Давай поиграем во взаимную любовь...

      Арсений вновь просыпается раньше Антона, но он и спал ночью, не то, что парень. Солнце не светило в окно, уходя далеко за горизонт, создавая закат, а на часах было четыре вечера. Брюнет аккуратно встаёт и уходит на кухню, решая что-нибудь приготовить и поесть.       Головная боль не мучает после выпитого алкоголя — Попов всегда легко переносил похмелье, — он выспался и обнимал во сне Антона, так что можно сказать, что он чувствует себя хорошо, но это было не так. На самом деле ему очень херово сейчас, и он держится, чтобы не натворить глупостей, о которых потом будет жалеть. Стереть вчерашние моменты дня так и не удалось, и в голове без конца мелькают обрывки их с Серёжей крупной ссоры — первой, на памяти мужчины — а после и осознание того, что он отдал свою компанию, отказался от своей должности, от работы, которой посвятил большую часть своей жизни и в которую вложил всего себя. Он отказался от всего, что его окружало столько лет, и это решение он принял сам.       Забыться в себе и поникнуть окончательно не дают только мысли о том, почему он так поступил. Арсения много раз посещали подобные мысли, он долго думал и знал, на что шёл.       Он сделал это ради Антона. Собственные деньги, карьера и статус никогда не приносили должного эффекта, он просто занимался любимым делом, горел и постепенно, медленно и незаметно выгорал, просиживая свою жизнь в офисе, работая без выходных и отпусков, просто потому что не знал другой жизни. Он не знал, что можно было почувствовать что-то лучше, обрести иной смысл жизни и тянуться к нему, потому что правда хочешь. Этим новым смыслом и стал зеленоглазый парень с кудряшками.       Арсений где-то в глубине души не жалеет о своём поступке. Ему хотелось быть рядом с Антоном — и это желание твердо выбивало все остальные. Неужели он бы смог теперь полностью посвящать себя работе, зная, что это время мог бы счастливо провести с парнем, который его любит?       Мужчина не хочет думать, не хочет анализировать и не хочет жалеть. Всё, что он хочет — это продолжать стоять в чужой растянутой футболке, на чужой кухне и вспоминать, как несколько часов назад они с Антоном здесь первый раз поцеловались.       Слишком счастливым он чувствовал себя рядом с ним. Знает ведь, что за деньги это чувство не купишь, поэтому не собирается его терять.       Брюнет варит рис и мясо, занимая себя полезной работой, и слышит копошения позади себя. Он оборачивается и видит очень сонного и помятого Антона, только что вылезшего из постели и потирающего руками закрытые глаза, потягиваясь.       Идти друг к другу не проснувшись — их привычка. — Доброе утр…ой. — бубнит он, зевая. — Вечер. — добавляет после, плюхаясь на диван и просыпаясь окончательно.       Арсений убавил газ на плите и повернулся к Антону, улыбаясь. — Доброе.       У Шаста руки чешутся встать, подойти и обнять, а лучше поцеловать, но сейчас его заботит другое. — Расскажешь, что с тобой случилось? — осторожно спрашивает он, после чего у брюнета внутри что-то трескается и осколки рассыпаются по телу, начиная царапать кожу.       Арсений смотрит в изумрудные глаза напротив, словно вновь пытаясь прочесть всё то, что может находиться в этом парнишке.       Переживание. Сильное переживание за него и желание помочь.       Такое же желание имел Арсений, когда видел, как парень медленно умирал. — Мы сильно поругались с моим другом и партнером по бизнесу. Сергеем, мы приходили к тебе, если помнишь. — начинает мужчина, впервые в жизни решаясь довериться человеку напротив и всё рассказать. Слова режут без ножа и он присаживается на стул, чтобы не стоять на ногах. — Я перестал работать 24/7 и выполнять свои обязанности. Просто захотел делать что-то кроме работы и иметь жизнь вне её. — мужчина впервые говорит открыто и честно, пускай и затрагивать болезненную теперь тему тяжело.       