Last of a Dying Breed

      Хотя Йен не испытывал такого сексуального разочарования со времен средней школы, общение с Микки быстро стало его любимым занятием.       То, как легко они перешли к совместному проживанию, проведя большую часть своего детства в домах с постоянно меняющимися жильцами, являлось свидетельством их воспитания. Кроме того, побывав в тюрьме, ты можешь жить практически с кем угодно.       Суббота была удивительной, несмотря на то, что ничего примечательного не произошло. Йен проснулся рано, увидев умиротворенное лицо Микки, отправился на пробежку с бандой, поприветствовал волонтеров выходного дня и вернулся в квартиру, чтобы принять душ и разбудить Микки поцелуем.       Микки сонно обвился вокруг полуобнаженного тела Йена. Зарылся лицом в его шею, упираясь утренним стояком Йену в бедро. Даже если Йена медленно убивало прижимание к компактному телу Микки, ему очень нравилось, каким парень был цепким, когда хотел спать.       — Когда тебе нужно идти на терапию? — пробормотал Микки сквозь зевоту.       — Через двадцать минут, — ответил Йен, скользнув рукой вверх и вниз по теплой спине Микки, обходя бинты.       — Много времени для быстрого секса, — промурлыкал Микки, потершись о бедро Йена.       Йен застонал, но не отстранился, даже когда Микки прижался губами к мягкому месту прямо под его ухом.       — Мик, — выдохнул он, обхватив длинными пальцами затылок Микки и заставляя их рты соединиться.       Теперь они так хорошо притворялись подростками, что могли бы соревноваться профессионально. Микки нравились утренние поцелуи, медленные, скользкие и сонные. Йену нравилось потакать ему, даже если это опасно приближало их к неподчинению предписаниям врача.       Тем не менее, Йен не отстранялся, пока не почувствовал, как Микки стал давить на его плечо, пытаясь уложить его на спину, предположительно, чтобы получить возможность забраться сверху.       И, черт возьми, Йену хотелось позволить ему! Действительно до жути хотелось, но они никому не помогли бы, отложив выздоровление Микки.       И Эрл задушил бы их обоих во сне.       — Мне нужно идти, — сообщил Йен, поцеловав Микки в щёку в качестве извинения.       Состроив в ответ снисходительную гримасу, Микки всё равно разочарованно застонал, когда откатился в сторону.       — Принеси мне сэндвич, если у тебя есть время, — зевнул он, снова закрыв глаза.       К тому времени, когда Йен вернулся с их обедом, Микки сидел на диване в чистых спортивных штанах и футболке, пил из банки колу в окружении собак. Передав пакет с едой, Йен отодвинул Купа в сторону, чтобы прижаться к Микки, положив голову ему на плечо.       Микки поцеловал Йена в висок.       — Хорошо провёл день?       Йен улыбнулся, подумав о Лиаме, и кивнул, прежде чем снова погрузиться в объятия.       Возвращение домой к Микки — это определенно то, к чему он мог бы привыкнуть.

***

      Приятная маленькая рутина, сформировавшаяся между ними, заставляла Йена чувствовать себя настолько комфортно, что тот даже перестал беспокоиться о том, может ли он остаться дольше, чем на выходные. Ни один из них не поднимал эту тему. В воскресенье вечером Микки закинул ноги на колени Йена и просто спросил, что тот хотел бы посмотреть перед сном.       Все эти дела с запретом на секс, не облегчали задачу, особенно учитывая тот факт, что Микки, будто бы задался целью, быть как можно более соблазнительным маленьким дерьмом.       Оказалось, Микки действительно любил целоваться по утрам — вяло и шумно, с губами, блестящими от слюны, и тихими стонами из глубины его горла, которые доходили прямо до члена Йена. Держаться было чертовски сложно, но это все еще являлось любимой частью пробуждения Йена, и чем больше прогрессировало выздоровление Микки, тем ближе он становился к Йену ночью. Однажды утром Йен проснулся, обнаружив Микки, лежащего у него на груди, мягко дышащего и прекрасного.       Помимо всего, Микки нравилось поддерживать зрительный контакт, когда Йен помогал ему мыться. Облизывая губы, он пристально смотрел на Йена, пока тот тёр обнаженное тело Микки, когда полотенце, лежавшее у того на коленях, ничего не скрывало. И действительно, какой в этом был смысл? У них обоих было так много неловких стояков друг с другом, что квартира Микки стала похожа на школьную раздевалку.       Честно говоря, Йен не представлял, как Микки удавалось сохранять рассудок. Сам Йен виновато дрочил в душе смехотворное количество раз. По сравнению с этим, можно было смело сказать, что он провел большую часть своего времени в заключении, соблюдая целибат. Вероятно, все было бы не так хорошо, если б он был заперт с Микки. Боже, он бы не занимался ничем другим, кроме того, что трахал бы Микки — с его голубыми глазами и мягкими губами, сильными руками и крепкими бедрами. Пялил бы Микки в каждом уголке этой чертовой тюрьмы: в их камере, в прачечной, за скамьей в часовне… Они бы трахались везде!       Отбросив эту мысль прочь, Йен приземлился на диван, сохранив почтительное расстояние между ними, после того, как притормозил очередную горячую сессию поцелуев.       Когда Йен бросил случайный взгляд на Микки, в его мозгу произошло короткое замыкание.       Микки сосал гребаную ледяную шипучку, как будто это была последняя еда в его жизни.       Когда, черт возьми, он это понял? — спросил себя Йен, продолжая наблюдать, как Микки непристойно засасывал голубое мороженое, сжав губы в узкий круг, втянув щеки и издавая при этом негромкий стонущий звук.       Черт, Йен так сильно хотел его! Хотел, чтобы этот идеальный грязный рот был на нем, чтобы язык Микки был на нем. Блядь! Так хотелось поцеловать его, протянуть руку и попробовать мерзлую сладость, слизать ее с этого рта, чтобы проверить, какой он на вкус, как в последний раз, когда он…       Микки посмотрел на него с притворной невинностью, когда Йен зарычал.       — Маленький засранец! Ты напоминаешь мне о том разе, не так ли? — обвинил Йен, конечно, имея в виду свой не очень хитрый флирт в тот день с бассейном.       — Понятия не имею, о чем ты, рыжий, — ухмыльнулся Микки, пожав плечами.       Оставив Микки с остатками мороженого, Йен надолго отправился в душ.

