Давай поиграем во взаимную любовь...

      Антон на работу шёл… С предвкушением. Не то что бы он ждал Попова (кого ты обманываешь) сегодня — он даже не был уверен, приедет ли голубоглазый вообще. Но Шаст и раньше представить себе не мог, что когда-то недовольный и важный Арсений предложит ему помощь и будет так настаивать на ней. Кто знает, что ещё он может выкинуть?       У богатых свои причуды.       Антон хмыкнул от своей мысли. — Димка, здорова! — как-то слишком радостно сказал он, заходя в магазин. Настроение было веселое и хотелось как раньше просто шутить, пока на это были силы. — Привет, — ему улыбнулись в ответ, но настороженного взгляда не отводили. — Слушай, Дим, я это… Извиниться хотел. Ну, там… За всё, короче, — Антон замялся. Тяжело говорить такие важные слова лучшему другу, хоть в глубине души он знает, что его всегда простят и поймут. — Да ладно, расслабься. Выглядишь всё равно хреново, — отмахнулся Поз. Как же много всё-таки поддержки Шастун получает от людей вокруг! Аж жить хочется. Ага.       Антон лишь вздохнул и принялся за работу. Настроение хорошее и чувствовал он себя… Тоже хорошо. Относительно, конечно. Аппетита не прибавилось за все эти дни ни на грамм. Он пробовал в себя что-нибудь запихать из еды, но получилось плохо. Пострадал как минимум апельсин, долго-долго пережеванный и в итоге выплеванный в мусорное ведро. Шастун — садист. Ничего не скажешь.       Сейчас силы были, да и желание. В сумме это затмевало лёгкую тошноту и головную боль.       Вместе с Димой они переписали всю одежду, заполнили электронные и бумажные накладные, перебрали костюмы, оставленные (читай: брошенные) недовольными покупателями. Работы было много, ведь Шастун не сделал ничего за свою смену, понятно по какой причине.       Ближе к обеду в магазин зашёл красивый брюнет в чёрном пальто. — Здравствуйте! — он улыбнулся, привычно подходя к кассе и двум консультантам за ней.       А вот и причина. — Добрый день, — Дима качнул головой в знак приветствия. — Вам что-нибудь…       Позов недоверчиво покосился на мужчину, выгнув брови, когда тот одним легким движением поднял полупрозрачный пакет и поставил его на стол. — Да. Я к Антону. Мне нужны ещё костюмы, — он посмотрел на торчащую русую макушку из-за кассы, обладатель которой не осмелился даже показаться, хотя (потому что) прекрасно видел, кто заходил в магазин. Шастун слепо предполагал, что со своим ростом сможет спрятаться за столиком и остаться незамеченным.       Глупец. — Здравствуйте, — Антон всё же встал в полный рост, показывая себя. Его щёки предательски покраснели при виде всё таких же любимых и желанных голубых глаз, но вряд ли сквозь бледность кожи можно было разглядеть румянец. — Привет, тебе тут работка, — брюнет всё так же улыбнулся ему, чего Антон не заметил. Арсений дождался, когда парень выйдет к нему, обогнув стол, и сам сократил расстояние между ними до минимума, делая шаг ближе. — Ты сможешь работать? — наклонившись к лицу, серьезным шепотом спросил он.       Шастун прямо физически ощущает, как у него сейчас крыша едет от любви: голова кружится, а дыхание за секунду сбивается. Если дальше он сойдет с ума, то нечему будет удивляться — он почти что привык. — Да, да, конечно, не сомневайтесь, — вспомнив картинки вчерашнего дня, быстро протараторил парень, беря протянутую бумажку с размерами из чужих рук и направляясь к нужному отделу.       Арсений лишь проводит его взглядом. Теперь ему оставалось только ждать свой заказ, сидя на диванчике. Мужчина выпрямил спину и долго смотрел в пол не читаемым взглядом, задумавшись о чём-то.       Один только Дима заметил перемены в поведении этих двоих. Антон тупит часто насчет этого, а коллега привык на такие действия внимание обращать и делать выводы.       Попова будто подменяли. Вот он с улыбкой заходит в магазин, направляясь к конкретному человеку, вот он обеспокоенно (?) что-то спрашивает у него и, когда конкретный человек в лице Антона уходит, вновь становиться серьезным и занятым, как все покупатели-мажоры в их магазине. Честно? Диме первый вариант нравился больше.       Шастун же, подобрав одежду для четырёх сотрудников минут за тридцать, пошёл к кассе. — Всё готово, — сказал он, поворачиваясь к посетителю и отдавая одежду для оплаты Диме. — Спасибо. Это, кстати, тебе, — Арсений встал с дивана и демонстративно протянул пакет с продуктами, который до этого лежал на столе, консультанту. — Ээээ… — замялся Антон, явно не понимая (а может и понимая, но не признавая), что лежит в пакете и зачем это. — Я не могу это взять, — серьезно сказал он. — Можешь. Я же обещал, — мужчина пододвигает пакет ещё ближе, почти в притык к Антону. — Помнишь наш уговор? — Тише добавил он, вновь нагнувшись. Вот-вот, и Антона начнет вести так, что он не сможет справиться с управлением.       Парень глубоко вздохнул. Помнил, но только потому, что это сказал Арсений. Если бы эти глупости говорил кто-то другой, то он бы равнодушно вызвал охрану, пожаловался бы директору и всё. Но тут… Арсений другое. Арсений для него весь мир. И Антон лучше весь этот мир к его ногам положит, чем посмеет выгнать или обидеть, или не помочь. — Спасибо, — шепчет он, чтобы было слышно только мужчине, в который раз сдаваясь в плен этим бездонным голубым глазам.       Арсений ничего не отвечает, только улыбается мельком краешком рта, словно снова упиваясь маленькой победой и забирает костюмы, уже у входа говоря «До свидания». — Какие мы вежливые, — фыркает Дима, передразнивая покупателя. Шастун ловит дежавю. Кажется, это было уже не в первый раз. — Обалдеть, — выдыхает наконец Антон, который снова имеет возможность спокойно говорить и дышать. Его словно не было последних десять минут. Он будто правда не дышал, поэтому сейчас было самое время восполнить запас кислорода. — Рассказывай, чё это такое, — кивает в сторону пакета Позов, смотря на друга.       Шастун суёт свой нос в принесенный пакет и видит фрукты. Много фруктов. Бананы, яблоки, груши, пара апельсинов, гранат, маракуйя. Это конечно всё очень здорово, но… Серьёзно? Фрукты? — Ого, — Антон выдохнул, и что-то тёплое разлилось по телу, заполняя ту страшную пустоту, когда он понял, что всё это для него.       Для меня.       Он достал яблоко и сел на диван для гостей, так как Дима сидел в кресле, и протянул другу пакет с продуктами. — Угощайся, — шатен улыбнулся ярко и откусил яблоко.       Не то чтобы вкусно, но это еда. Хотя бы что-то, пока желудок не отказывается. Позов взял грушу и недоверчиво покрутил её в руках, смотря на друга выжидающим взглядом. Антону до сих пор было немного стыдно (ну, хоть совесть осталась) перед Позом, поэтому он решил всё рассказать. — Он заходил купить костюмы, которые я должен был подобрать, когда я был один в магазине. Потом пытался выяснить, чё со мной, типа я плохо выгляжу, а я не сказал. Тогда он пообещал приезжать сюда и кормить меня, пока я ему не расскажу причину своего хуевого состояния. И вот, — Шастун указывает рукой на пакет, подтверждая свой рассказ. Конечно, он опустил много важных деталей этой истории, упуская ой как много моментов того дня, но суть передана, а волновать Поза ещё больше он просто не в силах. Зачем? Ему не нужны желетки для слёз, не нужны сочувствия. Его диагноз вполне ясен. Он болен, и справляется с этой болью один на один. — Пиздец. И долго ты хотел об этом молчать? — охренел друг. Маты от него по-прежнему что-то странное и непривычное, но Антон говорил — Дима сильно волнуется за него. — Я правда хотел рассказать, а тут он пришёл, — блять. Почему так больно стало от одного воспоминания о голубоглазом мужчине? Паршиво. И снова настроение идёт вниз, утаскивая за собой. Покурить, что ли. — Пойдём покурим? — озвучивает Антон свои мысли. — Пойдём, — согласился Дима без всяких допросов. И на том спасибо.       Антон повесил табличку на двери с надписью «Перерыв», и они молча пошли курить около чёрного входа. — Ты и мне не расскажешь? — выдыхая белый дым, в тишине спрашивает Позов.       Шастун понял, о чём он, даже спустя десять минут молчания, но медленно повёл головой из стороны в сторону, давая отрицательный ответ. — Дим, у меня кубик Рубика сломался, починишь? — «идеально» перевел тему он. — Чего? — не ожидая такой просьбы, нахмурился друг. — Ну… Давай, посмотрю, — пожимает плечами он, выбрасывая докуренную сигарету.

