Из дикого леса дикая тварь

      Терпение кончилось. Была ли у терпения вообще мерка, где оно еще есть, а где отсутствует, Талана не знала. Но зато она четко чувствовала, что конкретно ее начало подходить к концу.       Было ли тому виной то, что она (и ещё пятеро таких же несчастных) последнее время жила по указке какого-то мужика, умершего еще в дни Бедствия, или влияло на нее заражение руидием, напоминавшее о себе россыпью красных точек на правом предплечии, однако факт оставался фактом: ей хотелось устроить некрасивую истерику, как в дурацком романчике из рода тех, что дал на время Эскейп.       Тифлинг, к слову, ее сейчас тоже раздражал. Все же существовала тонкая грань между не пониманием существующих на Материальном плане простых вещей, розыгрышами и откровенной диверсией. Бес с ней, с орфоэпией — половина смертных ошибается в произношении некоторых слов. А вот выпускать стаканчиковой тюрьмы мышки, которая на деле опасная для окружающих аберрация…       «Мы убиваем аберрации…»       В общем, где-то Эскейп грань между розыгрышем и идиотией перешел.       Соур, решивший выбить окно в комнате Таль вместо цивилизованного выхода за дверь, только добавил неприязни к окружающей действительности.       Дендрарий не помогал. Точнее, тоже мог подкинуть проблем. Розовый монстр, которого боится Сай, белки-вампиры, которые незаметно ассимилируют в местной, анк-харельской, фауне, местечковые сумасшедшие или та же Мягколапка…       В последний раз Талана вместо отдыха под деревом следила, чтобы расчленяющая в свое удовольствие тварь не ушла от закона. И… тварь ушла. Но, что благо, недалеко и в перспективе к линчеванию. Зато Таль некрасиво уговаривала забрать ее из неприятного уму и сердцу Анк-Харела, к тому же истеричным голоском, сперва Кревана, а после и его новую помощницу.       Нужно было что-то более серьезное и масштабное, чтобы прийти в себя.       Когда Талана поняла, что может не только пробудить деревья, но и проложить временный портал между пустынным городом и родным лесом, долго она не думала. Вернуться она в любом случае сможет, а вот как скоро… Это стало неважным.       С вечера она привела в порядок комнату, собрала вещи и нацарапала записку. После совместного завтрака окончательно убедилась, что уходит с чистой совестью. Вряд ли за полтора дня с ее новыми друзьями что-то случится. Хотя, конечно, они подчас сами себе враги, но где-то же должны быть доводы адекватности и чувство меры…       Пробужденные деревья, охранявшие всю ночь выбитое окно, Талана успокоила. А после провела мягко ладонью по коре одного из фиников и поблагодарила. И путь ее лег в дендрарий, где она уже видела однажды подходящее для путешествия растение.       Вспыхнул круг портала. Таль на мгновение задержала дыхание, шагнула внутрь.       За прошедшее время практически ничего не изменилось. Лес не был статичен, но менял свой облик медленно. Где-то подрастет деревце, где-то упадет вековая сосна, ломая ветки ближайших соседей. Но упадет только для того, чтобы под ней, в ней и на ее коре началось что-то новое.       В любом случае, пока еще лес не изменился. Не изменился и домик, все так же требуя небольшого ремонта и начала подготовки к долгой зиме. А вот окружение поменялось. У невысокого заборчика под елью стояла, прислонившись изящно, дриада и следила за дверью и окнами в домик. На Талану дриада взгляд перевела нехотя, но заметив полуэльфийку удивилась:       — Ты? Мы не ждали тебя так скоро.       — Я тоже не ждала, но приходится терпеть, — буркнула Таль, на прощание тепло поблагодарив дерево за то, что позволило себя использовать.       Возможный дальнейший диалог прервал жуткий треск рвущейся ткани и грохот от падения чего-то тяжелого на дощатый пол.       На ноги поднялся полуэльф с подозрительно знакомой розовой шевелюрой. Поднялся и бросился сломя голову к калитке.       — Попытка номер двадцать пять. А он молодец, не теряет надежды. Но, кажется, немного глуповат… — протянула дриада.       Подросток одолел половину пути, когда перед ним вырос словно из-под земли ускользающий зверь. Ловко уйдя от удара массивной лапой и перекатившись, полуэльф шустро поднялся и бросился дальше, чтобы врезаться в настоящего зверя и вместе с этим получить хлесткий размашистый удар от пробужденной ели. Беглец упал и затих, позволяя фейской кошке тащить его за ногу обратно в домик.       — В прошлый раз бегал дольше. Выдыхается, — дриада повернулась к Талане и обижено поджала губы. — До меня ни разу еще не дошел.       Таль поправила ткань у манжета нижней рубашки. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула.       — Развлекаетесь?       — Если бы. Совмещаем приятное с бесполезным. Креван притащил это чучело и предложил его коллективно перевоспитать. А Аэлар разработал новейшую методику прикладной педагогики, воплощение в реальность которой ты сейчас видела.       — Услышала где-то?       — Что?       — «Методика прикладной педагогики».       — А! Да. Емкое. Мне очень понравилось. Суть эксперимента тоже интересная. Мы показываем нашему недалекому гостю, что, совершая плохие поступки, он вынуждает мир проявлять агрессию. Брецель его уже просто ненавидит, — заметив приподнятые брови друидки, дриада тут же пояснила, — Брецель — это ускользающий зверь. Так вот, Брецель его уже практически ненавидит. Говорит, что кусать его все равно что жевать мох.       — Могу только посочувствовать.       Талана покачала головой и поудобнее перехватила сумку с вещами.       — Не буду вам мешать в воспитательном процессе, только вещи оставлю в домике. От них пользы подопытному все равно не будет.       У порога Талана столкнулась с Брецелем. Кот ее задумчиво обнюхал, лизнул ей зачем-то руку и довольно уселся на пушистый зад, тут же принявшись щуриться на солнышке. Вероятно, что Талана только что прошла какую-то кошачью проверку.       — И тебе хорошего дня.       Зверь зевнул и растянулся тут же мерцающим ковриком.       Внутри избушки ждал бедлам. Старательно собираемые в прошлое лето травки, ранее подвешенные на тонкой бечеве, были не только разбросаны, но и частично превращены в труху. Старый шкаф, сколоченный еще предшественником Таланы, покосился и не досчитывал одной из дверец. Постельное белье валялось где что, а в центре разрухи сидел и баюкал укушенную ногу виновник бардака. При виде нового лица он внезапно оживился.       — О! Девушка! Девушка, ты же мне поможешь, да? Ты должна меня спасти! Они удерживают меня силой. Это какая-то секта маньяков. Они ставят на мне асоциальные эксперименты и пытаются свести меня с ума.       — Кто «они»? — решила уточнить Таль.       — Вот та меховая скотина, деревья и один эльф. У них преступный сговор.       — Правда?       — Чистая правда! Они и на тебе эксперименты поставят. Я говорю же, натуральные маньяки.       — Ну… я не знаю… котик был довольно милым. И он, кстати, довольно ласковый.       Лицо полуэльфа перекосило от ужаса.       — Он тебя пометил! Ты следующая! Давай спасаться, пока не стало слишком поздно.       Талана едва не фыркнула. Спасать розового монстра, а это был определенно он, она сегодня не планировала. Она вообще не планировала спасать маньяка из лап коллективного правосудия. И даже подала Кревану идею наказания. И делала она это явно не для того, чтобы кто-то легко отделался.       — Только после того, как ты тут уберешься. Хозяйке домика не понравится, если ты оставишь после себя руины.       — Еще чего! Не буду я убираться. Сами виноваты.       — Тогда сиди и жди лекции по этике и морали.       Она скинула на единственный относительно чистый участок пола сумку, усадила поудобнее на нее куницу с наказом сторожить и вышла из домика, пока полуэльф не вернул себе дар речи, язвительности и подростковой наглости.

