Солнечный свет на твоей кровати (The Boy Next Door)

«Тогда… как насчет мужчин?» Желтое освещение плавало вокруг. К нему, постоянно вливаясь и смешиваясь, приникал еще какой-то свет, то похожий на фары машин, то на вывески, а то и вовсе белый. Ах, кажется, это был зловредный и выжигающий глаза белый свет круглосуточных комбини, или как их там… «Нет же ничего плохого в том, что я это делаю…» Запах жаренных креветок и опускающейся пивной пены внедрялся в два просыпающихся органа чувств, и человеку, на которого они набросились, стало нехорошо. «Ты бесконечно важен для меня, и я хочу выжечь на сердце каждое слово, которое ты мне скажешь…» Веки Сюэ Яна пришли в легкий трепет, и вот всё то, что вихрем кружилось в его сне, или чем там было его состояние, вдруг слишком громко и словно бы под музыкальное сопровождение накинулось на него наяву. Он медленно открыл глаза, чувствуя, как это музыкальное сопровождение всё увеличивает звук, проникая сквозь преграду слишком чувствительных перепонок его гудящих ушей… или головы, черт его знает, что и где там у него гудело. И всё же он проснулся, окутанный светом дня и свежим запахом кондиционера для белья. Он лежал на кровати под пуховым одеялом и чувствовал, как тепло окутывает его. Однако, когда зрение стало четче он увидел, что там, где лежит его рука, падает солнечный свет, да так красиво играет на белой простыне, что… стоило залюбоваться. «Хочу всю жизнь просыпаться в этой кровати… — это было первым, что пришло ему в голову, причем не от глубокого мысленного процесса, а именно первая мысль, которая и запустила весь мыслительный процесс. — Она всецело должна быть моей…» Рука шевельнулась, и свет на ней тоже пришел в движение. Обогнув холмики вен и тонкую кожу запястий он наконец-то «отпустил» светлую руку, пальцы которой слабо потянулись по простыне. Медленно, словно гора возвышаясь, садясь на кровати, Сюэ Ян смотрел всё еще расфокусировано, щурясь и чуть шумно дыша. Его губы во сне напухли и сейчас выглядели слишком очаровательно, чтобы быть проигнорированными, но в комнате он был один. События вчерашней ночи накатывали одно за другим, память не отшибло, и, кажется, Сюэ Ян всё помнил. У него всегда была хорошая память, хоть трезвым, хоть пьяным. Бар, столы и стулья, пиво, жаренные креветки, соленые кальмары, любовь к орешкам… ушедший мужчина. Мужчина, да? Рука Сюэ Яна медленно вытянулась. Посмотри в его ангельские глаза, Один взгляд, и ты загипнотизирована, Он возьмет твое сердце, а тебе придется расплачиваться. Посмотри в его ангельские глаза, Ты подумаешь, ты в раю, А однажды ты осознаешь, он носит маску. Не смотри слишком глубоко в его ангельские глаза. Палец нажал на кнопку, и музыка наконец-то прекратилась. Это был музыкальный будильник. Продолжаю думать о его ангельских глазах Продолжаю думать… Сюэ Ян снова, без каких-либо эмоций повторил нажатие, так как будильник был настроен после первого нажатия продолжить играть мелодию после небольшой паузы. Очевидно тому, кто его так настроил, мало было одной попытки вмешательства в свое слуховое пространство. Медленно моргнув, даже немного качаясь, как деревце на ветру, Сюэ Ян вдруг осознал, правда лениво и даже как-то флегматично, что сидит под этим одеялом… в одних трусах, конкретно сейчас светя своими голыми плечами и грудью. Слыша, как в голове усиливается характерный после бурной алкогольной ночи звон, он втянул носом воздух и всё так же не мигая поднял одеяло и встал с кровати, взяв со стульчика у стены что-то вроде кардигана, только домашнего. Он вообще не знал, куда идти, но тем не менее брел, ступая босыми ногами по паркету. Поиски или блуждания завели его на кухню, откуда, он чувствовал, что-то пахло. Идя как сомнамбула, Сюэ Ян ступал довольно тихо, и тот, кто стоял к нему спиной, кажется что-то наливая в кружку, не услышал того, как Сюэ Ян вошел и плавно, как только и может человек, аккуратно неся голову на плечах, сел на стул. Сяо Синчэнь же, который заварил себе уже вторую кружку мятного чая, чтобы успокоиться, как раз закончил подливать горячую воду в старую заварку, подул, пригубил, уже почти отпил, когда обернулся… и тут же дернулся, успев выплюнуть то, что едва пригубил. — Боже! — казалось, его действительно застали врасплох. Сюэ Ян продолжал молча сидеть на стуле, и его тело всё так же едва заметно покачивалось, пока он медленно моргал своими тяжёлыми веками. Закутавшись в кардиган, он вжимал босые ступни в пол, а на голове его был интересный бардак. Обычно у некоторых людей поутру сущий кошмар на голове, особенно если волосы не ниже подбородка, а вот у Сюэ Яна… ну, получились красивые заломы, точно коровушка облизала. В итоге у него торчал один такой «рог», маленький и миленький, а остальные волосы быть чуть растрепанными. Но в целом выглядел он неплохо, лучше, чем мог бы, учитывая количество выпитого и содержание сказанного. — Доброе утро, — тихо сказал Синчэнь, решившись нарушить гнетущее молчание. Сюэ Ян сжал веки и осторожно покачал головой. Отрицательно. — Не доброе, — скорее прохрипел он своим упавшим сиплым голосом