***

      Следующая пятница застала их, казалось, спустя тысячелетие. Йен даже не возражал против медленного течения времени, потому что в отсутствие физических отношений они узнали друг друга на разных, более интимных уровнях.       Они проснулись от того, что пришло письмо из CTS, в котором подробно описывался их повторный визит при полной поддержке Совета. Йен ожидал, что Микки уничтожит эту штуку или попросит Свити сделать это за него, но вместо этого тот несколько долгих минут смотрел на полстраницы текста, прежде чем запихнуть его в свой прикроватный столик и полностью сменить тему.       И Йен позволил ему отпустить это.       Он знал, что проблему нельзя долго игнорировать, но Микки было нужно отдохнуть и восстановиться, а доведение себя до такого состояния, как во время их последнего визита, точно не помогло бы. Поэтому, Йен позволил Микки отвлечься легкой беседой о фильме, который они посмотрели прошлой ночью.       Прежде, чем уйти, чтобы открыть приют и выгулять стаю, Йен крепко и глубоко поцеловал Микки, отстранившись только для того, чтобы прикусить мочку чужого уха и пробормотать: «Еще пара дней, и твоя задница будет моей».       Ответное хныканье Микки оставило Йена довольным собой. Это должно было отвлечь парня на некоторое время. Йен не хотел, чтобы Микки забивал себе голову этими придурками из CTS, особенно накануне предстоящего школьного собрания по поводу собачьей терапии сегодняшним вечером.

***

      — Как успехи с исцелением нашего господа и спасителя? — поинтересовался Брайан несколько часов спустя, открыв ворота в питомник Саммер и обнаружив Йена, сидящего на полу с Саммер, дремлющей у него на коленях.       — Должен снова начать ходить по воде в кратчайшие сроки, — ухмыльнулся Йен, потрепав висячие уши собаки.       — Хорошо, — вздохнул Брайан, бросив Йену коробку с таблетками от сердечных червей. — Думаю, доктору Джули надоела моя физиономия. Это для Галлавича.       Йен скривился в замешательстве.       — Кто, блядь, такой Галлавич?       Брайан просиял, скрестив руки на груди и прислонившись к сетке.       — Пес Микки, которого тот искал в том доме со смертельной ловушкой, тем самым запустив цепочку событий, которые должны были стать началом вашего прекрасного союза.       Прошло некоторое время, прежде чем до Йена наконец дошло. С сердитым взглядом он поднял рядом с собой писклявый мяч и запустил его в голову Брайана. При ударе игрушка издала пронзительный визг, заставив Саммер вскочить с колен Йена.       — Это нихрена не смешно! — возмутился Йен, глядя, как Саммер прыгает на Брайана.       — Немного смешно, — возразил Брайан, толкнув Саммер вниз, чтобы потом все равно погладить ее. — И на самом деле это придумал Кенни.       Покачав головой, Йен вздохнул и поднялся на ноги.       — Кто б сомневался.       — Помяни чёрта, — фыркнул Брайан, высунувшись из питомника на торопливый звук шагов Кенни по гравию. — Эй, где пожар, малыш?       — Черт, — выругался Кенни, схватившись за забор, когда его занесло. — Угадайте, кого я только что видел направляющимся к Микки?       Йен и Брайан в замешательстве переглянулись, прежде чем пожать плечами. Йен молил Бога, чтобы это был не кто-нибудь из CTS.       — Илай! — прошипел Кенни.       — Какого хрена? — ахнул Брайан, когда Йен переспросил:       — Постой. Кто такой Илай?       Кенни закатил глаза.       — Бывший Илай. Бутерброды? Закусочная? — подчеркнул он, двигая рукой, что вызвало наконец воспоминание в лобной доле Йена.       Йен замер, ощутив холод во всем теле, как будто через него только что прошел чей-то призрак.       — Думаю, мне пора на обед, — сообщил Йен, протиснувшись между Кенни и выходом, направляясь прямо в кабинет Микки.       — Вперед, команда Галлавич! — воскликнул Кенни за его спиной.

***

      Когда Йен поднялся по лестнице в квартиру Микки, его захлестнуло море чувств. Это было почти ошеломляюще, и Йен ощутил, как его сердце сжимается и уходит в пятки при мысли о том, что он мог увидеть за этой дверью.       Черт, он не должен был так заводить Микки этим утром!       Заткнись, идиот, — быстро отругал он себя, злясь, что беспокойство заставило его так подумать о Микки.       Остановившись у двери, он затаил дыхание и прислушался к приглушенному бормотанию изнутри, после чего выдохнул и вошёл.       Он сразу же испытал облегчение, обнаружив Микки сидящим на диване, а не в постели, но был менее доволен безупречно одетым красавчиком, устроившимся на другом конце дивана с обоими близнецами у его ног.       С появлением Йена двое мужчин подняли глаза. Собаки подскочили, чтобы поприветствовать его, и Йен не упустил краткую вспышку паники на лице Микки.       — Йен, — почти пропищал тот.       Быстро поднявшись, Илай протянул руку с беззаботной улыбкой на идеально точеном лице. Это оказалось не тем, чего ожидал Йен. Он ожидал увидеть какого-нибудь милого и домашнего британского твинка, похожего на простушку Джейн, но точно не этот образец «Аберкромби и Фитч» в итальянских кожаных мокасинах и удобной рубашке, которая едва скрывала его бицепсы.       Йен принял предложенную руку, сильно сжав ее в ответ, демонстрируя собственную силу.       Черт, ему следовало больше бегать.       — Йен! — восторженно воскликнул Илай. — Скорая помощь, верно? Спасибо, что спас этого парня, — рассмеялся он, кивнув головой в сторону Микки.       Все тело Йена ощетинилось от раздражения. Как смел Илай звучать так искренне благодарно, как будто Микки был его парнем, а Йен просто первым, кто отреагировал?! Как будто это не он был обёрнут вокруг Микки в глубоком нуждающемся поцелуе за несколько секунд до того, как они упали.       