Солнечный свет на твоей кровати (The Boy Next Door)

Можно сказать, Сяо Синчэнь не совсем открыл глаза, вернее не оба глаза сразу. Сперва лениво, словно под тяжестью тайных грешков, приоткрылся левый глаз, а потом, словно подтянувшийся вагончик паровозика, медленно начал открываться и другой. Сяо Синчэнь не помнил, когда в последний раз так крепко спал, потому что когда он проснулся, то не совсем мог понять, что… что происходит. Где я, кто я, — эти вопросы даже не стучались ему в голову, так как он вообще не мог сориентироваться в пространстве. Не понял даже не то, что кто он или где находится, а вообще — в каком он мире. Вроде в своем сновидении чувствовал себя так, словно… словно бы то был именно его настоящий мир. А снился ему… базар. Шумный и оживленный. Был яркий, скорее всего летний день, вокруг него сновали люди, шум разговоров и снующей толпы залезал в уши, пока солнечный свет горячо целовал лицо и губы. И в этом пыльном шуме… с ним рядом кто-то был, кто-то, кто не затыкался ни на секунду, притом то весел был, то злился, и активно это комментировал. Сяо Синчэню это показалось знакомым, и он даже не понял, что улыбался во сне. — Ой, — проморгался он, нахмурив брови, — я же дома! И мигом дернул головой в сторону аквариума. Как и ожидалось, на него, впившись немигающими глазами, смотрела целая стая «домашних питомцев» Сюэ Яна. И смотрели они на этого типа, равно как и их хозяин — голодно. — Свят-свят-свят, — зачал молиться один вегетарианец-атеист и тут же повернул взгляд на свое тело. — Ах, боже, помогло… По глазам было видно, что его нисколько не смущает вид возвышающейся «горы», хотя одного конкретного человека этот вид заставил вылупить глаза и сбежать в ванную комнату — проводить «работу» над ошибками. А ошибкой было то, что… Сяо Синчэнь заулыбался облегченно, и, пошарив рукой в области горы, взялся за одеяло и вытащил из-под него… перемотанные между собой скотчем палочки для еды и огромную кухонную ложку, деревянную, как и его голова. Скреплены эти предметы были в форме креста, где ложка шла вертикально, а палочки присобачили горизонтально. Держал он это распятие второй рукой почти всю ночь. А что он Сюэ Яна так всю ночь не держал-то?! Тот был бы только рад! К тому же и оберег он сильнее, надежней… «тверже». И именно этот «стояк» и увидел Сюэ Ян, думая, думая… — Какое счастье, — улыбался Синчэнь. О, чувак, ты даже не представляешь себе «что» тебя ждет за такое «счастье», на которое так активно наяривают, что все стенки запотели. — Надо сменить веру… вернее, начать верить. Да-да, всё именно так: этот… ну слишком альтернативно одаренный человек не придумал ничего другого, кроме как сделать вот такой оберег, и ведь его можно понять: человек, напуганный по самое не хочу, этим же самым «не хочу» начнет думать. Короче, пока Сюэ Ян готовился ко сну, Сяо Синчэнь быстренько сгонял на кухню и как истинный пещерный человек слепил с говна и палок себе оберег, после чего вернулся, ожидая прибытия своего «щита» против кое-каких домашних питомцев. А в это же время другой кандидат на статус «домашнего питомца» так сходил с ума, что игнорировал вообще всё: и звуки воды, весьма шумные, и свои звуки, тоже набирающие громкость и звучность. В итоге, на момент обнаружения «креста», невидимый наблюдатель застал Сюэ Яна откинувшимся на спину и подставившим свой член под струи воды. Так он, собственно, и кончил, при этом разозлившись до красности, потому что пусть и достиг финала, но эта страсть лишь сильнее его распалила, ведь при мысли о том, что он видел… больше не хотелось видеть ничего другого. «Да чтоб ты мясом подавился! — кажется, это уже стало привычным проклятием в сторону Синчэня. — Как же я