Volcano

На следующий день Джисон опять сидел в магазине Сынмина и, грустно пожевывая бусинки ранней черешни, поглядывал на книжные полки. Пару часов назад, как только пришёл, Джисон уже успел прочесть все корешки, но ничего отдаленно похожего на «как заставить человека жить?» так и не нашёл. Зато наткнулся на весьма занимательную книгу с потрясными иллюстрациями и минут двадцать читал про русалок. Потом себя, конечно же, отдёрнул и продолжил поиски, которые по итогу оказались бесполезными. — Может, я всё-таки смогу помочь, если ты поделишься? — Сынмин приносит стакан холодного чая, как всегда, пытаясь помочь хотя бы простыми действиями. И Джисон, по натуре своей способный болтать о чём угодно и с кем угодно, впервые не знает, что сказать и как. Во-первых, чтобы всё-таки добыть решение придётся поведать другому человеку о личном Минхо. Этого Джисон не хотел. Да и не имел права. Во-вторых, это нужно в первую очередь самому Джисону, значит это он тот, кто должен найти решение. Но, если уж совсем честно, Джисон не хотел делиться Минхо абсолютно ни с кем. Он будто бы его маленький, сокровенный секрет. То, что делает самого Джисона особенным. А чтобы быть особенным не обязательно об этом рассказывать. — Да я просто книжку одну искал. И не нашёл. — Я могу попытаться её найти для тебя. — Сынмин садится рядом на диван, поправив очки-полумесяцы на носу, и сразу после этого достаёт маленький блокнотик. — Ну, мне нужно что-то по типу… Договорить он не успевает. Колокольчик на двери оповещает о вошедшем покупателе. Им оказывает Ёнбок. В этот раз он одет в мужскую, привычную глазу одежду. Правда охапка белых битых роз вызывает некоторые вопросы. — Приветик. — Привет, — Сынмин вежливо склоняет голову, после поднимается и идёт к прилавку. Точно, Джисон же не спросил забрал ли парень свои странные вещички или нет. Видимо нет. Сынмин аккуратно достаёт сложенную стопку одежды, обмотанную шелковой лентой, и протягивает парню. Ёнбок в ответ протягивает ему розы. — Это мне? — Сынмин в удивлении приподнимает брови и поправляет съехавшие с носа очки. — Ага. Просто по пути приглянулись. Возьмёшь? Джисон молча наблюдает за ними слегка приоткрыв рот. Как и Сынмин, в прочем. Ёнбок с протянутым букетом то ли намеренно игнорирует замешательство Сынмина, то ли действительно его не замечает, вместо этого он рассматривает полки позади продавца. — О, эта ваза ещё тут? Положи туда, будет отлично смотреться. Сынмин прослеживает взгляд Ёнбока и больше машинально, чем осознанно берёт с подоконника большую вазу, расписанную в духе «Богов Греции». — Я принесу воды. — Джисон, поднимаясь, вспоминает, что никогда не заходил в подсобные помещения, а значит ему вряд ли туда можно. Смущенно почесав затылок, оборачивается к Сынмину, но тот по-доброму ему улыбается, кивая. — Спасибо. Прямо и налево, принеси половину ведёрка. Комната, в которую попадает Джисон, особо примечательной назвать сложно. В ней темно из-за отсутствия окон, а свет из приоткрытой двери освещает простенький столик, такую же кровать и пар тумб с разными коробочками и свёртками. Возможно, именно тут Сынмин и отдыхает. Взяв ведро, которое как раз было наполовину полным, возвращается в магазин. — Спасибо. Поместив розы в воду, Сынмин стал подбирать им удачное место, вертясь с вазой за прилавком. Ёнбок, разглядывающий товары, замечая всё ещё растерянного Сынмина, подходит и забирает у него вазу для того, чтобы снова поместить её на широкий подоконник. — Идеально. Сынмин и Джисон переглядываются. Ёнбок, после любования цветами, снова переключается на товары, не обращая никакого внимания на происходящее. Джисон этим пользуется и, взяв Сынмина за руку, тянет обратно к дивану. — А дарить цветы парню это нормально? — Я, честно говоря, не знаю. — Мне тоже никогда не дарили цветов. — Оба наблюдают за веснушчатым парнем, гуляющим туда-сюда по магазину, тихо перешептываясь между собой. В какой-то момент они престают его замечать и снова переключатся на обсуждение нужной Джисону книгу. Правда, снующий туда-сюда Ёнбок очень не даёт Джисону сосредоточиться. — Слушай, может он что-то хочет прикарманить? — Не думаю, — Сынмин мягко улыбается. — А мне кажется, что да. Выискивает, что подороже и тю-тю. Продавец лишь вздыхает, закидывая в рот ягоду. Джисон же пристально наблюдает за парнем, подмечая то, что он так же внимательно вглядывается в окно, стараясь не задерживаться