и открыл глаза. — Который час? — Почти девять. — Кошмар, — снова прозвучало этим сиплым голосом и плечи юноши сжались. — Когда мы вернулись? — Эм… — Синчэнь вспомнил пираний, которые заставили его забыть о течении времени. — Не поздно… наверное. Я тоже был немного пьян, так что не помню. — Кто расплачивался? — хрипло продолжал Сюэ Ян, и по тому, какое выражение приняло его лицо, Сяо Синчэнь понял, как тому чертовски болит голова. — В баре — ты, — честно ответил Синчэнь. — А такси оплатил я. Достав из аптечки таблетку, Сяо Синчэнь налил Сюэ Яну зеленый чай с медом и лимоном, налил в стакан простой воды и поставил перед ним. Сюэ Ян с молчаливой благодарностью взял таблетку, выпил полный стакан воды и обнял ладонями кружку с чаем. — Поможет снять спазмы сосудов, — объяснил Синчэнь, когда Сюэ Ян едва заметно втянул носом запах меда, лимона и мяты. — Я… — начал он, но не смотрел ему в глаза, — прошу прощения. — За что? — искренне удивился Синчэнь. — За… что бы то ни было, — ответил Сюэ Ян и ниже склонился к кружке. — Не знаю, что было, но что бы ни было, я приношу свои извинения. «Борец по тхэквондо умеет просить прощение? — брови Синчэня высоко поднялись. — А я-то думал, такое им неведомо…» — Тебе не за что извиняться, — мирно улыбнулся Синчэнь, — всё было… эм, хорошо. Правда, тебя стошнило на лестнице, и жидкости попали на твои джинсы, так что пришлось их постирать. Взгляд Сюэ Яна сфокусировался. — А лестница? — тихо спросил он. — Помыл, — пожал плечами Сяо Синчэнь. — Знаешь, я и водолазку твою постирал, ты ведь пролил на неё пиво. Пальцы Сюэ Яна крепче сжали чашку, хотя это и осталось незамеченным. Он шумно вдохнул и медленно выдохнул, тяжело опустил веки и поднял их снова. — Спасибо, — наконец-то выдавил он, впрочем, всё еще тупя взгляд, — но не стоило. — Что не стоило? — не понял Синчэнь. — Делать это, — Сюэ Ян подняло на него взгляд. — Тебе… не нужно было вообще ничего делать. Я, признаться честно, удивлен, что сегодня утром проснулся в твоей кровати… — Ничего не было! — вдруг так быстро и испуганно поспешил заверить его Синчэнь, что взгляд Сюэ Яна стал больше. Синчэню могло показаться, но в его глазах промелькнуло… недовольство? — Я просто уложил тебя в свою постель, а сам спал на диване. — Почему в постель? — не унимался Сюэ Ян. — Почему не бросил меня на тротуаре или на крайняк под дверьми моей квартиры? «Ты что, издеваешься?! — Синчэнь даже немного вспотел. — Ты хоть представляешь, как мне страшно было бы после такого поступка жить, учитывая, чем ты занимаешься. Тут и от своей тени порой шарахаешься, а от тени того, кто держит в качестве домашнего питомца пираний, так вообще приступ схлопотаешь…» — Я… — слегка запнулся Синчэнь, — в любом случае не оставил бы тебя. Как я вообще мог тебя бросить или где-то оставить? Я же… кхм, не такой человек. Да и ты далеко не тот, кого нужно оставлять на произвол судьбы. Взгляд Сюэ Яна снова стал чуть больше, внимательней. — Надо же… — слабо пробормотал он, — кто бы мог подумать, что услышу это от того, с кем даже не спал… Так как он бормотал, то Синчэнь и не разобрал его бубнеж, однако заметил, что лицо Сюэ Яна почему-то помрачнело. Испугавшись, что сказал что-то не то, Синчэнь уже было хотел вновь заговорить, когда вдруг неудачно согнул палец и тут же шикнул, почувствовав боль. Сюэ Ян, услышав его шипение, сразу поднял взгляд, видя, что на лице Синчэня проступила боль. — Что такое? — достаточно серьезно поинтересовался он. Его глаза в этот момент были навострены и сосредоточены. — Ничего, — Синчэнь мягко обнял свой многострадальный палец пальцами другой руки, — просто рана еще слишком свежая. Задел нечаянно. — Рана? — нахмурился Сюэ Ян и тут же его лицо полностью расслабилось, став… угрожающе-пассивным. — Где ты её получил? Разумеется, он подумал о себе, потому что палец Синчэня был перемотан и выглядел так, словно его… сломали. А зная себя, Сюэ Ян не без беспокойства понимал, что что-то такое мог сделать и он. Проще простого: щелк — и всё, привет травпункт. — Эм… — Синчэнь даже не знал, как начать. — Понимаешь… вчера так случилось, что ты очень напился и я сразу хотел отвести тебя к себе, но ты стал… — он хотел сказать «плакать», но вовремя осекся, — стал говорить, что нужно покормить, эм… рыбок. Взгляд Сюэ Яна стал больше и… в нем проскользнула неловкость, что в его исполнении сыграла так нежно-испуганно, что просто… не передать словами, как это получилось мило. — Вот я и покормил твоих… рыбок, — Синчэнь и сам отводил взгляд, так ему было неловко. И страшно. — Они, эм… под-движные, слегка… — переволновавшись, он стал учащенно дышать, — вот и цапнули… немножко. Но я клянусь, я руки не совал, он сам выпрыгнул! Я… Не успел он закончить, хотя и не знал, какие слова подобрать, чтобы его не били, как Сюэ Ян, резко встав, стал подходить к нему. «Побьют, — задрожал Синчэнь, — меня точно побьют…» Но Сюэ Ян не стал бить. Он, который уже не удерживал края кардигана, теперь стоял перед ним практически обнажённым, не считая нижнего белья, и словно бы забыв об этом взял руку Синчэня и