Антон видит эту тревожность, поэтому молча слушает, не перебивая, даже когда тишина затягивается слишком сильно, потому что Арсений не решается продолжить. — Конечно, есть люди, которые умеют совмещать личную жизнь и работу, но личной жизни как таковой у меня никогда не было, так что, видимо, это не мой случай. — он горько усмехается сквозь внутреннюю боль и сам не понимает, почему так паршиво на душе. Замирает на миг, когда его напряженных рук на столе касаются чужие, сжимая и поддерживая без слов.       Чувствами. — Я перестал быть в работе, перестал получать от неё кайф, если вообще когда-либо получал… — продолжает он. — Я просто устал и выгорел, а ещё… — Арс медлит долю секунды и всё же поднимает светлые голубые глаза, встречаясь с зелёными. — Появился ты. — брюнет не наблюдает за реакцией, просто смотрит, надеясь, что его поймут. — Я психанул и ушёл, передал все владения Серёже, а теперь не знаю, как чувствую себя. Я бы не за что не оставил компанию, но и жить я так больше не хотел. — заканчивает он, вновь опуская голову вниз. Так паршиво от мыслей, что можно было поступить иначе, убить двух зайцев, как говорится, и ничего не терять. — А почему ты не смог бы работать как раньше? — разрезает тишину Антон. — Потому что сил и желания не осталось. — он рвано выдыхает. — Я бы придумал что-нибудь обязательно, смог бы всё разрулить и найти себе зама, но Серёжа был очень злой и я на своём стоял… Бизнес — вещь очень сложная, в нём не место эмоциям, и в тот момент, и сейчас я предпочел выбрать тебя. — Арсений прикрывает глаза, не переставая держать чужие ладони в своих. — Ты был важнее работы и остаешься до сих пор.       На лице Антона постепенно, мало-помалу расцветает улыбка и он улыбается: ярко, открыто, искренне и с любовью. Вот оно — то самое лекарство, о котором он мечтал, когда перестал есть, когда больше курил, когда засыпал и просыпался с одной и той же мыслю, когда смотрел в голубые глаза и тонул в них, словно в водовороте, без шанса на спасение и даже не пытался себя спасти. — Арс, я… — решается он, но слова не выходят, почему-то становится страшно, Арсений поднимает на него чистый голубой взгляд. — Я думаю у тебя наладится всё на работе. — выдыхает Антон шумно и голубые глаза сразу тускнеют, а губы сжимаются в тонкую полоску. — И я люблю тебя. — всё же произносит Антон и смотрит из-под опущенных ресниц, наблюдая за реакцией.       Теперь уже Арсений улыбается ярко. Он очень хотел, чтобы Антон ещё раз сказал эти слова, только уже осознанно, зная, что Арсений его слышит. Мужчина встаёт, подходит к парню и наклоняется, чтобы поцеловать. Касается таких мягких и желанных губ. Сжимает футболку Антона в руках и тянет на себя, призывая подняться, но как только парень встаёт прямо, его тут же впечатывают в стол, целуют страстно и напористо, прикусывают одну губу за другой. Антон чувствует — мало. Причём мало не столько ему, сколько Арсению и он машинально улыбается в поцелуй.       Попов максимально прижимается к Шастуну и тот садится на стол, продолжая держать в руках чужое лицо, чувствуя подушечками пальцев трехдневную щетину, пока брюнет забирается под футболку, изучая каждый миллиметр тонкой, молочной кожи. Он даже представить её боится без одежды, ощущая на ощупь. Такая хрупкая и нежная.       Арсений хочет ближе. Арсений хочет насладиться каждым моментом, проведенным с парнем, насладиться им самим. Он прижимается телом к чужой груди и Антон раздвигает ноги, чтобы тот смог удобнее расположиться между ними, продолжая блуждать пальцами по спине, всё чаще углубляя поцелуй.       Им обоим не хватает воздуха и они отстраняются друг от друга, продолжая стоять в плотную, тяжело дыша.       Антон понимает, что сейчас чувствует себя самым счастливым человеком на свете, потому что дорвался до любимого мужчины, и этот мужчина признался, что Антон важен ему и возможно чувствует к парню тоже самое, что и он к нему. — Я просто не смог бы дальше существовать без тебя. Я и не смог. — загнанно и интимно шепчет в губы Арсений, прикрывая глаза и упираясь в шастуновский лоб своим.       Мне тоже было бы очень тяжело без тебя. — проносится доверительное в голове, но слова не идут и только губы тянутся к таким желанным губам напротив снова.