на одном место слишком долго. Вскоре, Джисон не выдерживает и спрашивает: — Ты опять прячешься, что ли? — А я опять не даю тебе покоя? — Ёнбок в ответ криво усмехается, укладывая руки на поясницу, а голову склоняя на бок. — Ещё чего. — Что на этот раз, бельчонок? За секунду Джисон успевает и покраснеть, как рак, и разозлиться, как дикий тигр, и чуть не потерять сознание от негодования и наглости. Да что этот мелкий себе опять позволяет? — Эй, ты! Какой я тебе бельчонок? На себя посмотри! — А что со мной не так? — Ёнбок, улыбнувшись ещё шире, подходит совсем близко к дивану, склонившись к ошеломленному Джисону, — стоп, ты что, обиделся? — А на такие сравнения принято радостно охать, что ли? — они сверлят друг дуга взглядами, пока не вмешивается Сынмин. Мягко втискивается между ними и, улыбнувшись, предлагает Ёнбоку черешню. Тот, конечно же, соглашается, усаживаясь рядом с Сынмином. — Не ссорьтесь. Лучше, скажи, тебя правда сейчас ищут? — Ага, — Ёнбок безразлично закидывает в рот пару бубок, смачно пожёвывая. — А чем ты занимаешься? — на приподнятую бровь Сынмин быстро извиняется, поправляя слова: — я имею в виду, не то, из-за чего тебя ищут. А то, чем ты занимаешься в свободное время. Но можешь не говорить, я не настаиваю. Мне всего лишь любопытно. — Ну, помогаю в ведомстве с бумагами. Ношу их между комнатами и дворами, посылаю письма в города и прочее не самое приятное занятие. Ага, так ему Джисон и поверил. Перегнувшись через Сынмина, говорит, глядя на парня: — Ты ври да не забывайся. Тебя же ищут повсюду, как ты можешь в ведомстве работать? — Так в ведомстве работает Ли Ёнбок, а ищут Чхве Ли Ю. Улавливаешь? Или слишком сложно для твоего бельчоночного мозга? — Ах ты! — Джисон не успевает его ударить, руку перехватывает Сынмин, мягко сжимая. Ёнбок даже не дёрнулся. — Тогда, может, ты поможешь нам? — Если смогу, тогда, конечно. — Ёнбок пожимает плечами. Сынмин, достав свой блокнот, посматривает в записи. — Я слышал в ведомстве самая большая библиотека с самой разной литературой. К сожалению, у меня нет нужной книги, но она очень нужна. Если она у вас есть, я бы нашёл способ её взять. — Ёнбок неожиданно внимательно слушает, почесывая шею. Джисон тоже притихает, рассматривая его во все глаза. Вот бы сработало. — Есть ли у вас ещё книги о душе? В особенности о её лечении? Джисон прикусывает губу. И как Сынмин догадался? Джисон не говорил ему об этом. Сказал просто что один знакомый плохо спит, плохо есть и вообще мало радуется обычным вещам. Должно быть, Сынмин и правда умный парень. — Ооо, запретная литература. Не уверен, что ведомство её хранит, а даже если и есть пару книг, вряд ли ты сможешь их взять. — Ёнбок поджимает губы, как бы намекая на безвыходность ситуации, а Джисон даже не скрывает расстройства. Ну да, кто сказал, что будет легко? — А что не так с душой? Есть полно способов её исцелить и в домашних условиях, так сказать. — Какие это? — Джисон слишком быстро опять приободряется, всматриваясь в веснушчатое лицо. — А тебе зачем? — Ёнбок, конечно же, не может чтобы не съязвить, но Джисон в этот раз всё проглотит, если этот парень знает хотя бы один способ. — Очень надо. Прошу, скажи, как помочь душе. Ёнбок долго на него смотрит, долго оценивает взглядом, но Джисон решил идти до конца, поэтому терпит. Правда, когда парень всё-таки открывает рот, не уверен, что сможет сдержаться и не поколотит его прямо в этом магазине на глазах у бедного Сынмина. — Ты что, влюбился? — Чего??? — Джисон? — Нет! Я нет! То есть, я бы не посмел! — Почему? Что такого страшного в любви? — пунцовый Джисон смотрит на Ёнбока своим «убийственным» взглядом, который, конечно же, не работает. — Во-первых. Он мужчина. Во-вторых, я всего лишь хочу ему помочь, ведь для меня он тоже многое сделал. И я просто не хочу, чтобы с ним… чтобы он страдал, или чтобы ему было одиноко. Вот и всё! — Мда, — скрестив руки на груди, Ёнбок лишь фыркает, никак не убедившись словами Джисона, — ну и почему же он страдает? То есть, должна же быть причина. Нет дыма без огня. — Этого я правда не могу сказать. Вздохнув, Ёнбок откидывается на спинку дивана, глядя куда-то в потолок. Джисон молча ждёт ответа, нервно теребя пальцы, а Сынмин, хмурясь, смотрит на них по очереди. Помолчав, странный парень всё-таки говорит: — Ты правда хочешь ему помочь? — Конечно! Только я не знаю как. — Тут и знать нечего. — Хмыкнув, Ёнбок