Король страны Алмазов

      Уилл с трудом открыл глаза и огляделся. Он был в незнакомом, скудно обставленном помещении — деревянные стены, низкий потолок, простая лежанка, деревянный стол и пара грубо сколоченных стульев. Король поднялся и тут же поморщился: в голове зашумело, она была как чугунная. Неужели вчера за ужином он позволил себе выпить слишком много? Вроде бы нет, вспомнил Уилл, пара бокалов вина, не больше... И что это за помещение? Вчера, когда Фрэнсис учтиво принимал его на своём корабле, чтобы плыть на переговоры с королем Викингов, он предоставил Вильгельму и его страже совсем другие покои... Глубоко вдохнув и выдохнув, король еще раз осмотрел комнату и заметил два небольших окна на противоположных стенах. Подойдя к одному из них, он застыл от изумления: на многие мили вокруг простиралась лишь бескрайняя водная гладь. Вильгельм приник к другому, но вновь увидел лишь могучий синий морской простор. Он сжал зубы в немом возмущении, кинулся к двери и забарабанил в неё кулаками.       — Откройте! Немедленно выпустите меня, я требую! Фрэнсис!       Через пару минут дверь открылась, и в каюте появился Долархайд. Он приветствовал короля без поклона, лишь слегка кивнул:       — Доброе утро, Ваше Величество.       — Что всё это значит? Почему меня заперли и где мои люди? Где мы вообще?       Вильгельм знал, что до замка короля Викингов всего ночь пути по морю, следовательно, сейчас они должны были быть уже у берега, но суши не было видно совершенно...       Фрэнсис лишь довольно улыбался, и было в этой улыбке что-то вызывающее.       — Куда ты меня увёз, подлец? — злобно прошипел король, сжимая кулаки и надвигаясь на Фрэнсиса.       — Остыньте, Ваше Величество. Везу Вас в небольшое путешествие, и в Вашей власти сделать так, чтобы оно было приятным для нас обоих.       Долархайд насмешливо смотрел на Вильгельма сверху вниз.       — Чего ты хочешь? — прорычал король страны Алмазов. Он понял, что Викинг обманом заманил его на корабль и похитил.       — Вот Ваше Величество, уже лучше. У меня действительно есть предложение. Давайте сядем и спокойно его обсудим.       Фрэнсис стукнул в дверь и крикнул, чтобы принесли завтрак. Усевшись за стол, викинг мотнул головой, предлагая королю присоединиться. Уилл сверкнул глазами в бессильной злости, но за стол сел. Один из членов команды корабля принес поднос с едой: вяленое мясо, сыр, варёные яйца и хлеб. Вильгельм выпил лишь стакан воды и сидел, исподлобья глядя на Долархайда. Тот сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула и нагло разглядывал короля. Их молчаливая дуэль взглядов длилась пару минут, затем Фрэнсис проговорил:       — Итак, приступим. Вы здесь, потому что мне нужен контроль над вашими южными землями.       Невероятная наглость этого заявления, обожгла короля возмущением. Южные регионы были самыми тёплыми и плодородными, там жило огромное количество его подданных. Издревле на них выращивали пшеницу, овёс, ячмень, на зелёных и солнечных склонах паслись многочисленные стада овец, что давали высококачественную шерсть, молочные и мясные породы коров. Также на юге располагались горы с богатыми залежами алмазов, словом, это было средоточие богатства его Родины. Отдать эти земли морским разбойникам было немыслимо, преступно по отношению к своему народу.       — Этому не бывать никогда! — вскричал Вильгельм Третий.       — Тише, Ваше Величество, тише, — в тоне викинга сквозила издёвка. Он выставил ладонь вперёд, призывая к мирному ведению переговоров. Уилл кинул на руку обманщика яростный взгляд и подумал, что с удовольствием вонзил бы в неё нож для сыра, если бы он не был таким маленьким.       