поднял к своему лицу. Тот, по понятным причинам, не стал сопротивляться, а оцепенел и ждал, когда что-нибудь произойдет. Оценив слегка окровавленный цвет бинта, Сюэ Ян осторожно поддел его пальцами и снял, рассматривая нанесенный ущерб. — Мм, узнаю почерк, — задумчиво протянул он и его глаза поднялись к Синчэню. — Сяо. — Да? — не понял Сяо Синчэнь, думая, что обращаются к нему. — Характерный след отпечатка зубов — это сделал Сяо, мой младшенький, — объяснил Сюэ Ян. — Малыш, если ласково. «Малыш? — Синчэнь чуть не свалился в обморок от шока. — Да он мне чуть палец не откусил, негодяй!» — Он в стае самый маленький, всё вырасти никак не может, — продолжил Сюэ Ян, — зато у него зубы поострее, и аппетит совершенно неумеренный. Он маленький, из-за чего его притесняют, так что мяса достается меньше, и он всегда полуголодный, а от того и злющий. Видишь эти отметины? Неровности зубов здесь, — он почти невесомо коснулся своим мизинцем углубления в ранке, — и здесь. Это он тебя цапнул, как, впрочем, и меня бывает. Видишь? Сюэ Ян поднял другую руку, где не было мизинца. Увидев это и поняв намек, Сяо Синчэнь беззвучно открыл рот и выпучил глаза. — Ха-ха-ха-ха, — не выдержав, тихо, но всё же звонко рассмеялся Сюэ Ян. — Да шучу я, повремени дрожать от страха. Мои пираньи, считай, почти декоративные и очень маленькие. Вот амазонские пираньи — это да, крупные и еще более агрессивные. Те если сожмут челюсть, то кожу с мясом оторвут. А эти так, покусывают, как щенята. «Ничего себе щенята… — Синчэнь всё еще был в шоке. — Как мило ты о них отзываешься…» — А вот что кровит — плохо, — снова нахмурился Сюэ Ян. — Ты чем обрабатывал? Молчи, это всё равно не важно. Тут нужно слюной, естественным антисептиком. Слюна лучше заживляет, чем мази. И не успел Синчэнь уронить и без того опущенную челюсть, как ему пришлось открыть рот еще больше, так как Сюэ Ян… взял его палец в рот и… облизал языком, обильно, что Синчэнь ощутил его слюну, ну и само движение довольно горячего языка. Так и держа его запястье, Сюэ Ян, держа глаза вниз, облизывал его палец, сомкнув на нем губы, втягивая кровь и осторожно блуждая языком по ранке. Синчэнь даже затрепетать не мог, так был парализован. — Постоянно держи во рту, — вытащив палец изо рта и подняв взгляд, сказал Сюэ Ян. — Забыл, что ли, как был ребенком? Где кровит — нужно облизывать. Так инфекции меньше попадет, вода же почти всегда нечистая, а антисептик дорогой. Синчэнь даже не мог кивнуть, всё еще осознавая две вещи. Первая: его укусил его же тезка. Вторая: Сюэ Ян только что облизал ему палец. Облизал. Палец. Сюэ Ян. Которому нравились мужчины… да, мужчины. Сяо Синчэнь себя, конечно, не пристыжал, но вроде как и себя причислял к этой категории. А, и третье: он всё еще стоял перед ним в трусах и его кардигане. Сяо Синчэнь просто не посмел бы опустить взгляд, но даже в общем плане видя его тело понимал, что… до чего же шикарно. Как он и думал, рельеф мышц у Сюэ Яна был просто на пять баллов, и сейчас при свете дня этот самый рельеф показывал себя во всей красе. Да, ночью он раздел его, но и тогда не посмел посмотреть, а еще свет не включал, чтобы не ранить глаза Сюэ Яна, который и так спал в крепком алкогольном дурмане. Сейчас же, когда он вот так стоял перед ним, Сяо Синчэнь ощутил… смущение с налетом стыда и неловкости. Сюэ Ян же, который отпустил его руку, повернулся к столу, допил свой чай и, на удивление Синчэня, стал выходить из кухни. — Ты куда? — очнулся Синчэнь. — Домой, — не оборачиваясь ответил Сюэ Ян. — Спасибо тебе за то, что не бросил, я как-нибудь верну этот долг. — Да о каком долге речь? — Синчэнь был растерян. — Стой! — Что? — всё же остановившись, слегка повернулся Сюэ Ян. — Ты что, вот так пойдешь? — Там всего на один этаж подняться, — пожал плечами Сюэ Ян и опустил взгляд. — А, я понял. Не переживай, я постираю кардиган и верну. — Сюэ Ян… Сюэ Ян замер, уже потянувшись за обувью, но ненадолго, так как снова согнулся и стал обуваться. — Спасибо… еще раз, — открыв дверь, не оборачиваясь сказал Сюэ Ян. — И прости. Я перепил, потерял себя… я плохо помню произошедшее, но надеюсь, ты не в обиде на меня. — Мне не на что обижаться, — с толикой грусти сказал Сяо Синчэнь. — Подожди. Твои вещи ведь постираны, и моя машинка сразу сушит. Сейчас принесу. Это создало ситуацию неловкости, поскольку Сюэ Ян стоял в одном кардигане, а тут, оказывается, его вещи сухие и их можно надеть. Но он не стал, даже когда Сяо Синчэнь дал их ему в руки. — Если захочешь еще выпить… — неловко сказал Сяо Синчэнь, когда Сюэ Ян как раз снял с вешалки свою куртку. — Ну… вчера мы неплохо посидели, и если тебе понравилось, то… — А тебе? — Сюэ Ян наконец-то посмотрел на него, но взгляд его таил в себе недосказанность и ожидание. — Ты приличный, хороший и искренний друг, — улыбнулся Сяо Синчэнь, — и интересный собеседник. — Правда было так интересно? Синчэнь отвел взгляд, и улыбка его стала немного неловкой. — Я пойду, — вздохнул Сюэ Ян, — еще раз спасибо за все. — Хорошего тебе дня, — пожелал ему Сяо Синчэнь и уже было хотел закрыть дверь, когда