хочу…» И, пошарившись в своей сумке, при этом совершенно игнорируя, что душ заливает ему волосы и лицо, Сюэ Ян достал предмет, наличию которого даже сам удивился, когда, собирая вещи, нашел его в своем доме. Но купил он это вообще по приколу, так как с юности не имел проблем с «настоящим», потому что силикон сильно проигрывал натуральности ощущений. И это было действительно так, хотя сейчас в руках он держал нехиленькое такое дилдо, правда не в форме члена, потому что когда покупал, для него это не было принципиально. Главное было, чтобы настоящий член был в форме члена, а это недоразумение никакая членообразная форма не спасет — фальшь есть фальшь. «Но на крайний случай сгодится», — так подумал он тогда и точно так же подумал он сейчас. А всё потому… что у него прям слюни потекли, и потекли нехило так, аж до шеи. Хотелось… взять в рот, срочно хотелось что-то в своем рту, излить нервными покусываниями и жесткими посасываниями всю свою многократно выросшую злость. Ну потому что Сюэ Ян уже неровно дышал к Сяо Синчэню, хотя все еще разбирался в своих чувствах, и по опыту знал, что лучше и быстрее всего в этом помог бы разобраться секс, ну хотя бы просто голыми поласкать друг друга, ну хоть чуть-чуть! А что он имел? Ничего! Только тайный поцелуй… два поцелуя, потому что тот, что снился, тоже как бы был в счет. О, как тогда у Сюэ Яна подгорело. Желание, чтобы этот вегетарианец так же взял его под колени и прижал к стене, давя своим местечком между бедрами ему между ног… И, снова распалившись, мысли Сюэ Яна, набрав щедрую пригоршню эпитетов, посыпали в Сяо Синчэня проклятия, смысл которых сводился к тому, чтобы Сяо Синчэнь с ним «согрешил». Но сейчас, похоже, грешил только он один, и, смотря воспаленным взглядом на силиконовое дилдо, раскрасневшийся из-за горячей воды и страсти Сюэ Ян разомкнул губы и сжал их на вершине своей игрушки. И почти сразу же начал агрессивно и, даже сказать, опасно (если бы это был «настоящий) сосать, вымещая в этом действии все свои нервы. Ему именно хотелось запихнуть что-то в свой рот и проталкивать дальше. Рвотного рефлекса у него не было, поэтому как любовник он мог сделать ну прям очень хорошо, при этом и о себе не забывая. Ему нравилось это ощущение, то был редкий тип людей, способный, так бы сказать, кончать горлом. Было в этом что-то… вот как только обнаружил за собой этот кайф, так сразу и начал развивать эту часть постельных игр. Вот тут, в отличии от предпочтений задницы, срабатывал закон «чем длиннее, тем лучше». Поэтому, обнаружив в себе такие предпочтения, стало сложно находить человека, который был бы с этими предпочтениями совместим, так как сзади ему не нравилось проникновение слишком длинного, а во рту — короткого. — Сюэ Ян? — от звука этого голоса Сюэ Ян резко открыл глаза и так и застыл взглядом на двери, держа в зубах дилдо. — Всё хорошо? Сюэ Ян не знал, но Сяо Синчэнь окликал его уже во второй раз и был близок к тому, чтобы заглянуть в ванную комнату, потому что… дверь бы не заперта! — А, что? — вытащив изо рта «соску», Сюэ Ян никак не мог сконцентрироваться, потому что не знал, на чем: в одно ухо бил звук воды, во второе — голос его любимого. Кстати, он чисто по приколу так и записал его в своем телефоне… ну, как он в тот момент думал, что по приколу. — Всё хорошо? — повторил Сяо Синчэнь. — Мне показалось, что я слышал звуки и… — Тебе показалось, — быстро и даже как-то слишком давяще ответил Сюэ Ян. — Я моюсь, ты жутко вспотел во сне. — Прости-прости, — тут же начал оправдываться Синчэнь, однако поутру мозги его работали чище и потому он резко одернул себя. — Подожди… а при чем тут я? — Ну, мы же спали вместе. — Ну и? — Что «ну и»? Ты вспотел и нагрел