Ему хотелось выгнать Илая, хотелось потребовать объяснений, какого чёрта тот забыл здесь, или поинтересоваться у Микки, почему он сам его не выгнал.       — Приятно познакомиться, а ты кто? — спросил Йен, стараясь звучать беспечно, что, вероятно, вышло скорее пассивно-агрессивным.       Илай казался немного смущенным вопросом, однако быстро пришёл в себя, проведя рукой по своим невероятно блестящим и пушистым (серьезно, что, черт возьми, этот парень использовал в качестве кондиционера? Солнечные лучи и облака?) светлым волосам песочного цвета.       — Я Илай, друг Микки. Слышал, что с ним произошёл несчастный случай, и пришел, чтобы узнать, как у него дела.       — О, Илай, — промычал Йен, кивая. — Парень с бутербродами?       Йен мог бы поклясться, что услышал, как Микки подавил смешок.       Мать его, он понимал, что он должен был вести себя более зрело. В конце концов, он не мог никого винить в том, что был влюблён в Микки. Но все же…       Улыбка Илая стала напряжённой.       — Все, что угодно, лишь бы помочь хорошему делу. Я бы хотел внести больший вклад, если б мог, но с тремя локациями я, к сожалению, даже больший трудоголик, чем Микки.       Это был достаточно вежливый ответ с такой же долей ехидства, как и у Йена, и в какой-то напряженный момент Йен стал опасаться, что иррациональное чувство собственничества заставит его сказать что-то еще.       Он этого не сделал. Однако, повернувшись к Микки, который пристально смотрел на них обоих, Йен быстро наклонился, чтобы прижаться мягким, влажным поцелуем к его губам.       — Просто пришел спросить, что ты хотел бы съесть на обед, — произнёс Йен голосом, полным намеков. Микки одарил его смущенной ухмылкой, но не ответил.       — Мне пора, много дел, — сказал Илай.       Да, пиздуй обратно в свои три локации, — подумал Йен, выпрямившись и одарив Илая приторно-сладкой улыбкой.       — Было мило с твоей стороны заглянуть, — заключил Йен, усевшись рядом с Микки на диван и положив руку ему на ногу.       — Спасибо, Илай, — проворчал Микки, на что тот махнул им и низко кивнул, прежде чем шагнуть к двери и выскользнуть через нее.       Купер запрыгнул на диван и ткнулся носом в руку Йена, чтобы тот почесал ему за ухом, после чего опустил голову на плечо Йена. Йен улыбнулся.       — Не волнуйся, плохого человека больше нет, — прошептал Йен.       — Чувак, — фыркнул Микки, покачав головой, — почему ты просто не вытащил свой член и не помочился вокруг дивана?       Покраснев, Йен нежно прижался к Микки, положив голову ему на плечо.       — Прости, — виновато пробормотал он.       Микки обнял его за плечи и поцеловал в макушку.       — Нет, не извиняйся. Это хорошо, что ты еще даже не видел мою задницу, а уже защищаешь ее.       Йен улыбнулся и прижался губами к шее Микки, стараясь не думать о том, что Илай когда-то получал то, чего Йен так хотел. Илай видел Микки голым и разбитым, и… Йену пришлось зажмуриться, прежде, чем мысль успела развиться, вместо этого проведя губами по челюсти Микки, пока он наконец не добрался до его губ.       Трудно было не выразить свою неуверенность в этом поцелуе, и хотя он старался изо всех сил, Йен подозревал, что кое-что просочилось. Но он не возражал, на самом деле. Не тогда, когда это заставило Микки запустить пальцы в волосы Йена в медленном и осторожном поцелуе.       Они шумно прервали поцелуй. Микки мягко уткнулся лбом в его лоб, что было воспринято, как признание Микки беспокойства Йена и подтверждение того, что причин для этого нет.       — Итак, — наконец прошептал Йен, — он не предложил тебе вымыться губкой?       Закатив глаза, Микки игриво толкнул его.       — Отвали. Ничего такого не было.       Йен пожал плечами.       — Я думал, он должен был горевать о расставании и безнадежно тосковать по тебе.       — Я, блядь, убью Кенни, — проворчал Микки, прежде, чем осторожно подняться с дивана и неуклюже направиться на кухню, прижав одну руку к пояснице.       — Куда ты идешь? Ты должен быть в постели, — напомнил Йен, поднявшись с дивана и следуя за ним.       Микки пренебрежительно махнул ему и открыл холодильник.       — Съем остатки пиццы на обед. Хочешь?       — Конечно, — кивнул Йен, когда Микки вытащил коробку от вчерашнего ужина, поставив ее на стол.       Когда Микки отвернулся, Йен заметил, что плечи его были напряжены. Он собирался спросить, что случилось, когда Микки долго и медленно вздохнул, после чего повернулся к нему лицом.       — Ему было горько из-за разрыва, но я ему не нужен, больше нет.       Брови Йена взлетели вверх, когда взгляд Микки опустился на пол.       — Хорошо…       — Я поймал его, когда он говорил дерьмо обо мне своим друзьям. Действительно мелкое, мерзкое дерьмо. Это заставило меня почувствовать себя жалким ублюдком, и да, я точно не хотел выходить замуж за этого парня, но думал, что мы, по крайней мере, друзья.       Микки выглядел понуро, все еще избегая взгляда Йена.       — А бутерброды? — сглотнул Йен. Ему хотелось, чтобы Микки поднял глаза, посмотрел на него, чтобы Йен мог невербально утешить его, как Микки делал с Йеном всего несколько мгновений назад.       — В основном чувство вины, возможно, также какая-то ебанутая демонстрация богатства. Было проще сказать парням какую-то чушь об этом, чем признать правду, — объяснил Микки, пожав плечами, наконец поднимая взгляд, пока его глаза не встретились с глазами Йена. — Итак, вот. Беспокоиться не о чем. Он был здесь буквально пять минут и говорил в основном о себе.       Выдержав несколько секунд напряженного молчания, Йен сделал несколько коротких шагов к Микки.       