Пока-пора

Ночной город отсвечивает в прикрытые окна слабым светом, в тишине без голосов отлично слышно гомон от проезжающих машин. Где-то вдалеке стучит поезд и шумит Волга. Почти ничего не прерывает сложившуюся идиллию. Почти ничего. Стоя на кухне небольшой Волгоградской квартирки парень и не думает включать свет. В подрагивающих руках его слегка поблёскивает стакан с водой. Немного сгорбленная в болезненной позе спина, сжатые плечи и припущенная голова выдавали не лучшее состояние человека. Можно даже сказать что болезненное. Быстрый шорох со стороны спальни, тихий скрип кровати и такие же тихие шаги прозвучали довольно резко, хотя вполне ожидаемо. Лёгкий щелчок открывающийся двери разрезал какую-никакую тишину. – Виль, что-то случилось, ты чего здесь?, – прозвучал слегка заспанный, оттого и хрипловатый голос. В ответ лишь тишина, Твангсте даже глаза не поднял, только плечи сильней задрожали, однако в темноте уловить это было почти невозможно. – Если не хочешь отвечать, не надо, я понимаю,– сказав фразу Волжский направился в сторону немца, – но ты мог хотя бы глянуть на меня, я ведь волнуюсь. Увидев почти вплотную подошедшего к нему парня Вильгельм дёрнулся назад, немного пролив воду. – Gregor, es ist in Ordnung, nur der Kopf tut ein bisschen weh, – задушено проговорил немец. – Виль, я же вижу что что-то не так, ты можешь- Всхлип. Тихий, едва слышимый, очень зажатый и болью отдающийся Грише где-то под сердцем. Этот звук был совсем не тем что он ожидал услышать. Быстро подойдя к Твангсте парень опустил одну руку ему на плечо, а второй осторожно выхватил стакан, отставив его на стол. Слегка приподняв голову соседа за подбородок он сжал его в объятьях. – Вильгельм, ну, ты чего, прости если обидел, я не хотел. – В-всё в порядке, ты ничего не сделал, всё хорошо, – подрагивающих голосом, давя зарождающиеся всхлипы проговорил Вильгельм. Слегка нахмурив брови Гриша подхватил немца под бёдра, из-за чего блондину пришлось обхватить ногами торс русского и вцепиться руками в его плечи. – Gr-Gregor! Was machst du, hey, lass mich gehen, das ist nicht lustig! Ну же, я ведь просил не делать так!, – и вот, от дрожащего голоса не осталось почти ничего, лишь лёгкое возмущение и удивленные возгласы – Успокойся, иначе я тебя уроню, а этого мне ой как не хочется, так что не дёргайся. В последний раз таких переносов они и правда упали, поэтому Твангсте прекратил дёргаться. Покрепче обхватив Волжского за плечи, уткнулся ему в шею и замолк. Мокрые от слёз ресницы слегка щекотали шею русского, но он был рад что немец смог взять эмоции под контроль. Дойдя в таком положении до спальни Григорий опустил немца на кровать, сказав что-то, что блондин успешно пропустил мимо ушей, он отошёл обратно на кухню. Спустя четыре минуты шебуршания Волгоград вернулся в комнату с тем самым стаканом. – Успокоительное, – пояснил красноглазый на вопросительное выражение лица соседа. – Спасибо, но не стоило, я в полном порядке. – Не ври хотя бы себе, просто выпей и мы ляжем спать, договорились?, – по голосу Волжского было понятно что возражения не принимаются, поэтому Вильгельм потянулся к стакану. Выпив содержимое в три глотка он собирался поставить сосуд на прикроватную тумбочку, но Гриша забрал его и отнёс обратно на кухню. И вот, Вильгельм снова сидит здесь один, его опять нагоняет лёгкая нервозность, однако в этот раз русский вернулся почти сразу. – Так, а теперь спать, – лёгкая улыбка тронула губы Волгограда, бывший Кёнигсберг едва улыбнулся в ответ. – Я хотел почитать. – Нет Виль, сейчас мы ложимся спать, с утра ты рассказываешь что произошло, а потом уже можешь читать, – улыбка быстро сменилась на более серьёзное выражение лица. Вздохнув Твангсте слегка кивнул, немного отодвинув одеяло он опустился на спину, пригвоздив голову к подушке, спустя минуту на другую сторону кровати прилёг и Волжский. В эту ночь немец спал спокойно.