наклоняется вперёд, чтобы видеть Джисона. — Иногда, можно вылечиться временем. Иногда, время делает только хуже. Иногда, может помочь случайный прохожий, иногда он может и добить последний гвоздь. Но что никогда не навредит, так это любовь. — Но… — Заткнись! Не обязательно любить его как мужчину, если тебе эта мысль противна. Люби его как человека, как того, кто помог тебе. Раньше, с помощью магии можно было сделать абсолютно всё, заставить полюбить, разлюбить, заставить жить, или даже умереть, но теперь людям приходится по-настоящему стараться, чтобы достичь чего-то. — Кажется, это одновременно и слишком просто, и слишком тяжело. Ведь, нет гарантии того, что даже после того, как человек покажет свою любовь второй обязательно с ним останется, верно? — на слова Сынмина Ёнбок кивает. — Верно. Но вы просто не знаете, насколько тяжело отказаться от настоящих чувств. В словах парня проскользнула легкая печаль и ни Джисон, ни Сынмин не стали ворошить эту тему. Помолчав, Джисон снова спросил: — И как мне это сделать? Я вроде бы понимаю, а вроде бы не уверен, что смогу. — Если не уверен, тогда и не стоит начинать. Сначала Джисон, конечно же, хочет начать спорить, но прикусывает язык, опустив голову. А ведь правда. Какой смысл начинать, если на каждом шагу Джисон будет сомневаться и терять драгоценные минуты, часы и дни. Что, если в конечном итоге Джисон сделает только хуже, пытаясь показать чувства, которых нет? — Чувство благодарности будет мало, да? — Ага, на этом далеко не уедешь. Ты правда не рассматриваешь никаких других чувств? — Нет. — Покраснев, отвечает Джисон. — Ну ладно. Удачи, что ли. Я пойду. — Когда Ёнбок поднимается, Джисон тоже, кивая Сынмину. — И я. Хорошего вечера, увидимся завтра. — Спасибо за печенье, Джисон. Будь аккуратней, Ёнбок. — Сынмин провожает их до двери, старясь скрыть вздох разочарования. Через пару минут в магазине снова будет звенящая тишина. Не сговариваясь, оба идут в одном направлении, молча, но поглядывая друг на друга. Уже ближе к перекрестку, на котором Джисону нужно свернуть в лес, он останавливается и решительно смотрит на Ёнбока. — А что, если я смогу? С чего мне начать? — Сможешь полюбить его? — он делает акцент на последнем слове, внимательно смотря прямо в глаза и Джисон против воли снова становится красным. — Я правда не знаю, но… я… ну, мне не кажется это такой плохой идеей. Даже если я не смогу полюбить его как мужчину, я смогу полюбить его как человека. — Задыхаясь от смущения, проговаривает как можно тише, чтобы прохожие не услышали. — Что ж, Джисон. Тогда давай начнём с малого. Совместные воспоминания. — Джисон молча хлопает ресницами, — вон там видишь розовое здание? В нём часто покупают всякие любовные вещички, начиная романами, заканчивая разными другими полезными кхм штуками. Так вот. Приходите туда завтра, ближе к восьми вечера. Там будет прекрасное представление. — Я не уверен, что смогу уговорить его прийти… — Придётся. На какое имя купить вам места? — Хан Джисон. — Немного помявшись, Джисон всё же решает попытать удачу. Будет сложно, но, когда это с Минхо было легко. — Ну всё, тогда завтра на восемь. — Сколько это будет стоить? Я занесу тебе денег, сейчас нет с собой монет. — Это моя плата за то, что не выдал меня. Сынмину цветы, тебе свидание. Теперь мы квиты. От слова «свидание» Джисон снова вспыхивает. Кивнув, сворачивает на тропинку, но останавливает, когда Ёнбок весело его окликает. — Ну, чего? — Хочешь секрет? — Твой? — Ну а чей же? Джисон, честно говоря, не уверен. Ёнбок хоть и помог, но всё равно взывает ещё больше вопросов, чем раньше. — А ты хочешь рассказать? — Ага. — Подойдя ближе, так же весело заглядывает в глаза, понижая тон, но не до шёпота. — Когда я был маленьким, меня часто путали с девчонками. И мне это нравилось. Особенно, когда Чон, думая, что я девочка, сказал, что обязательно на мне женится. Но знаешь что? Сейчас он отказывает от своих слов. Скажи, несправедливо? Подмигнув, Ёнбок уходит, размахивая перемотанным в узле платьем. Вновь покрасневший Джисон разворачивается и очень быстро бежит домой, стараясь не думать о парне и его… парне. *** Всю ночь Джисон не спал. Ворочался с бока на бок, громко вздыхал, да так, наверное, надоел лечебнице, что та стала стучать дверью, пока Джисон не успокоился. — П-пойдем завтра на св… на прогулку. На прогулку пойдём? Ты и я? Вместе в город, пойдём? — Зачем мне