меня. — Как это? — Телом это. — Но мы же лежали на расстоянии. «А, точно, — додумался Сюэ Ян, — я сто процентов ночью на него залез. Люблю спать, закинув свое тело на другое тело, даже в детстве так спал…» — Ну, я ощутил это как грелку под одеялом. — Грелку? — Очень горячую грелку, — уже машинально, едва начав диалог с этим человеком, Сюэ Ян начинал впадать в пошлости. — Такую горячую, что ты мне даже задницу поджарил. — А туда-то я как добрался? — Ну-у… — Сюэ Ян мечтательно начал вспоминать утренний «стояк», — видимо, подлез… э, нечаянно, да. — Но я не… — Тихо! — Сюэ Ян всё еще держал в руке дилдо. — Друг, будь хорошим человеком и дай мне домыться как человеку. О, или тебе приперло? Кажется, ночью я слышал, как что-то булькало. — Не было такого, — Сяо Синчэнь, видимо, постеснялся и убежал в комнату. На самом деле такое тоже могло быть, почему он и убежал — быстро открыть окно и выветрить все следы в воздушном пространстве. Ну а Сюэ Ян, который в разговоре сверлил взглядом дверь и буквально заклинал: «Ну давай, войди, войди сюда, накинься на меня голого, и я позволю тебе всё!» не получив воплощения своего тайного призыва снова откинулся на спину, поднял на вытянутой руке дилдо, и, с грустью его рассматривая, едва ли не пустил скупую слезу от смешанного чувства удовольствия и от разговора, и от распирающей его страсти, которая остро искала выхода через всё еще не успокоившийся член. Но, видимо, догадавшись, что в таком положении дел кончать лишь усугубит это пламя, Сюэ Ян вздохнул тоскливо и, встав, повернул напор воды с горячего на ледяную.

***

— Синчэнь, тебя выдрать? Сяо Синчэнь как раз был в процессе водного крещения после крещения ночного — воду пил, — но как услышал это она лишь чудом не пошла ему левым горлом, а заглотнулась вместе с воздухом, что желудок Синчэня, мягко говоря, поприветствовал без особо энтузиазма. — Что? — он совершенно точно понимал, что ослышался, но вопрос был в другом: почему он ослышался именно «так»?! — Говорю, драник будешь? — выглянув, опасный интриган в лице Сюэ Яна совершенно невинно, как если бы имел дело с глуховатым дебилком, захлопал глазками, и голос его был этому взгляду прямо в пару. — Ну, просто я подумал, кормиться-то чем-то надо, а драник вроде как ни мертвый, ни живой, во всяком случае сопротивляться не станет и кровью не истечет. Поэтому, я подумал, почему бы не намутить их на завтрак? Тебе помягше или с корочкой, какой любишь? — Не знаю, — честно ответил Синчэнь, но ответил с улыбкой. Сюэ Ян заметил, что, кажется, он так улыбается только ему: на выдохе, при этом сощуривая глаза. — Не ел никогда, что ли? — Нет, ел, просто… меня еще никто не спрашивал, какой я люблю, потому что никто мне его не готовил. — Ясно, — Сюэ Ян дернул плечами, держа выражение лица в скучающем нейтралитете. — Слушай, мы так и не определились с молочкой, ты её ешь? Потому что есть сырники, тоже классно. — Ну, наверное, можно. — Ох, ну слава богу, — Сюэ Ян аж выдохнул, — хоть что-то вкусное в тебя запихну. Когда Сюэ Ян довольно по-хозяйски стал у мойки, Сяо Синчэнь вызвался ему помочь. Сюэ Ян позволил, но только почистить картошку, а дальше… он отказался от комбайна и принялся тереть её сам. Сяо Синчэнь смотрел на это и чёт стал пугаться. Ну, во-первых, Сюэ Ян был в футболке, так что то, как напрягаются его руки, было хорошо видно. Во-вторых, тер эту картошку Сюэ Ян так интенсивно, что почти брызгало, а судя по давлению рук, вцепился он в неё как в кровного врага. Ну, Синчэнь не мог знать, что Сюэ Яну всё еще было немного плохо от того, как он делал себе хорошо в душе. Короче говоря, не додрочился до нужного состояния, поэтому и злился. Вот и вцепился в физическую нагрузку, за