Микки втянул воздух носом, когда Йен взял его лицо обеими руками, обхватив длинными пальцами затылок.       — Ты стоишь гребаного миллиона таких мудаков! Даже больше! Миллиарда. Миллиона миллиардов. Чисел, которые еще даже не были открыты, — поклялся Йен, глядя в широко раскрытые голубые глаза Микки в надежде, что достаточно хорошо донёс суть.       Прикусив нижнюю губу, Микки скривил ее в легкой ухмылке. Положил руки на бедра Йена и выставив подбородок.       — Почти уверен, что все цифры были открыты, Галлагер.       Йен почувствовал, как грусть и смущение Микки рассеялись, и это заставило его сиять от гордости.       — Математика никогда не была моей сильной стороной, — пожал плечами Йен, позволив одной руке упасть на талию Микки, в то время как другая осталась у его головы.       — Хорошо, что у тебя есть много других сильных сторон, — пробормотал Микки, сталкивая их носами. Теплое дыхание коснулось губ Йена, как пьянящее приглашение. Йен не мог сопротивляться, у него не было на это сил. Не тогда, когда горячее тело Микки было так близко, когда он только что, снова, добровольно показал Йену свою уязвимость. Преодолев дюйм, разделявший их лица, Йен поймал приоткрытый рот Микки своим в горячем и глубоком поцелуе.       Поцелуй отличался от того, который был на диване, быстро переходя от комфорта к страсти, а затем просто к желанию. Бархатно-мягкий и приятный на ощупь язык Микки принялся скользить во рту у Йена, словно парень годами изучал каждый его уголок.       Задохнувшись, Микки вцепился в бедра Йена, хотя они не могли стать ближе. Не задумываясь об этом, Йен быстро отпустил голову Микки и потянул его за бедра в ответ, усадив его на стойку.       Микки снова задохнулся, и вздохи вскоре стали перерастать в стоны, когда ему удалось обхватить ногами талию Йена, достигая той близости, к которой они оба стремились.       — Черт, Йен, — простонал Микки, оторвавшись от рта Йена, только для того, чтобы губы Йена прижались к его горлу.       Целуя, Йен лизнул кадык Микки, пока его ладони скользили от бедер Микки к его заднице. Зарылся пальцами в мягкий хлопок спортивных штанов Микки, прижимая его тело к своему.       Микки дернулся, реагируя на ощущение их твердеющих членов, прижимающихся друг к другу, и когда он это сделал, его рука двинулась в сторону, опрокинув кофейную кружку и отправив ее на пол, где та разбилась с громким звоном.       Йен испуганно отскочил назад. Наступила молчаливая пауза, а затем вся комната словно взорвалась.       Близнецы оказались самыми первыми и самыми шумными. Вскочив с пола с оглушительным лаем, Раф и Дон ломанулись на кухню к упавшей чашке. От громкости и убедительности их лая Йен в испуге отступил назад, а Микки с шипением спрыгнул с прилавка, встав перед Йеном, пока близнецы продолжали лаять и щёлкать зубами, как аллигаторы, разбрызгивая повсюду свою слюну.       — Дай им пространство, — спокойно проинструктировал Микки, протянув руку назад, чтобы легонько подтолкнуть Йена, заставив его отступить, пока сам делал то же самое.       Близнецы не продвинулись дальше, но и не затихли, огрызаясь и рыча с широко раскрытыми от страха и замешательства глазами, словно готовились к нападению. Это было совершенно не похоже на тех собак, которых Йен знал и любил. И хотя он понимал, что это нормально — беспокоиться (и даже бояться), он не мог не чувствовать себя чертовски плохо в связи со всем этим.       Со своего места на спинке дивана Свити осторожно зарычала. Голова Купера исчезла, когда он лег на диван, издав взволнованный тихий стон.       — Все в порядке, ребята, вы в порядке. Обещаю, ничто не причинит вам вреда, — мягко проговорил Микки, делая еще один шаг назад, пока они медленно не отступили к гостиной.       Микки схватил пригоршню лакомств из миски на прилавке, когда они проходили мимо нее, и когда близнецы, наконец, заметили, их злобный лай превратился в грозное предупреждающее рычание.       Слегка присев, Микки бросил несколько лакомств на пол в сторону будок в передней части квартиры. Близнецы с тявканьем помчались за ними, вот так все и закончилось.       Йен испустил глубокий вздох облегчения, когда Микки кинул пару угощений на диван для Свити и Купера, а близнецы отступили к своим будкам, чтобы поесть.       — Твою мать, — прошептал Йен, дрожащим от шока голосом.       — С ними все в порядке, — пообещал Микки, оглядев комнату.       Свити и Купер откинулись на подушки, и Йен сделал шаг вперед, чтобы опустить подбородок на плечо Микки.       — Блядь, ты действительно не шутил насчет всей этой шумовой агрессии, — сказал Йен, устроив ладони на бедрах Микки, чувствуя, как напряжение медленно начало покидать чужие плечи.       — Это не их вина, — ответил Микки, все еще пристально наблюдая за близнецами, когда те устроились в своих ящиках.       — Я знаю. Тем не менее, ты был действительно хорош с ними. Им повезло, что у них есть ты!       Запечатлев поцелуй на плече Микки, Йен отошёл. Микки вздохнул с облегчением и развернулся, чтобы последовать за ним.       Вернувшись на кухню, Йен аккуратно собрал осколки разбитого фарфора и выбросил их в мусорное ведро.       Что бы ни началось между ними раньше, рассеялось, хотя и не исчезло полностью, и теперь двое мужчин продолжали ловить взгляды друг друга, застенчиво улыбаясь.       Посмотрев на часы, Йен со вздохом смирения взял с собой кусок холодной пиццы, быстро поцеловал Микки и вернулся к работе.       — Возвращайся в постель и отдохни, — дал указание Йен, когда открыл дверь. — Не хочу, чтобы ты потом капризничал перед школой.       Показав Йену средний палец одной рукой, второй Микки запихнул пиццу в рот.

