Они горели пожарами

                           Состояние, в котором ситуация выходит из-под контроля, выбивали Масленникова из колеи — а по состоянию здоровья и вовсе были ему противопоказаны. Он старался избегать их как мог: старался учесть все возможные трудности при реализации новых идей и учился адекватно воспринимать сорвавшиеся планы. За более чем десять лет плодотворной работы над каналом и творчеством ему удалось прокачать свои скиллы до таких невероятных высот, что, оглядываясь на себя прежнего, он вообще порою удивлялся: был ли он тем человеком, что так много переживал?              Потому и не понимал, почему неясной тревогой свело грудную клетку сейчас, когда он заглушил двигатель авто и оглядел хорошо освещённую подземную парковку. Не сильно, будто тихий вой ветра где-то на подсознании, но что-то раздражало нервы, тревожило душу. Предпосылок как будто бы не было: подземное пространство было тихим и спокойным, по сути таким же, каким он видел его вчера, выезжая с утра на студию. Там и ночевал, поэтому вернулся спустя почти двое суток. Неужели именно это мешало нормально собраться?              Чисто теоретически он и не должен был тут быть. У него ведь была своя квартира, да и на студии он всегда мог остаться, если не хотел возвращаться в пустое жильё или тратить драгоценное время на дорогу. Только мысли и эмоциональный порыв привёл его сюда — так что, вытащив рюкзак с заднего сидения, Дима покинул машину, ставя на блокировку сразу же, как только захлопнулась дверь. Бросил взгляд на четыре прилегающих к его месту парковочных разделителя, один из которых остался пустым. Мужчина знал, что принадлежащий этому месту автомобиль коротал свои дни на парковке аэропорта, поэтому увидеть его и не ожидал. Лишь двинулся через ряды чужого транспорта к лифтовой зоне, попутно проверяя уведомления на смартфоне.              Ничего значительного он не обнаружил.              Пока широкий зеркальный лифт поднимал его на двадцать восьмой этаж, блогер продолжал скроллить каналы. Обычно на это не хватало времени, и моменты, в которые ему удавалось погрузиться во что-то кроме работы, выпадали как раз на такие ситуации. Странная мысль вдруг пришла в моменте и осела где-то на поверхности сознания. Рука замерла над экраном, пока он соображал. А ведь автомобили, стоявшие по соседству с его тачкой, сохранили на себе чьи-то следы. Вот, что его в действительности напрягло: даже под усиленной охраной стаффа жилого комплекса неиспользуемые машины периодически покрывались тонким слоем пыли. Однако неосознанно он заметил, что ровное покрытие было нарушено: смазано слишком неаккуратно для тех, кто занимался уходом за ними. Потемнения остались фрагментами на корпусах…              Время подъёма пролетело так быстро, что из его груди вырвался рваный вздох, когда двери мягко распахнулись на нужном ему этаже. Включая на телефоне ключ, он миновал две двери и остановился у третьей, приложив к ручке заднюю панель. И недоумённо замер, когда электронный замок не подал признаков жизни. Отодвинув телефон, Дима смахнул спящий режим с замка, чтобы ввести код на панели, но тот лишь отобразил символ навесного замка, ничего больше не выдав.              Недолго думая, Масленников набрал номер из списка избранного и приложил телефон к уху.              Пришлось подождать примерно минуту, прежде чем на том конце гудки сменились мягким:              — Алло?              — Солнце, у тебя дверь заблокировалась, — сообщил, мысленно удивляясь тому, что даже её голос не снял его напряжения.              Обычно даже воспоминаний о ней хватало, чтобы успокоить нервы. Представить даже ту её искреннюю, живую улыбку, которую имели честь лицезреть лишь немногие, и уровень стресса значительно падал. Он и сам не заметил, как периодически стал обращаться к этим кадрам в моменты сильного эмоционального воздействия, и то, как она воздействовала на него по сути, просто поражало.              Но сейчас даже этого оказалось недостаточно. Василиса, похоже, растеряла свою магию, выдохнув:              — В смысле?              — Ну, — брюнет бросил ещё один укоризненный взгляд на дисплей, однако издевательский замок не спешил исчезать, — не даёт дверь открыть.              — Подожди, — сказала девушка.              Несколько секунд он слышал лишь отзвук попадающих по экрану ногтей. Уже привык к нему, так что не особо обращал внимание. Зато с лёгкостью услышал подтекст, едва собеседница ответила, казалось бы, прежним голосом:              — Я написала Уле, она скоро приедет. Ты не спешишь?              — Почему ей? Что-то сломалось? — спросил вместо ответа на вопрос, с ещё большим подозрением посмотрев на дверь.              — Просто в моё отсутствие она имеет право решать всякие вопросы, — казалось бы, ничего такого в её ответе не было.              Но ему это очень, очень не понравилось.              — Что происходит, Лис?              Некоторое время помолчав, Касьянова всё же призналась:              — Кто-то пытался взломать замок.              Переварить информацию пришлось быстро. Пусть номинально эта квартира не принадлежала ему, но напряжение из-за происходящего от этого меньше не стало. Тревога, напротив, возросла.              — «Пытались» или «взломали»? — переспросил Дима, снова пальцами постучав по дисплею. Раздражающий замок никуда не делся. — Ты не можешь её открыть?              — Могу, — ответила Лиса.              — Окей, давай посмотрим тогда, — предложил тут же. — Открывай.              Но брюнетка не послушалась — и он сейчас очень хотел бы видеть её лицо, чтобы чётче понимать происходящее.              — Василис? — пришлось напомнить о себе из-за затянувшегося молчания.              Пользуясь расстоянием, она что-то старательно от него умалчивала.              — Я не знаю, что там происходит, — сказала в итоге. — Что-то в системе не так, приложение ошибки выдаёт. Как будто… — в паузе раздался вздох. — Как будто его сломали, хотя в целом всё в порядке. Я не хочу, чтобы… Вдруг там кто-то есть?              — Если там кто-то есть, этот кто-то раз сто уже мог меня увидеть, поэтому прятаться смысла нет, — попытался уговорить её, а сам, зажав телефон между головой и плечом, забрался рукой в рюкзак в поисках какого-либо средства защиты.— Я смогу постоять за себя, если что. Ничего не бойся и открывай.              Василиса явно хотела бы поспорить, но давно осознала, что это малоэффективно — особенно когда он говорит что-то настолько уверенно и твёрдо.              Осознавая, что в тишине она принимает нужное ему решение, мужчина мягче продавил:              — Давай, Лис.              Некоторое время в их диалоге стояла тишина, нарушаемая лишь едва различимыми шорохами на том конце провода. Довольно быстро электронный замок сигнализировал о разблокировке, после чего звучно щёлкнул сам механизм. Небрежно бросив рюкзак на пол рядом с дверным проёмом, Масленников покрепче сжал в руке на удачу завалявшийся в одном из множества карманов куботан* и потянул дверь на себя.              Проходить внутрь даже не понадобилось — масштаб проблем удалось осознать прямо с порога. В прочем, сложно пожалуй было не заметить тот факт, что все вещи, прежде покоившиеся в шкафах и на полках, сейчас занимали собой почти всё пространство пола, составляя мозаику из одежды, разбитых стёкол, предметов мебели и даже жидкостей. В воздухе застоялась смесь ароматов от разбитых диффузоров и, возможно, коллекции туалетной воды хозяйки квартиры.              — Дим, говори со мной, пожалуйста, — заметно дрожащим голосом отвлекла его от созерцания всего великолепия брюнетка, голос которой всё ещё раздавался из динамика.              Переключив его для удобства на громкую связь, Дима невольно вздохнул, собираясь с мыслями.              — Ну, — начал, делая неуверенный шаг вперёд на свободное от вещей пространство, — новости, как в анекдоте, две. Хорошая и плохая. Начинать с хорошей?              — Попробуй, — его энтузиазма Василиса не разделила.              — Тут точно никого нет.              — Уверен?              — Поверь, никто так долго здесь выдержать бы не смог.              — В смысле? — теперь уже озадачилась девушка.              — А это уже плохая новость, — брюнет заглянул на кухню и убедился, что эта часть помещения пострадала меньше всего, после чего, всё так же осторожно обходя все препятствия, прошествовал в гостиную. — Тебе хату разгромили.              Пока на том конце провода висела тишина, Масленников всё больше мрачнел, рассматривая выломленные дверцы тумб и перевёрнутую мебель. При чём если телевизор, держащийся на кронштейне, не пострадал, равно как и стеклянный журнальный стол, в то время как обивка дивана была вскрыта.              Сказать на это как будто бы было нечего. Но Касьянова вдруг потребовала:              — Пойди в гардеробную.              