***

      Заходить в воду на этот раз Талана не стала. Она обошла озерко по берегу до шаткого помоста. Им давно не пользовались, а потому с последнего ремонта прошло очень много лет. Доски от воды стали скользкими и лишь изредка радовали сухими проплешинами. Аккуратно пройдя по остаткам настила, Таль присела на самый край мостка и, поудобнее устроившись, прикрыла глаза, настраиваясь на окружающую ее природу.       Лес перешептывался, обсуждая последние сплетни. Шебуршился на опушке в листьях еж, тихо сопя носом и справляя собственные дела. Шелестели едва заметно в беге лисы. Совсем далеко вскрикнул заяц.       От воды парило теплом и слегка несло зацветанием, запахи смешивались с тонким ароматом нагретого песка и хвоей. Талана все больше погружалась в ощущение себя как части леса, глубже уходила внутрь собственных эмоций, концентрируясь на возникшем недавно клубке дискомфорта и неприязни к окружающим.       Талана почти видела красные нити от руидиевого проклятия. Те вступали в конфликт с поднимающейся вверх по телу волной природной магии. Они словно шипели растревоженными змеями, бросались на умиротворяющую зелень и оплетали ее. Ожидаемого душевного покоя так и не наступало, хоть и стало немного легче. Таль прикусила от бессилия губу и уронила голову, чтобы не расплакаться.       От приступа жалости к себе ее отвлекли. Не по-летнему пушистый буровато-песочный камышовый кот коснулся лобастой головой локтя, потерся мягко и, перебравшись с влажных досок к девушке на колени, зажмурился и заурчал.       — Для камышового кота ты ведешь себя странно, вы же обычно сторонитесь остальных… — Талана рассеяно почесала животное между ушами. Хаус откликнулся на ласку, выпустил коготки и легонько царапнул сквозь брючки коленку, хитро приоткрыв один глаз. Только тут Таль поняла, кто на самом деле к ней присоединился. Краска залила ее лицо, перекинулась на уши, и Талана судорожно выдохнула себе под нос:       — Я… и-извини… я не… — она закрыла глаза, коря саму себя за глупость и неумение скрыть волнение вкупе со смущением, — Я не сразу тебя узнала. Мне очень неловко. Извини…       Кот фыркнул, но не пренебрежительно и насмешливо, как она ожидала. Скорее весело, словно нечаянная шалость удалась. Он спрыгнул с нагретого места, снова потерся и привалился к ее руке, будто показывая, что он все еще готов ее поддержать. А после, словно чихнув, изменился. Талана обнаружила себя сидящей рядом с Аэларом, некрепко обнимающим ее за плечи. Она мелко вздрогнула и отвела взгляд. В отличие от нее Аэлару не нужно пытаться стать частью леса, чтобы быть спокойным. Он и так как лес, правда, не хвойный и немного мрачный, как тот, с которым сроднилась Таль, но по-летнему теплый и яркий, почти фейский, где небо меняет оттенки, как необработанный аквамарин.       — Ты действительно вернулась быстрее, чем мы ожидали. Что-то произошло?       «Это плохо? Мне следует уйти? Я… я не знаю…»       — Если честно… я… я сбежала.       — Я рад, что ты сбежала к нам. И все же, почему?       «Случилось то, что мне там не место? Я не понимаю, что происходит и зачем… Я ничего не понимаю…»       — Я поняла, что города… города — это не совсем то место, где мне хочется находиться. За годы здесь я разучилась понимать окружающих. Они по-другому мыслят, они… мне кажется… не важно…       Ладонь Аэлара, лежащая на плече, скользнула ниже, к локтю, а после он притянул Талану ближе к себе. Чтобы не упасть, девушка инстинктивно обвила рукой талию Аэлара, но, испугавшись, тут же ее отдернула и оперлась ладонью о настил. Прикусила изнутри щеку, чтобы снова не покраснеть от смущения и не расплакаться от собственной неуклюжей никчемности.       «Хоть бы не заметил… я же… я же могу сейчас просто сброситься с этого мостка в озеро? И не всплывать до конца дня…»       По реакции друида сложно понять, заметил ли он что-то, но Талана почувствовала, как плечо Аэлара, оказавшееся под ее левой щекой, на мгновение напряглось, стоило ей убрать руку.       — Давай начнем с начала. Как ты вообще оказалась в городе?       Таль зажмурилась, снова прикусила щеку, лишь бы хоть немного привести себя в состояние при котором могла бы говорить.       — Вы… пропустили меня порталами до какой-то деревни. Ты — на План Фей, Креван — обратно. Потом… я решила недолго отдохнуть в одной из таверн по пути. И… и ввязалась в совсем не касающееся меня дело. Это произошло случайно. Так я познакомилась с теми, кто взял меня с собой в город. Они обещали, что будет здорово. В Джигау был праздник. Мы ели пирожки, участвовали в соревнованиях, ходили по импровизированному лабиринту…       На мгновение губы Таль тронула тень улыбки. Она привыкла к несколько другим праздникам. Одни были полны гирлянд, праздничных стягов и лент, украшающих улицы. Там были висящие гирлянды и венки. И много сладостей, которые меж тем тоже служили украшением. Праздники, полные музыки, отдающейся в груди нежными скрипичными партиями, красивым пением бардов и мягким перебором лютневых струн. Другие же полнились ароматами свежей хвои, немного отдавали железом на языке и справлялись скорее в сумерках или темноте. По темному торжественные, но не мрачные, а скорее отдающие чем-то первозданно-хаотичным, природным. С кристаллами кварца, тонкими самодельными свечками или треском костерка, полные музыки вьюги, капели или шорохов. В Джигау все было иначе.       