Фрэнсис тем временем продолжал:       — Тем более, что решение принимаете не Вы, а Ваши советники. Они знают, что их король у нас и, я уверен, отдадут нам эти земли в обмен на Вашу жизнь.       — Предатель! — прошипел Уилл. Он весь кипел праведным гневом и был готов наброситься на усмехающегося Фрэнсиса, однако понимал, что это ничего ему не даст. Драккар Викингов — большой корабль, его команда составляет явно более сотни человек. Даже если он, безоружный, справится с капитаном, то с остальными шансов никаких. Его стража и слуги, скорее всего мертвы. Уилл сжал челюсти, бросил на Долархайда полный ненависти взгляд и гордо вскинул подбородок:       — Когда мои советники должны дать ответ?       — Ровно через сутки.       Фрэнсис встал, намереваясь покинуть каюту:       — Я так понимаю, у вас нет аппетита.       Вильгельм хмуро покачал головой. Она всё ещё немного болела. Очевидно, вчера его чем-то одурманили. Тут неожиданная мысль блеснула в его разуме, он опустил глаза, изобразив на лице глубокую задумчивость, облокотился одной рукой на стол и склонил голову, громко и тяжко вздохнув. Из-под ресниц же он внимательно следил за викингом. Едва тот повернулся спиной, чтобы выглянуть наружу и велеть помощнику унести поднос с едой, Уилл быстро схватил нож и спрятал в своём рукаве.       Фрэнсис, кажется, ничего не заметил. Ухмылка не сходила с его губ, когда он покинул каюту. Вновь же викинг появился только вечером, когда пленнику принесли ужин.       За целый день Вильгельм успел подумать о многом. Он ругал себя за то, что позволил викингу втереться к нему в доверие, что был слишком наивным и поставил под угрозу не только благополучие своей страны, но и жизни обитателей южных земель. Король оплакивал и своих слуг, что пали жертвами предателя Долархайда. Мелькнула мысль, что если бы с ним был Ганнибал, он бы не допустил такого... Думать о Лектере было особенно больно, и Уилл решил отвлечься. Он достал из рукава спрятанный нож. Поискав глазами что-то, обо что можно было попробовать его заточить, он не нашёл ничего, кроме железных дверных петель. Уилл тихо подошёл к двери. Да, петли подошли бы, но — вот беда! — снаружи стоял часовой, Уилл чётко видел его утром, когда Фрэнсис заходил и выходил. Вильгельм закрыл глаза и стал просить Бога помочь ему, послать хоть какой-то знак. К счастью, скоро ветер, надувавший паруса драккара, стих и тридцать гребцов сели на вёсла. Откидываясь назад, они набирали полную грудь воздуха и с многоголосым гортанным криком налегали на тяжёлые дубовые весла, помогая кораблю продвигаться вперёд. В это время Уилл с усилием водил лезвием ножика по нижним петлям двери, останавливаясь, когда молчали гребцы и продолжая работу, когда они голосом помогали себе отталкивать судно от мощной громады моря.       Наточив таким образом столовый нож, Вильгельм спрятал нож в голенище сапога и немного растрепал кудри. Он отлично знал цену своей внешности, нередко ловя на себе восхищенные взгляды не только женщин, но и мужчин. В юности, когда он был более нежным и полностью соответствовал образу прекрасного принца из сказки, его это смущало. Сейчас же, когда король заслужил славу и уважение людей своими поступками, то не думал об этом вовсе. Но пришло время, когда его привлекательность могла сослужить ему хорошую службу. Пусть Фрэнсис видит его уязвимым, этаким нежным и потерянным ягнёнком, пусть. Он не знает, что такое гнев агнца.       Вечером Вильгельм не стал отказываться от ужина в компании викинга, однако, не притронулся к вину. Фрэнсис сидел рядом и вёл подобие светской беседы. Он был расслаблен, доволен собой, очевидно наслаждался сложившейся ситуацией и предвкушал скорые лавры человека, обогатившего не только себя самого, но и свой народ. Вильгельм был смиренен и тих, отвечал на вопросы викинга, но не спрашивал ничего сам, отводил печальные глаза и часто вздыхал.       