***

      — Что это на тебе надето? — спросил Кенни, когда Микки проковылял вниз по лестнице рядом с Йеном.       — Отвали, — хмуро огрызнулся Микки. — Я пока не могу носить джинсы.       Йен успокаивающе сжал его бедро. Микки отлично смотрелся рядом с ним в своих темно-серых спортивных штанах, черной футболке и расстегнутой серой клетчатой рубашке; на самом деле более чем отлично.       Кенни просто нервничал. В течение недели он прожужжал Йену все уши о том, как важно, чтобы эта встреча прошла хорошо. Парень еще не сказал этого вслух, но Йен видел, как сильно он заботился о том, чтобы сдвинуть с мертвой точки эту маленькую программу.       — С ним все в порядке, — заверил Йен, прежде чем протянуть руку, чтобы сжать плечо Кенни и повторить: «Все будет хорошо, ясно?»       Кенни перевел дыхание, изучая лицо Йена на мгновение. Наконец, он кивнул и повернулся, чтобы направиться к машине.       Купер ткнулся головой в бок Йена, чтобы его тоже успокоили. Казалось вполне уместным, что они взяли самую привлекательную, негрозную и безотказную собаку, которая у них была. Купер в своих чертовски очаровательных желтых пинетках определенно был именно таким.       — Не понимаю, из-за чего он так расстроился, — проворчал Микки. — Ему не придётся разговаривать с кучкой осуждающих родителей.       Йен подвёл их к потрепанному «Trans Am» Кенни, забравшись на заднее сиденье вместе с Купером, чтобы Микки мог сесть впереди.       — Здесь пахнет пенни и токсичной мужественностью, — заметил Йен, сложив свои длинные конечности на маленьком заднем сиденье масл-кара. Устроив голову на коленях Йена, Купер сразу успокоился.       — Пожалуйста, прояви к Рите любовь и уважение, которых она заслуживает, — потребовал Кенни, прежде чем закрыть за Микки дверь.       Начальная школа находилась недалеко от приюта, и к тому времени, когда они въехали на парковку, Кенни, казалось, немного успокоился; кипучее счастье снова начало просачиваться из него.       Когда они все вышли из машины, Йен передал поводок Купера Микки, зная, что этим двоим, вероятно, нужно было находиться поближе друг к другу для спокойствия. Микки и Купер одновременно наклонили головы и осмотрели школу в комичной синхронности. Йен внимательно следовал за ними, пока они двигались по коридорам в спортзал, где собралось уже около двадцати человек, сидевших разбросанным полукругом.       К ним подбежала молодая женщина с кольцом в носу и улыбкой такой же широкой, как у Кенни, и заключила Кенни в крепкие объятия.       — Это Аманда, моя сестра и мама Райкера, — представил Кенни. — Эй Джей, это Йен, Микки и Купер.       К счастью, Микки оказался слишком отвлечен непосредственным интересом Аманды к Куперу, чтобы заметить, как остальная часть комнаты начала бросать на них подозрительные взгляды. Йен сложил руки на груди, как физический блок между ним и толпой, желая подавить свое беспокойство, чтобы он мог присутствовать при Микки, а не застрять в собственной чертовой голове.       Боже, он надеялся, что никто из них не смотрел шестичасовые новости несколько лет назад.       Некоторые смельчаки отважились приблизиться, привлеченные притягательным лучом очарования Купера, и наклонились, чтобы погладить его. Йен остался стоять в стороне, наблюдая, как Микки объясняет небольшой группе фанатов Купера, для чего нужны пинетки, и он не мог не улыбнуться восхищенному воркованию, исходящему от матерей.       Микки умел быть естественно очаровательным, о чем — Йен догадывался — он определенно не подозревал. Эти мамы просто съедали Микки взглядами, как будто чувствуя его почти родительскую заботу о Купере. Это заставило Йена ощутить себя более непринужденно; даже Микки выглядел намного менее напряженным, чем раньше.       — Итак, дамы и господа, присаживайтесь, чтобы мы могли начать! — объявил залу бодрый голос, когда стройная чернокожая женщина средних лет с тугими локонами, обрамляющими ее лицо, вышла на подиум. Она, должно быть, являлась директором, как предположил Йен.       Кенни и его сестра подвели их к пустой группе стульев в стороне. Когда они все сели по местам, Купер подошёл к Йену, чтобы улечься между его ног и перекатиться на бок. Йен наклонился, чтобы потрепать Купера за уши, прежде, чем крепко, ободряюще сжать руку Микки.       Директор перебрала какие-то бумаги, перед тем, как снова обратиться к аудитории.       — Добрый вечер, уважаемые родители и гости! Прежде, чем мы займемся нашей повесткой дня о летних клубах и занятиях, я предоставлю слово мисс Бриджес, которая хотела бы предложить интересную программу с нашим местным собачьим приютом.       Аманда улыбнулась и вскочила со своего места, подпрыгивая от волнения на подиуме. Йен не мог не улыбнуться семейному сходству. Он также заметил, как две или три мамы бросили на Аманду неприязненный взгляд. Йен узнал этот взгляд. Осуждающий взгляд, который он иногда получал в свой адрес на L, когда лекарства заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке.       — Привет! — улыбнулась Аманда, наклонившись вперед на подиуме, очевидно, даже не замечая или не обращая внимания на несколько пристальных взглядов. — Как большинство из вас знает, я мама Райкера, и если вы знакомы с Райкером, то в курсе, что иногда он может быть немного неловким. Ему не всегда легко выразить себя или то, что он чувствует, и мне, как родителю, тяжело на это смотреть.       Сделав паузу, Аманда улыбнулась Кенни.       — Райкеру повезло, что у него есть дядя, который любит его так сильно, как это делает мой младший брат. У них отличная связь, поэтому, когда Кенни предложил Райкеру взять собаку из приюта, в котором только начал работать, я знала, что это хорошая идея.       — Пухленький лабрадор Бургер, с которым нас познакомили, сразу же стал любимцем Райкера. У Бургера был дерьмовый старт в жизни, и, поскольку до встречи с нами он был кем-то брошен, я решила, что эта собака заслуживает шанса прожить хорошую жизнь. Честно говоря, это было лучшее решение, которое я когда-либо принимала как мать. Находясь рядом с Бургером, Райкер стал более уверенным, более открытым. Он сидит и читает Бургеру каждый вечер, а этот пес просто кладёт свою большую голову на маленькие ножки Райкера и слушает каждое слово, которое произносит этот ребенок. Это… это чертовски волшебно! — рассмеялась она, и еще несколько тихих смешков прокатились по аудитории.       — Как будто эти собаки просто знают, что нужно этим детям, как будто они могут читать их так, как мы не можем. Дети, похоже, тоже это понимают. Кажется, они действительно понимают друг друга. Я знаю, что есть так много детей, подобных Райкеру, которым нужна такая же помощь, поэтому мой брат придумал эту потрясающую идею для программы помощи как детям, так и собакам, а его босс, Микки Милкович, очень любезно согласился прийти поговорить с нами и ответить на любые наши вопросы.       Когда она указала на Микки, произнеся его имя, все головы повернулись к трем мужчинам и собаке.       Микки передал поводок Йену и со вздохом поднялся на ноги. Пока он шёл, прозвучало несколько бормотаний, и Йен определенно не пропустил среди них фамилию Милкович.       Одарив Микки широкой лучезарной улыбкой, Аманда ободряюще похлопала его по плечу, прежде, чем уступить ему место. Йен пристально уставился на лицо Микки, почти жалея, что не пошел туда с ним.       На несколько секунд установилось неловкое молчание, прежде, чем Микки сжал переносицу пальцами, нервно кашлянув.       — Привет! Как дела?       Йен ухмыльнулся. Боже, он так запал на этого парня.       — Спасибо, что пришли, мистер Милкович, — кивнула директор. — Не могли бы вы, пожалуйста, немного рассказать нам о вашем приюте и о том, чем вы там занимаетесь?       — Да, хорошо. Конечно.       Застыв на месте, Микки быстро выдохнул, как будто входя в роль. Он представился и слегка помахал рукой, отчего Йен поплыл еще сильнее.       — Я открыл XK9 около двух лет назад, с помощью нескольких крупных благотворительных организаций Иллинойса и городского совета. Мы спасаем собак со всего Чикаго, но большинство приходят к нам из Саутсайда. Мы принимаем собак всех видов, любого размера, породы, темперамента. Я специализируюсь на более сложных случаях, но обучаю своих ребят иметь дело с любыми. У нас работают волонтёры и условно освобожденные, которые проходят ту же программу дрессировки собак, в которой я принимал участие, когда был в тюрьме.       Атмосфера сгустилась. Не то, чтобы незаконная деятельность была чем-то таким уж удивительным или шокирующим, они находились не так далеко от Саутсайда, но некоторые из родителей явно почувствовали себя неловко.       — Простите, но, — отозвалась женщина, быстро подняв руку, прежде чем откинуть назад свои темные волосы. Йен быстро узнал в ней одну из тех, что бросали на Аманду косые взгляды. — Вы имеете в виду, что вашим приютом руководят… преступники?       В помещении на мгновение воцарилась напряженная тишина, прежде чем Микки пристально посмотрел на говорившую.       — Нет. XK9 управляется волонтёрами и бывшими заключенными, которые отсидели свой срок и пытаются изменить свою жизнь.       Женщина не показалась удовлетворенной ответом Микки, даже слегка усмехнулась, повернувшись, чтобы что-то пробормотать своим друзьям.       Хотелось бы Йену, чтобы Свити была здесь. Она бы вцепилась в лодыжки сучки на пути к ее горлу.       — Итааак, — протянула одна из матерей, справа от сучки в слишком обтягивающем свитере. — Вы хотите, чтобы мы позволили кучке заключенных окружать наших детей, пока они читают своре опасных собак?       Заметив, как сжалась челюсть Микки, Йен услышал раздраженное фырканье Кенни рядом с собой.       — Чертова сука, — пробормотала Аманда, и Йен молча согласился.       Наконец Микки пожал плечами.       — Послушайте, мэм. Если у вас проблемы с бывшими заключенными, тогда вам лучше переехать, потому что я гарантирую, что в каждом кафе, торговом центре, кинотеатре или студии йоги, в которую вы заходите, вы в шести футах от бывшего заключенного.       Остальные родители залились смехом.       — Все мои ребята — порядочные, заслуживающие доверия люди. Чтобы работать в XK9 в качестве условно освобожденного, вы должны быть ненасильственным преступником с примерным поведением и рекомендациями, не говоря уже о том, что прошли по крайней мере шестимесячную предварительную подготовку по программе для собак, которую мы проводим внутри. Что касается собак, я бы никогда не позволил агрессивному животному находиться рядом с кем-то подобным. То, что они брошенные собаки, не делает их опасными. Большинство из них были жестоко разочарованы людьми, и все же им всегда удается снова нам доверять. В них больше любви и преданности, чем в большинстве людей, которых я знаю, и единственное, что они сделают с вашими детьми, — заставят их почувствовать это.       Йен затаил дыхание, ожидая, что кто-нибудь скажет что-то еще, совершит еще одну атаку на его парня, чтобы тот так красноречиво (и сексуально) опроверг это.       Ничего не произошло.       — В любом случае, — продолжил Микки в тишине, — не верьте мне на слово. Выслушайте одного из наших собственных восхитительных преступников. Кенни, иди сюда и расскажи этим хорошим людям все о тебе и твоих замечательных идеях.       Ухмыльнувшись, Кенни вскочил со своего места, и его сестра взволнованно поднялась на ноги, аплодируя им.