вдруг Сюэ Ян обернулся. — А как тебя… — начал он, — как зовут-то тебя? Сяо Синчэнь поджал губы, как если бы Сюэ Ян снова был пьян и нес какую-то околесицу. — Сяо, — улыбнувшись, начал он, — Сяо Синчэнь. Реакция Сюэ Яна того стоила. Он замер, вдохнул чуть поглубже, но ничего ответил, только чуть наклонил голову, выражая тем самым, что ответ он услышал, и повернулся к лестнице. Сяо Синчэнь уже этого не видел, но соседская дверь открылась как раз тогда, когда Сюэ Ян вот в таком вот виде вышел из квартиры Сяо Синчэня, и вышедшая из неё девушка неловко замерла на пороге. Сюэ Ян просто не удержался, чтобы внаглую ей не улыбнуться, при этом взгляд держа на уровне «тронешь мое — убью». А ведь она знала, кто жил в той квартире откуда он вышел. Там жил одинокий молодой мужчина, если что. И вот еще один одинокий и молодой полуголым вышел оттуда. Беда прям, что не из её квартиры. Сам Сюэ Ян был вообще не в настроении играть, и скорее его реакция просто отзеркалила её выражение лица, эмоции в котором мигрировали где-то между «какой-то красивый черт выплыл полуголым из чужой квартиры» и «за эмоцией пугливого отвращения я пытаюсь скрыть, что мои щеки покраснели не от гнева». А вот Сюэ Яну вообще было всё равно, он бесстрастно поднялся на свой этаж, вошел в свою квартиру и так же молча потопал дальше, снимая ботинки в движении. Лениво подойдя к холодильнику, он открыл его, осмотрел содержимое и вдруг взгляд его стал больше. — Не понял… — он открыл судок, в котором лежала порезанная на кусочки курица, и нахмурилися. — Вот же еда для моих пираний. Что же он им скормил такого, что они так взбесились? А потом, замерев ненадолго, до него вдруг дошло. — Да твою ж!.. — и он громко захлопнул холодильник. — Мать! Достаточно тяжелым, даже сказать громким шагом направившись в сторону своего чёртленда, Сюэ Ян подошел к аквариуму и включил лампу, направив её точно на, как оказалось, спящих пираний. — Ну что, довольны? — голос его звучал зло. — Хорошо пожрали? Вы, разбойники, как посмели себя так вести?! Вам человек по ошибке скормил свиную печень, жирную и вкусную, которую я, вообще-то, себе на пожрать оставил, а вы? Какого он вообще полез вас кормить, когда за «прошлый раз» я вас лично на голодный паек посадил! «Не виноваты мы! — если бы могли говорить, то точно так бы сказали. — Он сам пришел!» — Знаю! — зло рявкнул Сюэ Ян, но оттого, как надломился его голос, прозвучало это скорее смешно, чем угрожающе. — Из-за вас я сегодня остался без вкусного ужина, как думаете расплачиваться? О, знаю — недельку на сухом корме посидите, тогда будете знать, как кусать чужие руки, кормящие вас моей едой! Угрожающе уставившись на них, Сюэ Ян нервно снял с себя кардиган, стянул нижнее белье и пошел в душ. Весь вчерашний вечер и часть ночи плыли перед его глазами и довольно-таки разбираемым эхом проносились у него в голове. Он уже не спрашивал себя, зачем потащил того дистрофика пить, не говорил себе, что бы с ним сделал за то, что скормил жирную свинину «декоративным» рыбкам… Стоя под струями Сюэ Ян слышал в своей голове лишь одно выражение — «помнить каждое сказанное тобой слово» — и чувствовал что-то, чего не мог понять. Ему этот сосед не понравился, настроение было совершенно «не то», и проснуться у него дома было… неприятно, учитывая обстоятельства, по которым он в его постели оказался, и потому, что эта была именно постель, вдвойне неприятно. Да, он помнил свои мысли, когда проснулся, но дело было в том, что сам он совсем недавно пережил. Слишком свежие раны давили точно так же — слишком, и Сюэ Ян совсем не понял того, что было этой ночью. Проснувшись, он первым делом поостерегся того, «как» мог оказаться в этой постели. Но признаков чего-то такого не было, и это… было странным. Странным, потому что где-то в глубине сознания Сюэ Ян, идя с ним пить, на что-то такое и… рассчитывал. Это было мимолетно, потом он отказался от этой мысли, но когда проснулся и понял, что ничего не было, ощутил… недовольство. Не потому, что ничего не было, а потому что попал кому-то в постель только потому, что бросать его замерзать где-то на асфальте было жалко. А чувство жалости к себе Сюэ Ян очень не любил, и предпочел бы проснуться на тротуаре, чем в постели того, кто его просто… пожалел, такой он, видите ли, в его глазах был жалким. Это было неверное трактование произошедшего, просто Сюэ Ян по-своему смотрел на некоторые вещи. Ему было бы в разы приятней, даже сейчас, запихни его кто-то в такую удобную мягкую постель по причине желания к нему, а не жалости. Это ему пережить было бы легче, особенно сейчас, когда из-за расставания он совсем умом на почве гнева тронулся и был готов прыгать в крайности, потому что внутри слишком кипело. На ноте таких вот, собственно, рассуждений он решил, что не станет делать выговор этому Сяо Синчэню за то, что накормил его рыб жирной свининой, не станет намеренно подбивать его на ссору темой того, насколько жалким этот человек его посчитал. «Мне до него дела нет, — выключив воду и чувствуя, как стекая по волосам по лицу бегут струйки воды, думал Сюэ Ян, — он вообще… не пойми что. На него наорали, оскорбили, а он даже выпить согласился. Совсем достоинства не имеет, что ли? Еще и домой к себе притащил, мой пьяный бред о рыбах услышал и пошел их кормить! Дурной какой-то, словно не от мира сего…» Выйдя из душа он вытерся, еще раз зло посмотрел на рыб, которые опасливо сжались в уголке аквариума, и плюхнулся на свою кровать. К черту всё. Учитывая ту злобу и обиду, которая кипела в нем, Сюэ Ян понял, что сегодняшнюю ночь тоже проведет в дрова, и надеялся, что поимеет что угодно, но только не эту жалость к себе…

