Лунный маскарад: Белый & Красный

      Громкие звуки распиливаемых и падающих деревьев разбудили Иду утром позднего августа.       — Какого чёрта... — проворчала она, вытаскивая себя из своего гнезда и потащившись к окну.       Внизу несколько статных ведьм в строительных головных уборах избавлялись от участка леса всего в сорока ярдах от дома.       — Какого. Чёрта? — сузила глаза женщина, а затем заметила Луз, стоящую неподалёку уставившись в большой лист бумаги. — Хм... — протянула Ида себе под нос.       Устало почесав голову, она спустилась на первый этаж, прихватив кружку яблочной крови, прежде чем извилисто направиться во двор к Носеде.       — Что ты делаешь? — пробрюзжала Ида, вынуждая Луз поднять взгляд.       — О, привет, мам, — улыбнулась ей девушка, однако отсутствие привычной искры в жесте заставило Иду нахмуриться. — Контролирую расчистку места под наш дом.       — Так рано? — щурилась Идалин из-за суровых лучей утреннего солнца. — Они меня разбудили... — проворчала она. — Ты съезжаешь, однако всё равно продолжаешь будить меня... — пробормотала, затягиваясь напитком из кружки.       — Потом станет жарко, поэтому нам нужно всё сделать сейчас, чтобы они могли начать строительные работы со следующей недели. А ещё сейчас десять часов утра... — вздохнула Луз.       Ида лишь пожала плечами, попивая кровь.       — Тебе всё равно пора было вставать, ты ведь идёшь сегодня с Эмити и Mami покупать платья, верно? — спросила Носеда.       — Ох, верно... Чуть позже, да?       Луз кивнула, опуская взгляд обратно на лист в своих руках.       — Что это? — всмотрелась Ида в детальные линии на бумаге.       — Планы дома, которые ковен строителей дал нам. Мы встретились с ними на прошлой неделе, обсудив свои пожелания. Смотри, вот верхний и нижний этажи, две ванные комнаты, а вот здесь обычные, — тыкала Луз на разные графы на листе.       — Пять спален для вас двоих? — выгнула бровь Ида.       — Нет, Эмити хочет кабинет, и я — что-то вроде мастерской для своих проектов. А остальные две комнаты мы будем использовать в качестве гостевых либо кладовых до тех пор, пока... они нам не понадобятся, — пожала плечами девушка.       Ида быстро смекнула.       — О-о-о, уже планируете парочку маленьких ведьмочек, а? — ухмыльнулась она, и Луз слегка покраснела.       — Нет, мы ещё даже и не собираемся начинать этот разговор, — сказала-таки девушка. — Однако мы обе действительно хотим детей когда-нибудь, поэтому пока что просто построим комнаты. Mami единственная, кто сейчас думает о детишках, — закатила она глаза.       — Умно, малая. Ты с собой-то едва справляешься пока что, — хохотнула Ида, прежде чем снова глотнуть из кружки, а Луз обиженно надулась.       — Продолжай в том же духе, и в качестве бабушек у моих будущих детей будут только Mami и Лилит, — показала ей язык Носеда.       Ида застыла, ведь ни разу ещё не думала она о том, что будет считаться бабушкой для детей Эмити и Луз. В груди распространилось тепло и точно не от ферментированной яблочной крови в её кружке.       Заметив, что та притихла, Луз подняла на неё глаза.       — Мам? — позвала она, заставляя Иду проморгаться, прежде чем ухмыльнуться.       — Пфф, кто же тогда научит их лазать по карманам? Вы двое довольно хороши в поджогах и свержении правительств, однако ручки-то у тебя всё ещё дырявые, малая, — хихикнула Ида, отчего Луз закатила глаза с растягивающейся на лице усмешкой.       — Эмити только этого не говори, — фыркнула Носеда.       — Не говорить чего?       Обе развернулись, глядя на возникшую из-за дома Эмити собственной персоной.       — Ничего, — хором отозвались они.       — Да, совсем не внушает опасения... — усмехнулась Блайт, останавливаясь рядом с ними. — Как идёт процесс?       — Они почти закончили. Осталось лишь подравнять землю, и на сегодня всё. И тогда я пойду на рынок, — Луз протянула чертежи Эмити, которая взглянула на них.       — Ты не идёшь за покупками вместе с нами? — повернулась к ней Ида.       — Не-а. Видеть невесту в платье до церемонии — плохая примета и всё такое, — дёрнула плечом доминиканка.       — Ты же помнишь, что ты, вообще-то, тоже невеста, да? — ухмыльнулась женщина.       — Ага, но платья не в моём стиле. Я буду в костюме, так что Гас и Эдрик идут завтра со мной за шмотками. Да и для планирования мероприятия меня легче принимать за жениха. Лили, кстати, идёт с нами.       — Что, почему она? — упёрлась рукой в бедро Ида, нахмурившись.       — Потому что наша троица нуждается в «голосе разума», что убережёт нас от беды, — показала Луз кавычки пальцами, смотря на Эмити, которая не поднимая глаз от чертежей хмыкнула.       — Я и есть голос... Хотя да, хорошая мысль, — проворчала Идалин, снова припав к кружке.       — Я всё ещё считаю, что мы и сами справились бы... — протянула Луз, заставляя Эмити поглядеть на неё.       — В последний раз, когда вы втроём были сами по себе, вы спалили три квартала в городе.       — Была война! — скрестила Носеда руки, надув губы.       Упало дерево, заставив её подпрыгнуть. Плечи девушки напряглись, что, впрочем, осталось незамеченным двумя ведьмами.       — Посмотрим на твоё завтрашнее поведение, — поддразнила Эмити со скромной улыбкой, протягивая чертежи обратно.       — Я не ребёнок! — сорвалась Луз, вырывая бумаги.       Ида с Эмити ошеломлённо расширили глаза. Лицо женщины сразу же приобрело оттенок озабоченности, однако черты Блайт исказились нескрываемой болью, и Луз нахмурилась, сгорбившись и отвернувшись от лица невесты.       — Простите. Мне жаль... просто... — руки её сжали бумаги, а глаза метнулись в сторону громогласного шума, создаваемого строительными ведьмами и звучавшего в ушах Луз гораздо громче, чем в большинство дней. Сегодня же всё заставляло её дёргаться, а тихая тревога, которую она не могла объяснить, жужжала под её кожей. — Думаю, у меня просто один из... тех дней, — призналась она, уставившись в землю.       На лицах женщин промелькнуло понимание.       Со времён войны у них обеих бывали такие дни, когда всё просто было тяжко. Звуки и свет были ярче и громче, вынуждая напрягаться безо всяких причин, будто в ожидании, что что-нибудь вот-вот выпрыгнет на них из-за любого встречного угла.       Эмити не была уверена, было ли это лучше или хуже ночных ужасов, что время от времени заставляли её вскакивать с постели с пробуждающим весь дом криком, обливаясь холодным потом с сердцем, отчаянно бьющимся об рёбра так сильно, что она боялась, что оно выскочит из груди, пока воспоминания о кровавых и пылающих полях сражений мелькали в её разуме.       Она шагнула ближе, со спины обнимая Луз, которая вздохнула и опёрлась головой о её плечо, погружаясь в тёплое и успокаивающее касание.       — Всё нормально, Луз, — промурчали ей на ушко, поглаживая спину.       Эти дни продолжали изредка настигать их даже спустя тянувшиеся недели с окончания того, что стало известно как «Война за Восстановление». Однако от прошедшего времени они стали лишь ожесточённее, неизменно поднимая свои уродливые головы и заставляя Луз чувствовать себя... дефектной. Она могла великолепно проводить время работая на рынке либо валяясь в постели, как память вдруг начинала проноситься перед глазами, вынуждая её напрячься. Могла чувствовать себя просто прекрасно, а затем из ниоткуда её припечатывал один из таких дней.       