Король страны Алмазов

      Повинуясь словам и изящному движению руки короля Людвига, толпа направилась к реке. Там должно было состояться действо под названием "Ледовое пари".       Это была давняя традиция. Незадолго до праздника река замерзала, превращаясь в огромный каток. Накануне торжества, проводимого непосредственно шестого января, заключалось пари: замерзнет ли река в этот день или нет. Пари сопровождалось шуточным ритуалом. В день праздника процессия самых уважаемых в городе людей держала путь к берегу, чтобы проверить, замерзла ли река. Участники процессии были наряжены в костюмы волхвов, старинные фраки и цилиндры. «Комиссия» из господ в цилиндрах в сопровождении ряженых «королей» наблюдала за действиями трясущегося от холода «портняжки» с раскаленным утюгом в руках. Глава комиссии призывал молодого человека проявить мужество и пробежать с утюгом на другой берег реки. Перед тем, как дать сигнал к пересечению водной переправы, глава произносит следующую фразу: «Если утюг останется горячим и на противоположном берегу, вы молодец. Если река не замерзла, считайте, что вы утопли».*       Ритуал этот сопровождался песнями и забавными присказками, а после все желающие могли покататься на льду реки на коньках под музыку местного оркестра.       Ганнибал протискивался сквозь толпу, прилагаю неимоверные усилия, чтобы оказаться поближе к Уиллу. Он сбросил плащ ряженого и сунул его попавшемуся под руку ребёнку. Малыш поднял на Лектера сияющие восторгом глаза, прижимая вещь к груди, а Ганнибал подмигнул в ответ. Ранее он никогда так не делал, не улыбался незнакомым и не дарил что-то просто так, но сегодняшний праздничный день наполнял его чем-то удивительным, трепещущим и тёплым.       Добравшись до Уилла, Ганнибал молча встал рядом, не смея обратиться к королю, лишь взирая на него, впитывая близость того, о ком думал все эти годы. Вильгельм же, почувствовав на себе чей-то жадный взгляд, повернулся и замер, наткнувшись на знакомые янтарные глаза. Глаза короля округлились, в них застыл немой вопрос. Ганнибал, так и не снявший с лица платок, медленно моргнул, отвечая на невысказанный вопрос. "Да, мой король, это я, ваш слуга, единожды ваш любовник и навсегда преданный вам Ганнибал", - говорил его взгляд.       Уилл чуть заметно улыбнулся, взгляд его потеплел, а сердце Лектера зашлось от восторга.       "Он не гневается, не прогоняет меня". Ганнибалу хотелось кинуться на колени и целовать руки короля, но он понимал, что это неуместно и привлечёт к ним ненужное внимание.       Вильгельм показал глазами на лёд и отвернулся, глядя на представление, побуждая Лектера делать то же самое. Ганнибал послушно повернул голову, а Уилл шагнул в сторону, приближаясь к нему, и в следующее мгновение Ганнибал ощутил, как мизинец короля чуть коснулся его руки. Он шумно вздохнул, с упоением отвечая на ласку, провёл кончиками пальцев по мягкой ладони короля. Краешком глаз Ганнибал уловил улыбку Уилла и прикрыл на секунду глаза.       В этой фантасмагории, где все смешалось в радостном волнении и непритворном веселье, ненадолго стёрлись границы и ранги между людьми, и никому не известный наёмник стоял рядом с прекрасным королём и касался его ладони своей. Ганнибал иногда всё же украдкой смотрел на гордый профиль короля и старался как можно подробнее и полнее запомнить образ повзрослевшего Уилла и свои ощущения от его прикосновений. Лектер понимал, что праздник скоро кончится, ему придётся возвращаться в своё одинокое временное пристанище, и воспоминания — единственное, что у него останется.       Проводя рассеянным взглядом по толпе, Ганнибал не сразу заметил какое-то странное движение. Справа от него шёл, пробираясь сквозь толпу, высокий человек с непокрытыми соломенными волосами, и было в его движении, низко опущенной голове что-то странное, не соответствующее духу праздника. Лектер напрягся, огляделся, оценивая обстановку. За ним стоял Вильгельм Третий, а за Вильгельмом — Людвиг и остальные короли. Стража располагалась рядом, но они ничего не видели, поглощенные забавным зрелищем на льду. Подозрительный человек приближался, он на секунду поднял голову, и Ганнибал увидел бледное застывшее лицо, полные холодной решимости глаза. Не было сомнений, что этот человек пришёл сюда с дурными намерениями. Лектер шагнул в сторону, закрывая Уилла собой, достал из-за пояса кинжал. Незнакомец вперил ненавидящий взгляд в затылок короля Людвига, засунул руку под плащ, доставая некий предмет, опасно блеснувший острым серебристым краем.       — Ваше Величество, берегитесь! — крикнул Ганнибал, толкая стоявших рядом людей и бросаясь на незнакомца.       Тот повернулся к Ганнибалу, явно не ожидая атаки со стороны одного из зрителей. Лектер добрался до него, замахнулся, целясь в плечо, другой рукой вырывая из рук злоумышленника оружие. Тот разъяренно зашипел, дико взглянул на окровавленное плечо, выбросил вперёд здоровую руку, стараясь ранить Лектера. К счастью, тут подоспела личная стража короля. Навалившись на преступника все вместе, они быстро скрутили его. Толпа расступилась, и величественным, спокойным шагом к ним подошёл король Людвиг.       Злоумышленник яростно дергался в руках стражников, дико вращал глазами. Обезумевший, с растрепанными волосами, оскаленными зубами, он был ужасен и жалок. Подошёл, растолкав зевак, и Шварцкопф. Взглянув на задержанного, он побдеднел: это был его помощник... Ганнибалу, внимательно наблюдавшему за ним, стало понятно, почему все подозревали Шварцкопфа, но доказательств не было. Ничего, на допросе все откроется.       Людвиг приказал увести нападающего и Шварцкопфа, а сам повернулся к Ганнибалу:       — Вы спасли меня, герр?...       — Лектер, Ваше Величество. Ганнибал Лектер.       — Благодарим Вас, герр Лектер. Ваша наблюдательность, ваша доблесть должны быть вознаграждены. Просите же, чего хотите!       Ганнибал поклонился.       — Ваше Величество, позвольте в качестве награды всего лишь... — Он бросил быстрый взгляд на Вильгельма, стоявшего рядом с Людвигом. Сердце билось, как сумасшедшее, но Лектер договорил, дерзко подняв подбородок:       — Позвольте переночевать в вашем замке!       — Что ж, просьба необычная, но вполне выполнимая. Я прикажу подготовить для Вас лучшие покои и сытный ужин.       Ганнибал склонился в почтительном поклоне. Он чувствовал взгляд Уилла на себе, и этот взгляд обжигал его до костей.       Людвиг важно удалялся, и Вильгельм последовал за ним. Уилл знал, зачем Ганнибал попросил именно об этом. Он также знал, что в эту ночь оставит двери своих покоев открытыми.       Вернувшись в город, короли и их подданные приготовились участвовать в последнем этапе праздничного дня — шествии, которое называется "пение со звездой". Толпа проворно выстроилась по обе стороны от главной улицы. Ганнибал оказался на противоположной от Вильгельма и других королей стороне.       На город опустились сумерки, делая небо фиолетовым. Лектер недоумевал, что можно устроить в надвигающейся темноте, раздраженно отпихивая локтями тех, кто приближался к нему слишком близко или бесцеремонно толкался, пытаясь занять место в первом ряду. Он с нетерпением ожидал конца торжества, представляя, что всего через час или два он, возможно будет в спальне короля Алмазов, будет смотреть в его невероятные глаза, касаться его белого, нежного, но сильного тела... Предвкушение зудело на кончиках пальцев, заставляло плотнее смыкать зубы. Раздражало его и то, что он теперь был далеко от Вильгельма. Лектер то и дело смотрел на него, но тот был занят разговором с королём страны германцев. Ганнибал видел их улыбки, замечал, как Людвиг легко дотрагивался до плеча Вильгельма. Он и так был на взводе. Измотанный перемещениями, голодный, вынужденный выдерживать натиск толпы, привиде же фамильярного обращения Людвига с его Уиллом, душа Лектера наполнялась холодной яростью.        Послышался хор тонких нежных голосов. Это шли дети. Переходя от дома к дому, малыши в белых накидках несли свечи и деревянные звезды, покрытые золотой краской. Они исполняли традиционные песни и собирали подарки, а также пожертвования на благотворительность. Один из детей нёс самую большую звезду. Внутри, очевидно, была свеча, так как звезда светилась изнутри. Тёплый маленький огонёк проникал сквозь фигурные отверстия в деревянной звезде и освещал лицо ребёнка, делая его похожим на юного ангела или святого.       Процессия приблизилась. Ганнибал почувствовал что-то и, подняв глаза от милого певца, вдруг наткнулся на взгляд Уилла. Тот стоял напротив и смотрел прямо на него. Лицо его было нечитаемым, но прямой и долгий взгляд короля будто гипнотизировал Лектера. Тем временем дети шли между ними. Их высокие чистые голоса поднимались в небо, а свечи в руках озаряли всё вокруг, наполняя души торжественным, трогательным и светлым чувством.       Ганнибал созерцал лицо Уилла, освещаемого пламенем праздничных звёзд, такое красивое и далёкое. Он позабыл о своём желании как можно скорее очутиться в замке, о похоти и ревности, усталости и голоде, лишь смотрел в это удивительное, такое любимое лицо и думал, что момента прекраснее в его жизни не было.