Отужинав, Уилл дождался, когда Долархайд встанет. Он порывисто поднялся и, ломая руки, шагнул к викингу:       — Фрэнсис... — тихо позвал он.       Долархайд обернулся, взглянул на короля. Тот будто смирился с участью пленника, смотрел на него скромно и немного испуганно:       — Можно мне на воздух, я плохо себя чувствую. Весь день голова болит...       Видя, что викинг сомневается, Уилл придал своему лицу самое милое выражение и, взмахнув длинными ресницами, добавил:       — Пожалуйста...       Фрэнсис смерил его подозрительным взглядом, отметил бледность короля и круги под глазами. Вильгельм выглядел потерянным и несчастным, как беззащитный ягнёнок, попавший в лапы к волку. Викинг усмехнулся и кивнул:       — Что ж, Ваше Величество, давайте пройдёмся. Я буду Вас сопровождать, как Вы понимаете.       Фрэнсис цепко схватил своего пленника за локоть, и они вышли на палубу.       Вильгельм с наслаждением вдохнул свежий солёный морской воздух и огляделся. Драккар был действительно большим — около шестидесяти футов в длину и одиннадцати* в ширину. На веслах сидела новая группа гребцов, ещё несколько человек проверяли снасти, мыли палубу и выполняли прочие работы. Фигура одного из членов экипажа корабля показалась королю смутно знакомой. Он посмотрел внимательнее, но человек уже отвернулся.       Вильгельм воспользовался случаем и огляделся вокруг. Его догадка подтвердилась: за обоими бортами корабля была только бескрайняя синева водной глади и никакого намёка на землю. Они прошли до носа драккара и развернулись, чтобы идти обратно. Внезапно на ум королю пришёл слух, который он слышал о Долархайде, но, ослепленный перспективой заключить так давно желанный мир, отринул его. Теперь же Вильгельм хотел выяснить всё до конца:       — Ответь мне, Фрэнсис, правда ли, что, захватывая земли, ты убиваешь всех, включая женщин и детей?       Викинг остро взглянул на Вильгельма, его самодовольная улыбка погасла. Он смерил короля подозрительным взглядом и коротко ответил:       — Нет.       Он помнил последний поход, горящую хижину на краю поселения, опрокинутую утварь, мужские ноги, шагающие по распластанному на земле белью. Плачущую женщину с длинными тёмными волосами и двух мальчиков, которых она прижимала к груди. С ужасом она смотрела на приближающегося к ним викинга с мечом и молила оставить её с детьми в живых. Младший сын, совсем малыш, плакал, а мальчик постарше хмурил брови и пытался закрыть маму и брата собой. Фрэнсис посмотрел на них несколько минут, затем развернулся и дал своим людям приказ уходить.       Фрэнсис отвернулся от Вильгельма, его вопросительного взгляда и сурово проговорил:       — Вам пора обратно, Ваше Величество.       Фрэнсис перехватил предплечье короля левой рукой, а правую властным жестом положил ему на поясницу. Уилл едва сдержался, чтобы не отшатнуться, стиснул челюсти, глубоко вдыхая. Он должен держаться, должен быть стойким и невозмутимым, играя свою роль и выжидая удобного момента. Ради страны Алмазов.       Потупившись, он кивнул и, ведомый Долархайдом, покорно побрёл к месту своего заточения. Приближалась ночь, а значит, время, данное Совету страны Алмазов, стремительно истекало...       Ни Вильгельм, ни Фрэнсис не видели, как один из членов команды корабля схватился за кинжал, когда викинг тронул спину короля, как оскалился, едва сдерживая рычание, затем гибко и ловко спрыгнул вниз, в трюм, и затерялся в его полутёмных недрах.