Луз легко распознавала, когда такое чувствовала Эмити. Ведьма замыкалась, уходя в себя на целые часы уныния и подавленности. Когда это произошло впервые, Носеда тяжким путём уяснила, что Блайт желала не подбадривания, а лишь остаться в тишине, хотя и не была против компании Луз. Доминиканка поняла, что та лишь хотела побыть одной, поэтому во второй раз она ушла в гостиную, оставляя Эмити в их спальне, однако ведьма вскоре последовала за ней и присела рядышком, опираясь на человека. Теперь когда у неё случались такие дни, они лишь тихонько сидели рядом друг с другом на диване либо лежали на кровати, пока Луз читала или же смотрела дурацкие мыльные оперы по кристальному шару, держа руку невесты в своей и иногда сжимая её ладонь в поддержке.       С Носедой было по-другому. Она превращалась в тугой комок стресса и тревоги, а когда всё достигало критической грани, Луз нуждалась в том, чтобы её успокаивали и крепко обнимали, напоминая, что всё действительно кончено.       — Нет, не нормально. Я не должна срываться на тебя, когда... чувствую себя неважно, — проворчала человек. Пока что она была далека от полноценного эпизода, зная, как они проходят. Сегодня она была лишь в напряжении.       — Но я понимаю, Луз, ты ведь знаешь. Иногда такое случается... — Эмити поцеловала её в висок, вызывая звук согласия. — Может, тебе не стоит сегодня идти на рынок... — Блайт провела рукой по волосам девушки.       Одни из самых худших сражений в финальные дни войны произошли так раз на рынке, и дёрганное самочувствие Луз могло прямой дорогой привести к катастрофе.       — У меня огромная партия заказов, разбирать которую сегодня придёт куча народа. Мне нужно быть на месте, — вздохнула Носеда, выпрямляясь.       — Я могу этим заняться, малая, — предложила Ида.       — Нет, ты идёшь за покупками вместе с остальными. Всё в порядке, я справлюсь... — улыбнулась она им, однако обе собеседницы выглядели не убеждёнными.       — Ты уверена? — нахмурилась Эмити, обеспокоенно смотря на неё.       — Да, всё не так плохо, просто... — очередное дерево встретилось с землёй, и Луз видимо дёрнулась, отчего Эмити крепче прижалась к ней. — Просто.       Блайт закусила губу. Ей хотелось заспорить, однако они могли лишь смириться с тем фактом, что день ото дня им предстоит жить вместе с призраками их войны. И речи не шло о том, чтобы позволить ужасам прошлого высосать всю жизнь и радость из их настоящего. Даже в особо тяжкие дни. Однако Луз взрастила привычку погружаться в различную работу в попытке проигнорировать подобное. Иногда это срабатывало, а иногда приводило к катастрофическим последствиям, лишь повышая уровень её тревожности, подбрасывая поленья в костёр нервозности.       Эмити отпустила Луз, призывая свой посох, и Каллибан ожил, слезая с артефакта. Девушка погладила его по голове, прежде чем он перелетел на плечи Носеды и потёрся мордочкой о её щеку, вызывая у той усмешку.       — Хотя бы возьми Каллибана с собой сегодня. Так я в некотором роде буду с тобой, — попросила ведьма, и Луз улыбнулась ей той мягкой и любящей улыбкой, что извечно распределяла тепло по всему телу Блайт.       — Хорошо. Он и Мочуэло составят мне компанию, — протянула человек, притягивая невесту обратно, чтобы отпечатать лёгкий поцелуй на её губах. — Люблю тебя.       Эмити обняла её за плечи и прошептала признание в ответ.       Этим утром у Иды даже не было сил на то, чтобы закатить глаза, поэтому она просто наблюдала за ними, в то время как Каллибан свернулся вокруг шеи Луз.       Тот факт, что два их палисмана были так же привязаны друг к другу как и их обладатели, никогда не переставал веселить женщину. С годами Эмити естественным образом стала ученицей Иды, даже если Клоуторн и не могла творить магию как раньше. Ближе к выпускному Блайт выбрала путь Луз в следовании по стопам Иды и вырезании своего собственного посоха, нежели чем принятии артефакта от школы. Идалин всё ещё помнила долгие ночи в дни перед их выпуском, которые они просидели в гостиной, работая над деревом.