пять минут перетерев больше килограмма желтого картофеля. Потом он чем-то заправил его, приправил, не стал брать ни муку, ни яйцо, у Сяо Синчэня же аллергия на чужие яйцеклетки, и Сюэ Яна это даже радовало, ведь значит не польститься на другие двуногие инкубаторы яйцеклеток. Хотя кто его знает, ведь еще было вопросом, «наш» он человек или не «наш». Пережарив всю эту песню на кунжутном масле, Сюэ Ян собрал на общей тарелке красивую высокую горку драников, поставил чай, налил, отпил, а после позвал Синчэня, ток в этот раз нормально, а не как в прошлый раз, предлагая ему не драник, а… другой «драник». Может быть даже свой, история это умалчивает. Но, конечно, это был бы не Сюэ Ян, если бы он особым образом не прокомментировал и этот момент. — Синчэнь, а у тебя стоит? Синчэнь вылупил на него глаза с драником во рту. — Кхм… а должен? — так и не откусив, он вытащил драник из рта, и, что уже стало для него привычным, во все глаза уставился на Сюэ Яна. — Ну да, — вальяжно дернул плечами Сюэ Ян, — настоящий драник должен стоять, видишь? И поднял свой, давая рассмотреть. — Ты прям как из пещеры вылез, — он откусил кусок и начал жевать. — Знаешь, питание питанием, но азы ведь знать надо. Мяса не ешь, ну так хоть из других продуктов научись делать песню, да хотя бы лай, если петь не можешь, а то заглянешь к тебе в холодильник, так сразу выть хочется. При этом он продолжал двигать драник в руке, как ценный лот на аукционе. — Видишь? — улыбался он. — Видишь, как стоит? Это всё для тебя. — Встал для меня? — решил и себе пошутить Сяо Синчэнь. Улыбка Сюэ Яна слегка расслабилась, а во взгляде метнулся темный огонек. — Ага, — в голосе его просочилась патока… с перцем. — Вот прям с утра как подумал о тебе, так сразу и встал. — Что? — Завтрак, — снова дернул рукой Сюэ Ян. — Я проснулся и вдруг понял, что такой… голодный, ну прям в мозг въедается, как сильно я вдруг стал… голодным. А потом подумал о тебе, что вдруг ты тоже голодный и… чем бы тебя накормить? Вот драник и встал… в воображении, — закончил он с солнечной улыбкой на лице. И ведь даже не сказать, что солгал, гад эдакий! Просто так подбирал слова, чтобы прицепить свой утренний стояк к терминологии, что настоящий драник должен стоять, а он и должен стоять, и именно в этом была основная причина выбрать именно такой завтрак. Да, Сюэ Ян, ну ты конечно… высокого полета драник. Прям ни один так не встанет, как ты. — А-а, — альтернативно одарённый Синчэнь понял это, как обычно, по-своему, либо же так, как подводил его к этому Сюэ Ян. — Мне очень приятно, что ты думал обо мне. — Ты даже не представляешь насколько и как, — Сюэ Ян с улыбкой подпер рукой щеку. — Ты кушай, кушай, набирайся сил. Вкусно? — Очень. — А с кабачковыми оладушками не сравнить? — Ну, в этот раз что-то совсем новенькое, но оладушки были очень хороши. — А панкейков хочешь? — Панкейков? — глаза Сяо Синчэня заблестели. — Это те самые… с сиропом? — И взбитыми сливками, или маслом, — стал перечислять Сюэ Ян, — шоколадом, бананом, конфетной посыпкой. Вариантов тьма. Что купишь, тем и полью. — Было бы хорошо, чтобы много. — О, не волнуйся, для тебя «натечет» столько, сколько захочешь. И ведь не замечал, как менялся его голос, как от голоса уже веяло таким интимом, что ну просто в глаз, но… напротив же сидел Сяо Синчэнь! Он вообще не слышал секса в голосе Сюэ Яна, не видел, как тот жрал, вот буквально жрал его глазами, пока Сяо Синчэнь принимал в рот стоячий… драник. Сюэ Ян смотрел на это, и в штанах, простите, душе сразу так наливалось теплом. «Надо бы дилдо побольше прикупить», — про себя подумал он, сделав в памяти галочку. — А если Синчэнь вдруг найдет и спросит, скажу, что это блендер такой. Точно, куплю