Король страны Алмазов

      — Ваше высочество!       Уилл стоял у большой золоченой клетки, протягивая корм своему ручному попугаю, огромной умной птице с ярким оперением красного, синего и зелёного цветов, когда услышал испуганные крики слуги. Тот буквально ворвался в покои принца, резко остановился, неуклюже взмахнув руками, и отвесил поклон, чтобы хоть как-то соблюсти придворный этикет.       — Что происходит? — спросил Уилл.       Слуга поднял голову, глаза его были выпучены, лицо бело как мел.       — Король, Ваше Высочество... он... он...       — Что? Говори же!       Уилл и сам начал волноваться. Но слуга молчал, лишь страдальчески глядел на принца и протягивал к нему дрожащие руки.       — Где он? Веди меня! — велел Уилл. Слуга охотно повернулся и кинулся к выходу.       Они прошли анфиладу дворцовых покоев, вошли в Тронный зал, блистающий золотой лепниной стен, алым бархатом занавесей и сидений. Звук шагов по редкому итальянскому мрамору гулко отдавался в высоких сводах дворца. Волнение Уилла всё нарастало, затем ему на смену пришла тревога и предчувствие чего-то трагического, непоправимого. Это чувство, сначала смутное, неясное, вскоре стало совершенно четким. Тяжелой плитой оно упало на грудь, когда слуга открыл перед принцем дверь кабинета короля, и Уилл остановился, не веря тому, что видел. Время будто замерло, а из лёгких выбили весь воздух, когда юноша увидел ноги отца, нелепо раскинутые позади стола из красного дерева, за которым тот обычно работал.       "Нет-нет-нет, не может быть, наверное, он просто упал, просто закружилась голова или что-то типа того", — лихорадочно думал Уилл, медленно подходя ближе. "Отец сейчас встанет, и всё будет хорошо". Но он чувствовал, он знал, что всё это — неправда, и что случилось самое худшее, страшное, немыслимое...       Прошло несколько секунд, которые тянулись, как часы, и Уилл, наконец, подошёл к лежавшему на полу отцу. Он сел рядом, с отчаянной надеждой вглядываясь в его лицо. Но глаза отца были закрыты, грудь не вздымалась... В этот момент подоспел придворный врач, доктор Нортроп. Со знанием дела он приложил два пальца к шее короля, поддержал так некоторое время и закрывая глаза, тяжело вздохнул:       — Король умер, — проговорил он.       — Да здравствует король!       Уилл шокировано вздрогнул. Настолько не к месту была эта фраза и её приподнятый тон... Принц нашёл глазами говорившего, это был мистер Хиггинс, советник отца. Он выступил вперёд и поклонился Уиллу. Его примеру последовали врач и присутствовавшие в кабинете слуги. Уилл растерянно смотрел на них. Ещё не остыло тело отца, а он... какой он король? Всего лишь семнадцатилетний мальчишка, который остался на этом свете абсолютно один... Уилл снова взглянул на мёртвого отца и не смог сдержать всхлипа. Тут же цепкие руки Хиггинса обхватили его плечи:       — Пойдёмте, сир, вам надо отдохнуть. Я сам распоряжусь насчёт погребальной церемонии.       Уилл дал себя увести. В дверях он вновь оглянулся на тело отца, всё ещё не веря в произошедшее до конца. ***       После великолепной погребальной церемонии прошло полгода. Уилл чётко помнил тот день. Роскошный гроб был украшен белыми лилиями, символом королевской власти. Уилл взглянул на отца: Вильгельм Второй спал вечным сном, руки сложены на груди, нос заострился, щеки впали. Уилл совершенно его не узнавал. Но всё же это был отец, он лежал среди цветов величественный и спокойный, будто знал что-то недоступное остальным. Проститься с королём пришло очень много людей. Все были благодарны ему за спокойную жизнь, сытую и мирную. Люди с теплом и надеждой смотрели на юного короля, их взгляды будто говорили: "Ты уж не подведи нас, юный король, будь достойным преемником своего отца". А Уилл стоял потерянный и бледный, корона из золота и бриллиантов давила на голову, белые сюртук и плащ, расшитые золотом, подчеркивали круги под его глазами, полными печали, боли и страха. Он не готов стать королём, кричало всё внутри... Не готов был взять ответственность за целую страну. Но Уилл знал, что должен. Обязан. Ради своих подданных. Он прошёл церемонию коронации, стал величаться Вильгельмом Третьим и следующие полгода старался найти в себе силы и мудрость для выполнения своего долга. ***       От природы Уилл был наделён умом и хорошей памятью, многие знания он почерпнул из книг и древних летописей, а безупречные манеры привили ему многочисленные учителя и гувернёры. Словом, у него были все данные, чтобы стать хорошим королём. К сожалению, правители соседних стран, будто почувствовав его неуверенность, а, может, просто проверяя на прочность, начали выставлять требования, подчас неожиданные и странные.       