Дело Селвин

— Говорить буду я, - указал Том, как только они вдвоем оказались лицом к пабу. Аннабель молча кивнула, втайне благодарная за то, что он взял инициативу на себя, потому что она чувствовала себя совершенно неспособной сформировать какие-либо связные мысли в своей голове. Приятное тепло и звуки приглушенной болтовни и звона бокалов достигли ушей Аннабель в тот момент, когда они с Томом открыли дверь. Заведение было почти пустым, за исключением нескольких посетителей, которые бросали на них любопытные взгляды. За прилавком стоял пожилой, но крепкий мужчина. Он наблюдал за их приближением в ледяном молчании, которое заставило девушку сгорбить плечи. У Аннабель было мало опыта общения с магглами. Всю свою жизнь она провела в сплоченном сообществе волшебников между Лондоном и Каиром. Ближе всего она когда-либо была к немагическим существам, когда убегала из дома своего дедушки. Каждый раз, когда она слышала, как раздраженный старик возвращается домой, она знала, что ей лучше убежать так далеко, как только позволят ноги. Во время таких тайных прогулок она прогуливалась по улицам базара Хан эль-Халили. Они были добры, магглы. Они покупали ей еду, поскольку думали, что она просто еще одна сирота, судя по ее странному наряду и испуганному выражению лица. — Что я могу для вас сделать? - спросил старик с прищуренными глазами, продолжая протирать стакан, который держал в руке. — Нам нужно где-нибудь переночевать. Мужчина несколько долгих секунд пристально смотрел на них, прежде чем отвернуться, чтобы заняться другими делами. — У нас все занято, - коротко ответил он. — Правда? Где другие клиенты? Мужчина небрежно пожал плечами, с презрением подняв ладони, и Аннабель почувствовала, как пальцы Тома сжались вокруг ее ладони. — Мы можем заплатить за... — Я же сказал тебе, у меня нет для вас места. Враждебность в тоне мужчины вывела Анну из оцепенения. Она настороженно посмотрела на Тома. Он, казалось, был в очень плохом настроении, со сжатыми челюстями и угрожающим видом. Молодой человек вздохнул с явным неудовольствием, но не растерялся. Вместо этого он отпустил ее руку и сделал шаг ближе, поставив локоть на стойку. — Мы с женой приехали на ярмарку. Мы слышали, что в этом году она снова состоится, сэр? Аннабель расширила глаза от мольбы Тома. О чем, черт возьми, он говорил? Только тогда она заметила пожелтевшую афишу, которая висела за прилавком рядом с другими плакатами. Жирными буквами там было написано: “Ярмарка в Северном Йоркшире в августе 1939 года - Большой и Маленький Хэнглтон - Ежегодно с 1874 года”. Тот факт, что Тому удалось сохранить хладнокровие, - это одно. То, что он так быстро замечал такие вещи, было выдающимся… — Ярмарка? - усмехнулся мужчина, повернувшись и смерив их взглядом, уголок его рта дернулся. — Мы больше ее не делаем. С тех пор, как это произошло, - он поджал губы, постучав по военно-пропагандистскому плакату у стены. Том сокрушенно покачал головой. — Какой позор, мы проделали такой долгий путь… Эти придурки в конечном итоге отнимут у нас все. — Расскажи мне об этом! Я сражался против фрицев двадцать пять лет назад. Не могу поверить, что мы снова вляпались в это дерьмо. — Где ты был? — Ютландия. — Впечатляющая битва, - подчеркнул Том. К большому удивлению Аннабель, мужчина одарил его гордой улыбкой. Он облокотился на стойку и начал рассказывать молодому человеку о своей службе на флоте. Наклоном головы Том указал ей на ближайший барный стул. Она села, пребывая в крайнем замешательстве. Она была истощена. Промокшая, раненая. Ее влажная рубашка прилипла к коже, что было неприятно и слишком откровенно… О, как бы она хотела, чтобы ей разрешили аппарировать