на вибро-моторчике, тогда точно не прикопается. Самое главное, чтобы не взял им что-то взбить, если я успею им что-то… «взбить». Ну, что это за «что-то» было понятно и без цензуры, тем более, что это зрелище само по себе не подразумевало цензуры. И в этот раз Сюэ Ян планировал не ныкаться в ванную, которую и так уже осквернил, а забраться к Сяо Синчэню в постель… не к самому Синчэню, нет. Пока. «Интересно, — продолжая наблюдать за тем, как Синчэнь наминает его стояк, простите, драник, Сюэ Ян всё еще размышлял, — а взаправду ли я хочу? Ну вроде как проверить не помешало бы, но… это чувства или у меня от недотраха крышу сносит? Что напрягает, так это то, что с Тао у меня не встал. Это плохо. Марк говорил, что когда любишь, то в первую очередь пояс верности сердце вешает на член. Не думал, что когда-то такое испытаю, но взаправду ли сердце?..» Вывело его из раздумий то, как Сяо Синчэнь аппетитно хрустел. Да, Сюэ Ян был кухаркой от бога, в конце концов его учили женщины в статусе матери, а этот вид женщин никогда не оставит не просто голодным, а без вкусного. Поэтому Сюэ Ян если драл кого-то, простите, жарил драники для кого-то (ладно — и когда просто жарил кого-то), доводил всё до хрустящей корочки, а губы блестели от жира, при этом его было ровно столько, чтобы умаслить, а не чтобы он капал. «Как тебе повезло со мной, — думал Сюэ Ян, — и голодным не останешься, и в принципе вкусно накормлен будешь». А Сяо Синчэнь был прям настоящим мужиком: обожал, как оказалось, вкусно покушать, и плохо соображал за флирт или даже домогательства. Сюэ Ян был уверен, что вылези он сейчас на стол и поцелуй его, Синчэнь мило ему улыбнется и задаст вопрос в духе «у меня что, на губах крошки?» О да, крошки, такие крошки, что всем дорожкам кокаина крошки. «Ты мой личный сорт еды Шрёдингера, — думал Сюэ Ян. — Фиг пойми, что это такое, и именно из-за этого не поймешь, будет аллергия или нет. В итоге, я как пищевой наркоман, который хочет еду, на которую у меня аллергия в виде непонятного статуса наших отношений. Ведь если ты видишь во мне друга, то после того, как я тебя съем, ты отреагируешь так, что мне станет плохо — вот и аллергия. А если нет…» Ну, это уже ближе к фантастике. Бог его знает, что там было у Сяо Синчэня на уме, пока он со вкусом наминал стояк Сюэ Яна, пардон, картофельный драник. — Мне тут странное уведомление пришло, — вдруг заговорил Сюэ Ян, — что-то о штрафе за парковку. Но ведь у меня нет машины! — Ты расплачиваешься зарплатной карточкой? — Ну да. — А с какого адреса парковка? — Я сам удивился — с нашего клуба. — Похоже тот, кто выписывает тебе зарплату и имеет доступ к твоей карточке, «слегка» списывает тебе со счета зарплату. — Гуся мне в гусятницу! — громко выкрикнул Сюэ Ян. — Яо, ах ты падла! Я уже спрашивал его, откуда на моей зарплатной карте такой минус, а он мне трындел, что это штрафы за моральный ущерб тех дебилов, которых я чуть более помятыми выкинул из клуба. Ну гнида, ты мне за это заплатишь! Нет, ну это вообще трындец: он моей зарплатой покрывал парковочные счета! Ах ты.! Едва распалился, как тут же замер. Потому что… Сяо Синчэнь смотрел очень удивленно, и Сюэ Ян вдруг понял, почему. — Что-что? — Сяо Синчэня удивила не махинация босса Сюэ Яна. Нет, совсем не она. — Гуся… куда? Губы Сюэ Яна были приоткрыты, а на щеках лежал весенний румянец. И вдруг злость сменилась чем-то иным. — Не переживай, тебе это не грозит, — он снова стал сама любезность, но азартный блеск в его глазах четко давал понять: этот интриган снова задумал какую-то словесную домагаловку. — Так у меня и гусятницы нет, — пожал плечами Синчэнь. О, именно этого ответа Сюэ Ян и ждал. — А у меня есть, — тут же