***

Прошлой ночью я прогуливалась вдоль реки И увидела его вместе с молодой девушкой, Я вздрогнула от того, как он на нее посмотрел, Ведь он всегда так смотрел на меня. И я подумала, может лучше подойти к ней и сказать Он любит играть в такие игры. Солнечный свет падал на застеленную белым постель, на макушку черных волос, на… руку с напрягшимся бицепсом, на котором, будьте уверены, вздулись вены. Посмотри в его ангельские глаза, Один взгляд, и ты загипнотозирована, Он возьмет твое сердце, а тебе придется расплачиваться. Посмотри в его ангельские глаза, Ты подумаешь, ты в раю, А однажды ты осознаешь, он носит маску. Не смотри слишком глубоко в его ангельские глаза. Бережно держа голову на плечах, Сюэ Ян сел на кровати, не веря тому, что слышит. Продолжаю думать о его ангельских глазах Продолжаю думать… Палец нажал на кнопку, что немедленно прекратило музыку, но уже имея опыт конкретно с этим будильником (ну, или мышечная память сработала) Сюэ Ян не убирал палец, и когда музыка снова начала играть, еще раз нажал на кнопку. Оказавшись в тишине и свете, Сюэ Ян, волосы которого снова облизала коровка, оставив ему в этот раз пару загнутых рожек, был молчалив и очень медленно дышал. Он пытался понять что-то, но никак не мог это сформулировать. Во рту был горький привкус, и это могло быть как лекарство от алкогольного отравления, так и желчь, которой он мог вчера рыгать. Но изо рта не пахло, сам он тоже не вонял. И ничего не болело, кроме большого пальца на ноге, которым он умудрился куда-то влезть, что так больно его забил. Сняв с себя белое одеяло, Сюэ Ян, подтянув «чужие» спортивные штаны и почесав открытую ключицу под «чужой» кофтой без шеи, из-за чего одно его плечо было полностью видным, потопал по уже знакомой дорожке, и когда вышел на кухню увидел то, что уже, кажется, видел, а именно обращенного к нему спиной человека, который заваривал себе чай. Как и в прошлый раз, Сюэ Ян тихо, как вороватая кошка, подошел к столу, сел, медленно опустив тело на стул и, всё еще держа взгляд расфокусированным, принялся ждать. От спины, обращенной к нему, слышалось приглушенное пение, какой-то незнакомый ритм, и наполнив чашку человек подул на содержимое и в процессе оборота начал отпивать, когда вдруг поперхнулся и дернулся, испугавшись этого неожиданно появления. — Боже! — снова завопил он. Сюэ Ян даже выражения лица не поменял, смотря куда-то в сторону. — Слушай, ты не мог бы так не подкрадываться сзади? Я человек пугливый немного, если что. Сюэ Ян молчал, только подпер подбородок ладонью. — Я, видимо, попал в прошлое, — бесстрастно, но с каким-то непонятным выражением сказал он. Сложно было понять, это удивление или тихое опасение. — Потому что у меня дежавю… — Это не дежавю, — улыбнулся Сяо Синчэнь, — и в прошлое ты не попал, всего-то ко мне домой. — Как? — тон Сюэ Яна был глухим. — Как я снова здесь оказался? Очень хорошо понимая, что голос у Сюэ Яна весьма недовольный, Сяо Синчэнь не стал обижаться на его грубоватую прямолинейность. Он, честно сказать, и сам еще осознавал события прошлой ночи. Всё было хорошо, Сюэ Ян вообще не давал о себе знать, больше не ходил по квартире, а, кажется, весь день спал. Но вечером ушел, и где-то под самое утро, когда, впрочем, еще было темно, но уже затягивался рассвет, он вернулся. На его, видимо, беду, Сяо Синчэнь не спал, потому что, только не смейтесь: среди ночи ему позвонили с тем, что у одной из его подруг рожала… кошка. И никто не знал, что делать. Он, собственно, тоже, о чем сразу и сказал, но по ту сторону так испуганно кричали, что он чисто из сострадания не мог не сорваться с места и не приехать, а когда приехал… кошка благополучно разродилась. Ну что, поздравления молодой матери, что ли. А когда вернулся, то от пережитого волнения спать уже совершенно не хотелось, и что было делать? Чай, заварить себе чай и наконец-то начать читать ту злополучную книгу, которую он открыл еще прошлым вечером. Но не успел он закончить и первую страницу, как услышал какой-то шум с улицы. Кто-то… слишком громко разговаривал, но почему-то матом. Сяо Синчэню бы проигнорировать это, но какая-то зудящая в его груди иголочка не позволила это сделать, и когда он открыл окно, чтобы посмотреть, то увидел падающего у фонарного столба… Сюэ Яна. Да, он как раз застал его падение, когда пьяный в хлам Сюэ Ян, ведя беседу с неизвестным и самое главное невидимым собеседником свалился возле фонаря, запутавшись в собственных ногах. Узнав его, Сяо Синчэнь