было доверие.       Микки закусил губу, пожав плечами.       — В любом случае, парни в карцере наваляли за татуировку, и я, возможно, попытался пырнуть Большого Джо в глаз.       Йен хихикнул, столкнув их носами.       — Конечно, ты это сделал, ты, мягкосердечный упрямый осел.       — Сказал поджигатель, спасающий жизни? — парировал Микки, дерзко изогнув брови.       Йен откинулся назад. Губы Микки поджались, как будто парень ожидал еще одного поцелуя, но в последнюю секунду Йен уклонился от его губ, укусив Микки за подбородок.       — Вымой свое барахло, крутой парень, чтобы я мог сменить тебе повязку.

***

      Когда Микки искупали и сменили бинты, Йен принес ему пижамные штаны и майку из спальни. Он позволил Микки спокойно переодеться, направившись на кухню, чтобы засунуть несколько мини-пицц в духовку, потому что Микки твердил о них без остановки последние восемь минут.       — Как можно так много рассуждать о мини-пиццах? — пробормотал Йен себе под нос, устанавливая таймер на своем телефоне.       К тому времени, как Микки вышел из ванной в носках и пижаме, банда вернулась с прогулки. Брайан крикнул, пожелав спокойной ночи, топая по лестнице, когда ворвались собаки. К тому моменту, когда Микки мягко опустился на диван, Йен уже успел снять три из четырех пинеток с лап Купера.       Близнецы немедленно забрались на диван, втиснувшись под бок Микки. Йен нахмурился, когда питбули заняли предназначенное ему место, и как только он сел на противоположный конец, Купер и Свити тоже запрыгнули на диван.       — О, да ладно! — пожаловался Йен под хихиканье Микки.       Сняв одеяло со спинки дивана, он расстелил его на полу, отправляя собак обратно вниз. Близнецы и Купер подчинились сразу, в то время как Свити тут же пересекла диван, чтобы свернуться калачиком рядом с Микки.       — Свити, — мягко предупредил Микки, ласково дернув ее за ухо.       — Все в порядке, — вздохнул Йен, плюхнувшись рядом с ними. — В любом случае, возможно, это и к лучшему.       Понимающе кивнув, Микки вытянул ноги, пока его ступни не оказались на кучке собак на полу.       Когда Йен принёс еду, Микки включил какое-то комедийное шоу. Йен поставил тарелку между ними, чтобы они могли есть и смеяться, отрывая маленькие кусочки и скармливая голодающим ртам, которые периодически появлялись у них на коленях.       — Спасибо, — произнёс Микки, когда Йен вернулся после того, как отнёс тарелку во время следующей рекламной паузы.       Йен пожал плечами и уселся обратно.       — Просто мини-пиццы, чувак.       Покачав головой, Микки протянул руку, чтобы осторожно положить её на бедро Йена.       — Я не имею ввиду мини-пиццы, Йен.       Звук его имени заставил Йена взглянуть на Микки, который смотрел на него с такой признательностью и искренней заботой, что у Йена от этого перехватило дыхание.       — Не за что, — ответил он, накрыв ладонью руку Микки, когда переплёл их пальцы.       Микки улыбнулся и наклонился, не сводя глаз с губ Йена, когда они переместились друг к другу ещё ближе.       Одна из собак на полу повернулась во сне и пукнула со страшной вонью. Йен и Микки с рычанием отстранились друг от друга, безрезультатно отмахиваясь от запаха. Оба собирались поклясться, что это сделала собака, но звери смотрели на них с пола невинными глазами.       Это должны были быть долгие десять дней.