Заранее предвещая абсолютный хаос, блогер подчинился — и ничуть не ошибся в своих предположениях. Дизайнерские шмотки смешались со стеклянной крошкой от расколоченных витрин, где-то там же валялись украшения и обувь.              Откинув носком кроссовка ботинок, он уточнил:              — А цацки — бижутерия?              — М-м… — девушка задумалась. — В большинстве нет. А что?              — Тогда я даже не знаю, — честно признался Дима. — Я сначала подумал, что тут что-то искали, раз даже диван вскрыли, но почему тогда золото не взяли?              — Хороший вопрос. Там под витриной с кольцами потайной ящик, чтобы открыть, нужно пальцами по боковой стенке пройтись и толкнуть ребро тумбы на себя.              Оказавшись у остатков того, что хозяйка квартиры подразумевала под витриной, он просунул руку под полотно и выполнил указанные действия. Пробормотав про себя «А ларчик просто открывался…», потянул хорошо скрытую дверцу тумбы и наткнулся на сейф.              — Ого… — моргнул рассеянно.              — Превентивные меры, — вздохнула в трубку брюнетка. — Код: пять, ноль, три, восемь, семь, шесть.              Вопреки киношным спецэффектам сейф не пищал и не плевался краской, а отреагировал на механическое вдавливание клавиш щелчком открытия замка. Дверца поддалась, обналичив своё нутро.              — Так… — мужчина закопался в содержимом. — Тут бабки лежат, доки какие-то… А, это на квартиру с тачками? Так, э-э… коробки с ювелиркой и… это винчестеры?              — Значит, всё на месте, — в голосе Василисы послышалось облегчение. — Всё, закрывай.              — Окей, — Дима плотно закрыл сейф, после чего и саму тумбу. — Что ещё глянуть?              — Больше ничего, всё самое ценное там было. Сейчас напишу Уле, чтобы после описи туда клининг согнала, они за пару часов порядок наведут.              — Ты прикалываешься? Здесь описи имущества на несколько часов.              — Я тебя умоляю! — фыркнула Лиса. — Ты думаешь, я из-за индийской вазы и пары побрякушек буду полемику разводить? Сейчас приедут безопасники, у которых контракт с ЖК, всё зафоткают и пойдут с ментами этих уникумов искать. Ульяна их всех на раз-два сгонит. Заодно неустойку за ошибку в системе безопасности напишет, чтобы замок перепрошили. Ты сможешь с ней в этом разобраться? Я взяла билеты на ближайший рейс, но дома буду только к утру.              — У тебя ведь вроде как дела до послезавтра?              — У меня вроде как в дом вломились — заработать успею ещё. Отменила.              — Окей. Тебя встретить?              — Нет, не буду машину бросать, приеду сама.              — Я тогда подожду тебя.              — Не надо, родной, — в ответ послышался тяжёлый вздох. — У тебя график, лучше съезди поспать. Увидимся завтра, как освободишься, хорошо? Я пойду собираться.              — Василиса, — возразил почему-то он. И в повисшем молчании вдруг не нашёл, что сказать — все возможные аргументы сейчас казались неуместными, несвоевременными. Вместо этого тоже выдохнул и тихо сказал: — Всё будет хорошо.              И с девушки будто спала броня — её голос прозвучал устало:              — Спасибо. Люблю тебя.              — Люблю тебя.              Девушка положила трубку первой, оставив Масленникова посреди бедлама огромной квартиры с чётким и вполне осязаемым ощущением громадного подвоха.                            Ульяна действительно приехала быстро — прошло, наверное, минут двадцать с момента окончания их с хозяйкой квартиры диалога. Запыхавшаяся подруга практически влетела через открытую дверь, моментально растерявшись от масштаба катастрофы. Практически сразу выкрикнула:              — Дима?              — Я на кухне, — раздалось из глубины.              Отмерев, русоволосая осторожно переступила осколки стеклянной ключницы, пробираясь внутрь. Ещё больше впечатлилась разгромом в привычном пространстве, но двинулась на звук голоса, обнаружив мужчину на кухне, разбирающего бардак. Едва тот поднял на неё взгляд, спросила:              — Ты в порядке?              Дима нахмурился, пытаясь понять причину такой странной реакции. Осторожно ответил:              — Я никого не застал, здесь уже всё таким было, когда пришёл.              — А-а, — заметно расслабилась девушка.              Он не успел ничего сказать или спросить — раздался стук в дверь, и Берсенева отправилась впускать посетителей. Заинтересовавшись, брюнет отправился следом за ней и наткнулся на трёх экипированных в чёрное внушительных мужчин, которых подруга впустила внутрь.              — Это служба безопасности комплекса, — пояснила она.              Вдвоём они кратко обрисовали ситуацию, после чего остались в стороне от работы безопасников. Как и предполагала Василиса, люди при исполнении сфотографировали весь разгром, после чего один из них подключился к замку, а остальные двое завели разговор с Ульяной. Та заметно подобралась и теперь разговаривала с ними жёстким и уверенным тоном, в котором невольно угадывалась манера поведения самой Касьяновой. И это добавило интереса в его и без того большой объём.              Может, винить стоило недостаток сна или выброс адреналина в момент осознания произошедшего, однако мысли в его голове крутились с напрягающей скоростью, закручиваясь в странные логические цепочки и не менее странные выводы, исходящие из них. Глядя на Ульяну, мужчина мысленно пополнял список вопросов, оседающих в его голове.              И главный из них — что здесь на самом деле происходит?              Простое ограбление? Хрена с два. Он не настолько тупой, чтобы не осознать абсолютное отсутствие логики действий в случае хищения имущества. Да и грабят так явно только в фильмах — в жизни любой вор постарается сохранить свою конфиденциальность до последнего и не оставит следов. А уж не забрать явно ценные украшения? Полный абсурд.              Складывающаяся картинка больше походила на попытку запугать, пусть и тоже киношную — но в этой идее хотя бы присутствовал здравый смысл. Возможно, донести пытались, что смогут добраться до хозяйки жилья так же, как добрались до её имущества? Что ж, это объясняло отсутствие интереса к имеющимся в квартире ценностям. Но другой вопрос — кто и, главное, ради чего так заморочился? Судя по реакции и поведению тех же безопасников, проникнуть в комплекс и уж тем более суметь обойти высокотехнологичную защиту апартаментов смог бы далеко не каждый, а тут так грамотно и филигранно сработали.              Но тогда эта логика упиралась в другую — кто? Насколько он знал, в анамнезе его девушки не было ни угроз, ни сомнительных связей. Да, сфера деятельности у Касьяновой была специфической — не каждый мог так оперировать информацией, извлекая выгоду даже из незначительных фактов. Но за такое не угрожают порвать на ленточки, о чём красочно сообщала окружающая обстановка.              А реакция девушек? Василиса будто была готова, отреагировала чётко, даже слаженно, точно зная, на что стоит обратить внимание, а что вообще является незначительным. Она беспокоилась лишь о его безопасности, равно как и Ульяна спросила об этом в первую очередь, едва оказавшись внутри. Обе будто знали, что ему может быть причинён какой-то вред, этим и озаботились, отложив переживания за имущество на второй план. Почему так? Кого они ждали и от кого хотели его защитить? Ничего, что могло бы подсказать ему ответ на этот вопрос, он не знал.              По всему выходило, что Дима видел лишь детали — картинка целиком была ему недоступна. Даже сейчас он наблюдал за тем, как принимается за работу клининговая группа и как заканчивает перепрошивку замка служба безопасности, издалека, будто сторонний зритель по ту сторону экрана, а не непосредственный участник всего происходящего. Всё казалось нереальным, сюрреалистическим даже, отчего голова начала нещадно болеть, вынуждая морщиться и путаться в мыслях. Вопреки этому сна не было ни в одном глазу — и это одна из причин, почему он отбросил идею вернуться в студию и немного поспать.              Всё равно не заснул бы.              Они с Улей обосновались в кухне, которую привели в порядок первой. Было забавно пить кофе из стаканов, но они оказались тем немногим, что уцелело после атаки вандалов. Можно было понять разорванный диван или разбитую витрину с украшениями в гардеробной, но кому понадобилось переворачивать посуду и кухонную утварь?              Русоволосая не разделяла его сомнений, занявшись составлением списка вещей, которые теперь нужно было возместить. Параллельно с этим она переписывалась с кем-то в телефоне — и он мало себе представлял, с кем девушка могла вести диалог в три часа ночи в такой ситуации. Хотя, может, у неё просто были отношения, о которых он не знал? И девушка сейчас объясняла своему парню, что находится в квартире своей подруги в компании уже её парня в ожидании окончания работы клининга?              