даже думать не стал, и, кинувшись к двери, в одних тапочках выбежал на улицу. — Сюэ Ян! — он перевернул его к себе лицом, видя бледные щеки и закрытые глаза. — Ты в порядке, не сильно ударился? Расфокусированный Сюэ Ян вообще не понял, кто перед ним, но, видимо, устав, решил отдохнуть, улегшись на асфальт так, что, если бы Синчэнь вовремя не среагировал, то приложился бы головой на твердое, а не на умеренно-твердое, то есть на вовремя подставленную ладонь Сяо Синчэня. — Я не пьяный… — шумно чмокая губами протянул он. — Я не пьяный! И снова принялся орать что-то на всю мощь своих легких. Сяо Синчэнь же, смотря на него с тревогой пытался понять, почему Сюэ Ян снова такой. Вроде же вчера должен был насытить свою печаль теми тремя графинами пива, почему же сегодня он снова пьян? Неужели… «Видимо, расставание с тем мужчиной всё еще приносит ему боль», — с сожалением подумал Сяо Синчэнь, про себя отмечая, что, похоже, несмотря на ярко выраженные внешние качества, то есть грубость, агрессивность и резкость, Сюэ Ян, скорее всего, довольно чувствительный человек, который тяжело переживает отрицательные эмоции. Ну а зачем ему снова напиваться? Для Сяо Синчэня он не производил вид какого-то гулящего, хотя всё говорило об обратном. Но, то ли Синчэнь был таким человеком, то ли Сюэ Ян плохо постарался это скрыть, но в общем-то, догадки были верными, и Сюэ Ян снова напился лишь по той причине, что всё еще тяжело переживал свое расставание. Он ушел именно для того, чтобы напиться до бесчувственного сознания. — Сюэ Ян… — с сожалением протянул Синчэнь, когда взял его пальцы своими и посмотрел на сбитые костяшки. — Ты что… что делал? Кожа была стертой, но кровь не шла, однако из-за того, как они набухли было видно, что бил он сильно. — Не трогай меня… — стал бормотать Сюэ Ян. — Я сказал, что не хочу, не трогай меня! И видимо по инерции взмахнул рукой, пытаясь ударить. У трезвого Сяо Синчэня реакция была получше, и он увернулся, хотя и отметил, что даже в таком состоянии мышечная память этого человека работает на совесть. Он не просто взмахнул рукой, он сделал это под четким углом и с умеренной силой. Значит, угрожал. — Ой боже… — вздохнул Сяо Синчэнь и стал его поднимать. — Ну же, А-Ян, помоги мне, согни ножки и обопрись на меня ручками… Говорил он намеренно ласково и мягко, словно увещевал младенца, и, наверное, это сильно помогло, потому что под таким ласковым тоном Сюэ Ян не стал сопротивляться, а даже прильнул, неосознанно втянув чужой запах. — Я не пьяный… — уже не так агрессивно пробормотал он. — Не уходи… Сяо Синчэнь и при всем желании не смог бы этого сделать, потому что теперь уже сам Сюэ Ян держался за него, и, таща свои ноги по асфальту, почти висел на нем, снова чувствуя рвотные позывы. — Стой! — закричал Сяо Синчэнь, и просто на их общую удачу рядом оказался мусорный бак, на который он его буквально закинул, потому что вынужден был действовать быстро. Сюэ Яна стало сильно тошнить, и пока он дергался в судороге, Сяо Синчэнь недовольно цыкнул, понимая, что всё же не так он бы хотел проводить свой второй свободный вечер, простите, ночь. Пусть он его и жалел, но согласитесь, они ведь даже не друзья, он ему ничего не должен. — Давай, — всё же частично содержимое желудка снова попало ему на одежду, и судя по тому, что это была лишь одна жидкость, Сяо Синчэнь понял, что Сюэ Ян мало того, что пил на голодный желудок, так еще и ничего не употреблял во время питья. — Ну ты прям беда ходячая, причем в первую очередь для себя. Поднимались они тяжело, очень тяжело, потому что Сюэ Ян засыпал, отключался, если точнее, а он и так был тяжелым, так что теряя контроль над сознанием по инерции удваивал свой вес. — Хах… — Сяо Синчэнь почти нес его на себе, — нет, я так больше не могу. Тебя тяжело тащить, приди в себя! Тон изменился, и слыша эти отрицательные нотки, Сюэ Ян тоже изменил модель поведения. Он не очнулся, но инстинктивно оттолкнулся от источника шума и заплетающиеся ноги завели его прямо к двери… Синчэня. Тот едва его поймал, чтобы Сюэ Ян не ударился о неё головой, и вспотевший Синчэнь посмотрел на лестницу, где до квартиры Сюэ Яна оставалось лишь два пролета. — Нет… — тяжело протянул он, — это слишком… высоко, я тебя такого на своем хилом хребте точно не затяну. — Убирайся… — внезапно прохрипел Сюэ Ян. — Вон из моего дома! — Ты еще не у себя дома, — раздраженно передразнил Синчэнь. — Пошел вон… — Сюэ Ян практически шипел. — Ненавижу тебя! — Бред какой-то… — Сяо Синчэнь открыл дверь, и Сюэ Ян упал в коридоре. — О нет, не вздумай, только не на полы! Но он явно спутал те позывы, в которых затрясся Сюэ Ян. Склонившись над ним, Сяо Синчэнь увидел, что Сюэ Ян… дрожит, просто дрожит и… плачет. Снова. Сжавшись в отчаянный комок, он прижал руки к груди и тихо плакал, причем так жалобно и с такой болью, что становилось не по себе. — Почему… почему ты не доволен? — сквозь слезы шептал он. — Обними меня… Сжавшийся, плачущий, совершенно беспомощный он вызывал лишь одни чувства сострадания, особенно у такого человека, как Сяо Синчэнь. И пусть Сюэ Ян