прямо сейчас, покинуть эту дыру и вернуться домой, где она могла бы свернуться калачиком у камина в своей спальне. Она пожелала, чтобы каждый сотрудник Министерства магического образования нашел смерть в ужасных муках. Она обхватила себя руками за талию в отчаянной попытке успокоить себя. Она наблюдала за Томом, который был на удивление терпелив, побуждая старика рассказать больше. Она услышала слова, которых никогда раньше не слышала, какой-то маггловский жаргон, о котором она не знала. Что бы ни делал молодой человек, он делал это хорошо, потому что бармен пошарил за деревянной стойкой и достал подозрительную бутылку. Он налил им выпить, предложил одну, затем две, сам сделал несколько глотков. Через некоторое время девочка перестала считать. Ее голова была тяжелой, язык заплетался. Она увидела, как изменилось лицо Тома, как будто его внезапно опечалило какое-то обстоятельство, о котором она не знала. Прошептал он, раскрывая: — Меня направят в сентябре. Черты лица мужчины смягчились, прежде чем он с состраданием положил руку Тому на плечо. — Мне жаль это слышать, сынок. — Мы поженились всего несколько недель назад, - добавил он, опустив голову. Мужчина перевел взгляд на Аннабель, посмотрел на нее так, как будто она только что вошла. Он казался тронутым. Наконец, он обернулся и позвал кого-то через заднюю дверь. — Мэри, иди приготовь комнату для этих двоих. —— — Кто такой Джерри? — Немцы. — А Фриц? Он вздохнул. — Немцы. Ключ позвякивал в ее руке, когда они поднимались по лестнице на второй этаж паба. Девушка повернула направо и повела их по коридору. К этому времени их одежда была почти сухой. По крайней мере, у так называемой “Мэри” хватило порядочности приготовить им что-нибудь на ужин. У них не было другого выбора, кроме как поесть внизу, все время слушая бесконечную болтовню старика… Тому претила необходимость притворяться, что его интересует бред владельца, которым он ни в малейшей степени не был. Хуже того, он ненавидел побуждать его говорить дальше, подбадривая его тарабарщиной только для того, чтобы обеспечить им место для сна. О, как сильно он ненавидел отсутствие другого выбора, кроме как демонстрировать, что он настолько грамотен в чем-то столь незначительном, как проблемы немагического мира… Особенно перед ней. В общем, Том ненавидел то, что он хорошо разбирался во всех маггловских вещах. Он презирал то, что мог ориентироваться в метро, знал, как заказать билет на поезд. Он ненавидел способность отличать пенни от фунта, знать, что надеть, как говорить, чтобы остаться незамеченным среди не-волшебников. Молодой человек ненавидел раздвоение своей жизни, о чем вселенная, казалось, благоразумно решила напоминать ему каждый раз, когда могла. Слишком часто Том чувствовал себя застрявшим между двумя мирами. Та, к которой он так страстно желал принадлежать. Другая, от которой он, казалось, не мог избавиться, как бы он ни старался… Откровение о его отце внезапно пришло ему в голову. Он не мог поверить, что его мать бесстыдно исказила величие своего рода, вступив в связь с магглом. — Ты выглядишь точь-в-точь как твой отец, - ухмыльнулся грубиян внутри лачуги. Том заставит его заплатить за свою дерзость. Завтра. В одиночку… Перед ним Аннабель остановилась, остановившись перед дверью из темного дерева. Она вставила ключ в замочную скважину, толкнула дверь и открыла. Тем не менее, она не двинулась вперед, и Том почти врезался в нее. Он заглянул в комнату, наконец поняв причину ее остановки. Конечно, там была бы только одна кровать. —— Том лежал на матрасе, его голова покоилась на одной из пушистых подушек. Его глаза окинули комнату, удивительно просторную для такого места. Сначала