Озадачившись этим, Масленников заговорил:              — Если хочешь, можешь идти — я сам за всем прослежу.              — Не вижу смысла, — со вздохом откликнулась она, отвлекаясь от списка. — Всё равно пока не буду уверена, что здесь всё в порядке, не смогу уснуть.              — Я могу написать тебе, — предложил он. — А через пару часов Лиса прилетит.              — Это уже как привычка, знаешь? — девушка сделала глоток кофе. — Всё доводить до конца. Ты ведь тоже спать не идёшь?              — Не усну, — криво усмехнулся. — Я просто понять не могу: что это вообще было?              Берсенева пожала плечами, отведя взгляд в сторону дверного проёма.              — Неудачливые воры? — предположила, и тут же сама призналась: — Я не знаю, Дим. Кто-то захотел вломиться в квартиру и по случайности выбрал эту.              — Хочешь сказать, что тот, кто здесь побывал, вообще к ней никак не относится?              — А ты думаешь, многие в курсе её адреса? — взгляд серых глаз тут же вернулся на него. — Ты ведь знаешь Лису: у неё узкий круг близких людей, а доверенных — ещё уже. О квартире по сути в курсе мы с тобой и ещё, может быть, пара человек, которые устроить такое или даже просто выдать её местоположение не способны. Ну, и кто таким макаром мог целенаправленно к Василисе прийти?              Н-да, посему выходило, что никто.              Вся эта ситуация целиком и полностью стояла на отсутствии логики. Иначе как ещё можно было всё это объяснить? Ведь Ульяна была права: Лиса не то, чтобы была скрытной — она в целом не любила делиться чем-то личным с посторонними, а по-настоящему близким ей была лишь сама Берсенева. Конечно, теперь в её жизни, квартире и планах был и сам Масленников — и мужчина соврал бы, сказав, что это по-своему не тешит его самолюбие. Но тогда либо русоволосая была права, и этот разгром — акт абсолютно случайной выборки цели, либо она и сама была не в курсе потенциального подозреваемого…              Раскрыть этот вопрос могла только сама хозяйка квартиры. Только станет ли она?..              На полное приведение в порядок квартиры ушло ещё порядка двух часов. Пространство теперь выглядело чистым, но ощутимо пустым — не хватало всех тех интерьерных деталей, что делали пустую квартиру домом. Гостиная так и вообще теперь ощущалась полигоном, при чём куда больше, чем пространство в его студии — там его заполняли люди, Цири, рандомные абсолютно вещи…              Стремясь занять чем-то голову, Дима присоединился к Ульяне в обшаривании сайтов мебельных магазинов и обустройства дома. Как человек, часто занимавшийся созданием схем, конструкций и локаций для своих роликов, он обладал пониманием тех или иных вещей, поэтому вдвоём они пошли по списку девушки, накидывая варианты замены утерянным вещам. За этим их и застала Василиса, с лёгкостью проскользнувшая в предусмотрительно открытую дверь — финальная настройка замка требовала присутствия хозяйки квартиры.              Девушка в тёплом костюме, состоявшем из свитера с высоким горлом и широких брюк, и накинутом сверху осеннем пальто замерла в проёме, наблюдая, как двое близких ей людей обсуждали обустройство квартиры. Настроение, до этого момента находившееся на отметке «ниже нуля», стало ощутимо выше не столько от порядка, встретившего её в любимом убежище, сколько от понимания, что в её ненормальной жизни благодаря какому-то чуду есть люди, на которых она может положиться. Как-то всё заботы и переживания отошли на второй план, оставив место теплу и какой-то уютности.              Первым заметил её Дима — тот выпрямился, чтобы руками отмерить размер предполагаемой рамки, и на мгновение замер, принимая тот факт, что в помещении они больше не одни. Следом за ним вскинула голову и Ульяна, которая моментально улыбнулась, ещё на моменте своего прибытия в квартиру решившая сделать всё, чтобы снизить градус напряжения подруги.              — Привет, путешественница! — сказала так, будто событий, предшествующих скоропостижному возвращению брюнетки, не было.              Масленников говорить ничего не стал — встал со стула и двинулся навстречу, чтобы прижать её к себе, одновременно завладевая губами.              Поцелуй не был мягким — в нём заключилось всё: переживания, тревоги, тоска из-за длительного отсутствия, и та странная, непостижимая здравым умом любовь, которая зародилась в них вопреки очень многим вещам. Абсолютно не смущаясь, девушка обхватила его лицо руками, тем самым будто для себя убеждаясь, что он здесь и в полном порядке. Так было нужно — чтобы оставить дорогу позади, начать дышать, чувствовать, жить.              