~~~

      — Это нормально, что оно выглядит вот так? — нахмурилась Луз, смотря на деформированный кусок дерева, которым пока что был её палисман.       Эмити поглядела и пожала плечами, продолжая обтёсывать свою собственную древесину зачарованным резцом:       — Наверно?       Носеда застонала, вопросительно уставившись вверх на Иду, расположившуюся на диване.       — Ну как? — вытянула она предмет маме на проверку.       — Неплохо, — кивнула Идалин. — Продолжай, тебе нужно сосредоточиться, — добавила она, потягивая яблочную кровь из своей любимой кружки.       Луз вздохнула:       — Я в жизни никогда не обрабатывала дерево. Как я должна получить из этого палисман? — проворчала она, растягиваясь на полу.       — Инструменты зачарованы, так что тебе нужно лишь усердно работать и внушать им свою волю, повелевая создать то, что ты желаешь, — проинструктировала Лилит со своего места рядом с сестрой, наблюдая за процессом.       — Как он вообще будет обладать магией, если у меня самой её нет? — насупилась Луз, не в первый раз размышляя, не зря ли она тратит силы.       — Также, как я всё ещё использую свой посох, хоть и не могу творить заклинания сама по себе, малая. Посох, созданный на Островах, представляет собой самостоятельный источник энергии, а данная древесина принадлежит одному из старейших деревьев, она веками впитывала естественную магию. Те посохи, что вам дают в школе, должны заполняться энергией владельца, так как они всего лишь проводники, однако ваши будут обладать дикой магией Островов, заключённой в них самих. Поверь мне, ты сможешь его использовать, — заверила её Ида. — Разве я хоть раз тебя обманывала? — спросила она с уверенной усмешкой.       — Эм... — замешкалась Луз, и Эмити прыснула вместе с Лилит, а с лица Идалин спала улыбка.       — Не отвечай. Просто верь мне. Ты довольно талантлива в использовании магии Островов, всё получится.       — Хорошо-хорошо, — проворчала Носеда, усаживаясь и снова хватаясь за резец, который засветился ярким оранжевым светом в её руке, когда она аккуратно продолжила обрабатывать древесину.       — Так какое животное ты выбрала-то? — наклонила голову Ида, наблюдая за парой.       — Секрет, — усмехнулась Луз, подмигнув.       — А ты, мелкая? — повернулась женщина к Блайт.       — Дракона.       — Ого, это так круто, Эмити, — повернулась к ней Носеда, и ведьма ей улыбнулась.       — Интересный выбор, — протянула Лилит. — Почему дракон?       — Дракон символизирует власть и мудрость. Я хочу и то, и то, — подняла она взгляд на старшую Клоуторн, которая с улыбкой кивнула.       — О, а ещё они вестники счастья и удачи, — встряла Луз.       — А не дракон ли ты? — прошелестела Эмити, смотря на Носеду из-под ресниц с лёгкой усмешкой. Луз порозовела, но усмехнулась в ответ.       — Я вполне могу быть твоим драконом, — поиграла бровями человек, вызывая хихиканье Блайт, однако оно было приглушено стоном отвращения Иды.       — Если вы собираетесь просто флиртовать, то можете валить в свою комнату за закрытую дверь, где мне не придётся вас наблюдать, — сурово хмурясь сказала она двум восемнадцатилеткам.       — Нет-нет, мы больше не будем, — пообещала Луз, и женщина притворилась, что не заметила, как та подмигнула своей закатившей глаза девушке.       Иногда эти двое утомляли её своей любовью, которую она в равных пропорциях находила и милой, и отвратной.       Парочка продолжила свою работу под надзором двух сестёр. Брёвнышко Эмити определённо начало принимать нужно форму. Она срезала очередной кусочек древесины, когда внезапно брусок начал светиться и воспарил у неё над руками, отслаиваясь словно бумага, прежде чем обратиться в упавшего ей на ладони идеально вырезанного дракона со змеиным телом и двумя торчащими рожками. Дерево пошло рябью и превратилось в плоть с золотыми чешуйками и голубой гривой меха, окольцевавшего голову и протянувшегося по спине к однотонной кисточке на кончике хвоста. Два длинных уса задёргались, когда их обладатель поднял на Эмити свои яркие голубые глаза, совпадающие по цвету с собственной гривой. Луз завизжала от энтузиазма.       — О... — с умилением уставилась Блайт на создание, обернувшееся вокруг её ладони и вцепившееся своими крошечными когтями в её кожу.       — Он ждёт, мелкая, — сказала ей Ида с усмешкой.       — Чего? — посмотрела она на женщину.       — Что ты дашь ему имя.       Эмити вернула взгляд к существу, которое всё ещё смотрело на неё, вопросительно наклонив голову. Девушка задумчиво закусила губу.       — Каллибан, — наконец-то вымолвила она, и существо, казалось, фыркнуло, выпуская из ноздрей струйки дыма и потираясь о её пальцы.       — Он такой милый! — высоко выдала Луз, подвигаясь ближе, чтобы осмотреть маленького дракончика.       Эмити подняла свою руку, давая более лучший обзор на него. Дракон взглянул на ведьму, прежде чем оторваться от её руки и перелететь на запястье человека.       Он быстро забрался в ладонь Луз, обернув хвостом её большой палец, и девушка издала ещё один восторженный звук, потянувшись другой рукой, чтобы пробежаться пальцами его по чешуйчатой коже.       — Кажется, я ему нравлюсь! — улыбнулась она.       — Неудивительно, — хихикнула с дивана Лилит. — Палисман неразрывно связан со своим обладателем. Он легко может перенять... ласковые чувства Эмити к тебе, — усмехнулась она, и Луз с сияющим звёздами взглядом повернулась к Блайт. Та лишь улыбнулась с порозовевшими щёчками.       Носеда вернула Калибана в руку Эмити и взялась за свой всё ещё формирующийся палисман с возобновлённым усердием, сосредоточенно высунув кончик языка.       Через несколько минут процесс повторился, и древесина засветилась, являя тёмно-коричневую сову с белыми пятнами, которая уселась у неё на руке и тихо ухнула.       Ида с широко раскрытыми глазами уставилась на неё и изо всех сил постаралась не подавиться, когда существо взмахнуло своими крыльями. Она почувствовала, что Лилит успокаивающе сжала её плечо.       — ¡Ay, que lindo! — возбуждённо подпрыгнула человек.       — Он очаровашка, Луз, — Эмити наклонилась ближе с Каллибаном, свернувшемся у неё на шее и наблюдающим за другим палисманом прищуренными синими очами.       — Я назову тебя... Мочуэло! — объявила доминиканка, и палисман заухал, счастливо распуская мех.       — Маленькая сова? — Эмити пришлось на мгновение задуматься.       — Да! Мой совёнок! — Луз потёрлась носом о Мочуэло, который радостно ухал в ответ.       Блайт захотелось потянуться и погладить сову, однако она прекрасно знала, что палисманы являются особыми артефактами, практически сокровенными для своих владельцев и обладающими собственной волей. Ей требовалось подождать либо предложения Луз, либо пока Мочуэло сам придёт к ней.       Что не заняло много времени.       Внезапно сова развернула голову вокруг тела, моргая своими большими злато-карими глазами, прежде чем взмахнуть крыльями и воспарить к руке Эмити. Он мягко ей ухнул, мигая глазками в молчаливом запросе, и она улыбнулась, погладив его пушистую гладкую голову. Совёнок прикрыл веки и защебетал. Луз прижала кулаки к щекам, до боли растянув губы в улыбке, подавляя звуки счастья.       — Ему нравится Эмити. Также неудивительно, — фыркнула Ида, наблюдая, как пара играется со своими палисманами.       Лили сказала правду, палисманы открыто читали чувства владельца по отношению к другим, но это не значило, что они обязательно будут их отражать. Такие артефакты были связаны лишь с одним существом до глубины его души, однако обладали собственной независимой волей. Тот факт, что палисманы детей уже выглядели точно также привязанными друг к другу как и их обладатели, говорил о чём-то гораздо большем, чем просто о «ласковых чувствах».       Ида взглянула на Лилит, которая со знанием дела посмотрела в ответ, однако никто из них не вымолвил ни слова. Это была тема для другого вечера.

~~~

      — Я схожу за твоей мамой. Ида, мы заберём тебя, когда придём, и направимся в город, чтобы встретиться с остальными, — повернулась Эмити к женщине, когда они с Луз наконец-то перестали играть в «кто кого зацелует».       — Отлично, — зевнула Ида и развернулась, чтобы вернуться в дом и переодеться.       — Ты уверена в том, что можешь пойти в человеческий мир одна? Я вполне могу сходить за Mami, — посмотрела на неё Луз, когда девушка поколдовала пальцем, заставляя свои уши выглядеть округлёнными.       — Всё будет в порядке, твоя мама живет недалеко от портала, я справлюсь. А ты пока закончи здесь, — кивнула она в сторону ковена строителей, выравнивающих землю для их дома.       — Ладно, просто... будь осторожна.       В другое время Блайт закатила бы глаза, однако она видела, насколько Луз сегодня нервная, поэтому лишь кивнула и поцеловала её в щёку.       — Я буду в порядке, querida, просто жди здесь.       — Хорошо.       Эмити подошла к порталу и исчезла под взглядом Носеды. Той не нравилось отпускать невесту в одиночестве в странный мир, в котором она была лишь единожды, но Луз необходимо было закончить начатое дело, да и путь, действительно, был близкий. Эмити была способна позаботиться о себе сама.       