***

      По пути домой Йен не мог оторвать руки от Микки. Сидя на заднем сиденье, он позволил своим рукам скользить по сиденью Микки, чтобы погладить его по бокам и плечам. Микки не стал возражать, удовлетворенно мурлыча и наслаждаясь моральной победой, пока Кенни высунулся из окна, сделав вид, что его от них тошнит.       — Я так горжусь тобой, — прошептал Йен, наклонившись вперед, чтобы его губы оказались как можно ближе к уху Микки. — Ты был потрясающим. Черт возьми, они обожали тебя!       Остальная часть родительского собрания прошла блестяще. Кенни развлекал мам рассказами о своем племяннике и их лабрадоре, взятом в приюте, а также вместе с Микки отвечал на вопросы о собаках и программе чтения, которую они надеялись составить. В конце концов, это было почти единодушное «да», за исключением одной или двух стервозных мамаш.       Несмотря на них, программа была одобрена, и Йен никогда не видел Кенни более счастливым.       Микки замаскировал улыбку тайной ухмылкой, когда голос Йена понизился. Боже, Йену хотелось еще больше Микки в своих руках. Хотелось затащить Микки на заднее сиденье к себе, целовать его и тереться о него, пока это не заглушит естественный запах масл-кара.       — Уверен, что Купер произвел на них наибольшее впечатление. Не так ли, Куп? — спросил Микки, повернувшись к псу, который наклонил голову, рыкнув ему в ответ. Микки оглянулся на Йена. — Видишь?       Кенни предложил помочь им подняться в офис, но Микки отказался, настояв на том, что справится сам. Кенни взглянул на Йена, просто ища подтверждения, и Йен быстро покачал головой в знак того, что с ними все будет в порядке.       После того, как Кенни стукнулся кулаками с ними обоими и поцеловал Купера в голову, он забрался в свою машину и уехал.       Купер помчался вперед вверх по лестнице офиса, чтобы сесть у запертой двери и нетерпеливо лаять на них, в то время как Йен остался рядом с Микки.       — Ладно, придержи своих коней, блядь, — проворчал Микки, поднимаясь по ступеньке за раз.       Пёс все время опережал их, пока они наконец не оказались у двери квартиры. Купер вскочил, чтобы поскрести передними пинетками о крашеный металл. С другой стороны раздалось тихое тявканье, и это заставило Йена улыбнуться.       — Он действительно любит свою банду, да? — сказал Йен, обняв Микки за талию, чтобы выудить ключи из кармана с другой стороны.       Микки не ответил, просто тихо шикнул на Купера, погладив его по голове, когда Йен открыл.       Банда быстро набросилась на них, кинувшись сперва на Купера, а затем на Микки. Йен терпеливо дожидался, когда его тоже поприветствуют, и даже оказался удивлен, обнаружив, что Свити слегка вильнула ему хвостом (хотя это было быстро, после чего она сразу же принялась его игнорировать).       — Чувак, я устал, — простонал Микки, потирая спину рядом с бинтами. Обернувшись, он подмигнул Йену. — Хотите прийти и убедиться, что я проглотил свои лекарства, сестра Галлагер?       Ухмыльнувшись, Йен последовал за Микки в спальню, где тот скинул ботинки у двери и сел на свою сторону кровати, пока Йен взял с тумбочки обезболивающее и наполовину полную бутылку воды.       Микки забрал таблетки, не забыв поморщиться от того, что вода оказалась тёплой. Йен фыркнул и наклонился, чтобы поцеловать его в макушку.       — Перестань быть сучкой и глотай таблетки.       — Привык приказывать людям глотать, да? — поддразнил Микки, ткнув пальцем Йену в живот.       Рассмеявшись, Йен встал между раздвинутых колен Микки, и когда тот уставился на него своими ярко-голубыми глазами, у Йена внезапно перехватило дыхание. Он провел кончиками пальцев по нескольким тонким прядям чужих темных волос. Микки медленно выдохнул и мягко моргнул, глядя на Йена.       Когда Йен погладил большим пальцем подбородок Микки, парень прикоснулся верхней губой к кончику его пальца.       В животе у Йена что-то сжалось, и он шумно втянул носом воздух, на что Микки ухмыльнулся.       — Такая порочная ухмылка на таком невинном лице, — пробормотал Йен, скользя большим пальцем по губе Микки, который тот тут же втянул в рот. Ощутив тепло языка Микки на подушечке своего пальца, Йен застонал. — Черт, ты прекрасен.       Руки Микки поднялись и легли на талию Йена. Убрав большой палец с розовых губ Микки, Йен стёр тонкую струйку слюны у него рядом со ртом.       — Блядь, — выдохнул Микки, закрыв глаза и толкнувшись в прикосновение.       Йен не мог не согласиться. Он так сильно хотел Микки! Хотел, чтобы его парню было хорошо. Мечтал показать ему, как хорошо Йен может сделать; насколько Микки этого заслуживает. Он нуждался в том, чтобы попробовать все части Микки, поцеловать, пометить и заявить на него права.       — Мик, я хочу попробовать тебя, — выдал Йен, отчего глаза Микки распахнулись, когда парень глубоко вздохнул. Эрекция уже была заметна в его спортивных штанах, и Йен чувствовал, как его собственный член начинал пульсировать под джинсами.       — Вау, — прохрипел Микки, чей голос сломался под тяжестью желания. — Должно быть, это была чертовски хорошая речь, чтобы заставить медсестру Галлагер игнорировать приказы врачей.       Йен закусил губу, пытаясь не покраснеть. Он понимал, что десять дней на самом деле не так уж и долго, и до истечения срока осталось всего ничего, но, черт возьми… Между Илаем и родительским комитетом, постоянными поцелуями и интенсивными гребаными ваннами Йен знал, что желание Микки было так же сильно, как и его собственное. Это ясно читалось в глазах его парня.       — Можно мне? — мягко спросил Йен, и прежде чем последний слог полностью слетел с его губ, Микки с силой потянул его за руку вниз, сближая их лица.       — Блядь, пожалуйста, сделай это! — задохнулся он, после чего Йен прижался ртом к его губам, упав на колени.       Микки отчаянно заскулил в поцелуй, когда его рот последовал за ртом Йена. Сильные ноги обхватили бедра Йена, когда тот позволил своей руке опуститься на выпуклость в спортивных штанах Микки.       — Ты уверен? — спросил он, отстранившись.       Микки зарычал от разочарования, вцепившись зубами в горло Йена и мягко царапая чувствительную плоть. Йен выругался, потому что, блядь, ничто и никогда не было так хорошо, как рот Микки на его горле и твердый член под его рукой.       — Я уверен, — пробормотал Микки, прижимаясь к руке Йена и вызвав его стон.       Это было всем подтверждением, в котором тот нуждался. Засунув пальцы за пояс спортивных штанов Микки, он стянул их, оставив его в черной футболке и хорошо сидящих серых боксерских трусах. Спереди на ткани уже расплывалось темное влажное пятно, где насквозь пропитались одна или две капли предэякулята, и Йен нацелился на него, как на мишень, опустил голову и лизнул кончиком языка хлопок с солеными пятнами.       — Охуеть, Йен, — произнес Микки, прерывисто дыша, когда его пальцы запутались в волосах Йена. По коже головы Йена побежали мурашки, когда Микки потянул его за волосы, вызвав самое приятное покалывание. Обхватив губами сквозь ткань головку эрекции Микки, Йен принялся влажно посасывать.       Микки задохнулся и отшатнулся назад, уперевшись руками по обе стороны матраса, чтобы удержаться. Йен сразу же ощутил пустоту, мгновенно соскучившись по прикосновению, но он знал, что не стоило затягивать с этим. Не слишком надолго. Помня об этом, он быстро достал член Микки из боксеров и удовлетворенно хмыкнул, когда наконец ощутил его вес в своей руке. Это был хороший член, как и положено быть члену. Бледно-розовый и достаточно толстый, чтобы заполнить ладонь Йена. Микки застонал, покачивая бедрами.       Когда Йен поднял глаза, то обнаружил, что Микки смотрит на него сверху вниз, выглядя как само определение секса. Розовые его губы были приоткрыты, глаза, изучающие лицо Йена с таким благоговением и восторгом, — затуманены. Потянувшись, Йен беспорядочно поцеловал Микки — с большим количеством языка и прерывистых вздохов, — одной рукой все еще сжимая его член. Затем он быстро отстранился и наклонился, чтобы проглотить Микки сразу наполовину.       — Иисус, блядь, Христос! — проскулил Микки, снова нащупав голову Йена рукой.       Йен сразу взял устойчивый темп. Он знал, что благодаря своим длинным пальцам и умелому языку, мог быстро заставить Микки кончить, если бы ему понадобилось. Йен уже так много узнал о теле Микки за те дни, когда умирал от желания приблизиться к нему. Наблюдая за работой Микки до того, как все произошло, и заканчивая их жаркими поцелуями всего за несколько часов до этого, Йен чувствовал, что уже может ориентироваться в теле Микки и в том, где ему больше всего нравится, когда к нему прикасаются.       Переместив руки на внешнюю сторону бедер Микки, Йен схватился за крепкие мышцы и потянул тело Микки вверх навстречу своему рту. Он сделал глубокий вдох через нос, а затем проглотил Микки до конца, пока тот не заполнил его горло.       Микки захныкал, бесполезно пробормотав имя Йена, неглубоко толкнувшись в жаждущий рот.       — Сейчас кончу, — предупредил он задыхающимся шепотом, прикоснувшись рукой к челюсти Йена.       Йен слегка отстранился, но не полностью, вместо этого усилив давление своих губ, чтобы вызвать у Микки оргазм, и полностью проглотил его, когда Микки наконец кончил тремя горькими и восхитительными толчками. То, как Микки дрожал под ртом и руками Йена, было чертовски фантастично.       — Черт, — выдохнул Йен, когда отстранился, вытирая рот тыльной стороной ладони.       Откинув голову назад, Микки сделал несколько глубоких вдохов.       — Твою мать, — прохрипел Микки, оглянувшись на Йена с ленивой улыбкой.       Йен откинулся на согнутые ноги и расстегнул джинсы, не в силах больше выносить пульсирующую боль. Когда он вытащил свой член, Микки захныкал.       — Блядь, о боже. Поднимайся сюда, — взмолился Микки, схватив Йена за плечи и подтянув его к кровати.       Охотно подчинившись, Йен позволил Микки толкнуть его на спину. Микки обхватил пальцами член Йена и крепко сжал, заставив его задохнуться от почти обжигающего давления.       — Блядь, Мик, тебе не обязательно. Я мог бы… — сделал попытку Йен, но Микки прервал его, сжав слишком сильно.       — Заткнись, капитан Америка, и дай мне подрочить тебе, — потребовал он с дразнящей ухмылкой.       Его рука на члене Йена была твердым, сильным давлением, от которого у Йена покалывало кожу самым опьяняющим образом.       — Ну, если это на благо страны, — протянул Йен, хохотнув, когда Микки закатил глаза.       — Придурок, — рассмеялся Микки, наклонившись ближе, чтобы прижаться губами к шее Йена.       Йен действительно пытался преодолеть то, что можно было бы счесть смущающим, но, черт возьми, он был так взвинчен, весь пропитанный запахом возбуждения Микки, что потребовалась всего дюжина или около того крепких, извилистых рывков и прерывистого дыхания Микки рядом с его ухом, прежде, чем он кончил.       Микки погладил его, хихикнув, когда струи спермы забрызгали футболку Йена. Затем упал вперед, наполовину растянувшись на боку Йена, уткнувшись лбом в его подбородок.       — Ну и пиздец, — выдохнул Микки.       Йен обнял его за плечи и рассмеялся.       — Не говори доктору Джексон.       — Как будто она не сделала бы то же самое, — съехидничал Микки.       Йен вздохнул, расслабляясь и целуя Микки в макушку.       — Я, вероятно, все же должен взглянуть на это.       Микки беспечно хмыкнул.       — Принеси мне перекусить, и я подумаю об этом, — заявил он через мгновение.       — Господи, дай парню убрать свой член, прежде чем ты начнешь приказывать ему вернуться на кухню, — игриво фыркнул Йен, выкатившись из-под Микки, прежде чем тот начал тыкать его в бока.       — Может быть, тебе не нужно это убирать, — ухмыльнулся Микки, подперев голову рукой.       — У твоих четвероногих детей достаточно проблем, — намекнул Йен, сняв футболку и застегнув джинсы. — Не думаю, что я действительно должен демонстрировать им свой член.       Микки застонал с притворным раздражением.       — Ну, полагаю, я мог бы пережить помощь с переодеванием.       Йен ухмыльнулся, чувствуя, как эндорфины после оргазма все еще счастливо гудят под его кожей, заставляя его ощущать себя плывущим и немного прилипчивым. Забравшись обратно на кровать с противоположной стороны, он навис над Микки.       — Такая самоотверженная душа, — протянул Йен, проведя большим пальцем по щеке Микки, прежде, чем втянуть парня в неловкий, но головокружительный поцелуй вверх ногами.       Когда он оторвался от губ Микки и увидел открытые и ясные, глубокие голубые глаза, Йен уже знал, что он полностью и бесспорно влюблен в Микки Милковича.