***

      В отличии от Попова, как бы Шаст ему не сожалел, его не уволили и работа остается на прежнем месте. Он чувствует, что вполне себе может выходить на работу, так как его состояние заметно улучшилось. Да и Дима уже успел настрочить смс по поводу того, что он не справляется, покупатели грубят, а когда их нет, он умирает в одиночестве (если нет и Кати). — Шаст! Сколько лет сколько зим! — Поз бросает вещи, которые начал разбирать до прихода друга и подбегает к Антону, сразу же крепко обнимая его.       Парень стоит в ступоре, не ожидая такого порыва, но через пару мгновений обнимает в ответ. — Я тоже рад тебя видеть, Дим. — честно говорит он и Позов отстраняет его от себя, держа за плечи, и внимательно осматривает. — Ты выглядишь гораздо лучше. — констатирует он и улыбается. — Знаю. — Антон копирует улыбку. — Только не запускай себя больше так. — серьёзно просит Дима и Шастун кивает, добавляя про себя:       Ну а это уже не от меня зависит. — Так ладно, давай вводи меня в курс дела. — переводит тему Антон и смотрит на одежду вокруг. Честно сказать, он соскучился по своей работе, всё-таки подбирать одежду ему нравилось, как и слушать различные рассказы от Димки, которых с высокой вероятностью накопилось большое количество за время его отсутствия. — Новая партия одежды. Пробивать, смотреть, вешать, всё как обычно. Коробок уйма, какая-то новая коллекция. — Поз указывает рукой на кучу вещей на столе кассы, которые разбирал до прихода Антона. — Сделаем! — воодушевленно произносит Шастун и приступает к работе. — И кто их только придумывает. — фырчит Поз, принимаясь помогать.       Скучать не приходится. Работы и правда много, но вдвоем работать легче, а Дима с радостью рассказывает о своей жизни. Так просто и легко, так много и важно, что Шастун в который раз удивляется, сколько всего упустил в жизни друга.       Поз рассказывает про Катю, какая она хорошая и потрясающая, как он любит её, как буквально на руках готов носить. Как у них случаются мелкие ссоры, которые потом перерастают в чьи-нибудь извинения и страстные поцелуи. Обижаться долго не получается ни у кого. — Я вас обязательно познакомлю, она тебе точно понравится. — обещает Дима и Антон уже не знает, что за принцесса работает у них на других сменах, что он ни разу не видел её и не запомнил.       Зато Антон знает, что если Дима разговорился — то это надолго. Он много рассказывает из своей жизни и они вместе то смеются, то спорят на разные темы. Позов только жизни Антона не касается, не спрашивает, не лезет, хотя видно — переживает. Узнать очень хочет, но вряд ли Антон расскажет, а портить такой приятный момент нет желания.       Во время обеда оба выходят покурить. Шаст затягивается и выдыхает белый дым, забывая о том, что он болел и курить ему не желательно, пока Дима смотрит вдаль, держа тлеющую сигарету в руке. — Шаст, всё ведь в прошлом? Что было? — спокойно спрашивает он, стараясь говорить как можно отстраненее, что бы не спугнуть.       Хорошо Антон держал сигарету в руке, а то бы дымом поперхнулся. — Понимаешь, — он вновь затягивается, но как-то иначе, глубже, что ли, — Мне просто помогли, вылечили и привели меня в чувства. Я пока ничего не хочу говорить, потому что не знаю, что будет дальше, но обязательно расскажу когда-нибудь, хорошо? — Антон понимает, что один не вывозит, но и делиться сейчас своим маленьким, счастливым мирком пока не хочет. Потому что это его, потому что всё немного не так, как могло бы быть, потому что друг может не понять, а они с Арсением так и не поговорили.       Дима кивает, удостоверившись, что всё хорошо, а что было Шаст и так признается, когда понадобится совет или когда будет готов.       Они заходят обратно в магазин, продолжая разбирать коробки с вещами, которых осталось не так много, и разговаривают на разные темы, изредка прерываясь на пришедших посетителей.       Когда стрелка на часах движется к семи, а на улицах зажигаются фонарные столбы, подсвечивая город, Антон делает вывод, что день прошёл очень даже хорошо и можно возвращаться домой.       Парни закрывают магазин и прощаются. Послезавтра у них смена снова вместе. Из-за отпуска Шастуна Диме пришлось немного поменять график, но теперь с приходом коллеги всё устаканится.       Они расходятся в разные стороны. Антон идёт к себе домой, когда замечает неподалеку от магазина смутно знакомую машину. Он бы подумал, что обознался, если бы из неё не вышел слишком уж красивый мужчина с чёрными волосами и в пальто, что не отрываясь смотрел на Антона. — Привет. — он подходит к парню, становясь напротив, и аккуратно касается его руки. Безумно хочется запустить пальцы в причесанные кудряшки, но нельзя — здесь людно, да и Антон порыва может не оценить. — Арс? Ты… ты зачем приехал? — Антон готов дышать перестать. Он уже и не знал, когда ещё раз встретится с мужчиной, а тут он сам приехал к нему, да ещё и счастливый такой. Это шутка? — Я хочу сегодня фильм посмотреть с тобой у меня дома. — он улыбается широко, являя взгляду белоснежные, как снежинки на его волосах, зубы. От такого вида человека дух захватывает, по круче чем от прыжка с парашютом. — А что, если у меня дела? — приподнимая брови, невинно спрашивает Антон, смотря в голубые глаза на непозволительно маленьком расстоянии.       Не думал, что когда-то смогу так. — А что, если ты не поел? — таким же голосом интересуется Арсений, мысленно уже отмечая свою победу. — К тому же все дела решаемы. — он расслабляется и убирает пылинки с чужого плеча, незаметно поглаживая и улыбаясь, ведь знает, что у Антона никаких дел нет.       А вот поесть он и правда забыл. За-был. Вот так получилось. — Ладно, поехали. — сдаётся Антон, чувствуя себя девушкой, которую вот так вот просто забирают на дорогой тачке посреди улице и увозят к себе домой, и при этом он невероятно счастливый, а когда он такой — не важно кто он, важно, кто рядом.       Они садятся в теплый салон на передние сиденья автомобиля и пристегиваются. Арсений во время дороги касается руки Антона как бы случайно, будто не замечая этого, а Шастун улыбается и смотрит в окно.       Видимо, день ещё не закончился.