Она почувствовала, как Аэлар, словно поймав клочок ее воспоминаний, улыбнулся сам.       — Тебе понравилось?       — Д…да… Это было… относительно весело. В одном из соревнований мы ныряли. И там был рой квипперов… и незнакомые мне до этого призрачные водоросли, которых нельзя было касаться. А еще была лунная акула, раненная копьем Сеханин…       В ее голосе вдруг стало слишком много восторженных ноток, и Талана себя одернула.       — Живая?       — Что? Да. Она была ранена, но еще была живой… Однако нам пришлось ее убить… А после нашей компании не повезло попасть в один грот и… мы наткнулись на амулет. И тогда все… все словно завертелось. Я в конечном итоге оказалась в городе посреди пустыни… пустыни, ты можешь себе представить. И с момента, как мы взяли амулет, мы все должны выполнять указы того, кого мы даже не знаем. Он приходит в видениях, он постоянно шепчет… это ужасно. А с недавних пор меня еще и раздражают мои сокомандники…       Будто бы заметив на незащищенной перчаткой руке сыпь руидиевой порчи, Аэлар осторожно взял ее за запястье, осмотрел и покачал головой. Отпускать, однако, кисть не стал.       — Почему ты пришла только сейчас?       «Я… мне точно не следовало… успокойся, Таль, просто…»       — Вчера я смогла пробудить деревья. И я подумала… может, получится и то заклинание с путешествием через растения. И у меня вышло… но… самое ужасное, что я должна вернуться.       Друид немного отстранился, окинул ее с головы до бедер взглядом.       «Он… это гордость? Он рад, что у меня получилось?»       — Совсем уже взрослая, да?       Она слышит в этом вопросе вздох. Печальный? Сожалеющий о чем-то? Понять, что именно в этом вздохе за эмоция она не может.       — Н-нет…       «… разве я от этого стала менее необучаемой, бесполезной и предсказуемой?»       — Это очень хороший прогресс.       — По сравнению с тем, что было… да, путешествие немного помогло мне разобраться с магией…       Друид продолжил расспрос. О спутниках, о том, говорила ли она с теми, с кем путешествует, почему они ее раздражают. Но ответ на самом деле всегда крылся в том, что она все равно их прежде всего не понимает. Она могла бы им доверять, ведь она знала, что они ее поддержат, но для искренней привязанности ей не хватало до сих пор самого важного — понимания их мотивов.       Мыслями Таль возвращалась раз за разом к собственной кисти в чужой ладони, к тени гордости в глазах Аэлара. И к попытке осознания, что именно за эмоция была во вздохе.       — Ты должна с ними поговорить.       — Я… я попробую…       Эльф в последний раз сжал ее плечо, ободряя, отпустил руку, испорченную руидием — Талана чуть дернулась вперед, бездумно желая продлить касание — и поднялся с настила. Девушка сжала ладонь в кулак и прикусила себя за губу, отводя взгляд в сторону.       — Ты голодная?       — Если честно, да, — глянула искоса, все еще не решаясь посмотреть на Аэлара прямо.       — Пойдем?       Он помог ей встать. Но тут же заторопился вперед. И Талане пришлось его догонять.       — Я хотела спросить, — Таль подняла руку, но дотронуться до эльфа так и не решилась, тут же убрала руки за спину, сцепив нервно пальцы в замок, — что… что с моим домиком?       — А… это. Розовое чудовище.       Аэлар остановился, обернулся и сердито нахмурился. Ответил резко.       — Спроси у Кревана!       Талана едва успела затормозить, все же обогнала друида и поняла причину его спешки, тут же смущенно покраснев и отвернувшись.       — Извини, — он снова ее опередил. — Просто недавно ко мне явился отец и… этот наглый… фей скинул на меня Вот Это и в своих лучших традициях поставил меня перед фактом, что я должен Это воспитать. И исчез. Никаких уточнений: что, откуда, зачем. Просто «перевоспитай». Оно смотрит на меня, я на него, и мы оба ничего не понимаем. А потом эта пиявка открыла рот. Вот тогда я и понял, что пускать к людям его нельзя и куда шла мысль фейского… порождения. Так что теперь мы просвещаем Это в некоторых аспектах жизни адекватных существ.       — Тогда ты должен злиться в большей степени на меня. Это я предложила Кревану его сюда отправить.       — Почему? — эльф остановился и обернулся на плетущуюся сзади полуэльфийку. — И за что ты меня так не любишь?       — Я… я… — Талана опешила. «Не любишь» было в корне неверным описанием ее отношения к Аэлару.       «Молодец, Талана, ты сама все портишь. Мало того, что никчемная, так еще и с длинным языком… идиотка…»       — Я не хотела… Ты знаешь, что я очень любопытная. И… однажды, гуляя в Анк-Хареле… там… в пустыне… по дендрарию, я увидела портал. Он был фейским. Я не могла пройти мимо. Думала, что смогу сбежать хоть в какой-нибудь Двор… И, когда зашла, я увидела как это… розовое чудовище с упоением разделывает труп… Тут же убежала, позвала стражу… Пришла женщина-тифлинг, оглушила розовое чудовище и… я должна была убедиться, что он не ушел от наказания. Но вместо этого мы с ней телепортировались и оказалось… — говорить получалось очень сбивчиво. Талана комкала в пальцах подол рубашки. — Отец вообще сказал тебе, чем он сейчас занимается?       — Когда он вообще мне что-нибудь говорил?       — В… в последний раз… последний был… тогда… тот случай с медведем, который тебе не нравится…       Занесший ногу для нового шага Аэлар передумал и развернулся к Таль уже полностью.       — Обязательно было напоминать?       «Ч…что? Я…»       Таль впервые с начала их встречи посмотрела на эльфа прямо. Приподняла удивленно брови и вдруг покачала головой.       — Я даже не знаю, что тогда было! Я знаю только, что Креван пригласил тебя на празднование и попросил превратиться в медведя. Разве… разве в этом есть что-то крамольное?       Друид приблизился к ней, внимательно осмотрел, словно взвешивая, стоит ли говорить.       — Таль. Ты же взрослая деву… — он вдруг осекся и покачал головой. — В прочем, нет. Пусть Креван сам объясняет, в чем дело. Спросишь у него. Я не готов это обсуждать.       Он снова развернулся и двинулся вперед, оставляя девушку гадать, может ли быть в приглашении на праздник и достаточно невинной по отношению к друиду их Круга просьбе что-то необычное. Ответа она не находила.       — Это розовое чудовище, — она все же догнала Аэлара и коснулась осторожно его локтя, привлекая внимание, — он… маньяк. Не знаю, могу ли я выдавать секреты Феяка, но у них договор. И розовое чудовище обещал, что больше не будет убивать. Однако произошла… назовем это ремиссией… произошла ремиссия… И когда мы решали, что с им делать, Креван сразу сказал, что убивать его он не станет. А ты, — Талана шумно вдохнула, — ты самый вдумчивый из нас… из всех, кого я знаю… Есть, конечно, еще мой отец… но он бы сразу избавился от Этого. Поэтому я предложила попробовать уговорить тебя помочь… А вовсе не потому, что я не… я… я не…       «Ну же, Талана, думай… »       — Я не хотела тебя обидеть.       — Я попробую. Но многое зависит и от этого индивида. Пока он сопротивляется. Сперва нужно внести хоть немного ясности в его затуманенный разум. И только потом можно что-то строить.       — Твоя идея с дриадой, ускользающим зверем и пробужденными деревьями мне понравилась.       «Ну почему даже в самой дурацкой и засаленной книжонке, где из содержания разве что сцены соития двух неотягощенных интеллектом индивидуумов, эти самые индивидуумы так легко подбирают слова и объясняются, а главная героиня, мозгами едва ли дотягивающая до картонки, всегда так хорошо формулирует собственные коротенькие мысли, а я… я не могу… Почему? Почему мне всякий раз хочется провалиться под землю?..»       Она смотрела, как удаляется Аэлар, сжала вновь ладони в кулачки и треснула себя тихонько по бедру.       «Скажи прямо», — передразнила мысленно Эскейпа. И снова некрепко ударила себя по бедру, чтобы немного справиться с мыслями.       «Будто это просто, говорить прямо! Как?»       Ребро ладони оцарапало чем-то острым. Она опустила взгляд, заметила на руке выступившую капельку крови, огляделась, чем могла пораниться. И заметила нитку густо-красных, как кадмий из ее набора темперных красок, коралловых бус.       «Раньше это было… казалось… раньше казалось, что было легче… — уже почти не концентрируя внимания на правильности жеста, Талана провела над царапиной, залечивая, обернула запястье старым подарком. — До бус, до красок, до шали и совета, в кого превращаться. Как будто тогда было больше слов. Или они были правильнее… А может… может, я не так боялась последствий, потому что было все равно, что Аэлар подумает…»       — Ты идешь?       Заметив ее отсутствие, эльф обернулся. Таль поймала себя на желании развернуться и уйти. Скорее всего в озеро. И действительно сидеть там до рассвета, а после молча ускользнуть обратно в Анк-Харел.       — Да… извини, задумалась…       Она оглянулась на деревья, туда, где стояла ее незамысловатая избушка, и печально вздохнула.       «Это снова будет бегством. Нельзя сбегать все время… но слова, они тоже ничего не решают. Не теперь. Не в моем случае…»