сколько угодно ненавидел, когда его жалели, но разве когда человек так просит, его можно отвергнуть, не пожалеть? Тем более, что всем своим видом и поведением Сюэ Ян словно сам просил: «Утешь меня…» При всей его грубости он, похоже, прятал за ней то хрупкое и ранимое, которое нуждалось в утешении и, наверное… любви? А ведь понимая, что этот человек состоял в отношениях с мужчиной, из-за разрыва с которым так страдает, Сяо Синчэнь остерегался давать это утешение, страшась быть неправильно понятым. Тем более, что в прошлый раз Сюэ Ян всем своим видом дал понять, что сильно недоволен тем, что Синчэнь оставил его у себя дома, хотя сам Синчэнь и не понимал почему. Он не знал того переплетения мыслей, которое одолело Сюэ Яна, еще не понимал, как тот думает и какие таит размышления, в том числе и в отношении прошлой ночи. Себе он сказал, что это ошибка, которая разозлила его даже больше, чем если бы он проснулся с «кем-то» в одной постели. Но делать нечего, ведь сейчас он такой беспомощный. И Сяо Синчэнь обнял его, уложив себе на грудь, стал гладить по волосам, шептать тихие ласковые слова. И Сюэ Ян так болезненно-нежно вдруг прильнул к нему, так вжался ухом в то место, где билось его сердце, так поджал ноги и вообще сжался, словно котенок, пытающийся занять собой всё это теплое ложе, что Синчэнь едва не задрожал, так болезненно это было. На его груди лежал человек, который, похоже, отчаянно хотел быть любимым, важным, что самое главное желанным. И судя по тому, как отчаянно проявлялось это желание, то и любовная жизнь его, похоже, была полна такого же отчаяния. Вот кто бы мог подумать, что борцы способны быть настолько ранимыми. — Не бойся, — с мягкой улыбкой, задумчиво шептал Сяо Синчэнь. — Всё будет хорошо. Сейчас умоемся, переоденемся и спать ляжем. Да, Сюэ Ян? — Да… — не открывая глаз, послушно согласился Сюэ Ян. — Хорошо, — отчего-то радостно улыбнулся Синчэнь, продолжая гладить его по голове. — Хорошо… — Я хороший… — вдруг протянул Сюэ Ян. — Да, да, — продолжая гладить, соглашался Сяо Синчэнь, — самый хороший мальчик, каких я знал. — Твой мальчик… — еще более неожиданно протянул Сюэ Ян. — Не уходи… Первая фраза немножко так остудила пыл Сяо Синчэня, но слава богу, что Сюэ Ян дополнил её лазейкой к побегу. — Не уйду, не уйду, — заверил Сяо Синчэнь, после чего начался повторный эпизод с умыванием, раздеванием и уложением в постель. Тем более, что оказавшись в постели, Сюэ Ян вытянулся и обнял подушки, так что всё закончилось хорошо. Ну а Сяо Синчэнь… что ж, опять поплелся на диван, грезить о хотя бы недолгом, но крепком получасовом сне. — Как оказался? — переспросил Синчэнь. — Ну… ты упал, когда возвращался, а я совершенно случайно увидел это. — Когда это было? — не унимался Сюэ Ян, недовольно нахмурившись. — Под утро или ночью? Ты что, страдаешь бессонницей? — Просто поблагодари меня, — хоть и мирно, но решил сразу остановить все попытки его расспроса Сяо Синчэнь. Сюэ Ян, разумеется, воспринял это как гневное предупреждение, но понимая, что накосячил именно он, не стал спорить. — Спасибо, — на тон ниже, чем рассчитывал, сказал он и встал. — Но больше… не помогай мне. Оставь лучше там, где я упаду, раз уж имеешь удачу видеть то, как я падаю. Без разницы, морально или физически. — Это нехорошо, — задумчиво протянул Синчэнь, — видеть чью-то беду и делать вид, что её нет. — А ты сделай, — со странной смесью хитрости и вызова ответил Сюэ Ян. — Посмотри на меня, лежащего в канаве, и пройди мимо. — Не пройду, — спокойно возразил Синчэнь. — Почему я снова оказался у тебя в доме? — нахмурился Сюэ Ян. — Ты кормил моих рыб в прошлый раз, так что пароль знаешь. Почему я снова здесь? — Ты тяжелый и брыкастый, — честно ответил Сяо Синчэнь, и услышав это Сюэ Ян… вдруг покраснел. Нет, он сперва выпучил глаза и только потом почему-то покраснел. Сяо Синчэнь вообще не понял, к чему это было. — Я еле на свой этаж тебя затащил, и мне… было тяжело, тем более ты упал и отказывался подняться. Что мне было делать? Оставить тебя на коврике? Знаешь, ты можешь относиться к себе как угодно, но не нужно указывать другим, как себя вести. Допустим ты отъявленный злодей, всякое может быть, и ты не хочешь, чтобы тебя, раненого, трогали. Но раз уж лежишь без сознания, и раз уж именно я попался тебе на пути, то не вини меня в том, что я следовал зову своей совести и не бросил тебя. Допустим это не ради тебя, а ради уже моих принципов. Собой ты можешь поступаться сколько хочешь, но потому что я — это я, я не пройду мимо, нравится тебе это или нет. Сюэ Ян молчал, впившись в него приглушенным осторожным взглядом. — Не ужрись ты так вчера, то может и сказал мне: «Слушай, приятель, я хочу страдать, не помогай мне, иди себе своей дорогой…» и я бы оставил тебя в покое, потому что кто я такой, чтобы чему-то тебя, здорового лба, учить. Но ты же лыка не вязал, ты был белым от количества выпитого, встать самостоятельно не мог… я уже промолчу о том, что это не поведение такого здорового лба, который, я бы руку дал на отсечение, не такой, каким я вижу его последние два