Её чувства поглощали, лавиной сбивали с ног, но, как ни странно, Василиса научилась с этим жить. Может даже повзрослела, потому и встретила их без страха или сопротивления. Если бы ей спросили: как так вышло, что ты пропустила этого человека через свою броню? — она бы ответила: я упала в него. Потому что она действительно рухнула, оказалась под толщей любви и совсем не пыталась выплыть на поверхность.              В конце концов, сколько можно было бороться?              Сложно было сказать, кто из них отстранился первым — надышавшись друг другом, они наконец позволили себе вдохнуть кислород. Девушка на миг уткнулась лицом в его грудь, получив в ответ поцелуй в висок, после чего отступила и перевела взгляд на подругу.              — Да уж, весёленькое вышло путешествие, — вспомнив сказанное, ответила.              Дима аккуратно потянул пальто с её плеч, и она поддалась, позволяя ему позаботиться об этом. Сама обняла подругу, ощущая, как соскучилась и по ней тоже, а затем перевела взгляд на планшет и исписанный лист.              — Это мы тут список закупок набросали, — пояснила Уля. — Посуду тебе здорово проредили.              — Как раз хотела что-нибудь обновить, — как будто бы беспечно пожала плечами Лиса.              Бросив взгляд на выход, где скрылся Масленников с пальто, русоволосая осторожно поинтересовалась:              — Как Хошев?              — Держится, — поморщилась, не желая вдаваться в подробности, Василиса. — Немного повыделывается и смирится.              — Может, стоило дожать?              — И бросить это всё? Слишком велик риск.              Возразить было нечем. Берсенева подхватила планшет и повернула его к подруге, открыв галерею и позволив впечатлиться уже ей.              — Основательно прошлись… — отметила хозяйка квартиры, оценив ситуацию. Добавила, едва Дима к ним присоединился: — Злые какие. Чем им коллекция Вирджинии Сайко не угодила? Между прочим, очень качественная работа была.              — Видимо, не дохрена ценители искусства попались, — хмыкнул брюнет. — Кофе будешь?              — Я бы поела, — призналась Касьянова и потянулась, разминая ещё не до конца отошедшие после перелёта мышцы. — Кто-нибудь закажет доставку?              — Я, наверное, домой поеду, — качнула головой Ульяна, вместе с тем блокируя планшет.              Но Василиса отреагировала на это поразительно жёстким взглядом и скрытым под мягким тоном требованием:              — Оставайся, — немного помолчала, дав подруге возможность услышать все скрытые интонации, после чего продолжила говорить. — Комнаты уже в порядок привели? Тогда нет никаких проблем. Сейчас поедим, всё обсудим и пойдём спать. Не хочу, чтобы ты в одиночку до дома сейчас добиралась. Выберите поесть на свой вкус, ладно? Я пока умоюсь.              Берсенева смотрела ей в след, тупо моргая. Она знала Лису слишком долго, чтобы не разобрать скрытый посыл в её словах и жестах. Подруга требовала, чтобы она осталась с ними без всяких вариантов. И хотя первым порывом было возмутиться и пойти против, однако Уля знала: за этим таится множество переживаний. Не только о том, как девушка доберётся до дома, но и о том, что останется там совершенно одна после того, как кто-то наглядно продемонстрировал эфемерность их неприкосновенности.              А Василиса ненавидела, когда происходило что-то, подрывающее почву под её ногами.              Сгладил ситуацию и Масленников, присоединившись к мнению своей девушки.              — Правда, Уль, оставайся. Чего ты поедешь куда-то под утро? Ну, или если ты не хочешь или тебя что-то смущает, то…              — Нет, нет, — остановила его мысли та. — Ты прав, всё нормально. Правда лучше не садиться за руль, голова кругом идёт. Что у тебя есть из доставки?..                                   Лиса оторвалась от подушки, буквально выныривая из кошмара, в который завело её сновидение. Глотнула глубоко в лёгкие воздух, моментально осознавая реальность вокруг, и куда мягче опустилась на подушку. Красным светом в голове вспыхнула мысль, что рядом находится тот, беспокоить кого не стоило ни в коем случае.              