он сказал девушке, что она может занять кровать. Она отказалась, объяснив, что уже делила койку с Аластером бесчисленное количество раз, когда они ходили в походы. Что она не боялась спать рядом с ним. Если бы ему тоже было все равно. В конце концов, разве не ему она была обязана роскошью поспать в сухом месте той ночью, сказала она. Она была благодарна, и это доставило ему удовольствие. Потому что Том определенно не для себя перевернул небо и землю, только чтобы обеспечить им место для сна… Он провел рукой по своим темным волосам, рассеянно прислушиваясь к звуку душа в смежной ванной. Снаружи все еще лил дождь, стекая по окнам. Ужасающее открытие того дня снова подняло голову, и Том внезапно почувствовал, что снова взволнован. К счастью, голос Аннабель прорезал тишину, отвлекая его от мыслей. — Э-э, Том? - нерешительно позвала она. Он перевел взгляд на нее, приглашая задать свой вопрос. Она заглядывала в спальню через полуоткрытую дверь. — Эм ... случайно, нет запасной пижамы? Он не мог не поднять брови от ее неожиданного вопроса. — Я совершенно забыла, что ночная рубашка, которую я взяла, довольно ... прозрачная. Я не думала, что это будет проблемой, поскольку предполагалось, что я поеду на каникулы только с девушками ... - неловко объяснила она. Он пристально смотрел на нее, наблюдая, как краснеют ее щеки, чем дольше он смотрел. — Пожалуйста? - умоляла она высоким голосом. Он повернулся в сторону и порылся в своем чемодане, который лежал рядом с кроватью, чтобы достать ей то, о чем она просила. — Здесь, - просто сказал он. Она расхаживала по комнате, скрестив руки на груди. — Спасибо, - прошептала она, хватая одежду, прежде чем уйти. Том не сказал ей, что она права по поводу прозрачности ее ночной рубашки, потому что он заметил цвет ее трусиков, когда она обернулась. — Что ж, по крайней мере, теперь все скрыто, - заметил он с насмешкой при виде девушки, которая купалась в его одежде, когда вошла в комнату. Он всегда представлял Аннабель довольно миниатюрной и с плоской грудью, что теперь он мог официально подтвердить. Она проигнорировала его комментарий, подошла к кровати. — Теперь можешь выключить свет, - выдала она. —— Аннабель скользнула под одеяло рядом с ним. Она знала, что была груба, но больше не могла притворяться. В темноте она дотронулась до своей шеи, где нападавший ранее завернул пальцы. Она отчаянно пыталась избавиться от запаха мужчины на своей коже, оттирая свое тело, пока плоть не покраснела в душе. Попытка нападения - это одно. Она бы это пережила. Ее сбило с толку кое-что другое. Кое-что похуже, о, намного хуже. Ее магия подвела ее. Когда она лежала лицом вниз в лесу, мозолистые руки мужчины прижимались к ее рту, чтобы заглушить крики, когда она пыталась сглазить мужчину, отбросить его на сотни футов от себя… Ее магия подвела ее. Как? В результате какого падения? Покидали ли ее силы когда-нибудь раньше? Она ломала голову в поисках ответов в лабиринтах своего разума. Довольно скоро запах сырого подвала всплыл вновь, поскольку детские воспоминания угрожали лишить ее рассудка. Всплыли размытые видения тел и дыхания. Движения. Пот. Прикосновения, похожие на насекомых, которые ползали под ее кожей. Боль, острая и жалящая в ее кишках. Нет, ниже… Когда Аннабель было восемь лет, она поняла, что взрослые могут отнять у нее все. Все, кроме двух вещей: ее мыслей, тайных, высвобожденных; ее магии, сильной, устойчивой. Надежной. По крайней мере, она так думала. Она глубже зарылась в свои воспоминания. Она обнаружила, что смотрит в темноту на вершине лестницы своей души. Иногда это звало ее жалобным напевом стонов из подвала. Она всегда обнаруживала, что нерешительно