Вот и сегодня, принимая гостей из страны Черных гор, соседствующей с ними за Западе, Уилл наблюдал за торжественным приближением посла и про себя удивлялся. Высокий, тощий, с крупным носом, прямыми волосами цвета льна, посол был в полном боевом вооружении, в искусно сделанных миланских латах, лишь голова была непокрыта. Недобрый сигнал. Посол гордо нёс знак Золотого Руна на груди, миловидный паж нёс его шлем и вверительные грамоты.       — Ваше Величество, — начал посол свою речь.— Приветствую Вас от имени моего господина, короля Чёрных гор, и от его же имени уполномочен озвучить требования.       Убедившись, что паж отдал бумаги Вильгельму, посол развернул свиток и начал читать. Вильгельм удивленно приподнял брови, зашушукались и советники. Требования были вопиющими: король Чёрных гор заявлял свои права на земли у границы страны Алмазов. Обоснованием требований служило то, что раньше эти области принадлежали стране Чёрных гор. Уилл знал, что его дед, Вильгельм Первый, победил тогдашнего короля Чёрных гор и завоевал эту землю в честной битве. Хроники летописцев, запечатлевших данные события на бумаге, хранились в библиотеке дворца, так же, как и гравюры придворных художников. Всё это были своеобразные документы, подтверждающие, что территории, являющиеся предметом спора, по праву принадлежат стране Алмазов. Король вежливо дослушал посла и собрался было отдать приказ принести свитки, как к нему подошёл мистер Хиггинс и зашептал:       — Сир, посол прав, придётся отдать им эти земли.       Уилл недоуменно воззрился на советника. "Отдать земли, завоеванные дедом? Немыслимо! — подумал король. — Тем более там живут люди, они привыкли к мирному укладу жизни нашей страны. А в королевстве Чёрных гор совсем другие законы, например, совершенно дикое "право первой ночи"*. Разве можно отдавать наших девушек на поругание горцам? Да и в целом лишаться хороших плодородных земель и людей?"       Уилл прищурился, пристально глядя на советника. Тот продолжал что-то говорить, пытаясь увещевать молодого короля, но Уилл его уже не слушал. Он разглядывал его лицо, хитро бегающие маленькие глазки, трясущуюся в возбуждении жидкую седую бороду. Переведя взгляд на посла, король заметил довольное выражение его лица. Будто всё было уже решено. Будто Уилл лишний здесь, и его слово не значит ровным счетом ничего. Лишь нарядная кукла, а не правитель. От этой мысли ярость затопила разум молодого короля. На миг он представил, как хватает Хиггинса за бороду, резко тянет вниз и... Он прервал сам себя. Вместо этого Уилл прикрыл глаза, чтобы лучше чувствовать. Он постарался расслабиться и буквально кожей ощутил алчность и волны ненависти, исходившие от советника. Жажда. Дикая, ненасытная жажда власти и богатства — вот что двигало Хиггинсом.       Уилл распахнул очи и, вставая, твёрдо сказал:       — Довольно! Я выслушал Вас, уважаемый посол. Земли эти по праву наши, и мы их не отдадим. Поклон Вашему королю.       Он сошёл вниз по ступеням с постамента, на котором стоял его трон, и, не глядя ни на вытянутое лицо посла Черных земель, ни на злобно скрипевшего зубами Хиггинса, покинул зал.       Это решение короля запустило цепочку трагических событий. Через месяц после этого случая случился конфликт на границе. Нападавшие перебили пограничные отряды, и Хиггинс убедил молодого короля отправить туда его личных гвардейцев, лучших воинов. Они не вернулись... Молодой король мог бы послать войска, напасть в ответ, и тогда была бы неминуема война, реки крови и смерти сотен невинных. Но Уилл не сделал этого, лишь удвоил количество воинов на границе да их жалованье.       Через две недели карету, в которой должен был ехать молодой король, окружила в дороге банда разбойников. Убили всех сопровождающих, причём ограбили лишь нескольких, а карету и вовсе не тронули. Ещё тогда Уиллу, что по счастливой случайности решил выйти из душной кареты и прокатиться верхом, обогнув лес по полю, а карету отпустив дальше по лесу, показалось это странным. Обычно разбойники обыскивали всех, кто попал им в лапы, и уносили всё более-менее ценное. Уилл начал понимать, что, скорее всего, это была имитация ограбления. Молодой король мог поклясться, что целью убийц был именно он. И организовал покушение кто-то из его приближённых, тех, кто знал о планах короля.       