***

      Арсений, перед тем как вернуться к себе в офис, зашёл к Матвиенко и передал ему купленные костюмы, по дороге в его кабинет отмечая, что некоторые уже ходят в них и им очень идет. В сравнении с другими они кажутся, как минимум, выше по должности, а как максимум моделями с обложек.       Как можно так подобрать одежду людям, чтобы она смотрелось на них стильно, строго и официально, при этом не видя самого человека? — думал Арсений.       Он восхищался. Да. Он сам удивился, так как делал это последний раз лет в десять, когда ходил в цирк и увидел красивую девушку под куполом шатра, выполняющую невероятные, опасные трюки совсем без страховки. Но он правда искренне и сильно восхищался сейчас. У него самого ведь нет никаких талантов. Всё, чего он добился в жизни, стоило ему огромных трудов, но даже этим он не гордится: усилия, что он прилагает на работе, безусловно стоят тех денег, что он получает, но по сути у него больше нет ничего: ни семьи, ни личной жизни, ни друзей, ни развлечений. Он трудится ежедневно, чтобы быть таким. А у Антона талант. Ему не нужно прилагать абсолютно никаких усилий для идеального выполнения своей работы, ему нравится, он развивается. Правда, вряд ли парень ценит своё дарование так же, как его ценит Арсений. Если бы знал цену своей способности, ни за чтобы не гробил себя, ведь так? Неужели он бы дал себе и своему таланту вот так вот умереть?       Возможно поэтому Арсений так старается помочь. Он хочет открыть парню глаза на то, чего у него самого никогда не было, но он мечтал. Этот зеленоглазый худощавый парнишка с кудряшками на голове должен знать цену себе. Свою цену в этом мире.       С этими мыслями Арсений сидит за рабочим столом, забыв про уже остывший кофе. Что-то он отвлёкся. Сам же обещал Серёже доделать все отчеты, а так как его главная задача съездить в магазин выполнена, то можно и поработать.       В офисе он просидел до ночи.