Дело Селвин

Роулинг Джоан «Гарри Поттер» Гарри Поттер
Гет
Перевод
В процессе
NC-17
Дело Селвин
_marr_
переводчик
Автор оригинала
Оригинал
Описание
Долгое время предполагалось, что Салазар Слизерин - единственный ребёнок в семье, но недавние исследования, проведённые Мопсом и другими (1941), показали, что у него была сестра, ее имя остаётся неизвестным. Предполагалось, что она, вышла замуж под фамилией Селвин. *** Или как жажда власти Тома Реддла заставляет его жениться на этой девушке.
Примечания
РАБОТА РЕДАКТИРУЕТСЯ!!!! Фанфик является переводом. Эта история содержит ссылки на расизм и сексизм по отношению к немагический существам. Это художественное произведение, автор не поддерживает любые формы расизма, сексизма, гомофобии и др. Первые главы будут не столь интересными, как следующие. Следует прочитать до главы 5, чтобы понять, нравится ли это вам. Публичная бета всегда включена, если увидите ошибки, сообщайте о них, пожалуйста)
Посвящение
Благодарю автора за прекрасную работу! Кларисса, ты прекрасный человек! Хочу выразить благодарность моим друзьям, которые меня поддерживают и дают пинок под зад, когда у меня опускаются руки)
Поделиться
Содержание Вперед