это? — Эээ, ну я боюсь один гулять. Пойдём? — По тебе так и не скажешь. — Я умею контролировать эмоции. Пойдёшь? — Ладно. — ЛАДНО? Джисон садится, потирая лицо. Ранее утро, Минхо уже нет дома, чувствует. Он же точно вернется к назначенному времени? Джисон умывается, нервно поглядывая на двери. Ест, вздрагивая от каждого шороха, им же и сделанного. И в конечном итоге весь день себя изводит, страшась и одновременно желая, чтобы вечер поскорее наступил. Ближе к восьми, Джисон уже стоял на крыльце. Он расчесал волосы, пригладил чистую одежду, взял немного денег и стал ждать. Желудок сводило спазмами, руки тряслись, а в висках очень шумело. Джисон и сам не знал почему так сильно нервничал, но перестать уже не мог. Когда на поляне появился Минхо, он наконец-то успокоился. — Привет! — Ты чего тут? — сердце будто ухнуло с обрыва. В каком смысле? Неужели... забыл? — Ну… тебя жду. — Я бы зашёл за тобой. — Минхо оценил его взглядом, поправил рукава чёрного халата, — пошли, раз готов. Всю дорогу Джисон то ускорялся, то замедлялся, то чувствовал, как его сердце пытается пробить грудную клетку, то будто вовсе не подает никаких признаков жизни. — Ты какой-то странный. — Ты говорил, что я всегда странный. — Сегодня больше, чем обычно. Засмеявшись, Джисон немного расслабился. Главное, что Минхо не нервничает, главное то, что он остаётся прежним. Таким он нравится намного больше, и вот с таким Минхо Джисон уже научился справляться. — Мне тут одно место посоветовали. Пойдём смотреть. — Я думал мы просто гуляем? — Это тоже часть прогулки, — Джисон взял Минхо за рукав и отпустил только на входе в милое заведение под названием «Чайная для двоих». — Джисон? — Минхо удивленно его позвал, но Джисон сделал вид, будто не услышал. Назвав девушке на входе своё имя, она повела их внутрь чайной. На секунду Джисон даже забыл зачем он тут и для чего. По узкому коридорчику из бамбука и шелестящей зелени, их провели на круглую поляну, так же окруженную пышными вьющимися цветами. Посреди поляны были низкие столики, а дальше всего расположилась украшенная зеленью и перьями сцена. Пахло сладкими фруктами, нарезанными на столиках на железных блюдах, пахло женскими духами и, конечно же, цветами. — Вау… — Прошу, сюда. Мы скоро начинаем. Девушка усадила их в самый крайний ряд, за самый отдалённый столик. Большая часть столов была уже занята, и благо не только парочками. Мужчины сидели с мужчинами, парни с парнями, а девушки, шумными толпами хихикали и поглядывали на окружающих. — Ты… — Тихо. — Джисон шикнул на него, взял бумаги со стола, внимательно всматриваясь в чистые листы. Как интересно... Минхо спорить не стал. Облокотился на стол и стал ждать представление, так же, как и Джисон. Когда большие фонари затушили остались только те, что у сцены и маленькие на столиках. После послышались струнные и на сцену вышли две прекрасно одетые девушки, мелодичным голос запевая песню. Их голоса гармонично смешивались, дополняя друг друга. А когда стали тише, на сцену вышла еще одна девушка и начала намного громче, но все таким же приятным голосом: — "Из долгой лунной ночи вырежу лоскут, впрок спрячу до весны под одеялом, чтобы длиннее сделать ночь с любимым." Эти прекрасные строки принадлежат Сонгану, как нельзя лучше подходя нашему вечеру. Сегодня мы с вами послушаем множество прекрасных стихотворений и наполним душу прекрасной и светлой любовью. Бумага на ваших столах для того, чтобы и вы на короткий срок почувствовали себя поэтом. Напишите стихотворение и обменяйтесь с понравившимся вам человеком. Прошу, будьте открытыми и честными с самим собой. Приятного вам вечера. — Джисон? — снова требовательно позвал Минхо. — Этого и я не знал! Честно! — Джисон машет руками у красного лица, Минхо не перестаёт пристально на него смотреть. — Только не уходи, звучит же интересно. — Особенно последняя часть. Весьма захватывающе. — Не обязательно с кем-то меняться, ладно? Просто отдай мне. А я отдам тебе. Ничего не ответив, Минхо отворачивается, переключаясь на вышедшую девушку. Её стихотворение Джисон, если честно, так и не услышал. Сердце громко билось, заглушая всех присутствующих. Но уже на втором, сумел взять себя в руки и вслушаться в слова. Некоторые стихотворения были смешными, некоторые грустными, некоторые такими прекрасными, что Джисону хотелось из выучить наизусть. В какой-то момент он тоже взялся за перо и бумагу и написал:

Соберу свои воспоминания

И сохраню их в сердце своём

Твой аромат стал ветром и далеко улетел

Я запомню его навечно.

Перо тихо поскрипывало на тонкой бумаге, свет от свечи делал почерк не таким корявым, даже наоборот. Вполне красивы. Искренним. Джисон обернулся, провел взглядом по привычному профилю. Красивый. Лежащая на столе рука показалась, может из-за причудливых теней или атмосферы, слишком тонкой и слишком одинокой. Не обязательно любить его как мужчину, если тебе эта мысль противна. Но… ничего в отношении Минхо Джисону не кажется противным. Смог бы он взять его за руку? Переплести пальцы? Погладить подушечками костяшки? Эм… да. Будь немного посмелее.

Если полить засохшие цветы, они не зацветут вновь

Даже обещание на мизинчиках о вечности не значит вечность

Но…

Надеюсь, ты вернёшься

Я хочу твоего возвращения.

Иногда мне будет больно,

Но буду ждать до самого твоего прихода

Давай снова однажды вернемся домой.

Закончив писать, Джисон взялся перечитывать. Перечитав — скомкал бумагу. Какого хрена? Это точно он написал? — Ты не мог бы быть более бережным с моим стихотворением? — Минхо, увидев это, прошептал, наклонившись к уху. — С чего это оно твоё? — Джисон прошептал в ответ. — Так сказала ведущая вечера. Так что аккуратней. Да ни за что! Минхо сможет это прочесть только через его труп. — А моё где? А? Хмыкнув, Минхо взялся за бумагу и перо. Джисон хмурясь, приблизился к нему, но Минхо не стал закрываться, так что Джисон практически подбородком уткнулся ему в руку.

Пусть это не долго, но даже этого хватит, чтобы остаться в памяти. Больше, чем воспоминание.

