Я тоже хочу!

В предзимье...

Шень пересёк границу миров в середине осени. В то время когда деревья горят желтезной, роняя красные листья как капли густой крови. Не много не мало. Сейчас же все листья уже опали.... — Нам стоит отправить в тот город кого-нибудь, в этом есть и наша вина. — договорив, Юэ Цинъюань ожидал согласия от остальных глав пиков. — Я пошлю туда своих учеников, — сразу подхватил Му Цинфан. — Это будет наилучшем решением, — поддержала единственная представительница женского пола среди наставников. — Что же, тогда на том и порешали, на сегодня всё. — сказал Шисюн всех присутствующих, но его оборвали. Лю Цинге неожиданно для всех вскочил со своего места, оглядывая глав пиков и задерживая взгляд на Цинхуа. Он начал глаголить: — Как я помню, Цинхуа раннее говорил о том, что Шень Цинцю ушёл в закрытое медитирование на неопределённый период. Мы с Бинхэ не поверили в это, поэтому тот демоненок то и дело искал его, обмениваясь со мной информацией. — Что ты хочешь сказать этим? — возмутился хомяк. — А то, что недавно это демоническое отродье Бинхэ пришёл ко мне весь в слезах повторяя одно — "его больше нет"! — крикнул Цинге. Конечно, то, что они после чуть не подрались из-за того, что ученик хотел заявиться на собрание глав и самолично высказать накипевшее каждому, он не рассказал. На лицах глав был шок. Конечно, они понимали, что Цинцю был самым необычным из них и его странная связь с Цинхуа была тоже, к слову, необычной. Но из-за чего она возникла на самом деле никто не знал. Просто в один момент двое таких разных людей стали словно братьями, называя друг друга непонятными прозвищами, используя странные жесты и говоря о неизвестных вещах. Поэтому когда Брат Самолёт поведал о том, что Брат Огурец ушёл медитировать и сказал об этом только ему, поверили все. Все, кроме этих двоих — Цинге и Бинхэ. — Цинхуа, что это значит? — спросил Юэ Цинъюань. — Шень Цинцю ушёл медитировать. — выдал уже довольно напуганный хомяк. — Не ври! — чуть не опрокинув стул, Цинге встал. Юэ Цинъюань нахмурил брови. Он и сам переживал за младшего брата и его успокаивало лишь то, что Цинхуа знал, где Цинцю. Но сейчас вскрылось нечто неожиданное. Местоположение Лорда неизвестно... — Сейчас мы не в той ситуации, когда можем ругаться. — глава вёл себя рационально. Лю Цинге сел, а затем глубоко громко выдохнул. На талии у него был незаметно закреплён чужой потерянный веер. Он начал глаголить: — Как я помню, Цинхуа раннее говорил о том, что Шень Цинцю ушёл в закрытое медитирование на неопределённый период. Мы с Бинхэ не поверили в это, поэтому тот демоненок то и дело искал его, обмениваясь со мной информацией. — Что ты хочешь сказать этим? — возмутился хомяк. — А то, что недавно это демоническое отродье Бинхэ пришёл ко мне весь в слезах повторяя одно — "его больше нет"! — крикнул Цинге. Конечно, то, что они после чуть не подрались из-за того, что ученик хотел заявиться на собрание глав и самолично высказать накипевшее каждому, он не рассказал. На лицах глав был шок. Конечно, они понимали, что Цинцю был самым необычным из них и его странная связь с Цинхуа была тоже, к слову, необычной. Но из-за чего она возникла на самом деле никто не знал. Просто в один момент двое таких разных людей стали словно братьями, называя друг друга непонятными прозвищами, используя странные жесты и говоря о неизвестных вещах. Поэтому когда Брат Самолёт поведал о том, что Брат Огурец ушёл медитировать и сказал об этом только ему, поверили все. Все, кроме этих двоих — Цинге и Бинхэ. — Цинхуа, что это значит? — спросил Юэ Цинъюань. — Шень Цинцю ушёл медитировать. — выдал уже довольно напуганный хомяк. — Не ври! — чуть не опрокинув стул, Цинге встал. Юэ Цинъюань нахмурил брови. Он и сам переживал за младшего брата и его успокаивало лишь то, что Цинхуа знал, где Цинцю. Но сейчас вскрылось нечто неожиданное. Местоположение Лорда неизвестно... — Сейчас мы не в той ситуации, когда можем ругаться. — глава вёл себя рационально. Лю Цинге сел, а затем глубоко громко выдохнул. На талии у него был незаметно закреплён чужой потерянный веер.... Глава школы понимал, была какая-то причина для исчезновения Цзю. Вот только какая? Что может заставить человека моментально покинуть свой дом, не обмолвясь и словом. По своему ли желанию тот пропал из их вида. "Цинцю должен был сказать мне, куда собирается... так почему..." — Цинхуа. — строго и с неким нажимом Цинъюань позвал единственного человека, который точно что-то знал. — До конца зимы Цинцю должен вернуться на свой пик. Иначе.. (тоби пизда. простите а0ахаха.) Непосредственно, в этом мире тоже были времена года. Время осени кончалось быстрее с каждым днём, но вопреки холодной погоде, отношения учителя и ученика становились теплее. Словно в попытка утеплится, они грелись о чувства друг о друга. Желанно, покой увлёк их сам. Искренность и терпение — те самые столбцы. Демон нашёл в этом учителе ту самую любовь, к которой всегда стремился, а Цинцю подстроился, помогая запутанному и неполноценному юноше забыть страдания минувших лет. Причиной того, что главный герой стал нелюдим, был оригинальный Шень Цинцю, неоспоримо. Он запутал верного ученика и тот встал на неверный путь. Ло Бинхэ был жертвой, но ровно до того, как не начал губить невинных. Ни что не стояло на месте. Это было не легко, они должны были отдавать столько же, сколько и получали, чтобы никто из них так скажем не "замерз". Ходьба по тонкому льду, наступишь больше чем нужно и проявятся трещины. Грань, от которой не отречься. Такими были потемки их связи. Император трёх Царств и горный Лорд уже по обыкновению пили горячий чай в беседке из бамбука. — Позволь мне, Бинхэ, — расслабленный голос и тонкие руки тянущиеся к чахаю, емкости в форме небольшого расписного кувшина. В нее сливается чай сразу после заваривания, а уже из чахая он разливается по чашам, что сейчас собирался сделать Шень. — Этот ученик благодарен. Разлив напиток себе и своему собеседнику, они продолжали разговор о мелочах. — Так значит, если я и учитель вместе встретим первый снег, то любовь у нас продлится до смерти? — Я слышал о такой примете, в неё верят многие одинокие девушки, не уподобайся суевериям. Цинцю почувствовал, что в ближайшее время от него не отлипнут. Держа чашу в руках, он посмотрел на серые густые облака. Шень не был синоптиком, но мог сказать, что осадки точно будут. Подрагивание челюсти из-за подавленного состояния воспринялись наблюдательным героем как дрожь от холода, он незамедлительно снял с себя накидку и положил её на аккуратные плечи "признавшего его" наставника. — Пойдём домой. — Да. На мгновение, всего лишь на одно чертово мгновение Цинцю согласился признать бамбуковую хижину в этом мире своим домом, не обратя внимания. Какая неосторожность, что происходит один раз, повторится вновь. Таков неизменный закон повтора.