У Димы и без того было не так много времени, чтобы поспать, в отличии от неё — но девушка всё равно пообещала встать вместе. Дел и в самом деле предстояло немало: разобраться в произошедшем и восстановить утерянное. Только будильник всё ещё не звонил, парень спокойно спал на соседней подушке, повернувшись к ней спиной, а плотные шторы не позволяли по ситуации на улице понять, сколько прошло времени с того момента, как они легли спать.              Привыкнув к темноте и убедившись, что её трепыхания не принесли неудобств, брюнетка поднялась куда смелее. Мягко погладив мужчину по открытой спине, она оставила на ней мягкий поцелуй, который в прочем никак не потревожил уставшего человека, после чего соскользнула с постели. Убедившись в бесшумности, Лиса прошла в прилегающую ванную.              Почти пустые полки немного сбивали с толку, и она старалась не концентрироваться на этом, сделав то, зачем пришла. Настроив холодную воду, она несколько раз умылась, разбрызгивая капли повсюду, прежде чем ощутила, что мозг получил достаточной силы сенсорную перегрузку, чтобы прийти в стабильное состояние. Оставив руки под потоком воды, брюнетка подняла голову и уставилась на собственное отражение.              Её дом — её крепость. Так было много лет. Годы, полные всего: страхов, гонений, нестабильности, необходимости защищаться и давать отпор. Что может одна маленькая хрупкая девочка против всего мира? Касьянова за пару лет доказала, что многое — при должном подходе. Выживая, человек вообще способен на всё. Но при этом он всё так же раним и одинок.              Ей казалось, что сегодня её равновесие было нарушено.              Закрыв кран, девушка смахнула с рук воду и вышла. Перед тем, как покинуть спальню на совсем, подхватила телефон, который продемонстрировал девять утра — по их расчётам до пробуждения оставался час. Покачав головой, она спустилась на первый этаж, стараясь особо не оглядываться вокруг — различия с привычной атмосферой сильно бросались в глаза.              Но чего она точно не ожидала увидеть, так это подругу, устроившуюся за кухонным островком. Нахмурившись, Лиса негромко поинтересовалась:              — Ты не ложилась?              Ульяна почти не вздрогнула, хотя не среагировать на внезапный вопрос было невозможно. Вскинув голову, она отодвинула от себя планшет, в котором что-то до этого набирала, после чего призналась:              — Я пыталась. Провалялась час в кровати и решила пока больше над собой не издеваться.              — Пиздец, — ёмко прокомментировала брюнетка, прошагав мимо неё к кофемашине.              Сегодня было не до подсчёта кофеина — день предстоял трудный.              — А ты почему встала?              — Кошмар.              Взгляд Ули моментально стал обеспокоенным.              — У тебя таблетки ещё остались?              — К чёрту, — отмахнулась Василиса, запустив агрегат. — Всё равно планировала с Димой встать.              — Давно такого не было…              — Ещё бы им не сниться теперь.              Забрав уцелевший стакан с кофе, девушка села на соседний стул. Ульяна тут же погладила её по плечу.              — Всё будет хорошо.              — Думаешь? — с тревогой вздохнула Лиса.              — Ну, посмотри, — Берсенева обвела взглядом пространство, — вряд ли это всё — чей-то злой умысел. Так замок взломать и не забрать ничего… Больше похоже на случайность.              — Не бывает в нашей с тобой жизни случайностей, Уль… — не согласилась подруга. — А они здесь искали что-то. И, судя по тому, что сейф цел — не нашли.              — Как-то странно это, не находишь? Всё вокруг расколотили, а тумба с сейфом целая.              — Видимо, не догадались, что в ней что-то может быть скрыто, раз дверцы с ручкой нет.              — Хорошо, допустим, — Ульяна всем корпусом развернулась к Лисе. — Кто тогда?              — Это хороший вопрос. Пусть безопасники ищут: смотрят замки, камеры, ищут свидетелей или звонят в ментовку — что угодно, только пусть найдут. А! Пусть ещё камеры на парковке посмотрят и пропуска.              — Думаешь, заехали через неё?              — Нет, но в машины заглядывали.              Поймав удивлённый взгляд подруги, брюнетка пояснила:              — Их облапали все. Я припарковалась и заметила, что кто-то был. Думаю, решили, что в одной из машин могла что-то спрятать — я ещё там об этом подумала.              Что ж. Работы предстояло действительно много — в этом Василиса была абсолютно права.              Если уж она справилась, когда нечего было терять, то сейчас, когда ценность в её жизни появилась, она справится тем более.