ухмыльнулся он. — Хочешь? Синчэнь смотрел, пока его мозг выдавал сплошные ошибки. — Гусятницу хочешь? — продолжал гнуть свое Сюэ Ян. — Гусь, к слову, в наличии будет. Он совершенно точно вкладывал в эти слова какую-то пошлятину, прям по глазам было видно «что» он закладывал. — Г… гусятницу? — Сяо Синчэнь и сам не понял, но почему-то вдруг… смутился. Так бывает, когда мозг не понимает, что идут приставания, но вот интуиция что-то да подозревает… но до мозга это всё равно не доходит. — Это необычная гусятница — о, всё, Сюэ Ян взял разгон. — Там гусь в комплекте идет…. Только с ним нужно поработать, специями намазать (массаж), зажарить. — Мм, как плохо-то, что я мяса не ем. Да? Ну, плохо ведь? Ты ведь ждал… чего-то другого? — Ага, — заулыбался Сюэ Ян. — Действительно плохо… ах, как плохо. А внутри аж задыхался от возбуждения и смеха одновременно. Ну кто, кто еще мог одновременно обладать и гусятницей, и гусем? Только универсальный гей, которого Синчэнь сам пригласил к своему «гусю», а вот «массаж» делать отказался. Ну как отказался — не догнал еще что к чему. Что ж, этот «универсальный» гей имел наслаждение наблюдать за постоянными сбоями в работе определенного вида «понимания» одного конкретного бухгалтера, и радовался этому, как дитя. Собственно, именно в его, Сюэ Яна, случае хорошо работала поговорка «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало», в случае Сюэ Яна — не орало. И он бы продолжил, словно сидя в кресле цирка, радоваться тому, что показывает ему эта вполне себе красивая арена эмоций на лице Сяо Синчэня, его то вылупленный, то задумчивый взгляд, пока тот пытался просчитать своим спрятанным под скальпом калькулятором услышанную информацию, если бы… если бы вдруг не одна мысль. Сюэ Ян, который секунду назад был навеселе и уже снова готов был запрыгнуть на стол, лишь бы усилить веселье (всё равно Синчэнь ничего не сделает, для него, походу, такие приколы на столе действительно только приколы, а не приглашение немного этот самый стол потрясти) подумал: а не лох ли он сам? Может, Синчэнь так дает ему намек, что сам-то он не гей? И всё это время тупым был не Синчэнь, а он, Сюэ Ян? Это прям сильно сбивало ему нарисованную картину мира и становилось чем-то вроде Армагеддона, всадником которого был этот гусь, который отказывался от гусятницы. Ну сами посудите: разве человек мог быть настолько тупым? Сюэ Ян не ругался, просто обобщал. Он действительно очень хорошо относился к Синчэню, он уважал его и испытывал к нему как мужскую, так и хищную признательность. Собственно говоря, он признавал в нем не просто человека одного с ним пола или его моральные качества — он признавал его именно как «мужчину», то есть рассматривал его как потенциального любовника, чувствуя к нему желание. Сяо Синчэнь не отвращал его в интимном плане, Сюэ Яну нравился его запах, черты лица, даже эта сухая фигура. Вот когда запах человека нравится, то это очень хороший знак, особенно если человек рассматривается в интимном ключе. Потому что все мы произошли от зверей и полагаемся на инстинкты, тем более в такой сфере, как секс. Поэтому тут не прокатит социальный статус и наличие духов от Диор. Сюэ Ян это знал, как никто другой. Повернутый всем передом к своей сексуальности, не отворачивающийся от собственных инстинктов и желаний, не стесняющийся своих порывов и потребностей, Сюэ Ян хорошо спелся со своим хищным началом и потворствовал ему, не отказывая себе ни в удовольствиях, ни в признании этих самых удовольствий. Поэтому он хорошо знал, что подлинное влечение никогда не зависит от статуса, запаха духов или вызубренной Камасутры. Он, который отдавался своим инстинктам всецело, хорошо понимал, что в постели все маски