Протянутый лист, Джисон с открытым ртом принимает. Почерк у него очень красивый, а слова… не просто, только ради того, чтобы Джисон отстал написанные. Джисон даже в этих двух строках улавливает его крошечную искренность. — Отдавай. — Э, нет. Я новый напишу. Не спрашивая, Минхо, прижав Джисона к своей груди, забирает с заведенных назад рук скомканный лист и после этого отпускает. — Эй! Так не честно! — Тише, должен же и я получить часть своего веселья. Вопреки ожиданиям, Минхо не стал читать письмо тут. Сложил комок в рукав и снова перевёл взгляд на сцену. От этого Джисон немного успокоился. Когда фонари на сцене снова зажглись, а все девушки, читающие стихотворения, вышли на поклон, Джисон подумал, что это все и теперь они уйдут, хотя, ему, если честно, этого совсем не хотелось. Однако ведущая попросила их следовать на задний двор. Минхо и Джисон шли последними, пропуская небольшую толпу. Там было абсолютно темно, и Джисон уже бы пару раз сломал себе шею, если бы не его попутчик, всякий раз ловивший его то за руку, то за талию. Там им раздали какие-то шары, в темноте Джисон не смог понять, что это, а после сказали выстроиться в очередь и подходить неспеша. Спустя пару минут стало ясно — пары пускали бумажные фонарики с написанными друг другу пожеланиями. Джисон испуганно посмотрел на Минхо, ожидая очередную волну претензий, но Минхо… так красиво смотрел на фонарики. Его глаза сверкали подобно звёздам, лицо разгладилось и было непривычно умиротворенным. Он, в этот короткий миг, был таким прекрасным и волшебным, Джисон больше всего хотел его взять за руку именно сейчас. Но сдержался. Когда подошла их очередь, Джисон, честно говоря, не придумал, что бы ему такого написать. Минхо развернулся к нему спиной и Джисон никак не мог видеть, что он там пишет. Вздохнув, взялся за кисть и написал, посмеиваясь: «Угадай, где моя душа?» Обменявшись шарами, им помогли зажечь их и, подойдя к небольшому холмику, они выпустили их в небо. Сначала шар Минхо ухнул вниз. Джисон, недолго думая, ринулся за ним, но Минхо, схватив его за шкирку, покачал головой. Пылающий шар вскоре поднялся, и Джисон догадался как именно. Оба светящихся в ночи послания, держась друг друга, вскоре поднялись выше всех. Джисон и Минхо наблюдали за ними так долго, пока разглядеть их было больше невозможно, а после ушли самыми последними. По пустующей улице шли молча, но нельзя было назвать их молчание настоящим молчанием. Джисон чувствовал каким расслабленным стал Минхо, как легко он ступал и даже увидел его настоящую улыбку на уголках губ. На сердце вновь потеплело от вида вплетенной косы в высоко собранный хвост. Захотелось снова взять его за руку. Но, теперь, когда они идут домой по узкой тропинке и касаются друг друга плечами это ведь… ну, может случиться и случайно, верно? Джисон машет рукой, а потом, как бы ненароком влетает ладонью в ладонь Минхо. От этого оба останавливаются. Минхо непонимающе смотрит на него сверху вниз. — Я думал тебе страшно? — Джисон хлопает ресницами, контролируя лицо. — Мне? — Минхо еще больше удивляется. — Может, тебе? — Я так и сказал. Мне страшно. Дай руку. — Не давая себе и секунды на подумать, Джисон хватается обеими руками за его руку, обнимая у локтя. — Мне, кажется, я прямо сейчас вижу призрака. — Тебе кажется. — Минхо хмыкает, продолжая идти уже так, с маленькой пиявкой у бока. — Нет, правда. Такая белая фигура, разве ты не видишь? Ужас, мороз по коже. Протяжно выдохнув, Минхо переводит Джисона на другой бок. Джисон и там хватается за его руку. — Теперь тоже видишь? — Нет. Но ты всё равно не отпускай. — Я уже говорил, что ты странный? — Спасибо, ты тоже. Они идут к дому, переговариваясь и пихая друг друга в боки. Джисон изредка поднимает голову и смотрит на Минхо. Прокручивает их совместное сви… их совместный вечер! И просто готов от радости на деревья взбираться. Рука у него тёплая, взгляд сегодня не такой осуждающий, а профиль как всегда красивый. Джисон думает над словами Ёнбока снова и снова, краснея до ушей, от только одной мысли о том, будто он сможет… по-настоящему… и ведь эта идея уже не кажется такой странной и далёкой. Даже если не в этой жизни, в следующей Джисон бы снова хотел встретить его. Так, как послание на фонарике Джисона. «Они поднимутся выше всех, а уже там, останутся навсегда вдвоём.»