Уилл всё чаще отменял приём просителей, не созывал Совет. Он просто не мог спокойно сидеть с теми, кто, возможно, пытался его погубить. Чаще всего молодой правитель проводил время в своих покоях, изучая книги по политике и истории, играя с собаками. Охотничьи собаки были любимцами правителя и часто отдыхали в его покоях. Им он мог доверять безоговорочно...       В один из таких вечеров Уилл сидел и размышлял о случившемся с его каретой в лесу. Ему не давало покоя ощущение, что он должен вспомнить что-то об этом, что-то важное... Король встал и прошелся пару раз по комнате. Собаки внимательно следили за ним. Одна из них, пятнистый спаниель по имени Маргаритка, подошла и ткнулась мокрым носом ему в руку. Уилл присел, охотно погладил голову пса, потрепал висячие чёрные уши, серо-белую холку и вдруг вспомнил: поехать тем путем ему несколько раз советовал не Хиггинс, а другой советник, мистер Грей... Уилл похолодел. Неужели против него создан заговор?       Во рту пересохло. Стараясь, чтобы его голос звучал ровно, Уилл велел принести ему воду. Через пару минут слуга принёс поднос и удалился. Уилл взял серебряный кубок, на пару мгновений задумался. Взгляд его упал на собак. Внезапно в голову пришла дикая мысль. Он подозвал одну из своих борзых и дал ей попить из кубка. Собака благодарно забила хвостом, затем вдруг заскулила, упала на бок, забилась в конвульсиях. Уилл попятился, в ужасе глядя на мучения животного. Он крикнул, чтобы послали за доктором, вернулся к борзой, сел и стал придерживать её голову, гладя и успокаивая голосом. К сожалению, когда прибежал врач, всё было уже кончено.       Уилл повернул к доктору полные слез глаза:       — Что с моей собакой? Её отравили? Посмотрите, пожалуйста!       Доктор Нортроп бегло осмотрел мертвую собаку, поднял вверх веки, ощупал живот и шею, покачал головой, глядя на пену во рту несчастного животного.       — Скорее всего, именно так, сир. Мне очень жаль. Это была хорошая сильная собака.       Уилл молча кивнул. Мысли, чёрные и страшные, как ядовитые змеи, шевелились в его мозгу, грозя свести с ума... По всему получалось так, что его задумали убить. Но кто? Хиггинс? Для чего советник убеждал Уилла отдать земли Чёрному королю? Чтобы народ возненавидел нового короля? Чтобы спровоцировать военный конфликт? А советник Грей? Он подстроил покушение, которого Уилл избежал лишь чудом... И тогда ему прислали отравленную воду. Король решил сам допросить слугу, что принес ему питьё. Он распорядился привести его, но тот, точно по волшебству, пропал, как сквозь землю провалился. Ситуация была критической, и Уилл решил, что ему необходима консультация опытного и верного человека. ***       Мистер Мортимер сидел за столом в своём кабинете и что-то писал. Увидев, что к нему вошёл король, он спокойно встал и поклонился. Мортимер проделал это с достоинством, в нём не было угодливости или заискивания, и Уиллу это нравилось.       — Приветствую Вас, мистер Мортимер. Я здесь потому, что мне нужен Ваш совет.       — Для меня это — большая честь, сир.       — Мортимер, мне кажется, нет, я уверен, меня пытаются убить.       На лице учителя отразилось искреннее изумление, затем негодование и страх.       Осмелев, Уилл продолжил:       — И я не знаю кто. Я подозреваю советников, но доказательств нет.       Уилл вздохнул.       — Что мне делать? Я совсем один и ничего не понимаю в дворцовых интригах...       Мортимер прочистив горло, подошёл к молодому королю на почтительное расстояние, но так, чтобы теперь их не разделял стол.       — Сир, я тоже не мастер интриг, но мне кажется, что Вам нужен помощник, опытный человек. Возможно, в качестве личного охранника, что-то вроде советника по безопасности...       — Да? Вы правы, Мортимер! — глаза принца загорелись надеждой. — А есть у вас такой человек на примете?       — Хм, да, сир. Вы, возможно, удивитесь, но таким человеком является мой племянник.       Мортимер немного смутился, но Уилл этого не заметил. Он был рад, что у него может появиться доверенное лицо, надёжный человек, который станет ему опорой и защитой. А Мортимер продолжал:       — Он владеет искусством боя, различными видами оружия и точно разбирается в покушениях и заговорах...       Последние слова учитель пробормотал, чуть приподняв брови и опустив взгляд. Очевидно, самому ему было не очень приятно иметь родственника, который зарабатывал на жизнь такими делами, но Уиллу было все равно.       — Это мне подходит! Зовите его во дворец немедля! Я хочу познакомиться с ним как можно скорее!       Мортимер кивнул.       — Да, кстати, а как его зовут?       — Ганнибал Лектер, сир.