стоит на первой ступеньке. Положила бы она нерешительную руку на перила и спустилась бы по лестнице? Или она бросилась бы очертя голову, позволив неизвестности поглотить ее. — Ты боишься взглянуть на то, кто ты есть на самом деле? - услышала она скрипучий голос своего дедушки снизу. Она нерешительно посмотрела на затянутую туманом лестницу перед собой. — Давай, малышка, больше тебя там никто не ждет. Она почувствовала, как у нее защипало в глазах. Она замерла на первой ступеньке, смахивая пыль с кончика ноги. Что, если он был прав? Что, если никто другой не ждал ее там, наверху. Медленно, очень медленно она сделала шаг вниз. — Аннабель? Она сделала паузу. Кто-то позвал ее по имени. Голос был глубоким и спокойным. Проблеск надежды за пределами тьмы. — Анна?! Она вздрогнула. Лестница превратилась в комнату, пение под проливным дождем. Она внезапно вспомнила молодого человека, который лежал рядом с ней. — Ты плачешь? Аннабель поднесла пальцы к лицу и обнаружила, что кожа на скулах влажная. — Н-нет, - ответила она, постепенно восстанавливая связь с матрасом, который выдерживал ее вес, со свежим бельем, покрывавшим ее тело. Довольно скоро ее охватил стыд, и она почувствовала внезапное желание взять себя в руки. Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, выровняла голос, когда ответила: — Думаю, я просто задремала, - начала она, но у нее началась икота, прервавшая все ее отчаянные попытки взять себя в руки. Том был очень спокоен рядом с ней, и она подумала, не расстроила ли она его. — Мне жаль, просто так получилось… Многое произошло, - прошептала она. — Я ... эм, - она шмыгнула носом и очень медленно выдохнула, чтобы справиться с охватившим ее чувством. — Прости, если я тебя разбудила. Просто я… Я не знаю, все ли со мной в порядке, - добавила она срывающимся голосом. Слезы текли по ее щекам, оставляя соленые следы боли. Как будто она прорвала плотину, из ее горла вырвался всхлип. Теперь она хныкала открыто, неспособная не поддаваться своим эмоциям. Она дрожала на краю кровати, ее маленькое тело билось в конвульсиях. Она хотела подтянуть колени к груди в жалкой попытке успокоить себя, но что-то схватило ее, потянуло на середину кровати. Умелые руки с легкостью перевернули ее, сильные руки обхватили ее за спину. Теперь она была лицом к нему, и воздух наполнился его запахом, когда Том спрятал ее лицо у себя на груди. Он нежно обнимал ее, положив подбородок ей на макушку. — Я была напугана, - призналась она горестным тоном. — Я была так напугана. Он крепко держал ее, ее гибкое тело крепко прижималось к его. — Все кончено, - прошептал он, его пальцы успокаивающим жестом пробежались по ее волосам. — Теперь я здесь, - прошептал он ей на ухо, его дыхание было теплым, утешающим. Он поцеловал ее, легким, как перышко, прикосновением ко лбу. Тем не менее, она не могла остановиться, и слова начали срываться с ее губ потоком бессвязных предложений. Она громко завыла. Она сыпала терминами без каких-либо логических связей, о том, какой испуганной и беззащитной она себя чувствовала, какой уязвимой и незащищенной она была. О том, как сильно она хотела бы, чтобы он был там, потому что он защитил бы ее, верно? Он бы защитил ее. — Я бы так и сделал. Конечно, я бы так и сделал, - утверждал он, убаюкивая ее, его голос был тихим, словно от боли, и она поверила ему, из-за его сдавленного голоса, потому что ей нужен был кто-то, кто поднял бы ее из темноты. Впервые с тех пор, как в тот день мужчина толкнул ее на землю, Аннабель наконец почувствовала себя в безопасности. И когда Том вытирал ее слезы, ловкими пальцами касаясь ее влажной кожи, он пообещал, что всегда будет рядом. Он всегда был бы там.