Часть 44

На пустынную улицу ворвался порыв ветра, за которым вскоре последовал проливной дождь, заставивший немногих прохожих от души проклинать отвратительную погоду.  Главная дорога Хогсмида была довольно пустой для субботнего дня, но Аннабель знала, что не стоит обманываться очевидным безлюдьем переулка, так как большинство студентов сидят в трех метлах, чтобы защититься от потопа.  Она переступила с ноги на ногу, и дрожь пробежала по ее спине, когда толстая капля воды упала прямо ей на макушку. Она поморщилась, но ее хмурый взгляд быстро сменился притворной улыбкой в тот момент, когда ее подруга Елена повернулась к ней с усмешкой. — Как хорошо, что ты здесь! - обрадовалась она, прежде чем выглянуть из-за нескольких плеч людей, которые стояли перед ними. Это был день рождения Елены, который, к сожалению, пришелся как раз на выходные перед одним из самых важных экзаменов, которые семикурсники должны были сдавать на уроке трансфигурации, и такие раздражающие новости стали еще более неприятными, когда сам Дамблдор объявил, что вероятность успеха на таком экзамене граничит с двадцатью процентами. Естественно, Елена пыталась уговорить своих друзей придерживаться первоначального плана, то есть устроить огромную и тайную вечеринку в ее честь, но умеренный энтузиазм ее соседок по комнате обескуражил бы даже самых пылких духом. “Ты не можешь отложить празднование?” дискуссировала она с Софией, тем самым случайно вызвав вспышку гнева у светловолосой девушки, которая несколько дней хандрила, пока Аннабель, которая больше не могла выносить вида горя девушки, не предложила пойти с ней выпить.  О чем она горько пожалела, когда Елена рассказала, что пригласила Нотта и его стадо на встречу… Аннабель лелеяла надежду, что Том будет сопровождать их, потому что, в конце концов, они тоже были его друзьями, но когда она спросила молодого человека, не присоединится ли он - и хотя ей не хотелось в этом признаваться - из-за того, что боялась язвительных комментариев Нотта, Том просто презрительно поднял бровь.  “С экзаменом по трансфигурации на следующей неделе? Конечно, нет”, - он презрительно фыркнул, прежде чем посоветовал ей потратить еще немного времени на учебу. Тогда она разочарованно вздохнула и выскользнула из его комнаты в утреннюю прохладу, потому что она снова провела ночь в его комнате после того, как он прошлой ночью расспросил ее о ее еженедельных занятиях, и с честью сдала тест.  Толчок в толпе впереди заставил девушек расступиться, когда группа пьяниц средних лет, одетых в кричащие одежды, пошатываясь, вышла из паба и, наконец, пропустила очередь вперед.  — Вот они, - просияла Елена, махнув мальчику, которого окружали полдюжины слизеринцев. Она узнала несколько лиц, но ни одно из них не было таким, которое ей хотелось бы увидеть, и с таким ужасом Аннабель последовала за своей подругой к отведенному им столику.  Она села на лавку у стены и обменялась любезностями со слизеринцами. Она спросила об Аластере, поскольку последний пообещал, что сделает все возможное, чтобы присоединиться к ним, но она узнала, что он не приедет из-за какой-то последней тренировке по Квиддичу. И хотя она знала, что отсутствие ее друга было простым следствием его обязательств, а ни в коем случае не желанием разочаровать, она немедленно пожалела о его отсутствии.  Как и остальные, она заказала сливочное пиво и немного еды и тихонько потягивала свой напиток, наблюдая, как Нотт общается со своей подругой-блондинкой.  Сначала он был добр к ней, придвинув свой стул поближе к креслу Елены, чтобы положить руку на спинку ее сиденья. И все же было что-то отталкивающее в том, как он смотрел на нее сверху вниз, а после второго бокала он схватил ее за шею и пошутил властным тоном, от которого Аннабель затряслась. Елена оттолкнула его, игриво попросив остановиться, но он снова двинулся вперед, тыча ее в ребра, когда она сопротивлялась, и они некоторое время боролись, пока он не схватил ее за запястье и не принудил к подчинению захватом руки. Елена наклонилась, ее лицо покраснело, а Анна, которая больше не могла выносить подобные препирательства, прочистила горло и весело спросила, не пора ли поздравить именинницу.  Она достала из своей волшебно усиленной сумочки аккуратно завернутый подарок и подтолкнула его к блондинке. Та с застенчивым смешком поднялась и пальцами расчесала взъерошенные волосы.  Когда бумагу разорвали и выбросили, в ней оказался томик стихов, а также два билета на чтение во "Флориш энд Блоттс", прикрепленные к обложке атласной лентой цвета барвинка.  — Поэзия, - произнес Нотт с ехидной ноткой в голосе. — Розы красные, фиалки синие, они умрут, почему ты не можешь? - вероломно пропел он, прежде чем изобразить, как кого-то тошнит. Мальчики вокруг него начали хихикать, а Елена закатила глаза. Она поблагодарила Аннабель искренней улыбкой, игнорируя своего парня, который продолжал издавать невежливые звуки. Аннабель почувствовала, как ее лицо запылало, и она подавила желание встать и уйти, прежде чем раздался знакомый голос.  — Что тут смешного? Смех немедленно прекратился, и Аннабель подняла глаза.  Том стоял позади Леонуса, склонив голову набок, и с любопытством наблюдал за жестикуляцией своего бывшего соседа по общежитию. Он выглядел спокойным, безмятежным, даже когда поднял брови, терпеливо ожидая ответа мальчика, но в его собранности было что-то странно пугающее. Последовало молчание, долгое и тяжелое, в течение которого ничто не двигалось, кроме глаз Тома. Они блуждали по лицам каждого из слизеринцев, пристально рассматривая их, пока, наконец, не остановились на ней.  