Человек сделала глубокий вход и провела пальцами по гладкому чешуйчатому телу Каллибана, задевая шелковистый мех. Его присутствие всегда позволяло ей чувствовать связь с Эмити, даже если той не было рядом.       Строители избавлялись от последних деревьев, громко воздействуя на землю.       Низкое и тихое нервирующее жужжание копошилось под кожей Луз — один из хорошо известных сигналов того, что у неё был один из подобных дней. Каллибан утробно зарычал, прижимаясь телом к её руке, и она улыбнулась, почёсывая его рогастую голову, пока он пытался утешить её.       — Спасибо, приятель.       Прошло максимум двадцать минут, прежде чем дверь портала распахнулась, и Эмити шагнула оттуда вместе с мамой Луз, когда сама девушка махала удаляющимся ведьмам из строительного ковена.       — Hola, Mami, — усмехнулась Луз, подходя к ним и обнимая матушку.       — Это там будет построено здание? — спросила Камила, отступив и взглянув на расчищенное пространство леса недалеко от Совиного Дома.       — Ага, они начнут на следующей неделе. А ещё это и займёт всего неделю, так как они предоставили нам своих лучших строителей, — ухмыльнулась дочь.       — Мы всё ещё не решили, стоит нам переехать пораньше либо после свадьбы, как мы изначально сказали Иде, — добавила Эмити.       — Мы всё равно нуждаемся в мебели, новой кровати, вилках... ложках... во всём, в целом, — хихикнула Луз.       — Что же, в таком случае я знаю, что преподнести вам в качестве свадебного подарка, — улыбнулась Камила.       — Нам ничего от Вас не нужно, Камила, — настаивала Блайт.       — Ерунда, Cariño! — махнула рукой та.       — Вообще... нам бы не помешали полотенца... или тарелки... — произнесла Луз и пожала плечами на взгляд Эмити. Камила лишь рассмеялась над ними двумя, когда из дома показалась Ида.       — Ну что, приступим к делу! — объявила ведьма, направляясь к ним. — О, привет, Ками, — поприветствовала она.       — Buenos días, Ида.       Эмити с Луз обескураженно переглянулись, и Блайт лишь пожала плечами.       — Раз уж строители ушли, думаю, мне пора идти на рынок.       — Не идёшь с нами, Mija?       — Не-а, я пойду за костюмом завтра с ребятами, — крикнула Луз, исчезая внутри дома и появляясь спустя пару минут с посохом и большим набором зелий, свисающих с него. — Всё, мы с мальчиками пошли!       — С мальчиками? — переспросила Камила.       — Да, с Каллибаном и Мочуэло! — девушка приподняла свой посох, и рыжеватая сова ожила, взмахивая крыльями и усаживаясь на плечо к Луз.       — Палисманы Эмити и мой соответственно, — улыбнулась она, пока её мать с распахнутыми глазами смотрела на маленьких магических существ.       — Что такое палисман? — спросила Камила.       — Я объясню по дороге в город, — хлопнула её по плечу Ида, вытягивая свой собственный посох, и Аулберт открыл глаза, ухая им.       — Ладно, мне пора, — вымолвила Луз, и Мочуэло вернулся на верхушку посоха, на который запрыгнула девушка, когда сова обратилась в дерево.       — Погоди, — остановила её Эмити, придержав за руку. — Пообещай мне, что не будешь принимать всё близко к сердцу сегодня, — проговорила она так, чтобы только Луз могла её слышать.       — Я попытаюсь... — честно ответила человек, и Блайт кивнула поджав губы. По крайней мере, ответ был искренним.       — Не беспокойся за меня, mi amor, — поцеловала её в щёку Луз. — Увидимся позже, Mami, мам, — крикнула она и полетела к городу, прежде чем Эмити успела сказать ей, что в любом случае будет беспокоиться.       Полёт обычно помогал Луз расслабиться, однако сегодня вой ветра в ушах был слишком чувствителен, и она почти что остановилась на полпути, чтобы пройти остаток пешком. Носеда нахмурилась: она ненавидела это состояние постоянного пребывания на грани безо всякой причины, однако не могла заставить тело успокоиться. Энергия тревожности прилипла к её коже, кроткая, но постоянная.       Луз удалось приглушить её, когда она открыла свой прилавок, и Мочуэло принялся прыгать по стойке, ухая на каждого прохожего, пока Каллибан с подёргивающимися усами сидел у неё на плече, изредка выпуская из ноздрей облачка дыма. Его неизменный вес вокруг её шеи был обнадеживающим и заземляющим, утешая, словно сама Эмити обвила её руками. Однако Носеда знала, что не сможет полностью заглушить навязчивое ощущение, поэтому просто заняла себя продажей зелий в той суете, что всегда сопровождала их рынок.