дня, как промолчу о том, что так себя вести лучше не стоит, хотя бы чисто из соображений безопасности. В общем, так уж получилось, что попался на пути ты именно мне, и это дело только моей совести, привести тебя к себе домой и позаботиться о тебе. Как хочешь к этому относись, но не предъявляй мне претензии, с какой совестью мне жить. Если тебе плевать на себя, то мне не наплевать на то, какой я человек, и если я вижу, что кому-то нужна помощь, пусть даже тому, кому наплевать на себя, то мне не наплевать на того человека, каким я являюсь, и этот человек… просто пройти мимо не может, ясно тебе? Сяо Синчэнь прекрасно понимал что и как говорит, как понимал и то, что не сдержался, чтобы не осадить Сюэ Яна в его… претензиях, и дело тут было не в отсутствии благодарности, а именно в том, что Сюэ Яну, в очевидном опирании на свою силу, вздумалось кого-то поучить, что и как тому делать. Именно этот норов и не понравился Сяо Синчэню, так как Сюэ Ян умудрился не столько довольно нагло затронуть не те вещи, сколько «указывать» на то, кто и что должен делать по отношению даже не то что к нему, а вообще к другим людям. Дескать, не вмешивайся, ибо я этого не хочу. Но ты не сказал не вмешиваться, так что уже я вмешаться не могу. Почему? Потому что моя совесть действует через сострадание, и пройди я мимо, я бы предал не тебя — я бы предал себя. И Сюэ Ян умудрился неприятно нажать на эту тонкую черту совести и сопереживания, чем, по сути, оскорбил даже не то, что ему помогли, а что человек, видевший его в прискорбном положении вообще удумал ему помочь. Сюэ Ян в принципе не мог знать, помогает Сяо Синчэнь именно ему, как «ему», потому что это он, а потому что не помочь не может. Так что, по сути, дело здесь было не в Сюэ Яне, а в самом поступке. Но Сюэ Ян умудрился «напасть» на чужой зов совести, за что и немножко огреб, получив достойный, уверенный и самое главное правдивый ответ, против которого у него не было ни аргументов, ни даже злости. Потому что Сюэ Ян тоже понял, куда вздумал засунуть свое недовольство. Понял, что затронул даже не то, что именно в его ситуацию вмешались, а то, что огрызнулся на чужой менталитет и попытался устыдить достойные качества чужой личности. И чем устыдить? Что вот человек такой, какой он есть, и делает то, что считает нужным, особенно если оно было от добра? Так ведь и он такой, но его ведь не осуждают, хотя именно его «нужное» проистекало явно из эгоизма. Вот и пришлось Сюэ Яну закрыть рот и молча выслушать то, что он сам на себя навлек. Закончив, Сяо Синчэнь обернулся, взял из термического шкафа кружку с зеленым чаем, лимоном и медом, и поставил перед Сюэ Яном. — Уже теплый, — сухо сказал он, — пей и уходи, раз уж пришел в сознание. Сюэ Ян не притронулся к кружке, но опустил глаза. Он сидел тихим и пристыженным, чувствуя неприятные уколы совести и горечь от того, что опять что-то испортил, а еще четко осознавая, что сильно разозлил этого человека, что и заставило, к его собственному удивлению, втянуть уши, чего он вообще не понял, как и в принципе того, что опустил голову перед чьими-то нравоучениями. То есть, раньше такое могло иметь место только перед каким-то старшим авторитетом, и то из уважения, а не по причине надобности, а тут... чисто инстинктивно получилось как-то, хотя что это был за инстинкт Сюэ Ян совсем не понял. А Синчэнь… ну, он и злился на него и не злился, и не потому, что было ночью, а потому… да он сам не понимал. Вроде и раздражающий юноша, а вроде и злиться на него… бессмысленно. Ну не вызывал он у Синчэня праведный гнев, и он сам не понимал, почему. Сидит себе весь такой, как нашкодивший кот, которого отчитали, и… тоже обижается! Да, есть такая привычка у этих хвостатых упыренышей, злиться на то, что на них злятся! Видимо, Сюэ Ян чувствовал себя очень некомфортно под прессом этого праведного гнева, потому что глаза его постоянно бегали, а губы то поджимались, то расслаблялись. Видя это, Сяо Синчэнь устало выдохнул. Ну не мог он быть плохим полицейским, в всяком случае долго. — Не сердись, — рука коснулась его головы прежде, чем Синчэнь это понял. — Тебе стоит слышать то, что ты думаешь, прежде чем это вслух произносить. М? И мягко улыбнулся, чуть склонив голову, поглаживая Сюэ Яна по голове. Это было почти инстинктивно, потому что так он гладил его ночью и заснул с мыслями об этом эпизоде, вот и… — Ой… — из-за пристального и большого взгляда Сюэ Яна, которым тот буквально впился в него, Синчэнь очнулся и убрал руку. — Прости, я бесконтрольно. А Сюэ Ян продолжая буравить его своими большими темными глазами, молча прослеживая его движения, когда Синчэнь уходил обратно на свое прежнее место. — Извини! — видимо не выдержав давления эмоций и ситуации в целом, Сюэ Ян резко сказал это и так же резко поднялся, почти что убегая в коридор. — Вещи я постираю и верну. Уже которые по счету. Сбежав, а это был именно побег, Сюэ Ян пулей вскочил на свой этаж, закрылся на все замки, и резко поняв, что сосед снизу хорошо его слышит, едва успел остановить себя, чтобы не зарычать во всю мощь своей глотки.