——

  Шум паба был громким вокруг него - смесь пьяного ворчания и звона бокалов - и Том взглянул на стол, за которым его невеста и его друзья образовали веселую компанию.  Он был свидетелем всей этой сцены, того, как Нотт проявил себя таким же жестоким, как обычно, чего он боялся, и именно это дурное предчувствие заставило его по прихоти покинуть библиотеку. И теперь он стоял здесь, раздраженный своей неспособностью заставить своего бывшего соседа по комнате пожалеть о своем плачевном поведении, потому что его руки были связаны из-за тайны о его помолвке с девушкой, и он знал, что мальчик никогда бы не осмелился обращаться с ней таким неуважительным образом, если бы знал, как она была связана с ним. Однако, если он не мог заколдовать этого идиота Нотта, он мог, по крайней мере, держать его в узде, и именно с таким настроем он важно подошел к Аннабель, решив пометить свою территорию. Он сел на сиденье рядом с ней, заставил ее подвинуться на несколько дюймов, чтобы ему было удобнее, пока он устраивался на скамейке.  Она была напряжена, он мог сказать это по тому, как прямо она сидела, и по тому, как она отчаянно пыталась держаться от него как можно дальше. Ее светловолосый друг бросил на Аннабель взгляд, полный намека, когда слегка наклонился к ней, и когда он взглянул на нетронутую еду и напитки своей невесты - сливочное пиво и большую порцию чипсов на засаленной газетной бумаге - он положил себе немного ее еды, заставив белокурую девушку перед ними еще больше расширить глаза.  Он одобрил книгу, наслаждаясь озабоченным выражением лица Нотта, когда тот сказал: — Итак, Леонус, ты не очень любишь поэзию? Он взвесил подарок на ладони, и в нем медленно закрадывалось негодование, когда он вспомнил застенчивую улыбку на лице Аннабель прошлой ночью, когда он закончил расспрашивать ее о ее еженедельных занятиях, как она заявила, что нашла идеальный подарок для своей подруги, томик стихов, и спросила, может ли она прочитать ему одно стихотворение. — Это немного глупо, но речь идет о грейпфруте, - она колебалась. — Но я чувствую, что могу к этому относиться. Он пролистал страницы, остановившись на стихотворении, которым он теперь тоже дорожил, потому что оно было тем, которое, по ее словам, ей дорого, которое она читала, лежа обнаженной рядом с ним в полумраке, и он искал что-нибудь другое, предпочтительно цветочное и женственное, что Нотт мог бы испортить своим грубым тоном и злобным умом.  Дикая улыбка украсила его губы, как только он нашел идеальный сонет, и он подтолкнул открытую книгу в направлении Нотта.  — Прочти это. Последний сидел неподвижно, секунды медленно тикали в безмолвном состязании, прежде чем он усмехнулся. Челюсти Тома сжались, и он сразу же встал, громко хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание посетителей паба. Головы повернулись к ним, когда люди прекратили свои разговоры, и Том одарил толпу своей самой харизматичной улыбкой. — Давай, приятель. – проворчал Нотт, когда в комнате воцарилась тишина, густая и напряженная. Пропустив мимо ушей бессмысленную жалобу своего приспешника, голос Старосты прогремел:  — Извините меня, ребята, но мой друг был бы рад поделиться с вами одним из своих любимых стихотворений. Несколько слизеринцев закричали в знак поддержки, в то время как Леонус смотрел вниз, вцепившись пальцами в край стола, прежде чем медленно и с болезненной дрожью начал читать.  

——

  Том вышел из паба вскоре после аплодисментов, остановившись на выходе только для того, чтобы оплатить счет двум девушкам. Ветер стих, но дождь все еще лил, и он зашагал к замку, его сердце гулко отдавалось в ушах от пережитого гнева. Он почти не слышал торопливых шагов позади себя, пока рядом с ним не появился женский силуэт. Некоторое время они шли тихо, соприкасаясь руками в мимолетной ласке, незаметном доказательстве их привязанности друг к другу, пока Аннабель, несмотря на группу студентов, которые направлялись в замок так же, как и они, не вложила свою руку в его.  И тогда он вспомнил ее слова, которые она произнесла в полумраке:

 

“В обеденный перерыв я купил огромный апельсин —  его размер заставил нас всех смеяться. Я очистил его и поделился с Робертом и Дейвом — им достались четвертаки, а мне - половинка.

И этот апельсин, он сделал меня такой счастливой, как это часто делают обычные вещи в последнее время. Покупки. Прогулка в парке. Это мир и довольство. Это что-то новое.

Остаток дня прошел довольно легко. Я выполнил все задания из своего списка, они мне понравились, и у меня было немного свободного времени. Я люблю тебя. Я рад, что существую”.

- Венди Коуп

Вперед