спадают, и чем больше ты откровенен, тем ярче будет между вами связь. Поэтому такая вещь, как запах, наиболее ярко давала понять действительно ли ты хочешь такого-то человека или нет. Когда Сюэ Ян был более юным, такая вещь, как пот, окружала его буквально везде: в школе, на тренировках, дома, в различных дворовых похождениях. А потом, когда запах тела и пота открылся ему с интимной стороны, он, можно сказать, присел на этот запах и тот часто вызывал прилив слюны у него во рту. Потому что страсть никогда не пахнет эфиром — она пахнет мускусом, пахнет плотью, живой горячей плотью, она соленая, а не сладкая, и она… сводит с ума от желания. Сейчас, пока был с этим человеком так мало знаком, Сюэ Ян улавливал от Сяо Синчэня умеренный запах его тела, Сяо Синчэнь не душился и сильно пахнущими гигиеническими средствами не пользовался. Но еще до того, как переехал, Сюэ Ян однажды уловил запах пены для бритья на его щеках. Это было, кажется, тогда, когда он приперся к нему под утро с извинительной корзинкой фруктов. Да, тогда Сяо Синчэнь как раз брился. Эта смесь запаха тела и пены для бритья… заставила Сюэ Яна сглотнуть. Он уже тогда прикинул за какую весомую причину ему удержаться, чтобы не покусать эти щеки и подбородок, слизать с них этот тельный, вперемешку с пеной запах, и особенно хорошо, если сквозь кожу успеет пробиться легкая щетина. Потому что волосы как губка, они впитывают и задерживают запах. Сюэ Ян сглотнул. Он зашел слишком далеко в своих воспоминаниях и, кажется, пропустил добрую часть диалога. Он зыркнул на Сяо Синчэня, мазнув своим большим черным взглядом по его подбородку, отчетливо представив, как оставляет на нем следы своих зубов… — Скажешь наконец? — Что? — Сюэ Ян выплыл из своих фантазий. — А, что? Сяо Синчэнь улыбнулся. Он и сам подметил немного плавающий взгляд Сюэ Яна и понял, что тот, кажется, много из сказанного не расслышал. — Ну, раз ты теперь будешь жить тут, то я хотел бы знать насчет твоего графика. — Графика? — Сюэ Ян задумался. — Не совсем понял, о чем ты. — Я о рабочем, — уточнил Сяо Синчэнь. — А-а. — Просто так-то я обычно встаю рано, когда мне нужно к клиентам на дом. Ну, ты знаешь, проверять квитанции, высчитывать чеки, смотреть штрафы и подсчитывать убытки и расходы. Людей слишком часто дурят, особенно в терминалах. Ну так о чем я. Я обычно встаю рано, то есть мой рабочий день начинается с утра. Ты, кажется, говорил, что сейчас в отпуске, и я хотел бы уточнить, как долго ты в нем будешь оставаться. — А зачем это тебе? — улыбнулся Сюэ Ян. — Неужто я тебе уже приелся? — Приелся? — дважды моргнул Синчэнь. — Нет-нет, ты что, это не приедается. — Ты сейчас о еде или обо мне? — О вас обоих. «Ха-хах, жулик, — подумал Сюэ Ян. — Так прикипел к моей готовке, что хватило ума просекти, что я от неё неотделим». — Ну, так-то я вообще планировал провести отпуск с любимым, — Сюэ Ян слегка надул губы и тоже дважды моргнул, только медленно. Ну прям Анжелина Джоли, только с членом и по-китайски. Сяо Синчэнь, что было видно по лицу, не сразу понял, что услышал. Зато Сюэ Ян всё хорошо понимал, вот только упустил одну деталь: Сяо Синчэнь не был с ним на одной волне его пока тайных домогательств и флирта, а значит о чем он мог подумать? Сюэ Ян-то имел в виду одно — «с тобой», а вот реальность говорила иное. Он же буквально недавно расстался, поэтому о чем еще Синчэнь мог подумать? Странно, но его лицо немного потемнело. — Ясно, — сухо отозвался он. — Я понимаю. — Что ты понимаешь? — немного запаниковал Сюэ Ян. До него что… дошло? «Стоп, — Сюэ Ян вовсю натянул удила этой несущейся к обрыву лошади. — Блин, вот я дебил!» Вот теперь дошло и до него. Да уж, заигрался он со своим флиртом.